Агентство "Энигма"

Глава 21 Безумный план

К счастью, с оставшимися в домике всё было в порядке. Они были живы, и им совершенно ничего не угрожало. Вот только от новости о гибели Ксавье Бенуа и Ирины Столбовой жена Арбузова потеряла сознание, и мне пришлось приводить её в чувства.

— Господа, как будем выходить из сложившейся ситуации? — поинтересовался Рахмашев. — Опыт бедняги Ксавье показал, что выбраться отсюда будет непросто. Нам нужно держаться вместе, чтобы выжить. Думаю, очень скоро нас хватятся и приедут на помощь.

— Мы ведь сами строго-настрого запретили охране приближаться к охотничьему домику, — насупился Арбузов, которому теперь стало заметно лучше.

— Но у всего есть рамки разумного, — настаивал на своём владелец домика. — Я за то, чтобы не рисковать и оставаться здесь. Так убийце будет сложнее нас достать. Ради всего святого, не стойте возле окон и задёрните шторы. Не хватало, чтобы он попытался достать нас отсюда.

— А если попытается выкурить дымовыми шашками? — нахмурился Арбузов.

— Юрий Викторович, довольно! Вы подкидываете ему идеи? — закатил глаза Рахмашев. — Будем надеяться, что арсенал нашего противника иссяк, или хотя бы на грани.

— Я не понимаю где скрывается этот негодяй! — закричал Капустин, схватив ружьё. — Он должен скрываться где-то неподалёку, ведь нельзя продумать всё заранее. Значит, мы должны взять собак и прочесать окрестности в поисках его логова.

— Мирон Александрович, как вы себе это представляете? — удивился Бердников. — Вы ведь понимаете, что вокруг густой лес? Идея искать убежище человека, столь искусно умеющего маскироваться, заранее обречена на провал. Он попросту перещёлкает нас по одиночке.

— Роман Николаевич, а что это вы так противитесь? Может вы заодно с этим негодяем? — парень навёл ружьё на Бердникова и озвучил своё предположение. — Или это задумка всех старых аристократов, которые испугались, что молодая кровь сбросит их с насиженных мест и возьмёт власть в городе?

— Ну, старым меня ещё никто не называл, мне ещё нет и пятидесяти. А что насчёт опасений по поводу вас, господин Капустин, и остальных новых аристократов, я нисколько не боюсь конкуренции, потому как мой бизнес находится совершенно в иной плоскости. Лавка рукоделия, в которой мастера-самоучки делают украшения, составляет куда большую конкуренцию мне, чем все вы вместе взятые. А что касается моих слов, я лишь взываю к осмотрительности, потому как никто из нас не владеет достаточными навыками ориентирования в лесу, а потому станет лёгкой мишенью.

— Егери умеют, и мы справимся, — напирал Мирон. — И потом, у нас есть собаки. Что вы скажете на это?

— У меня есть что сказать! — перехватил я инициативу. — Знаете, меня заинтересовала история с отравлением господина Митрофанова. Удивительно, что чай пили Валерий Николаевич и Руслан Ефимович, но у господина Сапрыкина всё в порядке, а вот его собеседник едва не скончался от отравления смертельно опасным ядом. Причём, в теле Руслана Ефимовича не было ни следа яда, ни противоядия.

Это навело меня на ложный путь. Я решил что господин Митрофанов получил смертельную дозу яда в другом месте, но потом я вспомнил историю, что в средневековой Японии бытовали специальные чайники с двойным дном. В верхнем резервуаре находился отравленный напиток, а в нижнем — абсолютно обычный. И разделялись эти резервуары по чашкам. Так вот, что, если мы имеем дело с тем же чайником? Первая чашка досталась Митрофанову, а вторая — вам, Руслан Ефимович.

— Это вздор! — выпалил юноша и повернулся к остальным присутствующим. — Разве вы не видите, что он вас провоцирует! Уверен, Бердников намеренно взял с собой этого человека, чтобы он перессорил всех нас.

— Слушайте, а ведь это легко проверить, — спохватился Капустин, до сих пор сжимавший в руках ружьё. Он соскочил с дивана, но не выпускал ружьё из рук, прошёл к столу, схватил чайник и швырнул его об пол.

Тот ожидаемо разлетелся на куски. К счастью, на достаточно крупные, чтобы их можно было рассмотреть.

— Господа, у этого чайника действительно двойное дно! — закричал Арбузов, сидевший совсем рядом. — Сапрыкин — убийца!

— Откуда мне было знать особенности этого чайника? — воскликнул парень, рассеянно глядя на осколки.

— Действительно, Николай Александрович, вы не правы, — подхватил Рахмашев. — Откуда парню было знать, что у этого чайника двойное дно? Да и знай он об этом, нужно ещё разумно распорядиться этой информацией, ведь так недолго и самому принять яд.

— Выходит, всему виной тот, кто знал об особенностях охотничьего домика — его хозяин! — заключил Капустин.

— Да, господа, в чём-то вы правы, — произнёс я. — Детективам свойственно ошибаться. Но это не тот случай. Вспомните историю этого охотничьего домика. Кому он принадлежал до того, как был куплен господином Рахмашевым?

— Разве это имеет значение? — удивился Арбузов, который ухватился за свою версию и никак не хотел признавать ошибку.

— Коренное! Позвольте, я расскажу вам историю этого места, в особенности, историю его хозяев. До того как этот охотничий домик был приобретён господином Рахмашевым, им владел Ефим Русланович Апраксин. Думаю, вы помните его историю. Лет десять назад его бизнес пострадал по вине многих из тех, кто присутствует здесь. А точнее, по вине тех, кто едва не погиб за время отдыха, если его можно назвать таковым. Апраксин владел мебельной фабрикой, но разорился. Если я правильно понял, к его разорению приложил руку господин Арбузов, повысив процент по долгу и отказав в очередном займе. Господин Рахмашев затягивал поставки дерева, отчего фабрика простаивала, а рабочие всё равно требовали оплаты рабочего времени, а господин Митрофанов наладил поставки мебели из соседней губернии. Шарлю Бенуа, который совсем недавно приехал в Дубровск, оставалось лишь выкупить разорившееся предприятие за копейки.

— У нас действительно были сложности с лесозаготовками, ведь тогда была зима, а на объекте случилась авария. И к чести господина Митрофанова, который пока недееспособен, я скажу, что он тоже не хотел терять продажи, потому и нашёл другого поставщика.

— Господа, вы все такие милые, что прям обнять захотелось, — рассмеялся Арбузов и вмиг поморщился от боли. Изувеченная нога всё-таки давала о себе знать. — Выходит, среди вас всех я один негодяй?

— Николай Александрович, ближе к сути, пока ещё кто-нибудь не умер, — взмолился Рахмашев. — Или своими речами вы хотите заморить нас всех, чтобы мы умерли от скуки?

Альберт Григорьевич попытался пошутить, но его шутку никто не поддержал.

— Перед тем, как отправляться сюда в роли целителя господина Бердникова, я использовал присущее мне любопытство и вспомнил о том, что являюсь детективом агентства «Энигма». Я изучил досье всех приглашённых гостей и проверил их по своим каналам. Удивительно, что ваши аналитики и служба безопасности проморгали одного удивительного человека. Суть в том, что у господина Апраксина был внебрачный сын, которого он тщательно скрывал, но если уметь сопоставлять факты, легко можно догадаться. Сына назвали в честь отца Ефима Руслановича, а вот фамилия за ним осталась по матери, чтобы не афишировать родство с аристократом.

— Погодите, вы сейчас говорите о господине Сапрыкине? — догадался Бердников.

— Да, Руслан Ефимович никогда не терял связи с отцом и часто бывал здесь, пусть Ефим Русланович и не афишировал своего внебрачного сына. Именно поэтому Сапрыкин знал о существовании этого чайника и его устройство. Он знал каждый куст и все ложбинки в округе, а собаки воспринимали его как своего. Кстати, о собаках. Бедолагу Ксавье Бенуа задрали совсем не волки, как мы подумали изначально. Это сделали гончие псы, которым отдал команду парень. Он мог бы попытаться разделаться со всеми нами таким образом, но побоялся потерпеть неудачу и оказаться раскрытым.

— А как же госпожа Столбова? За что она была застрелена? До истории с Потехиными, Столбовы не проявляли интереса к играм аристократов и никому не переходили дорогу.

— А кто был рядом с Ириной Алексеевной, когда её сразила пуля? — я перевёл взгляд на хозяина домика. — Вы, господин Рахмашев. Пуля предназначалась вам, но в какой-то момент госпожа Столбова оказалась на линии огня и, сама того не ведая, спасла вам жизнь ценой собственной.

— Но зачем ему было делать это? — пробормотал Альберт Григорьевич.

— А это пусть он сам и расскажет, — ответил я, предоставляя парню возможность объяснить свои мотивы.

Сапрыкин потупил взгляд и какое-то время сидел, не шевелясь.

— Месть, — наконец выдавил из себя Руслан, но затем ему стало куда легче говорить. — Вы лишили моего отца всего, что у него было и свели в могилу, и этим самым лишили меня будущего. Да, я успешно использовал оставленные мне деньги для старта своего бизнеса, но у меня было бы куда больше, будь отец жив. Как минимум, у меня был бы отец! Я мечтал отомстить, а когда вы решили собраться здесь и устроить пиршество в присвоенном у отца охотничьем домике, я понял, что лучшего шанса уже не будет. Клянусь, я не хотел зла никому из тех, кто был непричастен к гибели моего отца, именно поэтому вы все живы и невредимы, иначе я бы нашёл способ расправиться с вами всеми.

От оглушительного выстрела заложило уши, а я толкнул Бердникова в сторону и распластался на полу. Когда дымовая завеса после выстрела рассеялась, Сапрыкин лежал на полу в луже собственной крови, а Капустин сжимал в руках ружьё. Всё по классике: если в той или иной ситуации присутствует ружьё, оно выстрелит. Я бросился к раненому и машинально запустил диагностику. Внешние раны были отчётливо видны, а вот поражение внутренних органов ещё нужно увидеть.

— Зачем? — возмутился Арбузов.

— А вы собираетесь ждать, пока он перебьёт всех нас? — заорал Мирон. — Я сделал то, что нужно было сделать с самого начала, как только затея этого подлеца раскрылась. Павлов, что вы там делаете? Неужели вы хотите спасти убийцу?

— Я хочу спасти вас от каторги за убийство человека, который в моменте не нападал ни на кого, а также хочу, чтобы убийца Ирины Столбовой и Ксавье Бенуа предстал перед судом и понёс заслуженное наказание. И потом, у нас два трупа на руках, и трое тяжёлых пациентов, а подтвердить обвинения может только сам Руслан. По крайней мере, духовники вытянут из него признание, что заметно упростит наше положение и избавит от долгих бесед с хранителями порядка.

Мне повезло, что Капустин оказался паршивым стрелком, но дробь максимально нивелировала недостаток мастерства парня, поэтому мне пришлось собирать остатки сил и бороться за жизнь Руслана. Пусть он преступник, пусть заслуживает смерти, но это не нам решать, а судье. Моя задача как целителя — спасать жизни, чем я и занимался.

— Дайте мне нож! — скомандовал я, осмотревшись по сторонам и не найдя подходящего инструмента.

— Вы хотите его убить или спасти? — не удержался от колкости Юрий Викторович.

— В теле этого парня по меньшей мере семь дробинок. Одна прошила печень, остальные проделали дыры в кишечнике. Нужно их достать, но мои инструменты отобрали на границе охотничьих угодий, посчитав опасными. Если позволите их вернуть, мне будет значительно проще.

Первым делом решили пробиться к цивилизации и вызвать скорую помощь, но рассчитывать на них особо не стоит, ведь ехать сюда по самым скромным подсчётам минут пятнадцать, и это если экипаж находится на самой окраине города, а в реальности выйдет где-то вдвое дольше. Но транспортировать Митрофанова и Сапрыкина точно лучше под контролем целителей, если вообще возможно.

Пока Бердников мчался к краю леса, я полностью сконцентрировался на пациенте: обеспечил бесперебойную работу лёгких, залатал дыру в печени и извлёк оттуда крошечную дробинку. Было невероятно сложно и оперировать пациента, и поддерживать жизненно важные процессы в его теле, поэтому возился я долго, а дело продвигалось невероятно медленно.

— Мне нужна помощь, — выдохнул я наконец. — Поищите в доме хоть какие-то настойки, которые могут пригодиться для обеззараживания. Предпочтение отдавайте тем, где в составе есть ромашка и календула.

— Может, нам ещё в лавку травника смотаться? — вызверился Капустин.

— Мирон Александрович, в вашем положении лучше не спорить, — вступился за меня Арбузов. — И так натворили дел дальше некуда.

Борьба за жизнь Сапрыкина продолжалась. Я прекрасно понимал, что моих сил не хватит, чтобы удержать в нём жизнь, слишком мало энергии осталось. Но я продолжал оказывать помощь и бороться за пациента. Он не имеет права умереть!

Дважды жизнь покидала тело Ефима, и дважды я заставлял его сердце снова биться. А потом пришла помощь. Я уже не видел что происходит вокруг, потому как обессилел и мог только концентрироваться на тяжёлом больном. Но я почувствовал как энергия ворвалась в тело Сапрыкина и стабилизировала работу сердца и лёгких, а вторая волна направилась в область живота, одну за другой заживляя раны. Ошибки быть не могло, это целители!

— Ник, мы контролируем ситуацию, хватит, — словно сквозь толщу воды донёсся до меня голос Лыкова, и только после этого я позволил себе ослабить концентрацию и прекратил вливание энергии.

Голова пошла кругом, и я распластался на полу, ударившись о деревянные половицы головой.

— Что с ним? — послышался словно издалека голос Бердникова.

— Сильное переутомление, — объяснил старший целитель. — Представьте сколько сил ему потребовалось, чтобы стабилизировать двух тяжёлых пациентов и больше часа бороться за жизнь третьего. Тут у кого хочешь голова пойдёт кругом.

Мне дали выпить воды с лимоном и мятой, а затем помогли выйти на свежий воздух. Всего через пару минут я был уже в порядке и чувствовал себя заметно лучше, поэтому смог вернуться в домик.

— Да, сегодня стало на трёх аристократов меньше, — пробормотал Арбузов. — Мальчишка Бенуа, Столбова и Сапрыкин. Последний, конечно, не умер, но я уверен, что он сгниёт на рудниках, или на крайнем Севере.

— Если бы не господин Павлов, мы бы недосчитались Романа Николаевича и вас, Юрий Викторович, — подметил Бердников. — Да и вообще, если бы ему не удалось раскрыть планы Сапрыкина, никто не знает сколько жертв задумал собрать этот безумный парень.

— Да, мы должны быть вам благодарны, Николай Александрович, но с благодарностями разберёмся позже, есть куда более важное дело. Так недолго докатиться до того, что мы сами перебьём друг друга, и будем просто сброшены с игровой доски. Нет, господа, этого никак нельзя допустить! Я призываю всех, кто сидит за этим столом, зарыть топор войны и принести клятву, что мы никогда не станем замышлять ничего дурного против всех, кто сидит здесь. Пусть это будет наш союз, который каждый из нас будет поддерживать.

— Здравая мысль! — первым отозвался Бердников и пожал протянутую руку банкира.

— Поддерживаю! — без раздумий отозвался Рахмашев и положил свою руку сверху.

— Я в деле! — после непродолжительного размышления произнёс Капустин и сделал то же, что и хозяин домика.

Все четверо перевели взгляды на меня, словно ждали моего решения.

— Меня это тоже касается? — удивился я. — Кажется, я не вхожу в ряды аристократов…

— Это не имеет значения, господин Павлов. — заявил Арбузов. — Даже при отсутствии капитала вы слишком опасный игрок. Никто из присутствующих не хотел бы иметь вас в числе своих врагов.

Иными словами, от меня также ждали клятвы. Если откажусь присоединиться, эта четвёрка приложит все усилия, чтобы уничтожить меня, потому как таких опасных противников никто не хочет иметь под боком. Как бы мне не хотелось иметь тесную связь с Капустиным, пришлось соглашаться. С другой стороны, эта клятва — просто формальность и не более чем обещание, что мы не станем грызться подобно паукам в банке. Если я относился к принесению клятвы вполне серьёзно, то для половины присутствующих это были просто слова.

Был уже вечер, когда мы ехали домой. Бердников вызвался отвезти меня до самых ворот особняка Павловых, поэтому я мог расслабиться на заднем сидении и наслаждаться путешествием.

— Николай Александрович, назовите свою цену, — произнёс Бердников, когда мы оказались на моей улице. — Понимаю, что вы сделали очень много для спасения моей жизни, да и многие аристократы вам благодарны, но надеюсь, что цена не будет слишком высокой.

— Роман Николаевич, вы же меня знаете, я и думать не стану о том, чтобы обобрать вас до нитки. К тому же, лично вам вряд ли что-то грозило.

— Столбовой тоже ничего не грозило, но её нет среди живых. И потом, никто не знает что действительно было на уме у этого мальчишки.

— У меня будет скромная просьба, выполнить которую, как мне кажется, будет под силу только вам.

— Кажется, вы только что переиграли меня в умении создавать интригу, — рассмеялся Бердников. — И что же вы хотели попросить?

— Вы ведь владеете ювелирной лавкой? Мне нужна пара обручальных колец.