Адениум

Глава 5

— Рассказывай, — Мария налила мне чай, и по старой привычке, размешала в нем сахар.

На столе горели свечи. Пламя робко встрепенулось, словно прислушиваясь к нашему разговору. Я не смогла сдержать улыбку, снова окунувшись в теплые детские воспоминания, когда по утрам в окно нашей маленькой кухни светило солнце, а в воздухе витал запах корицы и какао.

— Мам, тебе что-нибудь известно о моих родителях? — поинтересовалась я, отведя взгляд.

Она замерла. Рука, держащая чашку с чаем, дрогнула.

— Илекса, неужели ты хотела спросить меня именно об этом? — в ее глазах мелькнуло неподдельное изумление.

Мне вдруг стало неловко. Я выдернула ее из кровати посреди ночи, чтобы поговорить о том, что вполне могло подождать.

— Для меня это важно. Мам, я пыталась что-нибудь узнать о них. Не вышло.

— Ты никогда не интересовалась своими родителями, ничего о них не спрашивала. Почему именно сейчас?

— Со мною что-то происходит. Нечто очень странное. — Я сидела на мягком стуле, поджав под себя ноги и рассеянно наблюдая за дрожащими бликами от огня свечи. — Мне кажется, что я схожу с ума.

— Какое они имеют отношение к твоему мнимому сумасшествию? — Мария сидела напротив, внимательно глядя мне в глаза.

Зачастую казалось, что она понимает меня лучше, чем я сама.

— Возможно… Возможно, они тоже были сумасшедшими. — я невольно всхлипнула. — Я ведь ничего не знаю о них. Совсем ничего… Почему я оказалась в приюте? Зачем они меня отдали? Кем они были? Я даже не знаю, кто я… Ничего не помню.

— Илекса, — мягко произнесла Мария, накрыв мою руку теплой ладонью. — Скажи, что с тобой? Почему ты так переживаешь?

Я судорожно перевела дыхание.

— Мне снится сон. Один и тот же. Постоянно.

— Плохой? — поинтересовалась она, прихлебывая горячий чай.

— Не знаю, — я вздохнула. — Но он меня пугает.

— Что тебе снится? — Она, словно сканер, внимательно следила за малейшим изменением в моем лице. Так было всегда. Обмануть ее невозможно, я это знала.

— Пустыня. Мне было жарко, страшно, я совсем не понимала, как оказалась там и не знала, что делать дальше. Меня преследовал кто-то невидимый. Я слышала голос, который разговаривал на незнакомом языке. Он шипел, как змея.

Я невольно содрогнулась и замолчала, углубившись в воспоминания о своем ночном кошмаре.

— А потом? — нарушила тишину Мария. — Что происходило потом?

— И все, — я перевела на нее растерянный взгляд. — Все заканчивалось, и я просыпалась от собственного крика.

— Как давно ты видишь этот сон? — озадаченно спросила она, хмуро глядя в темное окно и кусая губы.

— Уже несколько месяцев, — прошептала я, — Каждую ночь. Мам, я устала…

— Почему ты молчала?

— Это же просто сон, — я пожала плечами. — Зачем бить тревогу?

Она грустно вздохнула, с головой уйдя в свои мысли.

— И это еще не все.

— Есть что-то еще? — она встрепенулась, с тревогой заглядывая мне в глаза.

— Сегодня все изменилось. Мне стала нравиться эта пустыня. Солнце больше не обжигало кожу. Земля с колючками превратилась с мягкий песок. Ветер стал теплым и ласковым. И голос… Он все так же шипит, словно прогоняя меня, но я его уже не боюсь. Я хочу остаться там.

Мария издала невнятный звук.

— А вечером… — я невольно замолчала, чувствуя, как перехватило дыхание.

— Что, Илекса? Ради бога, не молчи!

— Вечером я шла домой… И слышала… За спиной кто-то шипел. И здесь… Я ответила на телефонный звонок, и там было то же самое. Я боюсь, мам! Голос из моего сна как будто перешел в реальность.

— О боже… Это началось! — ошеломленно прошептала она.

— Что началось? Я все-таки схожу с ума? Да? — я смотрела на нее, словно затравленный зверек, съежившийся и перепуганный.

— Одевайся! — Мария резко поднялась с места. — Быстро! Мы уезжаем.

— Куда? — опешила я. — Зачем, мам?

— Я все расскажу по дороге! — Она уже застегивала куртку. Было заметно, что ее руки дрожат.

— Но…

— Не тяни время! — отрезала она, задувая свечи. — Потом может быть поздно. Давай же!

Я машинально натянула свитер, теплую куртку и перчатки. Мария ждала меня в прихожей.

— Что происходит? — шепотом поинтересовалась я. — Почему такая таинственность?

— Ты кому-нибудь рассказывала о своих снах?

— Да, — я сосредоточенно нахмурилась, застегивая молнию на сапоге. — Хелен.

— Кто такая Хелен? — голос Марии внезапно стал сухим и жестким.

— Моя подруга.

— Сколько ей лет?

— Точно не знаю, — я пожала плечами, нащупывая в темноте ключ. — Примерно сорок — сорок пять.

— Как она выглядит?

— Вполне обычно, — я задумалась. — Среднего роста, карие глаза, светлые волосы. Почему ты ей интересуешься?

— Праздное любопытство. — Мария вытащила из кармана куртки фонарик, включила его и, приоткрыв дверь, осторожно выглянула в коридор. — Пошли. Тихо.

— Хорошо, — прошептала я, выходя за дверь и удивляясь тому, что у нее оказался фонарик. Как предусмотрительно! Словно она знала, что будет выключено освещение. Ее интуиция меня и раньше поражала.

Мария потянула меня к лестнице, ведущей к выходу.

— Тихо, — снова прошептала она, выключая фонарик. Я молча кивнула, вцепившись в ее руку и нащупывая ногой ступени. Мы медленно, старясь не шуметь, двигались на первый этаж. Мария поминутно останавливалась и прислушивалась. Я зажмурилась, чувствуя, как страх набросился из темноты, заставляя сердце судорожно стучать.

Лестница вниз казалась нескончаемой. Мы проходили один пролет за другим, передвигаясь во тьме, осторожно ступая и стараясь не издать ни единого шороха, в то время, как страх туманил рассудок, приказывая кричать, биться в истерике, убегать, громко стуча каблуками. Казалось, что за спиной крадется кто-то невидимый и опасный. Он сзади, дышит в ухо, стоит только протянуть руку, и я смогу до него дотронуться.

Лестница закончилась, мы прокрались мимо лифта и оказались на улице.

— Бежим! — Мария потянула меня в сторону стоянки, на ходу вытаскивая ключи от машины. — Скорее.

Я помчалась следом, с трудом удерживая равновесие на заледеневшем тротуаре. Луна вынырнула из-за облаков, осветив наш путь, и я невольно обернулась назад. За нами никто не бежал.

— Не останавливайся! — прошипела Мария, открывая дверь автомобиля дрожащими руками и запихивая меня внутрь.

Я почти упала на сиденье, захлопнула дверь и закрыла замок. Машина тронулась с места, неохотно набирая скорость на льду. Я оглянулась назад, тяжело переводя дыхание. Стоянка медленно растворялась во тьме.

— Смотри на меня!

Голос Марии утратил свою мягкость. Сейчас он казался жестким, холодным, металлическим.

— Что происходит, мам? — прошептала я, с тревогой глядя на ее сжатые губы и нахмуренные брови.

— Тебе нужно уезжать.

— Зачем? Куда? — я была в смятении. Почему, мам? Я… Я не могу. Билеты на спектакль распроданы на несколько недель вперед. Не получится все бросить и уехать!

— Послушай меня, Илекса! Тебе нельзя оставаться в городе. Это опасно. Про спектакль придется забыть.

— Почему? — снова повторила я, глядя на нее непонимающим взглядом. — Это как-то связано с моими родителями, да?

— Не знаю, — она тихо вздохнула, пересекая перекресток на красный свет и заставляя меня невольно вжаться в кресло.

— Тогда зачем мне уезжать? — я потерла виски холодными пальцами. — Ничего не понимаю. Что происходит? Куда мы направляемся?

Она усмехнулась, ведя машину по обледенелой дороге и поминутно бросая взгляд в зеркало заднего вида.

— Если бы я знала, — сухо произнесла Мария. — Если бы я только знала… Почему ты не рассказала мне сразу о своих снах?

— Не хотела тебя беспокоить, — я виновато опустила голову. — Просто… Просто думала, что это все нервное расстройство или усталость, не более.

— Теперь ты так не думаешь? — она перевела взгляд на меня.

— Не знаю. Наверное, нет. Ты устроила этот побег из моей квартиры, значит, нам есть чего опасаться. — Я почувствовала, как мурашки снова поползли по коже. — С ума обычно сходят поодиночке.

Машина резко остановилась, визгнув тормозами. Я огляделась вокруг.

— Где мы?

— Парк Лоучстон. Выходи. Быстрее.

Парк утопал в темноте, фонари не горели. Во мраке были заметны силуэты заснеженных деревьев.

— Зачем мы сюда приехали? — поинтересовалась я, стуча зубами от холода, который после теплой кабины пробирал еще сильнее.

— Пойдем! — она потянула меня в темную аллею.

Снег искрился в тусклом свете луны и скрипел под подошвами. Мы бежали по заснеженной тропинке. Мария ежесекундно оглядывалась назад, словно ожидая погони.

— Уже скоро! — задыхаясь, прошептала она.

Мы миновали темный парк, и оказались на заброшенной автостоянке, окруженной полуразвалившимися, припорошенными снегом строениями. Я удивленно осматривалась. Старые гаражи, в которых уже давно нет машин. Что мы здесь потеряли? И к чему такая таинственность?

Мария расстегнула куртку, сняла с цепочки, висящей на шее, маленький ключ и быстро подошла к одной из дверей.

— Мам! — ошеломленно прошептала я. — Ты решила проникнуть в чужую собственность? Это же не законно!

— Все вопросы потом! — Отрезала она, торопливо проворачивая ключ в замочной скважине.

Дверь открылась с тихим скрипом. Изнутри пахнуло застоявшимся запахом давно не проветриваемого помещения. Мария пошарила по стене рукой, тихо щелкнул выключатель и гараж залил тусклый желтый свет лампочки, висящей под потолком. Я осмотрелась. Серые стены, затянутые гирляндами паутины, пыль на полу, маленькое окно, зачем-то закрашенное белой краской. В маленьком гараже сиротливо стоял автомобиль. Серого цвета, неприметный, в городе таких несколько тысяч, не меньше.

— Чья это машина? — поинтересовалась я, пытаясь согреть дыханием озябшие пальцы.

— Твоя, — Мария повернулась в мою сторону.

— Но…

— Без возражений, — отрезала она. — Садись и уезжай.

— Куда? — я удивленно воззрилась на нее. — Куда мне ехать?

— Послушай меня. Сейчас ты сядешь в машину и отправишься на север по семьдесят второму шоссе. Ни в коем случае нигде не останавливайся. Завтра вечером доберешься до городка под названием Беркон.

— Беркон?

— Не перебивай.

Я кивнула.

— Переночуешь в каком-нибудь мотеле, утром отправишься дальше, — продолжила Мария. — В автомобиле на заднем сидении лежит сумка. Там твои документы и немного наличных денег. На первое время их должно хватить. Телефон выброси. Им нельзя пользоваться.

— Что мне делать потом?

— Поедешь дальше на север. Пересечешь границу, остановишься в каком-нибудь городишке и останешься там. Мне не звони. Это опасно. Я сама найду тебя, когда появится возможность.

Я стояла, хлопая глазами, и решительно ничего не понимала. Зачем все это? Бежать, словно преступница, ехать неизвестно куда…

Мария нервно оглянулась на открытую дверь гаража.

— Все, — прошептала она. — Тебе пора.

Я села в машину, дрожа от холода на промерзшем сидении, и вставила ключ в замок зажигания. Пространство вокруг заполнилось тихим гулом двигателя.

— Илекса! — По щеке Марии потекла слезинка, которую она смахнула быстрым движением пальцев. — Запомни одну вещь — ты не сумасшедшая, слышишь? И еще, — она тихо вздохнула, опустив глаза в пол. — Забудь о пустыне. Как бы тебя туда не тянуло, не приближайся ни к одной из них. Поняла? Просто запомни мои слова.

Я медленно кивнула. Она захлопнула дверь и махнула рукой, показывая на выезд. Нога медленно нажала педаль газа. В зеркало заднего вида я видела, как Мария вытирает слезы.

Свет в гараже потух, словно отрезая путь назад. Сердце сжалось от тоски и страха. Я судорожно вздохнула. Что теперь будет?