Архипелаги (СИ)

25. Эва

Они подошли к Денне на закате. Над лесом сгустились лиловые тучи, и оттого пустые скособоченные дома выглядели особенно зловеще в багровых солнечных лучах. Здесь тоже произошел пожар, только потух он очень давно. Сквозь головешки пола постоялого двора уже протиснулась молодая поросль осин, и сейчас их мелкие желтые листья трепетали на холодном ветру. Где-то в глубине леса ухнул филин. Эва поежилась. Она так надеялась провести спокойную ночь в тепле. Судьба просто издевается!

— Ничего, завтра доберемся до Ридфи, а что находится дальше по дороге, я не помню…

— Поражен твоей выдержкой, — заметил Мор. — Будь я девушкой из пятиэтажного особняка, рыдал бы при виде этих развалин.

— Какой смысл рыдать? Это только помешает мне собирать хворост? — Эва поморщилась. — Не знаю, удастся ли нам добыть огонь…

— Это как раз не проблема!

Мор продемонстрировал им с Касси зажигалку.

— Таки вещь! — заметила венси.

Они напились из колодца за развалинами. Воду пришлось доставать грязной железной кружкой, найденной на пепелище. Кружку они с Касси спускали вниз на подтяжках Мора, но жажда пересиливала в Эве брезгливость.

Солнце завалилось за лес на западе, сгущались сумерки. Эва и Мор набрали сучьев, головней, которые остались от пожара на постоялом дворе, Касси нагребла охапку сухих листьев. Они нашли дом на окраине, у которого уцелела крыша, и кое-как расчистили чугунную печь. Но та все равно не желала разгораться. Когда Мор спалил последний хворост, Эва вызвалась пойти и набрать еще. Касси, которая уже клевала носом, предложила плюнуть на огонь и лечь так. Мор снова полез в очаг. С утра он будет похож на трубочиста.

Эва вышла за забор, и побрела вдоль границы леса, прислушиваясь к шорохам, птичьим переговорам и треску веток под ногами. Рука сама расстегнула хлястик на кобуре. От чего она больше дрожала — от холода или от страха — Эва не понимала. Она уже собрала приличную охапку веток и вышла на дорогу, когда до её ушей донёсся глухой стук копыт. За деревьями мелькнул свет фонарей экипажа. Эва бросила хворост на землю и достала оба револьвера. Облака разошлись. На освещённую луной площадку перед пепелищем постоялого двора вылетел деревянный фургон с трубой.

Вардо квени…

Высокий мужчина стоял на козлах во весь рост и горланил «тпру» двум приземистым лошадям. Следом за фургоном с лаем примчались две собаки и тут же направились в сторону Эвы. Она затаила дыхание, но звери приближались, жадно втягивая носами воздух и по очереди скалясь. Возница тоже заметил её, поэтому Эва шагнула вперёд и, стараясь вложить в голос всю оставшуюся смелость, подняла револьверы и направила их на незваного гостя:

— Уберите собак!

— Дон, Лэта — стоять, — тут же скомандовал человек. — Не стреляйте в них, госпожа.

Псы застыли на месте, продолжая тихо порыкивать.

— Я планировала стрелять в вас, — сказала Эва, надеясь, что нервная дрожь в голосе не слишком заметна. — И если вы не скажете, кто вы такой и что вам тут надо — я это сделаю.

— Госпожа, — человек поднял руки вверх и спрыгнул на землю.

— Стойте, где стоите! — почти взвизгнула Эва.

Человек замер:

— Меня зовут Ян, Ян Вилен, я странствующий циркач. И я ищу пристанище на ночь…

Эва задумалась, не врёт ли хозяин фургона. Хотя зачем ему? Ян продолжал:

— Госпожа, вы мне не верите? Я просто ехал по дороге, когда вы выскочили из темноты с оружием.

— Да, это было глупо с моей стороны, — Эва опустила револьверы. — Я вам верю, господин Ян. Мы сегодня спаслись из Стэнвенфа. И я, кажется, до сих пор не в себе, — добавила она устало. — Пойдемте, познакомлю вас со спутниками. Мы заняли здесь лучший дом.

Эва нагнулась, чтобы собрать свою рассыпавшуюся ношу. Поняла, что револьверы нужно убрать. Страх внезапно отступил, и ей стало неловко.

— Дон, Лэта, сидеть, — скомандовал мужчина. — Я могу двигаться, госпожа?

— Да, конечно.

— У меня пока нет дров, но есть топор, одеяла и много ещё чего полезного. Если вы позволите мне остаться, я поделюсь с вами тем, что имею.

Эва кивнула. Потом поняла, что Ян все еще смотрит на нее.

— Да, конечно, спасибо, — повторила она.

— Так показывайте мне, где вы остановились, — сказал циркач.

Мор встретил их на пороге с бревном в руке. Эва нервно рассмеялась:

— Все в порядке, — и вручила ему фонарь.

Ян тащил пару мешков и котёл за спиной. За ним трусили две большие серые собаки с черными масками на умных мордах и пронзительными голубыми глазами. При виде псов Кассида завизжала так, что будь в окнах стёкла — они бы вылетели. И задом поползла прочь. Собаки легли на пол и прижали уши к голове.

— Госпожа, — тихо позвал девушку Ян. — Они вас не тронут.

Касси уперлась спиной в противоположную от двери стену, зажмурилась и замотала головой.

— Это дрессированные собаки, госпожа. И вы их тоже напугали. Так что они к вам еще долго не подойдут. Меня зовут Ян Вилен, я странствующий циркач, — мужчина элегантно поклонился. — Мне нужна крыша над головой на эту ночь. Госпожа Эва позволила мне переночевать с вами.

Позволила!.. Эва едва не начала оправдываться: как можно позволить свободному человеку переночевать в ничейных развалинах? Она просто едва не застрелила Яна от страха, но вовремя одумалась. И спасибо Судьбе, что он после этого решил им помочь.

Только сейчас она рассмотрела нового знакомого. Ростом квени был чуть пониже Мортимера, а в плечах почти вдвое шире. Косичка темных волос лежала между лопаток на белой рубахе, а в ухе блестела серьга. Ян подозвал собак к себе и принялся разбирать вещи.

— Мор, — представился Мортимер. — А девушку, которая боится собак, зовут Касси. Я не могу понять, что не так с этой печью…

Ян пошарил в очаге поленом, деловито осмотрел дымоход, пробурчал себе что-то под нос и поправил заслонки. Вскоре огонь затрещал, пожирая принесенный Эвой хворост и жадно облизывая еще сырые поленца, а на верхней плите зашипел котел, в котором хребет кролика превращался в аппетитный горячий бульон.

— Я еду в Оссен, нагоняю свой гэлад. Могу и вас с собой взять, место есть, — предложил Ян за ужином.

— Мы-таки не просто согласны, а сами уже хотели напрашиваться, — ответила ему Касси. — Но что такое «гэлад»?

К тому моменту она уже осмелела и решилась погладить одного из псов циркача. Правда, загипсованной рукой.

— Гэлад, ну, как бы объяснить… Это люди, которые составляют одну цирковую труппу. Мы не кровные родственники, но живем как семья.

— Эва мне днем сказала, что среди вас много мистрей.

— Мистри. Да, одаренных в гэладе немало. Мы же дети ветра и звезд. А вы знали, что души мистри создает из звездной пыли сама Хранительница?

— Сказки и легенды, — буркнул Мор. — Просто ваш народ несколько веков спасался от имперцев, бороздя океан на мелких шустрых пароходиках, которые чуть что — расплывались врассыпную. И большинство ваших мистри выжило. А йенцы жили оседло, и их одаренных детей забирал император. Хотя я считаю, что дар — это просто фокусы, внушение и гипноз.

— Зря, — ответил Ян. — У меня способностей нет, но я неоднократно видел их в действии. Есть мистри, которые могут управлять чужим сознанием — вот, что действительно страшно! Ладно, когда кто-то прочел твои мысли, или предсказал твой завтрак. Но представь: твоим телом управляет другой человек, превращает тебя в безвольную марионетку. И тебе остается только смотреть, что ты сам творишь…

Эва впилась зубами в кусок крольчатины и зажмурилась. Неужели Ян знает о том, кто она?

— Господин Ян…

— Просто Ян, — перебил квени.

— Ян, а вы… ты не слышал о перевороте? О том, что в Союзе сменилась власть? — продолжила Эва, уводя его от темы одаренных.

— Какое нам, квени, дело до власти, госпожа?

— Просто Эва, тогда уж! До власти, наверное, никакого, но людей вы слушать умеете. Мой папа называл гэлады кочевой газетой.

— Я, признаюсь, навещал друга по пути. Он отшельничает в такой глуши, куда даже эхо слухов не долетает.

— А вы будете показывать цирк в Оссене? Я-таки никогда не видела, — встряла Касси. — И хочу.

— Значит увидишь. У нас прекрасное представление.

— Вы ее только в Стену потом верните, Ян. У нее разрешения нет, — Мор обращался с напоминанием скорее к самой Кассиде.

Но она только фыркнула:

— Квени помогли многим венси обрести свободу и бежать на запад.

— То есть ты не хочешь возвращаться? — спросил он.

— Честно говоря, совсем-таки не хочу. Но, боюсь, шансов у меня не много, — Касси помрачнела. — Я ж не дочка мэра, у меня серебряного жетона нет. Я не красавица, не умница. Я умею крутить гайки и управлять дирижаблем. Что из этого может пригодиться снаружи? А еще я до сих пор-таки не могу понять, есть у меня дар, или просто фантазия богатая…

— Моя мать из венси, — сказал Ян и протянул девушке стакан киселя. — У нее нет сверхъестественных способностей, кроме дара находить общий язык с дикими северными собаками.

— Я и этого, как все уже поняли, не умею, — Касси улыбнулась и снова осторожно потрогала Лэту за ухо.

Эва хотела дождаться, пока все заснут, и пойти на улицу. Там среди сосен она заметила куст звездника. Его мелкие ягоды призрачно светились. Он сошел бы ей за алтарь. Эва почитала бы наизусть Стихи из книги Судьбы — те, которые часто читала перед сном в память о маме. Только теперь посвятить их всей семье, которой больше нет. Или всему городу…

Но вышло так, что она заснула первой.