Авиатор 15. Балканы

Глава 15

Задерживаться на рулении нельзя. Вся операция подстроена под нашу четвёрку, которая должна нанести удар по базе Авиано. Если бы мне кто-то сказал 15 лет назад в момент моего появления в Советском Союзе, что придётся сделать что-то подобное… Да никто бы ничего такого не сказал бы. Никто не мог предположить, что вновь в Европе будет война, а Союз останется в стороне от неё.

— 112й, в зоне ожидания. Готов к работе, — доложил в эфир Видич.

Он своей четвёркой ждёт нас в воздухе, чтобы дозаправлять. Для этого даже топлива залили чуть меньше, чем нужно. Рискованно, поскольку нет гарантии, что агрегаты заправки исправно будут работать.

Стрелки на часах неумолимо неслись по кругу, пока я преодолевал последние метры перед выруливанием на исполнительный старт. Огни ВПП освещали полосу очень ярко, а мелкая морось не особо ухудшала видимость.

— 711й, «свеча», 60 секунд, — слышу в эфире команду от руководителя полётами.

Осталась всего минута до взлёта. Есть ещё время всё прокрутить в голове. Весь маршрут разобран до секунды. Полёт на предельно малой высоте отработан, насколько это было возможно. Есть проблема, что никто из моих подчинённых никогда не пускал 78П. С другой стороны, кроме испытателей, её вообще никто не пускал. Мне один раз доводилось выполнить пуск. Так что сегодня для нового оружия экзамен не меньший, чем для нас всех.

— 30 секунд, — продолжает отсчёт РП.

В зеркале вижу, как на полосе расположились мои товарищи. Строевой огонь на «гадком утёнке» пока не в работе. Включу его в качестве сигнала к началу взлёта.

Такой же будет гореть и на киле у Вдовина, как ведущего второй пары. По-другому ориентироваться между собой будет сложно.

— 20 секунд.

Рычаги управления двигателями постепенно начинаю отклонять вперёд. Строевой огонь включил, чтобы обозначить себя.

— 711й, 3000 в зоне. Вне облаков, — подсказал Видич.

Я ещё раз глянул на резинового утёнка. Интересный талисман в кабине у меня! Сейчас он начинает вздрагивать вместе с самолётом. МиГ-29 вибрирует, постепенно «приседая» на переднее колесо. Ещё немного! Обороты двигателей на режиме «Максимал». Маска крепко прижата к лицу, и в голове одна только мысль — выполнить задачу. Пожалуй, никогда я ещё не был так заточен на выполнение задачи.

— Свеча! — подал команду руководитель полётами.

Лампы включения форсажа загорелись на дисплее. Отпустил тормозную гашетку и помчался по полосе. Быстро МиГ набирает скорость, а мощности достаточно, чтобы оторваться с нашей боевой зарядкой.

Секунда, две и отрыв! Оторвался от полосы и медленно пошёл в набор. Шасси убраны, а первый слой облачности остался позади. За облаками сразу показались звёзды, которые ещё видны в тёмном небе.

Приближается рассвет. Именно в это время сегодня НАТОвские самолёты готовят массированный удар с базы Авиано. Нам как раз и нужно выйти в район пуска в момент их подготовки.

Вижу, как справа ко мне пристроился Вася Долгов. Держится ровно. В эфир пока ничего говорить нельзя, так что свои действия я озвучивать не смогу.

У Вас задача не из лёгких — держаться за мной и вовремя реагировать на манёвр.

— 112й, выполняйте режим. 15 километров от вас, — обозначил наше местоположение офицер боевого управления.

— Понял, — ответил ему Видич.

На локаторе хорошо видны четыре метки от наших сербских коллег. Визуально можно заметить, как в воздухе мигает круг. Тот самый «волан» или конус шланга дозаправки в воздухе. Как вообще нашим инженерам пришла в голову идея ещё во время поставок МиГ-29 сербской модификации дать им возможность дозаправлять, трудно сказать. Дальновидности можно только аплодировать.

Начали расходиться каждый к своему дозаправщику. По высотам проэшелонированы так, что массовую заправку провести будет безопасно.

Вася отошёл от меня влево и вверх. Наблюдаю, как он постепенно приближается к мигающему конусу. Держит самолёт ровно, но перед самой стыковкой не попадает. Пробует ещё раз и снова уходит вниз и вправо. Для него это первая дозаправка, как и для остальных.

Скорость перекачки топлива у ПАЗа около 750 литров в минуту. Надо всего-то продержаться на стыковке одну-две и отворачивать на маршрут в сторону Баня-Лука.

— 114, контакт, режим 2, — доложил заправщик Василия.

Пристыковался! Надо и самому теперь заправится. Медленно начинаю подходить к конусу. Целюсь в нижнюю часть. Самолёт начинает слегка вибрировать. Удерживать его не так уж и просто. Пот уже начал стекать по вискам.

Смотрю всё время на конус, иначе не попаду штангой. Терять время на дозаправке уже нельзя. Подхожу ближе. Обороты на 1,5% увеличил и правой педалью повернул самолёт.

— 112й, контакт! Режим 2, — прозвучал в наушниках голос командира полка.

Пошла заправка. Табло на агрегате заправки горит зелёным. Дистанция до самолёта заправщика установленная. В эфире слышу доклад сербов, что пара Вдовина уже закончила дозаправку.

Подходим к точке расцепки. Чуть убрал обороты и отстыковался от конуса. Штанга убрана.

— 112й, группой работу закончил, — доложил в эфир Видич.

Для нас это сигнал, что нужно уходить на маршрут. Ручку управления отклонил влево, обороты снизил и начал пикировать вниз. Пока мы находимся рядом с самолётами сербов, нужно уйти на предельно малую высоту.

Снижаемся быстро. Уши слегка заложило, а маска стала ещё плотнее прилегать к лицу. Успел посмотреть в зеркало и в свете луны увидеть силуэт самолёта ведомого справа от меня. Если идёт следом, значит, всё хорошо. А на минутном интервале от нас пара Вдовина.

Облачности в этом районе нет, так что земля просматривается. Подхожу к отметке вывода и вытягиваю самолёт из пике. Выровнял самолёт, опасная высота установлена. Теперь самое сложное.

Давно я так не маневрировал у самой земли. Со всех сторон горы, перевалы и мелкие озёра. В лунном свете всё выглядит очень красиво. Сама природа этих мест вызывает умиротворение. Но только ни когда ты облетаешь очередную телевышку.

Топливо уходит быстро, а маршрут только начался. В эфире слышно, как наносят удары по боснийцам МиГ-21е.

— Облучают. Выхожу из атаки! — слышу голоса на сербском.

— Потерял ведомого. 532й, на связь! 532й! — запрашивают одно из лётчиков.

На линии горизонта видны вспышки и зарево от взрывов. В воздухе пунктиры крупнокалиберных пулемётов и вспышки разрывов ракет. Война за Сербскую Крайну не прекращается. Как и столкновения в республике Сербской. Под собой вижу маленькие населённые пункты. Какие-то успеваем облетать, но через очень маленькие приходится проходить напрямки.

Поднял голову вверх. Вижу, как что-то мигает надо мной и летит в сторону Хорватии. Группа наших беспилотников начала выполнять задачу по отвлечению внимания.

На второй станции поставил канал, на котором идёт иной радиообмен.

— Прошли рубеж Баня-Лука. Курс 285°, — выдаёт в эфир один из офицеров, управляющих «Стрижами».

Им нужно играть в эту «радиоигру», показывая, что это летят самолёты. Надеюсь, что у американцев не сразу появится мысль проверить пеленг, откуда выходят на связь. Тогда они удивятся, что вся передача сообщений идёт из одного места.

Разворот вправо, затем влево. Нырнули между двух вершин и вновь заняли курс на Баня-Лука. Крупный город никак не хотел показываться в ночной темноте. Напряжение растёт. Потеряться вблизи линии боевого столкновения, да ещё при постоянном контроле воздушного пространства самолётами системы АВАКС — совсем незавидное дело. Только мы поднимемся выше 100 метров и нас заметят. Эффективность удара будет минимальной.

Прошло ещё пара минут, и огромное светлое пятно показалось впереди. Главный город Республики Сербской переливался различными огнями. И это несмотря на боевые действия. Обходим город слева. Ориентир для меня река Врбас. Отворачиваем на один из её рукавов и следуем к следующему поворотному пункту.

До контрольной точки Слунь 160 километров. Посматриваю на топливо. Уходит быстро, но остаток вполне расчётный. Знали на что идём.

Продолжаю отворот вправо. Вася мечется, но старается держаться за мной. Не представляю, как он там в кабине себя чувствует. Меня самого пот прошиб ещё в начале маршрута. А после стольких манёвров мой «особенный» комбинезон прилип к спине окончательно.

В эфире уже плохо слышно переговоры наших экипажей. Пролетев ещё с десяток километров, радиообмен прекратился окончательно.

Полная тишина. Нарушает её только моё дыхание. Чем ближе к точке пуска, тем напряжение больше. Пока мы ещё над дружественной территорией, но это не надолго.

И тут сирена в ушах. На дисплее высветилось предупреждение об облучении. Резко отвернул влево. Чуть было не зацепил холм, но вовремя вывел самолёт из разворота. Ещё раз сработала система!

Вновь манёвр, но выйти из зоны не получается. Снижаюсь между двух холмов, теряя из виду моего ведомого. Никаких докладов не было, что по кому-то попали.

Вновь занимаю курс в район города Слунь. Смотрю в зеркало, ожидая, что Василий где-то рядом. Пару секунд и он появляется. Медленно пристроился справа и покачал крыльями.

Продолжаем полёт, но Вася постоянно отваливается. У него и так расход топлива выше, а с таким маневрированием до зоны дозаправки на обратном пути может не хватить.

Слегка отклонились от курса. Идти напрямую на Слунь теперь нельзя. Нас уже заметили.

Но… почему бы и нет! Раз нас уже облучили, значит, ждут появления над Хорватией. Если взять левее города Слунь, то можем выйти прямиком на полуостров Истрия. А там и точка пуска! Главное, чтобы задумку понял Вдовин.

Уже видна береговая линия, а за ней тёмные воды Адриатики. Скорость прибавляем, как и было рассчитано. До выхода в район Истрии пара минут.

Цепи питания вооружением включены. На дисплее высветился выбор точек подвески. Все четыре ракеты 78П готовы. Ещё две точки нагрузили ракетами Р-73. Всё может случиться, так что «пару патронов» лучше иметь.

Под нами уже пролив Кварнерич, а впереди созвучный ему залив Кварнер. На берегу Истрии видны огни города Пула и полоса его аэропорта. Теперь наше присутствие будет сложно скрыть. Но момент НАТОвцы упустили. Теперь можно не молчать.

До точки пуска минута. Остриё полуострова осталось позади. На горизонте начинается рассвет, а впереди берег Италии.

— 2й, главный в работе? — запросил я у Васи.

— Вух… да. Готов! — громко ответил он на ломанном сербском.

Русский язык в радиообмене слышать американцам не стоит.

— 40 секунд. Скорость 800.

На локаторе видно месторасположение Авиано, но пока рано пускать ракеты. Координаты целей указаны.

— 25 секунд.

Дыхание стало чаще. При попадании такого количества ракет и второго удара беспилотниками урон базе будет ощутимым.

— 15 секунд, манёвр! — дал я команду Василию.

Ручку управления на себя и резко пошли выполнять горку. Однозначно нас обнаружат, но так дальность пуска будет больше. А значит, и точность!

— 2000, вывод. 5 секунд, — выровнял я самолёт.

Сигнал о готовности к запуску разрывает перепонки. Палец уже готовится нажать на гашетку пуска. Глубокий вдох и выдох.

— Пуск, — спокойно сказал я.

Самолёт тряхнуло, перед глазами возникли вспышки сопел реактивных двигателей. Четыре ярких огонька мгновенно устремились в сторону цели.

Отворачиваю влево и снижаюсь на предельно малую высоту.

— Пуск! — слышу доклад Василия.

Быстро снижаюсь, буквально проваливаясь в тёмную бездну. Определить где водная гладь очень сложно. Вокруг всё тёмное с малой долей серости. Вывожу самолёт и занимаю обратный курс. Бросаю взгляд вверх и вижу, как надо мной пролетает пара Вдовина.

— Манёвр! Пуск! — сказал в эфир Пётр Аркадьевич.

Следом за ним то же самое повторил и Рустам. Вот теперь от нас уже ничего не зависит. Главное вернуться.

Топливо уходит быстро. Постоянно приходится выходить из зоны облучения средств ПВО, но ни одного пуска по нам не было. Слишком всё спокойно идёт. Кроме одной очень ощутимой проблемы.

— Лампа загорелась, — услышал я в эфире голос Василия.

После его слов и у меня загорелся сигнал аварийного остатка. До зоны дозаправки неблизко. Опасно подниматься выше. Отвлекающих беспилотников у нас уже нет.

Баня-Лука осталась позади, но топливо уходит с пугающей быстротой. Ещё немного и будет зона дозаправки.

— 112й, 711му, — запросил я, но в ответ тишина.

Граница Сербии в 40 километрах. Не увидим сейчас спасительные конусы агрегатов заправки, решение будет только одно. Но потерять четыре отличных самолёта нельзя. Смотрю на карту, чтобы найти хоть какой-то аэродром вблизи границы. Топлива хватит на заход с прямой, а там уж как повезёт.

Играть втёмную больше нет возможности. Нужно ползти вверх, а то не дотянем до границы.

— 2й, пошли в набор. И рааз! — скомандовал я, отклоняя ручку управления на себя.

— 711й, 3го и 4 го по 400, — услышал я доклад от Вдовина.

— Понял.

— 300, — тихо добавил Василий.

Выходит, у меня больше всех — 550. Счёт уже на секунды идёт. Мы в 20 километрах от границы, а до Батайницы 110 километров.

Прошли тонкий слой облачности. Красный сигнал аварийного остатка продолжает мигать. Ищу глазами мигающий конус шланга дозаправки, но его всё нет.

— 711й, мы в районе работы, — буквально выкрикнул в эфир знакомый мне голос.

Полковник Видич привёл свою группу в назначенное время на расчётный рубеж. Но у нас маловато топлива. А ведь ещё нужно пристыковаться.

— 112й, надо ближе. Топлива не хватит. Лампочки загорелись, — ответил я.

— Понял. Нас только двое. Повторяю, только трое.

Великолепная новость! В авиации как всегда. В нужный момент что-то да отказало.

— 2й, выходи вперёд к «канистре», — дал я команду Василию, а сам полез ещё выше.

Пара Вдовина тоже начала пристраиваться к заправщикам. Вижу, как подо мной на фоне предрассветных сумерек следуют три пары МиГов.

Топливо уходит, оставляя мне не очень много времени на стыковку. Надо будет попадать с первого раза. И очень быстро!

— 712й, на точку, — доложил Вася, удержавшийся меньше минуты за Видичем.

Следом за ним на аэродром ушли и остальные. В том числе и сербские МиГи.

— 112ц, я на 7000.

Видич забрался ко мне и вновь начал выпускать шланг. Солнце уже практически встало. Кабину осветило яркое солнце. Подхожу к конусу. Остаток уменьшается. Отметка на топливомере 300 пройдена и продолжает снижаться.

— Тихо, тихо, — проговариваю я про себя, подводя самолёт.

Ошибиться нельзя. Прицелился в нижний срез и точно вложил конец штанги в конус.

— Контакт! — громко сказал Видич.

Начинаю наблюдать, как запас топлива повышается. Самолёт удерживать уже тяжело. Усталость за столь долгий маршрут совершенно дикая.

— 711й, по докладу всё в цель, — спокойно сказал Видич.

— Понял, 112й.

Удерживаю самолёт, но на душе уже достаточно спокойно. Задача выполнена. Все вернулись на аэродром, а над Сербией встаёт яркое зимнее солнце. Приятная атмосфера, которую ничего не может нарушить. Разве что…

— Слева! Слева! — громко закричал я, увидев, как со стороны солнца извивается дымовой след.

В нашу сторону двигалась ракета. Разрываю дистанцию, убирая на ходу штангу дозаправки.

— Сброс! Сбрасывай! — крикнул я, чтобы Видич избавлялся от агрегата заправки.

Пускаю ловушки. Весь комплекс обороны заверещал, а пространство вокруг наполнилось яркими вспышками.

Доклад Видича меня не радует.

— Правый горит! Потушил. Снова облучают.

На локаторе появились три метки, а система предупреждения об облучении вновь принялась работать.

— Маневрируй! Теперь справа пуск, — сказал я, заметив на дисплее сигнал о пуске ракеты.

Задираю нос, переворот и начинаю пикировать. Уже у самой земли. Надо выводить!

Хлопок где-то сзади. Самолёт тряхнуло, но никаких отказов нет. Ручку на себя, и вновь набираю высоту. Перегрузка вдавила в кресло, что не вздохнуть.

Пытаюсь найти и захватить в прицел неприятеля, но там тоже парни не промах, вертятся на средней дистанции.

— 112й, уходи! Уходи!

— Не могу. Самолёт… не управляется.

Поднимаю голову и вижу над собой пролетающий МиГ-29. Истребитель то пикирует, то задирает нос. Командиру нужно что-то делать. Иначе двое НАТОвцев нас накроют. Я не смогу его прикрывать долго.

И тут очередной пуск. Две ракеты летят в сторону Видича.

— Командир, прыгай! Прыгай говорю!