Я молчала, безучастно наблюдая за происходящим, хотя их слова ничего хорошего не обещали. Разум не воспринимал новую информацию, заставляя меня застыть на месте, словно сломанный робот. В голове осталась только одна мысль, которая билась, словно пойманная в клетку птица — выжить. Выжить, любой ценой, что бы ни случилось.
— Зип! — возразил Дольф. — На улице жарко. Уже неделю солнце печет, словно в аду. Пусть посидит в ангаре.
— Нет, — от ледяного тона сержанта по коже спины поползли мурашки. — Никто не захочет убирать все это…
Убирать? Что именно? Я решительно ничего не понимала.
Дольф тихо вздохнул, не решаясь вступать в спор с сержантом.
— Пойдем, — он махнул рукой, приглашая последовать за ним.
Я рассеянно рассматривала ограждения из сетки. Они решили привязать меня к ним? Я же сгорю за день!
Сержант повернулся ко мне спиной, собираясь уходить. Ему действительно было плевать на меня. Я почувствовала, как в внутри медленно разгорается злость. Мерзавцы! Притащили меня сюда, хотя я их об этом не просила, а теперь решили издеваться, словно перед ними не человек!
— Эй! Подожди! — я догнала его, и вцепилась пальцами в рукав рубашки, — Ты хочешь оставить меня здесь? На целый день?
— Убери руку! — он окатил меня волной ненависти, которая полилась из его глаз.
— Мне нужен врач!
— Еще раз… — злобно прошипел он, — еще раз дотронешься до меня, тварь, и считай, что ты уже труп! Ясно?
Я вздрогнула, разжимая пальцы. Он молча повернулся ко мне спиной и отправился в сторону серых строений. Я смотрела ему вслед, пытаясь справиться со слезами досады. Черт! Осознание собственного бессилья перед ситуацией ухудшало и без того плохое настроение.
— Пойдем! — Дольф махнул рукой, приглашая последовать за ним. Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Не хотелось просидеть весь день под палящим солнцем, привязанной к металлическим прутьям, словно цепной пес, но выхода не было. Сопротивляться бесполезно. Их слишком много.
Я окинула ограждения тоскливым взглядом. Метров пять в высоту, не меньше. Через них можно было бы перелезть, будь я в лучшей форме. Но сейчас об этом даже думать было глупо.
— Черт! — проворчала я себе под нос. — Сбежать будет трудно.
Две стены забора, смыкаясь, образовали угол. Именно туда меня и привел Дольф и велел сесть на песок. После пристегнул мою руку к сетке наручниками, отвернулся, пряча глаза, и ушел, оставив меня в одиночестве.
Что же делать? Я рассчитывала на помощь, но все пошло совсем по другому сценарию. Как они собираются со мной поступить? Убить? Вряд ли. Они могли пустить мне пулю в лоб уже давно, на берегу моря, и не тащить на эту базу. Тогда какие у них могут быть планы? Помочь тоже не захотели. На таком объекте обязательно присутствует медик, но мне его не предоставили. Неужели они решили зажарить меня здесь? Оставить умирать на солнцепеке, без воды и лекарств. Все указывало именно на это. Но почему? Ведь это не нормально… Они все сумасшедшие… Маньяки? Вполне возможно. Психически неуравновешенные люди, которых полагается изолировать от общества. А вдруг меня будут пытать? Издеваться и мучить…
Сердце болезненно заныло, стоило лишь представить такую возможность. Другое объяснение их поведения не выдерживало никакой критики. Нужно спасать свою шкуру. Я не знала, как именно, но здесь оставаться было нельзя. Иначе меня рано или поздно все равно убьют.
Я попыталась высвободить руку, прикованную наручником к забору. Тщетно. Ладонь не пролезала в кольцо. Разорвать цепь у меня не получилось бы, даже пытаться глупо.
Я посмотрела затуманенным взглядом на слепящий диск солнца, который завис над моей головой. Воздух вокруг нагрелся, опалял жаром лицо, сушил кожу. Моя голова безвольно повисла. Неизвестно, хватит ли у меня сил выдержать этот день.