X Разделённая жизнь

— Ивора больше нет, и надо научиться с этим жить, — сказала Сельма.

Но Джара совсем не хотела учиться жить без Ивора. Когда-то она уже думала, что потеряла его, но тогда ей и в голову не приходило, что можно потерять Ива насовсем, так, что потом не будет шанса кинуться ему на шею и сказать, что она вела себя, как дурочка, и чтобы он её, глупую и неблагодарную, простил.

Теперь это случилось, и она осталась одна. Конечно, есть ещё семь остальных Ангелов, из которых трое — её настоящие друзья, а ещё одна — уже тоже почти друг. Джара знала, что и Змейка тяжело переживает то, что Ивора больше нет с ними (Джара предпочитала говорить и думать так, это звучало лучше, чем "смерть Ивора"). Они с Ивором успели сдружиться и сблизиться, но ни Змейка, ни Сельма, ни Аерис, ни Тэллар не чувствуют боль утраты так остро, как она, Джара. И хотя они все рядом и готовы всегда помочь и поддержать её, она всё равно одна. Потому что у неё больше нет её Ива, её Грифона.

Корабль вновь на всех парусах плыл навстречу Поднебесью; Чародейка, Эльфийка и Сокол разделили между собой обязанности капитана. Джара помогала им, когда пыталась заставить себя запрятать боль подальше, но затем обязательно что-нибудь напоминало ей об Иве так остро, так больно, что она уже не могла ничего больше делать. Она тогда взбиралась на мачту, высоко, на место вперёдсмотрящего, и сидела там, окидывая взглядом, скованным пеленой слёз, необъятные просторы моря. Моря, ставшего могилой для Грифона.

Змейка и Сунор ухаживали за Хаартом, и кажется даже умудрялись не перегрызть друг другу глотки. Вернее, Сунор умудрялась, потому что Змейка никогда не говорила дочери Дамрафа ничего обидного или унизительного, несмотря на все беды Змейки, которым Сунор была виной. Сельма продолжала заниматься с Сунор и была в полном шоке, смешанном с восторгом, от её открывшихся способностей. Как она объясняла, Сунор обладала особым видом волшебного дара, ментальным, что было страшной редкостью в мире. Говорили, что ментальные маги рождаются лишь в Тарневире, а на Гирите, в Аронварде, Таэрии или Танредоре (о Ханеласе и говорить нечего) и вовсе никогда.

Эйдан говорил уже почти без ошибок и делал большие продвижения, но всё ещё отказывался выходить из каюты или общаться с кем-либо, кроме Змейки. Больше он ни разу не применял магию, но зато теперь Ангелам можно было быть уверенными, что если будет грозить опасность, Эйдан вступит в бой. Хотя Тэллар подозревал, что он начнёт колдовать по одному слову Змейки.

Джаре всё это казалось бессмысленным. К чему им плыть к Поднебесью? В Альянсе должно быть девять Ангелов, девять, а не восемь. Пусть у них будут все волшебные артефакты мира, без Ивора ничего не выйдет. Но Джара всё-таки понимала, что стоит попробовать. Они не имеют права сложить руки и всё бросить. Не имеют права… А как же "золотое правило" Альянса? Что из него нельзя уйти, пока не исполнишь своей клятвы? Где же тогда Ивор? Почему он ушёл? Где же была эта треклятая всемогущая сила, не позволявшая Сунор сбежать, когда пираты сбрасывали Ивора с корабля?

И была ещё одна мысль, словно выедавшая Джару изнутри.

Почему она оставила его во время битвы? Она должна была драться рядом с ним, плечом к плечу, как раньше.

Грифон и Бестия, Бестия и Грифон, разве забыла? сказал он ей тогда.

Забыла, Ив, прости…

Джара отгоняла от себя эти мысли, но они всё равно лезли в голову.

Я всегда рядом, Джей, всегда за твоей спиной.

Она тоже должна была быть рядом. Если бы она была рядом с ним, прикрывала его спину, никто никогда бы не выбил меч из его рук, никто бы не сбросил его за борт, в равнодушные воды моря. Если бы она была рядом с ним тогда…

Он бы сейчас был рядом с ней.


Джаэль недоумённо посмотрел на свою сестру, Йаэль.

— Один из Небесных Воинов? Ты уверена? — недоверчиво спросил он.

— Я абсолютно уверена, — решительно кивнула Йаэль. — Я видела крылья за его спиной и сияющую корону на его голове.

— Ты посмотрела в него? — поразился её брат. — Ты посмотрела в душу смертного?

— Да. Я не боялась, — ответила она.

— Это могло тебя погубить, — сказал Джаэль с недовольством, смешанным с восхищением смелостью сестры.

— Я знаю это, брат, я не вчера родилась. Но я узнала, кто передо мной, ещё до того, как посмотрела на его душу. Не спрашивай откуда. Я просто знала и всё, как будто всю жизнь жила для той минуты, когда он попал к нам, Небесный Воин.

Джаэль был явно взволнован.

— Но что же это получается, сестра? Если там, наверху, родился Небесный Воин, значит, силы древних богов снова пробудились и грозят всему сущему?

Йаэль кивнула.

— Мы не чувствуем тревоги земли, поэтому не ощутили этого раньше. Море равнодушно ко всему остальному, оно было всегда и будет всегда. Течение принесло с собой тревогу, но я не обратила внимания, а зря.

— Как ты сохранила ему жизнь?

— Я соединила его жизнь со своей. С нашей.

Джаэль не мог поверить её словам.

— Что ты говоришь, Йаэль? Ты потеряла рассудок?

— Нет, напротив, я прозрела. Прости, что я не посоветовалась с тобой, но у меня не было времени даже на размышления. Если бы я не разделила с ним жизнь, он бы погиб, и мир потерял бы надежду. Пойми, наш народ веками прятался от глаз земных существ, превратившись в сказку…

— Мы не прячемся, — возмущённо возразил Джаэль. — Нам ни к чему прятаться от наземных, — проговорил он с лёгким презрением, — потому что мы высшие существа, и нам не обязательно сотрудничать и общаться с ними. Когда-то мы явились человеку и помогли ему, но это было давно.

— Ты забылся в своей гордости, — укоризненно сказала ему сестра, — и даже не помнишь, что это был за человек и почему мы помогли ему.

Он посмотрел на неё вопросительно, и она продолжила:

— Это был людской маг, и именно он собрал первых Небесных Воинов.

— Прости, сестра, теперь я вспомнил. Я не должен был забывать такое. Значит, ты разделила с Небесным Воином жизнь, и теперь он спокойно может пребывать в нашем царстве, а мы можем подняться на сушу, не подвергая себя опасности. Но если Воин погибнет, умрём и мы с тобой.

— Да. Я знаю это, Джаэль. Прости меня, брат.

— Я понимаю и прощаю тебя, сестра. Ты поступила верно, хоть я почти не знаю ничего, что направляло твой поступок.

— Брат, я расскажу тебе всё. Об этом ты никогда даже не подозревал. Не сердись на меня, но так было нужно. Подожди, послушай меня. Многое из того, что я буду говорить, ты знаешь и так, некоторые вещи удивят тебя, но ты не перебивай.

Джаэль кивнул, и Йаэль начала говорить:

— Когда-то все живые существа поклонялись древним богам, Повелителям Стихий, как они сами себя называли. Это ты знаешь. Богине Земли поклонялись все люди, живущие на суше, богине Воды — мы, нерейи, богу Огня — демоны, обитатели подземного царства, вечно охваченного пламенем, а богу Воздуха — ангелы, жители девяти Небесных Королевств. В один день между богами завязался спор, кто же из них самый могущественный и великий. В результате спорщиков осталось лишь двое, бог Воздуха и бог Огня. Ангелы и демоны, по зову своих повелителей, спустились на землю и вступили в бой. Битва длилась сто лет, но богини охранили своих детей от неё. Люди попросту не видели её, а наш народ был надёжно укрыт водами моря. В результате демоны победили, и бог Воздуха, в ярости на своих ангелов, лишил их крыльев и всех волшебных свойств, то есть, по сути сделал их людьми. Это стало началом конца.

Бывшие ангелы, числом девять (все остальные погибли в страшной битве с демонами), построили огромное процветающее королевство на острове посреди нашего моря, и это разозлило обеих богинь. Богиня Земли была в ярости оттого, что подопечные бога Воздуха забрали себе целый остров и правят там людьми, а богиню Воды вывел из себя тот факт, что остров находился в море, под волнами которого раскинулось королевство её детей нерейев, то есть нас. Богини предъявили ультиматум богу Воздуха, и ему пришлось вернуть ангелам бессмертие, крылья и королевства на облаках, хотя, кроме них девятерых, там больше никого не было. Всё вроде бы успокоилось, но то было лишь затишье перед бурей.

У богини Земли были свои любимцы среди людей, племя друидов. Они умели подчинять себе силы природы и были кем-то вроде высшей расы среди людей. Так вот, нашлось среди них четверо могущественных магов, которые совершили невообразимое святотатство и богохульство, впрочем, чем бы их действо ни было, оно случилось. Они с помощью своей богини заманили остальных богов в ловушку, в некое искусственное измерение, в которое можно зайти, но из которого нельзя выйти. Богиня Земли лелеяла надежду стать единственной божественной силой в мире — но её дети предали её. Друиды обманули свою богиню, и заточённой в измерение-ловушку оказалась и она сама. Ключ в это измерение находился в особом предмете, волшебной книге, через которую теперь можно было черпать мощь Повелителей Стихий. Эти четверо друидов прозвали себя новыми Повелителями Стихий. Никогда раньше мир не знал более тщеславных и более всемогущих людей. Наша богиня сумела воззвать к нам из своего заточения и оставила своему народу завет. Она также назвала хранительницу завета из числа нерей. Ею стала я.

— Ты?! — расширил глаза Джаэль. Этот день явно обещал стать самым удивительным в его бесконечной жизни.

— Да. Но это держалось в строжайшей тайне, поэтому я не могла тебе сказать. Кроме меня, это позволено было знать лишь царю и царице.

— Что же завещала богиня?

— Она завещала хранить мир и спокойствие в нашем царстве и не иметь никаких контактов с другими существами. Она обещала, что боги найдут выход из своей тюрьмы и накажут неразумных. Мы же должны были хранить верность своей богине и ждать её зова.

— Но ведь…

— Не прерывай меня. Но боги в своём заточении стали терять разум. Через несколько веков богиня вновь воззвала к нам, на этот раз она вещала о Часе Гнева, когда они вырвутся на свободу и погрузят весь мир в первородный хаос, а затем начнут всё с белого листа. Но из измерения нельзя было выйти, и мир мог бы быть спокоен, если бы не неразумные подопечные самих богов. Первый раз угроза того, что ловушка распахнётся, была, когда вновь расплодившиеся и преумножившие свои число ангелы решили отомстить за прошлое поражение демонам и завязали бой. Когда обе стороны начали слабеть, они стали взывать к своим богам и решили выпустить их на волю, чтобы те помогли решить их спор. Изрядно поредевшие отряды ангелов и демонов отправились к храму друидов, где хранилась та волшебная книга, бывшая ключом к измерению-ловушке, продолжая сражаться даже в пути. Но друиды тоже были могущественны, и теперь уже три силы вступили в бой. В результате той страшной схватки все демоны были уничтожены, а несколько уцелевших ангелов улетели к себе на облака. Друиды тоже понесли огромные, просто немыслимые потери, и после этой битвы, в которой погиб цвет их племени, друиды стали вырождаться.

Второй раз миру грозила опасность — было это уже через четыре века после заточения богов, — когда среди друидов нашёлся глупец, решивший пробудить мощь волшебной книги, и с её помощью вернуть друидам былые власть и величие. Боги почувствовали это, и богиня Воды явилась к нам, возвестив, что вскоре они вырвутся на свободу, и пробьёт час Гнева. И мы ослушались нашу богиню, потому что наша вера давно ушла в забвение. Единственным шансом спасти мир было не дать друидам устроить ритуал открытия ворот измерения — прошло много веков, и они думали, что таким образом им передастся сила Повелителей Стихий, их богов. Видишь, людям свойственно многое забывать, даже свою собственную веру. Друиды забыли, что у них была лишь богиня Земли. Я пришла к царице и царю и объяснила им всё. Царица явилась во сне к одному волшебнику на острове, где и стоял храм друидов, и дала ему особую силу, чтобы уничтожить друидов. Но тогда же к волшебнику явились девять последних ангелов и тоже подарили ему силу — видишь ли, они также не желали возвращения наших богов. Ангелы были тщеславны, и они наказали волшебнику собрать отряд числом девять, а силу поделить на девять частей и вручить каждому из отряда. Волшебник очнулся ото сна и разыскал в городе девятерых людей — один из них был наполовину эльфом — избранных ангелами. Это были первые Небесные Воины — так их назвали ангелы, но сами они звали себя по-другому. Сила ангелов была поделена на девять частей и заключена в разные вещи, наиболее близкие каждому из Небесных Воинов. Через эти вещи Воины могли использовать дар ангелов. Но наш дар был другим, — с лёгкой гордостью произнесла Йаэль.

— Крылья и корона, — прошептал Джаэль.

— Да, это была внутренняя сила, крылья для души и корона для разума. Небесные Воины уничтожили друидов едва ли не подчистую, только горстка уцелевших бежала в леса на том же острове, однако их не стали догонять. Воины, зная от волшебника, что волшебную книгу не стоит трогать, ибо может случится непоправимое, оставили её в храме, а землю вокруг храма окружили естественными непреодолимыми препятствиями. Небесные Воины, а по их, Альянс Ангелов…

Джаэль рассмеялся.

— Глупые люди, они возомнили себя ангелами?

— Люди совсем забыли об истории нашего мира, Джаэль. Они не верят, что существуют ангелы, не верят, что существуем мы, и не помнят, что когда-то были демоны, не помнят, что они поклонялись Повелителям Стихий и богине Земли. Они даже не верят, что существуют друиды, хотя они, люди, эльфы и все наземные существа — дети одной богини.

Её брат фыркнул, выражая этим презрение к тем, кто живёт на суше. Но Йаэль покачала головой.

— Ты презираешь детей Земли, но именно они страдают и умирают за благополучие и спокойствие мира. Из них выбираются Небесные Воины, которым придётся сражаться с самими богами, чтобы мы, гордые, вечно молодые нерейи, смогли дальше жить в глубине моря, безучастные ко всему происходящему.

Джаэль пристыженно замолчал.

— Я продолжу, если ты позволишь. Небесные Воины, помня легенду об Альянсе Ангелов, отправились на тот самый остров, где низвергнутые ангелы построили свой город-королевство, и остались жить там. Вещи, до сих пор хранящие дар детей бога Воздуха, также должны быть на острове…

— А что с настоящими ангелами?

— Я не знаю. Они так же, как и мы прячемся под водой, скрываются от взора остальных в своих Небесных Королевствах. Может, их уже снова стало больше, может, и нет. Может, их не осталось никого… Видишь сам теперь? Мы совсем ничего не знаем, что творится за пределами нашего моря.

— Откуда же ты узнала столько всего, что было в прошлом?

— Царица ещё несколько раз являлась во сне тому волшебнику, чтобы узнать, чем решился исход битвы, что случилось с друидами и Небесными Воинами. Когда они уничтожили угрозу, спрятали книгу и уплыли на остров, мы успокоились и для себя предали народ суши забвению. Как оказалось, зря. Если появились новые Небесные Воины, значит, вновь возникла опасность, что безумные боги вырвутся на свободу ради мести и Часа Гнева.

— Но, сестра… Я до сих пор понял не всё. Ты сказала, у этого Небесного Воина есть крылья и корона! У него уже есть наша сила, дар нашего народа! Откуда же она? Как он сам её получил, если ты говоришь, что наш народ больше не вступал в контакты с детьми Земли?

— Наш дар был особенным, Джаэль. Царица и царь не зря правят от начала времён нерейями. Они догадались, что когда-нибудь вновь может возникнуть угроза Часа Гнева, поэтому, когда каждый из Небесных Воинов умирал, его особая сила, наш чудесный подарок, не исчезала, а оставалась в пространстве мира. Она должна была отдать себя душе нового Небесного Воина, когда придёт время.

— Но что нам делать теперь с Небесным Воином?

— Плывём к нему. Мы всё ему расскажем и объясним, а затем отведём к царю и царице.


Ивор очнулся и чуть вновь не потерял сознание от ужаса и удивления. Он, несомненно, находился под водой — лежал на огромном плоском камне, а вокруг колыхались длинные водоросли, мимо которых сновали рыбы. Наверху простиралась темнота, но вокруг было достаточно светло (позже он узнал, что свет излучают особые рыбы).

Да, он был под водой, но он не захлёбывался, не задыхался и не всплывал. Всё было так, будто он и жил всю жизнь под водой. Он спокойно передвигался в воде — ходил или плавал. Спокойно дышал. Он даже говорить мог.

— Джара, — произнёс он и услышал собственный голос.

Джара. Что с ней? Она там, наверху, на корабле, и там идёт битва, а его проклятые пираты скинули в море, предварительно выбив из рук оружие. Ивор вспомнил, что был ранен в нескольких местах, причём серьёзно, но на теле не было ни единой раны, он был целёхонек и вообще чувствовал себя отлично.

— Что же это происходит, чёрт возьми? — спросил проплывавшую мимо рыбу Ивор. Рыба испугалась его вопроса, наверное, не знала ответа или не хотела отвечать, поэтому шустро поплыла дальше.

Но на его вопрос ответило другое существо, подплывшее к Грифону со спины, незаметно, так что тот вздрогнул от неожиданности. Существо было похоже на очень длинную, ростом, наверное, чуть выше Ивора, рыбу, с фиолетово-серебристой чешуёй, огромными фиалковыми глазами и нежно-розовым окаймлением вокруг рта, словно губы. Передние плавники были длинными, толстыми и цепкими, отлично заменяя существу руки. Существо зашевелило своим подобием губ, и Ивор внезапно понял, что отлично понимает его.

— Приветствую тебя, Небесный Воин, — сказало оно.

— И я приветствую тебя, — раздался другой голос сбоку.

Ивор повернулся и увидел ещё одну похожую рыбу, только чешуя у неё была голубо-белая, огромные глаза имели пронзительно-синий цвет, а «губы» были нежно-васильковыми.

— Кто вы? — спросил Ивор.

— Мы нерейи, жители морских глубин, — ответила синеглазая рыба (Грифон вспомнил глупые сказки, слышанные в детстве, о русалках и чудищах, населяющих дно моря). — Я Йаэль, а это мой брат и зовут его Джаэль.

Сказать, что Ивор был удивлён, значит ничего не сказать. Тем не менее он тоже назвал своё имя.

— Каждый нерей немыслим без своей половинки, нерейи, — объяснила рыба. "Значит, Йаэль, синеглазая, это «она», нерейя, а Джаэль «он», нерей. Кошмар, я стою и разговариваю с рыбами", — подумалось Ивору, а затем он вновь вспомнил о друзьях.

— Послушайте, — нетерпеливо перебил Йаэль Грифон, — вы можете поднять меня наверх? Мои друзья сражаются с пиратами, врагами, они хотят захватить корабль и всех убить, и я должен им помочь, прошу вас…

— Не беспокойся, с Небесными Воинами ничего не может случиться, пока они не исполнят своё предназначение, — убеждённо сказала Йаэль.

— Небесные Воины? — переспросил Ивор. Вот так-так! — Вы имеете в виду, Альянс Ангелов?

Джаэль и Йаэль переглянулись.

— Да, но мы и ангелы зовём вас Небесными Воинами.

— Вы и… ангелы? — недоумённо повторил Грифон. Он уже совсем ничего не понимал.

И Йаэль начала свой рассказ. В который раз детская сказка оказалась реальностью в жизни Ивора. Он-то уже думал, что ничто не удивит его, но она поведала ему такие вещи, о которых он даже краем ума не подозревал. Существовали жители подводных глубин и настоящие ангелы, жившие в Небесных Королевствах. Легенды, рассказанные Джаре её дубом, оказались правдой, хотя и несколько иной. В измерении Книги, как выяснилось, сидят сумасшедшие боги, жаждущие уничтожить всё и вся и начать историю мира с начала. Хорошо хоть подтвердилось, что предметы, в которых заключена сила ангелов, подарок детей бога Воздуха, находятся в Поднебесье.

Когда нерейя поведала ему всё, что недавно рассказала своему брату, она спросила Ивора о ситуации на суше.

— Один людской волшебник завладел Книгой Стихий, но её сила вышла из-под его контроля, и теперь Книга висит над землёй, окружённая чёрной сферой. До этого она выпустила огромный смерч, уничтоживший чуть ли не половину земель моей родной страны, но затем одна из Небесных Воинов с помощью сил друидов уничтожила смерч. Пока Книга спокойна, но это только пока.

Джаэль и Йаэль выглядели взволнованными и потрясёнными.

— Друиды не вымерли? Они помогают сдерживать богов?

Ивор кивнул.

— Именно от них мы узнали об Альянсе, а Джара… она тоже Небесный Воин, она наш лидер, так вот, Джару друиды сделали своей, посвятили её дереву, и она увидела сон об Альянсе и волшебных предметах. Мы собрали Альянс и отправились на Поднебесье.

— Значит, все Небесные Воины уже вместе… И друиды всё-таки сохранили знание… Но ты расскажешь обо всём подробнее нашим царице и царю, Йасинте и Йоланту. Следуй за нами, Небесный Воин.

Ивор покорно поплыл за двумя удивительными существами. Вдруг он вспомнил кое-что, мучившее его ум, но вылетевшее из головы, когда он слушал их рассказ.

— Как я спасся? Почему я не тону и не задыхаюсь?

Нерей глянул на свою сестру и ответил:

— Йаэль разделила нашу жизнь с твоей, Небесный Воин.

— Разделила вашу жизнь с моей?… Что это значит?

— У нерейя и его половинки, нерейи, — одна жизнь на двоих, — начала объяснять Йаэль. — Если кто-то из пары, составляющей единое целое, гибнет, гибнет и второй. Теперь мы разделили свою жизнь с твоей, и ты стал частью нас.

— Если вы умрёте, умру и я?

— Да. И если погибнешь ты, погибнем и мы.

"Час от часу не легче, — мрачно подумал Ивор. — Теперь я — единое целое с двумя говорящими рыбами."

— Но в этом есть и преимущества, — мягко заметила нерейя, видимо, правильно истолковав выражение его лица. Ивору стало немного стыдно, в конце концов, она его спасла от смерти. — Зато ты можешь спокойно находиться под водой без угрозы для жизни, а мы с Джаэлем сможем подниматься на поверхность. Это очень древняя магия, дар нашей богини, богини Воды — одной из Повелителей Стихий. Каждая пара нерейев имеет право разделить свою жизнь один раз за всё своё существование с кем-либо из детей других богов — либо чтобы спасти другого нерейя, когда его половинка погибла. Правда, этой магией никто никогда не пользовался… Но все нерейи помнят о ней.

Ивор горячо поблагодарил её, а затем и его. В конце концов, это и его жизнь тоже, хотя он, кажется, был в неведении, когда его сестра решила разделить жизнь с "наземным".

Джаэль вдруг как-то странно выпучил глаза на Ивора и затем поражённо выдохнул (хотя как можно выдохнуть под водой, тогда уж скорее выбулькнул):

— О Великие Воды!

— Что? — изогнул бровь Ивор.

— Это… это действительно так!.. И это прекрасно! — Он с восхищением посмотрел на сестру, а та улыбнулась. Эти нерейи умеют улыбаться, отметил про себя Ивор. Но что в нём такого прекрасного, он не совсем понимал. Тем более, для нерейев он наверняка выглядит таким же мутантом и уродом, какими они — для него. Хотя глаза у них необыкновенно красивые, пусть и совсем не человеческие.

— Мой брат заглянул в тебя, — пояснила Йаэль Ивору, видя его недоумение. — Он посмотрел на твою душу и увидел там подтверждение того, что сила, когда-то подаренная нашим народом первым Небесным Воинам, теперь у тебя. Крылья и корона, Небесный Воин, твоя душа обладает крыльями, и разум — сияющей короной.

— Никогда не подозревал, что я крылатый и коронованный… — задумчиво проговорил Ивор, смутно себе представляя, как же должна выглядеть его душа с крыльями, а разум с короной. Он непроизвольно тронул свою голову.

— Небесный Воин, — обратился к нему Джаэль.

Ивор предпочёл бы своё имя, но говорящие рыбы упорно называли его Небесным Воином. "Уж тогда бы Ангелом звали, что ли, — подумал он немного недовольно, — и то лучше".

— Пойдём теперь к царю и царице, — сказал ему Джаэль. — Ты расскажешь им, что творится в мире… Следуй за нами, Небесный Воин.

Небесный Воин, так Небесный Воин, послушно смирился Ивор и поплыл за Джаэлем и Йаэль.


Джара тренировалась с мечами на палубе, залитой лунным светом. Вокруг был жестокий мир, отнявший у неё Ивора, чёрное небо и чёрное море, разбавленные бисером звёзд и бликами их света на волнах. В темноте блестели её клинки и горели её глаза. Свистел воздух, вспарываемый двумя лезвиями. Джара боролась с невидимым врагом, убивая его тысячи раз, пока отчаяние не охватывало её и она не падала на колени, вонзая мечи по обе стороны от себя и зовя Ивора по имени сквозь рыдания.

Так она сидела долго, луна уже успела совершить длинный путь по небу, на Джару постепенно накатывала усталость, и она почти погрузилась в сон. Поэтому, когда сзади раздался родной голос Ивора, она сначала даже не удивилась, ей казалось, она задремала и ей приснился он.

— Вот это, по-моему, твоё, — произнёс его голос, а из-за плеча Джары показалась его, Ивора, рука, с которой почему-то капала вода, протягивающая ей кинжал. — Только ему вряд ли пошло на пользу такое долгое общение с морем.

Джара обернулась. Ивор стоял перед ней, мокрый с ног до головы, но улыбающийся. Она вскрикнула и бросилась к нему, промокшему насквозь, на шею, и её одежда тоже мгновенно намокла. Но Джаре было всё равно, она прижималась к Иву ещё крепче и смеялась сквозь слёзы.

— Я не сплю, Ив? Правда, не сплю? — спросила она, отстранясь, чтобы посмотреть на него.

— Не спишь, Джей, — улыбнулся он. — Я живой. Ты что, глупенькая, решила, что я умер? Вот так просто умер, во время какой-то заварушки с пиратами? Плохого же ты обо мне мнения, Бестия, — шутливо нахмурил он брови, будто сердился. — Моя смерть будет гораздо более торжественной и героической…

Джара опять вскрикнула и опять обняла его. Он тоже обнимал её, крепко-крепко.

— Как же ты выбрался оттуда, Ив? Ты же… был под водой?…

Он кивнул.

— Нужно собрать всех Ангелов, и тогда я расскажу. Ты упадёшь, когда услышишь.

Джара вопросительно приподняла брови. А сердце её бешено колотилось от радости. Ив, её Ивор, жив, жив, вот он, стоит перед ней! Такой родной, такой дорогой!

Джара улыбнулась.

— А у меня для тебя тоже кое-что есть.

Она шагнула в сторону и подняла с пола его меч, вычищенный и поблёскивавший в свете луны и звёзд. Она не расставалась с ним ни на минуту, с тех пор как забрала его из рук Сокола, когда он вытащил меч из-под груды тел. Джара протянула меч Ивору, и он принял его, улыбаясь и глядя на неё блестящими от счастья глазами.

— Мы второй раз подарили их друг другу, — весело сказал он.

— Я уже думала, что потеряла тебя навсегда, — тихо произнесла Джара, не отрывая от него взгляда.

— Да как ты могла такое подумать, Джей, — тронув пальцами её щёку, сказал Ивор. — Как я мог тебя бросить, сама рассуди?


— Мы такие популярные, что о нас знают и под водой, и на небесах, — весело заметил Тэллар, когда Ивору всё-таки дали рассказать о нерейях (сначала друзьям было не до того, чтобы его слушать: Сокол чуть не задушил Грифона в своих дружеских тисках, совсем не напоминающих птичьи, Сельма, Змейка и даже Аерис тоже обнимали его, а Хаарт, который ещё не мог вставать с кровати, слабо пожал ему руку. Джара надеялась, что он забудет свою ненависть к ним с Ивом. Сунор была страшно удивлена, но делала вид, что ей всё равно).

— Интересно, а ангелы ещё существуют? — спросила Змейка.

Ангелы, теснясь, сидели в каюте Хаарта. Он тоже должен был послушать рассказ Ивора, но передвигаться никуда не мог, поэтому всем пришлось кое-как разместиться в маленькой комнатке. Впрочем, Ангелы были слишком ошеломлены тем, что узнали от Грифона, побывавшего в подводном царстве нерейев, чтобы замечать какие-то неудобства. Один Эйдан остался в другой каюте, потому что заснул, и Змейка предпочла его не будить, тем более все понимали, что в его присутствии не будет никакого смысла.

— Нерейи сами не знают, — ответил Ивор Змейке. — Они вообще понятия не имели, что происходит в мире. Но теперь они знают и намерены нам помочь…

— Я вот что подумала, — вдруг перебила его Сельма. Казалось, до этого она была погружена только в свои мысли и теперь вышла из оцепенения, осенённая какой-то догадкой. — Если город на острове действительно основали настоящие ангелы, может, в этом и кроется причина того, что на Поднебесье нельзя открыть порталы?

— Послушай, Чародейка! — возбуждённо вскрикнул Тэллар. Сельма удивлённо повернулась к нему, и все Ангелы уставились на Сокола, слегка взволнованно ожидая, что же пришло в его светлую голову. — Пожалуй, тебе стоит съездить на магический консилиум!

Сельма возвела очи горе и обратилась к Ивору.

— Так как ты говорил, нерейи собираются нам помочь?

— Они, конечно, не покинут море, но зато они приглашают нас к себе.

Все выпучили глаза.

— Грифон, ты, что, смеёшься? — удивлённо спросил Тэллар.

— Вовсе нет. Ещё восемь пар нерейев согласились разделить свои жизни с нашими. В том числе, и сами Йасинта с Йолантом, царица и царь. Они предложили свою жизнь главному Небесному Воину. — Он посмотрел на Джару. Сунор громко фыркнула, но на неё никто не обратил внимания.

— Джара, какая честь, — усмехнулся Сокол. Впрочем, в отличие от Сунор, его насмешка была доброй.

Джара показала ему язык. Теперь, когда Ивор снова с ней, можно опять дурачиться и препираться с Тэлларом. Можно снова думать об Альянсе и спасении мира. Всё, как раньше. Только одно изменилось. Она больше никогда не бросит Ива.

— И что дальше? — вопросила Сунор. — Кто-нибудь из этих рыб сдохнет, и нам умирать? Коту под хвост тогда ваш Альянс, — презрительно бросила она. — Лично я никуда не пойду, под воду тем более. И Хаарт тоже останется на корабле. Он ранен.

— Вообще-то она права, — немного робко заметила Змейка. — Морская вода очень солёная, и она разбередит ещё не зажившие раны. Да и Эйдан… Сами понимаете.

— Я поговорю об этом с Йаэль, — сказал Ивор. — Она обещала скоро позвать меня. А насчёт того, что "рыбы сдохнут"… Нерейи все бессмертны. Они до сих пор такие, какими их создала богиня Воды в начале времён. В том же количестве. Все из них помнят то время. Они не стареют, не болеют и не умирают.

Ангелы были потрясены, все, кроме Сунор. Её, казалось, такой факт вовсе не убедил.

— Но если их убьют? — настаивала она.

— Кто их убьёт? — устало спросил Ивор. — Они не покидают своего царства, а под водой им угрозы нет. Понимаешь, никто из нерейев никогда не умирал.

Сунор повела плечом и отвернулась.

— В том же количестве, ты сказал? — удивлённо переспросил Тэллар. — А что, у них дети не рождаются?

Ивор покачал головой.

— Как я понял, разделение по половому признаку у них означает лишь, что есть нерейи-сёстры, и нерейи-братья. Всё. Пара — это брат и сестра, они составляют единое целое. Больше ничего не бывает. Ни браков, ни детей. Они не размножаются.

— Обалдеть можно, — прокомментировала Джара.

— Так не интересно, — хмыкнул Сокол. — Бедные нерейи… Может, мы их просветим? Джара, что ты так на меня уставилась? Ты, наверное, хочешь предложить мне, чтоб мы с тобой вдвоём устроили нерейям агитацию активной половой жизни?

— Так зачем нам спускаться под воду? — спросила Ивора Сельма, не обращая никакого внимания на Джару, колотившую вопящего Тэллара. — Как они собираются помочь нам?

— Они обещали рассказать об этой самой силе, подарке их народа первому Альянсу, — стараясь придать тону серьёзность, ответил Ивор, но сам он давился от смеха. — То есть, второму, как мы привыкли считать, — поправился он.

Джара наконец закончила экзекуцию Тэллара, и тот отсел от неё подальше. Сунор кидала на них презрительные взгляды, но остальные заметно развеселились.

— Дар душе, — проговорила Аерис, пряча улыбку. — И разуму.

— Ага. Крылья и корона, — хмыкнул Сокол, вполне оправившись от побоев, и чуть не свернул шею, стараясь заглянуть себе за спину. — Не вижу я никаких крыльев что-то. А вы?

Джара многозначительно закатила глаза и рукава, и Тэллар пискнул и обещал молчать.


Друиды не спали ни днём, ни ночью, карауля всё разрастающуюся сферу Книги. А та словно насмехалась над ними, такими жалкими и ничтожными, вообразившими, что они могут ей противостоять. Миерна изо всех сил гнала из себя и остальных такие мысли, но её братья и сёстры теряли веру в свои силы, ощущая себя букашками перед древней мощью Повелителей Стихий.

И ещё этот голос. Миерну пробирала дрожь каждый раз, когда она о нём вспоминала, а уж когда он заговаривал с ней, её и вовсе охватывал какой-то ступор, какой-то животный ужас и в то же время трепет, словно ей явилось божество…

Голос презирал и ненавидел их, друидов. Презирал и ненавидел всех и вся. Голос обещал сравнять весь мир с землёй, уничтожить всё подчистую. Голос возвещал о приближении Часа Гнева. Голос жаждал мести.

Миерна не хотела рассказывать об этом никому. Не стоит запугивать остальных друидов, они и так плохо держатся. Книга держит их в невыносимом напряжении. Она нависла над ними своей громадной чёрной сферой, но ничего больше не происходит.

Что же это за голос? Откуда он? Из Книги?… Опасен ли он?

Что с самой Книгой? Она пробуждается с каждым днём, и измерение её медленно начинает смешиваться с их собственным миром. Появится ли новое порождение Книги? Будет ли это ещё один смерч или уже что-то другое? Смогут ли они, друиды, противостоять ему?

И что с Оарин? Что с Альянсом Ангелов? Миерна почти не чувствует Оарин с тех пор, как талисман сгорел, только самые сильные чувства девушки передаются друидке. Недавно ей было очень, очень больно, словно она потеряла самого близкого человека. Но Миерна знала точно, что никто из Ангелов не погиб. Что же случилось? А сейчас, насколько друидка ощущала, боль и горе исчезли, будто их никогда не было, уступая место радости и предвкушению новых битв и приключений. А ещё посвящённая Молодому Дубу удивлена. Что же происходит с Ангелами? И где они сейчас? Найдут ли артефакты? Когда вернутся в Таэрию?

Силы природы, сколько же вопросов…

— Оарин, сестра моя, где ты? Помни, сестра, я с тобой. Я верю в тебя, — шепнула Миерна, и ветер подхватил её слова и унёс далеко-далеко, чтобы…


…передать их Джаре.

Оарин, сестра моя, где ты?

Джара вздрогнула.

— Боишься? — насмешливо спросил Тэллар.

Они стояли у борта корабля, готовясь прыгнуть в воду. Сунор плевалась ядом, но её тоже заставили прыгать. Хаарта оставили на попечение Эйдана. Или, может быть, Эйдана на попечение Хаарта?

Джара скривила гримасу.

— Я боюсь? Конечно, нет!

Помни, сестра, я с тобой.

Джара непроизвольно огляделась, хотя, конечно, знала, что Миерны нигде вокруг оказаться не может.

— Готова? — спросил Ивор.

Джара кивнула, улыбаясь. Она снова слышит её! Слышит Миерну.

Когда Ангелы одновременно прыгнули с борта корабля, в воздухе Джара вновь услышала шелест голоса Миерны.


Я верю в тебя.


— Вас семь, — констатировала Йаэль, оглядев Ангелов. Позади неё стояли Джаэль и ещё восемь пар нерейев и нерей.

Ангелы удивлённо разглядывали их и осматривались по сторонам. Сунор поглядывала на нерейев с презрением и опаской. Как понял Ивор, процедура разделения жизни с кем-то другим не какой-нибудь ритуал, а всего лишь мысленное и духовное усилие. По крайней мере, ничего необычного нерейи не делали, а сами Ангелы стали спокойно дышать под водой, едва море скрыло их под собой.

— Я ведь говорил об Эйдане, маге, — напомнил ей Ивор. Она молчала. — А ещё один Ангел, Хаарт, ранен и не мог прыгнуть в воду.

Йолант и Йасинта выплыли вперёд, и Грифон учтиво поклонился им. Остальные сообразили, что это и есть царь и царица (на взгляд Ивора, да и остальных Ангелов, нерейи друг от друга никак не отличались, разве что по окраске и цвету глаз различались мужские и женские особи) и тоже поклонились. Сунор фыркнула и насмешливо склонила голову.

— Приветствуем вас, Небесные Воины, от имени всего нашего народа, — молвила царица. — Вы здесь, чтобы мы помогли вам раскрыть возможности вашей силы, расправить крылья и зажечь корону. Но среди вас есть одна, крылья которой белы и простёрты широко, а корона сияет белым пламенем.

Джара не была самовлюблённой, но она почему-то была почти уверена, что Йасинта говорит о ней.

Но царица указала на Сунор.

У той слезло презрительное выражение с лица и сменилось удивлением. Остальные же Ангелы вытаращились на царицу с царём, которые подплыли ближе к девушке.

Одна Сельма не удивилась.

— Разве вы не поняли? — спросила она. — Это её ментальный дар, я же говорила вам, чем вы слушали? Мы не могли понять, откуда он взялся, а теперь всё стало ясно.

Сунор теперь надменно улыбалась, в который раз получив подтверждение значимости и исключительности собственной персоны.

— А теперь, Небесные Воины, — обратился царь к остальным, — мы расскажем вам о даре нашего народа вашим предшественникам подробнее. Вы называете себя Ангелами, поэтому я постараюсь называть вас так, чтобы вам было легче и понятнее. Итак, давным-давно моя сестра явилась человеку, волшебнику, и подарила ему силу, а он отдал её Ангелам…

Царица продолжила за него, указав на Сунор:

— Ангел Мысли способен ясно читать мысли других и воздействовать на них, это ментальный дар, как верно сказала ты, Небесная Воительница, — обратилась она уже к Сельме и посмотрела на неё очень странно. Один Ивор знал, что это означает, что царица заглядывает в душу. — Ангел Чар. У тебя скрытая сила повелевать магической энергией, — произнесла она.

Сунор рассмеялась.

— Ну надо же, какой сюрприз, а мы и не знали. Вообще-то она и так волшебница, госпожа царица, — насмешливо произнесла она, кидая взгляд на Чародейку.

Хоть Ангелы не переваривали Сунор, они были вынуждены с ней согласиться.

— Это не скрытая сила, — поддержал Тэллар. — Сельма уже очень давно повелевает этой самой магической энергией.

— Крылья сложены, а корона почти не видна, — в ответ на это невозмутимо сказала царица. — Но мы поможем открыть ей свой дар. — Казалось, она вовсе и не заметила слов Сунор и Тэллара. Царица и царь вдвоём стали смотреть прямо в глаза Сельмы, и той стало немного не по себе. Затем её резко проняла дрожь, но тут же отпустила, и Чародейка дёрнула плечами.

— Что? — взволнованно обратилась к ней Джара.

— Крылья расправились, а корона сияет над голой! — зловещим шёпотом пояснил Сокол, размахивая руками.

— Совершенно верно, Ангел, — серьёзным тоном сказал ему царь, и Ангелы не выдержали и прыснули. Но нерейи были непробиваемы. Царь заглянул в душу Тэллара, и с лица того улыбка тотчас сползла. — Ангел Трёх Сил, — с уважением произнёс Йолант.

Сокол скептически изогнул бровь.

— Это очень особенный дар, — стала разъяснять царица. Ивор отметил, что когда говорят царь и царица, остальные смиренно молчат. — У тебя есть возможность три раза использовать свою силу для достижения какой-либо цели.

— Любой? — уточнил Тэллар. Царь с царицей подтвердили, и Сокол бросил хитрый взгляд на Джару. Та вспыхнула и погрозила ему кулаком.

Ничего этого не замечая или делая вид, Йасинта и Йолант обратили свои царственные взгляды на Аерис.

— В тебе кровь эльфов, — произнесла царица.

— Ещё один сюрприз, — фыркнула Сунор.

— Ангел Ветра, — добавил царь.

Эльфийка смотрела на них с лёгким интересом. "Мы когда-нибудь увидим на её полуэльфийском лице бурное проявление эмоций?" — задалась вопросом Джара.

— Ты повелеваешь ветрами, — пояснила Йасинта. — Ты почти раскрыла свой дар.

Тут уж никто не смог сдержать удивления, даже сама Аерис.

— Не повелеваю я ветрами, — возразила полуэльфка. — Я только стреляю из лука, и всё, — тут она осеклась. — Не хотите ли вы сказать, что… — Царь и царица молчали, проникновенно глядя в её душу. Когда они помогли и ей "расправить крылья", Аерис обиженно пробурчала: — А я всегда думала, что никогда не промахиваюсь, потому что мастерски стреляю из лука, вот и всё. — "Кажется, дождались", — с лёгкой улыбкой на лице подумала Джара, глядя на недовольную Аерис. — А тут видите ли, рыбы говорят, что я направляю стрелу ветром, поэтому она всегда достигает цели, — негромко добавила она, провожая взглядом царя и царицу, важно подплывших к Ивору.

Они смотрели на него долго, а он — на них, словно они вели какой-то одним им слышный и понятный разговор. Джара нахмурилась, а затем совершенно случайно взглянула на Сунор. Та тоже глядела на Ивора, а на лице её было несвойственное ей выражение — растерянное и даже грустное. Но встретив взгляд Джары, Сунор тут же натянула на себя обычную маску.

— Эй! — возмущённо крикнул Тэллар. Джара отвернулась от Сунор и увидела, что царь и царица отплыли от Ивора к Змейке. — Вы ему ничего не сказали.

— Его сила раскрыта, и она ему известна, — молвил царь.

— И какой же он Ангел, позвольте спросить? — едко поинтересовался Сокол.

— Ангел Жизни, — ответила царица, и на этом тема была закрыта.

Змейку окрестили Ангелом Света.

— Твоя душа и так бы имела крылья, не будь ты Ангелом, — ласково сказала царица, и Змейка смутилась. Сунор явно бы отравила воду во всём море, умей она действительно плеваться ядом. — Твоя душа чиста и светла. Ты сама найдёшь свой путь, и нам не нужно объяснять тебе твою силу.

— Ну да, а мы, видите ли, последние дебилы, и нам пришлось устно вдалбливать, что мы умеем делать, — проворчал Сокол, и Джара, преодолевая сопротивление воды, впечатала свой локоть ему в бок. Тэллар возмущённо забулькал.

Но тут у Джары перехватило дыхание, потому что Йасинта и Йолант смотрели в душу ей.

Ей показалось, или за спиной правда расправились крылья, а глаза ослепило яркое сияние от короны, коснувшейся головы?…

— Ты Ангел-Ключ, — молвила царица. — Ты открываешь двери. — И она тут же словно потеряла всякий интерес к Бестии, оставляя её в растерянности и недоумении и возвращаясь к Сунор. Тэллар тут же принялся строить Джаре рожи и дразнить тем, что она "ключ".

— Я научу тебя, как открыть двум другим Ангелам их силу, — тем временем сказала Йасинта, обращаясь к Сунор.

Та посмотрела на царицу с насмешкой, но возражать не стала. Затем её лицо поменялось, и она чуть нахмурилась и закусила губу, когда Йасинта мысленно передавала ей указания. Когда царица отпустила её, Сунор ничего не сказала, а сдвинула брови ещё сильнее.

Джаре всё это совсем не нравилось. И что значит "Ангел-Ключ"?

— Помните, что когда первые Небесные Воины приняли дары нерейев и ангелов и использовали их в борьбе против друидов, две разные силы смешались и стали неотделимы. Крылья и корона неразрывно связаны с вещами, в которых заключён дар детей Воздуха, — объяснил им царь.

— А вы случайно не знаете, где эти вещи конкретно находятся или как их искать? — без особой надежды спросила Джара.

Царь взглянул на неё.

— Мы — нет. Но вы знаете сами, — убеждённо добавил он.

"Ну да, конечно", — невесело подумала Джара.

— Мы желаем вам удачи, Небесные Воины, — произнесла царица. — Наш народ верит в ваши силы. Мы твёрдо знаем, что вам удастся выполнить предначертанное, поэтому мы без колебания разделили свои жизни с вашими.

— Это очень благородно с вашей стороны, конечно, — сказала ей Джара. — Но даже если мы действительно выполним свою миссию и доживём до глубокой старости, мы в любом случае умрём, через каких-нибудь полвека. — "А для вас, бессмертных, это чуть ли не мгновение", — добавила она про себя.

Нерейи никак на это не отреагировали. Аудиенция у подводных владык была закончена, и нерейи бережно помогли им подняться на поверхность.


— По-моему, они только ещё больше всё запутали, — пробурчал Тэллар, когда они вернулись на палубу корабля.

Слава небесам, на судне все ещё спали, так что никто не увидел их чудесного появления из воды. Тэллар продолжал:

— До того, как они появились, всё было гораздо понятнее. Плывём на Поднебесье, забираем предметы, возвращаемся в Таэрию, уничтожаем Книгу, и всё, счастливый конец. А теперь что? Какая-то необыкновенная сила, крылья, короны, подводные царства, ангелы на облаках, спятившие боги и богини в ловушке…

— Не говори ерунды, — перебила его Джара, но просто из вредности. На самом деле, она была полностью согласна с Соколом.

— Они бы хоть объяснили, как этими крыльями пользоваться, — проворчала Аерис, видимо, тоже разделявшая точку зрения Тэллара.

— Может, мы научимся летать? — с надеждой в тоненьком голоске пропищал Сокол, и Джара пихнула его в бок. — Да, на суше больнее, чем под водой, — констатировал он, потирая пострадавшее место. Джара фыркнула.

— Я уверена, мы всё поймём сами, — произнесла Сельма.

— Я уже давно всё поняла, — высокомерно заявила Сунор.

— Ну заставь меня сплясать, — холодно попросила её волшебница.

Сунор издала надменное "Ха!" и в упор посмотрела на чародейку. Но ничего не произошло. Ангелы прыснули, глядя на покрасневшее от напряжения и злости лицо Сунор. Затем она топнула ножкой и убежала вниз. Змейка тихо сказала, что тоже пойдёт, проверит Хаарта и Эйдана. Остальные Ангелы остались на палубе. На востоке медленно занималась заря, и какое-то время пятеро друзей стояли молча, наслаждаясь красивым зрелищем.

— Теперь я поняла, — наконец нарушила молчание Сельма.

Все обратили на неё недоумённые взоры. Они явно не поняли.

— Ангел Чар, — сказала Чародейка таким тоном, будто это разъясняло всё на свете. До них не дошло. Сельма вздохнула и пустилась в объяснения: — Йасинта сказала, что мой дар — это управление магической энергией, но ведь я и так волшебница, верно? Если честно, то, о чём я попросила Сунор, было очень рискованно.

— Рискованно? — переспросила Джара. — Но чему это грозило?

Сельма сдержанно рассмеялась.

— Моему авторитету, Бестия. На самом деле, случись это ещё вчера, я действительно бы заплясала, поверьте мне.

— Эта капризуля одолела бы тебя? — выдохнул Тэллар. — Не может быть, ты же наша непобедимая старушка Чародейка!

Сельма изогнула бровь, и Сокол понял, что проговорился.

— Так вот как вы меня называете за спиной? — прищурила глаза волшебница.

Тэллар будто бы в ужасе закрылся от неё руками и пафосным тоном произнёс:

— О нет, великая всемогущая Сельма, пощади, прости меня, презренного глупца!

— Так уж и быть, прощаю, — улыбнулась Чародейка. — Но мы к этому ещё вернёмся, обещаю, Сокол, — сердито добавила она.

Остальные смотрели на их шутливую перепалку с весёлыми улыбками.

— О чём это я…

— Ты бы заплясала вчера, — напомнила Джара.

— Жаль, мы этого не увидим, — вздохнул Тэллар с неподдельным огорчением.

— Ну всё, — весело сказал Ивор. — А ну кончайте шутить, иначе мы никогда не узнаем, почему бы Чародейка пустилась в пляс!

Джара рассмеялась. Её переполняло чувство счастья. Как же замечательно, вот так плыть на корабле навстречу неизвестности, только они пятеро, настоящие друзья, на палубе, залитой предрассветными лучами, шутить, улыбаться и смеяться… Она оглядела лица своих друзей: широко улыбающийся Ивор, пытающийся сделать серьёзное лицо Тэллар (глаза его, как он ни старался, всё равно смеялись), улыбающаяся одними уголками губ Сельма и Аерис (она никак не могла избавиться от своей морской болезни), как всегда молчаливая, но и она тоже весело улыбается, и её зелёное от непрерывно подкатывающей тошноты лицо такое родное, как и все другие… Джара готова была либо плакать от счастья, либо хохотать и подпрыгивать к небу…

— Посмотрите-ка на нашу Бестию, — давясь от смеха, сказал Сокол. — Она будто обожралась сметаны!

Джара занесла кулак.

— А ну прекратить! — строго сказал им Ивор, сдвигая брови.

Бестия и Сокол тут же присмирели.

— Надеюсь, теперь я смогу нормально вам всё объяснить! — сказала Сельма. — Все молчат? Это продвижение! Так вот, ещё вчера между мной и Сунор разница была вот в чём. Она уже раскрыла свою силу Ангела, а я нет. Я была простая старушка Чародейка со своими скромными талантами, а она уже наполовину Ангел — наполовину, потому что нет пока силы вещи, дара ангелов.

— И как теперь различать, когда говоришь о нас, а когда о них? — указав пальцем в небо, спросил Тэллар.

— Может, будем называть себя Небесными Воинами? — предложила Джара.

— Ну уж нет! — запротестовал Ивор.

— Это всё неважно, — мудро заметила Аерис. — Сельма, продолжай. Но я, кажется, уловила твою мысль. Вчера бы Сунор спокойно подчинила тебя своей воле, но сегодня ты уже тоже наполовину полноценный Ангел, так что можешь ей противостоять.

— Да, ты верно поняла. Наши силы теперь равны, так что она не заставит меня ни пуститься в пляс, ни есть навозных жуков, ни чего другого.

— Навозных жуков? — с сомнением переспросил Тэллар. — Сельма, меня беспокоят твои ассоциативные связи…

— Почему же? — удивилась Сельма. — Что плохого в навозных жуках, Тэллар? В школах магии их всегда подают ученикам на завтрак.

— Бяка! — проникновенно сказал Сокол. — И ты ела их?

Джара прыснула, и Тэллар надулся.

— Меня, что, разыграли?

— И, главное, кто! Старушка Чародейка! — весело сказала Сельма.

— Ага. Сельма разыграла меня! — с расстановкой произнёс он. — Мир перевернулся!

— Значит, благодаря этим крыльям и короне твоя магическая сила намного увеличилась? — спросила Аерис.

Сельма кивнула.

— Да. Помнишь, когда мы были связаны, я сказала тебе, что я не того уровня чародейка?

— Теперь того? — догадалась полуэльфка.

— Теперь того, — подтвердила волшебница.

— Наша Чародейка теперь того! — прыснул Тэллар. — Сельма того, Сельма того!

Джара возвела очи горе.

— Сокол, у меня будут синяки на руках, если я так часто буду тебя бить!

— Сельма того, Сельма того!

— Джара, я вполне могу тебя подменить, — предложила ей Чародейка.

Тэллар тут же заткнулся.


Джара проснулась, напрочь не помня, что ей снилось, но пребывая в абсолютной уверенности, что сон был весёлым и приятным. Девушка сладко потянулась и села в постели. Сельмы в каюте не было. Джара оделась, умылась и поднялась на палубу.

Там царствовал ветер. Он тут же расплёл её косу, и чёрные волосы затрепетали, подобно знамени. Джара увидела Аерис и Сельму, о чём-то беседовавших на носу корабля. Повсюду сновали ребята, помогавшие им править кораблём. Они с уважением здоровались с Джарой. Та отвечала на их приветствия. Недавно они были в шоке, увидев Ивора живым и невредимым. Но вопросов не задавали. Джара подозревала, что они их компанию побаиваются. Больно странная она была… Впрочем, ей-то какое дело?

Джара направилась к Чародейке и Эльфийке.

— Мы несёмся, как угорелые, — заметила она, подойдя к ним. — Ветер взбесился! Впрочем, нам это на руку!

Аерис и Сельма хитро переглянулись.

— Вы знаете что-то, чего не знаю я? — спросила их Джара.

— Аерис использует свою силу, — пояснила волшебница.

— Вот как! — подняла брови Бестия и улыбнулась. — Повелеваешь ветром?

— На такой скорости мы уже вечером будем у берегов Поднебесья, — сказала Сельма.

У Джары замерло сердце. Вот и конец их морскому путешествию. Они пристанут к берегам острова и отправятся на поиски волшебных предметов. Только куда и как отправятся, Джара не знала. Ладно, она подумает об этом потом.

— Где остальные? — перевела она тему.

— Змейка и Сунор с Хаартом, там же Эйдан. А Ивор и Тэллар внизу, тренируются на мечах.

— Тэллар просто сбежал, чтобы я не совершила чего-нибудь непоправимого, — мрачно произнесла Аерис.

Джара заулыбалась.

— Ну и что он опять натворил?

— Он тут распространялся, как Аерис замечательно пускает ветры, — хихикнула Сельма. Бестия прыснула.

— Что ж, это в духе Сокола, — заметила она.

— Ничего, я заставлю какой-нибудь ветерок подхватить его и поносить по горам, по долам, посмотрим, что он тогда скажет, — злорадно пообещала полуэльфка.

— Да, вам хорошо, вы отлично знаете, что у вас за сила и с чем её едят. А кто мне объяснит, что означает «Ангел-Ключ» и каким образом я "открываю двери"? — недовольно спросила Джара, обхватывая себя руками и надувая губы.

— Ты всё поймёшь со временем, я уверена, — попыталась успокоить её Сельма.

Джара только вздохнула.

— Что там с остальными? Ну Тэллар, с ним ладно, три силы, и всё такое, выход для чрезвычайных случаев. Понятно. С вами тоже всё ясно. И с Сунор. А Ивор? Что это за ореол таинственности, который на него напустили царь с царицей?

— Ангел Жизни, — задумчиво проговорила Сельма.

— Они ничего не объяснили, и он нам ничего не сказал, значит, так надо, — пожала плечами Аерис.

"Ничего подобного, — упрямо подумала Джара. — Мне он должен сказать!"

— А Змейка? — продолжала она. — Ей тоже ничего не объяснили.

— Ангел Света — это, по-моему, как раз то, что ей подходит, — улыбнулась Сельма. — Нерейи сказали, что она сама всё поймёт. Что ж, уверена, так оно и будет. Один знакомый маг говорил мне, что доброта — величайшая мудрость.

— Сунор, кстати, должна была расправить крылья Эйдану и Хаарту, — вспомнила Джара.

— Она это сделала, — сказала Сельма.

— Да? — разочарованно произнесла Бестия. — Вечно я пропускаю всё интересное!

— Она сделала это без нас, — пожала плечами волшебница. — Когда проснулась, раскрыла силу Хаарта, потом дождалась, когда зайдёт Змейка проверить его состояние, и после этого зашла с ней в их с Эйданом комнату. Но, как оказалось, крылья Эйдана и так были расправлены.

— Да ну? — удивилась Джара. — И что же у него за сила? — Она еле удержалась от того, чтобы съязвить; в последний момент совесть напомнила ей, что над болезнями людей подшучивать грех.

— Ангел Огня, — ответила Чародейка. — Сунор потом объяснила, что она увидела.

— И что же? — осведомилась Джара.

— Эйдан утратил свой магический дар во время событий в Тадоре или позже, пока пребывал в руинах, но это не столь важно. Он сам раскрыл свою силу, когда Змейке угрожала опасность.

— Значит, он управляет огнём, — заключила Бестия и получила в ответ на это кивок Сельмы. — А что же Хаарт?

— Ангел Смерти, — странным тоном ответила Чародейка. — Сунор отказалась что-либо объяснять, а сам Хаарт сильно ослабел после того, как она посмотрела ему в душу, и сейчас спит.

Джара нахмурилась.

— Какое она имеет право отказываться объяснять что-то? Это важно для Альянса…

— А Ивор? — напомнила Аерис.

Бестия вздохнула.

— Ладно, я подумаю об этом потом. — Она помолчала, уставившись вдаль, а потом возбуждённо спросила: — Мне кажется, или я действительно уже вижу остров?

— У нас, конечно, не глаза Сокола… Но, похоже, это действительно Поднебесье, а не обман зрения, — ответила Аерис, тоже вглядевшись в слабые очертания на горизонте.

— Пожалуй, мы прибудем к острову ещё раньше, чем предполагали, — заметила Сельма. — Что радует.


Она устала. Во имя Луны, как же она устала!

Сунор сидела на койке, подобрав под себя коленки, и глядела на беспокойно спавшего Хаарта. Он ворочался во сне и бормотал что-то несвязное. Сунор не различала слов, зато прекрасно различала мысли.

Он звал Змейку. Если бы он говорил, она бы заткнула уши или запела песенку, как она всегда делала, когда ей не нравилось то, что она слышала. Но как спрячешься от мыслей? Они повсюду. Она всегда их слышит.

Раньше она думала, что все эти Джары, Сельмы, Тэллары и прочие её ненавидят. Она гордо вскидывала подбородок и плевала на них с высокой колокольни. Но теперь она знает, что они не ненавидят неё. О нет, в них нет ни капли ненависти к ней. Ни в ком из них. Даже у Змейки. Даже у Сельмы! Они её презирают. Презирают! А Змейка — чёрт возьми, даже смешно! — жалеет. Они все её по-разному жалеют, а эта проклятая Змейка не чувствует к ней ни ненависти, ни раздражения, ни злобы, ни зависти, она искренне полагает, что Сунор намного красивее её самой и от всего своего добренького сердечка желает, чтобы Хаарт был с ней счастлив. Сунор тоже так считает и тоже этого хочет, но отчего же, отчего так горько, так противно?

Однако с этим всем она бы смирилась. Но, Великое Полнолуние, как же больно было слышать мысли Хаарта! Знать, что стоит за каждым его словом! Как бы она хотела вернуть всё, как было прежде! Просто заставлять его говорить ласковые слова и целовать её, и не знать ничего, ничего, ни-че-го!..

Но это теперь невозможно.

Он любит её. Змейку. Но он перестал твердить это про себя, как раньше. Он теперь старается убедить себя в том, что он её забыл. Он даже иногда пытается заставить себя полюбить её, Сунор! Проклятие, как унизительно!

Чёрт возьми, опять эти слёзы!

Сунор яростно вытерла лицо, так что кожа покраснела от грубых прикосновений. Хаарт заворочался и застонал.

Сунор прекрасно знала, кто является ему в бреду.

Загрузка...