Альянс Ангелов

XIII Повелители Стихий

Небо Таэрии медленно светлело, но над руинами неизменно оставалось тягучим, чёрным, с серыми разводами густых тяжёлых туч. Яркое пятно горело точно над центром тадорских развалин: вокруг сферы Книги, заполонившей всё небо, лихо крутились слепящие ленты света. Под сферой, воздев руки кверху, стояли восемнадцать друидов. Они говорили со своими повелителями, молились им, воздавали им хвалу и просили подождать — ещё немного, и их сестра Зельда вернётся с восемью артефактами и Ангелом-Ключом. Тогда распахнётся ловушка, и Повелители Стихий вновь получат власть над миром. И грянет Час Гнева…

Между глыб, осколков зданий и вывороченных деревьев гулял холодный, пробирающий до костей ветер. Быстрые, сильные потоки воздуха взметали и заставляли трепыхаться спутанные волосы и полы длинных одеяний друидов. Бледные лица были искажены безумной маской, скулы свело от напряжения.

Вдруг воздух заволновался, точно морская гладь, и предрассветный сумрак разорвала вспышка. Когда всё улеглось, на земле в полмили от руин Тадора стояло девять Ангелов.

— Охренеть можно, — сглотнув, вымолвил Тэллар, глядя на чёрное небо, воронкой крутящееся над развалинами, дымчатую тёмную сферу Книги прямо под ним и вихрастые ленты, с бешеной скоростью описывающие её диаметры.

— Миерна, — сдавленно шепнула Джара, увидев фигурки друидов, с руками, простёртыми к небу. То ли от лихого холодного ветра, то ли от чего-то другого, глаза Бестии заслезились. — Быстрее! — уже громче сказала она. Болели раны на спине и бедре, заново кровоточившие; раздирало невыносимой болью ладонь, полностью ожёгшаяся кожа которой почернела и слезала сгоревшими пластами. Джара только подумала, что хорошо, что схватила косу левой рукой, правой всё-таки удобнее кинжал держать…

Ангелы побежали вперёд. Ивор подхватил Змейку, еле стоявшую на ногах. Хоть Змейка и весила немного, нести её было тяжело: в плечо Грифона ещё в самом начале битвы попала стрела. Он выдернул её и помчался в бой, в горячке битвы забыв о ране. Выдернул, как оказалось, неудачно, и осколок стрелы остался внутри. Кроме того, бандитам удалось несколько раз достать его мечами, и раны сочились кровью.

Хаарт подбежал к нему и без слов взял у него девушку. Ивор только кивнул. Эйдан стиснул зубы, но смолчал. Он нести Змейку не мог.

— Проклятье, только бы успеть! — Джара сверлила глазами круг друидов, из последних сил сдерживавших рвущееся безумное буйство стихий наружу. Если бы Зельда не предала своих братьев и сестёр, бремя каждого было бы на чуточку легче… Почему же она так поступила? Как Дамраф только согласился с её бредом и послал своих чародеев за головами Ангелов? Времени об этом думать не было…

Более-менее целы и невредимы были только Сокол, Хаарт и Сунор. Вдобавок к Джаре и Ивору, которые бежали, оставляя за собой кровавый след, и Змейке, которая передвигаться не могла вообще, Аерис была ранена стрелой в левую ногу и бежала, сведя зубы до судороги и прихрамывая, а правую руку ей обожгло огнём; у Сельмы снова исходили кровью ладони, Чародейку мучила слабость, и она бежала, то и дело припадая на колени и шатаясь, однако Тэллару поднять себя не дала; Эйдану пальцы его единственной руки от огромного количества пропущенной через них энергии свело судорогой, и они неестественно выгнулись, а на боку рубаха была разодрана, и по ткани сочилась кровь — какой-то отчаянный головорез бросил свой меч в Эйдана, да не попал, куда метил, и клинок лишь проехался по левому боку мага.

Ангелы добежали до руин, и чёрное небо сомкнулось над ними. Ветер среди развалин, казалось, носился ещё пуще, свистел ещё громче. Ленты, крутившиеся вокруг сферы, то и дело вспыхивали молниями, и глаза слепило. Друиды вдруг как один опустили руки и повернулись к Ангелам. Все мускулы до единого на лице у каждого из друидов были напряжены до предела, но на губах играли улыбки, и от этого лица превратились в нелепые и пугающие маски.

Ангелы, почувствовав неладное, остановились в нерешительности. Все, кроме Джары.

— Миерна! — выкрикнула она.

Сердце Сельмы охватила тревога. Волшебница нахмурилась.

— Джара, подожди… — сказала она и потянула руку к девушке, чтобы схватить её за плечо, но непослушные пальцы сомкнулись в воздухе.

— Джей, стой! — Ивор хотел было удержать девушку, но тоже не успел.

Джара кинулась к друидам. Из их круга навстречу Джаре вышла Миерна. Взгляд у неё был дикий, ветер разметал волосы в разные стороны, и она тянула руки к Бестии, чуть наклонив голову и скалясь в ужасающем подобии улыбки.

Джара резко притормозила и оцепенело уставилась на Миерну. Теперь уже и она поняла, что с друидами было что-то не то. Они выглядели безумцами. Но не такими, каким был Эйдан, который словно вернулся в детство. Нет, такие потеряли разум и оттого могли пойти на всё, что угодно, не задумываясь ни на секунду.

Хаарт бережно опустил Змейку на землю, и все три парня подняли мечи наизготовку. Эйдан и Сельма приготовились творить чары, Аерис натянула лук.

— Миерна… Что с тобой?… — пробормотала Джара.

Миерна молча шла к ней, и девушка попятилась. Ангелы подались вперёд, чтобы защитить Джару, но тут Миерна резко выпрямилась, растопырила пальцы, и Джара вся содрогнулась и издала звук, будто её сейчас вывернет наизнанку. Но вместо того девушка рухнула на колени и уронила голову на грудь.

Ангелы не замедлили ответить: Аерис пустила стрелы, Эйдан и Сельма ударили заклинаниями, взгляд Сунор вспыхнул белым светом. Но их действия пропали втуне: со сферы пролилась дымчато-серая завеса, стрелы, ударившись об неё, упали, заклинания попросту исчезли. Завеса растворилась.

Ивор, Тэллар и Хаарт мгновенно сорвались с мест, на ходу размахиваясь мечами, но Миерна, а вслед за ней остальные друиды, подняла руки, и парней сбило с ног.

Джара кое-как собрала силы, подняла на Миерну затуманенный от боли взгляд и заворочала языком:

— Миерна… что?… почему?…

Ангелы попытались снова атаковать друидов, и вновь напоролись на какую-то неодолимую преграду.

Миерна воздела руки и зычно, напевно проговорила:

— Во славу великих Повелителей Стихий! Близится Час Гнева!

— Вот непруха! — в сердцах сказал Тэллар.

Друиды делали какие-то пассы руками и восхваляли своих богов. Понятно было, что ещё несколько мгновений, и они ударят, и от Ангелов останутся одни головёшки.

Ивор поднялся с земли и хотел было шагнуть к Джаре, чтобы заслонить её, как вдруг что-то задержало его за штанину. Он торопливо обернулся.

— Ивор… — сказала Змейка слабым голосом, но взгляд её был ясен и пронзал насквозь чистым светом.

Грифон готов был поклясться, что в районе лопаток вспыхнули жжение и зуд и растеклись по позвонкам, а потом из-под кожи спины словно что-то вырвалось наружу… крылья… и над головой возникло что-то нестерпимо сияющее… корона…

Он больше не думал. Он только делал то, что подсказывало сердце.

Ивор коснулся кончиком волшебного меча груди Змейки. Лезвие вспыхнуло белым светом, а к лицу девушки на глазах прилила кровь, растворилась нездоровая бледность. Змейка вскочила на ноги, выхватывая своё зеркало.

Сверху в Джару ударил столб невидимого света. Она воспрянула и чуть не закашляла, как будто долго была под водой и наконец вынырнула на поверхность, жадно глотнула воздуха.

И в тот момент, когда друиды ударили в них силами четырёх стихий, за спинами Ангелов распахнулись незримые крылья, над головами воссияли невидные глазу короны. Джара встала прямо напротив Миерны, а позади неё стояли остальные восемь Ангелов, и волшебные артефакты их наливались древней силой.

Джара плохо запомнила, что было дальше. Она только ощутила, как в неё вливается невообразимая мощь, наполняет собой всю её сущность, а потом срывается с кончиков пальцев лучистыми столбами энергии и бьёт в Миерну, а та, простерев руки, ударяет в Джару стихиями огня, воды, земли и воздуха, и позади неё стоят друиды и подпитывают её своими силами.

И как много веков назад Альянс Ангелов вступил в битву не на жизнь, а на смерть с племенем друидов, и ставкой в той битве было равновесие, спокойствие и само существование целого мира.

А потом был мрак, и свет, и волны разрывавшей воздух энергии, и вопли, носившиеся над развалинами Города Солнца, и бесполезные слова, и слёзы, захлёбываясь которыми, Джара убивала Миерну и последних на земле друидов…

Ивор подбежал как раз тогда, когда Джара, охнув, стала заваливаться назад. Она упала ему на руки.

Между глыб, осколков зданий и вывороченных деревьев гулял холодный, пробирающий до костей ветер, и Ангелы, тяжело дыша, жадно подставляли под него взмокшие лица.

— Она как?… — тихо спросил Тэллар, подойдя к Грифону.

Джара опять охнула, осторожно встала на ноги, высвободилась из объятий Ивора. Ветер трепал её короткие, как у мальчишки, волосы, а она трясла головой и жмурила глаза, стараясь избавиться от тёмных кругов, туманивших взор.

— Я в порядке, Сокол, — произнесла она.

Ангелы окружили её, глядя на неё с беспокойством, и она усмехнулась.

— Я правда в порядке!.. Здорово же вы в меня сил накачали… — Она вытерла здоровой рукой мокрые полосы с щёк, а потом задрала голову, щуря глаза.

— Теперь надо с этим разделаться, — сказал Тэллар, тоже поглядев наверх.

— Только как? — спросил Эйдан. Он повернулся к Змейке, ожидая от неё очередного просветления. Но та молчала.

— Дай руку, — негромко молвил Ивор, коснувшись плеча Джары.

Она повернулась к нему, удивлённая. Ивор ласково взял её за запястье левой руки и положил на обожжённую ладонь плашмя свой белый меч. Джара ожидала боль, но боли не было. Вместо того блаженная прохлада, а затем лёгкий зуд. Ангелы изумлённо вдохнули: на их глазах ожог Бестии заживал, отпадала сожжённая кожа, розовела новая. Когда Ивор отвёл меч, на ладони не осталось даже шрамов. Все недоумевали и поражались. Никто не заметил, как покачнулся Ивор. Грифон скользнул взглядом поверх голов, и тут его глаза встретились с бездонно-чёрными глазами Сунор. Её взгляд пронизывал насквозь. Ивор понял, что она знает.

Ангел Жизни, — сказал голос Сунор в его голове.

Молчи, — мысленно попросил её Ивор.

Она отвела взгляд.

Ивору стало не до неё: Джара кинулась ему на шею.

— Ив, как ты это сделал? — воскликнула она.

— Сила артефакта? — догадался Эйдан.

— Или твоя внутренняя сила? — спросила более проницательная Сельма.

Ивор неопределённо пожал плечами. Мол, сделал по наитию, а что и как не знаю.

Когда первые Небесные Воины приняли дары нерейев и ангелов и использовали их в борьбе против друидов, две разные силы смешались и стали неотделимы. Крылья и корона неразрывно связаны с артефактами, — вспомнились ему слова нерейев. Может и так…

Ивор поочередно касался ран каждого из Ангелов — и останавливалась кровь, заживали ожоги, раны затягивались до тонких ниточек шрамов, приливали новые силы, быстрее текла кровь, расцветали на щёках розы здорового румянца, появлялась бодрость, и никто из Ангелов — кроме той, что подчиняла мысль, — не знал, что Ивор отдаёт им свою жизнь.

Потом Джара вновь ощутила зов своего артефакта, кинжала, державшего ловушку захлопнутой, двери Измерения запертыми. Она встала точно под центром сферы, которая, казалось, с каждой секундой всё разрасталась, опускалась ниже, а светящиеся ленты вокруг неё вспыхивали чаще и носились быстрее. Усилился ветер. Ангелы окружили Джару, и она опять почувствовала, как исходят из артефактов волны силы и передаются ей.

Сердца Ангелов бешено стучали, и исчезли все мысли, кроме одной, такой яркой, что от неё будто звенел воздух.

Вот мы и пришли. Это случится сейчас. Мы либо уничтожим Книгу и богов, либо… либо больше не будет ничего и никогда.

Незримые крылья подняли Ангелов в воздух, унесли под чёрное небо. Полыхнула вспышка. Сфера, будто огромное живое существо, тяжело вздохнула. Пропали носившиеся вкруг неё ленты, осыпавшись искорками на холодную землю. А над руинами Тадора осталось только чёрное небо и чёрный шар Книги.

Глаза резало нестерпимой яркостью, и Джара никак не могла заставить себя разомкнуть веки. Воздух вокруг был сухой и горячий, и ноздри обжигало при каждом вдохе.

— Что за чертовщина?… — услышала Джара голос Тэллара.

Она наконец открыла глаза и увидела линии кричащих оттенков красного, жёлтого, синего, зелёного, фиолетового. Линии изрезали всё пространство вокруг и были такого яркого цвета, что излучали собственное сияние. Глаза заслезились.

Ангелы находились в странном помещении, стены, потолок и пол которого и испещряли слепящие линии. Странность его, кроме «покраски», заключалась ещё и в том, что оно постоянно было в движении: цветные линии змеились в разные стороны, сползали со стен на пол, вспрыгивали с пола на потолок, стекали сверху вниз. Сами стены отодвигались назад, придвигались ближе, крутились вокруг своей оси, кренились вбок. Потолок становился то непомерно высоким, то вновь опускался, а потом снова взмывал вверх и пропадал где-то в беспросветной тьме. Один пол вроде был неподвижен. Впрочем, о том нельзя было судить с полной уверенностью: бегущие по нему разноцветные струйки линий создавали впечатление движения.

Джара ругалась неприличными словами тихо, Ивор в голос, Тэллар очень громко. Аерис, нахмурив светлые брови, молча осматривалась. Эйдан осторожно касался стен пальцами, что-то бормоча себе под нос. Сзади него стояла Змейка, озираясь вокруг. Сунор морщилась так, будто слышала скрежет ногтя по стеклу. Она вцепилась в Хаарта, а рыцарь, вытянув меч, хмуро оглядывал уму непостижимое место, куда их угораздило попасть. Сельма водила руками по воздуху, чуть прикрыв глаза.

— Где мы? — тихо спросила Змейка.

— Полагаю, это Измерение-ловушка, — ответил Эйдан. Он повернулся к Змейке и коснулся её щеки. — Не бойся, ангел.

— Я не боюсь, — всё таким же негромким, но твёрдым голосом сказала она.

— Охренеть можно! — воскликнул Тэллар и неуклюже замахал руками, потому что стена, к которой он собрался было прислониться, стремительно поехала в сторону, и Сокол упал бы, не подхвати его Ивор. Тэллар грязно выругался.

— Я думал, нам нужно будет уничтожить Книгу, и всё, — сказал Грифон.

— Это нам и нужно сделать… — отозвалась Джара, и тут все, испуганно вскрикнув, резко пригнулись: потолок чуть ли не обрушился на их головы, но точно над их макушками замер и полетел обратно вверх.

— Как мы уничтожим Книгу изнутри? — спросил Хаарт.

— На эту тему можно пофантазировать, — хмыкнул Эйдан. — Если ты внутри здания, можно просто всё там взорвать к чёртовой матери, шаровой молнией или ещё чем…

— И взорваться самому? — перебил Сокол. — Что-то меня такое положение дел не устраивает!

Он вытер с щёк тоненькие мокрые следы слёз. Глаза слезились у всех.

— Эти линии меня раздражают, — буркнул он.

— Это ничто в сравнении с главной проблемой, — хмуро сказала Джара. — Что делать?

— Идти, — ответил Ивор. — Когда эти стены крутятся, надо перебежать в соседнее помещение.

— Он прав, — поддержала его Аерис. — Не торчать же тут.

— Да! — вдруг подала голос Сунор. — Давайте скорее уберёмся отсюда, здесь невозможно находиться…

— Горло пересохло, — согласился Тэллар, проводя языком по сухим губам.

— Да я не про то! — взвизгнула Сунор. Её лицо было искажено напряжением и мукой. — Здесь ужасно… Я слышу… этот шум…

Джара сдвинула брови и подошла к ней ближе.

— Какой ещё шум? Я ничего не слышу. — Она обернулась к остальным Ангелам, но те только покачали головами и развели руками — для них никакого шума также не существовало.

Сунор не ответила, только прижала к вискам пальцы.

— Полагаю, здесь может быть только одно объяснение, — произнесла Сельма. — Она слышит мысли.

— Чьи мысли? — не понял Тэллар.

— Она в диадеме, — напомнила Чародейке Бестия.

— Значит, эти мысли настолько сильны, что прорываются даже сквозь защиту диадемы. В конце концов, это же их обиталище…

— Хочешь сказать, она слышит мысли богов?! — поразился Ивор.

— Интересно, и о чём же они думают? — поинтересовался Тэллар.

— Неудивительно, что ей так плохо, — произнёс Эйдан. — Боги ведь потеряли разум, и она слышит мысли сумасшедших божеств… Вряд ли в этом есть что-то приятное.

Сунор уткнулась лицом в грудь Хаарта, и он положил руку ей на плечо.

— А если она снимет диадему… — начала Сельма.

— Всё, — отрезала Джара. — Хватит обсуждений, мы не на собрании.

— Да, мы спасаем мир, надо отнестись к этому серьёзно, — вставил Тэллар.

Джара бросила на него яростный взгляд.

— Остался только один вопрос, — сказала она. — Здесь четыре стены, и они, возможно, ведут в разные помещения.

— Надеюсь, ты не хочешь предложить разделиться, — нахмурилась Сельма. — Нам лучше быть вместе, Джара.

— Только на время. Все уйдут в разные помещения, но через пять минут возвращаемся сюда и решим, куда пойдём. — Она обвела всех взглядом. — Эйдан, пойдёшь со Змейкой. Хаарт с Сунор. Сельма с Ивом, Аерис с Тэлларом. Распределяйте себе стены.

— А ты? — стали спрашивать её.

Джара взъерошила волосы.

— Я себе другой маршрут выбрала. — Она взглянула наверх. — Кое-что заметила, когда этот потолок опускался. Только надо сначала кое-что проверить…

Она вытащила свой кинжал и воткнула в стену. Он вошёл в неё по самую рукоять. Линии сначала, будто испугавшись, разметались прочь в разные стороны, на миг обнажив пугающе-чёрную пустоту. В следующую секунду они уже облюбовали поверхность стены вокруг кинжала и кружились разноцветными спиралями, от которых рябило в глазах. Джара подёргала кинжал — он засел прочно. Чтобы вытащить, пришлось приложить немало усилий. Когда лезвие вышло, Джара удовлетворённо кивнула.

— Ты что задумала? — спросил Ивор с тревогой в голосе. — Джей…

— Не волнуйся, Ив, — перебила она его с улыбкой. — Не пропаду.

Тут стена за спиной Эльфийки одним концом ушла назад, другим выдалась вперёд, и Тэллар увлёк Аерис в темень по ту сторону. Стена прокрутилась вокруг своей оси и снова встала неподвижно.

— Удачи, — шепнула Джара.

Одновременно в поворот ушли две другие стены.

— Не забывайте: встречаемся через пять минут! — крикнула она Эйдану со Змейкой и Хаарту с Сунор, прежде чем они исчезли.

Джара взглянула наверх. Потолок пополз к ним.

— Моя очередь, — весело сказала девушка.

Ивор хотел что-то сказать, но не нашёл слов. Джара поднялась на цыпочки и потрепала ему волосы.

— Говорю же, Ив, со мной ничего не случится! Не имею на то права.

— Будь осторожна, — молвила Сельма.

— Обязательно, — пообещала Джара.

— Так я и поверила, — проворчала в ответ на это Чародейка.

Джара издала смешок, и тут потолок осел вниз, и Ангелы бросились на пол. Джара тут же перевернулась на спину, вытащила два своих меча и воткнула их до самой гарды в потолок. Несколько секунд ничего не происходило, и три Ангела лежали, тяжело дыша, среди крохотного царства разноцветных линий. А затем потолок резко устремился вверх, Джару подхватило, и она, руками крепко обхватив рукояти мечей, а ногами упершись в потолок, унеслась в непроглядный мрак.

— Чертовка, — в сердцах сказал Ивор, когда они с Сельмой поднялись на ноги.

Чародейка не успела ему ответить, потому что последняя стена стала прокручиваться, и они с Грифоном скользнули в открывшееся пространство.

Линии на стене сложились в ухмыляющуюся гримасу, а потом всё кануло во тьму.

— Но так не должно было быть! — с негодованием воскликнул Тэллар. — Это нелогично!

— Ты ожидал логики от сумасшедших? — скептически спросила его Аерис.

Они вдвоём стояли посреди зелёной поляны, и вокруг на мили не было даже намёка на какие-нибудь крутящиеся стены или разноцветные линии. Над поляной низко висело тёмно-голубое небо, по которому быстро проносились молочно-белые облака, отбрасывая на землю тени.

— Аерис, как ты можешь быть такой спокойной! — взорвался Сокол.

Полуэльфка пожала плечами и положила на тетиву лука стрелу. Тэллар вздохнул, поудобнее перехватил свой меч, коснулся амулета. По крыльям проходили волны мелкой, едва заметной дрожи.

— В какую сторону пойдём? — спросила Аерис.

— Меня больше беспокоит другой вопрос! — нервно сказал Тэллар. — Каким образом мы через пять минут вернёмся в ту проклятую комнату?!

— Не нервничай, Сокол, — мягко произнесла Эльфийка. Она подняла лук так, будто собиралась выстрелить, но вместо того с рогов лука, зажегшись искрами, потекли волны света и, встретившись на середине рукояти, точно у того места, где торчал наконечник стрелы, сорвались белым лучом вперёд.

— Чёрт, я совсем об этом забыл, — проворчал парень. — Только вот к кому из наших приведёт твой лук?

— Разница? — осведомилась Аерис и пошла в направлении, какое указывал её лук.

Тэллар пробурчал себе под нос что-то невразумительное о несносных полуэльфках и потопал следом за ней. Они шли так какое-то время, когда Аерис вдруг резко остановилась, и Сокол, который шагал точно сзади неё, чуть не впечатался в её спину.

— Эльфийка! — гневно воскликнул он.

Аерис обернулась к нему. Лицо её было обеспокоено. Она подняла голову. Тэллар сделал то же самое и чертыхнулся.

— Разрази меня гром, если эти облака не опустились ниже!

Словно в ответ на его слова из неба ударили в землю несколько молний, оставляя на траве чёрный дымящийся след. Тэллар снова выругался.

— Что делать будем, Эльфийка? Стрелами тут не поможешь, по-моему…

Вздрогнул его амулет, и Тэллар, обхватив Аерис, отпрыгнул в сторону. В место, где только что стояли Ангелы, ударила молния. Тэллар вскочил и помог полуэльфке подняться. Луч, исходивший из лука, пропал. Аерис собиралась снова спросить у артефакта направление, но из амулета Сокола уже змеилась серебристо-белая дорожка.

— Побежали! — крикнул он, и они помчались вперёд.

Молнии били по их следам, ударяли сбоку и перед ними, но мгновенная реакция и нечеловеческая быстрота Тэллара помогали им избежать испепеления.

Равнине, казалось, не будет конца.

Вдруг налетел сильный ветер и сшиб их с ног. Тэллар с Аерис покатились по изумрудной траве. Полуэльфка вскочила на ноги и вскинула руки как раз тогда, когда на них нёсся очередной порыв. Потоки воздуха словно замерли, а потом закружились в воронку, тщетно стараясь достать Ангелов. По лбу Эльфийки покатилась капелька пота, но она стояла недвижимо, удерживая ветер, который с каждым мигом всё нарастал и становился мощнее.

Тэллар поднял с земли лук Аерис, всунул свой бесполезный меч в ножны и встал около полуэльфки, злясь на свою беспомощность.

То, что случилось дальше, произошло так быстро, что они даже не успели ничего понять. Облака осели вниз, Аерис выпустила ветер, и он вихрями закружился вокруг Ангелов, в воздушном коловороте поднимая их вверх. Земля внизу таяла, как дым. Ветер метал их в разные стороны, потом им удалось вцепиться друг в друга.

— Что делать будем?! — проорал Тэллар. В руке у него до сих пор был её лук; он свёл на нём пальцы так крепко, как только мог.

— Держи меня! — крикнула в ответ Аерис и повернулась так, чтобы прижаться спиной к его груди. Тэллар крепко обхватил её поперёк талии. Аерис закрыла глаза и постаралась сосредоточиться.

Ветер бесновался, нося их из стороны в сторону, точно пушинки.

Подчинись мне. Подчинись.

В какой-то момент ветер резко крутанул их, и Тэллара чуть не вывернуло наизнанку. Он едва не выпустил Аерис, но всё же удержал её. Зато пальцы разжались, и волшебный лук улетел в неизвестность. Тэллар заорал благим матом.

И вдруг они остановились. Повисли в воздухе. Ветерок нежно ласкал их лица и мягко поддувал снизу, удерживая в воздухе. Аерис тяжело дышала и вся взмокла.

— Получилось, — устало выдохнула она и взмахнула рукой, чтобы ветер стал чуть сильнее и подул на её разгорячённую кожу.

— Ты молодец! — воскликнул Тэллар и добавил уже тише: — Только твой лук…

— Ничего, — махнула рукой Эльфийка. — Найдём. Твой амулет!..

— Ах, да! — спохватился Сокол и, одной рукой придерживая Аерис, другой коснулся крыльев. От тех отошёл лучик света куда-то вниз.

— Полетели, — сказала Аерис, и ветер понёс их в направлении луча.

Едва Сельма и Ивор оказались по ту сторону стены, на них тут же обрушился поток ледяной воды, а затем до их сознания дошло, что они стремительно летят вниз под струями водопада. В последний момент, у самой кромки бурлящей и пенящейся воды, Чародейка задержала их полёт и мягко перенесла на берег. Ивор встал на ноги и принялся отряхиваться, Сельма отжимала подол юбки.

— Где это мы? — Он говорил громко, чтобы Сельма могла слышать его сквозь шум водопада.

Чародейка не спешила с ответом.

Ивор огляделся. Бурная река уносила свои воды далеко за границы обозримого. С другой стороны тянулась ровная поляна. Над головой было молочное небо.

— Какое-то это место неправильное… — произнёс он. — Пустое…

Сельма встала, расправила юбку, отжала воду с волос.

— Не думаю, что здесь нам стоит ожидать чего-то привычного, — наконец сказала она. — Не думаю, что здесь вообще стоит чего-то ожидать. — Чародейка обвела пространство вокруг руками. — Я когда-то слышала о том, что в древности маги умели создавать измерения, но не представляла это возможным. Боги были заточены здесь тысячу с лишним лет назад, и за это время их сознание перемешалось с сутью Измерения.

— Но тогда они навсегда привязаны к своей ловушке! — воскликнул Ивор.

— Не совсем так, — покачала головой Сельма. — Если двери ловушки распахнутся, Измерение проникнет в наш мир. Высвободятся невообразимые силы…

— И они будут подвластны богам.

— Нет. Если я хоть что-то смыслю во всём этом… Боги и будут этими силами, вернее, их частью. Они едины с Измерением. Страшно представить, что случится с нашим миром, если наступит Час Гнева…

— Что же по-твоему надо делать нам? — спросил её Ив.

Сельма помолчала немного, окидывая взглядом водопад, реку, пустую поляну.

— Зря я поддалась Джаре, — наконец сказала она. — Не стоило нам разделяться.

— Если мы встретим богов… — мрачно начал Ивор. Он посмотрел на волшебницу. — Как ты думаешь, почему они до сих пор не появились и не попытались нас уничтожить?

— Кто знает, что у них на уме. Пожалуй, надо уже возвращаться.

— Но чтобы вернуться в назначенное место, нам придётся забраться туда, — сказал Грифон, указывая наверх, туда, откуда река сбрасывала вниз тяжёлые массы воды. — Ты сможешь поднять нас туда?

Сельма провела рукой по жезлу. Камни заиграли бликами в ответ на прикосновение.

— Попробовать можно. — Она посмотрела наверх. — Очень надеюсь, что вход находится там же, где и выход.

Сельма взмахнула жезлом, алмаз на нём полыхнул вспышкой. Поднялся ветер. Он обвил воздушными потоками Чародейку и Грифона и подхватил их. Они стали плавно подниматься вверх вдоль водопада, и тут водная масса изменила своё направление, выгнулась дугой и заключила двух Ангелов в бурлящее кольцо. Сельма и Ивор всё ещё висели в воздухе, а потоки воды носились вокруг них, стремительно приближаясь, и в конце концов сомкнулись над их головами, под ногами, скрывая Ангелов внутри водяного шара. Ивор и Сельма в последний момент успели набрать немного воздуха в лёгкие. Толща воды сгущалась и давила всё сильнее. Преодолевая сопротивление воды, Сельма подняла жезл над головой. Ивор крепко обхватил её поперёк талии. Ярко засиял на жезле камень сапфир, и лучи прорезали толщу воды. От шара хлынули волны, затем он взорвался миллиардами брызг, и Сельма с Ивором, мокрые, но получившие возможность дышать, опустились на землю.

Капли и лужицы стремительно потекли к реке и слились с ней. А затем река забурлила ещё сильней, запенилась и вдруг вздыбилась одним концом вверх, к воображаемому небу, и приняла форму громадного змея, сотканного из воды.

— Ох, чёрт, — только и смог вымолвить Ивор.

Водный змей понёсся на них. Они успели прыгнуть в разные стороны, и змей обрушился тяжеленной массой на землю. Вода растеклась во все стороны, и волны подхватили Ангелов и отнесли их прочь друг от друга. Потом вода вновь собралась, на этот раз в двух змеев. Один ринулся на Ивора, но тот встретил его ударом волшебного меча и рассёк водного змея пополам. Потоки воды хлынули по бокам от наёмника и обратились в две лужи. Второй понёсся на Сельму. Волшебница вскинула жезл, и из яркого рубина в змея ударила волна такого сильного жара, что вода тотчас испарилась.

Сельма и Ивор побежали друг к другу, а когда встали рядом, то поняли, что никакой реки больше не было в помине. Вокруг теперь было лишь одно туманно-белое пространство, даже не разделённое горизонтом. Ивор и Сельма придвинулись ближе друг к другу.

— Теперь что? — спросил Грифон. — Как отсюда выбираться?

— И куда, — мрачно добавила волшебница.

Внезапно всё вокруг стало приобретать более чёткие очертания, и вскоре они уже стояли в огромной комнате с серыми стенами и чёрными полом и потолком. Не было там ни окон, ни дверей, ни каких других отверстий. И тут же неведомо откуда в комнату хлынули потоки воды.

Ивор вскинул меч и рубанул стену. Клинок прошёл сквозь неё, как воздух рассёк. Но несмотря на то стены сдерживали и воду, и Ангелов. А вода поднялась уже по колено. Ни стены, ни потолок не были восприимчивы и к магии Сельмы. Вода набиралась с нарастающей скоростью. Теперь её уровень находился уже у плеч Ангелов.

— Что делать, чёрт возьми?! — вскрикнул Ивор.

Сельма не ответила. Она встала посредине комнаты. Руки её, сжимавшие рукоять жезла, были опущены вдоль тела. Из-под воды прорвались яркие синие лучи, исходившие от сапфира на жезле.

— Встань рядом, — сказала Сельма Грифону.

Она стала медленно поднимать вытянутые руки, и по мере того, как жезл двигался вверх, вода стала расползаться по бокам от Ангелов. В результате вокруг Сельмы и Ивора образовалось свободное пространство, вокруг которого бурлила всё прибывающая вода. Лицо Чародейки, судорожно сжимавшей жезл, было искажено напряжением. Ивор стоял подле неё, не зная, что делать.

— Сколько ты продержишься?

— Пока хватит сил, не знаю! — делая усилие, ответила Сельма.

— Так не может долго продолжаться!

Из неведомых отверстий всё продолжало лить, и толща воды постоянно уплотнялась. Чародейке приходилось сдерживать всё более мощные силы, преодолевать всё большее сопротивление.

— А что ты предлагаешь?!

Ивору пришлось прижаться к ней вплотную, потому что воздушное пространство, не подпускавшее к ним воду, вдруг уменьшилось. По лицу Сельмы градом лился пот. Жезл накалился до предела, но волшебница этого даже не ощущала.

— Я не… — Грифон вдруг осёкся и крикнул: — Отпускай!

— Что?!

— Сельма, отпускай!!! — И он выдернул жезл из её рук.

В то же мгновение потоки воды с шумом схлестнулись над их головами, ударили по ним, обволокли их тела. Сельма плотно сжала губы, удерживая воздух, но она не успела набрать в лёгкие его достаточно, даже чтобы продержаться минуту. Грудь нестерпимо жгло, что-то будто било изнутри по её сомкнутым губам, грудной клетке, разрывалось в голове. Она не выдержала, открыла рот, выдохнула, вдохнула, ожидая, что сейчас наберёт полные лёгкие воды. Потом снова выдохнула. Опять вдохнула.

Ивор смотрел на неё с улыбкой.

— Нерейи! — воскликнула Чародейка.

Ивор кивнул. Он прекрасно слышал, что она говорила, хотя они и были под водой.

— Мы совсем забыли о них посреди всего этого…

Комната была полностью заполнена водой, и Ангелы находились в ней, как рыбки в аквариуме.

— Хорошо, мы не утонем и не захлебнёмся, — сказала Сельма. — Но теперь как-то надо отсюда выбраться!

Ивор подплыл к одной из странных стен.

— С этими чёртовыми стенами надо что-то делать!

Сельма кивнула, и вдруг он заметил, что она смотрит куда-то за его спину. Ивор обернулся. В метрах ста от них сквозь толщу воды виднелись две смутные фигуры, плывшие к ним.

— Вот чёрт, что теперь? Морские чудовища?

— Границы комнаты раздвинулись, — заметила Чародейка. — Той стены теперь вообще не видно.

Они повернулись к стене, около которой только что находились, но и её уже не было. Вообще не осталось ни одной из четырёх стен. Пропали так же и пол, и потолок.

— Это сведёт меня с ума, — произнёс Ивор со смесью удивления и раздражения в голосе.

— По-моему, в этом Измерении достаточно сумасшедших без тебя, — сказала ему Сельма.

Они вгляделись в приближающиеся фигуры и наконец облегчённо выдохнули, если это можно было сделать под водой.

— Занимаетесь подводным плаванием? — весело спросил Тэллар, когда они с Аерис подплыли достаточно близко.

— Вы-то как тут оказались? — спросил Ивор.

— Да так, прокатились с ветерком, а потом решили поплавать, — отозвался тот.

— Сокол, по-моему, не самое подходящее время, чтобы… — начала Сельма.

— На самом деле мы действительно оседлали ветер и летали в поисках кого-нибудь из вас, — встряла Эльфийка. — Через какое-то время воздух стал становиться гуще и влажнее, и в конце концов…

— …Мы сами не заметили, как оказались под водой, — закончил за неё Тэллар. — Полная жуть, — добавил он выразительно.

— В этом не буду с тобой спорить, — согласился Ивор. — Я никак не возьму в толк, что нам нужно делать в этом проклятом Измерении.

— Ловушка богов находится вне привычных нам пространства и времени, — принялась рассуждать Сельма. — Поэтому известные нам законы здесь не властны. Нужно понять, как здесь взаимосвязаны материя и сознание… Пространство здесь подвергается постоянным изменениям, из чего следует, что…

Тэллар застонал.

— Чародейка, и так тошно…

— Я думаю, вот что, — отрезала всякие дальнейшие рассуждения Аерис. — Будем действовать уже проверенным методом. — Она кивнула Тэллару.

Тот сразу же оживился, тронул свой амулет, и от него, прорезая толщу воды, засиял тонкий луч. Четверо Ангелов поплыли, разгребая руками тёмную воду.

Они стояли на чёрной каменистой равнине. Ветер гонял туда-сюда сухие травинки и веточки, над головами низко клубились серые неприветливые облака. Эйдан стоял и окидывал местность взглядом. Змейка стояла чуть позади него, обеими руками держась за его ладонь.

— Это всё ненастоящее, — вдруг сказала она.

Эйдан обернулся к ней. Змейка достала своё зеркальце, посмотрела в него, кивнула и развернула к магу. В отражении Эйдан не увидел ничего из того, что видели его глаза. В зеркале был лишь он сам, а позади простиралось бесцветное ничто. Эйдан поднял взгляд на Змейку.

— Это всё иллюзия?

Змейка окинула взглядом равнину. Эйдан был готов поклясться, что её глаза залучились ясным светом.

— Скорее плод воображения.

Едва она произнесла эти слова, равнина исчезла, и всё пространство вокруг занял серый беспросветный туман. Не было никаких границ, ни земли, ни неба. Абсолютная опустошённость пугала и леденила кровь. Змейка придвинулась ближе к Эйдану.

— Не бойся, ангел, — сказал маг ласково, но его собственный голос чуть дрожал от страха перед неизвестностью и пустотой. — Давай лучше попробуем найти с помощью артефактов путь к остальным. Пять минут, отведённые Джарой, уже прошли.

Змейка кивнула и вытянула зеркальце. Эйдан мог бы и сам отыскать путь при помощи своего перстня. Но для этого пришлось бы высвободить свою руку из руки Змейки, а этого делать ему не хотелось. Он не мог позволить себе её отпустить. А вдруг что-нибудь случится, и она пропадёт? Растает посреди этого тумана, среди этой пустоты?… А так Змейка могла левой рукой продолжать держаться за него, а второй держать зеркало.

С поверхности зеркальца сорвались тысячи тонких лучей, ушедших в никуда. Змейка и Эйдан растерянно посмотрели друг на друга.

— Что это значит? — спросила она. — Зеркало показывает тысячи разных путей!

Эйдан задумался.

— Если всего этого вокруг не существует, то есть в Измерении не существует никаких мест, лишь, как ты сказала, плод воображения — воображения богов, — значит, не может существовать и определённой дороги, ведущей из одного места в другое.

Змейка закусила губу и окинула взглядом сгустившийся вокруг них серый туман.

— Куда же тогда идти?

— Куда глаза глядят, — ответил Эйдан и пожал её пальцы. — Главное, знать, куда идёшь.

Змейка кивнула, и они двинулись вперёд.

— Хаарт, я больше не могу!

Рыцарь обернулся. Сунор рухнула на колени и обхватила руками голову, увенчанную тревожно поблёскивавшей диадемой. Хаарт опустился около неё и обнял за плечи.

— Сунор, вставай.

— Нет, не могу, не могу… — Она согнулась в три погибели, продолжая сжимать голову. Голос её становился всё тише и тише, и в конце концов слова превратились в невразумительные жалобные стенания.

— Сунор, — позвал её Хаарт. Она только замотала головой.

Тогда он всунул свой чёрный меч в ножны и легко подхватил девушку на руки. Она обняла его за шею и уткнулась лицом в плечо, продолжая тихо плакать и что-то бормотать. Так они двинулись дальше по тёмному каменному лабиринту.

Хаарт не знал, куда несут его ноги. И меч, и диадема отказывались указывать направление к остальным Ангелам. Только вспыхивали на один миг и снова тускнели. Рыцарь надеялся, что не всех его спутников постигла такая беда и кто-нибудь отыщет их посреди этого лабиринта. Он пытался отыскать ту самую стену, которая должна была вести обратно в комнату с разноцветными линиями, но, казалось, только ещё больше заблудился. Хотя этого знать было нельзя: все повороты и стены выглядели неотличимо похожими.

Ножны позвякивали в такт ходьбе. Хаарт в который раз задумался о силе, о возможности, которые были даны ему и Ивору. Как именно это случится? Кто это будет? Лучше бы он сам…

Его размышления прервал яркий столб света, ударивший прямо перед ним откуда-то сверху. Хаарт, щуря глаза, задрал голову и удивлённо вскрикнул. В потолке лабиринта сиял светом круглый проём, и в нём весело улыбался Тэллар.

— Ну как жизнь, рыцарь? — спросил он, свешивая голову вниз.

Хаарт молчал, оторопело глядя на него. В проёме показалась Аерис. Она протянула руки и закрутила кистями. В следующее мгновение вниз спустился ветер, разрывая затхлый воздух лабиринта. Ветер бережно поднял Хаарта с его ношей наверх. Едва рыцарь с Сунор на руках оказался на твёрдой земле, проём, вёдший в подземный лабиринт, исчез, будто его никогда и не бывало.

Хаарт, мало что понимая, оглядывал Сокола, Эльфийку, Чародейку и Грифона. Вокруг раскинулось царство двух цветов: изумрудного — травы, и голубого — неба.

— Как?… — начал он.

— Чародейка, расскажи ему про материю и сознание, — хмыкнул Тэллар.

— Измерение не похоже на наш мир, — заговорила Сельма. Хаарт внимательно слушал её, опустившись на мягкую траву. Сунор приникла к нему всем телом и заметно дрожала. — В нашем мире материя неизменна. Здесь же она непостоянна и находится под влиянием сознания.

— Проще говоря, — с усмешкой перебил её Сокол, — если захотеть, можно изменять Измерение по своему усмотрению.

— Не совсем так, — покачала головой волшебница.

Тэллар махнул рукой.

— К чёрту подробности! Главное вот что: мы плыли под водой, плыли, плыли и вдруг оказались на поляне! Шли, шли, и тут под ногами дыра под землю! Достали Хаарта с Сунор, и дыра исчезла!.. Осталось найти Эйдана со Змейкой и нашу бесстрашную предводительницу, — говорил он со своей неизменной слегка насмешливой улыбкой на губах. Казалось, ничто на свете не могло поколебать его беспечную жизнерадостность. Казалось.

Прямо из-под его ног вырос столб пламени, и только сила амулета спасла Тэллара от гибели в огне. Сокол мощно оттолкнулся от земли и кувыркнулся в воздухе назад. На лице его больше не было улыбки. В тот же момент Сельма вскинула жезл и направила в огненный столб струи воды. Тэллар как раз собирался разразиться страшными ругательствами, как вдруг из земли вырвались сотни языков пламени, взметнулись к стремительно темнеющему небу, а потом обрушились на Ангелов.

Огромный водный полог укрыл их от всепожирающего пламени. Огонь потух, а вода превратилась в пар. Ангелы приготовились к новой атаке и встали кругом, спинами внутрь. Над головами теперь было абсолютно чёрное небо, а под ногами зашипели угли.

— Ах ты, чёрт! — вскрикнул Сокол, поочерёдно поднимая то одну ногу, то другую.

Угли стремительно накалялись и краснели и жгли стопы. Сельма обрушила на землю новый поток воды, и угли громко зашипели. Из-под ног Ангелов повалил пар.

В одно мгновение вокруг них кольцом выросла до небес стена пламени.

— Отлично, — пробормотал Ивор. — Что делать будем?

Сельма попыталась снова потушить пламя водой, но огненная завеса мгновенно восстанавливалась. Аерис подняла Ангелов в воздух, но стена огня, казалось, была бесконечна. Ангелы снова опустились на землю. Ивор рубанул завесу мечом. На секунду в ней образовалась прорезь по следу клинка, но затем пламя вновь сомкнулось.

И начало медленно, но верно сжиматься.

— Тэллар! — крикнул Ивор. — Попробуй использовать свою силу, не то мы сгорим заживо!

Аерис метнула в Сокола быстрый взгляд. С полуэльфкой они уже поговорили об этом, пока летали по воздуху на прирученном ветре…

— У меня не осталось ни одной из Трёх Сил, Грифон! — ответил он.

— Что? — спросила Сельма. — Как ты использовал её? Когда ты был с Эльфийкой? Что же вы не сказали?

— Я все Три Силы использовал в ночь битвы у Ветельса, — проговорил Тэллар.

— Все три? — удивился Ивор. — Одну, чтобы перенестись к Джаре с Сунор, вторую, чтобы мы все переместились к руинам Тадора, а третью-то?

— Третья была первой, — ответил Сокол. — Помните, что говорила Бестия? Она должна была погибнуть от той молнии, которая спалила ей волосы. Но она успела увернуться немыслимым образом.

— Так это ты… — поражённо начал Грифон.

Тэллар кивнул.

— Он использовал Силу, чтобы уберечь Джару, — сказала за него Аерис.

— Кольцо сжимается! — крикнул Хаарт.

Сунор вдруг очнулась у него на руках. Она оглядела огненную завесу затуманенным от боли взглядом и слабо сжала плечо Хаарта, привлекая его внимание. Когда рыцарь посмотрел на неё, она тихо проговорила:

— Хаарт… огонь…

Сельма резко шагнула к ней.

— Ты что-то поняла? Говори!

— Не так… мысленно…

Чародейка безжалостно хлопнула себя по лбу.

— Я идиотка! — Она взяла Сунор за руку. — Помоги мне.

Все изумлённо вдохнули, когда пламенное кольцо пропало. Пропало вообще всё. Ангелы остались в абсолютно пустом, туманно-сером пространстве.

— Кажется, я что-то начинаю понимать, — пробормотал Ивор.

Волшебница объяснила:

— Измерение это ничто иное как отражение мыслей Повелителей Стихий. Всё, что с нами происходит, делают они.

— Тогда почему бы им просто так нас не убить? — тут же спросил Тэллар.

— Значит, не так-то это просто, — услышали они знакомый голос.

Ангелы обернулись на звук и увидели Змейку и Эйдана, появившихся из-за густых клубов тумана.

— Мы вас нашли! — обрадованно воскликнула целительница. — Где Джара?

— Сами бы хотели знать, — проворчал Грифон.

— Постойте-ка, — снова встрял Тэллар. — Значит, мы можем захотеть, что угодно? Просто подумать об этом, и это здесь возникнет?

Сельма собиралась ему ответить, но ей не дала Сунор.

— Это не мы убрали огонь. — Все повернулись к ней. Сунор выглядела так, будто чувствовала себя лучше. Она попросила Хаарта опустить её на землю — если то можно было назвать землёй — и сказала: — Богов что-то отвлекло.

— Что?… — У Ивора перехватило дыхание.

— Отвлекло? — мрачно повторила Аерис.

— Похоже, они нашли Джару.

Полёт её из разноцветной комнаты вверх был стремительным, но долгим. По всем законам мечи Джары давно должны были под нагрузкой её веса вывалиться из отверстий в потолке, а она сама, следовательно, полететь вниз. Однако потолок всё нёсся и нёсся в какую-то несуществующую высь, а мечи Джары спокойно держались в нём, пока наконец не высвободились из чего-то, ставшего неосязаемым. Джара поняла, что падает, и тут же поняла, что стоит.

Вокруг царила непроглядная тьма, но под ногами была твёрдая опора. Джара осторожно шагала вперёд, на всякий случай шаря руками перед собой и по сторонам. Она вообще-то хорошо видела в темноте. В обычной. Но для того, чтобы разглядеть что-то во тьме, нужно хоть немного света. Здесь же не было ни мерцания, ни блика, ни искры. Царство кромешного мрака.

А потом вдалеке она увидела маленькое пятнышко света. Крохотное. Джара побежала к нему, и пока она бежала, внутри нарастало странное чувство. Сердце Бестии забилось сильнее, участился пульс, но она знала, что то было не от бега. Потом она стояла перед крохотным пятном света, и лучик бил ей в глаза. И она видела, как…

…между глыб, осколков зданий и вывороченных деревьев гулял холодный, пробирающий до костей ветер. Руины Тадора были видны, как на ладони. Ветер свистел между обломков разрушенных домов, взметал тучи пыли. В вышине над развалинами Города Солнца сгущалась темнота…

…царившая вокруг Джары. Девушка отошла на шаг, глядя на лукаво подмигивающее пятно света. Она протянула руку и наткнулась на что-то холодное. Джара попыталась сглотнуть, но горло пересохло. Пальцы стали ледяными от волнения и чуть дрожали, и она повела ими вдоль рукояти, по резной гарде, по стальному узорчатому лезвию.

Это был её кинжал. Её артефакт. Джара облизала сухие губы. Кинжал чуть подрагивал в ответ на каждое её прикосновение. Теперь Джара наконец могла понять, что ощущали её спутники, когда обретали свои волшебные предметы. Это чувство. От которого захватывало дух. Эту связь. Необъяснимую, но неразрывную. Это знание того, что…

…её кинжал семь веков держал Врата Измерения захлопнутыми — и держит до сих пор. Врата изначально были спрятаны в глубинах Измерения. За годы заточения боги медленно развоплощались, и в конце концов их сознания слились с самой сутью Измерения-ловушки. И чтобы найти Врата, им приходилось глубже и глубже пробираться на дно своих подсознаний. Врата были подобно ускользающим воспоминаниям: когда что-то вертится на уме и не даёт покоя, и кажется, что вот ещё чуть-чуть, и вспомнится… Но каждый раз в последний момент мысль ускользает, утекает, как вода сквозь пальцы. Это сводило богов с ума. Но ирония судьбы была такова, что когда Повелители Стихий окончательно потеряли разум, местонахождение Врат им открылось. Но кинжал не позволял к ним даже приблизиться. Единственный способ освободиться был в том, чтобы Врата раскрыл Ангел-Ключ. Но Книга была оставлена в Храме, заброшенном посреди мёртвых, покинутых людьми гор. Так боги проводили в заточении день за днём, год за годом, век за веком. Пока их не нашли Эйдан, Ивор и Джара. Поняв, что Книга попала в чьи-то руки — Эйдана — боги стали влиять на его разум. Он стал несоразмерно использовать мощь Стихий, и энергия богов стала потихоньку проникать наружу. Когда её вырвалось достаточно, во Вратах образовалась крохотная щёлочка. Сквозь неё и вырвался смерч, сквозь неё и стало проникать Измерение в мир Джары. Эта энергия, просочившаяся сквозь щёлку во Вратах, и образовала сферу Книги. Щель во Вратах, это пятнышко света…

…всё так же мерцавшее во мраке. Джара провела рукой по лбу, на котором выступили бисеринки пота. Кинжал тускло светился в темноте. Ощущая прилив сил и необыкновенной уверенности в себе (теперь Джара понимала, как действовали Ангелы, когда им раскрывался их дар), она приложила ладонь к пятну света. К щёлочке, разорвавшей преграду между Измерением-ловушкой и целым миром — её миром. Лучи света прорезались сквозь сомкнутые пальцы Джары и померкли. Бестия отняла ладонь от пустоты.

Ангел-Ключ плотно затворила двери.

Теперь единственным, пусть и очень слабым источником света посреди кромешного мрака оставался её кинжал.

Джара глубоко вздохнула, развернулась и вскрикнула. Темноту разорвали четыре ярких пятна, а потом мрак рассеялся, растаял, испарился. Джара стояла в огромном зале с высокими сводами, украшенными замысловатыми рельефами и резьбой. Потолок, который они подпирали, красовался цветной росписью.

Перед Джарой стояло четыре фигуры. Неясные, расплывающиеся, но нестерпимо яркие. Две из них, ало-оранжевая и бело-голубая напоминали мужчин, две другие, тёмно-зелёная и глубоко-синяя — женщин. Джара задышала часто, сделала шаг назад и упёрлась во что-то твёрдое. Это были Врата, материализованные теперь в высокие двойные двери. Пальцы нащупали рельефные узоры. Джара повернула голову и увидела кинжал, воткнутый, как ключ, в бутафорский золотой замок, висевший на огромных ручках.

Джара снова повернулась к четырём фигурам. Они колыхались, как полотнища на ветру. Иногда они становились чёткими, так что Джара могла почти разглядеть черты лиц. Иногда они, наоборот, делались размывчатыми, походя на лужи пролитой краски.

Судя по всему, очам Бестии предстало четверо Повелителей Стихий.

— Они не пускают нас! — Сунор постоянно дотрагивалась кончиками холодных пальцев до камней в диадеме.

Серый туман, будто зловеще усмехаясь, сгустился вокруг них, так что дышать стало труднее. Вокруг не было ничего, кроме того тумана. Ангелы окончательно потеряли ощущение верха и низа.

— Попробуем ещё раз, — твёрдо сказала Сельма.

— А что попробуем-то? — с долей раздражения спросил Тэллар. — Мы стоим как восемь ослов посреди тумана и — думаем.

— О да, для тебя это непосильно трудная задача, а, Сокол? — хмыкнула Аерис.

Тэллар обиженно засопел и собрался что-то ответить, но ему не дали.

— Хватит болтать, этим мы Джару не спасём! — оборвал его Грифон.

— Давайте попробую я, — выступила вперёд Змейка. Она вытянула руки и сложила ладони. Маленькая целительница закрыла глаза. Между пальцев засиял мягкий тёплый свет. — Кажется, получается…

Ивор нетерпеливо притаптывал на месте, злясь, что не может помочь.

— Может, попробуем передать ей нашу силу, как на руинах? — предложил Хаарт.

Сельма внимательно посмотрела на него.

— А что, неплохая идея. Давай.

— Что — давай? — спросил Сокол.

— Действуй, — бросила ему Аерис и вытянула руки, в которых держала свой лук, к Змейке.

Ангелы выстраивались в полукруг за спиной девушки и протягивали к ней свои артефакты, сосредотачиваясь и заставляя силу и энергию течь от самого их средоточия через выпростанные руки до самых кончиков пальцев и перетекать к Змейке.

С ладоней целительницы сорвались ослепительные лучи. Сияющими клинками они разрезали серую густоту тумана, бывшего ничем. Клубы тумана расползлись перед Ангелами, спасаясь от яркого чистого света и открывая их взору огромную залу с высокими двустворчатыми дверьми, ручки которых сцеплял большой золотой замок. В замок был воткнут окутанный пеленой тусклого света кинжал, а рядом стояла Джара и собиралась его вытащить…

Разноцветные искры, из которых состояли призрачные пятна, бывшие богами, стали понемногу сближаться, уплотняться, воплощаясь в привычные глазу материальные и (по крайней мере, на вид) осязаемые тела.

Теперь перед Джарой стояли Повелители Стихий, какими они были в начале времён, когда они пришли в Мир и сотворили живых существ, своих детей.

— Настал этот час, — громовым раскатом прогремел голос бога Воздуха. Он был высок и крепок, в бело-голубых одеждах.

— Мы ждали долго, — трескучим, как костёр, голосом говорил бог Огня, темнокожий, жилистый, в красном одеянии, — и теперь Ангелы здесь!

— Открой же Врата, Ангел-Ключ! — грохотом водопада воскликнула богиня Воды, походившая одновременно и на человека, и на нерейю. — И грянет Час Гнева!

— Чёрта с два, — процедила Джара. Ей было страшно, но близость её кинжала, её артефакта, затвора в дверях Измерения, придавала ей бодрости.

— Открой, — просто сказал четвёртый голос, и Джара немедленно пришла к мысли, что это очень разумная идея. Открыть Врата. Она без колебаний взялась за рукоять кинжала, собираясь вытащить его…

…чтобы выпустить на волю безумных богов, позволить энергии Измерения проникнуть во внешний мир, своею рукой положить начало концу света…

Джара отпрянула от кинжала и в страхе взглянула на богиню Земли, невозможно прекрасную молодую женщину. Богиня улыбалась и совсем не злилась на ту, чьих предков создала её божественная сила. Джара заглянула в её сияющие внутренним светом красивые и добрые глаза и поняла, что не сможет заставить себя ослушаться. Ноги и руки налились тяжестью. Джара устала так, что готова была лечь и заснуть.

— Ты поспишь, дитя моё, когда откроешь двери, — ласковым голосом любящей матери сказала богиня Земли. — Только открой Врата…

Зевнув, Джара согласно кивнула. Она сделала шаг к кинжалу. Ещё один. Кинжал налился тревожным светом. Джара снова ощутила какие-то мысли в своей голове. Кинжал засиял ещё ярче, и на долю мгновения сознание вспыхнуло мыслью, что она не должна этого делать. Джара даже замерла на месте. Но тут она ощутила лёгкое, тёплое прикосновение ладони богини Земли к своей щеке. Девушка повернулась к богине, и та улыбнулась и кивнула головой.

— Открой Врата.

Джара коснулась пальцами кинжала. Рукоять дрожала, и что-то через это прикосновение передавалось в разум Бестии, будто артефакт пытался её предупредить, предостеречь… Но Джара всё ещё ощущала тепло ладони богини Земли на своей щеке. Она обхватила рукоять кинжала.

— ДЖАРА, НЕТ!!!

Бестия вздрогнула, отшатнулась назад, обернулась на голоса. Позади богов посреди серых клубов тумана стояли восемь Ангелов — впереди всех Змейка, остальные позади неё — и с ужасом на лицах протягивали к ней руки и кричали, чтобы она не отворяла дверей…

Пелена наваждения растворилась. Джара тряхнула головой, ругая себя за слабость.

Боги тоже закричали. Они взвились в воздух, простирая руки и истошно вопя, и их красивые лица исказили гримасы ярости.

Ангелы вбежали в залу, и клубы тумана растворились посреди ярких красок расписных стен. Границы и без того огромной комнаты мгновенно расширились ещё больше. Стены разъехались, а потолок вознёсся в необозримую высь, будто бы расчищая пространство для великой битвы.

Боги, с безумными криками носившиеся над Ангелами, стали метать в них ослепительные рогатые молнии, шипящие огненные ленты, струи обжигающе горячей воды, тяжёлые каменные клинки.

Сельма воздвигала магическую защиту, Змейка отражала удары богов о зеркальный щит. Хаарт и Ивор своими волшебными мечами встречали атаки Повелителей Стихий и сводили их на нет. От диадемы Сунор и прямо из её глаз били лучи невозможно яркого света. Когда они попадали на пол громадной комнаты, там оставались чёрные дымящиеся прогалины. Аерис управляла ветром, который отводил молнии, огонь, камни и воды в сторону от Ангелов. Одновременно она пускала вверх стрелы, пытаясь попасть в беснующихся богов. Эйдан изменял направление огненных лент и сам атаковал богов градом шаров из пламени.

Джара и Тэллар скакали по полу залы, как кузнечики, увиливая от смертельных атак.

— В такие-то минуты и чувствуешь себя ущербным, — сказал Сокол, когда они с Джарой чудом увернулись от ветвистой фиолетовой молнии.

— Ты ещё можешь шутить!.. — воскликнула девушка, вскидывая взгляд кверху.

Бог Огня будто заметил её взгляд и осыпал их с Тэлларом градом огненных шаров. Сокол толкнул Джару в сторону и сам прыгнул, однако Эйдан и так успел перехватить пламя и обратить его против создателя. Впрочем, успехом это не завершилось. Огненные шары просто растворились, коснувшись протянутой к ним ладони бога.

— Разве можно убить богов?! — в отчаянии произнесла Джара, глядя, как все атаки Ангелов заканчиваются ничем.

— Это мы и пытаемся проверить, — хмыкнул Тэллар и резко пригнулся, увлекая за собой Бестию. Одна из молний, отскочив от щита Сельмы, пролетела прямо над их головами.

— Целы? — спросила Чародейка, подбегая к ним и одновременно обстреливая из жезла мечущихся в воздухе богов.

— Целы, — кивнула Бестия. — Что-нибудь получается?

— Почти ничего. Мы в неравном положении. Они наверху, мы внизу.

— И что делать? — спросил Тэллар.

Молния ударила чуть ли не перед их носами, раскалывая цветной пол комнаты. В трещине стала видна густая чернота.

Они отпрянули назад. Бестия кинула взгляд на подрагивавший в замке кинжал.

— Взлететь, — неожиданно для себя ответила она.

— Взлететь? — переспросил Сокол.

Сельма крутанула жезлом, воздвигая над их головами щит против ледяных стрел богини Воды.

— Джара, ты гений, — сказала Чародейка и стала быстро объяснять: — Стоит попробовать. В этом Измерении…

— Стой, я понял! — перебил Тэллар. — Материя, на которую влияет сознание, да? Надо захотеть, выдумать себе крылья?

— Почему именно крылья? Можно взлететь и так… — С наконечника жезла Чародейки слетели и устремились вверх три струи настолько плотно сжатой воды, что, попади они на плоть, разрезали бы её, как нож масло.

— Нет уж, крылья. Мы Ангелы или где? — хмыкнул Сокол.

Со зловещей усмешкой на пути водных мечей Сельмы встала богиня Воды, и они обрушились вниз на Ивора и Хаарта. Парни слаженно взмахнули мечами, рубя струи воды на части, и те безвредными каплями расплескались по сторонам.

Джара снова взглянула на кинжал, словно просила у него поддержки. Но она даже не успела, как ей казалось, приложить какое-либо усилие, как уже почувствовала в спине жжение и зуд. Кожа в двух местах в районе лопаток натянулась, лопнула, и за плечами Джары распростёрлись два мощных белоснежных крыла. Она оглянулась на них и попробовала ими помахать. Получалось хорошо, будто крылья были у неё всю жизнь.

— Охренеть! — воскликнул Тэллар, немыслимым образом вывернув шею, чтобы посмотреть на свои крылья. Он взмахнул ими несколько раз, создавая ветерок, и взлетел.

Джара и Сельма переглянулись и тоже взмыли вверх. А за ними поднялись в воздух и остальные Ангелы, несколько ошарашенные появлением двух новых конечностей.

Джара прочертила в воздухе петлю, победно вскричала, вытащила два своих клинка и помчалась в лобовую атаку на богиню Земли. Очень уж хотелось ей отомстить. Богиня пронзительно заверещала, так что уши заложило, и заметала в Бестию градом камней. Джара ныряла вниз, взмывала вверх, увиливала от камней в стороны. Изнутри всё наполнилось ликованием и предчувствием победы. Когда до богини оставалось лишь несколько секунд стремительного полёта, Джара взмахнула мечами, готовя сокрушительный удар. Но в последний момент мощный порыв ветра хлестнул по ней, так что перехватило дыхание, и понёс прочь. Джара кувыркалась в воздухе, беспомощно трепеща крыльями. Наконец она оправилась и поднырнула под бешеный воздушный поток.

Джара вскинула голову и увидела бога Воздуха. Его вместе атаковали Эйдан и Сельма, но он одно за другим отражал все их заклинания. Затем он резко развёл руки, и двух магов тоже разнесло по сторонам вызванным богом ветром. Бестия поудобнее перехватила клинки и полетела вперёд, часто взмахивая крыльями. Бог Воздуха снова устремил к ней дикий порыв ветра, но Джара к этому была готова. Она, сложив крылья, камнем понеслась вниз, затем резко взмыла вверх, оказываясь за спиной бога, как раз отвлёкшегося на снова атаковавших его Эйдана и Сельму. Сверкнули лезвия мечей, и оба клинка вошли под лопатки бога Воздуха.

Джара победно вскрикнула, но ничего не произошло. Кроме того что бог разъярённо закричал, и в грудь девушки ударил порыв ветра. Её унесло назад вместе с её мечами, а бог Воздуха разметал Ангелов по сторонам диким ветром.

Кто-то вдруг потянул Бестию вниз за ногу да так резко, что ей показалось, ногу вырвет с корнем. Но возмущаться она не возмущалась — Тэллар спас её от ленты беспощадного пламени, сорвавшейся с пальцев бога Огня.

— Ты это видел?! — с отчаянием и злостью спросила Джара Сокола. — Их нельзя убить!..

— Может, только артефактом?… — предположил Тэллар.

Джара ответила не сразу. Сначала им пришлось увернуться в воздухе от шипящей молнии злорадствовавшего бога Воздуха.

— Я своим кинжалом воспользоваться не могу, — буркнула Джара.

— А я не представляю, как убивать богов амулетом, — вторил Тэллар. — Раскрутить и впечатать в лоб?…

Бестия фыркнула и увлекла его в сторону, спасая от огненного шара. Он пронёсся так близко, что опалил Соколу кончики перьев на крыльях. Тэллар выругался.

Не прекращая залпов заклинаний, к ним задом наперёд подлетела Сельма.

— Чародейка, как их убить?! — крикнула Джара.

Сельма, всё так же не оборачиваясь, ответила:

— Мне удалось попасть по богине Воды молнией! Ничего не произошло!

— Моё предположение не оправдалось, — уныло возвестил Тэллар.

К ним, увиливая от ледяных стрел, посылаемых ей вслед богиней Воды, подлетела Сунор. Как раз тогда, когда Джара в сердцах вскричала:

— Тогда всё это бессмысленно!..

— И это ты говоришь, наша бесстрашная предводительница? — усмехнулась Сунор.

Разметавшиеся чёрные волосы, лихорадочно горящие глаза и крылья за спиной делали её похожей скорее на какого-то демона, чем на ангела. А если и на ангела, то обратившего взгляд ко тьме. Глаза её светились неестественно ярким блеском. Когда богиня Земли направила в их сторону десяток каменных копий, могущих разорвать человека напополам, Сунор метнула на них взгляд, глаза её вспыхнули слепящим светом, и камни обратились в крошку и осыпались вниз.

— Что, голова больше не болит? — осведомилась Джара.

— Прошло, — хмыкнула та.

На самом деле голову Сунор раздирало на части. Все мысли богов, которые она слышала раньше, теперь исчезли, уступая место одной лишь животной ярости и жажде мести. Боль была такой сильной, что не было места даже страху. Сунор пыталась не обращать внимания и глушить свою боль в немыслимых пируэтах в воздухе и изливать собственную ярость во всеуничтожающий взгляд. По её мнению, такое поведение называлось мужеством или чем-то вроде этого. Её изрядно веселила мысль том, что она ведёт себя, как герой.

— Значит, ты не теряешь надежды? — едко спросил Тэллар.

Сельма воздвигла вокруг них щит, который сотрясался от града ударов.

Сунор фыркнула.

— Вам следовало бы пораскинуть мозгами. Ты сама, — обратилась она к Чародейке, — говорила, что сознания богов и Измерение сплелись.

Джара вдруг поняла, что к ней приходит какая-то догадка.

— Боги развоплотились за то тысячелетие, что провели в ловушке, — быстро заговорила она, — следовательно, у них нет тел, только сознание… ставшее единым с Измерением…

Сельма кивнула и хотела что-то сказать, но пришлось отвлечься: щит не выдержал и к Ангелам прорвались дико извивающиеся огненные ленты. Ангелы успели нырнуть вниз в последний момент.

— Как это у них нет тел, а что это такое тогда?! — крикнул Сокол, проделывая петлю в воздухе, чтобы спастись от атаки богини Воды. Сзади к той как раз подбирались Хаарт и Ивор, замахиваясь волшебными мечами. Богиня всё-таки почувствовала их приближение и с дикими криками развернулась и ударила по ним столбом воды, который отнёс их на десяток метров прочь.

— Те материальные воплощения, которые мы видим, — торопливо принялась объяснять Сельма, не отвлекаясь от боя, — это такой же "плод воображения", мысленное творение, как и наши крылья. Вроде бы осязаемы, но на самом деле их нет.

— И что, их нельзя убить!.. — то ли спросил, то ли воскликнул Сокол.

— От них осталось лишь сознание, — проговорила Джара, — а оно едино с Измерением… Значит, надо разрушить Измерение, и тогда…

— Эйдан уже такое предлагал! — перебил её Тэллар. — И что, нам всем сгинуть вместе с этими треклятыми богами?!

— Если это нужно для спасения мира, то придётся, — твёрдо сказала Бестия и добавила: — Только не очень хочется.

— А если наоборот? — спросила Сунор. — Разрушить сознание богов, и тогда пропадёт и Измерение?

— И как, интересно, разрушить сознание? — вопросил её Сокол.

Сунор не ответила. Она знала, что все Ангелы считают её самовлюблённой и трусливой. Она не собиралась с этим спорить. Она знала, что они не ждут от неё геройства. Она себя и не считала храброй героиней. Она, тем более, знала, что никто из них не поймёт, что для неё означает этот поступок.

Сунор сняла с себя диадему.

Ощущение было такое, что с двух сторон в её голову ударили два потока невообразимой силы. Они схлестнулись с такой мощью, что казалось чудом, что они её не размозжили. Не осталось даже сил кричать от боли и страха. Сунор хотела снова надеть диадему, но руки её не слушались. Ей казалось, кто-то бьёт огромным молотом по её голове, вгоняя вниз, в бездну пожирающего мрака…

Её подхватили за руки и вытащили, подарили глоток свежего воздуха. Диадему она не одела, но почувствовала, как вливаются новые силы. Как становится легче дышать, и с глаз спадает чёрная пелена.

Бой продолжался. Эйдан вступил в противоборство с богом Огня. Аерис схлестнула с бешеными воздушными потоками бога Воздуха свой собственный дикий ветер. Хаарт, танцуя в воздухе, уворачивался от ледяных стрел и водяных столбов разъярённой богини Воды и пытался подобраться к ней для удара мечом, как и Ивор, который сражался против богини Земли. Ангелы не теряли надежды. А Змейка…

Змейка стояла перед Сунор, которую удерживали в воздухе Тэллар, Джара и Сельма, передавая ей свою энергию, и защищала их, с зеркальцем в руках отражая атаки богов, когда те, отвлекшись от своих прямых противников, посылали силы стихий уничтожить дерзких людишек, которые явно что-то затевали…

Сунор знала, как можно разрушить чьё-то сознание. Она это несколько раз проделывала, когда сражалась вместе с остальными Ангелами. Она направляла взгляд прямо в центр сознания несчастной жертвы и давила. Добиралась до самых глубин подсознания. Человек после такой пытки проваливался в беспамятство от боли либо терял остатки разума и становился абсолютно безразличным ко всему. И неизбежно погибал. Конечно, то были люди, а теперь — боги, но как там говорилось в легендах? Боги создали людей по образу и подобию своему. А значит, как у нас, так и у них, верно?…

Своды огромной комнаты загрохотали, по украшенным рельефами стенам побежали сети трещин. Задрожал потолок. Красивые лица богов исказили гримасы ужаса, рты широко раскрылись в немом крике.

Остальные Ангелы, сообразив, в чём дело, взмахнули крыльями, метнулись вниз, оставляя мечущихся в муке богов, взлетели за спиной Сунор, каждую мышцу которой свело от напряжения. Они протянули руки и коснулись её, через это прикосновение передавая ей свою силу.

Краски вокруг потускнели, посерели, а потом вдруг, наоборот, взорвались ослепительной яркостью, чтобы исчезнуть навсегда. Ангелы зажмурились от невыносимого сияния всех существующих цветов, а когда открыли глаза, увидели Тьму.

Чёрные клубы всепожирающего мрака заполонили рушащуюся комнату со Вратами. Тьма стремительно поглощала пространство вокруг.

Ангелы ощутили, как ледяная рука сжимает внутренности. Они пытались пошевелиться, но тела едва слушались. От страха они закричали, но все звуки застряли в горле.

Боги растворялись в темноте, расплывались последними яркими пятнами, которые затем мутнели и пропадали.

Джара кинула взгляд вниз, но там уже не было ни огромных дверей, ни золотого замка. Один кинжал, мигавший тревожным светом. Джара чувствовала, что Тьма надвигается.

Сунор обвисла на руках Ангелов, потеряв сознание. Хаарт подхватил её, и Ангелы полетели прочь, но не понимали, двигаются ли. Вокруг не было ничего, а кинжал как висел в пространстве под ними, так и оставался. Щупальца Тьмы протянулись из-за их плеч, перехватили их поперёк тел и уволокли в глубину кромешного мрака.

Чернота вокруг была настолько кромешной и непроглядной, что становилась осязаемой. Глубинный мрак казался живым, дышащим, алчущим чужих жизней существом, протягивающим клещи, сотканные из самой первозданной тьмы, к ним, Ангелам… Их охватил такой ужас, какого они раньше даже не могли себе представить. Ужас беспомощного, жалкого человечка перед чем-то необъятным, неподвластным его ограниченному пониманию…

То была сама суть Измерения, само его сердце.