Авиатор 15. Балканы

Глава 12

Конец января 1991 года, Сербия.

Резкий разворот влево, и МиГ-21 устремляется по маловысотному маршруту к цели. Её обнаружили в 100 километрах от аэродрома. Нужно как можно быстрее перехватить.

Непривычно сидеть в задней кабине, но от этого менее трепетно мне не стало. Невольно вспомнил и Афганистан, и Анголу, и первый вылет на 21 м на Балканах. Сейчас ситуация более серьёзная. Задание сложное, и нужно помочь моему коллеге в передней кабине.

«Весёлый» сербской модификации всё так же резок. Манёвренность на высоком уровне. Каждый холм и сопку самолёт огибает чётко. А на постоянный сигнал опасной высоты уже и не обращаешь внимание.

— Курс 330, скорость 850, остаток расчётный, — доложил я из задней кабины.

Всё же, нахожусь в составе экипажа. Значит, нужно и помощь оказывать.

— 817й, скорость 850, курс 330. Прошу целеуказание, — запросил в эфир информацию сербский лётчик, сидящий в передней кабине.

Имя у него Милорад Павлович — молодой лейтенант, представитель одного из последних выпусков лётного училища имени Маршала Тито в Мостаре. Сейчас это уже территория Боснии.

— 817й, цель в вашем районе. По докладу идёт на 50 метрах. Тип — крылатая ракета, — «помог» ОБУшник.

— А то мы перед вылетом не знали, что она крылатая, — проворчал Павлович.

Действовать он пока не начал, а наша цель где-то поблизости. Крылатую ракету перехватить непросто. Замешкаемся хоть на минуту и не перехватим её.

— И что делать, командир Радонич? — нервно спросил у меня Павлович.

— Мичо, у тебя радар. Видит на 50 километров. Ищи сам.

Серб отклонил ручку вправо и набрал 300 метров. На индикаторе высветился средний масштаб, покрывающий поверхность земли.

— Это не тот режим, Мичо, — сказал я и переключил ему локатор на режим «воздух-воздух».

Тут же на дисплее появилась и цель. Движется с большой скоростью и маневрирует. Отражающая поверхность маленькая, поэтому и метка нечёткая.

— Наблюдаю. От меня справа под 30, удаление 27, — доложил Мичо и подвернул в сторону цели.

— Подтвердил, 817й. Цель ваша.

Крен Милорад заложил немаленький. Успел только посмотреть, как на авиагоризонте силуэт самолёта прошёл значение 45° и устремился дальше. Меня даже слегка прижало к остеклению фонаря кабины.

— Цель вижу. Прицел включён! — с азартом произнёс Мичо.

Метка от цели появилась на индикаторе лобового стекла. Визуально можно увидеть, как навстречу движется маленькая тёмная точка.

— Цель ваша. Работу разрешил, — ответил ОБУшник.

Вот-вот появится команда на прицеле ПР, что означает «пуск разрешён».

Но не так всё быстро. Цель ушла в сторону и снизилась ближе к земле. Теперь ей до аэродрома осталось 60 километров.

От волнения и напряжения слегка взмокла спина. Ещё немного, и она выйдет на рубеж коррекции, и перехват будет под угрозой.

— Срыв захвата! Отворачиваю, — доложил Мичо и вновь заложил крутой разворот.

— Справа! Справа! — сказал я по внутренней связи, но Мичо слишком увлёкся погоней.

Ещё и по высоте просел! Справа вижу, что провода почти у элерона крыла.

В последний момент не даю Милораду перетянуть ручку управления. Крен на авиагоризонте остановился на отметке в 60°. Чуть перекрутил бы и цепанули крылом линию электропередач.

— Теперь выводи, — убрал я руку, а ноги оставил рядом с педалями.

Цель вновь перед нами, но опять маневрирует и уходит в сторону. А ведь она дозвуковая!

— Держи её в секторе плюс-минус 40°. Иначе постоянно будешь срывать захват, — сказал я.

Мичо последовал совету и продолжал сближаться с целью. А она только ускорялась! Нам нужно выйти на дальность пуска в 10 км, чтобы перехватить её.

— Захват! После работы вправо! — громко произнёс Милорад.

Команда ПР на индикаторе высветилась. Прицельная марка на цели, а в ушах целеуказание от офицера боевого управления.

— Дальность 10! Пуск ухожу вправо.

И Мичо спокойно отворачивает. Как будто мы сейчас летаем тренировочный полёт. Хотя… так оно и есть.

— Условная цель условно уничтожена, — радостно сказал Мичо по внутренней связи.

— Не всё было гладко, но тебе это удалось. Давай на точку, — ответил я.

Уже несколько дней в Батайнице отрабатывают перехваты крылатых ракет. Это на случай, если первая линия средств ПВО не сможет их перехватить. Либо уничтожит не все.

Адаптировать МиГ-21 под перехват столь малых целей помогли специалисты с местного авиационного завода и кое-кто из Советского Союза. Виталик целыми днями работает над мои «списком» и что-то уже смог достать.

— Классная штука. Что за беспилотник? — спросил у меня Мичо, когда мы вышли на «маяк» и начали строить заход на посадку.

— «Оса». Летит недалеко, но зато быстро. Скорость, как ты успел заметить, была 650 км/ч. И перегрузку создаёт до 6–7 единиц.

— И зачем вы его привезли? Учить нас? — спросил Мичо.

Слева уже был виден аэродром. Стоянки самолётов практически пусты, но по всему лётному полю расставлены истребители, которые не перебазировались на другие аэродромы. Или кому не хватило места в подземных хранилищах и ангарах.

В паре километров от полосы медленно на парашюте спускается и наш «бездушный коллега». Сегодня он хорошо поработал. Нелегко было его условно сбить.

— И учить тоже. Тебе не говорили, что если будешь много знать, скоро состаришься? — спросил я у любопытного лейтенанта.

— Мне всё нужно знать, командир Радонич, — посмеялся Мичо.

Павлович запросил заход с визуального круга. Начал выполнять разворот.

— 817й, шасси выпустил, полосу вижу, — доложил Мичо и продолжил разворот.

Сбавляет обороты рано. Начинает проваливаться, но не видит этого.

— Высота, Мичо, — спокойно сказал я и Павлович исправляется.

Подходит к торцу, но уж слишком нервозно. Не вмешиваюсь, иначе не почувствует, где у него проблема.

— Взгляд влево. Подбирай, подбирай, — подсказываю я.

Касание! Пускай и жестковато, но Мичо сам всё сделал. Тормозной парашют выпущен, и самолёт медленно сбавляет скорость на пробеге.

— Ты уже много налетал на МиГ-21? — спросил я, когда мы зарулили на стоянку.

— Нет. У меня перерыв был большой. Война началась, и молодёжи особо не дают летать.

— Почему? Я не говорю, чтобы вас на перехват посылали, но «штаны поддерживать» нужно.

— Так вот и поддерживаем. Сейчас вот и вы нас натаскаете на перехваты ракет, будем дежурить, — радостно сказал Павлович.

Помню, как я ещё в прошлой жизни лейтенантом хотел на войну. Думал, что романтика, круто, проверю себя. Мужиком вернусь. А то что можно не вернуться и не думал.

Двигатель выключили и начали вылезать из кабин. Прохладный воздух тут же взбодрил, охладив взмокшее лицо. Техники уже подцепляли водило, чтобы откатить самолёт в один из ангаров.

— Командир Радонич, вас ждут в хранилище, — передал мне информацию один из техников и протянул мне термос с горячим чаем.

Я оставил его парням, чтобы они хоть немного согрелись. Бабушка Анна мне утром собрала небольшой перекус, чтобы я не был голодным. Естественно, что с таким количеством еды, которое мне положили, сам бы я не справился. Анна это поняла и сказала, чтобы поделился с другими. Как к внучку относятся!

— Что скажете, Радонич? Могу уже летать на перехват? — спросил у меня Павлович, когда я протянул ему налитый горячий чай.

Он отказался, так что согреться решил я. На свежем воздухе, пропитанном запахами хвои, прошедшего дождя, выхлопных газов и керосина, пить чай — одно удовольствие.

— Можешь. Но только если будет тебе такой приказ. Сам не лезь на рожон, — ответил я.

— Как же так⁈ Я готов драться за Сербию. Если надо и жизнь свою положу! — воскликнул Мичо.

— Не сомневаюсь. Если надо, я тоже не останусь в стороне. Но ты лётчик. А это не только красивая форма, но ещё и холодная голова. Помнишь, что я тебе говорил про подвиг перед вылетом?

— Да. Если идёшь на вылет как на подвиг, значит, ты к полёту не готов, — кивнул Мичо.

Я похлопал его по плечу и ещё раз предложил чай. Второй раз отказываться он не стал. Поговорив с ним ещё несколько минут, я отправился в хранилище.

Работа здесь велась большая. Рядом с самолётами крутились инженеры и техники. Настраивалась какая-то аппаратура, а мои подчинённые изучали новый вид оружия. Тот самый, который предстоит нам применить по аэродрому противника.

— Значит, так. Ещё раз для экипажей бронепоезда. Перед вами «изделие 78П»… — произнёс инженер, проведя рукой по ракете.

Её внешний вид легко узнаваем. Одна из лучших противокорабельных ракет Х-35 стараниями наших конструкторов была адаптирована для ударов по наземным целям. Причём и боевую часть увеличили, чтобы наносить больший урон.

В моё время эта ракета «зависла» на испытаниях в 90е годы. Сейчас же стараниями конструкторских бюро она пошла в серию раньше.

— Подождите, я записываю, — решил подшутить Вася, но его тут же огрел подзатыльником Пётр Аркадьевич.

— Слушай, — с хмурым выражением лица сказал Вдовин.

Вася покривлялся, но продолжил слушать.

— Итак, ракета 78П. Характеристики и какой используется сплав, вам знать не нужно. Главное, чтобы вы чётко знали её возможности…

По заверению инженера, 78П имеет дальность пуска почти 280 километров. Полёт выполняет с огибанием рельефа местности, а захват цели производит с дальности 70–80 километров. Нам вполне хватит, чтобы не подойти близко к аэродрому НАТО и средствам ПВО.

— И как мы будем пускать с 280 километров? У нас радар настолько не видит, — спросил у меня Рустам Токаев.

— Пустим с меньшей дальности. Не забывайте, что мы будем не одни. У нас будут помощники, — подмигнул я.

— Сергеич, а когда мы их увидим? «Осу» видели, но она далеко не улетит. Кто нам будет помогать бить по цели? — спросил Вася.

— И что вообще за цель, — повернулся ко мне Аркадьевич, отвлёкшийся от осмотра двигателя ракеты.

Даже если б я однозначно знал, куда бить, то не сказал бы. Ещё рано, и все сведения требуют проверки. Мои знания из будущего могут быть уже неактуальны в новых реалиях.

— Пока не могу ответить, поскольку и сам не знаю. Сейчас изучайте, выполняйте тренировочные полёты. Планирование операции доверьте мне.

Мои подчинённые согласились и продолжили слушать инженера. В дальнем конце хранилища показался знакомый силуэт. К нам «на огонёк» заглянул Валера Гаврюк.

По рассказам сербов он несколько раз себя храбро проявил во время столкновений с американцами. Ему даже удалось в одного попасть, но подтверждения победы не было. Тем не менее то, что на модернизированном МиГ-21 он успешно противостоит Ф-16, дорогого стоит.

Гаврюк подошёл к моему самолёту и стал его рассматривать. Увидев, что я смотрю в его сторону, он отошёл назад и направился ко мне. Не особо мне хочется с ним говорить, но и огрызаться было бы неправильно с моей стороны.

— Готовитесь? — спросил Валера, подойдя ближе.

— Да. Много работы.

Валера хотел протянуть мне руку. Даже приподнял её, но решил почесать затылок. Сам уже понял, что не стоит.

— Серый, если нужна помощь, ты говори. У сербов хорошие лётчики. Я же вижу, что к чему-то крупному готовитесь.

— Валер, тебе показалось. Обычная работа по модернизации.

Гаврюк посмотрел по сторонам и остановил взгляд на ракете 78П.

— Ну да. Настолько модернизируете, что начали сюда пригонять перспективные штуки советской авиационной промышленности, — подмигнул он мне.

— А с чего ты решил, что они не в Сербии собраны? — спросил я.

Гаврюк задумался, но развивать тему не стал. Ему уж точно не стоит доверять информацию. За ним «чёрное пятно» предательства будет висеть вечно.

— Ладно. Если что, я готов Серый, — сказал Валера и одобрительно похлопал меня по плечу.

Неприятный мне жест, но картинно отстраняться я не стал. Гаврюк и так понял, что не рад ему.

Он отошёл от меня на пару шагов и повернулся. На лице Валера была ироничная ухмылка.

— Помнишь в Афгане. Миру снова не до мира, — сказал Валера, процитировав слова из песни Николая Анисимова.

Я ему ничего не ответил. Так Гаврюк и ушёл, опустив голову.

Тут появился и Виталик. С ним рядом был Предраг и командир полка Зоран Видич. Судя по толщине портфеля Казанова, что-то у него уже готово.

Мы прошли в класс подготовки и закрыли за собой дверь. В коридоре Предраг оставил охрану, чтобы никто не подслушивал нас. Колоссальная конспирация.

— Ух и задачи ты умеешь поставить, Серёжа! Дома все в шоке от наших… запросов, — снял куртку Виталик и аккуратно повесил её на спинку стула.

— И всё же, нам выделили, что просили? — уточнил я.

Казанов кивнул, но слово взял Предраг. Он выглядел весьма напряжённо.

— Я надеюсь, что не зря, — сказал он сквозь зубы.

Виталик пояснил, что в ходе транспортировки пришлось проводить и ложные операции по доставке. Это привело к тому, что внимание американцев привлекли перевозки в порту Бар у берегов Черногории.

— И что случилось? — спросил я.

— НАТО в заявлениях обещало не бомбить Черногорию, но это был блеф. Вчера ночью ударили по Бару. Потопили два сухогруза. А сегодня на весь мир заявили, что там перевозилась чуть ли не атомная бомба, — ответил Предраг и сел за один из столов.

С его слов ракетный удар пришёлся на мирные суда, в которых не было нашего груза. Но это не уберегло людей на борту.

— Десять человек. Просто так. Ещё и нас выставили виновными, мол, мы заставили людей перевозить оружие. Так что Радонич, для нас теперь дело чести довести задумку до логического конца, — взял слово Зоран.

После небольшой паузы слово взял Виталик.

— К делу. Вопросов много, но на некоторые есть ответы. Итак, исходя из твоего списка Серый, у нас теперь есть 20 «бомб с крыльями», 42 «Пчелы-1БП», 18 «Оса-1М». Ну и вершина нашей всей операции «Достать» — 12 «Стрижей».

— А также личный состав и несколько пусковых установок. Зачем это всё? Про «Пчелу» первый раз слышу, а остальное нам никак не поможет — сказал Предраг.

— Тадич, а ты не думал, что всё это для отвлечения внимания? — заметил Зоран.

Он как лётчик начал уже понимать, к чему сведётся операция. И если «Пчёлы» будут нам реальными помощниками для второй волны удара по аэродрому, то старые «Стрижи» и мишени типа «Оса-1М» только для отвлекающих действий.

Я вкратце это объяснил Тадичу и он заинтересовался моим планом.

— Радонич, а ты кем был в армии? Я хочу знать, — в шутку потребовал Зоран.

— Старший лейтенант. А потом уволился.

— Наверное, генералы не захотели держать столь умного младшего офицера. Ты на их фоне… как это у вас говорят, отсвечивал сильно?

— Лучше сказать выделялся, — улыбнулся Виталик и продолжил.

Вообще, заказывая «бомбу с крыльями», я хотел получить управляемые бомбы. Аналогичные тем, что уже есть у американцев. Но Виталик сказал, что нет достаточного количества установочных модулей.

— Зато, я смог достать три подвесных агрегата заправки ПАЗ. Они-то тебе зачем? — настойчиво спросил Казанов.

— Надо. ПАЗы понадобятся как страховка.

— Лучше бы другие ПАЗы пригнали, — проворчал Виталик.

Несколько минут мой старший ещё возмущался и я прервал его. Время идёт, а мы всё не перешли к обсуждению.

— Ты самое главное смог достать? — уточнил я.

Мой намёк был на информацию о том, откуда вылетали самолёты для нанесения удара. Виталик кивнул и подошёл к карте. Секундное замешательство и он приколол красный флажок в точке на территории Италии.

— Авиано. Военный аэродром с историей. Я думаю, что ничего удивительного, что удар нанесли именно оттуда, — сказал Виталик и отошёл в сторону. — Ваш выход, Сергий. Что вы предлагаете?

Мои опасения подтвердились. Авиано — сложнейшая цель. Аэродром находится в предгорном районе южных Альп. Сама база поделена на шесть секторов. Нас интересует только тот, где стоят самолёты и идёт их подготовка к вылетам.

— Мы знаем, что НАТО планирует свои удары в определённое время. Перед этим все самолёты находятся в укрытиях. В воздух поднимается большое количество бортов. Чтобы поддерживать темп ударов, самолёты не садятся, а дозаправляются в воздухе. Тем самым экипажи истребителей проводят в воздухе до 4–5 часов. Тяжеловато! — объяснил я.

— И что нам это даёт? — спросил Зоран.

Виталик улыбнулся, поняв, что ему вновь нужно будет поработать.

— Там на базе почти 100 бортов. Всех готовить в ангарах невозможно. Поэтому и нанести наш удар нужно во время их подготовки к вылету. Тогда самолёты будут находиться на открытом пространстве и менее защищены. Сможем вывести из строя их максимальное количество.

Зоран и Предраг переглянулись. Командир полка сел рядом с Тадичем и расстегнулся. Виталик повернулся ко мне, готовясь что-то сказать.

— А теперь подробности твоего плана, Сергей. Слушаем тебя.