Академия льда и пламени

Глава 25. Темная комната

Элеонора

Мой идеальный план трещал по швам, как дешевая тряпка на служанке.

Я улыбалась. Держала лицо так, как учила мама — уголки губ чуть приподняты, взгляд томный и слегка высокомерный. Но внутри меня бушевал ураган, способный снести эту проклятую академию до основания.

Как?! Как эта нищенка посмела?!

Я видела её платье. Этот серебристый шелк, который струился по её телу, словно жидкая магия. Он был идеален. Он был лучше моего эксклюзивного наряда от известного кутюрье! Мой голубой атлас с жемчугом внезапно показался мне детским и нелепым. А она... она выглядела как королева Севера, спустившаяся к смертным.

Зависть жгла внутренности кислотой. Но еще сильнее тревожил Ален.

Мы кружились в вальсе. Я прижималась к нему всем телом, нарушая все мыслимые приличия (пусть шепчутся, мне плевать!). Чувствовала жар его тела сквозь мундир. Его рука на моей талии была твердой, горячей.

— Зелье действует, — прошептала я себе, пытаясь унять дрожь в коленях. — Мама была права. Он просто борется с собой.

Я подняла голову, заглядывая ему в глаза, ожидая увидеть там мутную пелену страсти, направленную на меня. Но Ален смотрел в другую сторону. Его взгляд, расширенный, темный, почти безумный, был устремлен куда-то поверх моего плеча. Я проследила за этим взглядом. И сердце мое пропустило удар, а потом рухнуло в пятки.

Он смотрел на неё. На Вуд.

Она танцевала с каким-то блондином, смеялась, откидывая назад свою сверкающую гриву. А Ален... он пожирал её глазами. В его взгляде было столько голода, столько собственнической ярости и желания, что мне стало страшно.

Зелье работало. О, оно работало великолепно! «Дыхание Свободы» сняло все барьеры. Вот только под этими барьерами не было любви ко мне. Там была страсть к этой грязнокровке! Я поняла это с кристальной, ужасающей ясностью. Сама, своими руками, дала ему толчок, чтобы он захотел её еще сильнее.

— Ален, — я дернула его за плечо, впиваясь ногтями в ткань. — Посмотри на меня! Я здесь! Я твоя невеста!

Он даже не моргнул. Вел меня в танце механически, как куклу, а его душа была там, рядом с этой серебряной выскочкой.

Ярость, холодная и жгучая, накрыла меня с головой.

«Я уничтожу тебя, Вуд! — прорычала я мысленно, чувствуя вкус желчи во рту. — Ты пожалеешь, что встала у меня на пути!»

Хотела остановиться. Хотела устроить скандал, ударить Алена, сделать хоть что-то, чтобы разорвать этот зрительный контакт. И тут свет погас.

Не просто мигнул, а исчез полностью. Тысячи свечей под потолком разом задуло неведомым порывом ветра. Зал погрузился в кромешную, густую тьму.

Девушки взвизгнули. Музыка сбилась и затихла.

В ту же секунду я почувствовала, как рука Алена исчезла с моей талии. Он отпустил меня! Бросил посреди темноты!

— Ален! — вскрикнула я, протягивая руки в пустоту.

И вдруг сильная, горячая ладонь перехватила мое запястье.

Рывок был таким мощным, что я едва устояла на ногах. Меня потащили прочь из центра зала, сквозь толкучку и панику.

— Ален? — выдохнула я.

— Тш-ш-ш, — горячий шепот обжег ухо. Голос был хриплым, неузнаваемым от страсти. — Иди ко мне... Моя богиня... Я больше не могу терпеть...

Сердце подпрыгнуло от радости. Это он! Он вернулся! Темнота сыграла мне на руку! Ален не побежал к Вуд, он выбрал меня! Мои страхи были напрасны, это просто игра света, игра зелья!

— Да, — шепнула я, позволяя увлечь себя в сторону колонн. — Да, милый...

Меня прижали к рельефной колонне. Мужские руки легли на мою талию, скользнули вниз, к бедрам, сминая дорогой шелк. Это было грубо, властно, бесцеремонно — именно так, как обещала мама. Зелье сорвало с него маску благовоспитанного герцога.

— Ты такая... такая невероятная, — шептал он, осыпая поцелуями мою шею. От него пахло вином и чем-то пряным. — Я сходил с ума весь вечер... Эта кожа... Этот запах...

Я плавилась в его руках.

— Ален... наконец-то... — стонала я, запрокидывая голову. — Целуй меня...

И он поцеловал. Жадно, мокро, кусая губы. Я отвечала ему со всей страстью, на которую была способна, прижимаясь к нему, позволяя его рукам блуждать по моему телу там, где не позволяла никому.

Я торжествовала. Я победила! Он мой! Прямо сейчас Ален принадлежит мне, и к черту приличия!

— Моя королева... — бормотал он, пытаясь расшнуровать мой корсет дрожащими пальцами. — Мой идеал...

В зале кто-то громко крикнул заклинание:

— Люмос Максима!

Вспышка света была ослепительной. Я зажмурилась, но тут же распахнула глаза, замирая. Мы стояли на виду у всего зала. Я, растрепанная, с размазанной помадой, прижатая к стене. И мужчина, который, зарывшись лицом в мое декольте, продолжал шарить руками под моей юбкой.

Вокруг повисла мертвая тишина.

Я опустила глаза на макушку своего любовника. Темные волосы... но не такие. Слишком жесткие. И запах... не тот парфюм.

Мужчина поднял голову, щурясь от яркого света. Его лицо было красным, глаза — мутными и пьяными, а на губах играла блаженная, идиотская улыбка.

Это был не Ален.

Это был Дориан.

Его друг. Подхалим. Ничтожество.

— Элеонора... — промурлыкал он, не замечая, что на нас смотрит пятьсот человек. — Почему ты остановилась? Продолжай...

В толпе кто-то ахнул. Потом раздался первый смешок. Второй.

Я перевела взгляд в центр зала.

Там, в кругу света, стоял Ален. Он держал за руку Лиану Вуд. Они смотрели на нас. На его лице было написано искреннее изумление, которое медленно сменялось брезгливостью. А Лиана... она просто приподняла бровь.

Мир вокруг меня качнулся и разбился вдребезги.

— А-А-А-А!!! — визг, который вырвался из моего горла, наверное, был слышен даже в Нижнем Граде.

Я с силой оттолкнула Дориана. Он, не удержавшись на ногах, рухнул на пол, потянув за собой край моего платья. Раздался треск разрываемой ткани.

Я стояла посреди бального зала, в порванном платье, опозоренная, уничтоженная, и слушала, как нарастает волна хохота.