Альянс Ангелов

XI Путь в небо

Едва путники ступили на берег, смуглые и синеглазые девушки с улыбками возложили на них венки из белоснежных перьев.

— Это что такое? — удивилась Джара, дотрагиваясь до своего венка.

— Сегодня праздник, — объяснила одна из девушек.

— И какой же? — спросил Тэллар, усиленно строя ей глазки.

— Ночь Ангелов, — ответила она.

Друзья весело переглянулись.

— Так это просто замечательно! — с восторгом сказал Сокол.

— Тогда обязательно приходите на празднование, — многообещающе улыбнулась ему девушка, и гостеприимные местные красавицы отошли к другим вновь прибывшим, тоже надевая на их головы венки из перьев.

— Обалдеть, — протянул Тэллар, беззастенчиво пялясь на девушек.

— Глазки сломаешь, — едко бросила ему Джара.

— Это что было? — хмыкнул парень. — Ревность?

— Только не деритесь, а то вдруг местные подумают, что мы нарушители спокойствия, — быстро сказала Сельма, останавливая Джару, готовую разорвать Тэллара на тысячу и один кусочек.

— Так уж и быть, — ворчливо согласилась она. — Но едва мы покинем остров, я тебе покажу!

— Весь в нетерпении. Надеюсь, то, что ты мне покажешь, будет сравнимо с этим, — ухмыльнулся он, красноречиво провожая взглядом проплывшую мимо смуглую красотку.

— О, не сомневайся, мои прикосновения будут гораздо более ощутимыми, чем любые ласки этих красоток! — зловещим тоном пообещала Джара.

— Да ну? — округлил глаза Тэллар. — Не знал, что у тебя такой нетрадиционный подход в этом деле, ну, в принципе, я люблю пробовать новое… Ты свяжешь меня и будешь хлестать или…

Джара вспыхнула и отвесила ему хороший тумак.

"Небесные Воины" остановились в гостинице под названием "Приют Ангела" и ещё долго веселились по этому поводу. В гостинице были только одноместные и двухместные номера, так что Джара вызвалась занять одноместную комнату, а остальные расселились по обыкновению: Змейка с Эйданом, Сунор с Хаартом, Ивор с Тэлларом, Аерис с Сельмой.

Аерис отвоевала право мыться первой и оккупировала ванную комнату. Сельма решила не терять времени зря и спустилась вниз расспросить кого-нибудь из местных.

— Вы с Гирита! — удивился хозяин гостиницы. Он, как и все жители солнечного и жаркого Поднебесья, был смуглым и синеглазым. Волосы выгорели на солнце и имели какой-то соломенный цвет. — Так далеко! Рад приветствовать вас на нашем острове! Вы прибыли как раз вовремя! Сегодня у нас очень хороший праздник, Ночь Ангелов.

Сельма улыбнулась одними уголками губ.

— Да, мы уже знаем.

— Вижу, что знаете, — улыбнулся в ответ хозяин, указывая на её голову. Тут она сообразила, что забыла снять венок из перьев, и немного смутилась. — Вы обязательно должны пойти на праздник! — убеждённо заявил мужчина. — Вы его никогда не забудете!

— Не сомневаюсь, — кивнула Сельма всё с той же лёгкой улыбкой.

— В старом городе будет потрясающий праздник с танцами, песнями, представлением и бесплатным вином! Все обязательно должны быть в белом и с венками на голове. Чем больше людей, тем лучше, а уж чужеземцы на празднике и вовсе приветствуются! Будет очень весело! — с энтузиазмом рассказывал ей хозяин "Приюта Ангела".

— Мы подумаем, — заверила его волшебница. — Что вы можете рассказать о старом городе?

— О, там очень красиво. Все здания очень древние, и даже сохранился Дворец Ангелов.

Сельма удивлённо приподняла брови.

— Вы серьёзно?

— Да, тот самый дворец, который построили девять Ангелов, основавших наш город. Дворец открыт для посещений каждый день с десяти утра и до пяти вечера. Там работают гиды, а ещё можно купить сувениры на память.

— А что ещё есть в старом городе?

— Там есть Ангельский сад, по легенде, этот сад разбили сами Ангелы и посадили каждое дерево своими руками, но сейчас он давно запущен и заброшен, но всё равно красив. Можно сказать, что Сад оккупировал остальную территорию старого города, потому что он сильно разросся. В иных местах деревья пробиваются прямо посреди дороги, между камней улиц. Либо дерево выросло из-под пола дома, а затем пробило его крышу. Деревья никто не смеет трогать, и здания тоже, даже если они уже наполовину развалились. Мы уважаем свою историю. Но зачем я вам рассказываю, вы лучше сами сходите туда и увидите своими глазами! Не просто же так вы приехали в Поднебесье!

— Да, вы правы, — согласилась Чародейка. — Не просто так.

Тэллар и Ивор за обе щёки уплетали местные блюда, когда из комнат спустились девушки. Волосы ещё влажные и вьются мелкими локонами, на головах возлежат венки из перьев, а сами одеты в белоснежные платья.

Парни поперхнулись едой.

— Во что это вы вырядились? — со смехом вопросил Тэллар.

— Мы идём на праздник, — объявила Джара, когда они втроём тоже сели за стол. — А на празднике нужно быть в белом. И потом, нужно же было во что-то одеться, пока наши вещи сохнут.

— Да, вы такие чистенькие, свеженькие, благоухающие, прямо непривычно!

Джара потянулась к нему через стол, но он не дал себя покалечить.

— Откуда платья взяли? — спросил Ивор, тщетно пряча улыбку.

— Хозяин гостиницы нам продал.

— Они уже пользованные? — поморщился Тэллар.

— Они новые! — нахмурясь, возразила Джара. — За кого ты нас принимаешь?

— Ну не знаю даже, дай подумать. Сейчас вы действительно похожи на ангелочков! — объявил Сокол. — Бестия, не делай такую рожу, так ты точно больше похожа на чертёнка, чем на ангела!

Тут девушкам принесли те же самые блюда, и они принялись за еду. Что и спасло Тэллара от неминуемой расправы.

— Кстати, — отодвинув от себя тарелку, сказал он. — Я вот тут подумал… А как называть местных жителей? Поднебесцы? Поднебески? Поднебесяна?

Джара поперхнулась мясом и закашляла. Аерис принялась страшно стучать по её спине.

— Поднебеситы? Поднебесийки? Поднебесьеры? — не унимался Сокол.

— Тэллар, перестань, иначе Джара задохнётся! — сказала ему Сельма. Она теперь тоже принимала участие в избиении джариной спины.

— Это ВЫ перестаньте, иначе переломаете мне кости! — гневно прохрипела Бестия.

Они перестали.

— Кстати, а Змейка с Эйданом и Сунор с Хаартом голодают, что ли? — спросила Джара, когда её приступ кончился.

— Бестия, за кого ты нас принимаешь, — оскорбился Сокол. — Мы сказали, чтобы им отнесли еду наверх…

— За кого я вас принимаю? — злорадно повторила Джара. — За двух немытых, дурно пахнущих грязнуль, вот за кого!

Тэллар с Ивором переглянулись, встали из-за стола и отправились в свою комнату.

— Они, что, обиделись? — удивилась Сельма.

— Нет, они поняли намёк, — ответила Джара, облизывая пальцы.

— Это был намёк? — чуть не подавившись, спросила Аерис.

— Ну а что же ещё! Кстати, я придумала! — подняв указательный палец, объявила Джара.

— Что придумала? — не поняли Сельма с Аерис.

— Поднебесийцы! — гордо провозгласила Бестия. — Что смешного?…

На праздник в старый город Ангелы отправились в полном составе, числом девять, все выряженные в белое (парни тоже — на удивление, это не смотрелось смешно или глупо), с белоснежными перьями на голове. Хаарт ещё был ослаблен, но чувствовал себя гораздо лучше, и, казалось, действительно хотел побывать на празднике, а не был просто насильно потащен за собой Сунор. Эйдан держался за руку Змейки и шёл почти прямо, восхищённо оглядываясь по сторонам. Эти две парочки держались особняком от пятерых наёмников и тем более друг от друга.

Тем не менее, Ангелы были вместе, и Джару это радовало. Может быть, они сегодня дружно напьются и помирятся? Нет, невозможно было представить Змейку пьющей, а что будет с Эйданом и представлять не хочется. Джара поскорее отбросила эту мысль.

Старый город был действительно очень красив. Старинные здания, каменная кладка улиц и деревья, отвоевавшие у людей своё право расти, где вздумается. Они вздымались ввысь прямо посреди улиц, из-под камней, или весело выглядывали из проломленных крыш домов. Растение, похожее на вьюн, стебли которого венчали розовые и фиолетовые цветки, покрыло собой почти все стены домов и даже башен. А вдалеке виднелась громада горы, той самой, с которой, по легенде, можно было забраться на небо. Джайрус, называлась она. Со старого, изжившего себя диалекта островитян это означало "путь в небо". А ещё можно было разглядеть купола и башенки Дворца Ангелов. Но его Небесным Воинам ещё только предстояло посетить, а пока они отправлялись веселиться.

Уже стемнело, но большую площадь в центре старого города, которую заполонили собой люди, пришедшие праздновать Ночь Ангелов (от обилия белого цвета рябило в глазах), освещали стеклянные пузыри, расставленные и развешенные тут и там. Они были наполнены водой и в них сидели те самые рыбки, которые освещали мрак подводных глубин. Рыбки явно были недовольны своим заточением и от обиды светились ещё пуще.

Вначале было представление — постановка той самой легенды о девяти ангелах, низвергнутых богами на землю и построивших чудесный город-королевство на острове. Сунор беспрестанно фыркала ("Это называется актёры? Что за глупости? Что за дурацкие наряды? Какие противные голоса!"), а Тэллар беспрестанно хмыкал ("Вот если бы они знали правду, что их хвалёные ангелы на самом деле позорно сбежали с поля боя и прилетели на остров зализывать раны после спора двух древних богов, о которых здесь даже не помнят!"). Независимо друг от друга, они вконец достали остальных, и им велели заткнуться. Сунор напустила высокомерный вид и отвернулась, а Сокол принялся доставать всех с удвоенным рвением, пока Джара ему не врезала.

Затем представление кончилось, актёры спели песню под названием "Альянс Ангелов" (Тэллар вскочил и вытянулся стрункой, приложив руку к сердцу, вскинув подбородок и устремив взгляд в небо. Островитяне восхитились таким патриотизмом и последовали его примеру, и так вот они и стояли всё время, пока пели песню, и ещё долго затем удивлялись, почему же он потом начал хохотать). После песни актёры смешались с общей массой празднующих, принесли бесчисленные кувшины вина, музыканты заиграли весёлую музыку, и начался настоящий праздник.

Вино оказалось сладким, но не приторным, музыка — приятной и так и зовущей в пляс, а местные жители — улыбчивыми и радушными. Всех Ангелов тут же увлекли в общий танец, и вскоре они забылись, слившись с толпой смеющихся и слегка пьяных людей в одно целое.

Джара безудержно хохотала, лихо отплясывая парный танец то с Ивом, то с Тэлларом, а то и вовсе с каким-нибудь незнакомцем. Змейка и Эйдан кружились, взявшись за руки, и счастливо смеялись. Сельма гордо танцевала одна, а вокруг неё увивались назойливые кавалеры. Хаарт кидал взгляд на Змейку и злился, а затем взял и вытащил Сунор танцевать. Аерис куда-то запропастилась, а потом Джара заметила её в кругу двух молодых парней и одной девушки. Джара отметила, что в них есть что-то странное, но вино уже ударило ей в голову и она не очень ясно соображала, так что она решила, что, как всегда, подумает об этом потом, если возникнет такая необходимость.

Тэллар утащил её из круга танцующих, и они, тяжёло дыша и заливисто смеясь, подошли к девушкам, разливавшим вино, и потребовали немедленно выдать каждому из них по кувшину. Девушки понимающе улыбались и протягивали деревянные кубки.

Ночь Ангелов длилась и длилась, музыка всё играла и играла, а вино не заканчивалось, и веселье, объединившее столько людей, тоже обещало никогда не кончаться.

В какой-то момент Джара обнаружила, что сидит на траве и целуется с Тэлларом. Она мягко отстранилась от него и посмотрела в его серые глаза, блестевшие пьяным блеском.

— Сокол, что мы делаем? Мы же пьяные с тобой оба.

— Мне всё равно, — сказал он и снова потянулся к ней. Она выставила свою ладонь и упёрлась ею в его грудь.

— Мы завтра вспомним и будем жалеть.

— Ни хрена, — заверил её Тэллар. Потом словно тоже что-то сообразил и спросил: — Джара, ты хочешь уйти?

Но ей совсем не хотелось уходить, и она убрала руку и зарылась ею в его густые светлые волосы. Он крепко обнял её и снова нашёл её губы. Он целовал её так нежно, и она опять думала, что не хочет уходить, и отвечала на его ласки пылко, со страстью.

— Ты мне что-то там обещала показать, — тяжёло дыша, шепнул он ей в ухо.

Она встала и потянула его за руку. Он тоже поднялся, и какое-то время они целовались стоя, а затем, не расцепляя рук, убежали с праздника.

— Почему? — раздался голос сзади, и Ивор вздрогнул от неожиданности.

Когда он обернулся, то увидел Сунор. Она стояла, обхватив себя руками, и пристально глядела ему в глаза.

— Почему ты так спокойно смотришь на это? — спросила она, кивком головы указывая на целующихся Джару и Тэллара.

— Ты о чём? — словно не поняв, спросил Ивор, стараясь не выдать голосом волнения.

— Ты же любишь её.

Ивор опустил взгляд. Сунор молчала, глядя на него.

— Почему ты ей не скажешь? — наконец спросила она.

— Зачем? — Голос его звучал горько. Он подумал, что уже далеко не впервые видит Джару с другим. Последний раз это был…

— Эйдан? — поражённо выдохнула Сунор и невольно поискала глазами Змейку с её подопечным, но те, видимо, уже вернулись в гостиницу. — Вот уж не подумала бы… Но ты не ответил на мой вопрос. Почему ты так просто сдаёшься? Ты же любишь её так давно!

— Посмотри у меня в голове, раз так хочется узнать, — огрызнулся Ивор.

— Хочешь, я скажу, что она к тебе чувствует? — не выдержала Сунор.

Ивор смотрел на неё долго. Потом обернулся, но Тэллара и Джары уже не было.

— Нет, — наконец ответил он.

Она подняла брови в удивлении.

— Нет? Почему?

Он молчал.

— Я могу сделать так, чтобы она тебя любила, — сказала она, следя за его реакцией. Она выдумывала, конечно, но Ивор знать того не мог.

— Нет! — произнёс он с таким жаром, что она вздрогнула. — Ни за что на свете!

— Но почему? — с искренним недоумением спросила Сунор.

— Боюсь, тебе никогда не понять, — с горечью в голосе ответил он и пошёл прочь.

Он ни разу не обернулся, поэтому не увидел, как по её лицу потекли слёзы.

— Джара, вставай. Ну вставай же, Бестия, у нас сегодня много дел!

Джара нехотя открыла глаза и увидела лицо Сельмы.

— Сколько время? — сонно спросила она.

— Уже обед. Давай, давай, поднимайся.

Джара потянулась и тут поняла: что-то не то.

— Сельма, это же не моя комната…

— Верно, это комната Ивора и Тэллара.

Бестия вскочила: сон как рукой сняло. Она в молчании уставилась на Чародейку, а перед глазами проплыли события ночи.

— Ох, чёрт. Ох, чёрт! Что же я натворила… Это кровать Сокола? — указала она на смятую постель, с которой только что встала. Сельма кивнула. — Вот чёрт… Ох, чёрт! — снова воскликнула она. — Где моя одежда?!

Сельма обернулась, взяла стопку со стула и протянула ей.

— Но это моя обычная одежда. Которую я вчера постирала и оставила висеть сушиться. Где моё вчерашнее белое платье?

Чародейка безмолвно развела руками.

— Ох, чёрт…

Сельма тактично промолчала. И также молча ждала, пока Джара одевалась.

— Где все?

— Обедают. Идём вниз.

— Я не голодна!

— Джара.

— Я серьёзно!

— Джара, после обеда мы в любом случае все вместе идём в старый город.

— Мне надо помыть голову! Перекушу по дороге!

Она выскочила из комнаты и тут же столкнулась с Тэлларом.

— С пробуждением, Бестия! — весело сказал он. На взгляд Джары, слишком весело. — Как спалось?

— Восхитительно, — огрызнулась она и, задев его плечом, протопала в свою комнату.

Днём старый город выглядел не менее красиво, чем ночью. По старинным улочкам, взявшись за руки, гуляли влюблённые (Джара испытывала острое желание выстроить их всех в ряд и расстрелять из арбалета). Джайрус под солнечными лучами словно светился, а блики, игравшие на куполах и башенках Дворца Ангелов, видны были даже издалека.

— Ну и? Как мы собираемся искать предметы? — спросил Тэллар. — У кого-нибудь есть план? — Он покосился на Джару, так что она сразу поняла, кого именно он подразумевает под этим таинственным "кем-нибудь".

— Что ты на меня смотришь, откуда я могу знать, где эти чёртовы предметы! — окрысилась она.

— Ох, Бестия, я же спросил, есть ли у кого-нибудь план, — закатив глаза, произнёс Тэллар, — а не "Джара, ты знаешь, где эти чёртовы предметы?" — передразнил он.

— Прекратите оба, — сказала Сельма, и в её голосе слышалось раздражение, а не обычная напускная строгость. — И послушайте меня. Вчера на празднике я кое-что выяснила. — Джаре в её фразе послышалось: "Я занималась делом, а не чем попало, как некоторые". — Почти никто не проснулся к завтраку и не все спустились к обеду… поэтому у меня не было возможности рассказать о том, что я узнала, раньше. Так что расскажу сейчас. Я беседовала с местными жителями. Так, просто, будто я туристка и интересуюсь легендой. Некоторые искренне полагают, что те, кто основал город, действительно были ангелами и спустились с небес, другие считают, что это были просто талантливые люди, может быть, волшебники, так что с веками история обросла мифами. Ну а насчёт второго Альянса Ангелов они, естественно, ничего не знают. Один человек предложил мне сходить в Башню Света, это сооружение на краю города. Там вроде бы есть архивы и библиотека. Можно попытаться найти информацию о девяти чужеземцах, однажды прибывших на Поднебесье. Ну и конечно стоит побывать во Дворце и съездить к горе. Так что, я думаю, нам лучше не тратить времени и разделиться. Я отправляюсь в Башню. Со мной пойдут Аерис и Змейка. Вы не против? Хорошо, остальные, отправляйтесь во Дворец Ангелов, по дороге прогуляйтесь по Саду, поспрашивайте о чём-нибудь у местных, может, выясните что-нибудь интересное. Вечером встречаемся в гостинице.

— Подожди, Чародейка, у меня тоже есть, что рассказать, — произнесла ко всеобщему удивлению Аерис. — Вчера на празднике я встретила эльфов.

Джара смутно припомнила троицу, в компании которой провела полуэльфка вчерашний праздник. Она ещё подумала: что-то в этих людях странное, а оказалось, то были и не люди вовсе.

— Они приплыли на Поднебесье с Тарневира. А цель их путешествия — волшебные артефакты, спрятанные на острове.

— Что-что?! — поражённо выдохнула Бестия.

— Эльфийка, ну ты даёшь! — выдохнул Тэллар. — Что ж ты раньше молчала?

— А когда бы я сказала? Вчера вы напились до поросячьего визга, утром дрыхли, и вместе собрались только сейчас, — пожала плечами Аерис. Джара хотела поспорить насчёт поросячьего визга, но затем благоразумно решила смолчать. А ещё ей почему-то показалось, что если бы это не касалось Альянса, Эльфийка бы вряд ли рассказала им о встречи с сородичами…

— Это очень странно, — пробормотала Сельма. — Что они тебе ещё сказали?

— Эльфы не знают ничего об Альянсе Ангелов, кроме всё той же легенды об основании города на Поднебесье. Но у них есть другая легенда, о волшебных предметах, спрятанных на этом острове, в которых заключена огромная сила. По этой легенде, семь сотен лет назад эльфы изгнали из своего королевства свою соплеменницу, полюбившую человека…

— Это, что, считается грехом? — нахмурился Ивор.

— Это табу среди эльфов — любовная связь с человеком, — ответила Аерис, отведя взгляд, и, не дожидаясь следующих расспросов, продолжила: — Через какое-то время, когда все забыли об изгнаннице, на Тарневир приплыл некий полуэльф, и вскоре аж до самих эльфийских правителей дошли слухи о каких-то необыкновенных артефактах, которыми владеет этот полуэльф. Его призвали ко двору владык, но он лишь посмеялся над эльфами, напомнил им, как они унизили его мать, и не раскрыл своей тайны. Тогда царь и царица эльфов послали самую красивую из своих дочерей к полуэльфу, чтобы она разведала об артефактах. Полуэльф вроде бы полюбил её и проговорился ей о том, что у него самого нет артефактов, но они надёжно спрятаны на острове Поднебесье. Затем он якобы догадался, что она шпионка, и прогнал её. А потом и он сам исчез.

— Первый раз слышу, чтобы Эльфийка так долго говорила, — хмыкнул Тэллар. — Ну всё, всё, молчу, — виновато поднимая руки, произнёс он, когда Сельма кинула на него злобный взгляд.

— Этот полуэльф… Видимо, тот самый, что был в составе Альянса Ангелов? — предположила Джара.

— Скорее всего, — кивнула Сельма. — И что, много эльфов отправляются искать артефакты?

— Насколько я поняла, среди эльфов легенда считается всего лишь легендой, и мало кто воспринимает её всерьёз.

— Но, видимо, твои знакомые так не считают, — произнесла Чародейка.

Аерис кивнула и добавила:

— Самое интригующее, что они ищут восемь предметов, а не девять.

Джара нахмурилась.

— Восемь? И как это понимать?

— Я не стала спрашивать, они бы заинтересовались, откуда я вообще могу об этом знать, это ведь эльфийская легенда… — Она задумчиво отвела взгляд в сторону.

— Да, ты права, не стоит рассказывать об Альянсе первым встречным, — кивнула Бестия. — А как они собираются искать предметы?

— В их легенде что-то сказано на этот счёт, но они не желали об этом говорить…

— Зачем они ищут артефакты? — спросил Ивор.

— Ну это-то ясно и так, — ответила за Аерис Сельма. — В артефактах скрыта огромная сила, и они желают ею обладать.

— Люди, эльфы — всё одно, — неодобрительно произнёс Тэллар, косясь на Эйдана. Тот ничего не заметил и вообще не слушал их разговор, а глазел по сторонам. Джара задалась вопросом, помнит ли он хоть что-нибудь о Книге и храме в горах. А ещё о…

— Ясно. Ладно, разберёмся потом, а пока действуем по плану Сельмы, только Аерис лучше пойдёт с нами, вдруг встретим эльфов, — подытожила она, отбрасывая ненужные и неприятные мысли, и Ангелы разделились на две группы и разошлись.

Башня Света каменной громадой вздымалась в небо, тыча в облака ослепительно ярко сверкающим тонким шпилем. Вокруг грудились небольшие домики, выглядевшие жалкими по сравнению с высокой и великолепной башней.

— Красиво! — протянул Эйдан, и Змейка улыбнулась.

— Да, очень красиво, — подтвердила она, ласково сжимая ему руку.

Втроём они приблизились к башне и вошли через незапертую дверь. Внутри было светло и царил беспорядок. По периметру стен были расставлены книжные полки, хаотично заполненные книгами и свитками. Из середины круглой комнаты вверх вилась лестница. За лестницей стоял небольшой столик, за которым сидела смуглая женщина лет пятидесяти с седеющими волосами, гладко зачёсанными назад и убранными в пучок на затылке. Подняв глаза на вошедших, она приветливо улыбнулась и встала из-за стола.

— Добро пожаловать в Башню. Да осияет вас свет знаний и мудрости!

Хранительница Башни в молодости, несомненно, была красавицей. Даже сейчас её миндалевидными глазами, пусть они и были окружены морщинками и подёрнуты желтоватой пеленой, можно было залюбоваться. Одета женщина была в простое тёмное платье, а на грудь, под ткань, спускалась красивая серебряная цепочка.

— Спасибо, — вежливо кивнув, поблагодарила её Сельма. Змейка и Эйдан стояли за её спиной. Взгляд хранительницы на долю мгновения задержался на покалеченной руке Эйдана, скользнул по юному, но полному решимости лицу Змейки и вернулся на Сельму.

— В поиске чего пришли вы в Башню Света?

— Нам нужны кое-какие сведения из архивов, — осторожно начала Чародейка.

— Вы не местные. Назовите мне причины, по которым я должна позволить вам изучать архивы острова? — нахмурилась женщина. — Вход на верхние этажи разрешён лишь коренным жителям Поднебесья.

— Это очень важно, — стараясь быть убедительной, молвила Сельма. "Жаль, здесь нет Сунор, она бы прочистила ей мозги", — невольно возникла у волшебницы мысль. Для неё самой, каковы бы ни были теперь её способности, таинства ментальной магии всё ещё были скрыты за семью печатями. — У нас нет плохих намерений.

— Что именно вы хотите узнать и как потом будете это использовать? — спросила хранительница Башни.

— Мы с Гирита и отслеживаем род известных гиритских волшебников, — начала вдруг вдохновенно врать Змейка. Сельма посмотрела на неё с некоторым удивлением, но тут же с энтузиазмом закивала. Змейка продолжала: — Нам известно, что несколько веков назад один из последних представителей этого рода вместе со своими друзьями отплыл с Гирита на Поднебесье.

— А какой вам интерес к этому роду? — сощурила глаза женщина.

— Потому что я к нему принадлежу, — не растерялась Сельма. — Если вы не верите, что я волшебница, я могу доказать… А это — мои друзья, и они помогают мне в поисках. Если бы вы дали мне допуск к архивам, я, возможно, смогла бы с вашей помощью отыскать на острове своих родственников…

Хранительница окинула её проницательным взглядом. Сельма вдруг ясно ощутила какую-то тревогу, напряжение, повисшее в воздухе, и скрытую силу. Змейка тем временем дёргала за рубашку Эйдана, так и норовящего стащить какой-нибудь свиток с полки.

— Да будет вам известно, что корни моей семьи уходят к тому же острову Гирит, — молвила женщина.

— Может быть, мы с вами родственники? — как можно теплее улыбнулась Сельма.

Хранительница Башни, к их радости, тоже растянула губы в суховатой, но улыбке.

— Хорошо, я разрешу вам зайти в архивы. Идите за мной. Архив занимает два верхних этажа Башни, — объясняла она, пока они поднимались по винтовой лестнице, одну за другой минуя круглые комнаты, заставленные книгами. Почти в каждой было два-три человека. — Вот мы и пришли. Следующая комната наверху также в вашем распоряжении. Если я вам понадоблюсь, спуститесь.

— Спасибо большое, — благодарно сказала ей Змейка.

— Спасибо, — повторил за ней Эйдан.

Сельма тоже улыбнулась и поблагодарила женщину. Та кивнула в ответ и покинула их.

— Ну что ж, за работу! — с улыбкой произнесла Змейка, беря в руки один из свитков с полки. — Это комната чем-то напоминает мне чердак в доме моей учительницы, ведьмы Мавиры. Правда, тот чердак был гораздо меньше, но тоже был весь заставлен полками с книжками и свитками, и они были, кажется, в ещё большем беспорядке.

Сельма посмотрела на внимательно просматривавшую свиток Змейку с теплотой. Ей очень нравилась эта милая, добрая и умная девушка. Ей стоило бы поставить памятник за её жертвы во имя правого дела и за эту трогательную, беззаветную заботу об Эйдане.

Волшебница тоже взяла в руки свиток и вдруг нахмурилась, вспомнив, что её что-то встревожило в хранительнице. Она сказала об этом Змейке. Эйдан тем временем вовсю резвился со свитками.

— По-моему, она милая и приветливая, — пожала плечами целительница. — Ты чувствуешь какую-то угрозу от неё?

— Нет, здесь что-то другое, — покачала головой Сельма. — Скорее волнение… или напряжение. А ещё какая-то сила, скрытая глубоко. Возможно, эта женщина обладает магическими способностями, но она никогда не развивала их. Или… я не знаю.

— Бери пример с Джары, — улыбнулась Змейка. — Подумаешь об этом потом, при случае. — Тут она в удивлении обернулась к Эйдану, что-то бормотавшему со свитком в руках. Змейка заглянула в его свиток и изумлённо втянула воздух. — Эйдан! Ты читаешь?… Ты помнишь?

Эйдан преданно улыбнулся ей и прочитал ещё несколько строчек из свитка.

Ангельский Сад, запущенный, заброшенный, но прекрасный, раскинулся вокруг Дворца. Деревья разрослись, и в некоторых местах кроны так сплелись, что лучи света пробивались лишь кое-где, косо падая сияющими стрелами на мощёные резными камнями дорожки, поросшие мхом и покрытые ковром из опавших листьев. Воздух был чист и свеж, меж ветвей сновали и весело щебетали маленькие птички с ярким разноцветным оперением. Иногда на пути встречались ажурные бронзовые скамейки. Металл изъело время, а всё тот же вездесущий вьюн оплёл где ножки скамьи, где спинку, а где и вовсе поглотил её всю. По Саду неспешно прогуливались как местные жители, так и чужеземцы, сливая звуки своих речей с голосами Сада.

Ангелы все, без исключения, были очарованы и пленены спокойной, исполненной какой-то древней мудрости и в то же время полной новой жизни красотой Сада. Сунор забыла про обычную надменную маску и восторженно улыбалась, держа Хаарта под руку. Тот тоже искренне улыбался, забыв про свои раны — и телесные, и душевные. Аерис где-то оставила свою обычную серьёзность и обстоятельность и, как маленькая девочка, ворошила ногами листьями. Джара и Тэллар наконец-то перестали препираться и подкалывать друг друга. Сокол шёл чуть позади Бестии вместе с Ивором. Джара шагала впереди маленького отряда, с улыбкой впитывая в себя красоту Сада. Его умиротворённость и гармония чем-то напомнили ей Лес Друидов, и девушка попыталась пробудить в себе спящую Оарин.

Миерна, попробовала она мысленно позвать друидку. Миерна!

Я слышу тебя, сестра, раздалось в голове, и Джара чуть не завопила от радости.

Миерна, я так соскучилась! Я так рада, что снова могу говорить с тобой! Я ведь даже до сих пор не поблагодарила вас за ту помощь со смерчем.

Это был наш долг, Оарин, и тебе не за что нас благодарить. Это мы должны благодарить тебя. После того, как мы через Круг и Узы передали тебе свою силу, чтобы уничтожить порождение Повелителей Стихий, мы поняли, что должны плыть в Таэрию, чтобы сдерживать мощь Книги, пока Альянс Ангелов не вернётся со всеми предметами и не устранит угрозу для существования всего живого.

Джара вскрикнула от удивления, так что все вздрогнули и посмотрели на неё с недоумением. Но она не обратила внимания на их вопросы, боясь разрушить тонкую связь с Миерной.

Вы собираетесь плыть в Таэрию?

Мы уже здесь.

Что с Книгой?

Сфера огромна. Измерение Книги проникает в наш мир, но пока не возникло ни новых смерчей, ни чего-либо другого…

Миерна, взволнованно обратилась Джара к друидке, посылая свою мысль через воды и земли, многое изменилось. Мы узнали, что…

Оарин!..

Джара вздрогнула и замерла, так что Тэллар чуть не врезался в её спину.

— Бестия, что творишь? — недовольно произнёс он.

Сестра, я больше не могу с тобой говорить, удачи, и да хранят тебя силы природы! Мы верим в Альянс, я…

— Джей, что случилось? — с беспокойством глядя на встревоженное лицо девушки, спросил Ивор.

Джара взглянула на него, и в её глазах стояли слёзы.

— С Миерной что-то произошло, — проговорила она, моргнула, и тоненькие солёные струйки пробежали по её щекам. — Друиды в Таэрии, у Книги, и она сейчас говорила со мной, а потом… Потом что-то случилось, и её мысль оборвалась…

Грифон притянул её к себе, и она спрятала лицо у него на груди.

— Я даже не успела предупредить её о богах, рассказать о том, что мы узнали от нерейев, — говорила она, плача. — Они покинули Лес, представляешь, Ив, они уплыли с Гирита, чтобы защитить людей, таэрийцев… чтобы дать нам время… что-то случилось, а вдруг…

Хаарт непроизвольно сжал руку Сунор, представив, как новый смерч разрушает Дэшам, Арлан, все оставшиеся в целости города Таэрии. Тэллар стоял, замря в неестественной позе, не решаясь подойти к Джаре или сказать ей что-нибудь ободряющее.

— Миерна и друиды поступили правильно, — негромко, но твёрдо произнесла Аерис, подходя к Джаре и кладя руку ей на плечо. — Книга и её порождения — это, в первую очередь, вина их предков, и теперь они получили право её искупить.

— Она сказала, что сфера разрослась до огромных размеров, но пока ничего не произошло, — утря слёзы, сказала Джара. — Значит, двери ловушки медленно распахиваются, а если четыре древних взбешённых бога вырвутся на свободу, друиды не выстоят против них ни минуты. Нам надо торопиться.

И Ангелы спешно двинулись ко Дворцу.

А далеко от Поднебесья, посреди обломков зданий, прямо под низко нависшей над тадорскими руинами громадной чёрной сферой, взявшись за руки, в идеально ровном кругу стояли девятнадцать друидов, полные отваги и решимости противостоять силе Стихий до конца.

От сферы отрывались языки пламени и обжигали лица друидов. Вспыхивали волосы и одежды, но силою девятнадцати разумов, девятнадцати душ, соединенных в Круге в единое целое, друиды гасили огонь.

Со сферы срывался бешеный ветер и грозил разорвать узы, связавшие детей природы, но друиды стояли, не шелохнувшись.

Со сферы обрушивались ледяные и кипящие водопады, но ни один из девятнадцати не дрогнул.

Летели на Круг каменные глыбы, но натыкались на невидимую преграду, сотканную из веры, воли и внутренней силы. Земля под ногами друидов плясала, шаталась, ходила ходуном. Друиды стояли.

А затем в их головах заговорили голоса. Первый грохотал, как гром, и у ног друидов били молнии. Он угрожал, вещал о Часе Гнева и приказывал друидам сдаться, но они стояли.

Второй голос шелестел и шептал, подобно ручейку, обещая волшебную мощь, какой не видывал мир, и дрогнуло несколько рук, но друиды устыдили своих братьев и сестёр и не дали им пасть, и тогда голос гремел и стонал, подобно водопаду, то угрожая, то умоляя, но и это их не сломило.

Третий голос, трескучий, как костёр, обжигающий, как пламя, грозил самыми страшными муками ада, расписывал картины конца света, и образы, возникавшие в головах друидов, пробирали до самых костей, вызывая мало кому в мире ведомое чувство всепоглощающего, выедающего изнутри страха, первобытного, древнего ужаса. Семеро из девятнадцати пали духом, чуть не разрушив Круг, но остальные поделились с ними частью своей силы, и те вновь воспрянули.

И тогда заговорил четвёртый голос. Он шептал, как трава в долине, волнуемая ветром, и пел шелестом листьев в роще; весёлый, как щебет птиц, печальный, как надломленное молнией дерево, молодой, подобно юным росткам, стремящимся навстречу солнечным лучам, и глубокий, мудрый, словно сами недра земли. Голос не угрожал, не льстил, ничего не обещал и не сулил. Он просто приказал подчиниться, подчиниться по древнему, неизменному, непреложному праву создателя повелевать своими созданиями.

И девятнадцать друидов как один пали на колени.

— Ну что там у тебя? — уже в который раз, подняв слезящиеся от напряжения глаза от свитка, устало спросила Сельма.

Змейка потёрла глаза и в который раз ответила:

— Ничего.

Чародейка вздохнула.

— Абсолютно ни одной зацепки, ничего похожего на то, что нам нужно.

Эйдан увлечённо читал какой-то свиток. Он на несколько секунд отвлёкся на их голоса, но затем снова вернулся к своему чтению.

— Вполне возможно, что здесь и нет ничего. — Змейка окинула взглядом полки со свитками. — Какая гарантия того, что об Ангелах остались какие-то сведения в архивах?

— Вновь прибывших обычно регистрируют в специальных книгах. — Сельма кивком указала на одну такую, лежавшую перед ней.

— Но мы не знаем их имён! Не знаем, когда они прибыли на Поднебесье! — воскликнула Змейка. — Может, их вообще не регистрировали, вот нас же ни о чём не спросили, когда мы сошли с корабля!

Сельма опять вздохнула и кивнула, соглашаясь с ней.

— Ночь Ангелов — главный праздник острова. На него собирается очень много людей, наверное, поэтому всех регистрировать попросту не успевают… Но нам всё равно придётся всё это просмотреть. Ещё есть книги, в которых записывают граждан города, своеобразная перепись населения.

— Ты хочешь просмотреть переписи населения за все года всех минувших веков? Сельма, это нереально.

— Я знаю, Змейка. Надеюсь, остальным удастся что-нибудь выяснить.

Тут в комнату поднялась хранительница Башни с подносом, на котором стояли три большие чашки с ароматной дымящейся жидкостью и тарелочка с маленькими аппетитными булочками.

— Это для вас. Бодрящий чай и свежая выпечка, — улыбнулась она, ставя поднос на стол.

Эйдан тут же схватил одну булочку и отправил её в рот.

— Большое спасибо, — улыбнулась в ответ Змейка.

— Это как раз то, что нам нужно, — благодарно глядя на чай, сказала Сельма и тут, подняв глаза на хранительницу, снова ощутила ту же самую странную силу и какое-то напряжение, настолько ощутимое, что воздух будто покалывало.

Женщина кивнула и повернулась к ним спиной, собираясь уйти.

— Вы никогда не проверялись на обладание волшебным даром? — не выдержала Сельма.

Хранительница Башни замерла, словно слова Чародейки ударили ей в спину, затем обернулась.

— Почему вы спрашиваете?

— Просто я ведь сама волшебница и чувствую какую-то скрытую силу в вашем присутствии.

Сельме показалось, что лицо женщины дрогнуло, но через секунду та уже снова улыбалась.

— Какая скрытая сила, госпожа волшебница, разве только сила знаний! — Она сдержанно рассмеялась и спустилась вниз по лестнице.

Сельма задумчиво взяла свою чашку. Змейка дула на чай Эйдана, чтобы его остудить, а он сам присвоил всю тарелку с булочками и с энтузиазмом поедал их одну за другой. Набив рот, он оглядел сосредоточенные лица Змейки и Сельмы и протянул им по булочке. Змейка рассмеялась, принимая щедрый дар, и Чародейка, несмотря на тяжёлые мысли, тоже не смогла удержаться от улыбки. Подумать только, и это тот чародей, который вызволил силы Книги на свободу! А они радуются его проказам и успехам, будто он маленький ребёнок, которого они зачем-то повсюду таскают за собой.

— У неё тоже есть крылья, — заявил Эйдан, с усилием пережёвывая булочку.

Сельма поперхнулась чаем, а Змейка удивлённо уставилась на своего подопечного.

— Крылья? Ты сказал, крылья, Эйдан? — спросила она, заглядывая в беспечное лицо Эйдана.

— Только она носит их с собой, — добавил тот и, низко наклонившись над столом, громко отхлебнул чай.

— Что это значит? Что значит, "она носит с собой крылья"? — допытывалась Сельма, но Эйдан больше не проронил ни слова, всецело поглощённый процедурой чаепития, так что Чародейка опять пожалела, что с ними нет Сунор.

Ангелы бесцельно шатались по огромному лабиринту коридоров, залов и комнат Дворца, натыкаясь на других туристов, надоедливых гидов, тут же начинавших травить их байками об Ангелах и Поднебесье, или ещё более надоедливых торговцев, пытавшихся продать им статуэтки ангелов всех размеров (от фигурки длиной с мизинец до статуи в человеческий рост), из всевозможных материалов (деревянные, золотые, серебряные, мраморные, бронзовые и прочее) и в самых разнообразных позах (ангел, собирающийся поразить врага, ангел, сложивший руки в молитве, плачущий ангел, улыбающийся, хохочущий…)

— Это уже доходит до абсурда! — возмущённо заявила Джара, разглядывая мраморную скульптуру, изображавшую двух обнажённых ангелов, мужчину и женщину, слившихся в поцелуе. Над их головами верхние перья их крыльев соприкасались, образуя подобие свода.

— Ну почему же, — разыграла удивление Сунор, — что, если ангелы, то и целоваться не могут?

Джара готова была разбить статую об её голову, но Аерис не дала свершиться членовредительству, потому что сказала:

— Там эльфы, мои вчерашние знакомые.

Бестия выкинула из головы Сунор и, проследив за взглядом Аерис, увидела двух парней и девушку, о чём-то беседовавших с гидом.

Все трое были высоки ростом, со светлыми прямыми волосами (у парней чуть ниже плеч, у девушки до пояса), бледной кожей, заострёнными ушами и удлинёнными раскосыми изумрудными глазами. Они все чем-то неуловимо напоминали лицо Аерис и, в то же время, разительно от неё отличались.

— Иди, поговори с ними, — сказала Джара полуэльфке. — Или лучше приведи их сюда, познакомить с нами. Может, сболтнут что-нибудь?

Аерис кивнула и направилась к эльфам. Заметив её, они заулыбались и приветствовали её. Затем девушка бросила ей пару слов (парни продолжили говорить с гидом) и повернулась обратно к своим спутникам.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Джара, когда Эльфийка вернулась к ним.

— Они обещали подойти, когда закончат беседу с гидом.

— О чём они говорят с ним? — спросил Тэллар.

— Выспрашивают какие-то маршруты, я не расслышала точно, — пожала плечами Аерис.

— Надо узнать, куда они собрались, — щуря глаза, сказала Бестия, окидывая троицу эльфов подозрительным взглядом. — Спроси у них так, невзначай, когда они подойдут к нам.

— Ничего они ей ни скажут, а вам тем более! — выпалила Сунор. Все уставились на неё в недоумении. Она усмехнулась, насмешливо глядя в глаза Аерис. — Что же ты им не сказала? Делаешь вид, что не заметила? Или не хочешь признаваться в том, что нутром уже давно почувствовала? Что, зов крови взыграл, хочется пообщаться с себе подобными несмотря ни на что?

— Прекрати немедленно! — взвилась Джара. — Как ты смеешь так разговаривать с Аерис!

— Отлично. Я могу ничего не говорить! — Сунор скрестила руки на груди и отвернулась. Хаарт начал что-то тихо ей говорить, но та только фыркнула.

— Не могла придержать язык? — раздражённо бросил Тэллар Джаре.

— Нет, не могла! — огрызнулась та.

— Аерис, о чём она говорила? — осторожно спросил Ивор полуэльфку, подозревая, что, несмотря на её каменное лицо, её это задело.

— Она права, — негромко произнесла Эльфийка. — Они мне ничего не расскажут, потому что они меня презирают.

— Презирают? — удивлённо переспросил Тэллар.

— Да кто они такие… — начала Джара.

— Эльфы на Тарневире живут обособленно и сплочённо и не имеют никаких контактов с людьми, кроме торговых и политических. Людей они считают расой низшей, чем они сами, а смешанные браки и вовсе презирают. Вспомните ту же легенду… — Она невесело усмехнулась. — Я — плод любви эльфа к человеку, а для них это — позорное ярмо на всю жизнь.

— Я сейчас на них самих повешу позорное ярмо на всю жизнь! — сжимая кулаки и кидая разъярённые взгляды в сторону троих эльфов, прошипела Бестия.

Тэллар покосился на Аерис, но лицо той было непроницаемо.

— Я предлагаю вот что, — сказал он. Когда все обратились во слух, он заговорщически прошептал: — Послать шпиона в стан врага!

— Сокол, я, конечно, постараюсь выведать у них всё, что можно, но…

— Да нет, Эльфийка, я не про тебя! Я про Сунор.

Услышав своё имя, девушка обернулась и вопросительно уставилась на четверых друзей, которые, в свою очередь, тоже уставились на неё.

— Что?

— Сунор, ты нам нужна… — начала Джара.

— А вы мне нет, — заявила та и снова отвернулась.

Джара стрельнула глазами в Хаарта, и тот принялся уговаривать Сунор. Она упиралась и упрямо мотала головой.

— Послушай, чем быстрее мы найдём предметы, тем скорее отправимся обратно в Таэрию, и всё закончится, — стараясь, чтобы голос не звучал раздражённым, сказала ей Бестия.

— Да что ты ломаешься, — подхватил Тэллар, — тебе же это раз плюнуть, подойти и почитать их мысли!

Сунор резко обернулась и впилась в него взглядом.

— Ты, что, думаешь, это так легко, да? — словно выплёвывая слова, спросила она у Сокола. Он собрался что-то было ответить, но она ему не дала. — Просто подошла и залезла им в головы, что ж тут сложного, действительно!

Хаарт, пытаясь успокоить её, положил руки ей на плечи, но Сунор раздражённо скинула его руки (что повергло всех в изумление). Джара пребывала в бешенстве от одной мысли, что её придётся вот так заставлять да уговаривать делать каждую мелочь, нужную для дела. Ивор в задумчивости молчал, Тэллар был слегка растерян.

— Всё, тихо, — шепнула Аерис. — Они идут сюда.

— Сунор, — требовательно позвала Джара, и Сунор уставилась ей прямо в глаза.

"Как будто я могу взять и заставить себя не читать их мысли, — услышала вдруг Бестия её голос в своей голове. — Просто спросите их о том, что вам нужно. Даже если они не ответят, я узнаю ответ".

— Это бесполезно, — вздохнула Змейка, откладывая очередной свиток в сторону. Эйдан дремал рядом на стуле, уронив голову на грудь.

Сельма задумчиво подняла на неё взгляд.

— Змейка, я хотела спросить тебя… Ты почувствовала в себе какую-нибудь новую силу? Новые способности? Я имею в виду, дар нерейев. Ты — Ангел Света…

Змейка покачала головой.

— Нет, по-моему, абсолютно ничего не изменилось… Но я буду стараться, обещаю.

Сельма улыбнулась, услышав эти слова. Затем она снова обратилась к свиткам, и улыбка сползла с её лица. Змейка встала из-за стола, потянулась и глянула в маленькое окошко.

— Уже стемнело.

— Давай ещё немного посидим. Ты не сильно устала?

— Нет. — Змейка взяла ещё один свиток и вернулась на своё место. — Даже если я устала, какое это имеет значение? Будем читать эти свитки до тех пор, пока не найдём какую-нибудь зацепку, связанную с Альянсом Ангелов…

— Вы ничего не найдёте в этих свитках, — раздался голос хранительницы Башни.

Сельма вздрогнула и подняла взгляд на стоявшую около лестницы женщину. Змейка закусила губу и переглянулась с волшебницей.

— Я уже думала, что мне вскоре придётся передавать многовековую тайну нашей семьи своему сыну, но, оказывается, я удостоена чести выполнить завет моих предков.

— Что это значит? — спросила Сельма. — Что за тайна?

Хранительница Башни загадочно улыбнулась.

— Она связана напрямую с вами… Ангелы.

Змейка задохнулась от удивления, у Сельмы слова застряли в горле, и она не могла произнести ни слова.

— Вы знаете об Альянсе? — выдохнула Змейка.

— Да.

— Но откуда?

— Меня зовут Найна, и моими предками были двое из Альянса Ангелов.

Змейка медленно раскрыла рот, а Сельма расширила глаза, с трудом пытаясь уложить в голове услышанное.

— Вы — потомок Ангелов?

Найна ещё раз улыбнулась и кивнула. Затем она подошла к их столу и села на свободный стул.

— Мои предки пронесли эту тайну через семь веков, потому что так завещали им два Ангела, любивших друг друга и заключивших брачный союз, когда Альянс исполнил своё предназначение. Они рассказали это своей младшей дочери, когда стали стары, и наказали ей хранить узнанное в секрете и раскрывать это лишь тому из своих детей, кто мудр и честен, и кто не попытается использовать в своих целях это…

И с этими словами Найна сняла с себя серебряную цепочку, на конце которой сверкнул всеми цветами радугами спрятанный до того под платьем кулон в виде крыльев, и положила её на стол.

— Только не говорите что это… — начала, не веря своим глазам, Сельма. От волнения и изумления её голос хрипел.

— Это один из волшебных артефактов Ангелов, амулет. Я больше не могу хранить его. Он по праву принадлежит кому-то из вас… или ваших друзей.

— Тэллару, — шепнула Сельма, кивнув, и протянула руку к цепочке. Едва она коснулась пальцами тёплого от соприкосновения с телом металла, как сразу поняла, что за силу, исходящую от хранительницы, она всё это время чувствовала. Эйдан тем временем уже проснулся и оглядел присутствующих торжествующим взглядом, мол, я же вам говорил.

— Расскажите нам всё, — попросила Змейка.

— Я знаю совсем немного. С каждым поколением от завета предков словно отламывались мелкие кусочки, подробности забывались… Но, пожалуй, вы и так знаете всё, что вам нужно, а мне это знать совсем ни к чему. Важно только, что мой род всё же сумел сохранить самое главное. Когда Ангелы исполнили своё предназначение, восемь из них приплыли на Поднебесье…

— Восемь? — переспросила Сельма.

— Один из Ангелов погиб ещё во время сражения на Гирите, — объяснила Найна, и в груди Сельмы похолодело, когда она представила, что кто-то из её друзей тоже может погибнуть, когда они вернутся в Таэрию. Хранительница же продолжала: — Но вместе они пробыли здесь недолго. Полуэльф затем уехал на Тарневир, четверо Ангелов-воинов уплыли на Материк, когда началась война, и тоже не вернулись… Волшебник Альянса ушёл на Джайрус и жил там в одном из ущелий отшельником. А двое Ангелов любили друг друга и поженились. Они-то и есть мои предки, — с гордостью в голосе произнесла Найна. — Я узнала это десять лет назад, когда умирал мой отец. Он передал мне амулет, — она кивнула на цепочку в руках Сельмы, — и рассказал то, что когда-то рассказал ему его отец.

— Где остальные предметы? — с трудом оторвав взгляд от исполненного необъяснимой силы амулета, спросила Чародейка.

— Каждый из Ангелов, покидая Поднебесье, относил свой артефакт волшебнику на Джайрус.

У Сельмы перехватило дыхание.

— Они до сих пор там? — спросила Змейка, тоже взволнованная.

Найна кивнула.

— Однажды, завещали два Ангела своему сыну, кто-то из твоих потомков передаст амулет новым Ангелам и отведёт их к пещере мага, где хранятся остальные семь артефактов.

— Семь? — хриплым голосом переспросила Сельма, сразу вспоминая слова Аерис об эльфах.

— Но почему семь? — тоже недоумевала Змейка. — Ангелов было девять!

— Я знаю. Но восемь Ангелов приплыли на Поднебесье и привезли с собой восемь артефактов. И все они остались здесь, на острове. Это всё, что я знаю. Хотя нет, есть ещё горная тропа, ведущая в скрытое ущелье Джайруса. Я покажу вам её, когда вы попросите.

Сельма кивнула, затем поднялась из-за стола. Змейка и Эйдан тоже встали. Девушки поблагодарили Найну и обещали завтра вернуться вместе с остальными Ангелами, чтобы та указала им дорогу к ущелью. Затем они двинулись к своей гостинице. И хотя амулет, один из волшебных артефактов, уже был найден и теперь покоился на груди у Сельмы, на сердце у Чародейки было тяжело. Где же девятый артефакт? Неужели он захоронен на Гирите вместе с погибшим Ангелом? Или утерян где-то на Материке или на Тарневире? Кто из Ангелов не оставил своего артефакта на хранение волшебнику, ушедшему от суеты мира на одинокую гору? Как они теперь будут его искать?…

— Элеа, — обнажая ослепительно белые зубы в приветливой улыбке, произнесла эльфийка.

— Эмрис, — приветствуя Ангелов кивком головы, представился первый эльф.

— Ноэмин, — назвал своё имя второй. С Эмрисом они были похожи, как братья-близнецы, лишь пристально приглядевшись, можно было заметить, что у Эмриса лицо более вытянутое и скулы острее, чем у Ноэмина, и глаза уже, отчего они казались хитро сощуренными.

Ангелы натянули дружелюбные улыбки и тоже представились. Одна Сунор удостоила эльфов безразличным кивком головы, а имя её за неё назвала Аерис. Сунор с изощрённым удовольствием отметила, как в мыслях эльфах вспыхнуло раздражение.

Они мило беседовали с эльфами, в основном обсуждая Дворец, Сад и вчерашний праздник. Эльфы были лживы на корню — восхищаясь красотой достопримечательностей острова, на самом деле они ни во что не ставили ни здания старого города, ни Башню Света, ни Дворец, ни Ангельский сад, считая их недостойными даже сравнения с великолепием архитектуры их народа.

Элеа, вставляя ничего не значащие фразы, мыслями витала далеко отсюда. Сунор еле сдерживала улыбку, перенимая вспыхивающие в воображении эльфийки тщеславные картины славы, которой жаждала Элеа. Она надеялась найти артефакты и занять место в каком-то совете на родине. Но мысли Элеа были заняты тем, что будет, когда они уже найдут предметы, а о том, как они будут их искать, она никак не хотела думать. Сунор, конечно, могла на неё надавить, но она тогда бы это заметила, а это вряд ли надо Джаре и её друзьям.

Эмрис рассказывал Джаре что-то о Тарневире, и Сунор чуть не подавилась смехом, заглянув в его мысли. Воображение эльфа рисовало ему картины совместной ночи с его собеседницей. Кажется, он находил какое-то особенное удовольствие в том, чтобы укладывать в свою постель представительниц презренной человеческой расы. Сунор фыркнула и перевела взгляд на Ноэмина.

Этот эльф был настроен не так категорично насчёт людей и полуэльфов, хотя и в нём присутствовал эльфийский шовинизм. Он обсуждал с Тэлларом и Ивором мечи, и его мысли вполне соответствовали их разговору.

Сунор мысленно сказала Джаре, чтобы они спросили что-нибудь об артефактах, иначе эльфы могут уйти, так и не подумав ни о чём, что необходимо узнать Альянсу. Джара начала что-то придумывать, но у неё не сформировалось ни одной стоящей идеи, так что она не нашла ничего лучше, как сказать:

— Аерис рассказала нам, что вы ищете какие-то древние артефакты!

Элеа, в тот момент как раз что-то объяснявшая полуэльфке, оборвала фразу на полуслове, и все её мысли вытеснила холодная ярость. Она явно недовольна, что Аерис всё разболтала такому количеству народа. "Я говорила Ноэмину, чтобы он ей не доверял, — ясно читала в русой головке Элеа Сунор, — не стоило ей рассказывать, вдруг теперь эти люди тоже захотят искать артефакты…"

— Это так интересно! — строя из себя дурочку, простодушно воскликнула Джара. — А как вы собираетесь их искать?

Нет, нет, неверно, не то! Сунор стиснула зубы. Эта Бестия всё испортила. В мыслях Эмриса, как и у Элеа, теперь одно только раздражение и презрение. Они совсем не о том думают! Ноэмин и вовсе вернулся к воспоминаниям о празднике. Это, конечно, интересно, что Аерис ему очень понравилась и он счёл, что ей можно рассказать о цели их путешествия, потому что в ней течёт эльфийская кровь, но это совсем не то!

Сунор вкратце объяснила Джаре ситуацию. Та растерялась. Ладно, попробуем с остальными. Тэллар не подойдёт, обязательно сморозит глупость, Аерис вызовет лишь очередную вспышку раздражения, Хаарта она вообще не собирается ни во что вмешивать, пусть стоит и молчит… Ага, Ивор. Сунор обратилась к нему мысленно, попросив свернуть разговор в нужное русло.

— О, это просто древняя легенда, — тем временем с лживой улыбочкой ответила Джаре Элеа. — На самом деле, настоящая цель нашего путешествия — это сам остров, ведь здесь так красиво и такая богатая культура… — Теперь она думает, как бы быстрее отвязаться от этой своры людишек и устроить хорошую взбучку Ноэмину.

— Да, вы правы, — улыбнулся ей в ответ Ивор. — А когда вы уезжаете?

— Мы ещё пока не решили, — ответил Эмрис. "Пока не найдём артефакты", — добавил он про себя. Сунор спрятала довольную улыбку. Этот Ивор, похоже, знает, что делает!

— А вы уже всё на острове посмотрели? — продолжал спрашивать он. — Наши друзья вот отправились сегодня в Башню Света…

— Мы тоже завтра туда обязательно съездим, — всё с той же улыбкой произнесла Элеа. Но в её мыслях звенело: "Джайрус! Джайрус! На гору! Там спрятаны артефакты!"

— Значит, Джайрус, — в который раз произнесла Джара, задумчиво постукивая ноготками по бокалу.

Ангелы сидели за столом на первом этаже гостиницы вчетвером — Хаарт и Сунор ужинали в своей комнате.

— Джайрус — похоже на твоё имя, правда, Джара? — с идиотской ухмылкой обратился к ней Тэллар.

— Да, очень похоже, — огрызнулась девушка.

— Ну правда похоже! — настаивал он.

— Заткнись, Сокол, иначе схлопочешь по роже!

— Ого, почти стишок получился! Вот слушай: Джайрус на имя твоё похоже — заткнись, иначе схлопочешь по роже! — громко продекламировал Тэллар, и Джара не преминула выполнить своё обещание.

— Интересно, что выяснили Сельма со Змейкой, и когда они вернутся, — обратился к Аерис Ивор, стараясь не обращать внимания на Бестию с Соколом. — Может, всё-таки стоило поехать в Башню?

— Да нет, — ответила Эльфийка, указывая взглядом куда-то за спину Грифона. — Вон они идут.

Ивор обернулся и увидел Сельму, а за ней Змейку и зевающего Эйдана, держащегося за её руку. У Чародейки было очень серьёзное и озабоченное лицо. Джара тут же отстала от Тэллара и чуть привстала, вопросительно глядя на неё.

— Ну что?

— Что-нибудь выяснили?

Сельма кивнула и повернулась к Тэллару.

— Чародейка, не смотри на меня так, я боюсь…

— Сокол, перестань дурачиться, — устало проговорила волшебница, вытащила цепочку из под платья, сняла её и протянула Тэллару. — Держи. Это твоё.

У него округлились глаза, и он медленно принял амулет из рук Сельмы.

— Это… это его артефакт? — выдохнула Джара. — Но где ты его взяла, Чародейка?

Сельма вздохнула и села.

— Сейчас расскажу.

— Мы пойдём наверх, — сказала Змейка. — Эйдан совсем устал.

На неё почти не обратили внимания: все переводили изумлённые взгляды с Тэллара, с трепетом сжимавшего цепочку амулета, на Сельму, ожидая её рассказа, — так что Змейка попросила проходившую официантку принести ужин в их комнату и отправилась наверх. Эйдан, крепко, несмотря на усталость, сжимая её ладонь, потопал следом.

Джара сидела на подоконнике распахнутого окна, глядя в непроглядную темень ночи. Иногда ветер приносил с собой упоительную свежесть моря, и девушка с наслаждением вдыхала её в себя. В руке она держала кинжал и задумчиво водила кончиками пальцев по прохладному лезвию. Пребывание на морском дне на кинжале сильно не отразилось: лезвие лишь слегка покрылось ржавчиной, но Джара уже вычистила и заточила его, и не собиралась с ним расставаться и, как раньше, всюду носила его с собой.

В комнату ворвался очередной порыв ветра, и пламя свечи не выдержало атаки потоков воздуха и потухло, но Джара не обратила на это внимания. Она думала об Альянсе, об артефактах, о завтрашнем дне, об амулете Тэллара… и о самом Тэлларе.

В дверь постучали. Джара обернулась и только тут заметила, что сидит в полном мраке. Постучали ещё раз.

— Джара, ты спишь? — раздался из-за двери голос Тэллара.

У девушки перехватило дыхание. Она растрепала волосы и направилась к двери, зевая и усердно тря глаза.

Тэллар стоял, уставившись в пол. Когда она открыла дверь, он поднял взгляд и заглянул ей в лицо.

— Чего тебе, Сокол? — делая сонный и недовольный голос, спросила Джара.

— Ты спала?

— Да, ты меня разбудил. Знаешь, сколько времени?

— Знаю. Ты что, спишь с кинжалом?

Джара посмотрела на кинжал в своей руке, будто видела его в первый раз в жизни.

— Мало ли, — неопределённо ответила она. — Так зачем пришёл?

— Не спится.

— Выпей стакан тёплого молока, — посоветовала она и собралась закрыть дверь, но он выставил руку, не позволяя ей сделать это.

— Джара, я хотел поговорить. — Он внимательно смотрел ей в глаза.

У Джары возникли странные ощущения в животе.

— И о чём, интересно? — стараясь придать тону безразличность, осведомилась она.

— Может, дашь мне войти наконец?

Бестия немного поколебалась, но затем сделала шаг назад. Тэллар зашёл в её комнату, закрыл за собой дверь, и они погрузились в кромешный мрак.

— Я зажгу свечку… — начала Джара, обуреваемая нехорошими предчувствиями.

Тэллар взял её за запястье.

— В темноте твои глаза сверкают, как у кошки, — сказал он.

— Ты пришёл, чтобы сказать мне об этом? — поинтересовалась она.

— Нет. Ты не догадываешься, о чём?

— О твоём амулете? — Джара вырвала руку, отошла к столику, положила на него кинжал и наткнулась на светильник. — Почувствовал какую-нибудь силу или всё также без изменений? — спросила она, не оборачиваясь к Тэллару и зажигая светильник.

В комнате стало гораздо светлей.

— Без изменений, — коротко ответил он. — Джара, хватит валять дурака.

Через окно ворвался новый порыв ветра, и пламя внутри светильника заколебалось. Джара закрыла окно и, развернувшись к Тэллару, опёрлась на подоконник. Спину холодило стекло и продувал ветер, сквозивший через створки окна.

Тэллар подошёл к ней почти вплотную, блуждая взглядом по её лицу. В основном он задерживался на её глазах и губах.

— Сокол, кто из нас валяет дурака? — обхватив себя руками, спросила Джара.

— Что ты имеешь в виду?

— А ты что?

— Я первый спросил.

— Я спросила первая, в самом начале. Зачем ты пришёл? Ты мне не ответил.

— Я ответил. Я сказал, что хочу поговорить.

— Ладно. Тогда ты не ответил на другой мой вопрос — о чём?

Он помолчал.

— Что произошло на празднике, Джара?

— Ты напился до такой степени, что не помнишь? — раздражённо спросила она.

— Я всё прекрасно помню. Надеюсь, ты тоже.

Она отвела взгляд в сторону.

— Джара.

— Да, помню.

— Ну так и что произошло? — Он подошёл ближе и опёрся рукой о стену прямо возле проёма окна. Теперь его лицо было прямо у лица Джары, и он глядел ей в глаза, но она всё также смотрела куда-то вбок. — Между нами? Что это значило?

Джара вернула взгляд на него, и внутри всё перевернулось от того, что их лица были так близко, но она ничем себя не выдала. Спокойно смотрела в его глаза, сохраняя бесстрастное выражение лица.

— Ничего.

Тэллар опустил голову и коротко выдохнул.

— Ничего, значит? — глядя в пол, каким-то странным голосом переспросил он.

— Ну а что ты подумал, Сокол?

Он убрал руку со стены и встал прямо напротив неё. Джара выжидательно смотрела на него. Тэллар вдруг притянул её к себе и прильнул к её губам. На какие-то секунды она отдалась поцелую, но затем опомнилась и оттолкнула его от себя.

— Почему, Джара?

— Сокол, не сходи с ума, — ответила она, сжимая губы, словно хотела стереть следы его поцелуя. — Что ты себе вообразил? Ну да, мы напились и не соображали, что делали, такое бывает в жизни, зачем же разводить из мухи слона? Что ты подумал, Сокол? — Она почему-то не могла заставить себя произнести его настоящее имя. — Не было ничего серьёзного, так… Мы просто все в постоянном напряжении, стрессе, а тут расслабились, выпили… — Он так смотрел на неё, пока она это говорила, что она начала злиться. Больше на себя, чем на него, конечно, но она себе не желала в этом признаваться. — Ну что ещё, Сокол? — Теперь её тон стал резким и раздражённым. — Ты, что, подумал, я люблю тебя или что?

— Зря я пришёл, — только и молвил Тэллар. Развернулся и направился к двери. Когда он уже взялся за ручку, то, не оборачиваясь, сказал: — Спокойной ночи, — и вышел.

Дверь хлопнула, Джара вздрогнула, резко шагнула в сторону, схватила со столика кинжал и яростно швырнула его в дверь. Клинок вонзился в дерево. Бестия развернулась к окну и распахнула створки. В комнату ворвался ветер, и девушка подставила лицо ему навстречу.

Джара не знала, сколько она так стояла, возможно, час, а может, пять минут. В дверь снова постучали.

— Уходи, — бросила она.

— Джара, извини, я… сейчас уйду, — послышалось смущённое бормотание Змейки.

Джара развернулась к двери.

— Змейка?

— Извини, если разбудила, просто… Ладно, спокойной ночи.

— Нет, подожди! — Джара сама плохо понимала, почему удерживала Змейку. Ещё секунду назад ей казалось, что она не хочет видеть никого на свете. Но несмотря на это она двинулась к двери и впустила Змейку в комнату.

Целительница вошла и, едва взглянув на неё, тут же опустила глаза, будто увидела что-то недозволенное. Только тут Джара поняла, что её лицо всё в слезах.

— Я, наверное, не вовремя. Прости меня, я пойду… — Она развернулась и недоумённо уставилась на кинжал, торчавший в двери.

— Почему ты зашла ко мне? — вытирая слёзы со щёк, спросила Джара.

Змейка опять повернулась к ней.

— Я хотела поговорить.

"Все так и норовят поговорить со мной сегодня, — горько усмехнулась про себя Бестия. — Даю голову на отсечение, что у Змейки тоже разговорчик из приятных".

— Я уйду, только скажи, — быстро добавила Змейка.

Джара посмотрела на неё внимательнее и поняла, что девушка недавно плакала.

— Нет, давай поговорим. — Джара выдернула кинжал и погладила кончиками пальцев след, оставшийся в дереве. — Садись.

Змейка присела на краешек кровати, и Джара села рядом.

— Я хотела спросить… об Аире. Хаарт говорил мне…

У Джары перехватило дыхание. "Я совсем об этом забыла, чёрт бы меня побрал, — подумала она. — Я ведь хотела сама поговорить об этом со Змейкой!"

— Да, Змейка, — тяжело вздохнув, ответила Джара. — То, что Хаарт сказал тебе — это правда. — Она была готова провалиться сквозь землю, когда у Змейки из глаз полились слёзы. Не жалея себя, не щадя и не оправдываясь, Джара рассказала девушке всё, как было в ту злополучную ночь.

Змейка молчала какое-то время, опустив взгляд.

— Я не виню ни тебя, ни Ивора, — наконец сказала она.

— У тебя есть право винить меня, Змейка. Мне следовало подумать, прежде чем…

Змейка подняла ладонь, словно в знак молчания, и Джара не закончила фразу.

— Аира сама вызвала тебя на дуэль, Джара. Это был её выбор. И то, что случилось… Это законы жизни. Либо ты, либо она… И потом, ты ведь не хотела её убивать? А Ивор появился в тот момент, когда она ранила тебя, и… Он действовал по велению сердца, и мне не в чем винить и его тоже… Спасибо, что ты поговорила со мной об этом.

Джара не заметила, что опять заплакала.

— Мы все много раз говорили это друг другу… Змейка, ты — единственная, кто достоин среди нас зваться ангелом.

Змейка слабо улыбнулась.

— Мы все Ангелы, Джара.

Джара о многом хотела спросить эту трогательную юную девочку со слезами в больших чистых глазах. Хотела спросить о Сунор, о Хаарте, об Эйдане. Она даже ощутила, что безумно хочет рассказать ей обо всём, что камнем лежит на её душе. Но она только сказала, что тоже рада их разговору, и маленькая целительница встала и, пожелав ей спокойной ночи, собралась уйти. Но у двери она обернулась.

— Джара, я сказала, что мне не в чем винить Ивора, потому что он действовал по велению сердца, и… Тоже послушай своё сердце.

И она ушла. Джара до боли сжала рукоять кинжала, который она всё это время держала в руке. Ветер шалил в её комнате, играя с огоньком светильника, покачивая цветки растения в тёмно-алом горшочке, трепля волосы Джары.

— Послушать своё сердце, — тихо повторила девушка слова Змейки. — Чёрт побери, какая же я идиотка!..

Она отбросила кинжал, выскочила из комнаты и наткнулась на Ивора.

— Ты не спишь? — удивился он.

— А ты что здесь шатаешься? — спросила она, почему-то чувствуя себя неловко.

— Да так… Я иду на улицу. Не хочешь прогуляться к морю? Или на лошадях прокатиться. Они, наверное, соскучились по скачке после корабля…

— Нет, спасибо, Ив, — нетерпеливо оборвала его Джара, непроизвольно кидая взгляды на дверь их комнаты. — А… Тэллар в комнате?

— Да. — Ивор изменился в лице. — Но ты лучше не ходи к нему, Джара…

Но в груди девушки всё поднималось и росло радостное чувство, что она всё делает правильно. "Послушай своё сердце", — сказала Змейка.

Не обращая внимания на Ивора, окликавшего её по имени, Джара бодро направилась к двери комнаты, шевеля губами, будто репетируя, что она сейчас скажет… Да нет, зачем что-то придумывать! Достаточно послушать своё сердце.

— Джара, — опять позвал Грифон. Ну что он привязался?…

Джара распахнула дверь с улыбкой и так и застыла на месте, а улыбка медленно переползала в кривую гримасу.

— Джара? — хрипло произнёс Тэллар, поднимая голову.

Свет, лившийся из коридора, выхватывал его недоумённое лицо, его голый торс, чуть удивлённое и, в большей степени, насмешливое смуглое лицо девушки, лежавшей под ним на его кровати, её обнажённую грудь, белую простыню, принявшую очертания контуров их тел, одежду, разбросанную по полу…

Джара грохнула дверью так, что посыпались кусочки засохшей краски, а стена, казалось, заходила ходуном. Бестия бросилась прочь, но её поймал Ивор.

— Грифон, пусти меня, пусти, пусти! — яростно говорила она и вырывалась, брыкалась, боролась с ним, била его, плакала, уткнувшись в его грудь, и он обнимал её, гладил её волосы, успокаивал, говорил ничего не значащие и значащие всё на свете слова и одним взглядом заставил выскочившего в коридор Тэллара вернуться в свою комнату.

Утро выдалось прохладным, и Ангелы поёживались в седлах и кутались в свои плащи.

Джара ехала впереди, за спиной в скрещённых ножнах покоились мечи, на бедре — кинжал. Иссиня-чёрные волосы были зачёсаны назад, туго стянуты на затылке и заплетены в косу, спускавшуюся на грудь.

Впереди уже виднелся стержень Башни Света, взмывавший к низким пасмурным облакам.

Когда они подъехали к Башне, заморосил дождик. Сельма спешилась и зашла внутрь, остальные ждали снаружи.

— На Поднебесье, похоже, народ исключительно начитанный и образованный, — усмехнулся Тэллар, кивком головы указывая на трёх лошадей, привязанных неподалёку. — Такая рань, а кто-то уже здесь и вкушает плоды древа знаний.

Невольно для самих себя, все покосились на Бестию, ожидая, что она обязательно что-нибудь съязвит в ответ, но та молчала, будто и не слышала слов Сокола.

— Не нравится мне это, — пробормотала Аерис, глядя на молочно-белых жеребцов без единого пятнышка.

Джара нахмурилась.

— Что такое?

Аерис задумчиво молчала.

— Это эльфийские кони, — подала голос Сунор. Полуэльфка бросила на неё быстрый взгляд через плечо, и та пожала плечами. — Ну что? Всем же ведь интересно, а ты молчишь. Совсем недавно вы буквально горели желанием, чтобы я читала чужие мысли!

Разговор не продолжился, потому что из Башни вышла мрачная Сельма.

— Плохие новости. Здесь те самые эльфы, ваши вчерашние знакомцы. Хорошо, что они не знают меня на лицо…

— В чём проблема? — не поняла Джара.

— Найна не может отлучиться из Башни, пока у неё посетители, — пояснила Чародейка. — Она попросила нас подождать.

— Подождать? — Джара нетерпеливо заёрзала в седле. — Мы и так потеряли уйму времени, сколько ещё можно ждать? Скажи своей Найне, пусть выпроводит этих эльфов.

— Сунор, не хочешь прогуляться по Башне? — повернувшись к девушке, вопросил Сокол.

— Не будет ли это подозрительным… — начала Сельма, но Сунор её перебила:

— Ваши эльфы уже знают, что мы здесь. Эта Элеа только что выглянула из окошка и обрушила на нас целый дождь негативных эмоций, — хмыкнула она, подставляя руку мелким капелькам, будто хотела показать что настоящий дождь не идёт с ним ни в какое сравнение.

— Я не понимаю, что вы все так беспокоитесь об этих эльфах, — проворчала Джара. — Это наше дело, где мы находимся и куда собираемся ехать! Пусть катятся ко всем чертям, если мы им не нравимся, — с вызовом произнесла она.

Тут дверь Башни распахнулась, и под моросящий дождик вышли Элеа, Эмрис и Ноэмин. Они синхронно натянули приветливо-удивлённые улыбочки.

— Ну надо же, какая встреча! — воскликнула Элеа. — Не ожидали мы вас здесь встретить…

Ангелы вяло поприветствовали их.

— Кажется, вы говорили, что уже посещали Башню Света… — проговорил Эмрис, окидывая Ангелов взглядом своих узких пронзительно-зелёных глаз. Такое столпотворение всадников перед Башней он явно находил подозрительным. Особенно прищурил он глаза, увидев калеку Эйдана с блаженным выражением лица, сидевшего в седле перед Ивором.

— Нет, здесь вчера были наши друзья, — ответила Аерис.

— Да, — подхватил Ивор, — им очень понравилась Башня, и мы решили тоже посетить её.

— В библиотеку ни свет ни заря? — изгибая бровь, спросил Эмрис.

— Как, собственно говоря, и вы, — с улыбочкой ответил Тэллар, и эльф недовольно поджал губы.

— Мы собираемся потратить весь день на изучение библиотеки, — холодно произнесла Элеа. — Здесь есть очень интересные экземпляры… А вы что здесь ищете? — спросила она таким тоном, будто для неё было абсурдом встретить их в библиотеке.

— То же, что и вы, — с вызовом глядя ей в глаза, бросила Джара. — Редкие экземпляры.

"Идиотка, — подумала Сунор. — Теперь эти трое дружно полагают, что нам всем тоже захотелось поискать артефакты из их легенды. Хотя, вообще-то, это абсолютная истина…" Сунор мысленно передала это Бестии, но той было на эльфов и их подозрения глубоко плевать.

Взгляд Элеа стал ядовито-зелёным. Она хотела уже что-то ответить, но тут из Башни вышла Найна.

— Прошу меня простить, — виноватым тоном начала она. — Но я вынуждена закрыть двери Башни.

Элеа развернулась к ней со взглядом разъярённой хищницы. Ноэмин, всё это время молчавший, выглядел недоумевающим. Эмрис держался куда лучше своей спутницы, но тоже источал волны холодной ярости.

— Старость, видимо, сказывается, — издав сдержанный смешок, молвила Найна. — Я совсем забыла, что сегодня проверка главы города. К сожалению, Башня Света на весь день будет недоступна для посетителей. Мои глубокие извинения. — Она почтительным взглядом обвела всех, находившихся во дворе Башни. Её проницательные глаза лишь на одно мгновение задержались на лице Сельмы, и Чародейка едва заметно кивнула в ответ.

После этого Найна скрылась за дверью Башни, и Ангелы отогнали коней, делая вид, что собираются вернуться в гостиницу. Эльфы скрылись в другом направлении. Выждав с полчаса, команда Альянса вернулась в Башню Света.

— О чём они тебя спрашивали? — с ходу спросила Джара.

— О разных местных легендах, сказках, поверьях. Особо интересовались теми, где упоминалось о Джайрусе. Я, конечно, дала им полную версию главной легенды Поднебесья, об Ангелах, — она слегка улыбнулась, — ещё миф о сотворении мира, где как раз и сказано о том, что с горы можно взобраться на небеса… Но они, казалось, искали что-то другое, о чём не могли прямо меня спросить. — Она помолчала, благоговейно оглядывая лица Ангелов. — Они как-то связаны с артефактами?

— В яблочко, — хмыкнул Тэллар. — Они тоже их ищут.

Найна приподняла брови в удивлении. Сельма кратко рассказала ей об эльфах.

— Надеюсь, вы им ничего не говорили о Джайрусе и ущелье? — пронизывая её взглядом, спросила Джара.

Хранительница чуть нахмурилась.

— Разумеется, нет. Я раскрою эту тайну только Альянсу Ангелов, как завещали предки.

— Интересно, а почему они явились в Башню? — потирая подбородок, произнёс Ивор.

— Это проще простого, Грифон, — фыркнул Тэллар. — Они большие романтики и очень доверяют всему, что сказано в древних легендах. А где ещё, как не здесь, самое большое собрание разных там легенд и преданий?

— Не только поэтому, — вмешалась в разговор Сунор. "Какая она сегодня активная", — чуть насмешливо подумала Джара и тут же получила в ответ гневный взгляд Ангела Мысли.

— А почему ещё? — повернулась к ней Сельма.

Сунор медленно перевела взгляд с Бестии на Чародейку.

— У них в легенде что-то сказано насчёт этой башни.

Все, как по команде, уставились на Найну. Она задумалась, потом кивнула.

— Это вполне возможно. Башня Света была возведена очень, очень давно, и её хранителями были представители моего рода, сколько себя помнит Поднебесье. Возможно, когда Ангел-полуэльф отплывал на Тарневир, мои предки уже были связаны с Башней…

Сельма задумчиво произнесла:

— Теперь мы можем лишь строить догадки…

— И на это у нас нет времени, — закончила за неё Джара. — Всё, все на выход и по коням. Вы ездите верхом, Найна?

— Вообще-то я живу недалеко от Башни и хожу пешком, да к тому же в моих летах…

— Сядете на моего коня, — отрезала Бестия.

Они покинули Башню, оседлали коней и направили их к вырисовывавшейся на горизонте величественной громаде Джайруса.

Рассредоточенно и скрытно, сохраняя дистанцию, за ними заскользили трое всадников на молочно-белых лошадях…

Дождик больше не был дождиком, а стал полноправным дождём, и уже не моросил, а лил, замешивая из воды и земли под копытами коней грязь, беспощадно пуская Ангелам ледяные струи за шиворот и делая их похожими на жалких мокрых зверят.

Подножье Джайруса поросло сочной травой и лёгкими, склоняющимися чуть ли не пополам под тяжестью воды деревцами. Коней пришлось завести под выступ и там привязать, они были совсем не приспособлены для восхождения на гору. Джара глубоко сомневалась, а были ли приспособлены для этого они сами. Не прошло и часа, как все сомнения развеялись, и она уже твёрдо знала, что нет.

На склоне горы они постоянно поскальзывались, так как трава и земля стали скользкими и склизкими от дождя. В результате этого часа через пол они все вымазались в грязи, Сунор не переставала ныть, у Хаарта разболелись раны (но он стойко молчал). Ко всеобщему удивлению, самый жизнерадостный настрой был у Эйдана. Он не плакал, не хныкал, а упорно карабкался вверх с довольной и блаженно-сосредоточенной улыбкой на лице. Ивор постоянно находился рядом с ним для безопасности.

Выше местность стала скалистой и потому гораздо более опасной. Предательские камешки то и дело выскальзывали из-под ног и ухали в бездну (глянув вниз, Ангелы ощутили, как закружились головы, — они сами не заметили, что поднялись уже высоко). Следовало быть предельно осторожными, чтобы не закончить жизнь стремительным полётом и сокрушительным падением.

Найна часто останавливалась отдыхать. У неё перехватывало дыхание и шалило сердце. Джару это раздражало, хоть она и понимала, что хранительница Башни не виновата и вообще никто не знает, что бы Альянс делал без неё. Потом Змейка дала Найне какое-то снадобье, и дело пошло гораздо быстрее.

Один раз Джара оступилась, и Аерис вовремя успела её подхватить. Вниз полетели камни, и Бестии послышался слабый приглушённый вскрик. Она глянула вниз, но там всё покрывал слой тумана.

Они шли по краю обрыва, слева от них возвышалась громада уступа, справа в леденящей кровь близости простиралась пропасть. Вдалеке открывался вид на большую часть острова и даже было видно море. Краски выглядели тусклыми за серой завесой дождя, но дух всё равно захватывало. В другой раз, возможно, Ангелы и залюбовались бы видом…

Тропинка становилась всё круче и уже и в конце концов привела их к каменистой стене уступа с чуть ли не вертикальным подъёмом.

— Вы хотите сказать, что нам нужно подниматься туда? — раздался возглас Сунор.

— Именно это мы и хотим сказать, — не оборачиваясь, ответила ей Джара и, никого не дожидаясь, стала карабкаться вверх.

— Никто не говорил, что будет легко, — с усмешкой добавил Тэллар. Сунор принялась возмущаться.

Уступ был не очень высоким, и вскоре Джара уже была наверху. Она свесила голову вниз и крикнула:

— Ив, Сокол, подсадите Найну, Змейку, Эйдана и Сунор, я помогу им влезть. Потом уже вы все сами.

Ивор и Тэллар подняли наверх Найну, там Джара чуть спустилась, чтобы помочь женщине взобраться, и втянула на уступ. Несколько минут никто не появлялся и слышались какие-то непонятные звуки.

— Джей! — крикнул, задрав голову, Ивор. — Всё в порядке?

— О, всё отлично, Ивор, — появилась наверху ухмыляющаяся физиономия Эмриса. — Всё просто замечательно!

— Ты, подонок! — вскричал Ивор. — Где Джара?!

Просвистела стрела — это Аерис мгновенно пустила в ход лук. Эмрис успел среагировать и отскочить, и стрела вонзилась не в сердце, как предполагала полуэльфка, а в плечо.

Эльф наверху выругался, отступил назад, так что теперь его не было видно, а потом наверху возникла злорадно усмехающаяся Элеа — она держала Джару, одной рукой прижав её за грудь к себе, а другой приставив ей к горлу её же кинжал.

— Сукины вы дети, — прошипел Тэллар.

— Попробуйте только шелохнуться! — крикнула им сверху Элеа. — И она тут же упадёт в ваши объятия с ярко-алой улыбкой до ушей по горлу!

— Сельма, сделай что-нибудь, — шепнул Ивор Чародейке. — Заклинание…

— Я боюсь за Джару, — ответила та так же шёпотом.

Тэллар бросил взгляд на Сунор.

— Слишком далеко, чтобы я дотянулась до их мыслей, — покачала она головой.

Змейка сильно побледнела и крепко сжимала руку Эйдана. Тот, казалось, прекрасно понимал всю серьёзность ситуации и замер, молча глядя на невозможно довольную собой Элеа.

— Аерис, — стиснув зубы, позвал Тэллар.

— Я не могу стрелять, — отозвалась та тихо.

— А что твой ветер?

— Сокол, едва мы что-нибудь предпримем против них, пока она может причинить вред Джаре, — ответила за Аерис Сельма.

Тем временем Элеа наверху упивалась их растерянным и беспомощным видом. За её плечом возник Эмрис (его рана теперь была перевязана) и что-то сказал ей на ухо. Она выслушала, не отрывая взгляда от Ангелов внизу, затем кивнула. Эмрис отошёл, а Элеа крикнула вниз:

— Ну что ж, давайте прощаться! Лучше вам нас не преследовать, и тогда ваша подружка останется в целости и сохранности! Прощай, соплеменница, — обратилась она к Аерис, и это слово в её устах звучало хуже любого ругательства.

— Вы не понимаете, что делаете! — крикнула ей Аерис. — Вы не можете взять эти артефакты!

— Они принадлежат нам по праву!

Тэллар задохнулся от возмущения её наглостью.

— По какому-такому праву?!

— Артефакты принадлежали эльфу, и нечего им делать на людском острове.

— Тот эльф был наполовину человеком! — напомнила ей Аерис. — Вы же презираете полукровок!

Элеа ничего не ответила на это. Она грубо развернула Джару, и они скрылись из вида Ангелов.

— Чёртова дрянь! — в сердцах воскликнул Тэллар и пнул ногой об уступ. Ступня взорвалась болью, но он не обратил на это внимания.

Ивор с яростью впечатал кулак в скалу.

— Вы так ничего не добьётесь, только косточки переломаете, — сказала им Сельма.

— Чародейка, как ты можешь быть такой спокойной?! — взорвался Сокол.

— Они схватили Джару! — потрясая кулаками, вскрикнул Грифон.

— Я заметила, Ивор, — холодно сказала ему Чародейка. — Но нужно действовать, а не свирепствовать.

— Ну и как же ты предлагаешь действовать? — едким тоном спросил Тэллар.

— Нам придётся идти за ними следом, но так, чтобы они нас не заметили.

— И как это сделать? — нахмурился Ивор.

— По-моему, мы не умеем превращаться в невидимок, — хмыкнул Сокол.

— Мы теряем время, — подал голос Хаарт. — Они уйдут так далеко, что мы потом ни за что не найдём их среди этих бесконечных уступов, обрывов, ущелий…

— Давайте спустимся вниз, пройдём вон там, — начала объяснять Аерис, показывая рукой вниз, — и поднимемся в другом месте. Попробуем сами сориентироваться, обойти этих эльфов и устроить такую же засаду, как они нам.

— Где гарантия, что там есть подъём? — спросил Тэллар.

— У тебя есть другой план? — обратилась к нему Сельма. Он промолчал. — Значит, спускаемся.

— Подождите, — вдруг сказала Змейка. Все повернулись к ней. — Я думаю, мы с Эйданом будем для вас обузой, мы передвигаемся гораздо медленнее, а сейчас каждая минута дорога. Может, мы лучше останемся здесь, а вы потом вернётесь?

Сунор окинула её насмешливым взглядом.

— А если они никогда не вернутся, так и будете тут сидеть? — хмыкнула она, и тут же ощутила, как Хаарт ненавидит её в этот момент.

— Нет, — твёрдо произнесла Сельма. — Ангелы должны быть вместе. Но ты права, мы не можем медлить. Так что хватит разговоров и вперёд.

Тэллар кусал губу, кидая взгляды то на Ангелов, начавших осторожный спуск, то на уступ, за которым скрылись эльфы с Найной и — Джарой. Отчего-то он вдруг вспомнил о своём амулете, висевшем на шее. От вытащил амулет из-под одежды. Белоснежные крылья ослепительно сверкнули, хотя на небе было пасмурно, и солнце не проглядывало.

— Сокол, — позвала Сельма. — Давай спускайся!

— Иду, — кивнул Тэллар, всё ещё глядя на крылья. — Бесполезная штука! — в сердцах сказал он амулету.

Тот, словно возражая, полыхнул белым пламенем, и от крыльев зазмеился лучик света, разрывая туман и завесу ливня.

— Сокол, чёрт тебя побери! — нетерпеливо прикрикнул Ивор.

— Вы видите это? — выдохнул Тэллар поражённо.

— Видим что? — переспросил Грифон. — Сокол, не валяй дурака, давай…

— Что такое? — нахмурившись, спросила Сельма. — Что-то с амулетом, Тэллар? Мы ничего не видим.

— Он видит какой-то луч, — сказала Сунор.

— Да, и он показывает дорогу куда-то, — отозвался Тэллар. — Пожалуй, нам лучше двинуться путём, который нам любезно указывает мой амулет…

— Ты, трус поганый! — плевалась Джара, тщетно дёргаясь в крепкой хватке Эмриса. — Если бы ты имел смелость отпустить меня и дать мне хотя бы мой кинжал, я бы из тебя сделала фарш и пожарила котлеты!

— Не сомневаюсь, милая, — усмехнулся Эмрис. — Элеа, что за зелье ты мне дала? Я вообще руки не чувствую!

Элеа, шедшая впереди него и подгонявшая кончиком меча испуганную Найну, ответила, не оборачиваясь:

— Ну ты же управляешь ей.

— О да, — хмыкнул эльф и положил руку, покалеченную стрелой Аерис, Джаре на ягодицы. Она гневно вскрикнула и со всей силы впечатала пятку в ступню Эмриса. Тот взвыл от боли и дёрнул Джару за косу, в опасной близости проводя по её шее своим узким ножом.

Элеа обернулась и рассмеялась.

— Пожалуй, эта тебе будет не по зубам, Эмрис, а?

Эмрис прошипел в ответ что-то невнятное.

— Что мы сделаем с ними, когда заберём артефакты? — поравнявшись с Эмрисом, спросил Ноэмин. В руках он нёс мечи и кинжал Джары.

— Как ты думаешь, что я сделаю с тобой, милашка? — снова дёрнув за её волосы, обратился Эмрис к Джаре.

— Будешь умолять меня побыстрее тебя прикончить, — процедила она сквозь зубы.

Элеа снова рассмеялась, а Эмрис недобро нахмурился.

— Вы обещали мне, что мы их не тронем… — начал Ноэмин.

— Ох, нашему маленькому доброму мальчику жалко несчастных людишек, — выпятив губы, просюсюкал Эмрис, но затем его лицо вновь стало каменным, а голос холодным. — Я тебя не понимаю, Ноэмин. Ты — эльф. Забыл?

— Люди никто, и звать их никак, — отозвалась Элеа.

— Остроухие отродья, — прошипела Джара и опять стиснула зубы от боли. — Послушай, Эмрис, я не понимаю, ты стараешься вырвать мне волосы или что? Не получится, пользуюсь укрепляющим отваром для волос.

— Тут у нас остроумная девочка, а? — кипя от злости, проговорил эльф. — Элеа, ты прекратишь смеяться или нет?

Ноэмин шёл, нахмурясь, но не решался что-либо сказать. Чтобы отвлечься, он вытащил один из мечей Джары из ножен и восхищённо втянул воздух.

— Это же эльфская сталь! — воскликнул он, обращая свой взгляд на девушку. — Да ещё и высшей пробы, даже у меня мечи хуже… Откуда ты их взяла?

— У меня хобби, кую по ночам эльфские мечи, — буркнула Джара, не имея никакого желания общаться с эльфом, а про себя подумала, что, наверное, те пираты ограбили эльфийское судно.

— Бой двумя мечами — это очень сложное искусство, — пропустив мимо ушей её слова, продолжал Ноэмин. — Очень трудно одинаково владеть и левой, и правой рукой, и ещё уметь согласовывать их движения.

— Но ты-то научился, — не утерпела Джара, глядя на два меча за его спиной.

— Поэтому очень уважаю настоящего мастера, — ответил тот.

— Откуда ты знаешь, что я мастер, может, я ношу их просто так, — фыркнула Бестия.

— Я и не говорил, что считаю мастером тебя, — откликнулся Ноэмин. — Я сказал только, что уважаю настоящих мастеров.

Бестия зашипела от злости, а Элеа с Эмрисом дружно рассмеялись.

— Дай мне мои мечи! — сказала Джара. — И мы посмотрим, кто из нас мастер!

— Я бы с удовольствием… — осторожно начал Ноэмин, кидая взгляд на Эмриса.

— Можешь подраться с этой крошкой, когда я с ней закончу, — пожал плечами тот. — Видишь, милая, ты сегодня популярная, все от тебя чего-нибудь хотят… Скажи мне по секрету, — шепнул он ей в ухо, — ты уже женщина?

— Попробуй только тронь меня, и женщину из тебя сделаю я!

Элеа вдруг замерла и развернула Найну, чтобы встать лицом к своим спутникам.

— Вы слышите?

— Нет, — мотнул головой Эмрис.

— Понятное дело, ты ничего не слышишь и не видишь вокруг себя, кроме этой девки, — презрительно сказала Элеа. Она посмотрела на Ноэмина. — Глянь вниз.

— Там ничего не видно, — отозвался он. — Хотя нет… похоже, нас преследуют.

Джара закусила губу и встретилась взглядом с Найной. До этого им удалось коротко поговорить. Найна хотела повести эльфов неверным путём, но Джара отговорила её. Она надеялась, что артефакты Ангелов не дадутся в чужие руки или… ещё какое-нибудь чудо произойдёт. Ангельское. Возможно, было глупо на это полагаться, но девушка привыкла доверять своей интуиции. Чёрт, это же надо было им заметить остальных Ангелов… Ребята наверняка хотели устроить засаду или напасть неожиданно, а теперь… Она даже предупредить их не может. Хотя, нет, почему не может?

— Ивор! — напрягая голосовые связки, как можно громче крикнула Джара. Эмрис тут же зажал ей рот и выругался.

— Что мы будем с ними делать?

Элеа огляделась.

— Давай её мне, а вы с Ноэмином скиньте вниз эти камни. — Она указала кивком на груду камней недалеко от обрыва.

Джара замычала и задвигала челюстями, стараясь укусить руку Эмриса, но тщетно.

— Нет, Элеа… — начал Ноэмин.

Эльфийка сверкнула глазами.

— Что ты хочешь? Чтобы они напали на нас? Их восьмеро, а нас трое! Делай, что тебе говорят, Ноэмин, иначе тебе не видать артефактов, как своих ушей!

Она подошла к Эмрису, забрала Джару и, прижимая её одной рукой к себе и ею же держа у шеи девушки нож, другой она направила меч на Найну и отошла с двумя пленницами назад.

Эмрис и Ноэмин поднатужились и принялись толкать камни к обрыву.

Сердце Джары бешено колотилось. Она не может, не может допустить, чтобы это случилось!

Найна, казалось, поняла её взгляд и испуганно забормотала, оглядываясь.

— По-моему, мы пришли не туда… Я не знаю этого места…

— Что?! — взвизгнула Элеа. — Ты, чёртова старуха, ты утверждала, что знаешь, где спрятаны артефакты!

— Я… наверное, перепутала, где нужно было подниматься или повернуть…

Элеа метала гром и молнии от злости. Джара не стала терять момент и, когда хватка ослабла, резко ударила эльфку локтём в живот. Не дожидаясь, пока она среагирует, она тут же присела, чтобы освободить себя от опасности ножа, и подсекла ноги Элеа. Та грохнулась на камни.

В этот момент уже подбежали Эмрис и Ноэмин, но Джара успела поднять оружие Элеа, нож кинула Найне, а сама завертела мечом, одновременно пнув ногой эльфку в бок. Та застонала от боли.

"Я продержусь, — мысленно подбодрила себя Джара. — Ив, Сельма, ребят, вы только быстрее!"

Ноэмин отбросил в сторону оружие Джары и выхватил два своих меча. Эмрис обнажил свой.

— Не глупи, детка, — сказал ей Эмрис. — Тебе не справится с нами одновременно!

— Спорим! — вскинув подбородок, бросила Джара и пошла в атаку.

— Наверху битва, — задрав голову и прислушавшись, взволнованно сообщил Тэллар.

— Джей дерётся одна против троих? — со смесью тревоги и восхищения произнёс Ивор. — Мы должны ей помочь!

— Нам в жизни здесь не подняться, — меряя взглядом отвесную скалу, сказал Хаарт. — А до подъёма идти и идти.

— Не скажи, — бросила Аерис с едва заметной улыбкой. — Грифон, Сокол, вы готовы?

— А? — не понял Тэллар.

— К чему готовы? — хмурясь, отозвался Ивор.

Эльфийка простёрла вперёд руки, согнутые в локтях и ладонями кверху, закрыла глаза, сосредотачиваясь, а затем сделала жест, будто она подбрасывает что-то в воздух. В ту же секунду налетел сильный ветер, пронёсся мимо Ангелов, а потом подхватил в воздушные потоки ошалевших Тэллара и Ивора. Аерис плавно поднимала руки вверх, и ветер возносил парней выше и выше. Когда она забросила их на уступ, они выхватили мечи и скрылись из взора остальных.

Аерис отёрла лоб, словно запыхалась, и посмотрела на Сельму.

— Ну как?

— Впечатляет, — отозвалась та.

— Что ж ты раньше этого не делала! — воскликнула Сунор и выставила вперёд свои израненные руки. — Мы могли бы не карабкаться каждый раз по этим ужасным склонам!

— Это не так легко, — ответила Аерис.

— Ты Ангел, терпи, — ко всеобщей неожиданности обратился к Сунор Эйдан.

Девушка вспыхнула.

— Ещё ты будешь мне что-то говорить?! Да ты…

— Не смей, — коротко сказала Змейка, вставая между Эйданом и Сунор. Похоже, это был первый раз, когда маленькая целительница сказала что-то наперекор капризной красавице. Голос её звучал так решительно и твёрдо, что Сунор заколебалась, но ни извиняться, ни уступать она не привыкла.

Хаарт потянул Сунор за локоть, и та нехотя отошла к нему. Рыцарь взглянул на Змейку с такой тоской в глазах, что даже сердце Сельмы, которая ему не очень симпатизировала, дрогнуло. Но Змейка отвела взгляд и отвернулась к Эйдану.

— Мы что будем делать? — отворачиваясь от них, обратилась Чародейка к Аерис. — Нас так поднять не сможешь?

— Можно попробовать партиями, — с сомнением произнесла Аерис.

— Ну уж нет! Только не меня! — обхватив себя руками, возвестила Сунор.

— По-моему, ты только что жаловалась, что Аерис не поднимала тебя так до этого, — напомнила ей Сельма ледяным тоном, каким она обычно обращалась к дочери Дамрафа — с абсолютным равнодушием и неуловимым (но в то же время всеощутимым) презрением.

Сунор не ответила, только надула губы и отвернулась к Хаарту.

— Если честно, не совсем уверена, что кто-нибудь не упадёт, — призналась Аерис. — Практики, видимо, не хватает. Я ведь совсем не привыкла управлять какими-то сверхъестественными силами.

Сельма слегка улыбнулась.

— В магии нет ничего сверхъестественного, Эльфийка.

Внезапно лицо Аерис изменилось.

— Что-то не так? — нахмурилась Сельма.

— После того, как я встретила своих соплеменников, этих чистокровных эльфов, — произнесла она с презрением, — у меня совсем не осталось желания зваться Эльфийкой… — Аерис подняла взгляд наверх. — Надеюсь, ребята справляются…

— Трое против троих, — отозвался Хаарт. — Они точно справятся.

Сельма отметила про себя, что рыцарь наконец-то начал принимать участие в общих разговорах. Что ж, это отличное продвижение.

— Брось, Эльфийка, — обратилась она к полуэльфке. — Я уверена, что не все эльфы так уж плохи. Сама посуди: в тебе эльфийской крови ровно наполовину, но, тем не менее, в тебе нет ничего от этих мерзавцев.

Аерис улыбнулась ей благодарно.

Эйдан тем временем что-то тихо говорил Змейке. Она слушала внимательно, с улыбкой, но Чародейка заметила, что в её глазах стоят слёзы. "Чёрт бы побрал эту Сунор", — с раздражением подумала волшебница.

Змейка слушала Эйдана и еле сдерживала себя, чтобы не заплакать. Девушка не знала, каким раньше был этот человек, хоть и отлично понимала, что именно он подставил весь мир под страшную угрозу. Но сейчас ей было невыносимо его жаль. В последнее время Эйдан говорил уже почти без ошибок, хоть и не мог строить длинных предложений или использовать какие-то речевые обороты. Но, казалось, он понимал абсолютно всё, что происходило вокруг него. И иногда он говорил такие вещи, что Змейка только оттого, что понимала: ему будет ещё хуже, если она разрыдается, — сдерживала свои слёзы.

Змейка положила ему на щёки свои ладони и ласково улыбнулась. И тут какая-то неведомая сила поднялась внутри неё, обняла всё её существо и, казалось, завладела её сознанием. Змейка скользнула ладонями по лицу Эйдана и соединила кончики пальцев на его затылке. Эйдан замер и не дышал, с трепетом глядя на будто озарённое внутренним светом лицо девушки. Змейка потянула к его лбу и запечатлела на нём поцелуй.

Когда она отстранилась от него, Эйдан всё так же, задержав дыхание, глядел на неё, но это был уже другой человек.

Джара готова была завопить от радости, когда, откуда ни возьмись, за спинами Эмриса и Ноэмина, осыпавших её градом атак, появились Ивор и Тэллар. Она и завопила. Эльфы развернулись как раз вовремя, чтобы отразить атаки Сокола и Грифона.

— Откуда вы взялись? — весело улыбаясь, спросила Джара у парней, рьяно скрещивающих мечи с клинками эльфов.

— Прилетели на крыльях! — так же весело отозвался Ивор.

— Мы же Ангелы, — хмыкнул Тэллар. — Джара, сзади!

Джара обернулась вовремя, чтобы успеть ускользнуть от удара поднявшейся на ноги Элеа, в руках которой был зажат огромный булыжник. За её спиной стояла, занеся руку с ножом для удара, Найна, но она, видимо, так и не смогла заставить себя вонзить нож в спину эльфийки.

Джара на неё не злилась. У неё, впрочем никогда не было известного синдрома "первого убийства", но женщину она понимала. Та прожила полвека и никогда никому не причиняла вреда. Это слишком тяжело… Тем более, Джара ведь не получила камнем по башке.

Элеа развернулась к Бестии. Её красивые глаза налились кровью, в них читалась всепоглощающая ненависть.

Джара, держа руку с мечом эльфийки вытянутой, чтобы сохранять между ними дистанцию, приблизилась к лежащим на земле ножнам со своими мечами. Совсем рядом дрались Ивор с Эмрисом и Тэллар с Ноэмином. Звенели мечи, слышались вскрики и ругательства. Джара подняла свои мечи, затем подбросила клинок Элеа, поймала его за лезвие и протянула хозяйке.

— Бери. Я не как вы. Пусть я и человек, и имя моё никак, я не желаю убивать тебя безоружную. Да что ты встала, бери свой меч и принимай бой.

Элеа вдруг кинула булыжник в Джару — та еле успела увернуться — и тут же резко дёрнула рукоять своего меча, развернув его так, что лезвие слегка порезало пальцы Джары. Закапала кровь. Бестия зашипела, обнажила свои клинки и отбросила ножны в сторону.

— Ах так, значит, — произнесла она, глядя в горящие яростью глаза эльфки. — Не хочешь по-хорошему? Будем по-плохому!

— Ты совершила последнюю ошибку в своей жизни, — процедила Элеа, — дрянь.

Джара сдвинула тонкие брови.

— Я собиралась просто проткнуть тебя, теперь же буду рубить голову.

Элеа взревела голосом, совсем не вязавшимся с её красивым и, казалось, хрупким, лицом, (впрочем, это самое лицо теперь было так искажено гримасой злости и ненависти, что вряд ли кто назвал бы его прекрасным) и набросилась на Джару.

Бестии, несмотря на своё отношение к Элеа, пришлось признать в ней настоящего мастера меча. Хоть у наёмницы было два меча, а у эльфийки только один, особых преимуществ Джаре это не давало. Элеа дралась, как разъярённая тигрица. Но Джару не зря прозвали Бестией.

Её удары были молниеносными и точными, и эльфка демонстрировала чудеса ловкости рук и быстроты реакции, успевая парировать их один за другим. Один раз Джара чуть не оступилась: ей под ноги попался тот самый булыжник, два раза угрожавший размозжить ей голову. Элеа это дало шанс пойти в атаку самой, и она его не упустила. Клинки встречались, сталь звенела, будто отрывистая звонкая песня.

Обманным выпадом Джара заставила противницу оставить незащищённой грудь, и один из её мечей метнулся туда, но Элеа успела исправить свою ошибку, поэтому кончик лезвия лишь проехался по коже под ключицей эльфки, оставляя за собой кровавый след.

Элеа разъярённо вскрикнула и с новой силой обрушила на Джару град атак. Джара защищалась, чуть отступая вбок. Эльфийке показалось, что под её напором девушка ослабевает, но на самом деле Джара без ведома самой Элеа разворачивала её так, чтобы та оказалась спиной к обрыву.

Краем глаза Джара увидела Эмриса, истекавшего кровью, кое-как успевавшего отражать удары Ивора. Чуть дальше маячили фигуры Тэллара и Ноэмина, но девушка не могла их как следует разглядеть.

Ослеплённая своей яростью и всецело поглощённая схваткой, Элеа не понимала, что сама шаг за шагом приближает себя к смерти, отступая под напором ударов Джары.

Когда эльфка была на самом краю пропасти, камешки выскользнули из-под её ног и полетели вниз. Элеа мигом побледнела, заподозрив неладное, оглянулась и увидела бескрайнюю пасть бездны. Эльфка вскрикнула, Джара выбила её меч и вонзила сразу оба своих клинка глубоко ей в живот, так что мечи вышли из спины Элеа.

Эльфийка захрипела, а изо рта потекла кровь.

— Что теперь ты скажешь о превосходстве эльфов над людьми? — поинтересовалась Джара.

Элеа не изъявила желания говорить что-либо; она неуклюже балансировала на краю пропасти. От страха и приближения смерти у неё, казалось, помутился рассудок, и она в безумном и нелепом стремлении пыталась удержаться на клинках Джары. Но её тело перевесило, и она соскользнула с мечей.

Элеа издала предсмертный крик, Джара молниеносно рубанула мечом, и, оставляя в воздухе кровавый след, сразу же оседавший вниз тёмно-алыми каплями, в пропасть ухнули туловище и голова эльфийки.

— Привыкла исполнять обещания, — прошептала Бестия, провожая их взглядом.

— Элеа! — выкрикнул Ноэмин, отвлёкся, и Тэллар, не преминув этим воспользоваться, ловким ударом выбил из рук эльфа его оружие и приставил кончик меча к его горлу.

И почти в то же мгновение Эмрис получил ощутимый удар ногой Ивора в солнечное сплетение и рухнул на колени, тщетно силясь поднять меч.

Джара подошла, носком сапога выбила из его рук меч и, будто о тряпку, вытерла об одежду и волосы Эмриса кровь Элеа со своих мечей.

— Я не понесу такого унижения, — прошептал эльф и, собрав остатки сил, совершил последний рывок к кинжалу Джары, лежавшему неподалёку.

Бестия и Грифон едва успели среагировать, но Эмрис не собирался нападать. Он обвёл их гордым взглядом и вонзил кинжал себе прямо в сердце.

— Эмрис… — прохрипел Ноэмин.

— Чёртов гордец, — презрительно фыркнул Тэллар в сторону завалившегося на бок Эмриса. — А с этим-то что делать?

Джара указала Ивору в сторону Найны, которая сидела, схватившись за грудь. Тот кивнул и направился к хранительнице Башни. Сама Джара подошла к Соколу и Ноэмину. Вид у эльфа был подавленный и жалкий.

— Не убивай его, — сказала Джара. — Пусть катится на все четыре стороны. И мечи его ему отдай.

Тэллар посмотрел на неё удивлённо.

— Бестия, ты издеваешься? Он же обязательно за нами проследит и ткнёт кого-нибудь в спину!

— Нет, — подал голос эльф. — Я… я ещё не знаю, что я буду делать, но я не буду никому мстить. Мы… сами виноваты. Если вы всё же решите, что хотите меня убить… пожалуй так будет даже лучше. Я готов принять смерть от руки кого-то из вас.

— Чёртовы эльфы, — выплюнула Джара. — Не будем мы тебя убивать. Я слышала ваши разговоры и считаю — может, и ошибочно, — что ты лучше, чем твои мёртвые спутники.

— Они творили зло, а я, может, и не соглашался в душе, но не смел возразить или, тем более, бороться, — тихо сказал Ноэмин. — Возможно, я даже ещё хуже, чем они… Я трус.

— Считай так: Джара великодушно даёт тебе шанс исправиться, — насмешливо сказал Тэллар и отвёл меч в сторону. — Пожалуй, я бы убил тебя… Но Бестия у нас с на редкость добрым сердцем.

Ноэмин поднял свои мечи.

— Я видел, как ты дралась, — обратился он к Джаре. — Ты и вправду мастер. Я вернусь на Тарневир и… попытаюсь измениться. Достойно использовать этот шанс, который ты мне дала. Достойно прожить жизнь, которую ты мне сохранила, хотя имела полное право её отнять. El'da astara quen narigo, — добавил он. — Это благословение на староэльфском.

— Не тебе её благословлять, — нахмурился Тэллар.

Но Джара не разозлилась, а улыбнулась и напевно произнесла:

— Yeem'eth ecrof foerutan eethi'qu oyee.

И Тэллар, и Ноэмин смотрели на неё удивлённо.

— Это тоже благословение и напутствие. Да хранят и помогают тебе силы природы. На языке друидов.

Ноэмин округлил глаза, но не решился ничего спрашивать. Он кивнул и сделал шаг, но тут же замер, глядя куда-то за спины Бестии и Сокола. Они обернулись и увидели шедших к ним остальных Ангелов. Змейка, увидев Найну, поддерживаемую Ивором, тут же бросилась к ней, на ходу что-то доставая из своей сумки. Джара подумала, что в пятёрке идущих к ним Ангелов что-то не то, но не могла понять, что именно.

Сунор поморщилась и брезгливо отвернулась, увидев труп Эмриса, и заставила Хаарта остаться рядом с ней. Змейка давала Найне какое-то зелье. Ивор встал и подошёл к Джаре.

Сельма и Аерис тоже подошли. Эйдан остался стоять в стороне. Взгляд его был странным, но Джара не успела об этом задуматься, потому что Чародейка, Эльфийка и Грифон спросили почти хором:

— Ты отпускаешь его?

Джара кивнула.

— У меня есть на это причины, — твёрдо произнесла она. — Кстати, — вдруг вспомнила она, — и как это вы подняли Сокола с Грифоном сюда?

Сельма улыбнулась ей и перевела взгляд на Аерис.

— А, следовало догадаться, — протянула Джара тоже с улыбкой. — Могущественная повелительница всех ветров!

Аерис сохраняла невозмутимое лицо, но её глаза смеялись.

Ноэмин выглядел поражённым.

— Я… понимаю, что не имею права ни о чём спрашивать… Потому и не буду. Только теперь я уверен, что истинное право обладать артефактами принадлежит вам, и никому больше.

— Ты даже не представляешь, насколько прав, — хмыкнула Джара.

— Ты говоришь, что не имеешь права ни о чём спрашивать, — сказала Сельма. — И это верно. Но, я думаю, мы имеем право спросить тебя.

— Спрашивайте.

— Почему вы искали восемь предметов? — спросила волшебница.

"Чёрт возьми, я об этом совсем забыла, — подумала Джара. — Как хорошо, что у нас есть Чародейка!"

Ноэмин смотрел на Сельму удивлённо.

— В вашей легенде что-нибудь сказано о том, что изначально предметов было девять?

Эльф покачал головой. Сельма вздохнула и отвернулась от него, показывая, что больше ей спросить его не о чем.

— Приезжай на Тарневир, Аерис, — обратился Ноэмин к полуэльфке. — Поверь, там уже давно не относятся к полукровкам с таким предубеждением, как Элеа, Эмрис… и я… в своей прошлой жизни. И далеко не все такие мерзавцы.

— Я подумаю над твоим приглашением, — серьёзно ответила Аерис.

Ноэмин кивнул, кажется, хотел что-то ещё сказать, но потом передумал и молча ушёл.

Джара проводила его глазами, а потом её взгляд наткнулся на спокойно, ровно стоявшего поодаль Эйдана. Он встретил её взгляд, и Бестия наконец поняла, что было не то. Эйдан глядел на неё своими прежними глазами. И держался так же, как раньше, когда-то давно. В прошлой жизни, как сказал Ноэмин.

Эйдан медленно кивнул, не сводя с неё глаз, будто подтверждая её догадку.

Джара повернулась к Ивору. Тот тоже заметил, как и Тэллар.

— Змейка вернула Эйдану разум, — произнесла Сельма, видя их замешательство.

— Но как? — поразился Сокол.

— Ангел Света, — ответила Чародейка таким тоном, будто эти слова объясняли всё. Впрочем, это действительно было так.

— Можно сказать, она прояснила, озарила светом его мозги, — более доходчиво пояснила Аерис.

К ним подошла Змейка. Сзади шла Найна, всё ещё сжимающая в руках нож.

— Найне лучше, — сказала целительница.

— Да, мы можем идти дальше, — кивнула женщина.

Змейка обвела Ангелов взглядом.

— Всё в порядке?

— Да, — ответила Джара, всё ещё не пришедшая в себя. — Просто Эйдан…

— Вернулся, — раздался сзади голос вроде того же Эйдана, который недавно лепетал и бормотал несвязные слова, но одновременно ещё и того Эйдана, давнего, с которым Джара и Ивор встретились в башне, с которым они искали храм среди гор, и который обманул Джару, использовал её, предал и скрылся с Книгой… Из-за которого теперь Альянс здесь, на Поднебесье, на Джайрусе в поисках семисотлетних артефактов.

Тот Эйдан вернулся.

Найна остановилась у узкой расщелины в скале.

— Здесь. В глубине этого ущелья спрятаны артефакты.

Ангелы остановились, глядя на чёрный проём и не решаясь туда зайти. Они так долго шли к этому и вот, пещера с артефактами перед ними…

— Я не пойду внутрь, — извиняющимся тоном добавила Найна. — Сердце и так совсем плохо… Тем более, я никогда не была внутри, — с трепетом в голосе сказала она. — Так что я вам не нужна. Я подожду вас снаружи. Дождик уже успокоился, солнышко выглянуло. Посижу вон там, отдохну. Сердце болит…

— Вам ни к чему оправдываться, Найна, — положа руку ей на плечо, произнесла Сельма. — Вы и так нам очень помогли.

— Девочка, ты не дашь мне ещё того зелья?… — обратилась хранительница к Змейке.

Та заколебалась, но потом всё же протянула бутылёчек с остатками снадобья Найне. Та приняла его и поблагодарила целительницу.

Ангелы вошли в ущелье. Там царила непроглядная темень, и Сельма создала несколько светящихся шариков, чтобы рассеять мрак.

— Что тебя тревожит? — спросил Эйдан у Змейки.

Девушка чуть вздрогнула от неожиданности. Так было непривычно разговаривать с ним вот так, как со всеми другими людьми! Он больше не маленький ребёнок, не несчастный калека. Он вроде бы остался таким же, но в то же время стал совсем другим. Его походка — гордая, уверенная, почти королевская, будто за спиной не было всех тех ужасов, которые он пережил. И этот взгляд… Спокойный, проницательный и исполненный такой боли — ей одной, Змейке, понятной…

— Найна, — ответила она. — Её сердце. Мне кажется, оно недолго выдержит после всех сегодняшних переживаний…

— Ты винишь Альянс в том, что мы приблизили её кончину?

Змейка кивнула.

— Никто в этом не виноват, Змейка. — Он протянул к ней свою единственную руку и ободряюще пожал её ладонь. — Это её судьба. Она очень храбрая и честная женщина, и жизнь её была достойной. Не мучай себя, хорошо?

Девушка благодарно улыбнулась.

— Как хорошо, Эйдан!.. — с чувством произнесла Змейка. Она глядела на него, и в её больших глазах плясали блики магического света. Змейка не знала, как выразить свои чувства, как объяснить ему, что именно хорошо. Что он теперь рядом такой, что он больше не жалкий, потерявший рассудок от пережитых кошмаров человечек с сознанием маленького ребёнка, что и он теперь будет поддерживать её, а не только она его…

Но Эйдану не требовались слова, чтобы понять её.

— Ты — мой ангел, Змейка.

"Он её любит, — подумала Сунор, шедшая с Хаартом сзади Эйдана и Змейки, с некоторой завистью. — Великая Луна, он любит её до безумия! Он всё помнит, всё, что было, пока он пребывал в полоумном состоянии, будто наблюдал за собой со стороны. Змейка теперь действительно его ангел, его богиня… А Хаарт ревнует. Сейчас, кажется, вспыхнет ярким пламенем от ревности, — с горечью усмехнулась она про себя. — Он её тоже любит до сих пор. Что бы он там ни говорил мне и себе самому. Он себя сам обманывает. А я перестала себя обманывать уже очень, очень давно…"

Ущелье было узким и прямым, и у Джары создалось впечатление, будто его специально выдалбливали для каких-то целей. Действительно ли это было так? Волшебник первого Альянса ушёл сюда, чтобы отрешиться от мирской суеты. Создал ли он пещеру своим волшебством, или её сотворила сама природа?

Джара шла, опустив голову и глубоко задумавшись, расфилософствовалась про себя, не заметила, что впереди оказался тупик, и со всего маху впечаталась лбом в каменную стену. Она выругалась и стала тереть ушибленный лоб.

— Кто здесь поставил эту чёртову стенку!

Сельма подвела четыре магических шарика ближе, чтобы они осветили тупик.

— Пожалуй, тот самый маг Альянса, — ответила она.

— Чародейка, ты не поняла Бестию, это был риторический вопрос, — давясь смехом, сказал Тэллар.

— И что делать? — вопросила Аерис.

— Кого-то здесь говорящие рыбины назвали Ангелом-Ключом… — куда-то в сторону, будто размышляя вслух, произнёс Сокол.

Джара хотела было разразиться новыми ругательствами, но Сельма её остудила.

— Джара, возможно, Тэллар прав. Я думаю, пещеру охранили так, чтобы никто, кроме новых Ангелов, в неё не проник.

— Значит, эльфы всё равно не попали бы в пещеру с артефактами? — спросил Хаарт.

— Кто знает… — отозвалась Сельма.

— И что мне делать? — с некоторым раздражением вопросила Джара.

— Где-то здесь должна быть громадная замочная скважина, и ты в неё залезешь…

Бестия развернулась к Тэллару, и ухмылка слезла с его лица. Экстремальная ситуация, когда они забыли все обиды прошлой ночи, прошла, и теперь она словно без слов говорила ему: "Я всё отлично помню, Сокол, и прекрати подшучивать, как прежде, как ни в чём не бывало. Как прежде больше не будет, пойми…"

— Я не знаю, Джара… — произнесла Сельма, водя рукой по камню.

— Пожалуй, Змейка может пролить некоторый свет на эту безвыходную ситуацию, — услышали все голос Эйдана со слегка насмешливыми интонациями. Как же непривычно слышать его нормальный голос, произносящий осмысленные предложения, а не детский лепет, подумалось Ангелам.

— Что ты имеешь в виду? — обернулась к нему Чародейка.

— Она Ангел Света, — начал объяснять Эйдан. — Раз уж она прояснила мои мозги, пожалуй, и эту самую "замочную скважину" она найдёт…

— Я не уверена, что… — начала Змейка.

— Просто попробуй, — ласково улыбнулся он ей.

Змейка кивнула, и все расступились, пропуская её к тупику. Целительница положила ладони на камень, и вдруг вся стена озарилась слепящим белым светом. Ангелы ахнули от неожиданности и зажмурились. Затем свет стал медленно меркнуть, но сбоку, где-то на уровне головы девушки, всё ещё оставался лучащийся контур. Контур двух крыльев.

— Тэллар, амулет! — выдохнула Джара.

Сокол подошёл, вытащил амулет из-под рубахи и приложил крылья к светящемуся контуру. Стена вновь на миг вспыхнула светом, а затем пропала. Просто растворилась в воздухе.

— Невероятно, — пробормотала Сельма. — Это очень сложная магия…

— Ничего сложного, — возразил Эйдан. — Магический заговор на определённую ауру и определённую вещь. Держится веками. До бесконечности. — Его беспристрастный тон сменился на удивительно ласковый, когда Змейка подошла к нему, и он сказал: — Я же говорил, что у тебя получится.

Джара покосилась на Сельму, но та осталась невозмутимой.

Ангелы вошли в пещеру, и магические шарики разметались по её периметру, чтобы осветить всё помещение.

Пещера была небольшой и почти идеально круглой. Джара опять задумалась о том, создали ли её руки человека (вернее, его магия) или она образовалась естественно.

Свет шариков выхватывал из темноты небольшую циновку, расстеленную на каменном полу, и кости, лежавшие, будто кто-то собирал из них человеческий скелет.

— Чёрт возьми, — пробормотал Тэллар. — Это и есть тот волшебник?

— Видимо, — сказала Джара. — Кошмар, он вот так лёг на циновку и просто умер, и лежал так семьсот лет? Плоть истлела, остались одни кости…

— Он, что ничем, не питался? Здесь кроме этой циновки больше нет ничего, — оглядываясь, произнёс Ивор.

— Волшебник может очень долго прожить за счёт своей магической энергии, — пустился в объяснения Эйдан. — Она будет подпитывать его организм, как пища или вода, пока все силы полностью не истощатся. Затем придёт тихая смерть.

— Я смотрю, ты у нас теперь главный умник? — не выдержав, съязвил Тэллар.

Эйдан пожал плечами и абсолютно спокойным голосом ответил:

— Я так долго был спятившим дебилом, что хочется поумничать. По-моему, это естественно, вы не находите?

Повисла неловкая тишина.

— Получается, он замуровал себя заживо, когда все Ангелы принесли ему остальные предметы, — задумчиво произнесла Аерис.

Джара поёжилась.

— Кроме одного, — сказала Сельма. — Амулет-то остался снаружи у одного из Ангелов…

— Я вот что не понимаю, — неожиданно подала голос Сунор. — И почему это не пришло в голову никому из вас? Вы же мудрые и находчивые герои, спасающие мир! — фыркнула она. Все проглотили насмешку, потому что ждали, что же она скажет. — Предки этой Найны были два Ангела, которые поженились и жили счастливо, так? Все Ангелы, уезжавшие с Поднебесья, относили свои предметы этому отшельнику, — она кивком указала на кости, — кроме Ангела, носившего амулет, он-то остался на острове. Но ещё же есть и второй Ангел, супруг первого, не знаю, кто из них он, а кто она. Что же второй Ангел не оставил свой артефакт потомкам, как его супруг? Вам не пришло в голову, что это и может быть тот самый девятый артефакт, который пропал неизвестно куда, и вы не можете понять, куда и почему?

Она закончила и опять усмехнулась. Остальные молчали, раздумывая над её словами.

— Давайте подумаем об этом потом, — наконец сказала Джара. — А пока переключимся на основную задачу. — Она помолчала и вдруг чуть ли не закричала: — Где артефакты, которые должны быть в пещере?! Она, чёрт её побери, пустая!

— Тихо, Бестия, не психуй, — сказал Тэллар. — Змейка, может, ты опять сделаешь что-нибудь такое, со светом и прочими чудесами?

— А ты у нас, я смотрю, главный шутник? — едко осведомился Эйдан.

Тэллар насупился, но потом добродушно сказал:

— Ладно, ладно, счёт один-один.

— Я не знаю, по-моему, сейчас я ничего не смогу, — неуверенно сказала Змейка.

Сельма тем временем медленно обходила пещеру вдоль стены, ощупывая камень. Затем она спустила свои шарики ниже.

— Глядите-ка, — позвала она остальных.

Шарики осветили изображение короны где-то в натуральную величину, может, чуть крупнее.

— Ого, наскальные рисунки! — восхитился Сокол.

— Ты можешь быть серьёзным хоть когда-нибудь? — обратился к нему Ивор.

— Грифон, и ты туда же? Ладно, молчу…

Сунор ощутила, что рисунок притягивает её, как магнит. В памяти всплыл её сон: она сидит перед зеркалом и смотрится в него, а отражение показывает её с ажурной диадемой на голове… Сунор подошла, как в трансе, и, действуя по наитию, приложила узкую ладонь к рисунку. Тот вспыхнул по контуру светом, и часть стены, на которой помещался рисунок, исчезла, как и вход в пещеру, открывая нишу в стене. Сунор запустила руки в углубление, удивлённо втянула воздух и вытащила на всеобщее обозрение удивительно красивую диадему — точь-в-точь такую, как в её сне. Она надела её на голову, и ощутила, будто она давным-давно потеряла эту вещь и наконец нашла.

Сельма выделила остальным Ангелам по шарику, и вскоре все стали издавать изумлённые возгласы, вытаскивая на свет артефакты, принадлежавшие их предшественникам. Волшебные предметы, зачарованные настоящими ангелами. С крыльями и прочим.

Чародейка вытащила удивительной работы жезл длиной примерно такой же, как расстояние от кончиков пальцев до локтя. Он был сделан из серебра, по рукояти вился плющ, а на конце он переходил в крупный раскрытый цветок, между серебряных лепестков которого переливались огнями четыре драгоценных камня: рубин, сапфир, изумруд и алмаз.

У Эйдана был золотой перстень с кроваво-красным рубином (он усмехнулся, что ему не придётся выбирать, на какой руке его носить). А у Змейки — небольшое, размером с ладонь, зеркало в серебряной раме, украшенной рельефными растениями и цветами.

Ивор и Хаарт оказались обладателями отлично сработанных мечей, которые были почти одинаковыми. Лишь у Ивора металл был светлым, чуть ли не белым, а эфес богато украшен золотыми узорами и топазами, а у Хаарта и рукоять, и лезвие были абсолютно чёрными. По рукояти змеились серебряные линии, а на гарде сверкали изумруды.

Аерис вытащила лук и восхищённо выдохнула.

— Я никогда не видела ничего подобного! — с благоговением произнесла она, проводя пальцами по мощным рогам лука, по тугой тетиве, по красивым рельефным узорам на рукояти. — Он сработан из тарневирской осины и рогов и жил белоснежного оленя — это самые лучшие материалы для лука!

— Тарневирская осина? — отозвался Сокол. — Значит, это эльфский лук?

— Да будет тебе известно, что «Тарневир» не обязательно значит «эльфы», — наставительным тоном сказал ему Эйдан. — Там не одни они живут.

Тэллар хмыкнул, но ничего ему не ответил. Вместо этого он сказал:

— Похоже, нашу Бестию обделили.

Все были поглощены изучением своих артефактов, за исключением Тэллара, так что кроме него никто не обратил внимания на Джару, стоявшую посередине пещеры, обхватив себя руками. Вокруг неё одиноко вился магический шарик и странно помигивал, будто хотел её подбодрить.

Джара зыркнула на Сокола, но не нашла, что ответить.

— Значит, девятый артефакт, канувший в неизвестность, твой! — насмешливо сказала Сунор, глядя на насупленную Бестию. На голове Сунор красовалась её диадема, и она ей несказанно шла.

Джара не желала слушать ничьих насмешек или сожалений. Тем более, это было бы глупым ребячеством.

Она шагнула к костям волшебника. "Ну и? — подумала она, глядя на останки бывшего Ангела. — Можешь ответить мне, где мой артефакт? Это я, Ангел-Ключ, приём!"

Тут она чуть не задохнулась от захлестнувшей её волны самых разных эмоций, пока наконец в голове не осталось одной чётко сформированной мысли.

Волшебник всё-таки оставил кое-что для обделённого Ангела. Послание-объяснение.

— Я знаю, где мой предмет. Кинжал, — объявила Джара. Когда все, удивлённые, повернулись к ней, она сказала: — В Книге. В Измерении. Держит капкан захлопнутым.