Агентство "Энигма"

Глава 7 Конференция

Подходящий способ поискать напарников подвернулся буквально на следующей неделе. Шмелёв вызвал меня к себе в кабинет ля серьёзного разговора. Шагая по коридору станции, я мысленно прокручивал в голове варианты, и не мог найти ни одной вразумительной причины для такого случая. Неужели пожаловалась бабулечка, к которой мы с Басовым ездили вчера? Она засекала время нашего прибытия от момента вызова с помощью секундомера, и одиннадцать минут, за которые мы прибыли на вызов, её совершенно не устроили. И ничего, что нам пришлось ехать через половину города и петлять по дворам.

— Учитесь, соколики! Запоминайте мой адрес, чтобы сразу искали. Сами видите — бабушка старенькая, и ваша помощь мне частенько будет нужна, а за одиннадцать минут я вообще тут ноги протяну. Нужно успевать хотя бы за пять.

— Женщина, а что у вас стряслось? Какие жалобы на здоровье? — поинтересовался Басов.

— У меня жалобы на то, что вы возитесь, словно черепахи!

Как оказалось, бабулечка просто нас проверяла. Пришлось зафиксировать ложный вызов, который грозил штрафом в пять тысяч рублей. Разумеется, это вызвало у неё целую бурю гнева.

— Я тридцать пять лет проработала в столовой городской управы, неужели не заслужила к себе такого отношения? Я буду жаловаться градоначальнику лично! Моргунов меня знаете как уважал?

— Простите, но Моргунова сняли с должности и отправили на пожизненную каторгу, — вмешался я, не уточняя, что настоящий градоначальник погиб. В этой ситуации можно отойти от истины, чтобы приструнить не в меру разбуянившуюся бабку. А то ты погляди! Три десятка лет чиновникам каши варила, а теперь строит все службы по стойке смирно.

Правда, у этой стратегии оказалась и другая сторона медали. Услышав о судьбе Моргунова, она так разнервничалась, что пришлось натурально оказывать ей помощь, и вызов уже никак нельзя было назвать ложным. Женщина грозилась настрочить жалобы на нашу бригаду и в медицинскую коллегию, и в городскую управу, и даже самому губернатору, но мы уже не обращали на неё никакого внимания. Если принимать близко к сердцу такие выпады, то в «скорой» можно вообще не работать, иначе просто в первую же неделю выгоришь.

— Вызывали? — поинтересовался я, заглянув в кабинет.

— Проходи! — бросил Аристарх Феофанович, не отрываясь от созерцания какого-то документа, лежащего перед ним на столе.

Я послушно вошёл в кабинет, заперев за собой дверь и плюхнулся в кресло.

— Ты ведь сегодня на вызовах? — поинтересовался заведующий.

— Да, уже получил у диспетчера список, еду с Борисычем.

— Отлично. Значит, завтра ты выходной. Тогда с утра едешь в Яр на научную конференцию, где будете рассматривать новые методики целительства. Ты парень молодой, так что тебе это будет интересно.

— А это обязательно? — нахмурился я. — Может, лучше поспрашивать? Вдруг кто-то другой хочет поехать?

— Кого я отправлю? Басова? Чтобы он мне все уши прожужжал рассказами о больных коленях, которые затекли у него во время выступления и по дороге домой? Лыков явно лишнего ляпнет, а остальные заняты.

— Анненков? У него язык подвешен, — ухватился я за спасительную соломинку.

— Подвешен, да не в ту сторону метёт. Хочешь, чтобы он нас там на всю губернию опозорил? Мероприятие серьёзное, там будут присутствовать люди из разных городов, и даже гостей из Москвы обещали, так что отнесись со всей серьёзностью.

— И надолго это? — поинтересовался я, прикидывая в уме сколько приёмов в кабинете придётся перенести на более поздний срок.

— В десять нужно быть уже там. До двенадцати официальная часть и выступления гостей, потом перерыв на обед, и выступление представителей из городов.

Понятно. Дома я буду в лучшем случае, часам к четырём, а то и позже, и неизвестно в каком состоянии, так что можно смело отменять все часы приёма.

— Павлов! — окликнул меня Аристарх Феофанович, когда я уже направлялся к двери. — Непременно попробуй дальневосточного краба, которого всегда привозят на конференции. Вкуснятина — пальчики оближешь.

Вот и ехал бы сам рассуждать о перспективах развития целительства и закусывал бы всё это дело крабами. Вообще, как раз молодым нужно работать и набираться опыта, а старичкам можно и по конференциям покататься. Благо, за годы работы опыта у них достаточно, чтобы поделиться им с коллегами.

Да, молодых кадров тоже нужно подтягивать, передавать им знания, но конференции — совсем не тот формат. Теория, не подкреплённая практикой — сплошная болтовня без конкретики.

Настроение было и так испорчено, а пациенты окончательно опустили его ниже плинтуса, потому как пришлось брать не только свой участок, но и соседние районы. За этот день мне пришлось перелезать через забор, отбиваться от сторожевой собаки и пробираться по бездорожью, куда даже машина не смогла заехать. В итоге обувь и ноги по самые щиколотки были в грязи, на рабочей кожаной сумке остались следы от зубов собаки, а настроение упало ниже некуда. Теперь я понимаю почему многие целители не любят посещать частный сектор. Повезло, что хоть пациенты оказались понимающие, а из родственники даже помогли вытолкать машину Борисыча, когда тот забуксовал в огромной луже.

Только вернувшись домой и приняв душ, я спокойно выдохнул. Впереди два дня выходных, но и они окажутся насыщенными. Я бы с радостью провёл их в кабинете, где люди ведут себя поскромнее. Хотя, иногда бывают и такие индивидуумы, которые считают, что раз они заплатили деньги, то им все обязаны, начиная от гардеробщика, и заканчивая самим целителем.

В день поездки на конференцию с самого утра пришлось тащиться на станцию. Накрапывал мелкий противный дождь, словно отражая моё настроение, а весна, которая недавно вошла в свои права, отступила обратно. Пришлось закутываться в плащ, чтобы укрыться от дождя и холодного ветра.

Водитель ждал меня на парковке, поэтому я даже не заглянул на станцию и не успел ни с кем поговорить. Лишь у самой машины меня окликнул Анненков.

— Ник! — закричал друг, увидев меня на парковке и подбежал ко мне. — Не ожидал тебя здесь увидеть в выходной день. Ты поменялся с кем-то?

— Нет, просто решил провести выходной день с пользой и посетить конференцию в Яре, — ответил я и сам удивился тому, что Анненков мне поверил. По его лицу было видно как он смутился.

— Слушай, мне кажется, ты не совсем понимаешь как должен проходить выходной. Приходи завтра к Бердниковым, там будет бал-маскарад, на суперлуние девчонки будут гадать, а предсказатели попытаются удивить всех своим мастерством. В общем, будет куда веселее, чем торчать на унылых конференциях.

— И откуда ты только узнаёшь обо всех пиршествах?

— Нужно крутиться в этой среде, и тогда тебя сами приглашать начнут, — размыто ответил Ярик.

Ну, разумеется! Так и вижу, как аристократы приглашают Анненкова посетить их праздник. Скорее всего, он знаком с людьми, что зовут посетителей для массовки, ибо никто из знатных не захочет упасть в грязь лицом и провести праздник менее масштабно, чем сосед.

Я пообещал обдумать это предложение, потому как свободного времени у меня было не сказать, чтобы много. Если сегодня все часы приёма отменяются, то завтра может оказаться там, что я проторчу в кабинете до восьми, а то и до девяти вечера.

— Николаша, что ты под дождём мокнешь? Запрыгивай в машину! — скомандовал Егорыч, с которым мне предстояло ехать в Яр.

Кто я такой, чтобы отказываться от столь выгодного предложения? Разумеется, я скинул плащ и нырнул в машину.

— Спасибо, — отреагировал водитель, заметив, что я не стал садиться в мокрой одежде. — Далеко не все так делают, а мне потом салон сушить.

Хорошо, что мы выехали заранее, потому как до Яра дорога заняла у нас полтора часа. Казалось бы, тут и ехать всего ничего, а из-за дождя видимость заметно упала и дорога стала скользкой, отчего Егорычу приходилось постоянно сбрасывать скорость и следить, чтобы никто не выскочил на встречную полосу. Я лишь радовался, когда понимал, что мне можно спокойно сидеть рядом и не заботиться о происходящем. Но даже так я не тратил время зря, а болтал с водителем и обдумывал предстоящую речь. Нужно было чем-то удивить и одновременно сгладить углы, чтобы некому было прикопаться к моим словам.

Из прошлой жизни я усвоил одну простую вещь: что среди медиков, что среди преподавателей полно экземпляров, которые меряются своими достижениями и не упускают ни малейшего случая всем рассказать о том, как много они сделали для родной гимназии, академии, больницы… список можно продолжать бесконечно. Проблема в том, что такие индивидуумы частенько ошиваются на научных конференциях и подобного рода мероприятиях, а потому риск встречи с ними предельно высок.

Конференция проходила на базе Ярской академии целителей. Это место мне было уже знакомо, жаль только, что не совсем по хорошей причине. Именно здесь располагалась лаборатория, где ставили свои опыты и проводили операции Хвостов и Черняев. Здесь же, в лаборатории, не так давно случился пожар. Вот только сейчас следов этого происшествия уже не осталось — крыло академии было восстановлено, а все следы пожара тщательно удалены.

— Простите, как мне вас записать? — поинтересовалась молоденькая девушка, которую наверняка посадили здесь для того, чтобы она помогала регистрировать гостей. Готов даже поспорить, что она училась в Ярской академии целителей, но сегодня её выдернули с выходного дня.

Услышав моё имя, девушка почему-то смутилась, но быстренько записала данные и выдала мне нечто наподобие бейджика с ланъярдом, где была указаны мои имя, фамилия, должность и город, откуда я приехал. Хотя, это всё было очень условно, потому как шрифт был настолько мелким, что я не думаю, что кто-то будет всерьёз пытаться прочесть эту информацию.

— Разрешите представиться, Карл Фридрихович Фохт. Целитель в четвёртом поколении. Мои предки приехали в Россию более ста лет назад, и с тех пор успели зарекомендовать себя как безупречные специалисты. Мой дед был целителем у самого губернатора.

— Рад знакомству с вами, господин Фохт, — ответил я с той любезностью, на которую только был способен.

— Признаться, я не припоминаю вас, — ответил престарелый целитель. — Вы никогда раньше не бывали на конференциях и не участвовали в научных диспутах?

— Не выпадало такой возможности, — честно признался я. — Это мой первый год работы целителем после окончания стажировки, поэтому моя карьера только начинается.

— Ох, понимаю! Вы ещё совсем зелёный и ничего не понимаете… — с явным снисхождением отозвался Фохт. — Что же, с радостью расскажу вам что здесь и как, но в перерыве. Сейчас мне нужно отлучиться, чтобы поприветствовать своего давнего знакомца.

Карл Фридрихович оставил меня, заметив нового участника конференции, который только вошёл в двери академии, а я мог спокойно выдохнуть.

— Дайте угадаю, господин Фохт уже прожужжал вам уши о поколениях родни, которые перебрались в наши края и о том, что его дед лечил самого губернатора? — поинетересовался мужчина, который на вид был ещё старше того самого Фохта.

— Было такое, — ухмыльнулся я.

— Эти пройдохи совершенно не меняются. Колесят по всей стране и из года в год рассказывают одни и те же истории, потому как больше поделиться попросту нечем. Не принимайте его слова близко к сердцу и не позволяйте общаться с вами свысока. В этом здании есть молодые люди, которые сделали для целительства больше, чем эти самовлюблённые пройдохи. Лучше осмотритесь здесь как следует и дождитесь начала официальной части. Уверен, для вас будет много интересного.

Я даже не успел узнать как зовут того мужчину, а рассматривать его имя на бейджике мне показалось неприличным. Он исчез также быстро, как появился, а я решил не тратить время на болтовню и направился прямиком в большую мультимедийную аудиторию, где часто проходили лекции.

Время начала конференции подошло через несколько минут, но какое-то время пришлось подождать, пока все гости соберутся и займут места. Всё как в нашем мире! Вроде бы серьёзные люди, а никакой организованности. Сколько себя помню, такие мероприятия никогда не начинались вовремя.

Как оказалось, начало затянулось из-за ожидания председателя медицинской коллегии, который приехал прямиком из Москвы. Мужчина извинился за опоздание и признался, что провёл в пути всю ночь, чтобы поспеть к началу мероприятия, но немного задержался из-за погодных условий.

В принципе, ничего интересного я не услышал. Обычное приветствие, благодарность за самоотверженный труд и пара наград самым выдающимся целителям губернии. Но выступление немного подняло настроение.

А затем спикер дал слово главному целителю Москвы, и я едва язык не проглотил, потому как это был тот самый старичок, с которым я общался у входа, и который так и не представился. Мужчина посвятил своё выступление перечислению новых решений в области целительства, что я слушал с большим удовольствием, ведь многих вещей я ещё не знал, а в академии нас такому не учили. Некоторые идеи я даже записал в свой блокнот, который по привычке повсюду таскал с собой.

За время официальной части мы обсудили современные проблемы целительства, распространение новых болезней и перспективы будущего, а после небольшого перерыва на обед настало время для выступлений.

Сначала слово предоставили целителям из Яра-на-Светлице. Они рассказывали об особенностях своей работы и отмечали, что стараются максимально внимательно и вежливо относиться к своим пациентам, что повышает шансы на повторный визит. Понимаю, что они работают в частных клиниках, но разве это самое важное в целительстве? Такое впечатление, что мы продавцы в салоне одежды, или торгаши на рынке. Когда настала моя очередь, я заметно волновался, потому как решил говорить как есть. Надеюсь, завтра Шмелёв меня не съест за это.

— В чём особенность вашей работы, господин Павлов? — поинтересовался спикер, когда я оказался у кафедры.

— Особенность заключается в том, что я не полагаюсь слепо на дар целителя. Да, это мощнейший инструмент, аналогов которому нет в мире, но всегда нужно иметь в виду, что этого дара может оказаться недостаточно, в самый неподходящий момент может закончиться энергия, да и вообще использование инструментов и расходников значительно упрощает и усиливает эффективность исцеления.

— Позвольте с вами не согласиться! — заметил один из участников, вскочив с места. — Если вы считаете, что вашего дара может оказаться недостаточно, то у вас он просто плохо развит! Дар — это высочайшее благо, ниспосланное нам природой. Он позволяет исцелять такие раны и болезни, которые невозможно вылечить никаким другим способом. Настоящие целители много времени уделяют развитию дара и достигают в этом больших успехов.

Понятно! Очередной фанатик, считающий, что дар может всё, что угодно, а если тебе это не помогло, значит ты использовал слишком мало дара. За время работы в «скорой» я успел насмотреться случаев, когда такие чудики садились в лужу, полагаясь исключительно на силу своего дара. У меня до сих пор стоят перед глазами картинки с умирающими пациентами и растерянным взглядом целителя, который ничего, кроме как использовать дар, больше не умеет. Нет, чтобы он не кричал с пеной у рта, я буду придерживаться своего мнения.

— Альберт Всеволодович, прошу вас, займите место, — вмешался спикер. — Я непременно предоставлю вам возможность высказаться в конце выступления, когда все желающие смогут задать вопросы и поделиться своим мнением.

Судя по всему, это не особо устроило оратора, но он всё же вернулся на место, хоть и сидел с недовольным видом. А я решил не упускать возможность и задавить оппонента, пока тот не остыл.

— Вы уж простите меня, но я считаю дилетантами и халтурщиками всех, кто слепо полагается на дар и напрочь игнорирует остальные инструменты, дарованные природой. На самом деле, вы прекрасно понимаете, что энергия у каждого целителя конечна, и в какой-то момент её может не хватить на всех страждущих. Я отлично видел это, работая на «скорой». Вы прекрасно знаете, что настойки, отвары и экстракты существенно помогают в работе, вы не можете отрицать, что медицинские инструменты крайне важны в нашей работе, потому как позволяют экономить энергию там, где не требуется её тратить и давать более высокие результаты. Но то мнение, которого вы придерживаетесь, удобно именно для вас, ведь можно валять дурака и не учиться, не тратить время на заготовку инструментов и работать, спустя рукава. Но когда-нибудь эта беспечность выйдет вам боком и заставит вас пожалеть.

Мои слова вызвали целую бурю гнева, потому как сторонников у моего оппонента нашлось немало. Что ни говори, а многие целители привыкли к комфортной жизни, когда можно особо не стараться, а просто воздевать руки, накачивать проблемные участки тела или органы целительной энергией и пускать всё на самотёк.

— Николай Александрович, что вы ещё расскажете о ваших методиках работы?

Ну, раз уж я начал ворошить этот муравейник, пойду до конца!

— Я хочу поделиться опытом своей работы в частном кабинете. Многие целители считают, что их энергия нужна лишь для спасения жизней и лечения болезней, но забывают, что мы можем делать мир лучше. Остатки своей энергии я направляю на помощь тем пациентам, которые хотят избавиться от косметических дефектов, такие как шрамы, растяжки или рубцы, оставшиеся от ожогов или механических операций. Если это поможет им чувствовать себя хоть немного счастливее и избавит их от неудобства, почему бы и нет?

Что тут началось! Одни возмущались и утверждали, что я впустую трачу время и расходую дар понапрасну. Другие пытались спорить и доказывали, что это одна из сторон предназначения целителя, которую мы показательно игнорируем. Один старичок настолько разошёлся, что потребовал лишить меня звания целителя и отстранить от работы. Вот только когда я задал ему вопрос о количестве тяжёлых пациентов, которым он помог, престарелый оратор почему-то замешкался. Особенно его озадачила новость, что я за месяц вылечил чуть меньше сотни человек. И это при том, что большую часть времени был отстранён от работы на «скорой».

Нашлись те, кто с интересом воспринял мои находки и внимательно слушал, а некоторые даже делали пометки. Не удивлюсь, если в скором времени начнётся настоящий бум походов к целителям с косметологическими проблемами. Но меня выгодно выделяли знания, навыки и репутация, а потому за своё будущее я нисколько не боялся. Зато точно понял, что искать здесь помощника нет смысла.

— Николай Александрович, а не могли бы вы меня обучить? — неожиданно для меня напросилась девушка, которую я утром видел на регистрации участников. — Я заканчиваю четвёртый курс в академии, а на следующий год меня ждёт стажировка. Может, вы бы меня взяли к себе? Обещаю быть очень полезной!

— Давайте вы сначала закончите обучение, а потом разберёмся, — отмахнулся я от назойливой особы.

Я не остался на неофициальную часть, потому как у меня не было совершенно никакого желания спорить с этими старыми снобами. Какой смысл пытаться что-то доказать им, если они совершенно ничего не хотят слышать? Куда лучше потратить это время на приём в кабинете или отдых. Я направился к выходу, но снова столкнулся со своим старым знакомцем. Теперь-то я знал, что это главный целитель Москвы Арсений Терентьевич Одинцов.

— Господин Павлов, позвольте выразить восхищение вашим докладом. Вы заставили меня посмотреть иначе на работу целителя и перспективы развития нашего ремесла, — произнёс мужчина в возрасте. — Я редко открываю для себя что-то новое на мероприятиях подобного рода, хотя именно для этого они и предназначены.

— Благодарю за высокую оценку, — ответил я, склонив голову в знаке признательности. — Признаюсь честно, я многое узнал из вашего доклада о современных решениях различных проблем. Мне вообще показалось, что ваше выступление было единственным полезным из всех.

— Не стоит быть настолько критичными в отношении наших коллег, — ухмыльнулся мужчина. — А на этих старых ворчливых профессоров не обращайте внимания. Половина из тех, кто выражает недовольство, и яйца выеденного не стоят. Канцелярские целители! Всю жизнь проторчали в кабинетах, составляя протоколы и акты, а пациентов принимали лишь по необходимости. Поговорим лучше о вас. Вы бы не хотели сменить место работы и перебраться в Москву? Уверен, вы бы смогли найти хорошую работу и совершенствовать свой дар, а я за вас непременно похлопочу.

— Знаете, я придерживаюсь старой как мир поговорки: где родился, там и пригодился, потому пока не собираюсь никуда уезжать, — честно признался я.

— Похвально! В небольших городах проблема с целителями стоит особенно остро, поэтому я вас прекрасно понимаю. Удачи вам в развитии, а я буду пристально за вами следить. Надеюсь, ваш талант не пропадёт в мирской суете.

Пообщавшись с Одинцовым, я направился к парковке, где меня уже ждал Егорыч. Водитель успел покататься по городу и решить свои дела, а сейчас дремал, откинувшись на спинку водительского сидения.

— Николаша, ты уже справился? Я думал, ты до поздна будешь торчать.

— Всё, что можно сделать, я уже сделал, — ответил я, бросив взгляд на академию. Чувствую, завтра Шмелёв будет вне себя от ярости, когда ему сообщат какую бурю поднял сотрудник его станции.

— Вот и хорошо, что справился, а то ехать по темноте совсем не хочется. И так дорога такая, что только глаз да глаз нужно, — одобрительно проворчал Егорыч и провернул ключ зажигания.

Домой я ехал молча, мысленно прокручивая в голове события этого дня. Нет, мне нужно отдохнуть и немного развеяться. Сегодня загляну в кабинет и приму тех, у кого неотложные ситуации, а завтра после приёма отправлюсь к Бердниковым. Яркие приятные эмоции мне нужны как воздух и помогут не свихнуться в этой череде событий.