Альянс Ангелов

Эпилог

Был объявлен великий праздник, и пировала, похоже, вся Таэрия: от солдат в пограничных башнях и простых крестьян в деревушках до магов и аристократов в крупных городах и, конечно, в столице.

Ещё бы: была уничтожена сфера Книги, эта страшная угроза, висевшая над народом Таэрии. Закончилась подписанием нового мирного договора развернувшаяся было война с Ханеласом, возмущённым зверским сражением между магами враждующих Орденов Таэрии под стенами Ветельса. Прибыло наконец с законными репарациями посольство Аронварда. Утихли восстания, вспыхивавшие в последнее время с пугающей частотой по всей стране. Ордена заключили бессрочный договор о мире, а в народе всерьёз поговаривали о скорой свадьбе Дамрафа и Аяллы — после того, когда глава Ордена Луны снимет траур по своей безвременно погибшей дочери — но погибшей подобно герою.

Но до праздника, в лучах розового рассвета, Джара, Сельма, Тэллар, Аерис, Змейка, Хаарт, Дамраф и Аялла похоронили Ивора и Сунор и поставили мраморное надгробие над пустой могилой для Эйдана. То было грустное утро, а в полдень снова лил дождь, плача по безвозвратно ушедшим.

Ночью дворец Дамрафа в Арлане сотрясала музыка, и зал для пиршеств был заполнен людьми. Дамраф и Аялла сидели во главе стола, с печальными улыбками наблюдая за всеобщим весельем. Они оба знали, что на этом закончилось ещё не всё. Предстояло возрождать страну, заново возводить стены, башни и дома нового Тадора — и дать стране новых правителей. Но ни Таэрии, ни остальному миру больше не грозила опасность со стороны обезумевших богов — Ангелы исполнили то, для чего был собран Альянс. Пусть и не все из них вернулись…

Аялла крепко сжала руку Дамрафа. Мужчина повернул к ней постаревшее лицо, охваченное грустью и болью.

— Я не могу избавиться от чувства вины, Аялла, — проговорил он. — Я не дал ей того, что должен был дать как отец. У неё не было матери, а я…

— Не вини себя, Дамраф, — мягко перебила его Аялла. — В этом нет твоей вины.

Он помолчал, а потом чуть улыбнулся.

— Я горжусь ей.

— Я знаю. Мы все гордимся твоей дочерью, Дамраф.

Тэллар поискал глазами среди пирующих, но Джары нигде не было. Сокол встал из-за стола и вышел на улицу.

Джара сидела на ступеньках роскошного дворцового крыльца, прислонившись стеной к холодному камню, и смотрела в небо, где на чёрном бархате расцветали огненные цветы, плясали разноцветные ленты и проливался искристый серебряный и золотой дождь. В свете огней фейерверка блестели на щёках Джары дорожки слёз.

Тэллар опустился на ступеньки около девушки, и какое-то время они сидели так, молча наблюдая за праздником в ночном небе.

— Неужели это было предопределено? — наконец проговорила Джара, всё также не отрывая взгляда от фейерверка и не поворачиваясь к Тэллару. — То, что Ив должен был умереть?

— Я не знаю, Джара, — тихо ответил Сокол. — Не знаю, кто имел такое право решать, что Ивор должен был умереть, чтобы спасти мир.

— Это было предназначение Ангела Смерти и Ангела Жизни, — раздался за их спинами голос Сельмы.

Тэллар и Джара обернулись. Чародейка и Аерис спустились на крыльцо и сели рядом с ними.

— Дар нерейев Хаарту и Ивору, — негромко продолжала волшебница, — заключался в том, что им дана была сила привести весы мира в равновесие.

— Весы мира в равновесие приводят две смерти, так что ли?… — со злостью спросила Джара. Слёзы снова побежали по щекам, не спрашивая разрешения. — В этом было их предназначение? Погибнуть ради чёртового равновесия?

— Джара, от этого равновесия зависит судьба мира.

— Сунор же умерла вместо Хаарта! — продолжала Джара, не обращая внимания на слова Сельмы. — Почему я не погибла вместо Ива?!

— Ты же знаешь, что он бы тебе не позволил, — так же тихо, как Чародейка, произнесла Аерис. — Джара, Ивор умер, как герой. Он пожертвовал собой ради целого мира — но в первую очередь ради тебя.

Джара отвернулась, глотая слёзы.

— Я и без его смерти могла считать его героем.

— Значит, они изначально знали, что должны умереть?… — спросил Тэллар. — Что сказал тебе Хаарт? Нам он не очень-то понятно всё разъяснил…

— Почему он мне не сказал? — перебила его Джара. — Почему, чёрт возьми? Он же знал! И Хаарт знал! И Сунор, Сунор ведь тоже знала!..

— Они сами не осознавали всего до конца. Нерейи передали им ощущение, чувство, но не чёткое знание. — Сельма помолчала, потом добавила: — Хаарт повлёк одну смерть, а Ивор спас одну жизнь. С помощью великого дара нерейев эти поступки привели равновесие мира в упорядоченное, спокойное состояние.

— Интересно, где же находятся эти весы, — пробурчал Тэллар.

— Весы мира не существуют где-то в определённом месте, и у них нет материального тела, — ответила Сельма. — Это пространное определение. Это просто некая сила, отражающая состояние мира.

— И что, Ивор умер во имя какого-то "пространного определения"?

— Нет, Джара. Ивор умер за тебя.

— Вот вы где, — раздался голос Змейки, нарушая повисшее тяжёлое молчание.

Друзья повернулись к рыцарю и целительнице, вышедшим на крыльцо. Всё это время Хаарт и Змейка находились рядом, держась за руки и не отпуская друг друга ни на миг, будто боялись, что стоит им разжать ладони — и их вновь оторвут друг от друга.

— Мы отплываем утром, — произнесла Аерис.

Ангелы помолчали. В ночном воздухе разносились свист и шипение колец и лент фейерверка и приглушённые крики пирующих.

— Мы проводим вас, — наконец сказала Змейка. — И… я буду по вам скучать.

— И мы, — улыбнувшись, сказала Сельма.

— Приезжайте ещё в Таэрию, — добавила девушка, оглядывая лица спутников, ещё недавно бывших незнакомцами, а теперь ставших до боли родными. — Обязательно приезжайте!

— Приедем, — пообещала Джара. — Здесь ведь могила Ива.

Они снова какое-то время молчали, наблюдая за фейерверком, и потом Хаарт сказал:

— Возвращайтесь где-то через месяц — на нашу свадьбу. Мы будем вас ждать.

Гиритское солнце расщедрилось на свои обычно скупые лучи и ласково грело землю острова и его обитателей.

Джара, Тэллар, Сельма и Аерис сошли с корабля и жадно вдохнули воздух Гирита, родины Гильдии и всех наёмников.

— Что мы собираемся делать? — спросил Сокол.

— Может, выписаться из Гильдии… — задумчиво произнесла Аерис.

Все как один повернулись к полуэльфке.

— Эльфийка, ты серьёзно? — поразился Тэллар.

Та пожала плечами.

— Возможно. Может, съездить на Тарневир…

Сокол лукаво улыбнулся и поддел её плечом.

— Что, зеленоглазый эльф тебя зацепил, а?

— Все эльфы зеленоглазые, Сокол, — невозмутимо ответила Аерис и шагнула вперёд, оставляя друзей за спиной — так что никто из них не увидел, как её тонкие губы растянулись в улыбке.

А через полчаса им всем уже ломал рёбра в зверских объятиях Варвар, и остальные наёмники во главе с Кайтом окружили их и завалили расспросами и требованием подтвердить просто дикие слухи — как оказалось, вести об их подвигах докатились даже до Гирита — к примеру о том, что они размели армию таэрийских магов за несколько минут. Четверо друзей только отшучивались да отсмеивались. Только когда речь зашла об Иворе, улыбки сошли с их лиц, и Джара коротко рассказала о том, что Грифон погиб, как герой. Наёмники помолчали, уважая память погибшего собрата. Затем мастер Кайт шутливо-строго воскликнул:

— Следовало бы взыскать с вас за своевольное отсутствие! Но так уж и быть — победителей, как говорится, не судят. Готовы к новым заданиям или хотите передохнуть?

— Кайт, что за зверства! — в негодовании взревел Ламар. — Какие-такие новые задания, ты чего! Да сначала они обязаны самое малость неделю без просыху пить со своими друзьями — то есть, с нами!

Остальные наёмники дружно загалдели, поддерживая Варвара. Кайту оставалось только развести руками и рассмеяться.

— Пить я всегда готов, — заявил Тэллар, вызвав очередной одобрительный рёв, — но дайте хоть отдохнуть с дороги!

— Ваши комнаты ждут вас, — улыбнулся глава Гильдии. — Джара, а ты куда? Забыла, где лестница наверх?

Джара обернулась.

— Нет, я сначала съезжу в лес.

— В лес? Что ты в лесу забыла, Бестия?

Девушка хотела что-то ответить, но тут заметила мрачное выражение на лице Ламара.

— Варвар, что-то не так?

— Джара… — Наёмник потупил взгляд и помялся, не зная, как ей сказать. — Бестия, Лес друидов… После всех слухов о том, чего случилось в Таэрии…

— Варвар, говори.

— Когда друиды ушли… в общем, едва народ прознал, что обитатели тёмного леса исчезли, покинули его, то решено было подчистую вырубить лес, чтобы, того, ну, очистить его от злых сил… духов… Я узнал, пошёл к голове, да меня, наёмника, слушали, что ли… Бестия, ты что?…

Но Джара будто оглохла и не слышала его слов. Колени её подкосились, и она не упала только потому, что её подхватил Тэллар.

Сокол вывел Джару на улицу и усадил на ступеньки. Послушники с благоговейным трепетом поприветствовали их и рассыпались по сторонам, в восхищении наблюдая за своими кумирами.

— Я даже не почувствовала, — пробормотала Джара. — Понимаешь, Сокол, — я даже не почувствовала гибели Леса! Проклятье бы их всех побрал, чем они думали…

— Джара, — мягко произнёс Тэллар, — во-первых, не вини себя, что не ощутила этого. Тебе было совсем не до внутренних предчувствий, согласись? А во-вторых, ты же не собираешься мстить островитянам за вырубку Леса? Вспомни, как мы сами раньше к нему относились.

— Да, но… моё дерево, Тэллар! — Джара устремила взгляд вдаль, туда, где должен был быть Лес друидов — а теперь только огромная поляна, усыпанная обрубками деревьев. — Молодой Дуб! Я обещала ему, что мы ещё увидимся…

— Обязательно увидитесь, — раздался за спинами голос Аерис. Полуэльфка сошла по ступенькам и встала перед Джарой и Тэлларом. — Эльфы умеют возрождать погибшие деревья. Я поеду на Тарневир и обязательно узнаю, как это делается. Из пня вырастет новый росток, новый Молодой Дуб — правда, совсем молодой.

Джара всхлипнула, встала со ступенек и подалась навстречу Аерис. Девушки обнялись.

— Спасибо, Эльфийка, — прошептала Джара, зарываясь в густые светлые волосы полуэльфки.

Странный звук Бестия, Сокол и Эльфийка услышали одновременно. Они переглянулись и прислушались, стараясь определить, что это такое. Звук был им до боли знакомым, но одновременно создавалось впечатление, что его просто не может существовать в природе. Звук усиливался, будто его источник приближался к ним, и лишь за мгновение до того, как распахнулись двери Гильдии, трое друзей наконец осознали, что они слышали. Смех, точнее, хохот.

Чародейка, продолжая заливисто хохотать, спустилась по ступеням крыльца и зашлась смехом ещё пуще, увидев ошарашенные лица Джары, Аерис и Тэллара.

— Что случилось, Сельма?! — в вящем ужасе воскликнули все трое.

— У вас лица, будто мир рухнул! — сквозь хохот заявила Чародейка.

— Это и случилось, — мрачно заявил Тэллар, но за маской деланной угрюмости проскользнула улыбка.

— Просто! Меня! Никто! Никогда! Так! Не! Смешил!

— Ну так расскажи, мы тоже посмеёмся! — потребовала Джара, утирая слёзы со щёк.

— Мне предложили — вы только представьте — место — ха-ха-ха!

— СЕЛЬМА!

Чародейка хлопнула ладонями по обеим щекам и потянула кожу вниз, будто хотела стянуть с себя смеющуюся гримасу. Получилось не очень, но она всё-таки продолжила:

— Друфельбер, в смысле, наш мудрый король, застигнул свою любовницу Элину в постели с другим… Ох, в смысле, уличил её в намерениях изменить государству и короне и тоже послал на исправительные работы к остальным провинившимся магам! В результате, наш достославный король остался практически без дельных чародеев и в абсолютном неведении, что делать и кому предложить место председателя изрядно опустевшего Братства Звёзд…

— И его предложили тебе?! — в унисон воскликнула ошарашенная троица.

Сельма снова засмеялась.

— Вот-вот! Только что личные чародеи короля связались со мной мысленно и буквально умоляли приехать в Эмлин и занять пост главы Братства! Видите ли, наслышаны о моих подвигах!

— И что ты ответила? — громким шёпотом спросила Джара.

— А вот это самое смешное! — заявила Чародейка. — Я ответила отказом, и тогда со мной — внимание! — связался король Аронварда собственной персоной! — Её друзья выпучили глаза от удивления, а заодно и все остальные наёмники, слушавшие их разговор. — Ну я очень образно расписала королю причины своего отказа, а заодно и всё, что думаю о его политике правления королевством, которое обязательно заведёт Аронвард в самые низы, до каких только может опуститься когда-то процветавшая страна…

Над двором Гильдии повисло напряжённое молчание. Лица слушателей исказил ужас, одна Сельма продолжала весело улыбаться.

— Так что теперь я объявлена вне закона и указом короля изгнана из страны! — Бестия, Сокол и Эльфийка поперхнулись. — Теперь я, по идее, должна удариться в бега.

Джара, Тэллар и Аерис какое-то время оторопело глядели на самое невообразимое зрелище — хохочущую старушку Чародейку — а потом облегчённо выдохнули и присоединились к ней. Через минуту вслед за ними рассмеялись все наёмники, находившиеся во дворе Гильдии.

— Что же мы теперь будем делать? — сквозь смех спросил Тэллар.

— А вы меня не бросите? — сощурилась Сельма.

— Тоже мне, размечталась! — хмыкнула Джара.

— Ну, тогда, для начала мы можем сплавать в Таэрию и погулять на свадьбе у Хаарта со Змейкой… — начала волшебница.

— А потом наведаемся на Тарневир! — подхватил Тэллар, косясь на Аерис.

— Не очень-то мы сойдём за эльфов, — с сомнением заметила Джара.

— Ну нет, почему, — возразил Сокол. — Выкрасим тебе волосы в жёлтый, а уши у тебя и так торчат достаточно…

Джара наградила его хорошим тумаком, а Аерис и Сельма переглянулись и рассмеялись.

— Чего это вы смеётесь? — упёрла руки в бёдра Бестия.

— Потому что ты, как ребёнок, Джара! — со смехом сказала Чародейка.

— Вот-вот! — поддакнул Тэллар, взвизгнул от притворного испуга и спрятался за спинами Аерис и Сельмы.

— Ах так! — Джара прищурила глаза и угрожающе шагнула в сторону их троих. — Сейчас я вам всем наподдам!

Она рванулась к ним, занесла руки над головой, будто замахиваясь для удара, но вместо того сгребла их в охапку и обняла. Друзья сплелись в крепких объятиях и стояли так, соединившись в одно целое, какое-то время — молча, слова не были им нужны.

Раздобревшее гиритское солнце щедро припекало, ярким весёлым глазом сияя посреди ясно-голубого неба; между деревьев, окружавших здание Гильдии, гулял лёгкий свежий ветерок, весело шелестя листьями и невысокой травой.

Джару переполняло непередаваемое чувство счастья, от которого на глазах выступили бисеринки слёз. Здесь, сейчас, рядом с ней стояли, сплетаясь с ней в объятиях, её лучшие друзья, которые были для неё дороже всех на свете, а с неба, в слепящих лучах солнца ей улыбался Ивор.