Авантюрист. Финал

Глава 17

Двадцать пятое мая тысяча восемьсот двенадцатого года. Сент-Августин, Флорида.

В порту была еще слышна стрельба, а на рейде догорали две испанские шхуны, но всё было понятно. В третий раз за последний пять лет Сент-Августин захвачен. И снова семинолами.

С началом войны боевые действия развернулись не только в России, к захвату Фарерских островов и Копенгагена добавилась атака индейских союзников Гамильтона на испанский Сент-Августин. Всего несколько лет назад семинолы выбили из него англичан, фактически подарив Флориду вице-королевству Перу, которое признало власть Жозефа Бонапарта.

Теперь пришла пора забирать этот подарок обратно. Отряды семинолов и их союзников команчей начали форсировать реку Сан-Хуан незадолго до полуночи, а в рассветных сумерках они нанесли удар.

Для захвата города Шиай, новый верховный вождь народа семинолов задействовал пять сотен своих воинов и еще две сотни команчей. Гарнизона в Сент-Августине было кот наплакал, жалкие полторы сотни, да и то в основном ополченцы и охранники, поэтому сопротивления никто особо и не оказал.

Единственная заминка случилась в порту. Команды невесть как оказавшихся здесь испанских шхун оказали неожиданное ожесточенное и упорное сопротивление. Правда, их было всего чуть больше сотни.

Ответ нашёлся в конторе капитана порта. В Сент-Августин зашли не простые торговцы или рыбаки. Нет, это оказались каперы его королевского величества Жозефа, которые под видом гражданских судов планировали нападать на англичан.

Захват Сент-Августина стал началом установления контроля семинолами над всеми испанскими поселениями во Флориде. Гамильтон планировал извлечь из войны в Европе максимальную пользу, не только опутать своего союзника кредитами, но и получить важные для себя территории.

В первую очередь речь идёт о Флориде. Этот полуостров Гамильтон решил включить в состав Калифорнии, рассчитывая в дальнейшем получить туда сухопутный коридор.

Для этого он решил использовать инициированный Текумсе альянс Калифорнии, семинолов, команчей и собственно конфедерацией Текумсе. Главной скрипкой в этом союзе была как раз Калифорния, она поставляла своим союзникам оружие, активно лечила и вакцинировала их.

Итогом должен был стать не просто безопасный сухопутный путь на восток, в США, как планировалось изначально, вовсе нет. Итогом должно было стать включение огромных территорий в состав Калифорнии. Останется только отобрать у британцев Луизиану.

Для этого нужен военный союз с США, благо, что благодаря той истории с президентом Монро отношения с бывшей родиной у Гамильтона наладились, вербовочные конторы работали успешно. Как и банк сеньора Сориано в Бостоне

Об этом банке стоит рассказать отдельно. Если сначала он просто выкупал конфискованные китобойные шхуны у их владельцев, то сначала двенадцатого года через этот банк начались перечисления денег от тех бывших китобоев, которые стали жителями Калифорнии, их семьям. И кроме этого банк Сориано приступил к оказанию кредитных услуг, как частным клиентам, так и правительству Соединенных Штатов. Тяжёлая экономическая ситуация в стране никуда не делась и кабинет Монро искал любую возможность получить деньги прямо сейчас.

В итоге сейчас в мае двенадцатого года Сориано вел переговоры об открытии сразу двух представительств банка в Нью-Йорке и Вашингтоне. И через представительство в американской столице планировалось кредитование федерального правительства.

Всё это позволяло думать, что у Калифорнии скоро появится еще один союзник, вместе с которым Гамильтон будет бить Великобританию. Южная часть Луизианы и Куба, как минимум вот то, что Гамильтон хотел забрать себе у англичан.

Помимо Флориды у испанцев планировался захват Пуэрто-Рико и Венесуэлы, как-никак там находились богатейшие запасы нефти а, учитывая и учитывая темпы развития промышленности, нефтяные двигатели скоро составят серьезнейшёю конкуренции паровым машинам, а потом уже и до нормальных двигателей внутреннего сгорания недалеко.

Да, в Калифорнии имелась и своя нефть, в Лос-Анджелесе её добывали и использовали и в качестве топлива для двигателей так и для изготовления различных смазочных материалов. Но запасы нефти в Венесуэле намного больше, чем в Калифорнии и если удастся её захватить, это обезопасит республику от топливного голода на многие десятилетия, практически навсегда.

В итоге Калифорния должна будет прочно закрепиться на берегах двух океанов и не дожидаясь строительства панамского канала, стать связующим звеном между Европой и Азией. Железную дорогу из Сент-Августина до Лос-Анджелеса и Сан-Франциско в любом случае построить проще и быстрее чем сложнейший канал.

Если это произойдет, то Калифорнийская республика замёт место Соединенных Штатов, того варианта истории что знал Гамильтон. Только её позиции будут еще более мощные из-за огромных запасов золота которое добывается централизованно.

Но это очень далеко, а новым мэром захваченного Сент-Августина стал один из греков Гамильтона, который отправился с ним в Калифорнию семь лет назад. Главным человеком во Флориде всё равно будет вождь семинолов Шиай, но так хоть местным будет не обидно.

На испанские колонии строили планы не только калифорнийцы.

Бывший вице-король Новой Испании, ставший мексиканским королём Хорхе Первым, скончался в новогоднюю ночь двенадцатого года и вскоре был коронован его приемник. Им, как и планировалось, стал Агустин де Итурбиде-и-Арамбуру, бывший офицер армии правительства "трёх падре" бежавший в Калифорнию и поступивший к Гамильтону на службу.

Именно он после разгрома правительства "трёх падре" стал фактическим правителем Мексики и первым делом занялся созданием новой мексиканской армии. В этом благородном деле ему помогали калифорнийские военные советники во главе с генералом Семеном Игнатовым и поставки оружия и боеприпасов из той же Калифорнии.

В итоге помимо двух полков легкой пехоты, которые мексиканцы отправили в Россию в составе экспедиционного корпуса Калифорнии, под рукой у Аугустина Первого к маю двенадцатого года было еще около двадцати тысяч неплохо подготовленных и вооруженных солдат. Калифорнийской артиллерии у мексиканцев конечно не было, но и без неё всё было очень неплохо.

Такая большая сила не могла существовать сама по себе без реального дела и мексиканцы решили захватить вице-королевство Новая Гранада, чей частью и являлась Венесуэла, а также вице-королевство Перу. Выполнение этих планов позволило бы Мексике превратиться в настоящую огромную империю.

Эти поистине наполеоновские планы не остались незамеченными Гамильтоном. В окружении мексиканского короля на калифорнийского президента работал буквально каждый первый. Да и подготовка к такой войне была не возможна без военного министра Мексиканского королевства, которым до апреля двенадцатого года был калифорнийский генерал Игнатов.

Президент Калифорнийской республики планы молодого мексиканского короля поддержал. Пусть он попробует захватить эти огромные территории, всё равно их контроль будет чертовски сложной задачей и рано или поздно Мехико их утратит, скорее даже рано. Но это будут проблемы мексиканцев.

Так как все свободные войска калифорнийцев были переброшены в Европу, участие республики в кампаниях против Новой Гранады и Перу должно было свестись к поддержке морских десантов и конвоированию военных транспортов.

Мексиканский военный флот существовал только в головах чиновниках и её короля, а испанские колонии военные корабли имели, в общей сложности Новая Гранада и Перу обладали десятком достаточно старых фрегатов и корветов и столько же вооружённых шхун.

У Мексики, пока она еще была Новой Испанией, флот был не в пример серьезней. Но гражданская война, нападение Англии и особенно мексикано-калифорнийская война этот флот уничтожили. И если с Новой Гранадой воевать исключительно армией еще можно было, то вот с Перу совсем никак.

Правда, могущественный северный сосед перед началом войны ввёл в состав своего флота последний корвет из второй серии на шесть кораблей. Из них две единицы отправились служить на Окинаву, чем сразу сделали русско-калифорнийскую эскадру сильнейшей в Азии.

Еще четыре корабля остались в Калифорнии. Два из них и составили ту самую военную помощь. Совокупно эти корабли несли двенадцать шестидесятипяти миллиметровых пушек, стреляющих осколочно-фугасными и зажигательными снарядами на три мили. Этого более чем достаточно как для борьбы с любым противником на море, так и для поддержки десантов огнем.

По планам мексиканцев и Новую Гранаду и Перу они должны были разгромить и оккупировать в течении полугода. Гамильтон был уверен, что война в России закончится намного быстрее, но в чем проблема? Это же не Россия или Калифорния будут воевать фактически с Испанией, а Мексика, да и новости на край света и оттуда идут очень долго. Если Лима и Богота будут взяты уже после того как Бонапарт и Александр подпишут мирный договор, значит так тому и быть.

Четырнадцатое июня тысяча восемьсот двенадцатого года. Витебск, Российская Империя.

Это были очень тяжелые три недели для русских. Центральная армия Барклай-де-Толли отступала из районов сосредоточения до Витебска, а у неё на хвосте висели французы. Правда гусарские эскадроны русских, казаки и мои егеря вились вокруг наступающих французов как собаки около медведя.

Французская легкая кавалерия, в основном польские уланы, делала все, чтобы нападки русских не мешали продвижению армии, но к негодованию и ярости панов они раз за разом терпели поражение. Эти трусливые московиты и еще более трусливые дикари, мои егеря были в основном олони, винту и команчи, никак не хотели подставляться под польские сабли и пики и предпочитали стрелковый бой.

В котором у кавалеристов союзников было преимущество. Нарезные карабины калифорнийской системы плюс патроны с бездымным порохом и оболочечной остроконечнойпулей, плюс винтовочные гранаты которые входили в боезапас каждого егеря, всё это было намного эффективней пусть казнозарядных, но гладкоствольных кавалерийских карабинов французской кавалерии, к тому же еще и патрон с дымным порохом и круглой пулей.

Из-за преимущества в дальнобойности и скорострельности наши кавалеристы расстреливали польских улан с запредельных дистанций.

Особенно впечатляющим было "дело под Ошмянами", единственное достаточно крупное пока сражение этой войны. В нем восемнадцать эскадронов русских и калифорнийских кавалеристов под общим командованием генерала Кульнева в ноль перестреляли четыре дивизии из состава польского корпуса маршала Понятовского. Как не противились лихие русские гусары и казаки мысли о том, что они теперь не более чем ездящая пехота, но именно спешившись, они и разгромили противника.

Поляков не спасло даже использование артиллерии, дальность стрельбы ядрами их восьмифунтовых пушек составляла примерно девятьсот метров, но ядрами, пусть и разрывными, по залегшему и рассредоточившемуся противнику стрелять было бесполезно и нужно было использовать картечь, которая била уже на пятьсот метров.

Хоть калифорнийские винтовки имели прицельную дальность стрельбы в девятьсот метров, но на пятьсот мало кто мог стрелять, слишком далеко, поэтому у польских артиллеристов вполне могло получиться как следует проредить противника, у которого нет артиллерии. Но тут слово взяли мои егеря.

Перед войной Гектор и Ахиллес полностью прекратили выполнять функцию моих охранников и полностью сосредоточились на обучении снайперскому делу. Братья нашли общий язык сначала с Игнатовым, первым командиром калифорнийских егерей, а потом и с Билли Иглом.

В итоге егеря, среди которых и так не было плохих стрелков стали на голову превосходить всю остальную армию в стрельбе на большие дистанции и в каждом егерском эскадроне было десять снайперов с особо точными винтовками с оптическими прицелами.

Вот эти пятьдесят стрелков и устроили польским артиллеристам настоящий ад, выкосив их с дистанции в шесть сотен метров. Ни одно орудие даже не успело выйти на рубеж стрельбы картечью, а попытка вести огонь ядрами очень быстро закончилась с минимальными потерями для егерей и стопроцентными для артиллеристов.

В общем, русская кавалерия полностью выполнила свою задачу и по максиму сковала продвижение французов к Витебску.

Тринадцатого июня центральная армия Барклай-де-Толли, наконец, соединилась с подошедшими с востока артиллерийскими полками и, пользуясь тем, что французы были в дневном переходе принялась готовить позиции для предстоящего боя.

Северная армия генерала Тормасова десятого июня вступила в первый бой с армией маршала Бернадота, который хоть и стал шведским королём Карлом Юханом, но все по-прежнему называли его по фамилии.

Бернадоту Наполеон поставил задачу захвата Риги и дальнейшее продвижение в сторонурусской столицы.

И шведский король, и его генералы считали, что русские встретят их у самой Риги, но Тормасов неожиданно для всех вышел им на встречу. Калифорнийской артиллерии у него не было, но дульнозарядные пушки, гаубицы и единороги всё-таки получили определенное улучшение. Разрывные ядра, снаряженные кордитом, шрапнель и пироколлодий. Пусть у русской Северной армии и не было подавляющего превосходства в качестве бога войны, но всё-таки она была лучше.

Передовые отряды русских и шведов столкнулись под Елгавой и здесь удача улыбнулась последним, потеряв почти полторы тысячи солдат русские отошли, а шведы, чьи потери были чуть меньше заняли Елгаву и встали в ней и окрестностях лагерем.

Наши цеппелины давали возможность русскому командованию оперативно получать информацию со всех фронтов и вечером меня и де Карраско пригласили в штаб генерала Баркаля-де-Толли. Помимо информации "Дежнев" привез и командующего северной армией Тормасова, и русские генералы устроили совещание в штабе центральной армии. В просторном кабине собралось с десяток генералов и полтора десятков офицеров помладше, было сильно накурено, а на столе лежали карты, на которые штабисты оперативно наносили информацию о расположении войск, притом на всех трех направлениях.

— Господин президент, — обратился ко мне Барклай, — я считаю, что сейчас самое время использовать ваши бомбардировщики.

— Вот как, господин генерал, это несколько не то, о чём мы договорились в начале мая. Почему вы считаете, что сейчас самое время?

— Позвольте мне, — встал со своего места Тормасов. — Сейчас армия Бернадота стоит в компактном лагере вокруг Митавы. Это очень простая мишень для ваших цеппелинов и я считаю, что два бомбардировщика в два захода могут нанести просто чудовищные по своей силе удары. И как только они это сделают, я нанесу удар по деморализованным шведам.

— Это понятно, а что потом?

— А потом вот, — Тормасов провёл своей кавалерийской плёткой по карте, — я выведу армию в район Вильно, к Неману. И встречу там отступающих от Витебска французов.

— Да, господин президент, — это уже говорил Барклай, — завтра-послезавтра мы дадим здесь генеральное сражение Наполеону. После того как мы его разгромим, он начнёт отступать, и на границе его уже будет ждать Тормасов.

— А что если он пойдёт на юг? На соединение с Макдональдом?

— Так будет еще лучше. Французы окажутся между моими войсками и войсками князя Петра. Мы возьмём их в клещи и еще в одном сражении уничтожим.

— Что ж, господа, идея действительно стоящая. Я согласен.