Бастард рода Неллеров. Книга 6

Глава 14

Ну, что, отрицательные эмоции — это тоже эмоции, именно то, что наполняет нашу жизнь красками, как мой могучий источник оттенками магических энергий.

Немножко брезгливости, немножко жалости и немножко удовлетворения, нет, не от телесной близости с не очень чистоплотной девицей, а из-за утолённого любопытства. Раньше в подобных заведениях мне бывать не приходилось, как и пользоваться услугами уличных проституток, ни в прошлой жизни, ни в этой, теперь вот познал, хоть и не в полном объёме. Сравнивать родной мир и Паргею в этом отношении корректно не могу, даже вспоминая рассказы приятелей, подобный опыт имевших, но вряд ли наши земные путаны перед работой с клиентам ели что-то с чесноком, а вот Верда налопалась так, что изо рта у неё несло как из пламени пожара.

Зачем я именно её выбрал? Так остальные из предложенных Изольдой были ничем не лучше и не хуже, а эта — всё же тёзка безнадёжной любви Степа, собственно, во многом из-за которой пацан и освободил для меня своё тело. Конечно же, мстить подобным экстравагантным образом я не собирался, просто в голову вот взбрело выбрать её.

Лечь на кровать в крошечном номере, куда мы с ней поднялись, не решился. Из теперь уже четырнадцати заученных мною плетений места для заклинания, убивающего мелкую живность — клопов, блох и прочую нечисть — увы, не нашлось, а конспект остался в сумке, которую я с собой не взял, рассудив, что плести сложные магические конструкты не придётся, я ведь не собирался почти посреди столицы с армиями врагов воевать. Насчёт же возможной борьбы с паразитами не сообразил. Так что сел за стол на потёртый стул и угощал самым дорогим из имевшихся в «Улыбке» вином свою новую знакомую.

Та напилась в стельку довольно быстро, видимо, на старые запасы легло, и принялась изливать мне сказки про свою печальную участь. Почему сказки? Да не верю я таким душещипательным рассказам. В большинстве своём профессию ночных бабочек выбирают те, кто к ней склонен. Нет, есть конечно исключения, но Верда к таковым точно не относилась.

— Мой милый господин, ик, я г-готова. — вытерев слёзы, выступившие у неё от жалости к самой себе. — В-вы не думайте чего, я, я оч-чень оч-чень умелая. Хотите вам язычком кое-что поласкаю?

Приехавшая в столицу из провинциального городка учиться на швею девица очень быстро нашла себя на другом поприще, тут платили больше, да ещё кормили и поили. Наверное, за год она реально многому научилась, только вот мне не хочется испытывать на себе её искусство.

— Ты иди ложись, если хочешь. — говорю. — А мне что-то не здоровится. Только ты Изольде своей не говори, что у нас с тобой ничего не было. Ты — ей, она — моим друзьям, те насмехаться начнут. Ладно?

Верда покивала головой и потянулась уже ко второму кувшину. Первый она осушила, считай, в одиночку, я вино лишь пригубливал, при том, что оно здесь вполне приличное.

— Ладно. Ик. А то она меня же и обвинит, что не сумела соблазнить. — покивала девица. — Ой, а деньги? Драхма, всего одна маленькая блестящая драхма.

Правда, дешёвка. Ник меньше чем по две в других вертепах не платил, ну, если конечно верить этому хвастунишке. Мой юный приятель любит приврать. Монету я положил перед ней, заработала, пусть и не по прямому своему ремеслу.

Сколько прошло времени, пока я выслушивал историю шлюхи, сказать было сложно — час, может, полтора — но за окном уже стемнело. Пора было возвращаться в гостиницу. Так-то прогулка по ночному Рансбуру тоже стояла у меня на повестке, только сделать это я планировал не сегодня, а, главное, наложив на себя перед этим полную невидимость.

Внизу меня дожидается милорд Монский, развалившийся на диване с выражением лица, как у объевшегося сметаны кота. Карл-то мой излишней брезгливостью не страдает. Он о чём-то переговаривался с хозяйкой заведения.

— А где эти? — спрашиваю.

— Вы уже всё? — вместо него ответила Изольда. — Может другую девушку пожелаете?

— Нет, хорошего помаленьку. — отказываюсь. — Так где наши приятели, Карл?

— Ещё не выходили. Думаю, скоро уже. А, вот и они. — поднялся он с дивана, увидев спускавшихся Виталия и Рона.

Что-то они какие-то напряжённые. Неужели вроде меня ограничились беседами со своими девицами? Или их что-то гложет? А может плохое задумали? Вон какой взгляд я сейчас поймал от Виталия, будто после той ссоры во дворце моей Снежной королевы Марии. Уж не готовит ли мне какую-нибудь пакость? И вертеп, пусть не на окраине и не в трущобах, но далековато от моей гостиницы с охраной выбрали? Да ну, к чертям, не нужно впадать в маразм. Объясняли же мне, что здесь в Рансбуре мы земляки, и должны держаться за одно. Это так, но нужно ли верить всему, что говорят?

Нет, конечно же, ни дядя Курт, ни тётушка Ника, ни вице-канцлер Андрей с новоназначенным и уже убывшим в свой Лижон полковником Иоанном Неллерским обманывать бы меня не стали, тем более, так все дружно. Специально бы не стали, однако, есть ли гарантия, что они сами не ошибаются? Исключения имеются в любых правилах.

— Пойдём? — весело спросил баронет Вирн. Как-то, на мой взгляд, слишком уж весело, наигранно. Или я начинаю уже себя накручивать? — Мы вас до «Золота Кранца» проводим, а потом уж и сами до своей дойдём.

Сколько тут мне идти? Минут пятнадцать-двадцать? Ну, за такое время я вполне могу сплести и удерживать на ходу несложное атакующее заклинание. Так и сделаю, ту же стрелку сейчас сотворю. Пусть будет. Мало ли, кто может на нас наброситься. Правда, время-то ещё детское, часов семь вечера, хотя и темно.

Эх, и почему нельзя сразу несколько подготовленных магических атак удерживать? Вот было бы здорово иметь целую обойму. Случись что, будто бы из пулемёта открыл стрельбу. Хорошо, не из пулемёта, а из пистолета.

Ага, здорово. Только тогда бы и меня, такого всего великого и могучего, какой-нибудь недружелюбный маг средней силы из-за угла мог осыпать атакующими плетениями. Никакие бы амулеты не спасли. В теории, конечно, я бы мог увешаться защитами как королева Матильда бриллиантами, но ведь и атакующих могло оказаться не один и даже не два.

Так что, всё к лучшему. Как есть, так и есть, а я выдерну-ка из источника вот эту голубенькую нить, основу стрелки.

— Милорд? — вывел меня из задумчивости Виталий.

— Да-да, пошли. — улыбаюсь.

Правда, напряжён наш готлинский виконт, его приятель тоже, смотрю, не расслаблен. Беспокоятся за мою безопасность? Вполне может быть. Случись что-то со мной по их вине, в герцогстве им лучше не появляться лет пять, да и в Кранце будет совсем не уютно, ни карьеры, ни поддержки, ни даже защиты не видать. Впору уезжать куда-нибудь в империю, и там ждать, пока у Неллеров злость поутихнет.

На улице мелькают фонари и факелы, как висящие над входами в здания, так и несомые в руках некоторыми прохожими. Прямо перед моим носом четвёрка босяков пронесли носилки, где смачно зевала женщина средних лет. Спать собралась? Вроде рано. Зря я напрягался, на улицах полно народа, вон, у трактира, вижу, патруль стражи какого-то пьяницу обирает, тот, вытирая кровь с лица, показывает на вход в заведение и пытается что-то объяснить, но ничего связного не получается. Заметив нас, четвёрку проходящих мимо благородных, защитники правопорядка накоротке склонили головы и продолжили мучить вопросами бедолагу, попутно выгребая у него мелкую наличность. Видимо, компенсация за что-то сломанное или разбитое.

— Здесь короче и спокойней. — говорит баронет Вирн, показывая в проулок и активируя осветительный амулет, сняв его с шеи. — И почище будет.

— Да, мы всегда здесь ходим. — поддержал его Виталий.

Они идут первыми, первыми же и зашли в проход, образованный стеной двухэтажного дома-магазина и забором какого-то склада. Амулет Рона светит словно китайский галогеновый фонарь, установленный на крышу авто, ярко, бело, широко. Переулок совсем короткий, ярдов сто — чёрт, я уже привык не метрами нашими тут расстояния измерять — а дальше виднеется какая-то площадь, где собирают и уносят прилавки. Под ногами утоптанная земля, вдоль стены и забора высохшие кусты крапивы и малины, а людей вообще никого кроме нас нет. Безлюдно как в каком-нибудь фильме ужасов, особенно, при таком-то искусственном освещении.

Неожиданно баронет разворачивается к нам вместе с амулетом, и свет артефакта бьёт в глаза до полного ослепления.

— Сдурел, Рон⁈ — спросил Карл, одновременно со мной закрываясь от яркого света ладонью. — Убери в сторону. — и тут же раздался его хрип с предупреждающим вскриком: — Степ!

Чёрт, я ничего не успел увидеть, как мощный удар поразил меня в район сердца. Кинжал! Суки, меня ударили кинжалом! Кольчуга — вот неожиданность для напавшего — меня спасла от верной мгновенной смерти, вот только боль адская и на ногах не смог удержаться. Тварь, получи! Уже сильно коснувшись земли обеими лопатками — чуть дух не выбило — атакую готовым заклинанием, лишь чудом удержав плетение от рассеивания, магические тренировки даром не прошли.

Ожидаемо, моя атака была отражена амулетом — противник не уличный грабитель, а мой добрый земляк виконт Виталий. То, что это именно он сейчас пытался пробить меня кинжалом, я понял ещё в полёте.

— Ты что, ублюдок, из железа что ли⁈ — возмутился он, отбрасывая кинжал и выхватывая меч.

Светляк погас, и я совсем плохо стал видеть, в глазах ещё круги от ударившего в глаза луча, но действую на рефлексах, вскакиваю, уходя в сторону и сильно врезаюсь плечом в забор. Судорожно пытаюсь извлечь из ножен клинок и не успеваю, чтобы подставить его под обрушившийся на меня сверху меч виконта. Не распасться двумя половинками у меня получилось, спасибо развитой ловкости и впрыску огромной дозы адреналина, заставившей меня быстро, мгновенно соображать. Раз замешкался с оружием, надо уклоняться, и я поднырнул мимо Виталия, между ним и оградой сквозь сухостой малинника, совершив кувырок. Позорно чуть прополз по грязи и сразу же вскочил.

Моя магическая атака, хоть и отражённая, даром не прошла, и противник был немного дезориентирован, поэтому не успел в полной мере среагировать на мой маневр. Ещё свою роль сыграло изменившееся освещение окружающего пространства. Следующий удар принимаю клинок на клинок. Надежде, что вражеский перерублю, сбыться не пришлось. Интересно, откуда у сволочей деньги на наложение плетений разрыва? Отбиваю второй удар, отступая на шаг, затем третий.

Карл! Его убили? А, нет, слава Создателю, или успел уклониться, или вовремя активировал лечилку. Звуки схватки, звон клинков говорят, что самого страшного с милордом Монским не случилось. Чёрт, а я ведь хотел исцеляющие артефакты сделать и Виталию с Вирном. Хорошо, что руки не дошли.

Скотина ты мерзкая, виконт. А я тогда кто? Как же так-то? Пытаюсь сплести воздушный молот, но понимаю, под градом атак не смогу. С трудом унимаю застилающую глаза ярость. Злость, не столько на подлых врагов, сколько на себя. Придурок ты, Степан Николаевич, ах, какой придурок. Так, спокойно. Вспоминаем, чему меня учили милорд Ричард и лейтенант Макс. Не терять голову.

— Сдохни же! — выкрикивает виконт, совершая очередной выпад.

Он не на сеновале родился, с ним занимались хорошие наставники, пусть и не такие умелые как мои, но зато с раннего возраста, так что, противник серьёзный, и он физически намного сильней меня. Что ж, он сильней, зато я быстрее и, надеюсь, более умелый.

Глаза уже привыкли к сумраку проулка, чувствую себя уверенней, а разборки с самим собой отложу-ка на потом. Найду слова, чтобы охарактеризовать умственные способности аббата Степа. Ух, виконт, какой ты хитрый, но, нет, не попал. Я опять делаю пару шагов назад. Всё, дело вошло в привычную колею, почти как на тренировке, с той лишь разницей, что моим противником сейчас не хладнокровный милорд Монский, а взбешённый неудачей младший виконт Готлинский.

— Подонок ты, Виталий. — стараюсь ещё больше вывести его из себя и смещаюсь ближе к стене здания. — Интересно, что скажет твой отец, когда узнает, что ты напал на сына его сюзерена.

— Ты выродок! — он сделал длинный выпад. — Ублюдок! — не достав уколом, попытался опять рубануть слева. — Выродок!

— И что это меняет? — зло усмехаюсь, с мелодичным звоном ударов металла о металл парируя его атаки.

— Ничего. — послышался хриплый голос из-за спины Виталия. — Бросай меч, виконт.

Пока я тут отбивался, Карл разделался со своим противником и пришёл мне на помощь. Случайно видел несколько теней, мелькнувших несколько раз в концах проулка, да видимо поднятый нами шум отбил у прохожих желание пользоваться этим путём движения. Разбираться между собой нам здесь никто не мешает. Вот интересно, стражу кто-нибудь кликнет или всем всё по барабану?

— Убью, тварь! — взвыл предатель и принялся осыпать меня градом ударов, не обращая внимания на приблизившуюся подмогу.

Да, злость действительно плохой советчик. Разок я уже мог его подловить и завершить бой, да только не знаю, нужно ли мне убивать противника или достаточно его ранить? А Карл, похоже, решил, что сюзерен в состоянии справиться сам, поэтому лишь нервирует Виталия, стоя позади него, но в схватку не вмешивается, за что ему отдельная благодарность. Если и в этот раз выеду за счёт приятеля, самоуважение вообще опустится ниже плинтуса. Друг всё понимает и даёт мне шанс показать себя. Но держится наготове.

С натиском виконта справляюсь неожиданно легко. Пожаалуй, могу попытаться сейчас сплести заклинание сковывания, тогда даже ранить его не придётся. Вот только нужен ли он в качестве пленника? Пытать его нельзя, допрашивать такого подонка — гиблое дело, будет врать. Проще мило побеседовать с трупом, заодно ещё разок потренируюсь в некромантии. Главное же, не знаю, нужно ли предавать случившееся огласке и вносить раскол в вассальные отношения Неллерсого рода и Готлинского, много веков верой правдой нам служившего. Пару раз только и случались его попытки вооружённого неповиновения. Для здешних средневековых порядков, считай, абсолютная лояльность. Не проще ли, чтобы младший виконт просто пропал? А что, уехал в столицу, а потом незнамо куда, ищите, да обрящете.

— Карл, сделай так чтобы нам никто не мешал. — прошу, увидев какого-то пьяницу, шатаясь бредущего в нашу сторону.

Пьяному море по колено, вот и шёл мужик, размахивая руками в беседе с самим собой.

Виталий чуть на миг отвлёкся, дёрнув подбородком, будто собираясь обернуться, и я понял, что пора нашу встречу заканчивать. До гарды на рукоятке в этом мире пока не додумались, во всяком случае, у нас в Кранце, поэтому вспоминаю один из приёмов виконта Ричарда Ванского, пускаю свой меч вскользь по мечу Виталия и остриём достаю его кулак. Больв руке на миг отвлекла противника, и следующий мой удар приходится виконту точно в шею чуть выше кадыка.

— Готов. — выдыхаю, смотря на корчащегося в предсмертных судорогах младшего сына графа Олега Готлинского.

И только тут на меня нападает мандраж от осознания того, что я опять оказался на волосок от гибели. Не надень я кольчугу — а мне вчера вечером не хотелось по новой накладывать на неё плетение укрепления, еле-еле себя заставил — или ударь подлый предатель кинжалом не в район сердца, а в гортань, то всё, на этом моё увлекательное путешествие в новый мир и закончилось бы.

Руки трясутся прямо как у алкоголика, вроде того, которого сейчас Карл выпроваживает из проулка. А нет, такой тремор бывает с похмелья, так что, тому ещё только предстоит так себя ощущать. Водки хочу, обычной русской водки, холодной, грамм сто. Нет, сто пятьдесят. Других способов привести себя в чувство нет? есть. Вдох, выдох, вдох, выдох. Вот и молодец. Всё хорошо, что хорошо кончается. Вот пуля пролетела, и товарищ мой упал. Чёрный ворон, зря ты вьёшься над моею головой. Ты добычи не дождёшься, чёрный ворон, я не твой.

— Степ, зачем? — расстроился вернувшийся милорд Монский глядя на уже затихшее в посмертии тело Виталия.

— Сам-то чего баронета не пожалел? — хмыкаю немного нервно. — Не нужен он мне живым. И мёртвым нужен, только чтобы допросить. Давай тела спрячем. Пришлю сюда сержанта Эрика, он принесёт их для допроса, когда город уснёт.

Оттащили мертвецов к забору склада, положили там в небольшое углубление и закидали сверху сухими кустами. В темноте не найдут. Надеюсь. Милорд Монский трофеями не погнушался. Ну, ему проще, он с сумкой, нашёл куда сложить кошели и драгоценности. Мечи предателей спрятали под их телами, мои парни их позже прихватят.

Похоронная работа немного успокоила, так что, желание напиться прошло также быстро, как и накатило. Но вот насчёт разработки нормального пойла надо бы не забыть на будущее. Водка, коньяк, виски, джин — что там ещё? — ну, всякие там текилы — это уже излишества. Кстати, я тут полыни почему-то не встречал, абсент, как вариант отпадает. И ладно, крепкий он больно. Сколько в нём градусов обычно? Не меньше семидесяти.

— Стражу, как я понимаю, мы ставить в известность не будем? — интересуется друг.

— Правильно понимаешь. И не только стражу. Вообще никого, кроме самых доверенных, но и им подробности произошедшего ни к чему. После допроса трупов определюсь. Всё, нечего тут топтаться. Вон, опять какие-то пьяницы сюда ползут с песнями.