Барон Чернотопья

Глава 2

Создать такое огромное количество этерния было в теории просто, а на деле же куда сложнее, чем все остальные части моего плана. Конечно, имейся у меня дар не демонолога, а любого светлого мага, и я бы ни за что не стал и пытаться противостоять армии Риксланда. Да что там, даже будучи насквозь боевым огневиком, я бы изо всех сил сейчас подгонял коня, чтобы убраться подальше.

Светлый дар работал быстро, самые медлительные чародеи — Земли — колдовали с куда большей скоростью, чем современные демонологи. Конечно, одержимость дает свои плюсы — я все-таки опираюсь именно на демонические чары, которые работают быстрее.

Так или иначе, убить демонолога очень просто — достаточно сократить дистанцию, и такой чародей окажется в невыгодном положении. Однако если дать ему время на подготовку, его медлительная магия поразит врагов и быстро, и сокрушительно. И это время на приготовление у меня имелось.

Нам пришлось зарезать кучу людей, чтобы призвать достаточно мелких демонов, которые затем подыхали в моих ловушках, отдавая мне часть полученной силы. Именно так я и обошел естественное ограничение своего источника. С учетом потраченного ранее этерния для концентрации достаточной силы, чтобы создать пятьдесят два килограмма кристаллов, на все про все ушли далеко не одни сутки.

Но как бы там ни было, это я еще сторговался с высшими по-божески. Первая цена во время переговоров озвучивалась от тонны камней. Пришлось серьезно попотеть, чтобы скинуть цену. Демоны очень не любят работать бесплатно, и любого, кто решит их припахать без должной оплаты, ждет только мучительная смерть. Именно поэтому большинство чародеев, призвавших существо из другого слоя, кончает быстро и наглядно — чтобы остальные не скупились на дары.

Магия все упрощает, это верно. Вот только и у нее есть своя цена. В этот раз ценой стали жизни почти полсотни человек, которых мы скормили низшим демонам. Дорого ли это с точки зрения сохранения города с населением в несколько тысяч? Почти бесплатно, ведь первый же магический удар армии Риксланда соберет куда большую жатву.

В городские стены, конечно, была заложена защита от подобных атак, но это было давно, и теперь она уже не столько охраняла стены, сколько делала вид, что сторожит покой горожан. Маги, которым поручено было подновлять эту защиту, должны были явиться только осенью, но в текущей ситуации надеяться на их визит было нельзя.

В то же время о столь плачевном состоянии защиты пока что знали только мы с Николасом. Укреплять стены комендант меня даже просить не стал — уж если дело дойдет до боя с городом, это препятствие для магов Риксланда таковым не станет. В отличие от аристократов Меридии, подданные Вильгельма четко знали, как развалить чужую крепость.

И хотя я изо всех сил строил из себя уверенного и непоколебимого чародея, который легко поднимает на бой армию демонов, на самом деле все было куда прозаичнее. Я прекрасно осознавал, что если бы не заложенное в моем призыве ограничение, эти высшие, которые нажрутся задарма на том берегу, вернутся за мной. Кроме Ченгера и Индарга доверять никому из них было нельзя. Но часа вполне должно хватить, чтобы они разобрались с риксландцами, но не успели опустошить город.

Оглядев расписанный ритуальными рисунками подвал, я вздохнул, потирая лицо ладонями. Здесь, наедине с самим собой, можно признать, что замахнулся на слишком большой кусок. В любой момент все может пойти прахом, если я расслаблюсь.

Эти дни, что мы готовились к вторжению, я почти не спал. Лицо осунулось, тело усохло — заклинание, позволяющее пробудить внутренние резервы, разгоняло организм за счет накопленных запасов жизненных сил. Именно поэтому его и нельзя использовать слишком часто. Нельзя, но пришлось.

Усевшись в кресло, я позволил себе расслабиться и прикрыл глаза. До назначенного времени еще есть час, а когда солнце окончательно скроется за горизонтом, я запущу свой призыв.

— Не переживай, — раздался за спиной голос, который я совсем не ожидал услышать. — Ты же получил от меня знания о магии, Киррэл, ты справишься.

— Ты умеешь выбирать момент, чтобы появиться совсем не к месту, — проворчал я, когда богиня обошла мое кресло и плюхнулась ко мне на колени.

Обхватив меня за шею руками, Мархана погладила меня по подбородку острым коготком. Ее губы улыбались, но глаза оставались серьезными. Немного помолчав, она прижалась ко мне теснее и, обняв крепче, прошептала на ухо:

— У меня были дела. Ты дал ордену много информации к размышлению, «Чертополох». Они напуганы и не знают, что делать. Один искоренитель даже предложил организовать экспедицию к моему храму.

— Зачем? — чуть отстранившись, чтобы смотреть в глаза, спросил я. — Это же бессмысленно. Там магия не работает…

Богиня пожала плечами.

— Потому что я так велела, Киррэл. В храме есть особая комната, и в ней хранится… назовем это летописью. В ней устами современников падения империи рассказывается, как я явилась будущему королю Катценауге, и что ему пришлось сделать, чтобы я предстала перед ним во плоти.

Мне даже стало интересно. На свою собеседницу я взглянул по-новому.

— Ты же не… — начал я, поводя рукой в воздухе.

— Его сын — мой сын, — ответила та. — Как думаешь, откуда у них в роду такой сильный дар, чтобы правильно оперировать эфиром? Королевский род Катценауге — сильнейшие маги в истории Эделлона, Киррэл, и это не преувеличение.

Мне потребовалось немного времени, чтобы этот факт переварить.

— Как же так вышло, что этот род прервался? — спросил я с усмешкой. — Или ты была слишком занята?

Мархана скупо улыбнулась.

— А ты все такой же мерзкий, каким был в нашу первую встречу.

Я пожал плечами.

— Я эгоистичен, это верно. Но о том, что заботиться о собственных интересах плохо, говорят либо лжецы, либо те, у кого не хватает решительности заняться делом.

Богиня кивнула, легко соскакивая с моих колен на ноги.

— Вот за это я тебя и выбрала, Кирилл, — сообщила Мархана. — Мне не нужен был слабак, притворяющийся сильным. Только тот, кто возьмет свое, несмотря ни на что. И я сделала все, чтобы у тебя такая возможность была. Разве не так?

— С этим сложно спорить, — кивнул я в ответ, садясь в кресле ровно. — И чего ты ждешь от меня на этот раз?

Она осмотрела рисунки на полу и стенах подвала с живым интересом.

— Пожалуй, пока что я оставлю тебя в покое. Ты сейчас крайне занят, а мне не хочется, чтобы ты шел за мной против своей воли.

— Мудрое решение, — не сдержался я от похвалы.

— Ты умеешь ставить условия, Кирилл, и заставлять окружающих их выполнять, — с легкой улыбкой ответила она. — Но помни, я еще вернусь, и ты уже не сможешь мне отказать. А пока — отдыхай, мой маленький герой.

Она вновь коснулась моих губ своими, и я тут же отключился. Мне впервые за долгие месяцы приснилась моя прошлая жизнь. Рождение первого сына, встреча с будущей женой, подписание первого крупного договора.

Я осознавал, что все это сон, но смотрел его с удовольствием. Моя прошлая земная жизнь мелькала перед глазами, останавливаясь только на самых значимых и приятных моментах. Не было ни одного дурного или хотя бы нейтрального воспоминания — только хорошее, только успехи.

А потом я резко открыл глаза и встал на ноги. По ступенькам лестницы цокали каблуки Дии — она должна была сообщить, что солнце зашло, и можно начинать, значит, проспал я все то время, которое оставалось до старта призыва. Но теперь я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил.

— Киррэл? — на лице Гриммен проступила обеспокоенность. — Что произошло?

— О чем ты?

— На тебе будто стало меньше печатей Марханы, — она осторожно втянула воздух, принюхиваясь, но ничего, само собой, не обнаружила. — Она тебе снова являлась?

Вопрос был задан с нескрываемой тревогой. В прошлый раз для девушки это стало настоящим шоком, и неудивительно. Несмотря на все усилия местных религиозных служителей, никто в Эделлоне не воспринимал всерьез присутствие богов. А я стал живым доказательством не только их существования, но и незримого контроля за людьми.

Я ведь тоже испытал шок, когда понял, что Эделлон мне не снится в бреду, и все, что тут происходит — по-настоящему. Однако если полукровка боялась Мархану, я не мог воспринимать женщину со звериными ушками в качестве угрозы. Да, богиня перенесла меня в этот мир и могла бы умертвить в любой момент, однако это умом я понимал. Сердце же подсказывало, что Мархана сама нуждается в защите, и рядом с богиней я неизменно чувствовал себя сильнее, увереннее.

— Мы поболтали немного, ничего серьезного, — отмахнулся я с такой легкостью, что Дия посмотрела на меня, как на безумца. — Я не шучу, Дия, тебе совершенно не о чем переживать.

— Хорошо бы, — кивнула та, обхватывая себя за плечи и ежась будто от холода. — Мне как-то не кажется, что такие визиты сулят хорошее.

— Если ты думаешь, что в ее появлении есть какой-то тайный смысл, советую передумать немедленно, — усмехнулся я, встряхивая кистями. — А теперь пора за дело, риксландские маги нас уже заждались.

Девушка кивнула и вышла из подвала наверх. Пока я буду заниматься демонами, она должна сторожить Николаса. Гости из другого мира это одно, но и в способностях вражеских чародеев устроить нам райскую жизнь я не сомневался.

Магия потекла с моих пальцев, срываясь фиолетовыми каплями в центр помещения, и я зашептал слова заклинания.

Лагерь риксландского подразделения на берегу.

— Аврелий, что скажешь? — спросил старый воин со знаками отличия кентурия на плечах.

— Скажу, что нехорошее предчувствие у меня, Публий, — ответил немолодой уже чародей, поглаживая ноющую грудь. — Как бы беды ни случилось.

Кентурий не стал оспаривать слов своего старшего чародея. Вместе они уже прошли не один конфликт и только благодаря взаимодействию дожили до своего возраста. Армия Риксланда не просто так обрела славу маленькой, но грозной.

Порядки империи, павшей сотни лет назад, уцелели в разных местах материка. И Риксланд остался ее преемником после распада. Тогда будущее королевство представляло собой крохотную провинцию, в которой расквартировал свои войска наместник. И этот легион пережил немало испытаний, не только позволив королю сохранить свои земли, но и периодически доказывая окружающим более крупным странам, что с Риксландом придется считаться.

— Как думаешь, откуда ждать проблем? — спросил кентурий своего боевого товарища.

— Не представляю, но в городе что-то нечисто, — ответил Аврелий. — Наш человек клялся, что Фолкбург будет покинут, однако комендант там на стенах, и люди никуда не ушли. Может быть, это от его собственной глупости, а может быть…

Публий кивнул. Ему тоже не нравилось, что осведомитель оказался не прав. Война — дело сложное, и любое отклонение от известных данных грозит внезапным разгромным поражением. Сколько раз сам кентурий, именно удивляя своего врага, одерживал верх в, казалось бы, невозможных обстоятельствах.

— Хорошо бы организовать вылазку, — сказал он в пространство едва слышно, глядя на стены города.

Фолкбург, конечно, не выглядел неприступным, однако и не казался большой деревней, в которую превратились другие города внутренних земель Меридии. Уж Публий повидал их достаточно — разжиревшие, забывшие о необходимости отражать внезапные атаки, аристократы этой страны строили себе виллы и поместья, а про оборону не думали, полностью полагаясь на пограничные форты.

Однако вон они, эти форты, уже взяты армией Риксланда, а солдаты, обитавшие в укреплениях, теперь удобряют своими телами землю. Самозабвенно ввязавшись в войну с Крэландом, Меридия упустила момент, когда вожжи правления оказалось некому перехватить, и в результате — вовремя нанесенный точечный удар открыл всю юго-западную оконечность королевства.

Никто не оказывал достойного сопротивления — все, кто мог драться, ушли на границу с Крэландом, а здесь остались либо трусы, либо женщины. Первым суждено было умереть — вторым рожать будущих подданных короля Вильгельма. Разобщенность аристократических родов, расплодившихся в Меридии, станет их гибелью. Власть сильна только тогда, когда она принадлежит одному.

Здесь же, в захолустье, которое должно было упасть в руки кентурии Публия, как перезрелый плод, внезапно все пошло не по плану. Сперва не оказалось беженцев на дорогах, которые были заранее перекрыты, чтобы отловить всех, кто станет идти к столице. Затем укрепления вокруг самого Фолкбурга, а теперь еще и эта непонятная тревога.

— Аврелий, поднимай-ка своих, — повернувшись к старому товарищу, отдал приказ Публий. — Нужно скрытно перебраться на тот берег, не хочу оказаться прижатым к реке, если сейчас на нас со спины нападет какой-нибудь сумасшедший аристократ с дружиной.

Маг кивнул и пошел неспешно, на ходу отдавая негромкие приказы своим подчиненным. Создать не слишком достоверную иллюзию, будто кентурия еще здесь — несложно, когда у тебя под рукой почти сотня чародеев. А тем временем под пологом незримости вся тысяча солдат Риксланда форсирует реку.

Замораживать ее никто, само собой, не станет — на это требуется слишком много сил. А вот навести крепкий мост из почвы, можно куда проще, быстрее и, что не менее важно — совсем незаметно.

Приученные к дисциплине воины и маги отходили от своих костров и палаток, не беря с собой ничего лишнего. Все останется в лагере под присмотром обслуги, которая не даст никакому лихому разбойнику поживиться на запасах. Легкое марево, имитирующее солдат, оставалось сидеть на месте.

Тактика подобных операций была кентурии прекрасно знакома. И каждый воин знал свое место, а каждый чародей был уверен, что его прикроют, а в случае необходимости мог и сам сражаться на равных в строю таких же солдат. Именно поэтому никак не выделял Вильгельм своих одаренных — вокруг одного мага, даже слабого, можно построить порядка пятидесяти человек, которые под прикрытием чар способны на многое. В кентурии Публия слабых чародеев не было по определению.

А потому он был совершенно спокоен за своих людей. Да, полноценного отдыха не вышло, однако как только солдаты получили приказ, застать их врасплох уже не получится.

Вот чуть вспенилась поверхность воды, и наружу проступил каменный мост, по нему двинулась первая сотня солдат, прикрытая легким туманом, скрадывающим звуки для наблюдающих с городских стен защитников. За ней, не поднимая шума, уже готовилась пойти вторая.

Публий в последний раз глянул на покинутый войском лагерь и встал рядом с Аврелием. Им предстояло форсировать реку последними — именно его старый друг держал мост, пока первые отряды переходили на другой берег.

Чародей потер ноющую грудь и скривился. Что-то было не так, и несмотря на весь свой многолетний опыт, он не мог понять, что же именно его настораживает. А меж тем воины Риксланда уже переправились почти половиной состава.

— Давит? — спросил стоящий рядом Публий, бросив взволнованный взгляд на мага.

Аврелий кивнул, не сводя взгляда с моста. Для поддержания чар требовалось контролировать его собственными глазами, и если чародей сейчас отвлечется, в воду упадет едва ли не три сотни бойцов.

И в этот момент за спиной Публия вспыхнуло фиолетовое пламя. Страшный взрыв заставил землю вздрогнуть. Мост мгновенно развалился под сапогами солдат, и они с криками пошли ко дну — доспехи увлекали их с такой скоростью, будто на каждом воине Риксланда было несколько тяжелых камней.

Публий выдернул меч, но было уже поздно. Тень, стоящая за спиной Аврелия, вытащила руку из продырявленной груди старого чародея и, оскалив возникшую в сгущенном мраке пасть, надкусила его сердце.

Прорыв, подумал кентурий, видя, как его солдат на другом берегу уже окружают уродливые твари, явно не принадлежащие этому миру. Но старый военачальник не собирался так легко сдаваться — демоны там или монстры, но он — кентурий Риксланда, и его так просто…

Мысль прервалась ударом острых когтей, и голова кентурия Публия лишилась верхней части. Демон, покрытый чешуей, запустил руку внутрь и, радостно рыча, принялся жрать содержимое, черпая, как из чаши.

По обоим берегам реки шло кровопролитное сражение. Мелкие демоны, размером едва ли с кулак взрослого мужчины, путались под ногами, лезли в лицо, проникали в одежду. Более крупные рвали человеческую плоть, смеясь и рыча. Их призвали на пир, и каждый пришедший использовал предоставленное угощение по назначению.

Успевшие сбиться в строй воины держались чуть лучше, но только до тех пор, пока до них не добирались более сильные твари. Вырывая щиты вместе с удерживающими их руками, потусторонние чудовища прыгали прямо в людской строй и, не обращая внимания на жалящие удары заговоренных мечей, сеяли смерть и боль.

Люди на стенах города жгли факелы и кричали от ужаса. Заклинания риксландских магов, скрывавшие солдат, больше не действовали, и теперь шокированные жители Фолкбурга в страхе смотрели, как их врагов пожирают прямо у них на глазах. Никто из них не был в силах сдвинуться с места, взгляды приковывало кровавое пиршество.

Город был спасен, но ни один из присутствовавших на стенах в ту ночь не чувствовал от этого ни капли радости.