Атолл Империи (СИ)

Глава 21

Сопротивляться было бессмысленно.

Во-первых, группа захвата была слишком многочисленна и явно неплохо подготовлена. И далеко не факт, что они предоставили бы мне хоть единственный шанс на то чтобы просто уйти. А во-вторых, сопротивление силовым структурам, действующим от имени императора автоматически выкинуло бы меня из круга аристократов, в который я только успел полноценно вступить.

Поэтому мне ничего не оставалось кроме как, слепо им подчиниться. Без лишних слов у меня изъяли оружие, личное хранилище и застегнули на запястье отливающий синевой браслет, который блокировал все энергетические каналы в теле. После чего меня погрузили в спецавтомобиль и повезли в изолятор. При посадке я бросил взгляд на поезд и облегчённо выдохнул, заметив как группа медиков под руководством одарённого бережно перегружают тела моих товарищей в санитарные машины.

Камера оказалась одиночной и вполне комфортной. Даже скорее напоминала номер в гостинице, нежели пенитенциарное заведение. Я же теперь аристократ, как никак! Душ, туалет, приличная кровать, телевизор, набитый едой холодильник… Да тут можно жить!

Вдоволь выспавшись после своего затяжного приключения, приняв гигиенические процедуры, плотно поев и немного полистав каналы на телеке, я решил проверить одну свою догадку…

— Есть! — довольно улыбнулся я, после того как скрижаль без всяких проблем предстала перед моим взором.

В отличии от классических проявлений стихий, она работала на каких-то иных принципах. Каких? Я до сих пор не знал точного ответа на этот вопрос, хотя определённые догадки имелись…

— У берегов атолла Лемурии вновь неспокойно, — я отвлёкся от размышлений, услышав от диктора новостей знакомое название, — Прошедшей ночью неустановленной группой лиц была совершена диверсия на северной базе империи. Повреждены несколько важных объектов. Группа нападавших ликвидирована, в ходе интенсивного, но непродолжительного боя. Стоит отметить, что на этот раз в состав группы входили исключительно одарённые. На месте ведутся следственные мероприятия.

Картинка на телевизоре сменилась, и вместо светлой студии я увидел залитое солнцем песчаное побережье.

— Собственно, это единственный более менее целый экземпляр, — высокий мужчина в военном мундире и с перепачканным сажей лицом, крякнул и перевернул ногой заблюренное телевизионщиками тело, — Остальных тут либо раскидало по кускам, либо обратило в пепел. Григорьич сегодня жёг во всех смыслах. Хах!

Вояка хрипло рассмеялся собственной шутке и наклонился к телу диверсанта, открыв вид на прежде не видимый за его широкими плечами горизонт. Камера успела запечатлеть клубы густого чёрного дыма, которые часто озарялись вспышками детонирующих боеприпасов.

— Америкосы, как мы и думали. Совсем обнаглели уже, — продолжил вещать офицер, — Хм… А вот это уже интересно…

Оператор направил камеру в указанное служивым место и из блюра показалась безжизненная крепкая рука убитого. Объектив сфокусировался на татуировке, которая находилась на предплечье погибшего. Мотоциклетное колесо на фоне двух перекрещенных крупнокалиберных пистолетов.

— Личная свора Джеффа, мать его, Кинга, — служивый болезненно поморщился, — Вот и амигосы начали подтягиваться…

Дальше пошли официозные, мало что говорящие мне разговоры журналиста с комендантом лагеря, которые быстро мне наскучили. И я вновь потянулся к скрижали.

Проведя короткую ревизию новых жетонов, я вновь отметил для себя постоянный жетон третьего круга «Божественный хомяк». Чеканка гласила что-то невнятное про внутренние силы или «джина», и я из любопытства потянулся к нему, однако вовремя вспомнил про висящие в моей темнице камеры видеонаблюдения. Такого жетона я ещё не встречал раньше, поэтому здраво решил не рисковать с его применением тут. Не хватало ещё погореть, показав, что их браслет в моём случае бесполезен.

Я нехотя поменял ракурс и прошёлся по пирамиде взором.

— Так-с… А что это за непонятно откуда взявшийся сюрприз? — я потянулся к ячейке [3] сокрытой тьмой, на другой гране…

— Леонов! На выход! — громкий окрик вырвал меня из скрижали.

Ладно. Посмотрим попозже…

Охранник провел меня по длинному коридору и запустил в небольшой, заставленный книгами, рабочий кабинет. У большого окна стоял покрытый зелёным сукном стол, а за столом сидел сухой невысокий мужчина в сером мундире. Хозяин кабинета посмотрел на меня и указал рукой на стул, стоящий по другую сторону его рабочего стола.

— Леонов? Алексей? Проходите. Присаживайтесь, — не отрываясь от каких-то бумаг, произнёс человек в сером.

— На каком основании вы меня задержали? — я последовал его просьбе.

— Убийство, господин Леонов. Убийство, — буднично произнёс служащий, — Меня зовут Сергей Дмитриевич, и я являюсь следователем по Вашему делу.

Я положил руки на стол и вопросительно приподнял бровь, всем своим видом показывая то, что крайне заинтересован в происходящем. Следователь быстро прошёлся по мне, цепким, живым взглядом. И я видел как на мгновенье блеснули его глаза, когда он увидел случайно выглянувшую из под рукава татуировку с кандалами и капканом на моём запястье. Я улыбнулся и поправил рукав, скрывая символ оставленный мне Виктором Петровичем.

— Поверьте, этот символ многое может решить, но не в том случае когда вас подозревают в убийстве благородного, да ещё и показания против Вас дают столь уважаемые в империи люди, — доверительным тоном проговорил мне следователь, — Так что старайтесь им не светить в столь щекотливых ситуациях. Мы друг друга услышали?

— Вполне, — кивнул я немного стушевавшись.

— Прекрасно, — Сергей Дмитриевич вновь уткнулся в свои бумаги, — Что Вам известно о гибели господина Грэга Керуэлла?

Я пожал плечами и рассказал всё так, как и было. Следователь внимательно слушал и кивал, изредка переспрашивая какие-то казалось бы незначительные вещи и мелочи.

— Отлично, — подвёл итог служащий, когда мой рассказ подошёл к концу.

— Позвольте уточнить, что именно отлично? — поинтересовался я.

— Ваши показания совпадают с показаниями ваших товарищей, — следователь позволил себе лёгкую улыбку, — Учитывая их состояние, я не склонен верить в ваш преднамеренный сговор. Но проверить информацию всё-таки придётся. Такая уж наша работа.

— Я понимаю, — кивнул я, — Но что же делать мне?

— Вы свободны, — произнёс Сергей Дмитриевич, — По крайней мере, пока. Сейчас Вам принесут Ваши личные вещи и снимут с Вас наруч бессилия. Прошу принять наши извинения за причинённые неудобства.

— Такая уж Ваша работа, — кивнул я, поднимаясь, — Я всё понимаю.

Нацепив на запястье браслет с хранилищем и закинув в него фамильный нож и изрядно подросшую Ивон, которая вымахала в длину уже сантиметров под сорок, я отправился на выход. В фойе меня уже ждали.

— Лёш! — помахала мне рукой Настя, вскочив со своего места в зоне ожидания.

Сидящий рядом с ней Королёв также поднял ладонь в приветственном жесте и улыбнулся. Выглядели они уже вполне неплохо. Если же не считать следов заживающих ссадин и гематом, то и вовсе хорошо. Это не могло не радовать.

Также при вопле Насти встрепенулся и неспешно направился ко мне, стоявший возле окна дежурного по участку господин в военном мундире.

Золотарёва подбежала ко мне и неожиданно обняв, повисла на моей шее. Потом, видимо, поняв что произошло отступила на шаг и стыдливо потупила взгляд.

— Извини, Лёш, — стесняясь произнесла Настя, — Я переживала. Мы переживали. Димка, вон, даже компьютер свой ни разу не открыл.

— Спасибо, — я взял её ладонь в свою и посмотрел в её глаза, — Я это ценю. Правда.

— Алексей Леонов? — коротко спросил человек в мундире.

— Да. С кем имею честь общаться? — я произнёс это, так и не выпустив руки Насти.

— Евгений Доронин. Граф, — кивнул мне подошедший, — И по совместительству командир роты, в которой Вы числитесь, но упорно не желаете появляться.

— Граф, у меня тут были некоторые…

— Я, в целом, уже владею информацией, — произнёс Доронин и посмотрел на девушку и приближающегося ко мне Королёва, — У меня тут некоторые дела неподалёку. У вас есть полчаса. Мой водитель будет ожидать Вас возле входа в участок.

— Благодарю Вас, граф, — кивнул я, поставив плюсик этому долговязому офицеру. Он не обязан был давать мне эту половину часа на утрясание личных дел.

Я пожал руку подошедшему Дмитрию и, улыбнувшись, ткнул кулаком ему в плечо.

— А ведь неплохо прогулялись? Правда? — весело оскалился я, взглянув на товарищей.

— Всем постам! Всем постам! Срочная ориентировка! — раздалось из ретрансляторов в участке, — Появилось изображение предполагаемого соучастника похищения группы лиц в Магнитогорске! Всем постам! Всем постам! В случае обнаружения немедленно вызывать подкрепление! Подозреваемая обладает неустановленными типом и коэффициентом магического дара.

Я невольно скользнул взглядом по экрану висевшему в дежурке и замер. По ночной улице неспешно и грациозно двигалась очень рослая женщина, левую часть лица которой скрывала белая фарфоровая маска. Женщина держала за ногу бессознательное тело какого-то плотного мужчины, которое попросту волочилось вслед за ней, собирая головой все неровности дороги и бордюры. Позади этой парочки, понуро повесив голову двигалась молодая девушка. Странная кампания внезапно остановилась, рослая женщина повернула свой лик в сторону камеры, и изображение сначала пошло частой рябью, а через пару секунд и вовсе пропало.

И всё бы ничего, но я уже однажды встречал её. Давно. Очень давно. Ещё в самом начале своего пути.

В моих глазах внезапно потемнело, а пол начал уходить из под ног. Где-то на дальней границе сознания, сквозь ревущий в ушах ветер, я смог расслышать перепуганный вопль Насти…

Тьма пришла внезапно.

— Мама — тихо прошептал юный Аксель Готфрид.

Ещё мгновение назад он лежал приготовившись достойно принять последний для себя удар ящерообразной твари, а сейчас он лежит ничком, уткнувшись лицом в обжигающе холодный снег. Мозг парня судорожно пытался найти ответ на произошедшее, но всё без толку.

Тут пришла на выручку пластичная подростковая психика. Полежав ещё немного, Аксел понял что ничего вокруг совершенно не происходит. Лишь тихо хрустит снег под его телом, да заунывно подвывает ветер. А ещё он понял, что начинает замерзать. Тут было дико холодно.

Найдя в себе силы, Аксель сел и осмотрелся.

С освещением тут было туго. Юноша подумал, что сейчас яркая лунная ночь и посмотрел на небо. Действительно на небе висела яркая, полная луна, но кроме привычного спутника, по небосводу неспешно катились два светильника поменьше. Аксель вздохнул и осмотрелся по сторонам.

Лишь с одной стороны угадывались очертания высоких скал. Со всех остальных сторон была бескрайняя снежная пустошь.

— А это что такое? — пробормотал парень, вглядываясь в царивший тут полумрак.

На фоне гор виднелся крохотный оранжевый огонёк.

Аксель вздохнул и немного подумав, решил идти к нему. Отправиться в бесконечную снежную равнину казалось ему ещё более плохим решением.

— Когда же кончится эта чёртова ночь? — прохрипел насквозь промёрзший парень.

Он, как ему казалось, брёл уже несколько часов к ряду, а тёплый огонёк лишь едва приблизился. И он ошибался. Эта чёртова ночь тут не заканчивалась никогда, лишь иногда, в период небесных сияний, становясь чуточку светлее.

Ещё несколько часов пути, и уже отчаявшийся парень, на негнущихся от усталости и холода ногах наконец дошёл. Огоньком оказался свет в оконце небольшой избушки из тёмного сруба. А из заваленной снегом, покатой крыши торчал огрызок печной трубы, из которой, о чудо, вырывалась жидкая струйка дыма.

Он вошёл без стука. Точнее просто ввалился в незапертую дверь, и бессильно растянулся прямо на пороге.

— Прикрой дверь, Аксель, — прошелестел чей-то лишённый эмоций голос.

У парня уже не было сил даже на то, чтобы удивляться. Но он всё же прополз ещё пару метров, и толкнул массивную деревянную дверь ногой.

— Так вот ты какой? Хм. Я тебя представляла несколько иначе, — на лицо Акселя упала тень. Кто-то подошёл к нему, загородив его от скудного света жировой лампы.

Парень с трудом перевернулся на спину и посмотрел на ту, в чей дом он ворвался.

Его разглядывала очень рослая дама, которая едва не доставала макушкой до прокопчённого от времени потолка. Левую часть её мертвенно бледного лица скрывала маска, искуссно выполненная из белого фарфора, с которым так контрастировали и ярко-зелёные глаза хозяйки одинокой хижины и огненно рыжие волосы, струящиеся по прикрытым длинным чёрным платьем плечам.

— Запомни, Аксель, это место где никогда не стоит расслабляться. Ни на секунду, — сухой, шелестящий голос перекатывался по небольшой хижине, — Здесь понимают только позицию силы. И никогда, и никому не доверяй. Если будешь соблюдать эти правила, то здесь можно жить. И жить вполне неплохо. Мои дары тебе немного помогут на первых порах. Но ты должен сам заслужить себе репутацию и уважение в этих краях. А теперь спи, Аксель! Набирайся сил. Они тебе очень скоро понадобятся.

Странная женщина склонилась над парнем, склонила по-птичьи голову набок, стянула со своей руки плотную перчатку и коснулась щеки Акселя.

Лицо парня обожгло вспышкой холода, и его сознание вновь затопила тьма.

— Лёш! Лёша! — Настины крики вернули меня обратно.

— Всё нормально, Насть, — буркнул я, пытаясь подняться с пола полицейского участка.

— Нормально⁈ — взъярилась девушка, — Леонов, ты офигел⁈

— Ох, — меня повело в сторону после того, как я поднялся на ноги, но Дима вовремя оказался рядом и помог мне не упасть.

— Лёх. Твои глаза, — тихо шепнул мне Королёв, — Опять.

— Что опять? — остатки воспоминания нехотя покидали мою голову.

— Они чадят тьмой, — ещё тише шепнул мне на ухо барон.

Спустя несколько минут я окончательно пришёл в себя, быстро переговорил со своими товарищами. Вскоре, поблагодарив их и пообещав созвониться вечером, я отправился к ожидавшей меня машине. Как граф и обещал, та ждала меня прямо у выхода из участка. Тёмно-зелёный армейский внедорожник, возле которого неспешно курил адъютант графа, который и сообщил мне, что наш командир задерживается в городе и велел не ждать его, а отправляться к месту несения службы. Там разыскать штаб, встать на учёт, получить необходимое вещевое довольствие и ожидать его возвращения.

Что я собственно и проделал.

Сидя на территории вещевого склада, ожидая пока хмурый, грузный кавказец наберёт всё мне причитающееся, я разговорил скучающего дневального, выпытывая у него всё о месте, где мне предстояло провести какое-то время своей жизни. И чем больше я его слушал, тем стремительнее моё настроение падало вниз.

Как выяснилось, часть эта была регулярной и квартировалась непосредственно в столице. Служба была не сказать чтобы трудной. Разломов в округе было не так уж и много, да и дёргали на них, как правило ребят посерьёзнее, так что вся служба, по сути, заключалась в ежедневном ленивом ожидании. Ну и никто не отменял бытовых дел на территории части. Но благородных они не касаются. Да, пару раз в год проводились короткие курсы по повышению боевой подготовки, но большинство на неё попросту махало рукой. Разломы? Ну крайний раз первую роту дёргали на серьёзное дело месяца два назад. Дневальный, разговорившись, мне ещё заговорщицки подмигнул и сказал, что, мол, не служба, а малина. День тут, ночь дома. На следующий месяц наоборот. Жильё, кстати, тоже предоставлялось ведомством.

Ага. Малина. С такой малиной, я необходимое мне количество зачисток и до конца жизни не наберу. Нужно было срочно что-то с этим решать…

Став счастливым обладателем двух комплектов форменного обмундирования, штатного клинкового оружия, штурмовой винтовки, а также комплекта вполне сносной защиты, я последовал в расположение своей роты.

— А! Нашлась пропажа? — хохотнул невысокий, шустрый замкомандира роты после того, как я представился ему, — Поступаешь во второй взвод, дневальный тебе покажет куда грузиться. Иди пока знакомься с коллективом, а я чуть позже вернусь и мы решим что нам с тобой делать дальше.

Сдав оружие и броню в комнату хранения, я проследовал за дневальным к небольшому домику, где располагался мой взвод. И первое что меня встретило, был запах крепкого алкоголя, да непроглядная завеса из сигаретного дыма. В глубине домика за заставленным бутылками столом сидели трое моих новых сослуживцев, которые под крепкие напитки и нехитрую снедь вяло перекидывались в картишки.

Заметив меня, они отложили карты и принялись молча меня разглядывать.

— Доброго дня, — я решил нарушить затянувшуюся паузу.

— Ты кто такой? Новенький чтоль? — прищурился сидящий ко мне боком лысый здоровяк с безобразным шрамом, идущим через всё его лицо.

— Алексей Леонов, — я приблизился к столу и протянул ладонь для рукопожатия.

— Фёдор Голованов, — пожал мою руку здоровяк.

— Артём Котов, — также ответил на рукопожатие невысокий парень восточной наружности.

Я протянул руку третьему, но тот лишь смерил меня недовольным, пьяным взглядом.

— Леонов, Леонов, — заплетающимся языком пробормотал блондин с раскрасневшимся узким лицом, — Что-то знакомое…

— Да ладно тебе, Борь, — ткнул его в плечо здоровяк, — Сейчас сядем, выпьем, познакомимся как следует. Давай, наливай.

— Подожди, — прервал его блондин.

Он снова посмотрел на меня, и взгляд его пьяных глаз зацепился за жёлтую повязку на моём рукаве. Лицо Бори просветлело от радости, а губы растянулись в злобной ухмылке.

— Точно! Мне отец говорил про род этих трусов и предателей! — белокурый отпрыск так торопился вывалить на своих собутыльников всю эту информацию, что едва не захлёбывался собственной же слюной, — А ему об этом поведал сам светлейший князь Троекуров. Вы же знаете, что отец весьма дружен с этим великим родом. Так вот, я думал, что род этих выродков и предателей давно уже гниёт по окрестным канавам…

Звонкая пощёчина прервала весь этот словесный понос.

Почему это меня так взбесило?

Ну никак не вязался у меня в голове образ отца из воспоминаний Алексея с трусом и предателем. Парень чётко помнил о том, что его отец ушёл на фронт в одной из самых первых волн. Тогда, когда этот мир буквально захлёстывали целые полчища тварей. И мама парня пару раз встречалась с сослуживцами её мужа, которые тяжело вздыхали и подтверждали его доблестную гибель. Ну и, к тому же, я теперь и был самим Алексеем. А за такие слова о своём отце я обычно убиваю. Это как минимум.

— Э! Парень, не глупи! Борис Гуренков у нас один из сильнейших воздушников в роте, — попытался поправить непоправимое здоровяк.

— Как ты посмел, предатель? — Боря схватился за начинающую алеть щёку и вскочил со своего места, — Я требую дуэли! Сегодня вечером!

— А вот подземного драугра тебе в тещи! — прорычал я, впечатывая ногу ему в живот, — Я просто набью тебе рожу, пьянь! Прямо здесь и сейчас!

Теперь удар в челюсть, но чувство приближающейся опасности взвизгнуло заставив меня уклониться в сторону. Моё лицо обдало порывом горячего воздуха, а позади меня что-то громко громыхнуло.

Понимая, что разрыв дистанции с ним для меня будет смертелен, я максимально сближаюсь с Гуренковым и, повалив его на пол, начинаю тупо месить кулаками, не давая сконцентрироваться на плетении очередного заклинания. Но родовой доспех блондина справлялся с этим играючи, не допуская для своего драгоценной тушки своего владельца хоть сколь значимых повреждений. Тогда я, недолго думая, активирую стальную хватку, обхватываю руками его лицо и сжимаю пальцы. Секунда. Другая. Я чуть усиливаю нажим, и…

— А-а-а-а-а! — заорал Гуренков, вмиг протрезвев.

Его родовой доспех начал трещать по швам и до него, наконец, докатились первые отголоски боли. Ещё чуть усиливаю нажим. Блондин начинает завывать подобно сирене. Кажется, под моими пальцами хрустнул его нос…

— Что здесь происходит⁈ — внезапно раздавшийся за спиной окрик Доронина прервал мои упражнения в лепке скульптур по плоти. — Немедленно прекратить и встать!

Я вздохнул, но нехотя отпустил воющего Гуренкова и поднялся.

— Леонов! На выход! — голос командира роты не предвещал ничего хорошего…