Золотой тролль

Глава 19

Стоило Гийому зайти в кабинет следователей, взгляды коллег все тут же оказались сосредоточены на нём. Гийом устало, пусть и с нотками удовлетворения, сказал:

– Ложная тревога. Это по нашему с вами делу, месье Бенуа. Точнее, началось то, чего мы все опасались. Всё-таки нашлись особо умные, которые решили неудобного человека под дело Костье подвести и улики ему состряпать. Месье Морен уже знает и в ярости.

– Я бы тоже разозлился, – согласился месье Бенуа. – Я так понимаю, у нас свидетель?

– Да, он пока несколько дней побудет у нас под защитой, а дальше месье Морен уже договорился, что его заберут в Бастонь, раз дело ведут там.

– Это хорошо.

Гийом кивнул, как бы тоже соглашаясь. Не то чтобы коллегам он не доверял, но ставки были достаточно высоки, и стоило подстраховаться даже от случайной ошибки. Кто-то может ненароком проговориться. Пусть уж лучше все будут уверены, что Даниэль ещё несколько дней здесь, а потом его отправят в Бастонь обычным порядком. Меньше шансов, что преступники испугаются и второпях наделают глупостей. Противостоят полиции негодяи умные и хладнокровные, они постараются действовать наверняка, тщательно подготовятся – и потому не успеют.

Гийом опасался, что в ожидании, пока от месье Вашон приедет посыльный, он будет весь день сидеть как на иголках. Но сначала до обеда его завалило накопившейся текучкой, аж продохнуть некогда. А во второй половине дня к следователям неожиданно зашёл комиссар, и с чего-то донельзя весёлый:

– Ну что, коллеги, берите пример с месье Лефевра, который бдит двадцать четыре часа в сутки и работает, когда на отдыхе.

– Прошу прощения, месье Морен? – удивился Гийом.

– Ну вспоминайте, чего вы нашли, пока ездили к родственникам?

Гийом поёжился под любопытными взглядами коллег и острожно сказал:

– Так получилось, что мои прадеды, если так можно сказать, сделали удачную инвестицию. Когда-то скупали картины молодых художников, которые нынче мировая знаменитость. Эти картины выставлены для посетителей в семейной галерее в бывшем графском замке. Когда я там на днях гостил у кузена, я и в самом деле заподозрил, что картина кисти Джулио Пьяцца, которую ему недавно подарили в галерею – высококачественная подделка. Хотя её и проверяли эксперты из аукционного дома Дамьен Ламбер.

– Можете гордиться, месье Гийом. Рекорд. От официального открытия дела в столице сегодня в девять утра до ареста банды мошенников с поличным прошло три с половиной часа.

Комментировать, что всё-таки процесс был несколько дольше – короткое сообщение они сразу же послали по зеркальной связи, подробности вместе с официальным заявлением от Анри и Луи подали сразу же, как смогли добраться до Реффювея. Понятно, что столичные коллеги всё это время не сидели, а работали. И в принципе – просто совпадение, как раз утром заявление добралось до столицы, его зарегистрировали, а дальше преступников арестовали. За столичных коллег можно было порадоваться. Товарищи во Флоране тоже всё понимали – как работает механизм, тем не менее их уважительные взгляды грели душу. Комиссар с нотками веселья в голосе, но уже более серьёзным тоном продолжил:

– Официально благодарность на ваше имя и на наше Управление Флорана придёт потом, сейчас мне позвонил приятель из столицы, с которым мы вместе учились. Сразу, как вы, месье Лефевр, подняли тревогу, и точно зная хотя бы одну подделку, коллеги смогли отыскать зацепку. Подробности нам ещё вышлют, но, если коротко – схема проста, как всё гениальное. Банда смогла шантажом поймать в свои сети несколько сотрудников частных коллекций. А дальше жертвам предлагали всего лишь на несколько часов вынести оригинал – причём давали действительно серьёзные гарантии, что картину вернут. Эксперт осматривал действительно подлинник, который выдавали за найденную доселе неизвестную авторскую копию известного полотна. Затем подлинник возвращался обратно, а покупатель получал высококачественную фальшивку. Выявлено три эпизода, включая вашего кузена, на четвёртом их поймали. И судя по количеству готовых подделок, размах планировался колоссальный. Мошенники собирались продать ещё не меньше трёх с половиной десятков картин, а затем исчезнуть, оставив аукционный дом Дамьен Ламбер и экспертов расхлёбывать последствия. Глава Дамьен Ламбер уже отдельно позвонил и буквально рассыпался в благодарностях. Так что ждите, месье Лефевр, они уже подали запрос вас официально отблагодарить.

Остаток рабочего дня прошёл весело, по крайней мере, добродушные шутки коллег над Гийомом не иссякали. Понемногу всё затихло, коллеги один за другим разошлись по домам. Гийом задержался, сославшись, что не успел доразобрать накопившиеся за время отсутствия бумаги. На самом деле он с беспокойством поглядывал на часы, ибо сильно задерживаться сегодня не хотелось – он обещался на ужин к Дюранам. Но и посланца от месье Вашона надо было дождаться обязательно.

Едва Управление опустело, к Гийому зашёл дежурный и сообщил:

– Месье следователь, к вам посетитель. В комнате для посетителей.

– Сейчас подойду.

Долгожданным гостем оказался невысокий и уже немолодой человек, немного начавший полнеть, круглолицый и гладко выбритый, не считая прямых усов, такие любят носить военные. Очень аккуратно и даже щегольски одет, а ещё по тому, насколько идеально выглажен костюм и как аккуратно заколоты запонки, лежит в кармане тщательно сложенный платок, и множеству других мелочей заметна страсть к порядку любого рода. Гость представился:

– Здравствуйте. Меня зовут Эркюль Паризо, я от месье Вашона. При встрече он просил вам передать: Маринетт.

– Здравствуйте, месье Паризо, благодарю. Следователь Гийом Лефевр.

– И чтобы у вас точно не осталось сомнений, дозвольте при вас связаться с месье Вашоном.

– Тогда поднимемся в кабинет к комиссару, а дальше свидетель вас ждёт.

– Да, пойдёмте. И приношу извинения за задержку, – глаза гостя неожиданно полыхнули самым настоящим зелёным огнём, как у тигра, который вышел на охоту. – Вы оказались правы, когда вот так страховались. Мы, когда подъехали – я заметил за зданием наблюдение. Кто-то следил, не отпустите ли вы вашего свидетеля. И лишь когда рабочий день закончился, топтунов сняли. Возьмите, я тут набросал тех, кого смог заметить, надеюсь, вам это поможет.

– Вот как? Благодарю. – Сразу чувствовалась рука профессионала: два карандашных наброска портретов и очень чёткое описание примет, по которым людей можно найти. – Тогда тем более, лучше быстрее отправить его вместе с вами в Бастонь. Если мы этих любопытствующих найдём?..

– Звоните также месье Вашону.

– Хорошо. А сейчас пойдёмте. Вы на поезде или ковре?

– На локомобиле.

Сразу от комиссара Гийом вместе с месье Паризо отправился на подвальный уровень. Рядовые полицейские, охранявшие блок временного содержания, вопрос охраны Даниэля Сен-Жака решили просто. Не стали открывать и обустраивать одну из камер, а посадили парня вместе с собой в комнату отдыха. И явно Даниэль хорошо вписался, потому что когда Гийом вместе с месье Паризо зашли, все там азартно играли в какую-то карточную игру. Увидев начальство, рядовые вскочили, вслед за ними, чуть помедлив, встал и Сен-Жак.

– Здравствуй ещё раз, Даниэль. Знакомься, месье Эркюль Паризо. Я доверяю этому человеку, он доставит тебя в Бастонь к людям, которые тоже заинтересованы в поимке организаторов и тех, кто их покрывает.

– Здравствуйте, Даниэль, – протянул руку месье Паризо. – Будем знакомы.

– Здравствуйте, – парень немного робко задержался с ответом, видно, не привык общаться людьми того круга, откуда был месье Паризо. Но протянутую руку пожал. Затем отдал Гийому несколько листов. – Вот. Я тут пока сидел, постарался вспомнить, чего смог.

– Спасибо, – Гийом подумал, что у следователя Бенуа наступает весёлое время. Со стороны Флорана копать они продолжат. Однако теперь появились хорошие зацепки, и можно не сомневаться, что очень скоро вся банда преступников окажется на каторге вместе с покровителями. – И вот, – немного подумав, Гийом снял китель и накинул на плечи Сен-Жаку. – Кто-то весь день следил, не выйдешь ли ты из Управления. Сейчас вроде топтунов сняли, однако на всякий случай до мобиля я провожу как будто коллегу.

На улице уже вовсю подступил вечер. Защёлкали и запели на верхушках высаженных вдоль улицы деревьев вечерние птицы, солнце уже понемногу склонялось к земле и, не застилаемое ни одним облачком, утопало в розовато-золотом и огнистом океане начинающегося заката. Гийом поёжился, всё-таки в одной рубашке оказалось прохладно, и завертел головой, пытаясь сообразить, в какой стороне ждёт локомобиль. Со стороны месье Паризо раздался смешок, он легонько прикоснулся к плечу Гийома, привлекая внимание, и показал на машину-фургон Государственной почтовой службы:

– Вот она. Стой на виду, и никто не обратит внимание.

– Вы правы, – смутился Гийом. – Вот два раза на неё посмотрел и мимо взгляд прошёл. Настолько привык, что сейчас они везде крупные посылки доставляют.

– Потому мы на такой и поехали. Благодарю за помощь и будем держать друг с другом связь, кто чего найдёт.

– Всего доброго и удачи, месье Паризо. И тебе удачи, Даниэль.

– Спасибо ещё раз, месье следователь.

Гийом же со всех ног из Управления заторопился домой переодеться, а дальше помчался к Дюранам – сегодня там был запланирован не банкет и не торжественный приём, а ужин, но с приглашёнными гостями. Реналь, конечно же, не дождался и ушёл, а Гийому всю дорогу пришлось бежать, в который раз поругиваясь, насколько неудобно без ковра. Но, как оказалось, он почти не опоздал: чета Дюмушелей и месье Пюэль с женой пришли незадолго до него. Ну а дальше оставалось надеяться на старшего брата Жюльетт, которому тоже пришлась по душе идея познакомить Реналя и месье Дюмушеля: как автора патента – и человека, который сможет этот патент запустить в дело.

Домой Гийом и Реналь отправились довольно поздно – когда гости ушли, они ещё немного засиделись у Дюранов. Город уже засыпал, тихая весенняя ночь перекликалась отрывистыми, шепотливыми и неясными звуками. Чёрно-синее небо, усыпанное яркими звездами, благоухание цветов и весенней зелени, торжественное безмолвие ночи хоть кого расположат к задумчивости, к чувствам нежным, можно задуматься, замечтаться. Тем более у обоих мужчин к этому был повод, так что почти половину пути оба шли молча, пока Реналь всё же не сказал:

– Спасибо. Твоя идея заехать во Флоран оказалась со всех сторон удачной. И насчёт платьев твоя Жюльетт просто гениальна, и с месье Дюмушелем мы ну очень удачно познакомились. Я как раз думал, чем заниматься. Старая-то моя идея была на севере, а нам с Йоландой жить в Бастони. А тут не просто дело интересное, у месье Дюмушеля же идея на идее. Я так подумал, мне тут лет на пять хватит интересного, а то и больше. Особенно если дальше, в империю развивать дело...

Гийом, пользуясь тем, что фонари почти не горят, света мало, и в темноте лицо не видно, позволил себе усмехнуться: ага, всё абсолютно случайно. Но вслух лишь спросил:

– И какие планы тогда у тебя и Йоланды? Я на ближайший месяц – если что.

– Ну... Ещё неделю мы во Флоране, наверное, если ты не против. И с месье Дюмушелем надо обговорить всё, и с гардеробом для Йоланды закончим. Дальше к её родителям, это ещё недели две, думаю. А потом в Бастонь. Как раз мои помощники приедут, я их уже вызвал. Пока в Бастони или квартиру подберём снимать, или Ульрик предлагает на время, пока чего-то постоянное не купим – пожить в доме его кузена. Он у кузена уже спросил, тот не против, место есть. Да, я тут подумал, пока мы во Флоране – Йоланду в ресторан сводить. Как местный житель, подскажи хорошее место? Кстати, мы тут с месье Дюраном говорили, он упоминал «Три форели»...

Гийом на этих словах аж споткнулся, чуть не упал – хорошо ещё, Реналь всё списал на выбоину в дороге. И весь превратился в слух.

– Да, я там недавно был и разморозил наше членство. Оно семейное, потому можешь идти спокойно.

– Хорошо. Как они, не испортились? Месье Дюран тут упоминал, что его туда отец водил, он там своей жене предложение делал. И даже посмеялся, что у его отца членство закончилось – теперь ты Жюльетт туда привёл. Давай и я поддержу традицию, первый раз с Йоландой сходим именно туда.

– Вот просто отличная идея. Как-никак бывший графский трактир. Заодно намекни им, что я недавно первый раз Жюльетт именно туда повёл, теперь ты. Поверь, хозяевам будет очень приятно.

Сам же Гийом с трудом пытался унять бешено прыгающее сердце. Он-то думал, как бы ему аккуратно порасспросить отца Жюльетт, а тут всё случилось само собой! Предпоследний элемент мозаики, над которой он думал ещё с приезда в замок к Луи и семейного совета, встал на место. Осталась единственная деталь... Вот за ней придётся немного побегать, хотя он теперь точно знал, к кому обратиться.

Утром, буквально на четверть часа забежав в Управление и предупредив – его не будет весь день, Гийом помчался в мастерскую к Жюльетт. Как раз успел к открытию. И очень удачно вместе с Жюльетт там присутствовали обе швеи, которые были в день ограбления.

– Гийом? Здравствуй. Что-то случилось? – удивилась Жюльетт.

– Здравствуйте всем. Да. Но сперва вопрос, если позволишь, вопрос остальным. Это очень важно. И сразу говорю, я никого не подозреваю, потому что я знаю вора – и он не среди работников вашей мастерской. Но чтобы его поймать, мне понадобится от вас честный ответ, даже если вам за него неприятно. Это очень-очень важно.

– Да, конечно, – согласилась Жюльетт.

– Когда в мастерской оставались деньги, перед кражей. Не было ли у вас каких-то странных, неприятных, непривычных мыслей, связанных с этими деньгами?

В мастерской надолго повисла тяжёлая молчаливая пауза. И тут молодая швея – Гийом вспомнил её имя, Валерьенна – робко сказала:

– Простите... Я тогда думала ещё... я таких деньжищ в руках не держала. Но честное слово, я не брала...

Неожиданно для всех Гийом сделал уважительный поклон:

– Благодарю, мадемуазель Валерьенна. Вы очень честный и порядочный человек. Жюльетт, можешь гордиться, что у вас работают очень хорошие люди. А дальше у меня просьба. Ты можешь немедленно поехать вместе со мной к мэтру Роберу? Это тоже крайне важно и нельзя откладывать, я с ним разговаривал, нас ожидают. Но выезжать надо прямо сейчас, извозчик уже ждёт, чтобы мы успели на экспресс до Бастони. Это связано в том числе и с теми бумагами, которые мы с тобой искали у Клариссы. Оказывается, про некоторые вещи только кажется, что они ушли в прошлое.

– Прямо сейчас ехать?

– Да. Немедленно.

– Хорошо. – Гийом даже не ожидал, что Жюльетт так быстро согласится на его авантюру, а ещё с таким озорным видом. – Домой забегать не буду, долго объяснять придётся, тогда на экспресс не успеем. Дафни, я напишу записку – отдайте её, пожалуйста, моей маме.

– Хорошо, мадемуазель, – подтвердила старшая швея. – Я передам записку и сообщу мадам, что за вами заходил месье следователь и попросил с ним проехать по делу о краже.

Всё как бы кружилось и неслось за окнами мчавшегося скорого поезда. Земля, телеграфные столбы, дорожные будки, поля, где крестьяне пахали и готовились высевать зерно, деревья с молодыми весенними листочками пролетали назад, точно увлекаемые вдаль вихрем. От этого начинала кружиться голова. Какое-то время Жюльетт вежливо делала вид – всё нормально, она ничуть не удивлена, демонстративно смотрела за окно, но дальше не выдержала:

– И чего такого случилось, если ты плюнул на всю свою деликатность, схватил меня и потащил в Бастонь? Теперь-то ты можешь мне рассказать, что там было в этих бумагах?

– Извини, не сейчас. Сперва ты должна кое с кем встретиться и поговорить, он будет ждать нас у мэтра. И желательно, чтобы до разговора ты ничего не знала от меня. Это снизит вероятность... ошибки.

– Ну... хорошо, – растерянно согласилась девушка.

Дальше с точки зрения Жюльетт странности продолжились, пускай она – помня предостережение – и не стала задавать вопросов. На вокзале Гийом не стал искать извозчика – оказывается, их уже ждал заранее по телефону вызванный ковёр из службы такси, пускай это выходило с учётом междугороднего звонка и бронирования, с поправкой на возможную задержку поезда в несколько раз дороже.

Мэтр Робер открыл дверь почти сразу же после звонка:

– Здравствуйте, Жюльетт, вы стали ещё красивее. А вы, Гийом, пунктуальны в своего деда.

– Здравствуйте, месье Робер, – заулыбалась девушка.

– Благодарю. Я помню, что вы говорили не опаздывать.

– Да, – мэтр Робер вздохнул. – Майстер Кассегрен ждёт нас в моём кабинете.

Гийом обратил внимания, что Жульет никак не отреагировала на обращение к месье Кассегрену как «майстер» – и это хорошо, явно просто не поняла, кто он. Как и просил мэтр Робер, чем меньше даже подсознательно старается человек подобрать ответ, тем точнее будет результат.

Майстер Кассегрен оказался пожилым, уже абсолютно лысым, но при этом с роскошными седыми усами и бородой. Намётанным взглядом Гийом определи, что он человек небедный – идеально выглаженный дорогой костюм, рубиновые запонки, на пальце – перстень с довольно большим изумрудом. Хотя это и не удивительно, майстер Кассегрен был один из немногих практикующих демонологов, и при этом один из лучших не только в Республике, но и по всей европейской части континента.

– Здравствуйте, майстер Кассегрен. Позвольте представиться – Гийом Лефевр. А это моя спутница, мадемуазель Жюльетт Дюран.

– Очень приятно, мадемуазель.

– Здравствуйте, месье... ой, то есть, простите, майстер Кассегрен.

– Не беспокойтесь, мадемуазель. Я здесь как частное лицо по приглашению месье Робера, поэтому официально ко мне можно и не обращаться. Вы не против, если я закурю?

– Нет... Конечно, месье Кассегрен, – смутилась Жюльетт.

Гийом, который, в отличие от Жюльетт, был и знаком с классической магией, и понимал всё гораздо больше, с замиранием сердца следил за майстером Кассегреном. Магия стихий и духов получила широкое распространение, потому что она намного проще. Требует меньше силы, там не нужна тщательность концентрации – полуживые стихийные духи сами всё сделают, только объясни. Да и энергетически оно выходит намного проще, опять же стихийный дух сам зачерпнёт энергию из пространства. Обратная сторона – действительно сложное заклинание, где каждый элемент, как атом в кристаллической решётке, должен стоять строго на своём месте, сделать со стихийными духами практически нереально. Очень уж те непостоянны. И вот тут на помощь приходят классические маги, до сих пор элита избранных, те, кто заставил себя и смог пройти через годы сложной учёбы.

Просто ухватить неструктурированную энергию и бросить, устроив «ба-бах» – нетрудно, а вот для серьёзного дела нужна предельная концентрация. Маги концентрируются каждый по-разному, и все достигают сосредоточенности по-своему. Кто-то играет на музыкальном инструменте, например, флейте, кому-то нужно прочитать вслух страничку-другую текста – причём важно не содержание, а интонация, размеренность чтения. Дедушка, по воспоминаниям Гийома, решал математическую задачу. Майстер Кассегрен щёлкнул крышкой резного, с фениксами, ларца, стоявшего на столе. Достал трубку – очень старую, тонкую, с белой фарфоровой чашей и длинным изогнутым чубуком. Размял в пальцах щепоть душистого табаку. Набил, щёлкнул пальцами – внутри перстня с тяжёлым изумрудом сверкнула зелёная искра, скользнула в трубку живым огоньком. Майстер затянулся, выпустил в воздух ароматного, сладко пахнущего вишней дыма и попросил:

– А теперь, мадемуазель Жюльетт, расскажите мне, пожалуйста, про ту интересную статуэтку, которую, как мне говорили, была у вашего деда.

Жюльетт, буквально заворожённая зрелищем и голосом, начала свой рассказ. Как благодарные товарищи, за то, что дед удержал их от соблазна самим воспользоваться проклятым кладом, надарили своему бригадиру разных сувениров на память, в том числе и забавную статуэтку. Год спустя в их дом забрался грабитель, но его спугнули – он в панике успел похватать всякую всячину, чего под руку подвернулось, и сбежал. В том числе украл статуэтку-безделушку, по глупости принял за золотую. Семья искала, но вор как в воду канул. А потом статуэтка нашлась у Ланжевенов и вернулась, но её снова украли.

Когда Жюльетт закончила, заговорил Гийом, рассказывая про то, как он впервые увидел статуэтку в гостиной Ланжевенов. Дальше – как племянник отравил из-за наследства тётушку, статуэтка вернулась первым хозяевам, но потом сначала глупость младшего брата Жюльетт, а следом – новая кража. Не забыл упомянуть и странные мысли, которые лезли в голову молодой швее.

– Благодарю, – остановил рассказ голос майстера Кассегрена. – Ну что же, и ты, Риовен, и вы, месье Лефевр – поздравляю, к сожалению, вы оказались правы. След очень слабый, если бы мадемуазель Жюльетт не находилось рядом так долго и не была связана ещё и родственными узами – я бы вообще ничего не увидел. К сожалению, официально я заключение дать не смогу, у нас с этим очень строго, а след недостаточно чёткий. Увы, интуицию к официальным бумагам не пришьёшь. Однако коллег я предупрежу, что с вероятностью четыре из пяти где-то в округе бегает активная ципса.

– Благодарю, майстер. Нет, мне хватит и вашего слова. Думаю, учитывая недавние события в нашем округе, моим коллегам тоже будет достаточно хотя бы неофициального устного предупреждения, с чем мы можем столкнуться.

– Ципса? Извините, не понимаю, – растерялась Жюльетт.

– Ципса – это демон лжи, раздора и обмана, – пояснил майстер Кассегрен. – Не самый сильный, но считается весьма опасным. Он меняет облики, ищет в душах червоточины и слабости, а дальше умело на них играет. Он питается и набирает силу из обмана, лжи, предательства, подлости, а для этого умело их разжигает. Кто-то подарил вашему деду спящего демона. Причём, мне кажется, даритель и сам не подозревал. Но ваша семья оказались слишком честными для демона, вон он и устроил себе кражу. Что в первый раз, что во второй.

– То есть Мишель, получается, не сам... – обрадовалась Жюльетт.

Гийом как можно мягче ответил:

– Нет. Не стоит оправдывать Мишеля, пытаясь его проступок переложить на демона. Ципса не в состоянии заставить человека сделать хоть чего-то против воли. Он ищет слабости, нашёптывает подлости – а вот как поступить, каждый решает только сам. Мадемуазель Валерьенна оказалась очень честной и порядочной девушкой, хотя и находилось рядом с демоном достаточно долго – перед соблазном устояла. А вот Мишель, Бланшар или месье Ланжевен уступили греху и пороку. Но сами.

– Вы абсолютно правы, месье Лефевр, – согласился майстер Кассегрен. – Лучше и не скажешь.

Дальше отчасти из вежливости, а отчасти, потому что все были с дороги, месье Робер настоял выпить кофе. Перестав быть строгим майстером и превратившись просто в месье Кассегрена и старого приятеля мэтра, пожилой демонолог оказался прекрасным и весёлым собеседником и любителем травить байки из своей богатой практики. Не остался в долгу и Гийом, рассказав пару забавных историй уже из своей службы. Распрощались они очень тепло.

Когда мэтр Робер закрыл за гостем дверь и вернулся в гостиную, то посмотрел на Гийома, устало и как-то немного грустно:

– Ну что? Теперь я так понимаю, моя очередь? А знаете, вот когда именно мы трое тогда в поезде встретились, я ещё подумал – не может быть таких совпадений и просто так.