Авиатор 15. Балканы

Глава 22

В холодном классе не так уж и просто было уснуть. Даже под двумя одеялами я замерзал. Вдовин храпел. Кровати скрипели.

Не выдержав, я встал с кровати, оделся и вышел из кабинета. Пройдя по коридору, я пошёл в ангар. На часах было почти 6.00, так что пока никого в рабочей зоне не было. На общем вечернем разговоре с инженерами принято решение начать подготовку истребителей к вылету в обед. Далее начнём выполнять расчёты и доводить до всех лётчиков боевую задачу. И уже ночью нам предстоит выполнить, пожалуй, самое опасное задание в жизни.

Я прошёлся рядом с истребителями. Вокруг тишина, нарушаемая только эхом от моих шагов и гулом вентиляции хранилища. Инструменты убраны в ящики, а сами МиГ-29 укрыты брезентовыми чехлами.

Я подошёл ближе к своему самолёту и погладил его в районе радиопрозрачного конуса. Естественно, что с каждым прикосновением, в памяти всплывают самые яркие моменты моих полётов на «гадком утёнке». Когда-то его хотели списать, разобрать, а потом и вовсе продать.

Что ж, может, так и произошло. Зато он оказался здесь. В стране, которой такая техника очень нужна.

— Дырку не протри, — услышал я громкий голос на другом конце подземного ангара.

Это был Валера Гаврюк. Странно его видеть в такое время. Да ещё и в хранилище.

По внешнему виду можно сказать, что он только что вернулся с задания. Одет Валера в лётную форму. Жилет с носимым аварийным запасом присутствует. Да и короткие волосы и лицо взмокшие.

— И тебе, доброе утро, — ответил я, продолжая осматривать МиГ-29.

— Да уж, доброе! Очередной вылет, очередной удар по боснийцам и в очередной раз тупик. Всё как в Афганистане.

Он подошёл ко мне ближе и стал рассматривать МиГ-29. Особенно его заинтересовали воздухозаборники и стойки шасси.

— Усиленные! В первый раз такие вижу. Его как будто с…

— Корабля? Да, этот самолёт первым выполнил посадку на палубу авианесущего крейсера «Леонид Брежнев», — перебил я Гаврюка.

Валера задумчиво почесал затылок. Не ожидал он такого исторического факта об этой машине.

— Сергей, вопрос можно? — спросил Гаврюк, и я молча кивнул. — Ты по-прежнему меня считаешь предателем?

— Да, Валер. Ничего в моём отношении к тебе не поменялось.

— И никакие поступки не смогут тебя переубедить? Я был для тебя товарищем и другом. Учил всему, что умею. Прикрывал в бою. У тебя ничего не ёкает, когда ты мне такое говоришь?

Ай да Гаврюк! Умеет же прикрываться старыми достижениями.

— Прикрывал? Да. Был другом? Согласен. Учил? И это тоже отрицать не буду. Но ни одна из этих заслуг, не стоит одного твоего удара в спину. В преддверии большой работы я спорить с тобой не хочу. Но моё отношение к тебе не изменится и после выполнения задания.

Гаврюк цокнул языком и ушёл. Пройдя несколько шагов, он остановился и снова повернулся ко мне.

— Да, я оступился, Серый. Хотел жить красиво. Меня тошнило от нашей серости и однообразия. Оттого что многие заслуженные люди не могут себе позволить того, что есть на Западе. Жить достойно и беззаботно.

Я отнял ладонь от самолёта и подошёл к Валере ближе.

— И сейчас тошнит?

— Нет. Я был не прав. И понял это, когда оказался здесь.

Валера задумался. Видно, что он говорит искренне. По моему мнению, для Гаврюка Советский Союз перестал быть Родиной в ту самую новогоднюю ночь в Баграме. А может, и раньше.

— Мне никогда не понять, как можно променять Родину на красивую жизнь и деньги. Страна одевала, обувала, кормила, жильём обеспечивала. Я бы ещё понял, если бы тебе жрать нечего было, и ты с голоду подыхал. Но нет же.

Больше разговор продолжать я смысла не видел и ушёл в класс. Возможно, удастся поспать ещё, потому что в ближайшие сутки поспать возможности не будет.

Подготовка шла быстро. Как и обещал Виталик, он смог нам организовать поставку небольшой партии «изделий 170» и «170−1М». Проще говоря, это новые ракеты средней дальности. В будущем они должны будут иметь маркировку Р-77.

В обеденное время инженеры проводили для моих ребят быстрое ознакомление с новыми «подарками» от Виталика и советского ВПК. Я же слушал доклад от Казанова, что он нам привёз «из списка».

— Вот не люблю я себя нахваливать. Но я же молодец, верно, Серый? — бил себя в грудь Виталик, показывая на новое оборудование, которое в данную минуту подвешивают на самолёты.

— Я надеюсь, что в процессе доставки ты не оставил следов.

— Серёжа, ты говоришь обидно. Тихо и без шума привезли. Как учили. Ну скажи, что я молодец, — продолжал нарываться на комплимент Казанов.

У меня же голова была занята несколько другим. Вечером командир полка, которым сейчас является Синиша Предович, будет ставить задачу подчинённым.

В их смелости я не сомневаюсь, а вот насколько они готовы к столь сложному бою — большой вопрос. Сербским лётчикам предстоит «пробить» нам дорогу к АВАКСУ, вступив в воздушный бой на модернизированных МиГ-21 против Ф-16, Ф-15 и, возможно, Ф-18. Даже на Су-27 и МиГ-29 это было бы сложно сделать.

А ещё где-то ждут своего шанса мои «американские коллеги» из спецгруппы. Не зря же организовывали похищение и охоту на МиГи.

— А ты в Черногории решил вопрос, как я просил? ОБУшники готовы работать?

Я говорил Виталику, что в районе Подгорицы неплохо бы было сделать пункт наведения и целеуказания. Если проще — посадить офицеров, которые будут наводить нас. Насколько мне известно, на аэродроме Голубовцы есть радиолокационная рота с локаторами П-18.

— Так, Сергей Родин, пока не скажешь что я молодец, ничего говорить не буду, — возмутился Казанов.

— Виталик — ты молодец! ОБУшники где?

Виталя обрадовался и заверил меня, что специалистов уже доставили на аэродром. Естественно, скрытно.

Я отвлёкся от разговора с Казановым, чтобы проверить моих лётчиков. Сейчас один из представителей ИАС объяснял парням, особенности 170го изделия.

— Обратите внимание на решетчатые аэродинамические рули. В сложенном положении они не выступают за габариты ракеты… — показывал инженер на хвостовую часть «изделия».

— И что это даёт? — поинтересовался Вася.

— Мы можем размещать эту ракету внутри фюзеляжного отсека, — сказал инженер, но Долгов только фыркнул.

Вася повернулся ко мне и развёл руками.

— И в какой фюзеляж мы будем её прятать?

— В МФИ-1. Такими ракетами рассчитывали оснащать самолёты следующего поколения, — добавил я.

— Сергеич, ты уверен, что она пролетит 100 километров? — спросил Долгов.

— 110, молодой человек, — поправил Васю инженер, сдвинув очки на нос.

-130, если быть точным, — добавил я, указывая на ракету с маркировкой 1М, подвешенную на мой самолёт.

Визуально она слегка отличается от простого «170го изделия». Носовой радиопрозрачный обтекатель удлинённый, а хвостовая часть более обтекаемая. К тому же узлы крепления решётчатых рулей сильнее утоплены.

— Сергей Сергеевич, 130 километров — не самая точная характеристика для этой ракеты, — сказа инженер.

Я подошёл к самолёту и проверил, хорошо ли закреплена ракета на точке подвески.

— Знаю, что должны совпасть несколько условий. Но на испытаниях мы поражали цель на удалении 130 километров в переднюю полусферу. Всё, что дальше, под большим вопросом, поскольку на такой дальности полностью выгорит топливо и потеряется управление. А вот дальность первых модификаций действительно не более 90 километров.

И на всех МиГ-29 подвешены именно ракеты первой модификации. Кроме одного.

— Сергеич, что будем делать? Улучшенных ракет всего четыре, — спросил у меня Рустам.

Выходит, что в нашей четвёрке только у меня подвешены ракеты с увеличенной дальностью.

— Снимайте у меня три и распределите их поровну на каждый самолёт. Нам нужно атаковать с разных направлений, чтобы у Е-3 и его прикрытия не было пространства для манёвра.

— Значит, мы выйдем в так называемую точку пуска номер 1 и выпустим по одной ракете 170−1М. А потом дадим залп остальными из точки номер 2? — спросил Вдовин.

— Причём будем делать это каждый самостоятельно.

— Нас по одному пощёлкают, как семечки, Сергеич, — покачал головой Вася, нервно расстёгивая и застёгивая молнию на комбинезоне.

Такой вариант исключать нельзя. Всё же, непростой самолёт перехватываем. Я повернулся к Казанову, чтобы спросить ещё кое-что.

— Виталий Иванович, а вы в Албании давно не были?

— С какой целью интересуетесь? — уточнил Виталик, но тут же всё понял.

Глаза у него расширились, и он начал чесать затылок с удвоенной силой.

— Я всё подготовлю. Там на одном из холмов есть одна РЛС, которую следует убрать. Небо над Албанией будет свободно.

Ближе к вечеру, в здании командно-диспетчерского пункта назначили общую постановку задачи. Сербское командование собрало весь лётный состав, участвующий в операции. По общему замыслу, в залёте будут участвовать больше 30 самолётов и 12 вертолётов поисково-спасательного обеспечения.

Войдя в класс, я сразу обратил внимание на лица сербских коллег. Половина из них напряжены до зубовного скрежета. В помещении не ощущается спокойной и размеренной атмосферы.

— Так и хочется сказать, что на поминках веселее, — шепнул мне Вася, присев рядом.

За одним из столов был замечен и Валера Гаврюк. Рядом с ним сидел совсем молодой парень, который не сводит глаз с полётной карты, проговаривая весь полёт. Офицеры постарше пытаются шутить, но улыбки слишком натянутые.

Да что говорить, я и сам каждую секунду прокручиваю в голове полёт. Определённое волнение присутствует и у моих лётчиков.

Вдовин перечитывает письмо из дома, а Рустам уже по второму разу сгрызает ногти. Почему-то перед налётом на Авиано так не переживали парни.

В класс вошёл подполковник Предович и тут же вытянулся в струнку. Через секунду, опираясь на трость, вошёл и генерал-полковник Боян Радич. Весь личный состав встал по стойке «Смирно».

— Вольно. Всем добрый вечер! — устало проговорил генерал и встал у доски.

Пока Предович занимал место в первом ряду, Радич обвёл всех суровым взглядом. Думаю, генерал заметил, как все напряжены. Да ему самому тяжело. Особенно после произошедшего с Тадичем и вскрывшихся фактов предательства других военных.

— Война — страшная вещь, мужики. Столько бед несёт эта зараза, что невозможно посчитать, — произнёс он на сербском.

Он снова замолчал. В классе все затаили дыхание.

— А всему виной женщины. Понарожали дебилов, а теперь расхлёбывать приходится.

Шутка так себе, но большинство в классе заулыбалось. Неплохой способ расслабить подчинённых.

— Итак. Наша задача — уничтожить один из самолётов Е-3 системы АВАКС.

Генерал отдал трость Предовичу, а сам взял указку и подошёл к огромной карте. На ней уже были нанесены зоны дежурства самолётов Е-3 и их прикрытия. По данным сербов, прикрытие осуществляется четырьмя истребителями.

— Каждые полтора часа смена эскорта. Плюс, на карте обозначены зоны дежурства истребителей. В каждой работает пара Ф-16, Ф-15 или Ф/А-18, если Е-3 над морем. В непосредственной близости от АВАКСа находятся три зоны, в которых тоже дежурят самолёты, готовые к перехвату. Смена у них тоже каждые полтора часа.

Пока не самая радужная обстановка. Но генерал не закончил.

— Ну и в рамках планируемого на сегодняшнюю ночь массированного удара, в воздухе ожидаются ещё порядка 40–50 самолётов. Их задача — нанесение ударов по нашей территории. Время удара неизвестно. Думаю, что считать вы умеете и понимаете, какому количеству авиации нам придётся противостоять.

Слова Радича не сильно обнадёживают.

— Но нет нерушимых крепостей! В общей системе есть одна лазейка. Она здесь, — указал он на… Боснию. — Ввиду того что здесь идут активные боевые действия, авиация НАТО в этом районе не подходит близко к нашей границе. Значит, нашим носителям дальнобойных ракет будет проще подойти к АВАКСу на расчётную дальность пуска. Зона дежурства нашей цели в районе побережья Хорватии.

По замыслу сербов, два звена МиГ-21 идут с севера и юга, уничтожая наземные средства ПВО. Каждую из групп будет прикрывать звено, которое вступит в бой с истребителями НАТО, если потребуется.

— В это время носители дальних ракет выходят на рубеж пуска, пускают ракеты и уходят. Всё должно получиться. Носителями назначаются МиГ-29 из 204го полка.

— Есть, товарищ генерал! — ответил Синиша Предович.

Что-то не то. Какими ракетами собирается сбивать Е-3 звено сербских МиГ-29?

У Василия чуть не вырвалось «какого хрена», но я вовремя его остановил. Боян Радич — ещё тот старый лис! Я сам в последний момент заметил, что он подмигнул мне. Похоже, что успел Виталик намекнуть ему на изменение в плане. Правда, мне непонятно, что именно поменяли.

— Остальная группа лётчиков рассредотачивается по аэродромам. Пункты назначения получите у подполковника Предовича.

Радич закончил постановку и пошёл на выход из класса. В последний момент он махнул мне рукой, показывая, чтобы я вышел из кабинета в коридор.

Мои парни переглянулись и вопросительно посмотрели на меня.

— Всё по моей команде.

— Как скажешь, Сергеевич! — ответил Вдовин.

Проходя мимо Гаврюка, я заметил, что он тоже всё понимает. Видимо, группа самолётов, работающая по Боснии, будет отвлекающим манёвром. Она же на себя оттянет один из АВАКСов. А наша цель тот Е-3, который дежурит над водами Адриатики. Но тогда мы попадём в самую мясорубку.

Исходя из средств ПВО в том районе, воздействие с земли будет минимальным. А вот с кораблей будут стрелять всем, что имеется. И количество истребителей будет запредельным.

Выйдя в коридор, я обнаружил Радича у окна.

— Как погодка? — кивнул он на окно.

На улице начинался мелкий снегопад. Стоянка заполнялась самолётами, которые техники выкатывали из укрытий. За спиной шумели лётчики, которым Предович указывал на какие аэродромы кто перелетает.

— Рабочая погода, товарищ генерал. Что за новая вводная?

— Охота на тебя и твоих парней продолжается. Как думаешь, где они будут вас ждать?

— Там, где больше шансов на выживание…

Вот же старый лис! Я и сам уже запутался в его указаниях.

— Тогда нам предстоит разделиться. И сможем нанести двойной удар, — ответил я, понимая, что мне предлагает Радич.

Генерал уверен, что можно сбить сразу два Е-3. Уж если играть, то по-крупному!

— Ты всё понимаешь. Только придержи это втайне. И помни, если сегодня ночью не выйдет, больше защищать небо Сербии мы так активно не сможем. Ваши руководители нам пообещали, что смогут переломить ситуацию. Мы свою часть плана выполняем. Дело за вами, командир Радонич.

Он протянул мне морщинистую руку, и я сразу её пожал.

— С Богом, — сказал генерал и пошёл по коридору на выход.

Через полчаса в нашем классе в подземном хранилище мы в очередной раз собрались на уточнение задачи. Вместе с нами Виталик, а также три командира звена из числа сербов.

— Итак, задачу «весёлые» по перелёту на аэродромы рассредоточения получили. Два звена идут в Ниш, а третье в Слатину. Везде есть укрытия, так что скрыться от посторонних глаз будет реально. Будем надеяться, что американцы примут наш манёвр за вывод из-под удара.

— А если не примут? — уточнил один из сербов.

— Тогда ещё проще. Не будут устраивать нам засады. Управление осуществляет пункт наведения, — указал я на аэродром в пригороде Подгорицы.

Тут же послышались смешки со стороны Васи и Рустама. Видимо, им показался весёлым позывной у этого пункта наведения. Вроде взрослые люди! За столько лет службы можно привыкнуть к разного рода позывным.

— «Ромашка»? Вы серьёзно⁈ — удивился один из сербов.

— Да. Чтоб никто не догадался, — сделал серьёзное лицо Виталик.

Сто процентов это он придумал!

— Ладно. Работаем под управлением ПН «Ромашка». Как поступит команда, первым на взлёт идёт группа с аэродрома Ниш. Первое звено летит в направлении Тираны, второе — Подгорицы. Третье прикрывает нас сверху и встречает истребители противника с направления Дурреса.

Я показал на карте примерный район полёта АВАКСа. После занятия зоны дежурства он будет барражировать с креном 5–10°, поскольку иначе его локатор не будет эффективен. Соответственно, в нужный нам момент он будет находиться в проливе Отранто, который разделяет Ионическое и Адриатическое моря.

— Рубеж пуска? — спросил Вдовин.

— Район города Дуррес. Пересекать береговую черту не хотелось бы. С корабельной ПВО сталкиваться опасно, — ответил я, указывая на районы дежурства кораблей НАТО.

В глаза мне также бросился и авианосец «Теодор Рузвельт». И почему-то я уверен, что на нём находятся наши главные оппоненты.