Ассана. Хозяйка джунглей

Глава 22

Гроза разыгралась не на шутку. Молнии били одна за другой, а раскаты грома заставляли содрогаться древние стены.

Рождение Киары оказалось делом непростым, и это ещё мягко сказано. После я ещё сутки отходила: меня шатало, кружилась и болела голова. Я могла только пить и лежать без движения, вслушиваясь в тропический ливень, бушевавший снаружи.

Два дня спустя я наконец-то встала. Чувствовала себя куда лучше и потому решилась пойти в Восточный квартал, навестить родных и друзей.

Всё это время мелкая анаконда не отходила от меня, лежала то сбоку, то на мне. Откуда-то пришло знание: если бы змейки не было рядом, я бы не так скоро очухалась. Обмен энергиями между нами был всеобъемлющий, правда, мысли друг друга мы читать не могли, только обмениваться той информацией, которой сами хотели поделиться. А вот эмоциями… В этом плане я чутко улавливала настроение Киары, как и она моё.

– Сегодня отправимся к моим близким, – оповестила я Каари, прятавшуюся в тени дальней части зала, там, где она сделала себе прямой выход на поверхность.

"Как пош-желаеш-шь", – спокойно донеслось в ответ, тело анаконды шевельнулось, и монетки с тихим мелодичным звоном покатились в стороны…

– Ты со мной? – уточнила я у своей любимицы, вот уж никогда бы не подумала, что стану испытывать привязанность к данному отряду пресмыкающихся, которых прежде опасалась и даже боялась.

"Да-а", – шепнули прямо у меня в голове…

Я бежала так быстро, как могла по пустынным улицам Нгосини. Маленькая змейка крепче обвилась вокруг моей шеи, стремясь впитать тепло моего тела.

«Не беги так быс-стро, – прошелестело в моём сознании. – Ты ещ-щё с-слаба. Твоё с-сердце только недавно с-снова нач-шало битьс-ся».

Она была права: голова вновь слегка закружилась, и с каждым шагом странная усталость всё сильнее сковывала тело. Умереть и вернуться к жизни – такое не проходит бесследно. Но я должна была предупредить своих. Каждая минута на счету.

Приблизившись к нашему кварталу, замедлила шаг. За время моего отсутствия здесь многое изменилось. Над внутренним двором появились навесы, защищающие от дождя и солнца. У стен высились аккуратные стеллажи, на которых сушились незнакомые травы всех оттенков зелёного и пурпурного, прикрытые сейчас целлофановыми пакетами. В воздухе витали ароматы свежеиспечённого хлеба и каких-то пряностей. Желудок скрутило спазмом: так хотелось поесть что-то другое, а не то мясо (им меня исправно снабжала Каари), которое приходилось готовить на костре без соли и специй.

– Диана! – пронзительный крик матушки эхом разнёсся по двору. – Диана!

Я едва устояла на ногах, когда мама с разбега обняла меня. Её руки дрожали, а по щекам катились слёзы, смешиваясь с каплями дождя.

– Доченька, как же я боялась! Ты такая холодная! И бледная совсем…

«Тепло, – довольно отметила Киара, всё ещё обвивавшая мою шею. – Она пахнет травами и с-солнцем. И любовью».

– Дианка! – дедушка, прихрамывая, спешил к нам. Его глаза подозрительно блестели, а руки, державшие неизменный Ижик, заметно подрагивали. – Живая! А это кто? – он прищурился, разглядывая мою спутницу.

– Знакомьтесь, это Киара, – я слабо улыбнулась, чувствуя, как накатывает усталость. – Мой… партнёр.

– Чтоб мне провалиться! – восхитился дедуля, его морщинистое лицо озарилось восторгом. – Магическая анаконда!

– Что у тебя с ногой? – спросила я, встревоженно нахмурившись.

– Подвернул недавно, – беззаботно махнул он рукой. – Мазь мажу, уже полегше. А можно её подержать? – и смотрит на Киару с детским любопытством.

Я мысленно спросила у змейки разрешения и та с удовольствием согласилась. Деда аккуратно перехватил животное и осторожно погладил.

– Какая она… не склизкая, а тёплая, и чешуя такая приятная на ощупь, – удивился дедуля. – Раньше никогда их не касался, за свою долгую жизнь всё случая подходящего не представилось.

– Ну, что-то всегда бывает впервые, – улыбаясь, заметила мама.

– Диана! – от костра к нам уже спешила баба Нюра, на ходу вытирая руки о передник. – Горемышая ты наша, да на тебе лица нет! Срочно за стол! Марина, – крикнула она куда-то в сторону, – тащи лепёшки, да свеженькие выбери! Катя, завари свой особый отвар! Живо, девчата!

За спиной бабы Нюры собирались люди. Они выглядывали из-под навесов, перешёптывались, тыча пальцами в Киару. В их глазах читались страх, любопытство и что-то похожее на благоговение.

– Идём, идём, – засуетилась баба Нюра, подталкивая меня к костру. На моих плечах появилось тёплое одеяло, а в руках – горячая кружка с ароматным травяным отваром. Ливень почти прекратился, небо роняло редкие капли на навесы, едва слышно барабаня по натянутым тканям.

Киара с нескрываемым интересом осматривалась, оплетя руку дедушки и не думая перемещаться ко мне. Её жёлтые глаза внимательно изучали каждого подходящего. Я заметила, как некоторые невольно отшатывались под её пристальным взглядом.

Лепёшки, которые принесла Марина, оказались удивительно вкусными – слегка сладковатыми, с ореховым привкусом. От голода у меня даже закружилась голова.

– Это из местного корня, – пояснила мама, присаживаясь рядом. Её рука легла мне на плечо, словно она боялась, что я исчезну. – Я нашла растение, похожее на таро. Мы научились делать из него муку. Процесс небыстрый, но результат того стоит.

Горячий травяной отвар постепенно согревал изнутри, возвращая силы. Вокруг собиралось всё больше людей: они смотрели на меня, на Киару, переговаривались вполголоса. Я заметила Алексея, он стоял чуть в стороне, прислонившись к стене, и не сводил с меня внимательного взгляда, в его ясных, голубых глазах читалось так много. Я знала, чуть позже, как только народ утолит своё любопытство, он непременно подойдёт ко мне и задаст вопросы.

Дети, сначала державшиеся на расстоянии, потихоньку тоже подбирались ближе, заворожённые маленькой анакондой. На их мордашках проступил нескрываемый восторг.

– Эй, Миша, – позвала я самого смелого мальчишку, который, приоткрыв рот, пялился на нас из-за спины Елизаветы Эриковны. – Хочешь погладить Киару? Она не укусит.

Мальчик нерешительно шагнул вперёд. Его маленькая ладошка дрожала, когда он протянул её к змейке. Киара мягко скользнула под его пальцы.

– Ой! – его удивлённый возглас эхом разнёсся по двору. – Она тёплая!

После этого ребятня окружила нас плотным кольцом, наперебой спрашивая о моей питомице, о дворце, о сокровищах. Я отвечала, но чувствовала, как накатывает новая волна усталости. В глазах начало темнеть.

– Всё, хватит! – решительно скомандовала баба Нюра, заметив, как я побледнела. – Дайте девочке отдохнуть. Брысь отсюда! Завтра наговоритесь.

– Диана, – тихо позвал Степан Анатольевич, замерший напротив меня, на длинной скамье. Его лицо было непривычно серьёзным. – Нам нужно поговорить.

Я кивнула:

– Да, нужно. Соберите всех, кому доверяете. То, что я должна рассказать… – я замолчала, подбирая слова. – Вопрос жизни и смерти, – решительно договорила я.

Через полчаса в одной из комнат собрался узкий круг: Вишневский, мама, дедушка, Алексей, Катя и ещё несколько человек, которым доверяли безоговорочно. Я рассказала им о видении: о воинах в чёрных доспехах верхом на магических зверях, о их предводителе-орке, восседающем на боевом носороге, о жажде сокровищ, горящей в его глазах.

Люди слушали не перебивая. Я видела, как побелели костяшки пальцев Степана Анатольевича, сжимавших спинку стула, как прикусила губу мама, как насупился дедушка.

– Значит, грядёт битва, – хмуро подытожил дядя Стёпа, когда я закончила.

– Каари будет сражаться, – сказала я. – Но если кто-то из пришлых сможет выстоять и сбежать, то он приведёт других, и следующий отряд уже будет больше. Потому Ни-Ар Ассаи советует убить тех, кто выживет.

– То есть она заранее обозначила, что погибнет, – проницательно заметил Лёшка.

– Судя по тому, насколько подготовленная маленькая армия заявится на порог её дома… Только чудо её спасёт. Но она настроена всех их убить, навряд ли ради нас, чужих ей существ. Прежде всего анаконда печётся о своей дочери, – хрустнув суставами пальцев, негромко резюмировал Вишневский. – Диана, сколько у нас времени?

– Пару недель, может, меньше. Точнее сказать не могу.

– Нужно найти место в лесу, чтобы схорониться на время; создать запасы воды и еды, – начал перечислять деда. – Испросить у анаконды разрешение и взять из сокровищницы оружие. Оно нам жизненно необходимо. Расставить ловушки по городу.

«С-смотри», – вдруг прошелестело в моей голове, я тут же повернулась к окну. В сумерках на границе джунглей темнели массивные фигуры. Гориллы. Они выглядели как молчаливые стражи.

– Они всё ещё приходят? – ахнула я, рассматривая гигантов.

– Каждую ночь, – кивнул Алексей, посмотрев в ту же сторону. От парня пахло костром и какими-то травами. Я вдруг почувствовала, как соскучилась по нему. – Просто наблюдают. Никого не трогают.

«Я хочу поговорить с-с ними, предлож-шить им с-союз-с с-с нами», – выдвинула идею Киара.

– Хорошая мысль, – кивнула я. – Но разговаривать с гориллами я буду сама.

Взяв несколько тёплых лепёшек, завёрнутых в чистое полотенце, я вышла во двор. Дождь прекратился, лишь изредка срывались одинокие капли с крыш домов и веток деревьев. Прогулочным шагом я направилась к границе города и джунглей, туда, где изваяниями стояли приматы.

Завидев меня, вожак выступил вперёд. В его глазах читался интерес и… тоска?

«Ты изменилась, – прозвучал его голос в моей голове. – Стала сильнее. Теперь от тебя отчётливо пахнет магией».

– Да, – согласилась я. – Отныне я Ассаи Видика.

«Да-а. Твой запах отныне сильно похож на его…», – в его голосе прозвучала застарелая горечь.

– Что случилось с ним?

«Предательство. Люди, которым он верил, убили его ради оружия. Я не смог защитить…»

Я протянула ему лепёшку:

– Мы не такие. Угощайтесь, тут всем хватит.

Горилла принюхалась, осторожно взяла хлеб своей огромной лапой. За его спиной я заметила движение – другие приматы тоже приблизились, привлечённые запахом еды.

– Сюда идут враги. Убивать и грабить. Я должна суметь защитить близких и Киару, – мелкая анаконда приподняла голову, её глаза сверкнули голубым светом, того же оттенка, что и полоса, идущая по голове и позвоночнику вожака горилл.

«Мы знаем. Чувствуем чужаков. От них несёт кровью».

– Поможете нам?

Могучий примат долго смотрел на меня, потом перевёл взгляд на Киару.

«Посмотрим, – наконец ответил он и, неспешно развернувшись, скрылся в зарослях. – Твоя змейка храбрая. Как и ты», – донеслось до меня напоследок.

Вернувшись к своим, я обнаружила, что обсуждение всё ещё продолжается. Вишневский составлял списки необходимого. На столе появилась самодельная карта города.

– Нужно готовиться к худшему, – говорил дядя Стёпа, отмечая что-то на бумаге, я тихо пристроилась на каменной лавке. – Если придётся отступать в джунгли, то следует подготовить пути к бегству.

Я смотрела на друзей – уставших, но не сломленных, готовых сражаться за своё место под чужим солнцем, и понимала, что бы ни случилось, мы выстоим. С эдаким настроем и такими храбрыми сердцами иначе и быть не может.

– Ладно, на сегодня хватит. Давайте по домам, время позднее, надо выспаться.

Алексей подошёл ко мне и тихо сказал:

– С возвращением, Ди. Я… мы все очень волновались.

«Он вс-сё это время приходил к дворц-су, – неожиданно сообщила Киара. – С-стоял и с-смотрел на окна. Долго».

Я почувствовала, как краска приливает к щекам. Под моим внимательным взглядом Лёша смущённо кашлянул.

– Спасибо, – прошептала я, и он, кажется, понял, за что именно я его благодарю.

«С-спать, – настойчиво прошелестела Киара. – Тебе нуж-жно отдохнуть».

Она была права. Глаза слипались, тело ныло, кости тянуло. Мама проводила меня до комнаты, дала мне какие-то таблетки и, укрыв пледом, легла рядом, крепко меня обняв.

– Отдыхай, доченька.

Киара свернулась у меня на груди тёплым клубком. Её присутствие успокаивало, прогоняло тревожные мысли. Засыпая, я думала о том, как сильно изменилась моя жизнь с момента попадания в новый мир. Хотелось верить, что, став Видикой, я смогу уберечь родных от любых опасностей.