Авиатор 15. Балканы

Глава 8

Я направился за Зораном Видичем, ожидая от него чёткого плана действий. Хотя у меня самого не было в голове чего-то дельного. А когда не знаешь что делать, нужно действовать по инструкции.

И она предполагала дежурным экипажам полка выполнить взлёт на перехват воздушных целей. То есть, полёт в один конец.

— Радонич, это не твоя война. Не смей меня останавливать, — сказал Видич, когда я приблизился к нему.

Ещё один толчок и освещение в коридоре начало моргать. Похоже, что аэродром уже бомбят по полной программе.

— Зоран, вы ничего не сделаете сейчас. Выводите самолёты из-под удара. В бой не вступайте. Против НАТОвских истребителей вам не выстоять. С горяча принятым решением, вы уничтожите свою авиацию. А в её наличии, шанс для страны…

Полковник развернулся ко мне и попытался схватить за одежду, но я не дал ему это сделать. Резким движением прижал его к стене, чтобы он не вырвался.

Рядом никого не было, так что авторитет командира полка не пострадает.

— Братэ, пусти! — крикнул Видич.

— У тебя куча молодых. Там в воздухе десятки самолётов и крылатых ракет американцев. Они все вне зоны ваших локаторов и ракет. Ваши самолёты собъют до того момента, как вы обнаружите противника. Просто выводите в безопасный район самолёты, а мы прикроем! Дайте нам вам помочь!

Очередной толчок. Ох, и разбомбят весь аэродром американцы! Совсем не оставят авиации сербам.

— Куда выводить⁈

— Поднимай в воздух и летите в гражданские аэропорты, аэродромы подскока и рассредоточения. Куда угодно, хоть в воздухе оставайтесь! Пока идут удары крылатыми ракетами, и они выкашивают средства ПВО. Счёт идёт на минуты!

Видич тяжело задышал, но стал успокаиваться.

— А вы что будете делать? Вас всего четверо.

— Нас восемь. Мы же на самолётах, — подмигнул я и побежал на выход.

Поднявшись наверх, я осмотрелся по сторонам. Тёмная ночь переставала быть непроглядной. В районе складов горюче-смазочных материалов уже полыхало, выбрасывая в воздух огромные языки пламени.

Немногочисленные пожарные автомобили мчались туда, но что там тушит, непонятно. Ещё шесть прилётов было в район стоянки, но тут американцы отчётливо попали точно в цель по самолётам. Попали и в стоянку, где хранилась старая техника.

Техсостав постепенно начал вылезать из укрытий и готовить самолёты. Лётчики спешно занимали свои места в кабинах.

— Ниш! На Ниш летите! — рядом со мной пробежал один из военных, крича вдогонку лётчикам их аэродром назначения.

— Вршац! Ваше звено летит туда, — кричал другой группе лётчиков обогнавший меня военный в кожаной куртке.

Техсостав в ускоренном темпе снимал чехлы и вынимал предохранительные чеки. По бетонке продолжали бежать лётчики и техники.

Со всех сторон громкие крики и шум двигателей. И всё это действо происходит под вой сирены о ракетном нападении.

Но самая страшная картина — пылающий Белград. Отчётливо видно огромное зарево над столицей Сербии. Ощущение, будто наблюдаешь за пульсирующим сердцем, настолько яркая, невообразимая и ужасная картина.

Представить, куда попали крылатые ракеты и сколько ещё таких прилётов будет сегодня, невозможно.

Через пару минут командирский УАЗ подвёз меня к укрытию наших МиГ-29. У самого входа в подземный ангар меня ждали Вася, Рустам и Пётр Аркадьевич. Судя по серьёзности их лиц, они уже готовы слушать указания.

— Сергеич, какой план? Не думай, что я зассал, но хотелось бы быть уверенным, что доживу до амнистии. Ты обещал, — сказал Василий.

— Доживёшь, если будешь слушать меня. Задача — сбивать. Методично и скрытно.

— Ракеты будем сбивать? — спросил Пётр Аркадьевич.

Я бы хотел сказать, что «да». Но не в наших силах отразить весь налёт. Тем более ночью и без хорошего целеуказания, это маловероятно сделать.

— Надо дать возможность Сербам вывести авиацию из-под удара. Взлетаем и перекрываем пространство вдоль границы с Боснией. И готовимся встретиться с американцами.

Все переглянулись между собой, а Рустам вопросительно посмотрел на меня.

— Они же только бьют крылатыми ракетами, — заметил Токаев.

Я достал из внутреннего кармана карту, чтобы показать район нашего дежурства в воздухе.

— Вот граница с Боснией и крупный город Тузла. Предполагаю, что наносят удары с этого направления. Значит, перекрываем границу и не даём войти самолётам тактической авиации. Наши ракеты позволяют бить на 100 километров.

— А их? — уточнил Пётр Аркадьевич, но вопрос был скорее с укором.

— И их тоже. Попытаются выполнять пуски, так что не забывайте про «Оберег», — напомнил я про комплекс постановки помех на МиГ-29.

Вася хлопнул в ладоши, но тут же призадумался. Взяв у меня карту, он сделал «умный» вид, что изучает её.

— Эт самое… а не проще затянуть «матрасников» к нам на территорию? Пущай их ПВО пощёлкает.

— Предполагаю, что приграничное ПВО уже выведено из строя, — развенчал я веру Василия в помощь с земли. — И кстати, ты со мной в паре полетишь.

Аркадьевич вполне уже вошёл в форму и может быть ведущим в паре. Тем более, сегодня погонялся за Ф-16.

В очень быстром темпе наши МиГ-29 были подготовлены к вылету. Также быстро их выкатили на площадку для запуска перед хранилищем. В это время сербы уже начали выруливать со своих мест на стоянке. Первые самолёты поднялись в воздух и заняли курс на аэродромы рассредоточения.

Пока я запускал двигатели, слышал кого и куда перенаправляют. В воздухе полная неразбериха. То высоты не те, то курс в другом направлении дают. Самым сложным было вообще найти аэродром для посадки.

— В Приштину нельзя! Разворот на обратный и следуйте в направлении Вршаца!

Этот аэродром находился недалеко от границы с Румынией. Видимо командование посчитало, что ударов по нему не будет, и можно выводить самолёты туда.

— Подгорица под ударом! Разворот на Ниш! — подсказывал руководитель полётами экипажам в воздухе.

Удивительно, что Ниш ещё открыт. Там военная база сербов и вполне НАТОвцы могут по ней ударить.

Многофункциональные дисплеи ярко светили, отображая для меня нужную информацию. Техники уже сняли предохранительные чеки и ждали момента на выруливание. Я посмотрел на своих коллег. Они ещё продолжали запускаться. Времени очень мало. В любую минуту будет прилёт, и тогда уже никто не взлетит.

— 711й, готов, — доложил Рустам.

Следом за ним вышли в эфир Пётр Аркадьевич и Вася.

— Вышка, группа 711го готова к выруливанию, — доложил я.

— Подруливайте к полосе, — быстро сказал руководитель полётами.

Ему сейчас очень сложно. В воздухе множество самолётов, которые надо отправить на перебазирование. Какую-то часть техники уже прячут в хранилища, а какие-то самолёты просто «раскатывают» по аэродрому на большом расстоянии друг от друга. Так можно минимизировать число потерь техники.

Самолёты сербов продолжали уходить в ночное небо. На тёмном фоне пламя форсажей выглядят как огненные конусы.

— 711й, на исполнительный. Отход левым разворотом на курс 280°, высота 7000, — доложил я.

— Выполняйте.

Я занял место на полосе и дождался, пока вырулит мой ведомый. Вася достаточно быстро занял своё место и доложил о готовности к взлёту.

— 3й, выводим. Обороты максимал! — громко сказал я, продолжая удерживать вибрирующий самолёт на форсажах. — Паашли!

Разбег по полосе. Скорость растёт, нос самолёта вот-вот начнёт подниматься.

— Отрыв!

— Шасси убрано. Справа на месте, — доложил Вася.

— Влево с креном 45°, разворот через «точку». Паашли!

Плавно начали разворот. Контролирую, чтобы все параметры держались ровно и без резких скачков. Пока в способностях Василия я не совсем уверен.

— Ближе держись. Не отставай, — сказал я в эфир, заметив, что Долгов слегка уходит в сторону.

— Понял.

Постепенно заняли нужную высоту и направились в сторону границы. Управление нами принял пункт наведения, находящийся рядом с Боснией.

Включил локатор и начал просматривать воздушное пространство. Пока никаких меток в районе Тузлы не видно. С земли постоянно сообщают, что наблюдают приближение НАТОвских самолётов, но пока только видны помехи на локаторе.

— 711й, наблюдаю. Справа под 30°, дальность до цели 130, — подсказал нам офицер боевого управления.

Как эта должность называется у сербов, трудно сказать. Но смысл один тот же, что и в Союзе.

— Понял, — ответил я и подвернул в сторону метки.

Она постепенно приближалась, но никакого облучения не было.

— 3й, тебе отворот вправо и вираж до команды, — сказал я в эфир, и Вася отвернул в сторону.

Метка всё ближе, но постоянно исчезает. А потом снова появляется.

— 711й, ещё одна цель. Слева от вас под 40°, дальность 120.

Первая цель начала разворот и осталось от меня на том же удалении. Видимо, американцы пока прощупывают возможность пуска. Пускать ракету со 130 километров, они не собираются. Поражение цели маловероятно с такого расстояния.

— 711й, пропала цель. Вот снова появилась!

Но вновь ОБУшник её потерял. И так в течение ещё десяти минут я слышал подобные потуги дать мне целеуказание. Можно списать всё на помехи, но что-то предчувствие говорит об обратном.

— 711й, прошу снижение до 2000, — запросил я.

— Эм… понял. Разрешил, — растерялся офицер боевого управления.

Я резко выполнил переворот и начал пикировать. Высотомер быстро отсчитывал высоту в обратном направлении. Мне нужно быстрее выйти на высоту наиболее вероятного обнаружения цели.

Я вывел самолёт на нужную высоту и приступил к поиску. Оптико-локационная станция была в работе. Минута, две. Напряжение возрастает. Такое уже было в Ливии, так что здесь упустить прорыв противника нельзя.

Один вираж, второй. Станция работает, но пока только помехи. И одна из таких движется. Точно! Прикрылись помехами и следуют в направлении Белграда.

— 711й, занимаю курс 100. Ищу цель, — доложил я.

Прибавил оборотов и направил самолёт в направлении области помех. Вижу, как с земли происходят пуски ракет, но они далеко. ПВО Сербии работает как может. Воздух расчерчивают пунктиры зенитных установок. Пока ещё массированный удар продолжается, надо быть внимательным.

— 711й, снижаюсь до 1000.

Обнаружить самолёт противника можно только с нижней полусферы. И дальность должна быть не более 20 километров.

— 711й, вы в зоне действия нашей ПВО.

Зато я вижу цель. Вот он! Скорость 750 км/ч. Высота 1200 и он постепенно снижается. На экране он едва заметен.

— Вижу цель. По курсу 20. Готов работать, — доложил я.

— Там никого нет! Отставить атаку! Это свой может быть самолёт! — кричал мне кто-то в эфир.

— Наведитесь на меня и обнаружите его! — ответил я.

Пытаюсь поймать в прицел «невидимку», но он начал маневрировать. Почувствовал, что его преследуют.

— До цели 18. Цель в захвате! — доложил я.

— 711й прекратить. Там наши самолёты.

На локаторе появились несколько меток. Все в районе Батайницы. Видимо, не всем хватило аэродромов для перебазирования.

— Я вижу цель и готов работать. Дальность 15!

— Прекратить! Нет там никого.

Курс «невидимки» ведёт точно на деревню рядом с аэродромом. Та самая, где Драгомир и Анна.

— 711й, вернитесь в зону дежурства. Это приказ.

Тут либо выполнять, либо пускать. Визуально ночью предполагаемый мной самолёт Ф-117 не виден. Цель в захвате, но маневрирует. А если и, правда, это свой?

До деревни 30 километров.