Глава 32
Где грядёт бал, но не тот, где танцуют, и прошлое приходит в гости с сюрпризом
На башню спустилось приглашение. В буквальном смысле — на крыльях бумажной птицы, которая скрипела, возмущалась и материлась на древнем арамейском, пока не плюхнулась на подоконник.
Аурелика подняла её двумя пальцами:
— Надеюсь, ты не плюёшься кислотой.
Птица презрительно сверкнула чернильным глазом и развернулась в лист с золотым тиснением:
«Почтеннейшей Госпоже Аурелике, ныне именующейся Аэлией, предлагается честь присутствовать на Совете Четырёх Домов. Обязательное условие: присутствовать в образе, достойном звания. Магический этикет обязателен. Маски — приветствуются.»
Подпись: Дом Осколков Вечности.
— Маски? Отлично, как раз под стать моим внутренним конфликтам, — пробормотала она и подбросила бумагу коту. — Играй. Это всё, что у нас пока есть от веселья.
Кот пронзительно мяукнул. Потом изрыгнул из себя… платье. Да-да. Полноценное, мерцающее, как лунный лёд.
— Где ты это хранил⁈ — в ужасе отпрянула Аурелика.
Ответа не последовало. Только гордый взгляд «когда-то я был королём, а теперь — твой стилист».
Вечером, перед выходом, её ждали.
Саргар вернулся. Бледный, как контракт на душу, но спокойный.
— Я знаю, кто пишет нас, — сказал он. — И мы скоро встретимся. Этот бал — репетиция финала.
— Ты драматичен.
— Я демон. У нас вместо сердца — сцена.
Он склонился к ней:
— Но ты — не актриса. Ты режиссёр. Только пока не поняла.
Эйдан и Лаэрик тоже были готовы. Первый — в маске ворона, второй — в маске оленя. Оба чертовски хороши. До оскорбления привлекательные.
— Мне не с кем танцевать, — хмыкнула она.
— Танцпол сам попросит твою руку, — отозвался Лаэрик.
— Только если пол не боится быть оттоптанным.
Карета, посланная Домом, была сделана из… дерева, которое шептало. Она уселась, стараясь не задеть ни один шепчущий сучок.
— Никогда не думала, что буду бояться транспорта.
Кот устроился у неё на коленях. Мяукнул.
— Да-да, я знаю. «Сиди прямо, говори умно, не облизывайся на врагов». Золотые советы.
Замок Дома Осколков Вечности стоял на утёсе. Танцующий, сверкающий, с лестницами в никуда и окнами, которые смотрели в сны.
В зале было шумно. Магические фейерверки, маски, запах специй и власти.
— Дорогая, — услышала она знакомый голос. — Какая неожиданная честь. Или… ошибка?
Она обернулась. Перед ней стояла женщина в чёрном и серебре. Прекрасная. Угрожающая. Знакомая.
— Простите, мы знакомы?
— Когда-то я носила твою печать. А теперь — пришла вернуть долг. И забрать то, что ты украла.
— Я? Украла? Только разве чьи-то нервы.
Женщина склонилась ближе:
— Ты думаешь, что это бал? Это — суд. И ты — свидетель. Или обвиняемая. Смотря как себя поведёшь.
Сзади шагнул Эйдан:
— Ни одна великая история не обходится без сцены с разоблачением. Пора начинать.