Ангел-мечтатель (СИ)

Глава 17.11

У себя в кабинете он вызвал в памяти крохотные светящиеся существа, которых создал в своем мире для красоты и которыми заселил свой тоннель в башню Второго для пользы дела — и быстро воспроизвел их подобия.

Раза в два больше размером.

Они тут же разлетелись по его кабинету.

Нет, так не пойдет — нужно наоборот.

Он создал цилиндрическую емкость с прозрачными стенками, втянул в нее, словно потоком воздуха, всех светлячков и быстро захлопнул емкость крышкой.

К которой еще напоследок и ручку приделал — для удобства.

Увидев создание Первого, антрацитовый мир одобрительно закивал головой.

— А чего только один? — добавил он потом.

— Это вместо спасибо? — хмыкнул Первый. — Сколько нужно?

— Да хоть пару десятков, — задумчиво прищурился антрацитовый.

— Ну, ты вообще! — покрутил головой Первый. — Ладно, до завтра сделаю. Подходи, со связным перетаскаете.

Антрацитовый мир кивнул ему и направился к выходу.

— Как там вообще дела? — бросил вслед ему Первый.

— Разгребаем, — коротко отозвался тот, не оборачиваясь.

— До решающего дня еще почти две недели, — продолжил Первый. — Вам воды, пищи хватит? Твои вообще выдержат?

— Мои? — обернулся от двери антрацитовый мир, и обвел глазами всех сидящих за столом и Первого, стоящего во главе его. — Мои знают, что мы придем им на помощь — рано или поздно — и они будут ждать столько, сколько нужно.

До конца дня Первый, не поднимаясь, создавал ему светильники. А на следующий даже слетал с ним и связным, чтобы быстрее доставить их к месту назначения.

А затем сел просчитывать следующие шаги Второго. До встречи с Творцом действительно оставалось чуть более десяти дней, и у Второго осталось лишь три возможные мишени: пушистый мир, металлический и собственный мир Первого.

Антрацитовый мир показал, что его атакам вполне можно противостоять — нужно было только продумать тактику сопротивления в каждом из оставшихся миров.

Через три дня выяснилось, куда нацелил Второй свой следующий удар.

Вернее, где его удар принес результаты — нацелил он его туда уже давно.

Параллельно с атаками на антрацитовый мир.

Отвлекая на него все их внимание.

Он бросил в пушистый мир всех оставшихся в его распоряжении духов — даже тех, которые вышли из других миров.

Они вели себя там очень скрытно — так, что владелец пушистого мира даже не догадывался об их присутствии.

Они всего лишь вели разговоры с обитателями этого мира, начиная с самых невинных и правдивых фактов.

Они восхищались им и теми покровами, который он производил.

Они подчеркивали, что ни в одном другом мире не существует ничего подобного, и что только его обитателям, как своим самым достойным избранникам, доверила природа такую красоту.

Которая уже получила самую высокую оценку в Великой башне, где создаваемые ими покровы уже прочно вошли в моду и стали предметом самой первой необходимости.

И Великая башня готова предоставить производящим их высочайшим мастерам совершенно особый статус среди всех остальных миров.

Где они также могут стать законодателями мод и научить непросвещенных высокому чувству прекрасного.

И взамен на его непревзойденные образцы получать намного больше необходимых им продуктов из других миров.

На что они имеют полное право в силу своей исключительности и избранности.

Более того, Великая башня с нетерпением ждет, когда каждый из них, после окончания своего жизненного цикла, присоединится к ней и займет в ней надлежащее ему по право место.

Кроме тех, разумеется, кто не способен отринуть низменное и грязное в пользу прекрасного и возвышенного.

Кто все еще не готов отвести глаза и руки от недостойных их внимания миров, чтобы не замараться об их варварство и примитивность.

Достаточно глянуть на то, во что превратили лесистый мир его обитатели — своей агрессивностью и грубостью.

Или на то, какой жалкой жизнью довольствуются обитатели антрацитового — без света, чистого воздуха, изысканной пищи и вызывающих всеобщее восхищение покровов.

Но, в конце концов, это их выбор — если они не в состоянии подняться к вершинам цивилизации, пусть остаются в своем болоте.

И барахтаются в нем сами.

Никто не обязан их оттуда вытаскивать.

Да, к сожалению, Наипушистейший почему-то оказывает им всевозможную поддержку, но так ли бескорыстно его участие?

Можно ли гарантировать, что, посылая в эти погрязшие во всех вообразимых пороках миры своих подданных, он не хочет просто дискредитировать их в глазах Великой башни?

Заранее лишив их достойного места в ней.

И прибрав, тем самым, к рукам все те дополнительные продукты, которые просто обязаны поставлять им другие миры.

Не заслуживают ли они правителя, достойного их?

И способного обеспечить им все, что положено им по праву избранного мира.

Который, кстати, находится не только на цивилизационной вершине вселенной, но и на законодательной.

Что значит, что его обитатели сами вершат свою судьбу и выбирают себе — свободным волеизъявлением — способного оценить их правителя.

Вместо того, чтобы пресмыкаться перед навязанным им корыстолюбивым диктатором.

Во всех подробностях узнали они, как наслаждались эти ядовитые ростки в пушистом мире, намного позже — основные же этапы отравления поведал им его владелец через четыре дня после землетрясения в антрацитовом.

— У меня мир отобрали, — заявил он прямо с порога, входя в зал заседаний.

— А у тебя на каком основании? — хмыкнул энергетический мир. — Живность разбежалась?

— На основании заявления моих местных о моем несоответствии их требованиям, — подошел пушистый к столу, глядя на всех с вопросительным недоумением — словно ожидая от них опровержения его слов.

— Это просто бред! — уверенно пошел ему навстречу металлический мир.

— Больше, чем бред, — подтвердил и Первый. — Если они сунутся с таким заявлением в ту башню, мало им не покажется. Тебе, правда, тоже — за то, что допустил ситуацию, идущую вразрез с давно устоявшейся …

— Та башня приняла их заявление, — перебил его пушистый мир. — И уже удовлетворила — назначив кого-то из духов на мое место. А мне сообщили, что если я только попробую туда вернуться, это будет расценено как попытка узурпации его законного права на мой мир.

Энергетический мир только присвистнул. Металлический нахмурился, сосредоточенно глядя на сложенные перед собой на столе руки.

Первый тоже все еще переваривал услышанное. Это было просто немыслимо — каждый мир, включая его обитателей, создавался исключительно под своего будущего владельца — под его видение и понимание принципов и целей его существования. Не случайно перед началом работы над проектом столько переговоров велось — чтобы в будущем взаимодействие владельца с миром проходило без сучка и без задоринки.

И передать любой мир другому, не владеющему всеми тонкостями его функционирования — это было все равно, что чужие покровы на кого-то натянуть: либо каждое движение стесняет, либо болтается на каждом шагу.

И то, что Второй — маниакальный приверженец жесткой вертикали власти, в которой каждое слово вышестоящего было законом для подчиненных — пошел на создание такого прецедента, говорило лишь об одном: он не остановится ни перед чем, чтобы лишить Первого предмета разговора с Творцом.

Раз уж не удалось предотвратить сам разговор.

До которого оставалась всего одна неделя.

И им нужно было продержаться эти семь дней.

Сохранив хотя бы отдельные элементы своего союза.

— Давай, наверно, двигай к антрацитовому, — все еще размышляя, велел он пушистому миру. — И ты тоже, — перевел он взгляд на энергетический. — Там есть, где укрыться, и ваших там хватает — будет вам гвардия для победоносного возвращения. А вам еще пару дней круговую оборону держать придется, — обратился он напоследок к металлическому миру.

Тот ответил ему непроницаемым взглядом — в то время, как пушистый и энергетический коротко переглянулись, молча кивнули и дружно шагнули к двери.

У Первого мелькнула еще одна мысль. Пушистый мир будет там, конечно, с энергетическим и антрацитовым, с которыми он уже установил перемычки, но нет никакой гарантии, что они все время будут вместе держаться, и еще один канал связи определенно не будет сейчас излишним.

И заодно, можно проверить …

— Подождите, — бросил он в спину уходящим мирам, и мгновенно вызвав в памяти образ той роскошной, дымчатой лисы, в которой скрывался один из наблюдателей в его мире, послал его в сознание пушистого мира. — Знакомо тебе такое?

— О! — обернувшись, распахнул тот глаза в неподдельном восхищении. — Это где такие красавцы водятся?

Значит, это не он был, подумал Первый. Неважно — судя по реакции, точно не забудет.

— Отзовись, если еще раз увидишь, — отмахнулся Первый и от произнесенного вопроса, и от того, который уже прорисовывался на лице пушистого мира, и бросил энергетическому: — Объяснишь ему на месте.