Барон Дубов 10

Глава 8

Территория дворца султана Сулеймана

Один день назад

«Познай врага своего, как самого себя», — гласила древняя османская пословица. Как султану Сулейману доложили его советники, русские любят рыбалку, охоту и собирать грибы да ягоды. Османская империя не была богата лесами, в которых можно собирать грибы с ягодами, а охотой султан и без того занимался, но русских всё равно не понимал.

Всё время их действия оказывались сюрпризом для него и его советников. Сейчас, например, они отвели большую часть войск от южных границ, и султан не понимал почему. Готовили ловушку? Или тому были другие причины?

Вот поэтому, чтобы разрешить свои сомнения и понять, что замыслил враг, султан решил посвятить несколько часов рыбалке. Для этого Сулейман выбрал самый живописный пруд в своих владениях.

Пруд действительно был живописным. Идеально круглый, берега утопали в зелени, плакучие ивы опускали свои тонкие ветви к воде, изредка касаясь её, колышимые ветром. В воде плескались редкие виды рыб, блестели разноцветными плавниками на ярком солнце. А в центре пруда находился небольшой островок с беседкой и каменистым берегом. К нему вёл плавучий деревянный мост. При ходьбе по нему по воде бежали круги.

Султан прихватил для компании старшего сына. Оба они рыбачили в первый раз. Взяли самые простые удочки из бамбука. Слуги насадили червей, закинули удочки, и султан с наследником принялись ждать, гипнотизируя поплавки на поверхности воды. Несколько слуг остались стоять в тени беседки, вытянувшись в струнку, готовые по первому слову угодить владыкам.

Первым тишину не выдержал султан.

(прим. авт.: здесь и далее персонажи говорят на османском языке)

— И что русские нашли в этой рыбалке такого? — сердито всплеснул он руками, — Сидишь как идиот, смотришь на круги на воде… Полная чушь! Лучше бы в гарем пошёл… Верно говорю, Хасан?

Хасан-паша ничего не отвечал отцу. Он сидел без движения, одну ногу вытянув, а вторую согнув и положив на неё руку. И смотрел на воду отсутствующим взглядом.

— Эй, Хасан! — грубо пихнул его султан. — Я с тобой разговариваю!

— А, прости, отец, я задумался, — приходя в себя, моргал глазами Хасан-паша.

Оба они, отец и сын, были одеты в просторные светлые одежды, а их чёрные волосы лоснились на солнце. Хасан красотой и телосложением пошёл в мать. Лицо с изящными чертами лица, высокий лоб, большие тёмные глаза. А вот ростом вышел в отца. Такой же невысокий, но при этом куда более мускулистый.

— И о чём же ты задумался, сын? Надеюсь, узрел в чертогах своего разума, как одолеть русских?

— Я… — задумался Хасан и вдруг с шоком в глазах посмотрел на отца. — Я не знаю, о чём я думал, отец!

— Как это? Что за чушь ты несёшь⁈

— Я просто смотрел на поплавок, игру света в воде, и… всё. Мой разум был чист, как снег на горной вершине. О, Аллах! Может, в этом и смысл?

Султан скептически посмотрел на своего сына.

— Только не говори мне, что ты такой же идиот, как и советники, что посоветовали это глупое занятие! Ладно. Шайтан с этой рыбалкой!

Сулейман вскочил и пнул удочку, а сам стал расхаживать по берегу из стороны в сторону, громыхая галькой. Его сын при этих звуках поморщился.

— Рыбу распугаешь… — едва слышно сказал он.

— Лучше скажи мне, что с войском для наступления? — отмахнулся султан.

— Готово на девяносто девять процентов. Мы ждём лишь приказа и последних данных разведки об укреплениях русских. Моих генералов смущает внезапное отступление армий российского императора. Что, если они перешли на более подготовленные позиции? Наша подготовка явно не прошла для них незаметно…

Вдруг над водой разнёсся деревянный стук. Это бежал по плавучему мостику один из военных министров. В вытянутой руке он нёс листок бумаги.

— Донесение, мой господин! Донесение! — кричал он.

— Всю рыбу распугаешь! — рявкнул на него Сулейман. Когда генерал весь съёжился от страха, что прогневил владыку, султан с довольным видом продолжил: — Ну, говорите, Мехмед-паша, что там у вас?

— Переворот, мой господин! В Российской Империи мятеж!

Сулейман, не говоря больше ни слова, выхватил у него бумагу с донесением и вчитался. Через несколько секунд он злорадно расхохотался, раздирая белые одежды на груди.

— Наконец-то, сын мой! Вот и ответ, почему они отвели войска! У них там гражданская война!

Но Хасан-паша его не слушал. Он смотрел на поплавок, который вдруг задёргался.

— Клюёт… — шепнул он. — Клюёт!

Хасан схватился за удочку, пытаясь вытащить рыбу. Удочка согнулась, леска натянулась, грозя оборваться в самый ответственный момент. Внезапно султан вырвал её из рук сына и сломал об колено.

— Что мне твоя рыба, Хасан⁈ — потряс он кулаком. — Иди и принеси мне голову Российского Императора!

— Да, отец… — Хасан-паша смиренно поклонился своему отцу и господину одновременно, бросил последний взгляд на сломанную удочку и утонувший поплавок и быстро пересёк плавучий мост.

Север Китая

Тайный лагерь цесаревича Алексея в горах

Тоже один день назад

Китай, как государство, был очень раздробленным. По сути даже государством его нельзя было назвать, поэтому Китаем звали просто некие территории с кучей мелких государственных образований — княжеств. В каждом княжестве был свой правитель-князь.

С юга китайские княжества ограничивались Индийской республикой с марионеточным пробританским правительством и Индонезийской империей. С запада — мелкими азиатскими странами и Арабо-Персидским халифатом. С востока китайские княжества граничили с Королевством Чосон по суше и Японской империей по морю. А с севера — с Золотой Ордой и Российской Империей.

Раздробленный Китай был богат на полезные ископаемые и редкие полезные ингредиенты, получаемые из растений и монстров. Особенно его горные районы. Поэтому за влияние в этом регионе боролись все ведущие мировые державы.

Из царской семьи ни для кого не было секретом, что треть китайских княжеств находится в сфере влияния Российской Империи, но последние годы в регион особенно сильно стали заходить другие страны. Объединившись, они пытались вытеснить Россию из Китая.

Многим честным китайским князьям, заинтересованным в благоденствии своего народа, это не нравилось. Там, куда приходила Российская Империя, росли школы и больницы, а там, где ширилось влияние, например, Британской или Японской Империй, росли только коррупция и смертность.

Цесаревич Алексей понимал, что пусть этот регион находится далеко и от столицы, и от его Китежграда, тем не менее он чрезвычайно важен для отечества. Здесь его цели и цели государя совпадали: удержать своё влияние, не дать врагам укорениться в Китае. Вот только взгляды цесаревича и Императора различались.

Алексей понимал, что его отец, скорее всего, действовал бы более дипломатично, чем его сын. Но так же цесаревич понимал, что Александр Восьмой прекрасно знает о методах работы своего сына. Поэтому и послал его сюда. Так что Алексей не чувствовал никаких угрызений совести, входя в замаскированную палатку с пленными.

Он со своими людьми уже подавил мятеж, просто убив большинство предводителей мятежных княжеств. Да, жестоко. Зато союзники в безопасности и полны благодарности. Если и испугались немного, то им это только на пользу пойдёт. Настоящий правитель должен уметь быть жестоким. Это единственное качество, которого не доставало отцу Алексея.

— Итак, — сказал цесаревич, скидывая с плеч шубу и открывая взгляду пленных китайцев мускулистый торс. В палатке было жарко и душно. По лицам семерых пленных тёк пот. Ещё несколько солдат в камуфляжной под горную местность броне держали китайцев на мушке. — Ваш трусливый князь — последний из тех, кто пожелал захватить княжества наших союзников. Где он прячется?

(кит.) — Какой красивый мужик… — протянул высокий китаец с тонкими усиками. Он, как и все, стоял на коленях со связанными за спиной руками.

(кит.) — Заткнись, Чан! — прикрикнул на него сосед, толстый китаец, с длинными усами и бородой. — Это мы из-за тебя здесь оказались! Будь моя воля, я бы тебя в порошок стёр!

— О чём говорят эти узкоглазые? — скривился от отвращения Алексей. Ему резала уши какая-то лающая речь пленников.

Переводчик от союзных князей, низкорослый китаец в мешковатой одежде и меховой шапке, ответил с акцентом:

— Этот назвать вас красивым мужиком, мой господин.

— Что? — удивился цесаревич, проходя мимо высокого китайца. — Что ж, с этим утверждением я спорить не буду, но… — Он щёлкнул пальцами, и китаец по имени Чан вспыхнул факелом, через миг обратившись в кучку пепла. А в пологе палатки прожгло дыру, в которую хлынули серый свет и хлопья снега. — Не люблю людей из этих… нетрадиционных.

(кит.) — О, Будда! — заорал, исходя слезами, толстый китаец. — Чан, прости меня! Я не хотел! Клянусь, я не знал, что вселенная примет мои слова всерьёз! Прости-прости-прости!

Переводчик переводил стенания толстого Алексею. Тот снова щёлкнул пальцам, превратив и второго пленника в факел.

— Не люблю нытиков, — сказал он.

«Опять крышу латать…» — вздохнул адъютант цесаревича.

Тем временем Алексей пошёл в обратную сторону мимо оставшихся пленников. Четверо из них сжались от страха.

— Теперь вас осталось пятеро. Значит, у вас пять попыток рассказать мне, где искать вашего предводителя, князя Мин.

(кит.) — Мы ничего тебе не скажем, ублюдок! — кричал, брызгая слюной мускулистый китайский воин, предводитель этого маленького отряда, угодившего в плен. — Кто бы ты ни был, что бы с нами ни сделал, карма покарает тебя! А потом наш господин отомстит за наши смерти! Ты познаешь всю боль мира!

Закончив кричать, он плюнус цесаревичу под ноги.

— Вот гад… Ботинок заляпал… — Алексей снова щёлкнул пальцами, и вспыхнул третий факел. В палатке, даже несмотря на три прожжёных дыры вверху, стало ещё жарче. — Четыре попытки.

«Нет… тут уже новую палатку ставить…» — Адъютант закусил губу, глядя, как портится казённое имущество.

Оставшиеся в живых четверо китайцев просто упали ниц и зарыдали, царапая каменистый пол ногтями. Всех четверых охватило отчаяние.

— Что это с ними? — спросил цесаревич переводчика.

Китаец прислушался к стенаниям пленников и ответил:

— Они говорить, что вы убить единственный, кто знать находить князь Мин.

— Оу… значит, все четверо бесполезны… Переведи им это.

Китаец перевёл пленникам слова Алексея. Трое стали стенать ещё больше и буквально грызть скалу зубами. А четвёртый на коленях пополз к цесаревичу, лопоча:

(кит.) — Мой господин! Не казните меня! Я знаю, где князь Мин. Я видел, как Ип Сан возвращался от него. Я могу показать! Могу показать, только не казните! Умоляю…

Алексей выслушал перевод и с улыбкой присел перед пленником. Поднял за подбородок его лицо выше и ласково улыбнулся:

— Ты сделал правильный выбор, молодец. Теперь ты будешь жить. А остальные…

Он чуть громче щёлкнул пальцами, и в воздух взвилось сразу три человеческих факела. Палатку сотрясли предсмертные крики. Оставшийся в живых пленник побледнел лицом, а слёзы на его глазах мгновенно испарились от жара.

— Собирайте людей, — приказал цесаревич, накидывая на плечи шубу из снежного барса. — Скоро мы покончим с этим китайским недоразумением.

Он ухмыльнулся, представив, как будет доволен отец. Может быть. Хоть раз в жизни. Последний раз.

В палатке его ждало срочное донесение от государя. Алексей даже улыбнулся, разворачивая гербовую бумагу, подумав, что отец уже доволен его успехами. Но вместо этого увидел, что тот пишет о мятеже князя Деникина, но при этом приказывает ему остаться в Китае и закончить начатое.

— Глупец! — не выдержал Алексей и ударил по деревянному столу. Пустой кубок звонко упал оземь, а на дереве появился жжённый след. — Я должен быть там. Пока ты не погубил мою Империю!

Цесаревич резко развернулся к выходу из своей палатки, чтобы отдать приказ возвращаться в столицу. К чёрту Китай! Он должен помочь остановить мятеж. Подобраться ближе к государю, чтобы…

Но путь Алексею преградила огромная тень, заполнившая собой половину палатки. Бесформенная. Она клубилась и пузырилась, словно кипящее молоко. Цесаревич ждал, что сейчас явится Тарантиус собственной персоной, но этого не произошло. Тень исчезла так же внезапно, как появилась, а вместо тёмного союзника на пол упал сложенный вдвое листок бумаги.

Всего два слова заставили цесаревича испепелить послание взглядом и скрипнуть зубами, сжав пепел в кулаке.

«Ещё рано».

Меня разбудили слишком рано! Я будто только закрыл глаза, как тут же пришлось их снова открывать, потому что кто-то посмел дёргать меня за плечо. Ух, сейчас я этому кому-то рога пообломаю!

Ещё не разлепив тяжёлые веки, услышал разгорячённую болтовню дриады:

— Нет, ты видел? Видел? Как я их, а⁈ — говорила Маша. — Теперь десять раз подумают, прежде чем лезть в мой лес!

Вот тут я уже открыл глаза и увидел присевшую рядом дриаду. Травянистые волосы её шевелились, как маленькие змейки, а янтарные глаза горели внутренним огнём. Действительно горели! А сквозь порванную во многих местах одежду проглядывало сочное зелёное тело. Одежда, состоявшая из простых серых штанов и бесформенной кофты с курткой, по всей видимости порвалась во время слияния дриады с лесом. Несмотря на это, выглядела она великолепно. В основном за счёт резко выросшей груди. Не меньше третьего размера! А то даже и четвёртого…

Посмотрев на моё недовольное лицо, Маша притворилась виноватой:

— Ой, ты спал, да? Прости, я не заметила.

За плохую актёрскую игру дриада была мгновенно наказана шлепком по неосмотрительно оказавшейся рядом с моей рукой попке.

— Ай! — подпрыгнула она. А потом заметила мой взгляд и схватила себя за выросшие груди. — Нравится, да?

Я решил промолчать. По-моему, тут всё и без слов ясно.

— Это из-за переизбытка маны. Эх, вот израсходую её, и всё вернётся к обычным размерам. Если, конечно, кое-кто не накормит меня своей маной снова…

Маша, игриво изгибаясь, поползла по моим ногам выше.

— Тише, женщина, — поспешил её успокоить, — мы тут на войне. Скоро снова на вылазку.

— Несколько часов у нас точно есть, — шепнула девушка, забираясь всё выше. Мы находились в небольшой тупиковой пещере, где я и девушки легли поспать. Остальные настолько устали, что даже трёп дриады их не разбудил. — Колонна Деникина остановилась. Красный лес, который вырос после вашего отступления, убивает любого, кто подбирается слишком близко, и питается его энергией. К тому же в нашей ловушке погибло так много солдат врага, что ему нужно время, чтобы подготовиться к новой атаке.

— А авангард?

— Тоже остановился. Часть маны от тебя я пустила на усиление деревьев на пути князя Деникина. Так что их продвижение тоже замедлилось. Ну и ещё они послали подкрепление в хвост колонны, но те пока застряли с другой стороны Красного Леса.

— То есть у нас есть время, пока они не соберут ударный кулак для прорыва?

— Ага, — довольно облизнулась дриада, пытаясь снять с меня меховую жилетку. Ту самую, что когда-то перешила для меня княжна Онежская. Нравилась она мне. Да и враги будто боялись полуогра в меховой жилетке на голое тело. — Князь Мечников тоже в курсе и дал отдых своим людям. Так что пара часов у нас точно есть, Николай Дубов…

Маша села мне на живот и потянулась так, что в прореху на одежде показался торчащий сосок, и внизу оголилась полоска плоского животика.

Ну, когда женщина так просит, я не могу устоять. Пришлось «отдохнуть» ещё часок. После чего оставил постанывающую от удовольствия и накормленную моим соком Машу лежать на моём топчане. Правда, и она меня своим угостила. Надо сказать, что после такого сил и бодрости у меня значительно прибавилось, ну и мана-каналы теперь меньше жгло. А вот грудь дриады немного убавилась.

Ничего, ещё вырастет.

Что удивительно, девушки, спавшие в этой же тупиковой пещере, даже не шелохнулись. Как спали, так и продолжали. Даже немного завидую им, но сейчас важнее другое: княжны среди них нет. До сих пор. А это странно.

Побродив по туннелям, нашёл лазарет, где не покладая рук трудились целители Мечникова. Осмотрели мои раны, которые уже затянулись. Но один из целителей всё же поколдовал немного над ними, чтобы регенерация шла быстрее. Поводил руками, насыщая тело рядом с ранами целебной маной. От этого под кожей растеклось приятное тепло. Он же подсказал, где искать княжну.

Оказывается, ей отвели отдельную «палату» — небольшую пещеру, где поместили Василису в одиночестве. Словно в тюремном изоляторе. От осознания этого у меня неприятно сдавило грудь и зачесались кулаки.

Кто и зачем это приказал? Явно не князь Мечников. Анатолий Петрович, скорее всего, занят разработкой плана новой вылазки, ему не до таких пакостей.

Пещера, куда поместили княжну, находилась на отшибе. Ещё не дойдя до неё, услышал два голоса, доносившихся из-за угла туннеля.

— А если Дубов захочет увидеть свою подругу? — опасливо спрашивали одним голосом, глуховатым баритоном. — Думаешь, это хорошая идея — запирать её здесь?

— Приказ был никого не пускать к ней. Она может быть опасна! Сам же видел! — отвечали другим голосом, более высоким и дребезжащим. — А Дубов… Пусть только попробует сюда заявиться, я покажу ему, чего стоят настоящие дружинники!

Как раз в этому моменту я дошёл до угла и завернул за него. Недалеко от меня в слабом жёлтом свете магических кристаллов стояли двое дружинников Мечникова и охраняли вход в небольшую пещеру, перекрытый магическим барьером.

— Ну показывай… — ухмыльнулся я им, обнажив из-под нижней губы большие клыки.