Аурелика не звезда гарема, или как я ошиблась в истории

Глава 35

Глава 35

Где встречаются создатели, и не всем рады своим творениям

Конвент Перекрёстков проходил не где-нибудь, а вне времени и пространства. Карета к нему была… необычной.

— Это… это трон? — спросила Аурелика, уставившись на предмет мебели, который появился в её башне в сопровождении крошечного молнииобразного создания.

— Это Трансферный Трон, — прошипело создание. — Садись. Ноги внутрь. Мозги… желательно тоже.

— Кто вообще пишет вам инструкции? Злобный Люис Кэрролл?

Они взмыла ввысь. Вокруг — всполохи, обрывки фраз, страницы, на которых двигались буквы. Сцены из книг. Из жизней. Из кошмаров.

— Надеюсь, я не увижу себя в ночной рубашке, бегущей от дракона, — пробормотала она.

Трон приземлился на мраморную площадку. Вокруг — павильоны, шатры, воздушные мосты. И существа. Некоторые были похожи на людей. Некоторые — на идеи, принявшие форму.

Аурелике выдали знак: «Альтернарий, степень третья».

— Степень чего? — спросила она у жрицы с волосами из текста.

— Степень отклонения от Нарратива. Ты — почти легенда. Почти ересь.

Конвент начался с Совета Сюжетов. Она сидела рядом с существом, которое представлялось как Голос Авторов. Оно шептало:

— Ты не должна была быть. Но ты стала. Как ошибка… ставшая законом.

— Впервые мне приятно быть багом, — фыркнула Аурелика.

— Ты против баланса. Анжелики, Скаи, Прекрасные Страдания — они встроены. А ты — смех.

— Смех — тоже спасает. Иногда сильнее любви.

Голоса загудели. Кто-то — в поддержку. Кто-то — в ярости.

Затем выступали Писатели. Настоящие. Или их аватары. Кто-то в масках. Кто-то — без лиц.

— Мы создавали женщин для вдохновения. Для боли. Для красоты трагедии.

— А я — для свободы? — тихо спросила Аурелика.

Один из Писателей поднял лицо. Он был похож на… её первого мужа. Только взгляд — чужой.

— Ты нарушаешь читательское ожидание.

— А ты — мою жизнь. Считаем квиты?

После дебатов ей предложили сделку. Официальное вхождение в Круг Классических Героинь. Ей выдадут путь. Мужчину. Потерю. Победу. Всё по канону.

— И что, каждый вечер я должна умирать от страсти, каждое утро — страдать от одиночества? Нет уж. У меня гастрит и чувство юмора.

Она вышла из шатра, поднималась по лестнице, которая вела… в никуда. С ней шагал Тириэль.

— Ты их расстроила, — заметил он.

— Они меня пытались приручить. Я — не лошадь. Я библиотекарь с кризисом самоопределения.

— И всё же, ты теперь часть мира. Особенная.

— Я всегда была особенной. Просто не верила. А теперь… верю.

И она шагнула в пустоту.

Кот за ней. За ними — новая глава.