Александра. Большая игра. (книга вторая)

Глава 2

Литва и Польша, трепещите,

Удача вас уже не ждёт.

Попав в судьбы круговорот,

Подумать впору о защите.

Кто защитит вас и спасёт

В такой жестокой мясорубке,

Где земли Польши, как на скупке,

Урвут, кто сколько унесёт⁈

Evgeni Radionov

А неповадно видно стало

Перечить смыслу вопреки.

И гонору осталось мало

Сдаются наперегонки.

Zay…

Священная Римская империя. Вена. Имперский дворец. Сентябрь 1514 года от Р.Х.

Император сидел в своём кресле возле камина. В руках держал кубок с вином.

— Ваше императорское Величество. — Услышал Император. — К Вам Его светлость, маркграф Мейсена Георг Альбертин.

— Зови. — Посмотрел на вошедшего. Проследил взглядом, как он взял кресло и сел рядом.

— Говори, Георг.

— Что я хочу сказать, друг мой? — Маркграф посмотрел на своего Императора. — Александра настоящая королева. Природная, как говорят руссы. Я не вижу не одну инфанту Европы, которая может стать такой же блистательной королевой, как она. Извини, но это касается и твоих дочерей. Александра рождена для власти. Да, Максимилиан, нравится тебе это или нет. Выбор за тобой. Но я тебе рекомендую с ней не сорится. Ливония всё, стала де факто королевством. Литвины и поляки допустили глупость. Теперь они будут за это платить. Она начала военную кампанию против Великого Княжества Литовского. Максимилиан, ты же не полезешь в эту свару на стороне поляков или Литвы? Поверь, не надо этого делать.

— Я и не думал. Георг, как думаешь, Александра справится?

— Я, думаю, справится. Александра всё рассчитала. Умная девочка. Знаешь, Максимилиан, я бы очень хотел видеть её твоей женой. Красивая, молодая, амбициозная. Да и к тому же, свежая кровь. Только поздно. Мои шпионы докладывают, её жених, это Великий Князь Московский, они уже обручены. И он выдвинул всю свою армию к литовской границе. Даже часть войск снял с южного направления. А теперь сам подумай, что это значит?

— Он не чувствует угрозы с южного направления… Значит резня в Большой Степи достигла максимума.

— Правильно, мой император. Александра всё рассчитала.

— Скажи, Георг, друг мой, какая она?

— Молода, красива, просто…. И аура вокруг неё странная. Её люди верят в неё до фанатизма.

— Получается, что Великий Князь Литовский и король Польский попал в тиски?

— Именно, мой Император. И ещё, с юга на литвин напали кочевники. 40 тысяч войск. Они осадили Киев. Весь юг Литвы в огне. Сигизмунд не сможет бросить против Александры все свои силы. Учитывай армию самой Москвы, сосредоточенную на спорных землях.

— Значит так, Георг, начинай выдвижение наших войск к границе с Польшей. И необходимо сообщить всем имперским князьям о том, чтобы начали сами выдвигать свои отряды туда же. Будем ждать Александру. Начав войну с Литвой, что она хочет? Какую конечную цель преследует? — задался вопросом Максимилиан.

— Захватить земли Литвы и увеличить свои владения. Заодно наказать их, чтобы другим не повадно было зарится на её владения. Новая граница пройдёт по линии Невель-Полоцк-Браславль-Вилкомир-Ковно с выходом к Неману. Здесь всё понятно. Но я подозреваю, Александра хочет забрать и часть земель Тевтонского Ордена, расчленив Мазовецкое княжество Пястов. И предлог для этого ей дала Анна Радзивилл, начав компанию против Ливонской королевы. Эта глупая курица возомнила о себе слишком многое. Всё мечтает какого-то из своих деток усадить на какой-нибудь королевский престол. Таким образом, возродив хиреющую королевскую династию Пястов. И её не смущает, что Пясты потеряли корону 150 лет назад и никто в Польше их не видит в качестве монархов. — Ответил Георг.

— Расчленить Мазовию? Как интересно! Мне это нравится. А что хочет она забрать у тевтонов?

— Я думаю весь север Ордена. Всё балтийское побережье. Кёнигсберг, Либаву, Мемель, а так же земли, которые Польша получила от Ордена по Торуньскому мирному договору в 1466 году, а это Мальборг и Данциг.

— То есть, она хочет отрезать Польшу и Литву от Балтики?

— Совершенно верно, мой император.

— Какая умная и амбициозная девочка. Главное, чтобы у неё сил хватило не только захватить, но и переварить эти куски.

— Я почему-то в этом не сомневаюсь. Но посмотрим. — Ответил маркграф Мейсена и усмехнулся. Максимилиан кивнул ему.

— Ну если это будет так, тогда нам сам бог велел, забрать у Польши весь северо-запад. С городами Калиш, Познань, Плоцк, вплоть до Грюнвальда. Грюнвальд это уже Орден, но я думаю с Александрой мы сможем договорится.

— Зачем тебе Грюнвальд, Максимилиан? Так далеко на северо-восток?

— Зато заткнём поляков, которые до сих пор гордятся и тыкают всем своей победой под Грюнвальдом. Сто лет прошло, а они всё пыжатся. И даже в расчёт не берут, что империя не участвовала тогда на стороне тевтонов. Хотя не скрою, многие имперские вассалы полезли туда с дуру, за Орден, рассчитывая на хорошую добычу. Границу с Ливонией сделаем по линии Хелмно-Грюнвальд. Я не хочу упустить такой шанс.

— На счёт Грюнвальда не знаю. Особенно если Александра захочет в качестве наказания, забрать север Мазовии. А вот всё остальное вполне осуществимо, Максимилиан…

Шведское королевство. Стокгольм. Королевская резиденция. Сентябрь 1514 года.

В королевских покоях за большим дубовым столом сидел молодой мужчина. Ему на этот момент было всего 22 года. Звали его Стен Стуре Младший. И он уже являлся регентом Швеции. Перед Стуре лежала карта. И свитки. Вздохнув, мужчина откинулся на спинку стула. Вот уже больше 100 лет Швеция не имела своего короля и находилась в позорной, как считали многие шведы, Кальмарской унии, в которую входили Дания, Норвегия и Швеция. Последний шведский король из династии Фолькунгов, Альбрехт Мекленбурский был свергнут шведской аристократией в 1389 году. Королевская власть к этому времени в Швеции совсем деградировала. Страной правили аристократические рода, по своему усмотрению. Так как прямых потомков мужского пола из династии Фолькунгов не осталось, то королевой была объявлена датская королева Маргете Первая. Она вообще являлась последним потомком древних королевских династий всех трёх королевств — Дании, Швеции и Норвегии. Маргете сумела привлечь на свою сторону шведскую аристократию и объединила все три страны в тройственную унию, союз, получивший название Кальмарской. По соглашению в случае пресечения королевской династии, новый король должен избираться при участии и согласии всех трёх королевств — Дании, Швеции и Норвегии. Однако датчане с самого начала стали это игнорировать и выбирали королей по своему усмотрению. А это не нравилось шведам и норвежцам. Начались распри, перераставшие порой в военные столкновения. Напряжение постепенно нарастало. Часть шведской аристократии и крестьянство всё больше тяготилось датскими королями. Да, в Швеции движущей силой было именно дворянство наравне с крестьянством — свободными бондами. Крестьянство здесь было свободно, в отличии от остальной Европы. Почему так произошло? Всё дело в том, что крестьянству часто приходилось брать в руки оружие, чтобы защитить свою родину как от внешнего врага — тех же датчан и прочих, так и от внутренних. В Швеции было сильно продатское лобби среди аристократии. Которых такое положение дел устраивало. Самое главное для них, это отсутствие сильной королевской власти. Что пагубно сказывалось на национальных интересах самой Швеции, зато позволяло обогащаться части аристократии, ориентированной на Данию. Стен Стуре Младший как раз и опирался на крестьянство, бюргеров и часть национально ориентированного дворянства, как до этого его отец Стен Стуре Старший, который почти 30 лет был регентом Швеции и подготовил её к независимости. Именно под руководством Стена Стуре Старшего шведы сумели нанести датчанам сокрушительное поражение в битве под Брункебьергом в 1471 году. Однако несмотря на это, Стену Стуре Старшему тогда не удалось добиться для Швеции независимости. Его дело продолжил сын. Вот и сейчас он сидел в королевском дворце Стокгольма, работал с документами. В зал зашла молодая девушка. Стен поднял взгляд. Улыбнулся. Девушка подошла к нему и обняла.

— Кристина, как там наша малышка? — Спросил он. Кристина Нильсдоттер Юлленшерна, была на два года младше своего мужа. Поженились они три года назад. Совсем недавно у них родилась дочь — Илиана. Кристина не уступала своему супругу. Она была хорошо образованная, умна и деятельная. Кристина очень любила своего мужа и была не только женой и матерью его детей, но и соратницей. В последствии показала себя блестящим политиком, заняв место в 1520 году своего погибшего мужа. В том, что её Родина обрела независимость, была и её немалая заслуга.

— Я накормила её. Она спит. — Кристина села рядом с супругом. — Стен, датчане не успокоятся. Чтобы с ними справится, нужно ликвидировать всю продатскую партию в парламенте.

— Я это знаю. Но у нас пока нет сил для этого. Кстати, интересные новости приходят из Европы. Ливонский Орден приказал долго жить. Ты понимаешь, что произошло, дорогая?

— Я знаю, Стен. Вместо одряхлевшего церковного образования рыцарей-монахов, появилось светское государство. Но самое главное здесь не это. Главное Стен, кто надел корону Ливонии!!!

— Некая Александра Комнина. Принцесса Византии. Странно, Византии нет уже 60 лет, а принцессы есть и даже две.

— Вот именно.

— А что тебя так волнует, Кристина? Мало ли где правили королевы?

— Я не об этом. Мне интересна сама Александра Комнина. Я наблюдаю за ней с того момента, как она разгромила армию императора Максимилиана.

— Насколько я в курсе, армией Московского Князя командовал военачальник, князь. Фамилию его я не запомнил. Но можно найти в донесениях.

— Я тоже это знаю. Стен, я разговаривала с купцами. У моего отца есть знакомый купец, он ведёт торговлю с русскими. Но я так же разговаривала и не раз с теми, кто торгует с Ливонией, Польшей и Литвой. Я записывала их рассказы. Потом сравнивала. Александра Комнина появилась четыре года назад, вместе со своей младшей сестрой Еленой. Появились они словно из ниоткуда. И очень быстро заняли достойное место среди Московской высокородной элиты. Потом была битва с войсками Максимилиана. Но, я выяснила одно происшествие, которое случилось до этого сражения. Ты знаешь о том, что Александра имея, по одним слухам пятьдесят воинов, по другим больше сотни, захватила в Ливонском Ордене укреплённый каменный замок, к тому же вооружённый пушками? При этом не потеряла ни одного своего человека?

— Не верю. Прости, Кристина, это уже преувеличение. Такое невозможно.

— Стен, милый мой, сначала я тоже не поверила. Но я продолжала собирать сведения. И каждый раз их повторяли разные люди. Это что значит, Стен? Это значит, что такое всё же имело место. Ещё одна странность. Если сама принцесса Александра ведёт публичный образ жизни, то её младшая сестра более закрыта. Её хорошо охраняют. За пределы Москвы она выезжала только один раз, с хорошей вооружённой до зубов охраной. Это в Венден на коронацию своей сестры. И именно её пытались похитить. Не убить, а именно похитить. Не Александру, а младшую Комнину. Почему? Что в ней такого, что её охраняют даже лучше, чем старшую?

— Да, на самом деле странно. Кристина, я не могу ответить на этот вопрос. Но ты меня заинтересовала.

— Вот, Стен. Далее, Александра организовала некий Корпус, куда набирают детей и отроков. И учат воинскому искусству. Подожди… Учат как-то по новому. Купец разговаривал с одним из офицеров Ливонской армии. Так вот этот офицер сказал странную фразу, что Её Величество формирует регулярную армию. Стен, что такое регулярная армия? Как это понимать?

— Регулярная армия? Я не знаю, Кристина.

— Может она её уже создала? Иначе чем можно объяснить её победу над варварами с османами? Купец рассказывал, что армия сарацин была больше армии принцессы раза в три, если не больше. Но всё равно потерпела страшное поражение, фактически полный разгром и поголовное уничтожение. И почему именно ей ландсгерры Ливонии предложили корону?

— Кристина, что ты хочешь? Почему ты так возбуждена и взволнована этой Александрой?

— Стен, Королева Александра молода. Она такая же как мы с тобой. Старше на совсем немного. А её сестра вообще такая же как мы. Мы все молоды. А задачи перед нами стоят схожие. Стен, я хочу увидеть королеву. Поговорить с ней. Я чем больше о ней узнаю, тем больше во мне крепнет убеждённость, что встреча с молодой королевой Ливонии очень важна для нас. Очень. Почему? Я пока не могу сказать. Но я уверена, что это очень важно.

— Кристина, о чём ты? Навряд ли она приедет к нам.

— Я знаю. Поэтому я должна ехать в Венден.

— Ты? Кристина, ты с ума сошла? Как ты себе это представляешь? Это очень опасно. Между Ливонской короной и Литовской разгорается война. А наша дочь? Ты оставишь нашу малютку?

— Я не оставлю её. Я возьму её с собой.

— С собой? Грудного ребёнка, которому всего два месяца?

— Да. Стен, Илиана меня тревожит. Она не спокойная. А королева Александра, между прочим, очень хороший лекарь. Об этом говорят все купцы. К ней лечится едут многие европейские аристократы. Я пообщаюсь с королевой и покажу ей нашу малышку. Стен, мне надо то всего лишь пересечь Балтику. Я высажусь в Риге. А от Риги до Вендена расстояние маленькое.

— Кристина, ты сама понимаешь, что говоришь?

— Понимаю. Стен, прошу тебя, любимый мой, разреши мне поехать в Ливонию. Стен, это очень важно для нас с тобой, для Швеции. Эта уверенность растёт во мне с каждым днём.

Стен Стуре Младший, регент Швеции несколько дней сопротивлялся своей жене, но под конец сдался. Через три дня, после получения разрешения, Кристина Нильсдоттер Юлленшерна, супруга регента Швеции, вместе с новорождённой дочерью Илианой, отплыла из Стокгольма на военной каракке, которая взяла курс на Ригу…

Великое Княжество Литовское. Окрестности города Вилкомир. Конец сентября 1514 года от Рождества Христова.

Рассматривала в подзорную трубу стены и башни города. Сами городские укрепления не впечатляли. А вот городской замок, стоявший на Замковой горе, очень даже. Всё повторялось, как и с Браславлем. Тоже самое, как и там. Городские укрепления и Замковая гора с цитаделью. Город взяли в плотное кольцо. Артиллерия уже выдвинулась на свои позиции и в любой момент могла начать бомбардировку города. Опустила подзорную трубу.

— Что скажете, Иоганн? — Посмотрела на Платера.

— Вилкомир является староством. Городом управляет, как и Браславлем, войт со своими заместителями. Есть магистрат. Здесь проводят сеймики и собрания местного дворянства. Замок у них хорошо укреплён. В своё время Орден меченосцев не один раз пытался взять город, а точнее замок штурмом. Но ничего получилось. Меченосцы так и не смогли овладеть Вилкомиром. Двести лет назад даже потерпели страшное поражение от войск литовского князя. А в 1435 году здесь произошла Вилкомирская битва, важнейшее сражение в ходе противостояния между двумя кандидатами на литовский престол, Свидригайло Ольгердовичем и Сигизмундом Кейстутовичем. Свидригайло добивался ликвидации унии с поляками и восстановления полной независимости Литовского княжества. Его поддержали тевтоны. Сигизмунда поддерживали поляки. В 1435 году здесь произошла битва между двумя Великим Князьями Литовскими.

— Как между двумя? Что, сразу было два Великих Князя?

— Да. За три года до этой битвы Сигизмунд при поддержке поляков и католиков из числа литовской шляхты совершил государственный переворот. На Свидригайло было совершено покушение. Правда Свидригайло, бывший на тот момент Великим Князем, удалось бежать. Но Сигизмунд поспешил объявить о его смерти и провозгласил себя Великим Князем. Он имел на это право, как один из близких родственников предыдущего правителя Литвы Витовта. В итоге в Литве появилось два Великих Князя. Свидригайло Ольгердовича поддерживало православное дворянство Литвы, которое сосредоточилось на востоке княжества. В 1435 году в решающей битве здесь, под Вилкомиром Свидригайло потерпел поражение от войск Сигизмунда и бежал в Полоцк. В этой битве погибли или попали в плен многие видные православные князья, дворяне и бояре. Так же погибли и попали в плен многие чешские табориты из числа гуситов, которые поддержали Свидригайло, и среди них знаменитый полководец таборитов Сигизмунд Корибутович. Он был тяжело ранен и умер в плену. Попал в плен Великий Магистр Тевтонского Ордена Пауль фон Русдорф. Погибли Ландмаршал Ордена и несколько комтуров. После этого Свидригайло ещё четыре года вёл борьбу с Сигизмундом, своим двоюродным братом, но увы. К 1439 году он потерял все земли восточной Литвы. После чего прекратил борьбу за великокняжеский престол и уехал в Венгрию, где проживал до 1441 года от Рождества Христова. После чего получил землю от польского короля Владислава Третьего. В 1442 году его позвали на княжение бояре Волынского княжества. Свидригайло так и не удалось вновь занять Великокняжеский престол, даже после убийства заговорщиками Сигизмунда Кейстутовича в 1440 году. На литовский престол был приглашён Казимир, младший сын Ягайло, польского короля, участвовавшего в знаменитой Грюнвальдской битве.

— М-да, весело живёт литовская великокняжеская семейка.

— Точно так же, как и многие правящие династии, Ваше Величество. — Поклонился мне Ландмаршал.

— Да, ты прав, Иоганн. Поэтому мне надо сделать так, что мои дети и вообще мои потомки в будущем избежали такого веселья. А значит я приму такой закон о престолонаследии, чтобы убрать все лазейки для разных проходимцев и предателей, пусть даже из числа моих потомков. Любой, кто попытается захватить власть в обход закона, будет считаться узурпатором и государственным преступником, и плевать кто его будет поддерживать. А обязанность и долг каждого верного подданного Ливонской короны, будет состоять в том, чтобы уничтожить узурпатора.

— Это очень жёстко по отношению к собственным потомкам, Ваше Величество. — Ответил мне Ландмаршал.

— Зато правильно.

— Согласен, Ваше Величество. — Иоганн опять склонил голову передо мной. — Ибо любое беззаконие порождает хаос и смуту, что пагубно влияет на государство. — Проговорил он. После чего улыбнулся, глядя на меня.

— Что ты улыбаешься, Иоганн? — Поняла, что у самой губы растягиваются в улыбке.

— Просто, Ваше Величество, я лишний раз убеждаюсь, что мы всё правильно сделали, обратившись к тебе с просьбой, моя королева, принять корону Ливонии. Мы пойдём с тобой до конца, королева Ливонии.

Я погладила Ландмаршала по щеке. Кивнула ему. Опять стала рассматривать в подзорную трубу укрепления Вилкомира.

— Иоганн, я больше не буду рисковать своими парламентёрами. Отдайте приказ, чтобы привели кого-нибудь из местных. Желательно из дворян, шляхтичей.

— Как прикажете, Ваше Величество. — Платер отдал команду притащить сюда кого-нибудь из местных. Стали ждать. Примерно минут через 40 двое кирасир Корпуса притащили какого-то парня в порванной верхней одежде и с бланшем под глазом. Поглядев на него, перевела взгляд на кирасир.

— А как-то по мягче нельзя было? Обязательно бить по физиономии?

Оба кирасира вытянулись по стойке смирно. Один из них был русским, второй немцем.

— Виноваты, Матушка-Государыня, госпожа генерал-майор Корпуса! Мы велели ему следовать за нами. Но он отказался. Заявил, что он какой-то там шляхтич и никто не смеет ему указывать, что делать. — Ответил русак.

— Он пытался драться, госпожа генерал-майор. — Поддержал своего товарища немец, говоря с сильным акцентом. — Даже махать саблей вздумал.

— И что? — Спросила его.

— Саблю отобрали, самому дали в морду и притащили на аркане.

Ландмаршал, князь Воротынский и князь Долгорукий с Георгом фон Фрундсбергом усмехнулись.

— Это у тебя морда, смерд! — Заорал мужчина. Оба кирасира стояли неподвижно, двумя замершими статуями, сверкая на солнце металлическими надраенными кирасами и шлемами. Я покачала головой.

— Поаккуратнее, шляхтич. Они солдаты Корпуса и не надо их оскорблять. Они выполняли приказ.

— Ты знаешь, перед кем стоишь? — Задал вопрос князь Воротынский шляхтичу. Я заинтересованно смотрела на мужчину. Он был довольно молод, лет 25 ему, не больше.

— Я догадался. — Ответил он князю. — Вы, королева Ливонии. Прошу прощения, но я в неподобающем виде. Ваши жолнежи порвали мне одежду.

— Кафтан тебе дадут новый. Как тебя зовут, шляхтич? — Спросила его.

— Михайло Повит, Ваше Величество. И у меня не кафтан, а кунтуш. И он дорого мне обошёлся. Ткань из Константинополя. А ещё порвали жупан!

— Хорошо. Итак, Михайло, сейчас тебе дадут моё послание к войту и магистрату города. Это моё предложение сдать город без боя. Если они так сделают, обещаю, что никто из горожан и бюргеров не пострадает, как и не пострадает их имущество. Если они откажутся, то город будет отдан на грабёж моим солдатам. Но Вилкомир в любом случае будет взят. Надеюсь, местный войт знает, что случилось с Браславлем?

— Знают. Браславль был разграблен и многие горожане были убиты.

— Совершенно верно. И я честно скажу, что не хочу делать тоже самое с Вилкомиром. Но я сделаю это, если меня вынудят. Отвезёшь моё послание и вернёшься с ответом. Я обещаю тебе, Михайло Повит, что тебе не причинят мои солдаты вреда. Привезёшь ответ и можешь быть свободен. И я даже заплачу тебе. Пять серебряных талеров. Как тебе моё предложение?

— Не надо мне платить, Ваше Величество. Пусть мне выдадут новый кунтуш и жупан, ибо не пристало шляхтичу из рода Повитов ходить, словно он оборванец. Пусть вернут мне моего коня и саблю. А твоё послание я отвезу и дождусь ответа.

— Хорошо, Михайло. Сейчас приведи себя в порядок. Ландмаршал, пусть Михайло Повиту выдадут новый кунтуш и жупан. Вернут коня и саблю. Михайло, после того, как ты отвезёшь послание, я засекаю время. Если по прошествии двух часов ты не вернёшься с ответом, я буду расценивать это, что город решил обороняться. И начну штурм. Можешь посмотреть на мою артиллерию. Она уже выдвинулась на боевые позиции.

Михайло увели. Князь Воротынский усмехался в усы, глядя вслед шляхтичу.

— Насчёт ткани из Константинополя, я бы поспорил. Это местная ткань.

— Согласен. — Сказал Ландмаршал.

— Да будет вам, господа. Ну хочет Михайло не выглядеть передо мной голодранцем, так давайте подыграем ему. С нас не убудет, но зато он будет стараться не упасть лицом в грязь. — Попеняла я князю и графу.

Вернулся Михайло через пятнадцать минут. Синяк у него остался, зато он был умыт, на нём был новый жупан и поверх него одет новый кунтуш. Где гвардейцы взяли всё это, я не интересовалась. Шляхтичу отдали саблю, привели его коня. Ни конь, ни сабля не впечатляли. Когда Михайло двинулся с моим посланием к воротам города, князь Воротынский сказал:

— Коник староват, да и сабля не лучше. Татарская из не самого хорошего железа.

— Князь. — Ответил ему Ландмаршал. — Здесь шляхта не очень богатая. Семьи многодетные. Основное наследство достаётся старшему сыну, остальные получают по минимуму. И таких младших сыновей много. Они даже жениться нормально не могут. Максимум взять в жёны дочь какого-нибудь зажиточного крестьянина или бюргера, и то, даже бюргеры не хотят с такими шляхтичами связываться. Ибо гонору много, а денег кот наплакал. А вот взять замуж дочь какого-нибудь дворянина, тут уже совсем плохо. За голодранцев, пусть и шляхтичей, никто дочерей из тех же дворян отдавать не хочет. Ибо они сами шляхта и в этом случае ничего не приобретают.

— И поэтому они так надеялись поживится землями Ливонии, уничтожив или изгнав местную аристократию и став сами господами? — Усмехнувшись, спросила Платера.

— Совершенно верно, Ваше Величество.

— Ландсгерры оценили это? — Опять задала вопрос графу Иоганну. Он смотрел на меня не опуская глаз. Кивнул.

— Оценили, Ваше Величество. Я же сказал, мы пойдём с Вами до конца.

— До упора, Иоганн? Даже если шансов не будет? Или всё же не до конца?

— Я не могу говорить за всех. Но я и много кто из ландсгерров, пойдут за вами, Ваше Величество до упора, как ты, Александра и сказала. Верь нам.

— Я тебя услышала Иоганн, граф и Ландмаршал Ливонского королевства. — Оглянулась назад. Посмотрела на Ульриха фон Деница. — Ульрих, а ты, пойдёшь со мной до конца?

Ульрих после моей коронации, и если честно ещё до неё, фактически стал моей тенью. Всегда следовал за мной и всегда стоял позади меня с мечом «Бастардом», полуторником в руках. Ульриху я вернула его замок, плюс отдала ему земли ещё двух ландсгерров, которые имели неосторожность выступить против меня. Земля им пухом. К тому же именно Ульрих продолжал поставлять мне на Русь живой товар. Правда уже в самой Ливонии он этого не делал. Да и вообще сам этим не занимался. Поиском рабов занимались его люди. Они шныряли по всем немецким княжествам и даже добрались до Фландрии и Франции. Скупали детей сирот, должников, проституток, даже уголовников из тюрем. Да-да и таких. Работали с самым дном. Поток людей не иссякал. Мне и такие были нужны. Сирот сортировали, мальчиков смотря по возрасту определяли в Корпус, кстати, как и девочек. Должников, проституток и уголовников отправляли на порубежье. Проституток выдавали замуж за тех же должников и уголовников. Давали землю, либо определяли в мастерские Елены. У нас на Руси было не забалуешь. Попытка бежать для тех же уголовников оканчивалась, как обычно неудачей, битьем плетьми и возвращением на исходную. При повторной попытке бегства каторга. Стоит сказать. Что на повторную попытку, мало кто решался. И пахали землю, рожали с бывшими проститутками детей, создавая семьи, жили. Даже своё дело заводили, чему я не препятствовала и наоборот поощряла. Земли Вяземских на порубежье заселялись, оживали. Папаня, свёкр, боярин Вяземский мне регулярно писал о положении дел на порубежье. Был рад и говорил о том, что надо ещё людей, как, впрочем, и маман, моя свекровь. Вообще они хорошие люди, и я искренне любила их, как своих родителей. Они на самом деле заменили мне отца и мать. А уж как они любят своих внуков, которых мы родили им с Еленой, об этом даже говорить не стоит. Мне регулярно писал свёкр, Федор Мстиславович. Писал не только о положении на порубежье, но и о делах московских. Особенно по линии разбойного приказа, сиречь службы государевой безопасности. Я писала ему в ответ. Посылала мне письма и маман, Евпраксия Гордеевна. Писала о делах Корпуса, о детях. О том, что говорят на Москве среди жён бояр. И, конечно, они оба были в курсе моих взаимоотношений с Великим Князем. Поддерживали меня. Ну да, я их сноха. Жена их старшего сына. Вот только Ванечки уже в живых не было. Я вдова. Но я отомстила за него, о чём знали многие и мои свёкр со свекровью этим очень гордились. Маман вообще стала самой важной боярыней на Москве. Как же, невестка целая королева!!! У кого из бояр такое вообще когда было? Её внук, мой сын, в перспективе мог стать сводным братом Великому Князю Московскому, если я рожу мальчика Василию. А это очень круто, круче Эвереста. Плюс Корпус, где Евпраксия Гордеевна была для кадетов Матушкой, которая заботиться о них. К тому же чин уже майорский. Я сама ей волевым решением присвоила. А это красивый мундир и золотые погоны. Какая из боярынь Москвы могла таким похвастать⁈ Никакая! Маман была главным интендантом Корпуса. Через неё проходили большие суммы денег и имущества. Особенно она любила выезжать на торжище в сопровождении кадетов, одетых в парадную форму, в киверах. Боярыня смотрела на всех свысока…

Но это я отвлеклась.

— Я пойду с моей королевой до конца. — Ответил Ульрих фон Дениц. Я ему кивнула.

Посмотрела на часы. С того момента, как Михайло уехал из моей ставки с моим посланием прошло 20 минут. Я и мой высший командный состав ждали. Платер о чём-то переговаривался с Вильгельмом Баварским. Ландмаршал сказал, что город откроет ворота. Вильгельм напирал на то, что они будут защищаться. Я не вмешивалась в их разговор и молчала. Как, впрочем, и все остальные.

Вскоре показался Михайло. Он, подъехав к нам, соскочил с коня. Привёз ответ. Войт Вилкомира готов был сдать город, просил только не грабить горожан. Отправила Михайло назад, сказав, что я уже дала слово и взяла на себя такое обязательство. Вернувшись к воротам и стенам города, он что-то говорил тем, кто был в левой башне от ворот. Потом я увидела, как ворота открылись. Вышла целая куча народа. Я опустила подзорную трубу.

— Ну вот, господа, Вилкомир мой. Грабёж отменяется. Королевское слово стоит дорого.

Айно придержал стремя моего коня. Я вскочила в седло. Вся моя свита так же оседлали своих скакунов. Мы двинулись к городу. Гарнизон Вилкомира сложил оружие. Мои солдаты занимали городские укрепления и бастионы замка. Мы подъехали к делегации горожан. Возглавлял её представительный мужчина в богатом камзоле чёрного цвета. Он вообще был весь одет в чёрное. Камзол или, по другому, кафтан до середины бедра с узкими рукавами, особенно у запястья и широкими округлой формы плечами. Пышный воротник. Шоссы, прототип лосин, плотно облегавшие его ноги и башмаки на деревянной платформе с длинными носами, концы которых крепились серебряными цепочками с колокольчиками к ноге. Прикольный наряд, я чуть не рассмеялась, хотя уже успела на такое насмотреться. Правда более продвинутые модники уже избавлялись от длинных носок, они вышли из моды. И как мне говорил, тот же Джованно, в крупных городах Италии, Франции и Испании обувь с длинными носками уже не носили. На голове у мужчины был берет с пером. На шее серьёзная золотая цепь и чуть ли не на каждом пальце перстни. Жесть. У меня из украшений были серьги с изумрудами и перстень Великого Князя Московского. Обручальное кольцо, после смерти Ивана я сняла. Даже мои сержант-дамы имели боле колец и перстней, чем я. Хотя они брали с меня пример и в настоящий момент у каждой имелось только по одному перстню на каждой руке. И сейчас глядя на этого, явно модника, понимала, что выгляжу как-то не очень. Но мне на всё это было глубоко наплевать. Подъехав, я остановила своего жеребца. Мы с мужчиной глядели друг другу в глаза. У него были аккуратные усы и бородка. Очень даже симпатичный дяденька лет 40. На какое-то время, пока мы смотрели друг на друга, я сверху вниз, он снизу вверх, время словно остановилось. Стояла тишина. Рядом со мной, позади на полкорпуса коней, замерли недвижимо мои сержант-дамы, глядя на делегацию свысока и надменно. Здесь же, охватывая меня и моих девчонок, замерли мои палатины. У Богдана в руках была плеть, которой она поигрывал. Божен, Никиша и Илья держали в руках, положив их поперёк седла сабли. Айно держал лук с наложенной стрелой с узким бронебойным наконечником.

Но вот мужчина нервно сглотнул, опустил взгляд и снял с головы берет. Остальные из горожан последовали его примеру. Вся делегация низко поклонилась. Выпрямившись, он взял у стоявшего позади него человека бархатную подушечку с серебряным ключом. Протянул мне.

— Ваше Величество, королева Александра, прими ключ от города Велкомира. Прошу от лица всех горожан, не зори город. Я войт этого города и глава магистрата. Моё имя Матеуш Вензель.

— Дворянин?

— Да, Ваше Величество.

— Зачем же мне зорить свой город, Матеуш? Я дала слово, что если Вилкомир откроет ворота и не станет сопротивляться мне, то никто из горожан не пострадает. С этого момента вы все мои подданные, а город стал частью Ливонской короны. А я забочусь о своих подданных, как заботливая мать о своих чадах. Послушных поощряю, не послушных наказываю, но в любом случае, я забочусь о них. Войт Матеуш Вензель, собери жителей города на площади. Вилкомир принесёт присягу на верность Ливонской короне. — Оглянулась на Ландмаршала. — Иоганн, прими ключ от города.

Ехали по улицам города. Везде стояли конные и пешие патрули. Людей на улицах не было. Но я видела, как горожане смотрят на нас в окна домов. Выехали на площадь. Там находился помост. Ага, своего рода лобное место. Отсюда оглашали королевские указы и решения магистрата. Здесь же казнили преступников, приговорённых к смерти. Усмехнулась, глядя на помост. На ум пришли стихи Лермонтова и машинально я их произнесла в слух:

А ты сам ступай, детинушка,

На высокое место лобное,

Сложи свою буйную головушку.

Я топор велю наточить—навострить,

Палача велю одеть—нарядить…

Сопровождающие удивлённо на меня посмотрели.

— Прости, Матушка Государыня, что за лобное место и зачем про ката сказала? — Спросила меня Ксения. — Ты кого-то казнить хочешь?

— Нет. Пока никого казнить не будем, Ксюша. Это просто стихи. А лобным местом называют возвышение на главное площади города, откуда оглашают королевские или царские указы, решения магистрата города и где казнят преступников. Вот видишь каменный помост?

— Вижу. Ой, и правда.

— Божен, кресло мне сюда организуй. — Я указала на помост. Потом сошла с коня. Поднялась на возвышение. Божен и Илья куда-то ускакали. Но вскоре вернулись. А с ними двое местных, тащивших массивный стул с высокой спинкой, практически трон. Интересно, где они его нашли? Я молча наблюдала, как мужики затащили трон на помост. Поставили. Смотрели на меня испуганно.

— Благодарю вас. Надеюсь, мои палатины не причинили вам вреда? — Поинтересовалась я у двух моих новых подданных. Одеты они были пусть и не богато, но и не как голодранцы. Скорее всего какие-то мастеровые. Оба повалились на колени. Я поморщилась. — Встаньте.

Но они продолжали стоять на коленях, тупо глядя на меня. Я опять поморщилась.

— Встать! — Рявкнул Богдан. Он и Айно за шиворот подняли обоих. Богдан показал им плеть. — Воля королевы выполняется быстро и беспрекословно. Или плетей захотели? Вам, убогие, задали вопрос, вред или ещё какой ущерб был вам обоим причинён?

— Нет, господин. Никакого вреда. — Пролепетал один из аборигенов. Второго затрясло, он побледнел. Богдан посмотрел на меня вопросительно. Я перевела взгляд на двух охломонов — Божена и Илью. Эти стояли с каменными физиономиями.

— Божен, Илюша, надеюсь, плетьми никого не пороли, лицо никому не били и никого не пинали?

— Матушка, как можно? Никого не били, вот тебе истинный крест. — Божен с Ильёй перекрестились.

— Матушка, мы попросили очень вежливо. Даже не сквернословили, ибо грех это. — Поддержал своего товарища Илья. Никифор хохотнул, но тут же замолчал. Зато все три княжны засмеялись. Я тоже улыбнулась.

— Мне можно вам верить, Илюша?

— Конечно. Когда, Матушка, мы тебя обманывали? Посмотри на них, ни у кого синяков али ещё чего нет. — Кивнул мне Илья. — А ты же знаешь, что Божен, когда кого принудить надо, особенно из простых, он сначала в морду бьёт, потом говорить начинает.

Я покачала головой осуждающе.

— Матушка Государыня, попросить то с вежеством они могли, вот только с какими лицами? Уверена вид их настолько зверский был, что эти двое смердов побежали так, словно им плетей вломили. — Смеясь сказала Ксения.

— Ладно, отпустите их. — Велела Богдану и Айно. — Только пусть не уходят. На площади постоят.

Божен, улыбнувшись, вытащил из походной сумы, что таскал с собой, бархатную подушечку. Положил на сиденье. Я благодарно кивнула ему и опустила на неё свой королевский зад. На площадь стал стекаться народ. Возвышение по кругу оцепили латники Алексея Кобылы. Тут же рядом с помостом собрались и члены магистрата. Подозвала к себе войта.

— Матеуш, сейчас граждане Вилкомира дадут присягу на верность Ливонской короне. И запомни, войт, клятву эту нельзя нарушить. Больше всего на свете я ненавижу предателей и клятвопреступников. Давший мне клятву, выполняет её до конца. Или пока смерть его не освободит от этой клятвы, либо пока я не освобожу его этого. И это касается не только отдельных людей. Это касается и городов, сел, крепостей и всех, кто там проживает. В город, крепость или ещё какое селение, укреплённое или нет могут ворваться враги, но это не освобождает моих подданных от присяги. Предателей я преследую до тех пор, пока они не понесут заслуженную кару. А это всегда только одно, смерть. Потому, что предатели становятся моими личными врагами. А своих личных врагов, я никогда не забываю и не прощаю. В этом плане милосердие и христианское человеколюбие с прощением мне не ведомо. Именно это ты и скажешь жителям Вилкомира. И если кто-то не пожелает стать моим подданным и принести мне клятву верности, они могут покинуть Вилкомир и пределы королевства. Покинуть со своими родными и своим имуществом. Препоны и препятствия им никто чинить не будет. Они могут забрать с собой всё, что им принадлежит. Исключение, недвижимое имущество. Это всё, войт Матеуш Вензель. Да, в городе ничего не меняется. Магдебургское право остаётся с вами. Ты сам и члены магистрата, продолжают исполнять свои обязанности и следить за порядком в городе. Содействовать тому, чтобы Вилкомир и его жители становились богаче. Кстати, налоги снижаются на десятину. Купечество Вилкомира получит беспошлинную торговлю с Московской Русью. В отличии от вас Браславль такого лишён. Налоги там подняты на треть. Жители всё равно принесли мне присягу несмотря ни на что. Городом управляет мой наместник. Члены магистрата будут назначаться моим наместником. Город лишён Магдебургского права и отменены все вольности города. Единственно, так это купцы получили беспошлинную торговлю с Русью. Но сам город выплатил огромную контрибуцию, по мимо того, что подвергся грабежу, потоку и беззаконию. Всё это будет сохраняться пять лет. По прошествию этого времени я решу, вернуть Браславлю его вольности и достоинство города Ливонской короны или нет. Подумай над этим, Матеуш Вензель.

Жители Вилкомира принесли присягу на верность Ливонской короне.

Ночевать осталась в замке Вилкомира. Там же состоялся вечером пир. На пиру была моя свита, офицеры Корпуса и лучшие люди города. Форму одежды мы с девушками сменили. Всё же кителя и сапоги-ботфорты не очень подходят для таких мероприятий. На мне было платье, которое мне сшили ещё в Москве, на основе тех платьев у нас с Еленой, которые мы впервые надели на первую встречу с Великим Князем Московским в Кремле. Княжны тоже сшили себе подобные наряды. Мои кадеты во всю приглашали девушек танцевать. Особенно старался Ваня Васильчиков около Паулы. Итальянская княжна во всю флиртовала с молодым офицером Корпуса, была весела. Танцевали вальс. Я пригласила на танец Ландмаршала.

— Ваше Величество. Но я не умею. Хотя сам танец мне очень нравится.

— Ничего страшного, Иоганн. Я научу. Здесь главное двигаться синхронно.

— Что значит синхронно?

— Значит одновременно и так же, как я. Иоганн, клади руку мне на талию, а во вторую бери мою ладонь… Вот так, правильно. Давай сначала научимся двигаться, совсем немного, несколько па, чтобы ты понял принцип. И раз… Нормально… И два… Не плохо… Главное, граф, не отопчите мне ноги… Шучу. Открою тебе секрет, я Великого Князя Московского учу вальсу.

— И как успехи, Ваше Величество?

— Пока я не уехала в Венден, дала несколько уроков. Если быть точным, то два урока. Мы с Василием Иоановичем только в самом начале… И раз… И два… И три… Осторожнее, Иоганн.

— Простите, Ваше Величество.

— Ничего страшного. Продолжаем. И раз… И два… Очень хорошо, граф. И три… И четыре…

Весело пир прошёл. Молодёжь во всю веселилась. Более старшее поколение смотрели на молодых и улыбались. После Ландмаршала меня пригласил на танец герцог Баварский Вильгельм. И попросил дать ему несколько уроков. Хотя с ним мы уже разучивали вальс.

Натанцевавшись, вернулась на своё место во главе стола. Ко мне тут же подошла Агнешка. Притащила мандолу.

— Ваше Величество, Королева Александра, прошу, пожалуйста, сыграй и спой.

— Агнеша!

Меня стали просить и Ксения с Паулой. Паула даже в ладоши захлопала. Попросили и мужчины.

— Ваше Величество, просим. Уважьте нас. — Обратился ко мне Ландмаршал Платер. Его поддержали князь Воротынский, князь Долгорукий, герцог Баварский, князь Малатеста, Георг фон Фрунсберг и другие. Махнула рукой.

— Ладно. — Взяла мандолу. Стала перебирать струны. В зале наступила тишина.

Гори, гори, моя звезда,

Звезда любви приветная,

Ты у меня одна заветная,

Другой не будет никогда.

Княжны придвинулись ко мне вплотную. Слушали затаив дыхание. Ловили каждое слово. Точно так же слушали мои палатины, кадеты и офицеры Корпуса. Князья, герцоги, графы, бароны. Многие или не понимали смысла, либо понимали только частично, но всё равно слушали. Я играла и пела. Увидела, как у Ксюши глаза стали мокрые.

Лучей твоих неясной силою

Вся жизнь моя озарена.

Умру ли я ты над могилою,

Гори, сияй моя звезда…

Французское королевство. Париж. Лувр. Королевская резиденция. Начало октября 1514 года от Р.Х.

Король Франции, Людовик XII Валуа, носивший титул «Отец народа», представитель одной из ветвей старинной франкской королевской династии Капетингов, сидел мрачный перед камином. В правой руке держал золотой кубок с вином. Последние два года капризная Фортуна, изменила ему. Дрянь такая. Королём он стал в 36 лет. Сначала всё складывалось удачно. Корону Французского королевства он получил после смерти своего троюродного внучатого племянника Карла VIII, умершего совсем молодым и бездетным. Ещё в 14 лет его вынудили жениться на Жанне Французской, своей троюродной племяннице, дочери короля Людовика ХI, известного под многими прозвищами, но самое из них значимое было «Всемирный паук», за то, что имел многочисленную и разветвлённую сеть шпионов и убийц по всей Европе. Самой Жанне на тот момент было всего 12 лет. Став, после смерти бездетного Карла VIII, королём Франции, сразу же обратился к папе Римскому с просьбой о разводе. Тем более, брак оказался бездетным. Основания для развода — близкое кровное родство. Их развели. Второй брак Людовика состоялся с женой предыдущего короля, королевской вдовой Анной Бретонской. К тому же Анна имела очень длинный хвост титулов — правящая герцогиня Бретани, графиня Нанта и де Ришмон (Ричмонда), графиня де Монфор-Л’Амори и д’Этамп, дама де Гудан и де Нофль, виконтесса Лиможская, королева Франции, Неаполя и Иерусалима. К тому же Анна являлась одной из самых богатых аристократок Европы.

Именно Анна Бретонская впервые надела на свою свадьбу белое платье, которое до этого считалось цветом траура. Именно с Анны Бретонской невесты и стали надевать белые свадебные подвенечные платья. При этом сама Анна не сидела тупо в каком-нибудь из замков, в окружении мамок и нянек, и не вышивала туповатые, куртуазные платочки с сердечками для супруга или ещё какого-либо из рыцарей. Нет. У неё были многочисленные сторонники среди Бретонского дворянства. Анна, особенно при втором муже вела довольно активную политическую деятельность, направленную прежде всего на то, чтобы герцогство Бретань не стала одной из провинций Франции, а оставалось пусть зависимым, практически протекторатом, но всё же государством. Однако, после её смерти, вся мало-мальская независимость Бретани была окончательно ликвидирована. Анна была умной, образованной и амбициозной женщиной, очень любившей свою родину — Бретань и много сделавшей для неё.

Женившись на Анне, Людовик предвкушал, что получит от неё родовитое и породистое потомство. А тут ещё ему и во внешней политики прямо фарт пошёл, особенно в делах военных. 14 сентября 1499 года его войска вторглись в герцогство Миланское. Людовик был внуком Валентины Висконти, герцогини Милана и поэтому предъявил свои права на это герцогство. Людовико Моро, тогдашний герцог миланский бежал. Но спустя два месяца после этого сумел выбить французов из Милана. Однако, это его не спасло. В следующем году, в 1500 он был разбит наголову французской армией под Наваррой. Его предали швейцарские наёмники и передали королю Франции. Людовико Моро был увезён во Францию, заключён в тюрьму, где и умер спустя восемь лет.

Следующей целью Людовика XII Валуа было Неаполитанское королевство. Которое и пало в 1501 году. Людовик разделил его с королём Арагона Фердинандом. Французской короне достались Абруццо и Кампания. В 1507 году Людовик сумел подавить восстание в Генуе и окончательно закрепиться в Северной Италии. Но два года назад, а именно в 1512 году Фортуна отвернулась от него. В Италии французская армия потерпела ряд поражений и Людовик потерял Милан. В 1513 году опять неудачи, разгром французов при Новаре и Гингате. Даже не помогло то, что из Италии ушёл немецкий мясник Георг фон Фрунсберг. Людовику с трудом удалось заключить мир с испанцами и англичанами. И с потомством как-то не заладилось. Анна Бретонская родила ему всего двух детей. И обе были девочки — Клод и Рене. Нет, Анна родила ему больше детей. Но все они умерли ещё во младенчестве. Первый сын умер при рождении. Второй сын — Франциск едва дожил до годовалого возраста и тоже умер. Третий сын, умер спустя совсем немного времени после рождения в прошлом году, в 1513. В период с 1505 по 1509 случилось несколько выкидышей. К 1514 году у короля Франции было всего две дочери. Сама Анна умерла в 1513 году от камней в почках.

Людовик сидел возле камина. Думал. Ему уже пятьдесят. Наследника мужского пола у него нет. Значит его ждёт судьба предыдущего короля. Хотя он ещё может сделать жене ребёнка. Мужская сила пока его не оставила. Теперь вопрос, кто станет следующей королевой Франции и, наконец, подарит королевству наследника???

Людовик позвал камердинера.

— Найди мне Жоржа. — Сказал он. Тот поклонился.

— Сир, архиепископ Руана Жорж II Амбуаз ждёт встречи с Вами.

— Тогда зови.

Придворный поклонился ещё раз и вышел. В комнату зашёл архиепископ.

— Проходи, садись. — Король кивнул на кресло, стоящее напротив его. Жорж Амбуаз расположился в предложенном королём кресле. — Говори.

— Сир, в Италии у нас дела не очень хорошие…

— Плевать на Италию. Меня не это сейчас интересует. — Король замолчал, глядя на языки пламени в камине. Последнее время он стал мерзнуть. Наверное, с возрастом кровь стала холоднее. Уже не так быстро бежит в жилах, как в юности. — Меня интересуют новости из Руси. Из Москвы.

— Сир, то, что Александра Комнина короновалась, Вы знаете?

— Знаю. Что насчёт казны тамплиеров?

Жорж Амбуаз знал, что казна королевства, фактически, пуста. Война в Италии опустошила её.

— До казны мы дотянуться не сможем. Она в Москве. Увы. И навряд ли Московский Правитель согласится отдать её.

— Ты меня расстраиваешь, Жорж.

— Сир, но с таким же успехом мы можем претендовать на казну Арагона или Кастилии. Или на казну Англии. Когда поступили сведения насчёт казны тамплиеров, она была уже в Москве. Ни я, ни мои люди, а их в Москве не так много, ничего уже сделать не могли.

— Почему там так мало наших шпионов?

— Люди Московского князя, его разбойный приказ работают очень жёстко. Они разгромили большую сеть шпионов осман. Стало известно, что они взяли и несколько шпионов императора Максимилиана. Нам приходиться действовать очень осторожно.

— Скажи, эта Александра на самом деле потомок Нибелунгов?

— Я не знаю. Но все владетельные германские дома, в том числе и император признали её таковой. И папа тоже.

— И Аскании тоже признали?

— Одними из первых, сир.

— То есть, они лишились статуса самой древней аристократической династии Европы?

— Да, сир.

— Где портрет Александры, Жорж?

— Привезли.

— Я когда велел доставить мне её портрет?

— Ваше Величество, это не так просто было сделать. Сначала нужно было найти художника, который согласился бы туда ехать. И художник должен был быть очень хорошим, чтобы добиться максимального сходства, а таких не так много, сир. Далее, нужно было ловить момент, когда Принцесса Александра, а ныне королева окажется в поле видимости художника. Он должен был запоминать её черты. Всю её, пока видит. А это не позирование. К тому же всё это на расстоянии, так как близко к ней нас никто не подпустил бы. Именно поэтому на написание её портрета ушло столько времени, сир.

— Я так понимаю, что портрета её сестры нет?

— К сожалению нет. Да, она приезжала в Венден на коронацию своей сестры, но мы не успели ничего сделать. Там инфанту Елену попытались похитить. Похищение сорвалось, но с этого момента её охраняли очень тщательно, и она не появлялась открыто. А после коронации, когда королева Александра Ливонская начала войну с Литвой, инфанту Елену сразу же увезли в Москву.

— Хорошо. Где портрет?

В кабинет занесли треножник. Там укрытый накидкой был закреплён портрет в квадратно рамке. Треножник поднесли к королю, убрали накидку. Людовик рассматривал молодую женщину, изображённую на картине.

— Она и правда красива… Как мне докладывали, королева Александра вдова?

— Совершенно верно, сир. Её муж, русский аристократ погиб в битве с кочевниками-сарацинами.

— Дети есть?

— Есть, сын. Он в Москве у родителей её покойного мужа. Очень хорошо охраняется.

— То, что у неё сын, это замечательно. Значит она способна к рождению нормального здорового потомства. При этом она свежая кровь.

— Да, сир…

— Что ты так смотришь на меня, Жорж? Говори, что хочешь сказать.

— Прошу прощения, сир…

— Брось. Говори. Династия Валуа хиреет? Ты это хочешь сказать?

— Сир, я бы так не сказал, но…

— Жорж, мне повторить вопрос?

— Хорошо, сир. Если хотите правду, я скажу. К сожалению, за последние столетия, не только Валуа, но Капетинги в целом да, стали…

— Вырождаться?

— Я бы не был столь категорично, сир. Но, давайте посмотрим. Династия Меровингов, прекратила своё существование при Хильдерике III, последним короле из династии Меровингов. Король уже не имел как таковой власти. Его даже прозвали фальшивым королём. Был совершенно безвольным. Хоть он и имел сына — Теодориха, но их обоих отправили в монастырь. Тем более, что наследник был, как утверждают некоторые источники не совсем здоров. Именно поэтому власть была передана не ему, а перешла к Каролингам, новой династии. Меровинги выродились полностью. И в том числе из-за того, что часто имели место близкородственные браки между ними. Династия Каролингов, начала хорошо. Свежая кровь. Именно она дала Карла Великого, который и создал Священную Римскую империю. Но постепенно и она сошла на нет, причём за двести лет. Последний король франков Людовик V, по прозвищу «Ленивый», ничего вообще не сделал для короны, умер бездетным. Других наследников мужского пола у Каролингов не было.

Тогда же Каролинги потеряли Лотарингию и Восточно-франкское королевство. Там власть перехватили представители германских молодых династий. Лотарингию и земли Восточно-Франкского королевства получили Вельфы, Саксонская династия, Франконская и так далее. Итог один, все последние короли и императоры из династии Каролингов не имели наследников мужского пола. Либо были вообще бездетные. Либо их наследники были недееспособны к королевской власти в следствии разных болезней или уродств. Всё это опять же, как и у Меровингов следствие близких межродственных браков. Теперь Капетинги. Династия Гуго Капета правит Францией последние пять столетий, если считать Династию Валуа, сир, ветвью Капетингов. Прямые потомки Гуго Капета правили Францией триста лет. Последний прямой потомок основателя династии, Карл IV Красивый умер, не оставив потомков мужского пола. Поэтому корона Франции перешла к его двоюродному брату Филиппу, графу Валуа. Он тоже был из Капетингов, но не по прямой линии. Валуа младшая ветвь Капетингов. Падение старшей ветки Капетингов произошла в 13 веке. Ещё в первой половине 13 века ситуация была хорошая. Король Людовик IX Святой имел со своей женой Маргаритой Прованской одиннадцать детей. Из них шесть мальчиков и пять девочек. Большинство детей выжило и достигло взрослого возраста. Только двое умерло в детском возрасте, это Бланка, старшая дочь, умерла в 3 года и Жан, второй сын короля умер в год. А вот потом, ситуация резко ухудшается. Приемником Людовика IX стал его третий сын, Филипп IIIСмелый. Первая его жена Изабелла, дочь короля Арагона, родила ему четырёх детей, из которых выжило только двое. Почему? Потому, что Изабелла приходилась Филиппу кузиной! Вторая жена — Мария, дочь герцога Брабантского, приходилась ему троюродной сестрой. Она родила ему сына и двух дочерей.

— И что плохого, Жорж? Трое сыновей осталось. Три принца крови.

— С одной стороны, конечно, это хорошо. Но… Старший его сын Людовик умер в возрасте 23 лет, ещё при жизни отца. Королём стал второй сын, Филипп IV Красивый. А вот младший сын, от второго брака, Людовик д’Эврё, королём не стал. А его потомки к короне вообще уже отношения не имели. Зато он стал родоначальником дома д’Эврё, младшая ветвь Капетингов. И то, даже она уже почти захирела, к настоящему времени. Филипп IV Красивый, много сделал для французской короны. И именно он начал преследование тамплиеров. Казнил Великого Магистра Жака де Моле и его свору. Филипп был женат на Жанне I Королеве Наварры и графине Шампанской, которая родила ему семерых детей и умерла довольно молодой в 33 года. Филипп, став вдовцом в 37 лет, так больше и не женился…

— Я знаю их историю любви. Трубадуры до сих пор об этом поют.

— Да, сир. Вот только Жанна была тоже родственницей Филиппу. Двоюродной кузиной. Из четырёх сыновей, выжило трое. Эти трое один за другим становились королями Франции. Вы же знаете почему?

— Знаю. Никто из них не оставил наследника.

— Именно, сир. И поэтому, после смерти последнего представителя старшей ветви Капетингов Карла IV Красивого, который три раза был женат, причём, все жёны были его родственницами, пусть и дальними, имел семь детей, из которых только один ребёнок дожил до преклонного возраста, это принцесса Бланка, остальные умерли в детском возрасте. Старший сын Филипп, в возрасте 8 лет. Вторая дочь Жанна, умерла в возрасте 6 лет. Третья дочь, Маргарита, не прожила и года. Четвёртый ребёнок, второй сын Людовик, не прожил и года. Пятый ребёнок Жанна, умерла в возрасте чуть больше года. Шестой ребёнок, дочь, Мария, умерла в возрасте 4 лет. Осталась только Бланка. Трон наследовал его двоюродный брат из младшей ветви Капетингов Филипп, граф Валуа. Ваш предок. Но даже здесь есть проблемы, сир. Достаточно вспомнить Карла IV Безумного, в правление которого Франция фактически перестала существовать. Хорошо, что он оставил многочисленное потомство с Изабеллой Баварской. 12 детей и большая их часть дожила до взрослого возраста. Плюс внебрачная дочь Маргарита де Валуа. И его сыну, дофину Карлу, четвертому сыну короля, так как первые четверо умерли совсем молодыми, удалось собрать Францию в единый кулак. Ну и Орлеанская Дева, которая помогла ему в этом.

— Ты сейчас что, рассказываешь мне историю моей семьи?

— Да, сир. Но лишь для того, чтобы Вы поняли. Все владетельные дома Европы переплетены между собой родственными связями. Если Вам, сир, будет легче, то у Габсбургов ситуация не лучше.

— Ты же не так просто завёл этот разговор, Жорж?

— Нет, сир. Франции нужна свежая кровь. Королева Александра является именно такой. Она не связана кровными узами ни с одной династией Европы.

— Она вдова. Это не так плохо. Многие короли Франции женились на вдовах. А если есть сын, значит она может стать матерью и дофина Франции, я правильно всё говорю, Жорж?

— Да, сир. Я к этому и подводил наш разговор. У неё сын. Это значит она может рожать мальчиков, а не девочек. Её кровь свежа и чиста.

— Каков у неё титул? Полный?

— Сейчас, сир. — Архиепископ Руана Жорж II Амбуаз, покопался в бумагах, которые принёс с собой. — Вот, сир. Это из её коронации, где Александру короновали королевой. Порфирородная и Порфирогенита, Принцесса Трапезунда, Византии и Рима, Принцесса лангобардов, тевтонов, бургундов, франков, свевов, саксов, квадов, бригандов, алеманов, готов, вестготов и остготов, а так же других германских народов. Королева Ливонии. Александра Комнина-Нибелунг.

— Порфирородная и Порфирогенита… Такого титула не носит ни одна дофина Европы.

— Совершенно верно, сир. Это титул Цесаревен Византийской империи.

— Принцесса Трапезунда, Византии и Рима!!!

— Да, сир.

— Принцесса лангобардов, тевтонов, бургундов, франков, свевов, саксов, квадов, бригандов, алеманов, готов, вестготов и остготов, а так же других германских народов… Жорж, ты хоть понимаешь что это такое?

— Понимаю, сир. Её титул даёт право её потомкам, в случае если прервётся какая-либо из правящих династии Европы, претендовать на их корону, что по древнему, салическому закону, что даже по нынешним законам о престолонаследии, сир.

— Именно. Её потомки могут стать владетельными правителями, законными, в любой части Европы. И их примут. Дофин это будет или дофина, без разницы… Королева Франции умерла в прошлом году. Я пока не определился с новой королевой. Самая первая в очереди английская инфанта Мария Тюдор. С Тюдорами мы не состоим в родстве? Только с Ланкастерами состояли, из-за чего и разгорелась война, длившаяся почти сто лет.

— Э… Сир, не совсем так. Оуэн Тюдор, основатель английской королевской династии, был сыном французской принцессы, Екатерины Валуа, дочери Карла IV Безумного. Мария Тюдор, претендентка на титул французской королевы, приходится Оуэну родной внучкой.

Король поморщился.

— Чёрт бы их всех побрал! — Выругался Людовик. Архиепископ перекрестился. — Но это не близкое родство.

— Да. Не совсем близкое. Я бы назвал её вашей троюродной кузиной.

— Тогда получается, что Александра Ливонская самая лучшая в этом плане?

— Да, сир. Я бы порекомендовал её Вам. Предложите ей корону французской королевы. Навряд ли она откажется. При этом Вы убьёте двух зайцев сразу. Получите свежую кровь, в тоже время и самую старинную в Европе. Плюс корону Ливонского королевства.

— А она согласится?

— Покажите мне хоть одну инфанту или другую принцессу, которая отказалась бы от французской короны. Но действовать нужно как можно быстрее. Я уверен, император попытается женить на ней кого-либо из своих отпрысков.

— А кто у него там есть, кого он сможет женить на Ливонской королеве? Его старший сын, Филипп I Красивый, умер восемь лет назад. И он был уже женат на испанской инфанте Хуане. Которая сошла с ума. Всё. Официальных, законнорожденных наследников мужского пола у него нет. Он в таком же положении, как и я. У него только дочь.

— Это да, но есть целая куча бастардов. Порядка двенадцати детей от разных любовниц.

Людовик засмеялся.

— Какой плодовитый отец! Законных не нарожал, зато сколько бастардов наплодил. Жорж, я не думаю, что королева Ливонии захочет связываться с незаконнорожденным бастардом. А войной на неё император навряд ли пойдёт. Он уже получил от неё один раз хороший отлуп, когда потерял своего мясника.

— Совершенно верно, сир. Но Максимилиан сам вдовец. Его вторая жена Бьянка Мария Сфорца умерла четыре года назад. Увы, Бьянка не родила императору ни одного ребёнка. А поэтому, сир, Максимилиан сам может попробовать жениться третий раз, на Ливонской королеве.

— Он старше меня. Ему сейчас 55 лет. А сколько Александре?

— Не больше 25. Сир, но, когда возраст был препятствием для брака? Мария Тюдор младше Вас, Ваше Величество, почти на тридцать лет. Здесь важен не возраст, а способность мужа зачать жене ребёнка. А с этим у императора всё хорошо, учитывая количество его бастардов и большинство из них ещё совсем дети. В возрасте до 10 лет. Некоторым два-три года. И ещё одна из них, некая маркиза, сейчас беременна.

— Ты прав. Этот Максимилиан тот ещё похотливый хорёк.

— Сир, дело может не ограничится императором. Фердинанд Арагонский, тоже может попытаться заполучить Александру Комнину-Нибелунг. И, как мне стало известно, у Александры довольно тесные связи с личным порученцем короля Арагона и Валенсии, испанским грандом и графом Луисом Фернандесем де Веласко-и-Суньига.

— Арагонец и сюда залез! А ему то чего надо? Старый идиот. Ему 64 года, а туда же. Он же женат!!!

— Я слышал, что Фердинанд не оставляет надежды обзавестись наследником мужского пола. После фиаско в пять лет назад, когда его вторая жена Жермена де Фуа забеременела и родила сына. Вот только потомство оказалось не жизнеспособным. Малыш Хуан Жиронский умер спустя несколько часов после рождения.

— Конечно, умер, Жорж. Жермена приходится своему мужу внучатой племянницей! У него, как и с первой женой Изабеллой, сплошное кровосмешение. Ведь Фердинанд и Изабелла Кастильская приходились друг другу троюродными братом и сестрой!

— Всё верно, сир. Поэтому и их потомство тоже не очень хорошее получилось. Единственный сын Хуан умер совсем молодым, в 19 лет. Был болезненным и не оставил потомства. Хуана безумна. Остальные дочери живы, но… Я думаю, испанская династия Трастамара скоро пресечётся. И Фердинанд это понимает.

— Скажи, Жорж, Фердинанд до сих пор принимает любовные зелья, для усиления мужской силы? — Людовик усмехнулся.

— Да, сир. Но я разговаривал с одним учёным мужем. Он сказала, что такими зельями нельзя злоупотреблять. Это может очень плохо отразится на сердце и других жизненно важных органах.

— Но иногда можно?

— Иногда можно, сир. Я думаю, Ваше Величество, что Фердинанд попытается посвататься к Александре. А с Жерменой разведётся. Оснований для этого достаточно и главное, это кровное родство. Ведь он единоутробный брат бабушки Жермены де Фуа. Плюс неспособность родить детей.

— Фердинанд женился на Жермене не по любви, хотя она очень молода. Здесь политический расчёт. Она принцесса Наварры.

— Сир, но после фиаско с наследником, она потеряла права на престол Наварры.

— Именно поэтому он вторгся в Наварру два года назад. Оклеветал Жанна III Альбре, в том, что он схизматик и еретик. И оккупировал юг Наварры.

— Совершенно верно, сир. Поэтому ценность Жермены для Фердинанда понизилась. И он может попытаться всё же жениться на Александре Комниной. Этому есть ещё одна причина, Ваше Величество.

— Какая? Получить казну тамплиеров?

— Нет. Это пока слухи, ничего конкретного, но всё что происходит, очень укладывается в русло этих слухов. Хотя здесь попахивает ересью.

— Говори.

— Ваше Величество…

— Говори, Жорж!

— Как изволите, сир. Так вот, по рассказам моих людей, которые видели Александру Комнину в Москве, а потом и её с сестрой в Вендене, они обе очень молодо выглядят. Александре, как говорят 25. Но по заверениям моих людей, выглядит она моложе. Хотя она уже дважды вдова и у неё есть сын. Но рождение ребёнка не повредило ей в плане внешности. Наоборот, она стала ещё красивее. А её сестра выглядит совсем девчонкой, хотя тоже замужем и тоже имеет сына. Сколько лет инфанте Елене никто не знает. Говорят разное, от пятнадцати, до восемнадцати. Сама Александра очень хороший лекарь. Это говорят и подтверждают все, с кем разговаривал я лично и мои люди. Известно, что у Александры имеются некие древние манускрипты. Что в них никто не знает, но она сама показывает большие знания по медицине и не только. Четыре года назад она заказала графу Луису Фернандесу де Веласко-и-Суньига сок некоего дерева, которое растёт в Новом Свете. При этом точно указала, где именно эти деревья искать. Даже нарисовала карту. И граф нашёл там это дерево. Перед тем, как она отправилась в Венден на коронацию, граф Луис Фернандес привёз ей несколько бочонков этого древесного сока. За что она ему хорошо заплатила. Сколько, никто не знает. Но граф после этого спешно покинул Москву. Очень спешно. Фактически бежал. Мои люди пытались его перехватить, но увы, ему удалось уйти. Но по мимо нас за ним охотятся и португальцы. Так вот, кое-кто считает, что Александра Комнина и её сестра знают секрет вечной молодости. И что этот древесный сок является одним из ингредиентов этого эликсира. Но сам эликсир бесполезен, если его не выпить из Святого Грааля. Именно поэтому она и охотилась за казной тамплиеров. И здесь главная цель была не золото, а именно Святой Грааль. И если это правда, то скажите сами, сир, на что пойдут аристократы и короли, чтобы получить хотя бы глоток эликсира? Сколько они готовы будут заплатить и чем? Золотом, землями? И если смотреть на это всё в этом свете, то как Вы думаете, сир, Фердинанд будет держаться за принцессу Наварры, тем более потерявшую права на саму корону этой самой Наварры? И ещё, что эликсир может изготовить только инфанта Елена. Поэтому её так охраняют и никому не показывают. И именно её пытались похитить в Вендене, а не старшую сестру. Кроме того, именно у инфанты Елены нашёл защиту и убежище некий Маркус, фламандский алхимик, прохвост, чернокнижник и еретик, по которому давно уже плачет аутодафе. Его давно разыскивает инквизиция.

Людовик XII, не мигая смотрел на архиепископа Руана. Его лицо исказилось в яростной гримасе.

— Ты что, идиот, только сейчас мне об этом сообщаешь? — Король грохнул кулаком со сжатым в нём кубком по подлокотнику. Кубок упал на пол и покатился, разливая вино по полу.

— Сир! — Архиепископ испугался. Закрылся руками. Людовик медленно встал с кресла. — Я же говорю, это только слухи. И это ересь!

Король Франции уперся подошвой своего правого сапога в архиепископа и толкнул его так, что кресло со служителем церкви опрокинулось на спинку, а Жорж Амбуаз вылетел из него, кувыркнувшись через голову. Король подскочил к стене, где висели перекрещенные мечи и выхватил один из них. Это был меч-бастард, полуторник. Держа меч в руке, подошёл к ползающему по полу шефу своей тайной службы.

— Сир, пощадите! — Завопил Жорж, заламывая руки в молитвенном жесте. — Сир, Ваше Величество, это только слухи, прошу Вас.

Людовик упёр остриё меча Жоржу в грудь. Архиепископ побелел от страха.

— Ты меня очень сильно разочаровал, Амбуаз! Твой отец был более расторопным и более умным. Эликсир вечной молодости, это самое страшное оружие. Намного страшнее, чем ливонские пушки. Да за глоток этого эликсира, любой монарх, чтобы вернуть хоть чуточку своей молодости, отдаст последнюю рубашку, особенно если стоит на пороге вечности, идиот! Это самое первое, что я должен был узнать. Его многие ищут. Платят алхимикам и прочим еретикам сумасшедшие деньги, но всё зря. А тут вон что! И Фернандеса ты упустил. Я уверен, что она заплатила ему не только золотом. Но что-то дала такое, очень ценное, потому он так быстро и рванул из Московии, боясь, что у него эту ценность могут перехватить. — Король кинул меч на пол. — Вставай, идиот. Собирай спешно к Александре посольство. Тебе на это два-три дня. Кому поручишь возглавить его? Запомни, это должен быть очень ушлый и умный человек, который умеет говорить нужные слова. Я хочу видеть Александру своей женой. Пусть обещает всё, что угодно.

Жорж встал на ноги. Его потряхивало от ужаса, который он только что пережил. Когда король взял в руки меч, он уже почти распрощался с жизнью.

— Жорж? Ты мне всё сказал? — Людовик смотрел на архиепископа очень внимательно.

— Сир…

— Говори. И если ты что-то от меня скрыл или просто не договорил из-за своей глупости, я тебя точно к палачу отправлю.

— Сир. Я не думаю, что королева Ливонии даст согласие на предложение императора или короля Арагона. Да и вообще кого-то из владетельных сеньоров Европы.

— Почему?

— Есть ещё один претендент на её руку. Московский Князь Василий. Тем более, Александра находится под его патронажем. А инфанта Елена вообще в Москве. Московский правитель недавно овдовел. Его жена умерла родами, оставив ему дочь. У него, как и у Вас тоже нет наследника мужского пола. А в армии Александры Комниной есть и тяжёлая московская кавалерия, основная её ударная сила.

— Тогда поспешай быстрее. Пока он не посватался к ней. Кто будет старшим посольства?

— Я предлагаю отправить туда Вашего троюродного племянника графа Ангулемского, Франциска.

— Этого молодого повесу и жениха моей дочери Клод? Ты что, идиот?

— Граф молод. Александра тоже молода. Они практически одного возраста. А Ваш племянник несмотря ни на что, довольно умён. У него хорошо подвешен язык. И он умеет играть на разных инструментах. Тем более, сама королева Ливонии тоже прекрасно играет на струнных инструментах и поёт.

Король некоторое время молчал, думал. Потом кивнул.

— Хорошо. Отправляй. У тебя два дня.

— Да, сир… Но, сейчас королева начала войну с Литвой.

— Ну и что? Вот к ней в военный лагерь пусть и едут. И если что, пусть пообещают ей военную помощь от Франции.

— Да, сир…

Испания. Арагон. Сарагоса. Дворец Альхаферия — резиденция королей Арагона. Начало октября 1514 года.

Фердинанд II Арагонский, по прозвищу Католик, прогуливался во внутреннем дворике. Он любил эту свою резиденцию, которую и сделал таковой, как резиденция католических монархов в 1492 году. Ему очень нравилась Альхаферия — дворец-крепость, выполненная в мавританском стиле. А как ещё, если её построили мавры в короткий период независимости и расцвета мавританского государства тайфа Сарагосы во второй половине XI века. И этот внутренний дворик с зелёными и аккуратно постриженными насаждениями. Здесь, в самый жаркий полдень, всегда была прохлада. Фердинанд прогуливался. У него нет наследника. Нет сына. Одни дочери. А это значит, что династия Трастамара, правившая сначала в Кастилии, потом в Арагоне, Неаполе, Сицилии и в Наварре, с его смертью тоже прекратит своё существование. Всё верно. Первый король этой династии и её основатель, Энрике, граф Трастамара, был бастардом короля Кастилии Альфонса XI и его любовницей Леоноры де Гусма́н. В борьбе за власть и мстя за мать, убитую после смерти Альфонса по приказу королевы, сам убил её сына, своего единокровного брата законного короля Кастилии Педро I. Хотя король Педро и сам был не подарок. Бланке де Бурбон было всего 14 лет, когда она вышла замуж за Педро I, исходя из политических интересов. Однако спустя всего три дня после свадьбы, Педро велел заточить юную королеву в замок Аревало, где её продержали 8 лет. А молодой король развлекался в это время со своей любовницей Марией де Падельи, которая родила ему четверых бастардов. Спустя 8 лет, молодую королеву, которой едва исполнилось 22 года, перевели в ещё более удалённый замок Медина-Сидония, так как её пытались освободить родственники и сочувствующие. И в этом замке Бланку, по приказу её мужа, застрелил из арбалета Хуан Перес де Реболледо. Жестокость к молодой и ни в чём не повинной королеве вызвало раскол среди дворянства Кастилии. Педро I не страдал милосердием и расправлялся со своими врагами очень жестоко. Вырезал целые семьи. Выдвигал и приближал к себе родственников своей любовницы, в пику кастильской знати. Ему этого не простили. В конце концов, его самого зарезал единокровный брат по отцу, Энрике, перед этим обозвав короля «сыном еврейской шлюхи». Его мать, королева Мария Португальская спаслась от мести Энрике только потому, что в своё время сама бежала от своего сына Педро в Португалию, где и скончалась. Энрике, граф Трастамара, братоубийца и первый король из династии Трастамара, начал своё правление с жестокости и убийств. Его потомки правили 150 лет. И на нём, Фердинанде II Арагонском, по прозвищу Католик, всё закончится.

От дум, короля отвлёк придворный.

— Ваше Величество.

Фердинанд повернулся.

— Что?

— К Вам граф Луис Фернандес де Веласко-и-Суньига.

Ах да, Суньига. Как раз предок Луиса Фернандеса и отвечал за надзор и охрану Бланки Бурбонской, когда ту содержали под стражей 8 лет. Но к его чести, стоит сказать, он отказался марать свои руки убийством молодой королевы и не выполнил приказ Педро. Поэтому королеву убил арбалетчик короля.

— Зови его.

Во внутренний дворик зашел граф. Он был уставшим. В пыли. Видно, что прямо с коня.

— Ваше Величество!

— Здравствуй, граф. Здравствуй мой Луис. С какими новостями?

— Я доставил королеве Александре Комниной то, что она просила.

— Сок гевеи?

— Да, Ваше Величество.

— Так, и? Что можешь сказать?

— Она очень обрадовалась. Но сок гевеи, как я понял, предназначался не самой Александре, тогда ещё инфанте. А её сестре, инфанте Елене. Бочонки стояли на телеге. Мы прошли к ним. Инфанта Елена тоже присутствовала. Когда вскрыли один из бочонков, королева спросила свою сестру, то ли это или нет? Та ответила, что то, что нужно. Была очень довольная. Тогда королева сказала, что она ждёт от сестры то, что ей нужно.

— Это всё?

— Да.

— Она заплатила, как обещала?

— Заплатила. Не торговалась. Но, я взял всего лишь треть от оговоренной суммы.

— Почему?

— Потому, что королева Александра показала мне, где находится Эльдорадо!

Фердинанд замер.

— Повтори?

— Она рассказала и показала мне, где находиться Эльдорадо, золотой город. Нарисовала карту.

— Покажи.

Граф снял кирасу, расстегнул камзол и вытащил из-под грязной рубахи свиток. Он протянул его королю. Руки Его Величества подрагивали. Он развернул свиток. Да, это действительно была карта. Мало того, очертания южного материка. Даже горы были нарисованы и большая река.

— Горы она назвала Кордильерами. — Пояснил граф. — Река называется Амазонка. Её величество сказала, что это самая большая река в мире. Всё пространство от Восточного побережья до гор, сельва. Джунгли. Они смертоносные. Она предупредила об этом. Сказала, что если пойдём от Восточного побережья, то до города не дойдём.

— Почему?

— Погибнем. Александра предупредила об этом. Джунгли, сельва. Там полчища ядовитых тварей. Хищники и дикари-людоеды. Малярия и лихорадка. Это ад.

— И как к нему подобраться?

— Королева объяснила мне. Можно подойти с Западного побережья, обогнув материк с юга. Там есть пролив. Но он очень опасный. Там постоянные бури. Если с Западного, то нужно будет перевалить эти горы. Либо подойди с Восточного побережья, но зайти с северо-востока, чтобы если и захватить сельву, то только с краю. Вот здесь. — Граф указала на карте путь. — Ещё королева сказала, что город хорошо спрятан. Что можем пройти в полумиле и не увидеть. И ещё туда ведёт две дороги. Одна из них называется «Дорога мёртвых». А сам Эльдорадо она назвала «Город, где рождаются боги».

— Город, где рождаются боги. — Повторил Фердинанд. Посмотрел на графа. — Луис, тебе ничего не показалось странным?

— Что именно, Ваше Величество?

— Как она рассказывала про город? Как она рисовала карту?

Граф некоторое время задумчиво смотрел на карту.

— Она говорила так, словно была там. Знаете, что она попросила у меня привести оттуда ей?

— Что?

— Золотую статуэтку крылатого змея. Местного языческого бога. Королева назвала его Кецалькоатль.

— Вот, Луис. Она там была. И сок гевеи. Она знала, где он растёт. Значит, это правда.

— Это Вы, Ваше Величество, насчёт эликсира молодости?

— Да. Ты привёз им с инфантой Еленой необходимый ингредиент… Интересно, сколько им лет в действительности?

— Они обе молоды, Государь.

— Конечно. Я бы тоже был молодым, будь у меня эликсир молодости… А зачем ей статуэтка языческого бога?

— Сказала для коллекции. Что собирает разные диковинки.

— Ты в это поверил?

— Не знаю, Ваше Величество. Может и правда для коллекции, а может и для чего-то другого.

— Кто же ты, Александра Комнина? — Задал вопрос вслух король Арагона. Потом взглянул на графа. — Ладно, Луис, готовь людей и корабли, для похода в Вест-Индию, в Эльдорадо, в город, в котором рождаются боги…