Барон Дубов 10

Глава 20

— Что? — спросил Деникин.

— Что? — ответил вопросом я.

— М-м-м… — сердито промычал князь и потёр шею ладонью в чёрной перчатке. — У меня нет времени на эти игры. Благодарю, что ты, Дубов, сделал всю чёрную работу. А теперь отдай мне камень!

Я почесал ногтем нос и поставил ногу на добычу.

— А если нет? — пожал плечами.

— Моргнуть не успеешь, как все твои подружки сдохнут.

— И что потом? — я снова пожал плечами.

— Он у вас всегда такой безразличный? — шёпотом спросила рыжая графиня у остальных.

— Замолчи, а то тебя первой убьют, — предостерегла её Лиза.

— Что значит «замолчи»? Пусть говорит! У нас будет больше шансов выжить, пока до нас очередь дойдёт, — рассудила Агнес.

— Да вы тут все, что ли, сумасшедшие, как Дубов⁈ — шёпотом завопила Катя.

— Ага, — хором ответили остальные с улыбками.

— Р-р-р… — прорычала Лакросса, дёргаясь в руках дружинника. — Дайте мне оружие и сразитесь со мной как мужчины! Хоть все разом! В смерти на коленях нет чести, как и в вас самих! Ай! — Её легонько ткнули в шею остриём штыка на автомате. Она прошипела: — Если ты мне там хоть пару волос срезал…

А волосы у оркессы были шикарные. Чёрные, длинные. Жаль такое богатство терять.

Когда её ткнули оружием, я еле сдержался, чтобы не броситься вперёд и не разорвать на части обидчика. Нет. Надо играть свою роль до конца.

— Как видите, князь, ваш план уже по швам трещит, — я кивнул на препирающихся девушек. — Хотели напугать их и меня? У вас явно не вышло. А если убьёте их, то я приду в такую ярость, что даже вся ваша армия, будь она здесь, не сможет меня удержать.

Деникин хмыкнул и покачал головой.

— Ты так похож на своего отца… — Он наклонился и взял в руку комок снега, выпрямился и сжал, отчего между чёрными пальцами выступили снежные прожилки. — Маленький и гордый барон. Причём маленький в буквальном смысле, — тут я не стал возражать. Мой отец и правда был очень невысокого роста. Даже Агнес могла с ним посоперничать. Зато отличался кое-каким другим размером, который и я унаследовал. — Он был прекрасным человеком. Я рад, что успел познакомиться, узнать его. Мы ведь сблизились с твоим отцом незадолго до его смерти, даже воевали бок о бок.

— Прекрасная история, — кивнул я и сплюнул на землю. — Ещё скажи, что тебе было жаль убивать его.

— Так ты знаешь… — в бороде князя мелькнула печальная улыбка, но глаза остались холодными. — Хотя стоило догадаться, что ты не дурак. Да, мне пришлось убить твоего отца ради великого блага.

— Этого? — Я пихнул ногой камень, снег под ним скрипнул.

От меня не укрылось, как Деникин дёрнулся, а его взгляд на миг застыл на кристаллических стенках инопланетного артефакта.

— Ты не понимаешь, что это такое… — прохрипел он, скрипя зубами. — И твой отец, Иван, не понимал. Упёрся рогом и не пожелал продать мне землю. Я бы заплатил хорошую цену! Да он бы себе целое графство мог позволить!

Я хмыкнул, искривив губы в ухмылке:

— Надо же, для Светлейшего князя стало сюрпризом, что не всё в этом мире продаётся, да? В отличие от самого князя, который продался врагу…

— Продался? Да ты даже представления не имеешь, что происходит вокруг! — вспылил Деникин. Его борода встопорщилась, а на красном лбу вспухла вена. — Никто не понимает! Наш Император играет в игры с врагом. С врагом всего человечества! Пытается усидеть на двух… нет, на трёх стульях сразу! Сберечь людей, не позволить врагам Империи поставить нашу отчизну на колени, и при всём при этом забывает, что настоящий враг там! — князь показал рукой на запад. Она дрожала, словно натянутая тетива. — И он лишь ждёт, выбирает момент, когда нанести удар и сокрушить человеческий род. Не просто сокрушить. Пожрать его! И единственный способ одержать победу — нанести удар первыми! Собрать все войска и пойти на чёртов запад!

— И это говорит человек, вступивший в сговор с врагом, которого хочет уничтожить? С Саранчой?

Я ни на секунду не поверил в эту его пламенную речь. Но что удивительно, сам он в неё явно верил. Ей и оправдывал всё то, что сотворил.

— Это вынужденная мера, — не стал отпираться Деникин. — Мне нужно лишь получить всю полноту власти, чтобы собрать все силы в кулак и ударить по Саранче, когда она этого не ждёт. Другого пути не существует, Николай. Да, я вступил в союз с Саранчой. Но лишь для того, чтобы узнать её слабое место. И оно сейчас под твоей ногой, — он кивнул в сторону камня.

Я вдруг поймал себя на мысли, что камень удивительно похож на саркофаг, обросший иноземными кораллами. Что же там такое? Оружие против Саранчи?

— Значит, ради этого князь Деникин убил моего отца, — тихо пробормотал я и постепенно повысил голос: — Пытался убить меня, убил барона Верещагина и ещё кучу людей? Вот из-за этого камня? Какая скука. Я надеялся, что у тебя, князь, к роду Дубовых личные счёты. А мы так, щепки, которые летят, пока рубят лес, верно? Тогда я вдвойне доволен, что одна дубовая щепка тебе поперёк горла встала.

— Тут ты ошибаешься, Дубов. Личные счёты у меня к тебе есть. Ты убил моего сына.

— А ты — моего отца, — пожал я плечами, но потом вдруг задумался. — А когда это я твоего сына убил?

От моего вопроса у Деникина вена на лбу сильнее запульсировала, чуть не лопаясь, и глаз задёргался.

— Нет, правда, — развёл руками я, — я много кого убил. Что поделать, и такое случалось. Уверен, у многих были мамы и папы.

— На турнире Кикиморы… — прорычал князь.

Тут уже я удивился, пытаясь припомнить, кого я там убил. Из людей, вроде, никого… Странно. А может, я просто не всё знаю о династии Деникиных? Это правда. Я мало что о них знаю, да. Ладно, была не была…

— Боюсь ошибиться, но… — Я спешно припоминал все сражения турнира Кикиморы. — Твой сын — жаба или птицечеловек?

— Ублюдок… Мой сын почти убил тебя и эту канцеляршу! Ещё чуть-чуть, и он изменил бы ход истории в лучшую сторону!

— А-а-а! — наконец догадался. — Твой сын — этот… — я защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить его имя, но быстро понял, что и не знал его. — Короче, парень, покрытый стеклом, разговаривал ещё жутко так, верно?

Вместо ответа князь зарычал. Он вот-вот был готов броситься на меня, но под моей ногой всё ещё лежал мерцающий сиренью камень.

— Его звали Юрий… — просипел князь.

Я покачал головой и вздохнул. Не то чтобы я был расслаблен. Наоборот, хотел ещё больше вывести из себя противника.

— Твой сын Юрий похитил мою подругу, Агнес, и угрожал ей, напал на нас после бала и пытался убить Лакроссу Морок, на турнире взял в заложники княжну Онежскую, да и на меня самого не раз нападал. Слушай, князь, то, что я убил твоего сына, лишь закономерный итог его действий. Не убил бы я, убил бы кто-то другой. Это всё равно что удивляться грозди шишек на лбу и винить во всём грабли, на которые прыгал пять минут подряд. То есть очень глупо… И я вижу, — я обвёл взглядом шеренгу заложниц, — что от осинки не родился апельсинка.

— В этом его безумный план, да? — снова прошипела Вдовина. — Довести князя до белого каления, чтобы его удар хватил?

Остальные девушки на неё тут же зашикали.

— Не пали контору, дура! — предостерегла её Агнес.

— Сама дура!

Пара хлёстких ударов прикладами автоматов заткнули фонтаны красноречия девушек.

Суки. Хороши воины, что на девушек руки поднимают. Спокойно, Коля, спокойно. Ещё поквитаешься с ними. Князь почти готов — аль денте, как говорится. Надо его ещё немного поварить.

— А вообще, князь, я бы не спешил обвинять других в гибели сына, — сказал я и выдержал небольшую паузу. — Ведь это ты убил его.

Деникин дёрнулся в мою сторону, и я надавал на саркофаг сапогом. Тот угрожающе хрустнул, а по стене пробежала едва заметная трещина. Это несколько остудило пыл князя, но, судя по волнам жара, что пошли от его тела, временно. Значит, я попал в точку.

— Не я спровоцировал Юрия, чтобы он нападал на меня, — продолжал я. — Не я похищал и брал в заложники невинных людей и девушек. Не я довёл его до того состояния, в каком он предстал в конце. Изуродованный Саранчой осколок человека. Это всё ты, князь. Я стал лишь пистолетом. А на курок нажал другой человек. Ты, князь.

Кулаки Деникина сжались до хруста. Вот-вот он бросится на меня. Отлично. У меня и самого кровь уже кипела так, что я холода не чувствовал. Кулаки сами собой сжались, готовые к драке, и я ощутил в руке отцовскую удочку. Совсем о ней позабыл.

Но внезапно Светлейший князь меня удивил.

— Ладно, Дубов, — медленно выдохнул Деникин, вдохнул и снова выдохнул. Вена на лбу слегка опала, краснота ушла с лица. — Я убил твоего отца, а ты — моего сына. В любой другой ситуации я бы убил тебя не раздумывая. Но в твоих руках сейчас судьба Империи, способ победить врага раз и навсегда. Так что будем считать, что мы квиты. Да, я совершил много плохого, но поверь, всё это стоит того. Вот увидишь. Присоединяйся ко мне, встань под моё знамя. Мы свергнем Императора, а затем уничтожим врага, который уже пробрался в самое сердце Империи.

Тут уже меня самообладание на миг покинуло, и я во все глаза уставился на Деникина. Он знает про графиню Вдовину? Нет, точно нет. Она же не в сердце Империи, ведь всю жизнь жила в Москве. Он говорит о ком-то ещё. Тот самый Тарантиус? Он вступил в сговор с ним?

— Да, — удовлетворённо кивнул он, — враг ближе, чем ты можешь себе представить. Видишь ли, ради блага Империи я пойду на всё. Даже с Саранчой могу договориться. А с простым бароном и подавно.

— А вот тут ты ошибаешься, князь, — я улыбнулся, толкнув ногой камень себе за спину. — Ты забыл о двух вещах. Я ещё не барон. Я не идиот, ни за что не поверю, что ты отпустишь меня и девушек после того, как камень окажется у тебя. И убийство отца я тебе прощать не собираюсь и плевать мне на твои благие цели. Ах да, ты не только моего отца убил… — я замер, загибая пальцы. — А, блин! Четыре! Ты забыл о четырёх вещах!

У Деникина задёргался другой глаз. Теперь оба глаза князя перемигивались друг с другом, как сломанный светофор. Вдруг позади него из снега вырос Алексей Верещагин.

— Ты убил и моего отца! — проорал он, взмахивая рукой. Пальцы на ней заканчивались острыми лезвиями.

С немыслимой скоростью князь развернулся и наотмашь ударил Алексея в бок. Тот отлетел, жалобно всхлипнув, и его тут же взяли на прицел.

— Эх, Лёша, Лёша… — покачал я головой. — Ну тут же очередь целая за отцов мстить. Куда ты поперёк неё, а?

Появление Верещагина на миг вызвало суматоху. Не ту, на которую я рассчитывал, но иногда приходится иметь дело с тем, что есть. Порой обстоятельства складываются не так, как нам хочется.

Краем глаза я заметил, что Агнес, стоявшая на коленях с правого края шеренги заложников, призвала третью руку, незаметно в районе живота покрутила заводной апельсин, а затем катнула его по снегу, и в него одна за другой всосались остальные девушки, включая саму гоблиншу. Воинам Деникина оставалось лишь молча и обескураженно наблюдать за этими исчезновениями.

— Я услышал достаточно, Ваша Светлость, — глухо произнёс я, вливая ману в отцовскую удочку.

— Какого хрена вы не отобрали у него удочку, ослы⁈ — прошипел Деникин.

— Дак ведь приказа не было, господин, — беспечно отозвался один из бойцов, за что тут же схлопотал подзатыльник от соседа.

— Живым отсюда уйдёт только один из нас, Ваша Светлость, — оскалился я, хищно показав большие нижние клыки.

Двор особняка Дубовых

Некоторое время назад

Семья Быковых, хоть и имела в своём роде говорящую, аристократическую фамилию, к числу дворянских родов не принадлежала. А откуда взялась их фамилия, никто уже и не помнил. Главное, что Быковы её полностью оправдывали, горячо берясь за решение любой задачи и вступая в сражение с врагом. Как правило, врагами были враги рода Дубовых. Потому что Быковы, сколько они себя помнили, всегда служили Дубовым, переживали вместе с ними рассвет баронства и его закат.

Для молодого Никона Быкова, дюжину лет назад бывшего последним в своём роду (за прошедшие годы он это упущение исправил, кстати), стало сильным ударом решение барона Ивана Дубова о роспуске маленькой дружины. Головой он понимал, что баронство переживает далеко не лучшие времена. Дубов-старший на самом деле желал, чтобы дружинники не тратили своё время зря. Но сердце у Никона всё равно болело.

Прошли годы, и бывший дружинник оправился от раны. По крайне мере, он так думал. Но всё равно тщательно ловил каждый слух о роде Дубовых. Успокаивал себя, что это просто праздное любопытство, что оно ничего не значит, что Никон уже давно живёт другой жизнью, и дружина ему не нужна.

Всё изменилось, когда до Никона после возвращения с очередного затяжного задания дошли новости о неком бароне Дубове. По рассказам, этот Дубов был безбашенным, точь-в-точь как Иван Дубов. Никон даже подумал, что это его бывший господин спас царевича во время покушения, навёл шороху на балу в честь дня рождения Императора, а затем ещё и помог отбить нападение Саранчи на род Лесниковых во время Турнира Кикиморы. Доходили и другие слухи, не менее невероятные.

А потом Никон узнал, что Иван Дубов мёртв. Тогда-то он и понял, что все сплетни говорят о его сыне, нелюдимом огре-полукровке. Хотя Никону юный Николай всегда нравился. В его глубоко посаженных глазах, всегда смотревших прямо и грозно, Быков разглядел ту странную доброту, свойственную только роду Дубовых.

Никон недолго сопротивлялся зову сердца. Собрал всех, кого смог, из старой дружины и отправился в родовое поместье Дубова.

— Была не была, — шептал он, когда трясся в машине на снежных ухабах. — Всю жизнь жалеть буду, если не попытаюсь.

С содроганием сердца и кучей сомнений он выходил из машины и стучал в двери дома. Руки непривычно тряслись. Потом, когда новый барон Дубов согласился вновь принять Быкова в дружину, Никон едва сдержал рвущийся из груди крик. Отдал все необходимые указания, разместил людей во вновь ставшими родными стенах, заперся в своей комнате и упал на колени. Мышечный спазм сковал всё тело, зубы заскрипели, кулаки сжались, спина напряглась, а по щеке скользнула скупая счастливая слеза.

Как приятно вернуться домой.

А тут ещё и нападение на поместье. Вдвойне приятно снова быть в деле, защищать маленькую родину.

Дальше события понеслись с головокружительной скоростью. Битва с монстрами, разгребание последствий, набор новых людей в дружину, наладка снабжения, тренировки и учения…

Новеньких Никон проверял лично. Не только на словах, но и в деле.

В заснеженном саду особняка поджарый парень из простолюдинов шёл в атаку на старого Никона. Просто и без затей: набычив голову, держа руки в напряжении и со сжатыми кулаками. Сила против силы.

Никон видел, что у парня опыта маловато для дружинника. Идти в атаку в напряжённой позе — глупо. Это лишает тело манёвренности и заранее сообщает противнику о твоих намерениях. Поэтому Никону не составила труда увернуться от двух боковых ударов, поднырнуть под руку и коротко вмазать по открытым рёбрам. Попал на вдохе, и парень сразу сложился.

А затем удивил Никона. Молодец очень быстро пришёл в себя и захватил старика врасплох. Вскоре оба оказались на земле, где Никон вырвался из неумелого захвата и взял на болевой уже самого парня.

— Ладно, — пропыхтел старик, помогая встать угрюмому кандидату, — дуй в казарму. Выйдет из тебя толк, только поднатаскать слегка надо.

Парень не смог скрыть удивления. Стряхнул ладонью снег с лица и выдохнул:

— Спасибо!

Никон втянул ноздрями морозный воздух и хмыкнул.

Хорошо дома.

Тем же вечером прибыл дирижабль с бароном и его друзьями на борту. Новости Никона не обрадовали. Хмурый Николай сообщил, что на поместье возможна атака и нужно усилить патрули. А людей не то чтобы много. К тому же враг — люди, а не какие-нибудь безмозглые животные.

Эх, вот если бы у молодого господина был план.

— Ах да! — вдруг остановился уходящий барон и обернулся. — Никон, Петрович, приготовьте снасти, палатки и полевую баню. Утром мы будем рыбачить.

Старый наёмник сперва не поверил своим ушам. Это же… Старый кодовый язык Дубовых! Неужели юный барон знает о нём⁈ Хотя чему тут удивляться… Иван Дубов взрастил достойного наследника. Это Никон давно понял.

Когда у Дубовых возникали сомнения в верности некоторых людей, они переходили на язык метафор. Истинный их смысл был доступен только узкому кругу избранных. К счастью, отец Никона и он сам в этот круг входили.

— Ваше Благородие, — решился развеять свои сомнения сотник, — а под «рыбалкой» вы подразумеваете… рыбалку?

От Никона не ускользнуло, как Николай обвёл взглядом всех, кто находился в зоне слышимости, включая нескольких новых бойцов его дружины.

— Ну… — глухо произнёс он, сверкнув глазами, — да. Рыбалку. Что тут непонятного?

Сердце Никона радостно забилось, а на губах сама собой появилась хищная улыбка. Ему ведь не показалось, как барон выделил голосом слово «рыбалка»⁈ Ещё и подмигнул, перед тем как развернуться и уйти в дом!

Он знает! Барон точно знает кодовый язык!

Никон развернулся на каблуках и нашёл взглядом Михея, одного из самых верных ему людей.

— Михей, — позвал он и продолжил, когда тот подошёл: — приготовь Мишутку и дюжину самых крепких парней. Берите все зелья и артефакты, что сможете нести на себе. Боезапас по минимуму.

— Что-то ожидается, командир?

— Большая рыбалка, — хрустнул костяшками Никон.

— Понял, командир.

Михей тут же ринулся выполнять поручение. А по телу старого наёмника разлилось приятное тепло. Ведь «приготовить снасти» на языке Дубовых означало, что нужен небольшой и маневренный отряд самых крепких и верных людей, готовых к тяжёлому бою. «Палатки» — засада, а «полевая баня» — не просто засада, а очень искусная ловля на живца. У противника не должно возникнуть никаких подозрений, что его заманивают в ловушку. Всё должно не просто выглядеть, как рыбалка, а быть рыбалкой. Врага, кем бы он ни был, заманят и отвлекут его внимание, после чего последует сигнал к атаке.

А всё вместе это означало, что их ждёт очень большой улов.

— За Дубова… — шепнул в сумерках Никон и пошёл, скрипя снегом, готовиться к бою.