Золотой Лис. 1-2 часть

Глава 17. Вьюга

— Матушка, вы не находите, что вокруг нас последнее время происходит какая-то нездоровая суета?

Барон Шарто оторвался от созерцания зацепившейся за мачту уснувшего на реке корабля Соль, отчего та казалась словно насаженной на кол, и повернулся в глубину будуара матери. Всё та же чуть непривычная мужскому взгляду обстановка, шелка-гобелены, рюшечки-подушечки и прочие излишества. Те же самые, терпкие и чуть будоражащие ароматы трав, которые изящно оттенял запах неизменной лавандовой воды.

— Именно так, сын мой — но вот источник и направление этих трепыханий мне положительно неизвестны.

Уставшая за день баронесса мерно покачивалась в своём полюбившемся кресле, и не стоило особо приглядываться, чтобы заметить — мысли почтенной женщины витали сейчас где-то очень далеко. Она не шевельнулась даже, когда её сын почти бесшумно пересёк укрытое пушистым ковром свободное пространство и подошёл к столику. Еле слышно звякнули чарки, когда горлышко кувшина осчастливило их своим мимолётным прикосновением — а из него пролился драгоценный сок мускатного винограда.

Как и было сказано — белого и с южных холмов…

— А не может ли быть, что мы в чём-то ошибаемся или же наоборот, перестарались?

Баронесса улыбнулась одними лишь глазами, когда её брошенный чуть искоса, взгляд с хитринкой и нежностью оказался обращён на сына. Она приняла в ладонь маленькую ёмкость. Несколько мгновений женщина грела в руках серебро, чтобы сильнее пошёл из него аромат вина, и лишь потом мелко, по-птичьи пригубила.

— Когда мальчишка-сорванец в ветренную погоду бросает камень в окно зажиточного горожанина, он придаёт рукой направление и скорость… так вот, сын мой, поздно что-то менять. Камень уже вылетел из нашей руки, и теперь остаётся лишь уповать, что вся траектория продумана и рассчитана верно.

Барон медленно и задумчиво покивал, а затем залпом залил в себя содержимое чарки. Опомнился, взглянул в свою ладонь и скривился на миг — что за гадость? — а потом с лёгким стуком вернул серебряную, больше похожую на напёрсток ёмкость на столик.

— Либо попадём в окно, либо… в крайнем случае, всегда можно отступить — но, другого шанса уже не представится, — голос барона стал глуше, интимнее. — Я почти раскрыл свои намерения перед знатными родами соседей. Одни поддержат меня в открытую, другие склонны выждать решительных ходов с моей стороны.

Женщина засмеялась легонько и сильнее качнула своё кресло.

— Да, именно так, сын мой — но ваша идея уступить первый ход графу Мейзери даже сейчас представляется мне просто блестящей. И мы по всем статьям будем выглядеть обиженной стороной.

Улыбка барона хоть и выглядела усталой, но тем не менее почти искренней. Он прошёлся по будуару, бесшумно ставя бархатные туфли строго по рисунку ковра, и лишь потом отозвался.

— И принять ответные меры мы будем не только иметь право — просто обязаны.

Что ж, всё что должно, уже сделано. Семена бури посеяны тщательно, взлелеяны и политы — и теперь осталось дождаться лишь ветра. А что за ним дело не станет, не сомневался ни барон, ни его интриганка-мать, ни этот куда-то запропастившийся прохвост Ридд…

Ощущения оказались весьма забавными…

Вчера Ридд с воплем и почти мистическим ужасом захлопнул книгу тайн, едва осознав смысл первого же прочитанного вслух пророчества. Озарившися сиянием томик отлетел на другой конец каменного стола, и некоторое время предмет и человек взирали друг на друга с откровенным изумлением. Дриада, та вообще тихо выпала в осадок, словно кристаллы из неосторожно переохлаждённого раствора.

— Нет, это невозможно! — и ещё долго эхо этого вскрика блуждало подземными лабиринтами, иногда возвращаясь в виде совсем уж перекрученного отражения.

То словно голодный мальчишка умолял и просил хоть корку хлеба, то резкий клёкот почти настигшего добычу орла, а то словно усталая мать отчаянно и безнадёжно звала своё дитя…

И всё же, через некоторое время парень решился вновь. Дрожащими как в лихорадке руками он осторожно придвинул к себе книгу и опять раскрыл её… какое разочарование! Сколько Ридд ни листал книгу, сколько ни выискивал ту самую страницу — ничего! Он даже прилежно пролистал от начала до конца, поплёвывая на пальцы, чтобы не пропустить слипшиеся вдруг листы. На каждой странице блуждали какие-то каракули, клубилась серая муть, из которой вдруг выступал то чей-то пронзительный взгляд, то нос блуждающего в тумане корабля.

Ни единого понятного места, то же самое, что и в других книгах — даже письмена на обложке перемешались и теперь глумливо корчили оттуда рожицы.

И лишь когда Ридда вновь прошиб пот — не от волнения, а уже холодный от безнадёги — обидчивая книга сжалилась над ним. И в самом конце, где словно нарочно имелись то ли недописанные чистые листы, а то и вовсе запасные для заметок, вдруг проступили чёткие мелкие строки. И впившийся в них взглядом парень принялся медленно, отстранённо от содержания пилить их взглядом.

Ну едва стружка не сыпалась от этого беззвучного вжик-вжик — а из ушей уже почти пошёл от усердия дым. Но глаза опускались всё ниже, затем на следующую страницу, и опять.

Ощущения оказались весьма забавными. В голове зелёным беззвучным вихрем носилась бешеной белкой дриада. Только, в отличие от пушистой красавицы, Флора таскала и укладывала не орешки и грибочки. Нет, эта умница таскала туда-сюда слова и прилежно раскладывала их по полочкам памяти. Ибо несколько страниц, исписанных в три столбца убористым почерком, оказались кратким разговорником, где резкие, словно высеченные топором гномьи руны соседствовали с куда более изящными эльфскими — а вот те парень неплохо понимал. Хм-м… обычно люди читают и переводят со словарём, а Ридд с дриадой?

Подожди, не спеши! Ещё раз — руна Harretin, похожая на тощую птичку с одной лапкой, это…

— Это lassil, во множественном числе llassla, лист — листья, — терпеливо повторил вслух Ридд и тут же впился взглядом в следующую короткую строку, на самом деле боясь, что коварная тут же исчезнет.

Он замечал боковым зрением, что верхние записи постепенно бледнели, расплывались, словно их пожирало неумолимо подбиравшееся заклятье. Руны и целые слова беззвучно корчились в муках, чтобы снова исчезнуть в небытие. Быстрее, быстрее!

И всё же, наверное, никогда этой книге не доставался столь прилежный читатель. Последнюю строку, где якорь обозначался загогулиной с глумливо проглядывавшей оттуда харей, парень прочёл взглядом за несколько мгновений до того, как её пожрала неумолимо подбиравшаяся невидимка.

— Уфф! Кажется, всё… — Ридд медленно закрыл опустевшую книгу и обмяк в своём кресле.

Голова просто раскалывалась от боли, сухость во рту более всего напоминала об утренних последствиях обильных возлияний с вечера. Вдобавок задубели губы, а без устали повторявший непривычные звуки язык уже просто-таки просил пощады.

Зато мы теперь одни из немногих, кто знает язык гномов!

— Боюсь, что вообще единственные, — парень скорчил мрачную физиономию и тут же поморщился от стрельнувшей изнутри под веки боли. — Но чует моё сердце, о том надо крепенько помалкивать.

Радостно приплясывавшая дриада нехотя согласилась и отправилась, по её заверениям, лечить одному лучшему в мире парню болящую голову. В самом деле, если о таковом диве хоть подозрения появятся, то некоего полиглота живо отправят в пытошные подвалы, чтоб завладеть и себе столь уникальным знанием. И после того, как последнее слово будет вырвано инструментами палача или заклятьями магика, в острой или весьма горячей благодарности обречённому сомневаться уже не приходилось…

Начала своё исцеление Флора отчего-то с горла, но уже через несколько мгновений в голове пронеслась ясная горячая волна, вымывшая оттуда боль и оставившая лишь усталость с лёгким кантиком сонливости.

И парень едва-едва нашёл в себе сил выпить несколько глотков воды, прежде чем прикорнуть в уголке на расстеленном плаще. Уж скелеты теперь не тронут?

Спи я пока… побдю, — дриада неприлично хихикнула и наконец угомонилась.

Заглянувший из бокового прохода скелет тут же шарахнулся обратно, словно увидал самое удивительное в своей не-жизни зрелище. Да так оно, верно, и было — уж видение сидевшего за столом в мягко освещённой библиотеке хомо оказывалось ох как диковинным. Потому и неудивительно, что бедняга удирал в знакомую и привычную тьму со всей резвостью, каковую допускали его старые кости.

Ридд не обратил на мёртвого бродягу внимания. То есть, вообще никакого, хоть и отметил сам факт уголком сознания. Он весело смеялся. И поглядывая на него, точно так же в точности копируя и держась руками за животик, заливалась от хохота сидевшая на вишнёвом листе маленькая феечка.

— Ой уморила, Флора! Да нет же, наоборот! У гномов во всём железный орднунг.

Э-э… порядок? — дриада с похвальной быстротой нашла на воображаемой полочке нужные руны и сопоставила с ними слово.

— Именно! Вот смотри, всё очень строго — подлежащее, сказуемое и лишь потом всякие второстепенные слова. И так в каждом предложении.

Весьма пылко Флора заметила, что это довольно неудобно, потому как исчезает гибкость, так свойственная живым языкам.

— Зато почти полностью исключена двусмысленность и возможность недопонимания, — резонно заметил Ридд и вновь принялся водить по строкам пальцем.

Дриада ничуть не угомонилась и даже посетовала — в каких же казённо-рубленых выражениях гномы изъяснялись друг дружке в любви? Прямо жалко их… Парень в ответ старательно нарисовал в голове картинку, как молодой гном на коленях дарит своей пассии любимый молоток — а та с размаху оглоушивает тем избранника по маковке, после чего за ноги уволакивает мириться в ближайшую постельку.

Эй! А дальше? — развеселившаяся Флора потребовала продолжения, уж фантазия Ридда скудостью или отсутствием живописных подробностей не страдала никогда.

— Дальше? — Ридд демонстративно-скучающе отмахнулся. — Они поцеловались и — хлоп! — у них тут же куча детишек.

Но ему не поверила даже малышка-феечка. Она с такой уморительной и лукавой мордашкой показала крохотным пальчиком не-е-ет, что парень поневоле усмехнулся.

— Если что, Флора, я тебе всё равно подсматривать не позволю. Отправлю погулять пока. Винца попить или подружек проведать… — рассеянно пробормотал парень, пытаясь сообразить, что же это такое — "часть той силы, что хочет зла и вечно совершает благо". — Предательство?

А что это такое предательство? — мгновенно заинтересовалась дриада, столь же прилежно меж болтовнёй с парнем изучая наугад вытащенную с полки книгу. — Этого ты мне не показывал…

С утра… вернее, с пробуждения парень кое-как поел и тут же бросился к книге. Но как он её ни разглядывал и ни упрашивал, на этот раз строптивый томик не показал ни единой руны. И немного разозлившийся Ридд едва успел отдёрнуть от страницы прижатую было ладонь с посылом повелевающей Силы, когда со вдруг выступившим потом сообразил.

Пророчеств и тайн! Книга вчера показала ему одно пророчество — и одну тайну. Сшибающую с ног одним дыханием балладу и основы гномьего языка. Мало тебе?

Пришлось наугад выцепить с полки другой томик, уже покрупнее, in-folio. И как же странно оказывалось видеть, как незнакомые доселе чёрточки и закорючки прихотливых гномьих рун вдруг выстроились в слова, обрели значение и смысл…

— И надеюсь, что не покажу тебе — что такое предательство. На телесном уровне это то же самое, что и см… — но уже взвилась в воздух малышка-феечка, упёрлась обеими ручонками в губы парня, словно запрещая им произнести то слово, которое так не любят солдаты и эльфы.

Дриада некоторое время подозрительно отмалчивалась, а потом на диво покладисто попросила продолжить чтение. И вот так, то хмурясь, то веселясь, пробуя на вкус новые слова и огорчаясь на ещё неизвестные, они по общему контексту и смыслу окружения находили наконец в голове Ридда то самое, одно-единственное нужное значение.

— Ага, штоффе это вещество, субстанция… запиши там, малышка, — бормотал парень и снова храбро бросался вперёд, словно кто грозился отнять у него всю эту огромную библиотеку в десятки, сотни тысяч томов и свитков.

Наконец, снова пришёл тот момент, когда гудение и расплывчатое дрожание в голове уже не могла унять даже умничка Флора. Тогда, признав себя в достаточной мере измотанным морально, Ридд откладывал в сторону книги и брался за шпагу. Заскучавший дракончик тоже оказывался не прочь размяться — и тогда серая стальная молния порхала в воздухе, сплетая вокруг обладателя незримую сеть, в любой момент готовую взорваться градом уколов.

Дриада поначалу хмуро присматривалась, признаваясь, что у неё в глазах просто сплошное мельтешенье. Феечка смотрела тоже осуждающе, но похоже, что безделье постепенно таки доконало и её. Наконец малышка взвилась в воздух изящым огоньком и довольно резво принялась атаковать парня. Поначалу Ридд опасался, что от одной нахалки останутся только брызги света, но потом пришлось признать, что даже ему попасть шпагой в эту вёрткую малявку не легче, нежели пудовой кувалдой в пролетающую мимо муху.

Феечка уворачивалась, петляла и бросалась на всякие хитрости. И хотя пару раз Ридд её точно зацепил, аж искры полетели — но из столкновения со смертоносной сталью та выходила без видимых повреждений. И наконец парень признал, что малышка оказалась достойной соперницей…

— Всё, довольно на сегодня! — объявил он, отступив на шаг и привычно отсалютовав шпагой цветочной фее. — И спасибо.

Та в ответ воззрилась весьма недоверчиво и даже подозрительно, но всё же просияла нежными сполохами света. После чего прямо в воздухе отвесила церемонный реверанс, отчего-то живо напомнивший парню ухватки одной помешанной на этикете баронессы.

Какая же она дрянь!

— Безусловно, замечательная женщина, — не стал возражать Ридд, у которого от таких воспоминаний немного испортилось настроение.

В голове лениво плескался холодный туман, мышцы приятно постанывали от доставшихся им сегодня нагрузок. Хех, в самую пору немного возгордиться собой? И всё же, после скудного ужина и нескольких обязательных процедур в дальнем отнорке гномьего подземелья парень с блаженным вздохом улёгся на расстеленный плащ. Наверное, жизнь была бы прекрасна, если бы не… но уже спешила на помощь бессонная дриада.

Властно, словно ночь, она раскинула над душой и сердцем свой величественный полог. Принесла ароматы вечерних трав и седой туман над рекой. Закружила-убаюкала журчанием ручейка и нежными касаниями ветра, нашептала тысячи прекрасных снов и легко увела за собой в незримые и вряд ли достижимые дали.

Заснула на чуть покачивающемся вишнёвом листике неугомонная феечка, устало подрагивая во сне натруженными крылышками. И лишь тогда волшебный огонёк на носике гномьей масляной лампы почуял сейчас свою ненужность и тоже пригас, задремал, съёжившись до размеров едва тлеющей во тьме искорки…

— Значит, Харальд Меднобородый со всего-то горсткой гномов некогда разбил объединённое войско людей и эльфов? — Ридд озадаченно почесал в затылке, прекрасно зная, на что способен набравший скорость клин тяжёлой рыцарской конницы.

А уж во что горазды лучники перворождённых, о том знают даже сопливые деревенские мальчишки…

Однако на вкладке-приложении к тексту в большой книге древней истории ожил цветной рисунок, изображавший действия отдельных сторон. Маневрировали отряды, сшибались в рубке войска. И стоило признать, что великий король гномов оказался просто блестящим полководцем — в конце концов эльфы оказались вынуждены стрелять против ветра и даже солнца, слепившего их более привычные к лесному сумраку глаза. А коннице после преодоления заболоченного луга, расстроившего её ряды, пришлось наступать вверх по склону холма.

Понятное дело, что укрепившиеся наверху гномы в их великолепных доспехах попросту уничтожили потерявшую разбег и смешавшуюся кавалерию. А когда остроухие подтянулись поближе, чтобы почти в упор расстрелять противника, то бородачи просто съехали на пятых точках вниз по волглой траве и тут же вырезали лучников подчистую.

— Командиру нашего войска нужно было уши оборвать, а лучше голову вовремя срубить! — в сердцах воскликнул парень, с отвращением глядя, как бесполезно и бесцельно гибли наступавшие под страшными ударами крохотных гномьих секир, а на острие атаки маленькой голубой молнией блистал древний меч.

Дриада, которую от созерцания таких сцен немного мутило, осторожно возразила — это всё хорошо рассуждать задним числом, глядя на битву с высоты птичьего полёта. А в той сутолоке хорошо ещё, что люди и эльфы успели выдернуть из мясорубки и увести обратно за реку хотя бы треть, оставшуюся от войска…

— Что тебе? — Ридд отмахнулся было от вдруг замельтешившей прямо перед глазами феечки, но малышка снова упрямо полезла едва не в глаза.

Погоди, не отстанет ведь, — с досадой признала дриада, даже и мысли не допуская, что Ридд просто так обидит малышку.

В самом деле, феечка отчаянно махала всеми конечностями, сияла, привлекая к себе внимание, а потом указала ручонкой куда-то вверх и чуть вбок.

— Ну-ка, тишину! — прошипел Ридд на пару скелетов, которые после вчерашнего приказа как раз притащили к порогу библиотеки ещё несколько образцов гномьего оружия и теперь бесцельно топтались там.

Оба костяка замерли, преданно таращась на парня чёрными провалами глазниц — а один даже весьма неплохо балансировал на одной ноге с задранной на полушаге второй. И вот этой-то тишине, сверху словно лёгкий вздох долетел отзвук гулкого удара. Он ещё бродил лабиринтами и закоулками, словно выбирая место, где уснуть навсегда, а Ридд уже метался по библиотеке.

Кто-то ломился сверху в глубины гномьих подземелий!

Плащ испуганной птицей взлетел на своё место, дракончик уже азартно скалился в предвкушении, и парень большими скачками, одолевая в каждом прыжке по несколько ступеней, помчался наверх.

— Феечка, за мной! — и малышка, испуганно закивав, вынырнула из-под листочка и зависла над левым плечом парня. Миг-другой, и в собрании книг остался лишь трепещущий на лампе огонёк…

Сердце стучало от натуги, уж одолеть в таком темпе полдюжины пролётов вверх это не шутка! В уши бил неумолчный прибой зашедшегося сердца и ток горячей крови, и Ридд силой заставил себя отвлечься, вслушаться в тишину на первом уровне.

Там! — вскинулась дриада, когда из темноты донёсся ещё один тяжкий удар, и парень помчался в ту сторону, едва не сбив с ног испуганно отшатнувшегося бродячего скелета. Бежать оказалось совсем недалеко, как и предположил Ридд. В самом деле, под тем местом, через которое совсем недавно он спустился сюда в компании Питта и эльфийки, озадаченно топтался давешний скелет с дамской подвязкой на шее и таращился вверх.

— Прочь, зашибу! — на бегу рявкнул парень, хлопая ладонью по гладкому кругу, словно нарочно оставленному в стене.

Костяк понятливо отпрыгнул подальше, теряя рыжую пыль с проржавевшей кольчуги, а каменная стена в этом месте протаяла, подалась, предъявив взору ступени наверх. И вот по ним-то Ридд торопливо затопал в сторону поверхности, откуда доносился непонятный шум, а затем ещё один удар…

— Как ты вовремя, дружище! — Питт, собравшийся снова стукнуть здоровенным булыжником по каменной проплешине входа, едва не заехал им по макушке вынырнувшего буквально из-под земли парня.

Ридд огляделся и присвистнул. Яркие взоры двух лун освещали в ночи такое зрелище, которое б вовек не видать. Вход окружили несколько дюжин разъярённых псоглавцев — а от них тускло светившимся посохом кое-как отбивалась знакомая рослая девица в некогда щеголеватом, а сейчас изорванном чёрно-белом одеянии.

— Моё почтение, леди Морти!

Выскочивший парень в несколько взмахов рубанул самых ближних и настырных, чем заслужил самый искренний и признательный взгляд обоих обретавшихся тут людей.

В несколько слов он вытянул из Питта ситуацию. Войска графа Мейзери вторглись в баронские земли, сейчас отряды уже подходят к городу и окружают его. А эти двое, решившие вернуться и разыскать Ридда, таки вытянули из хозяина "Рябой курицы", что "мастер Ридд опять отправился куда-то под землю".

— Хранительница рощи сначала упиралась, но я пригрозила ей кое-чем из арсенала папеньки, и она показала мне твоего коня, — леди Морти размахнулась посохом, с треском огрела по косматому лбу сунувшегося поближе псоглавца, и тот со скулящим воем отскочил.

В общем понятно… ближайшим крупным подземельем гномов как раз и оказалась старая крепость Дарнмут, и Питт предположил всё верно.

— А оружие где, вояка? — Ридд отмахивался кое-как шпагой и лихорадочно вспоминал, есть ли у него при себе пузырёк с эликсиром против живых?

Ибо обычная сталь, даже гоблинской выделки, особого вреда тем не причиняла. Вернее, рубила и колола — но в лунном свете даже смертельные раны этих тварей тут же затягивались, зарастали. И разваленные едва не пополам тела вновь вскакивали на ноги.

— Феечка, проводи Питта в библиотеку, там двуручник остался. Бегом туда и обратно! — рявкнул парень, сообразив, что долго так не продержаться — вырванный из руки Питта обычный короткий меч валялся довольно далеко.

Бывший сержант скрылся в подземном проходе вслед за старательно засиявшей малышкой, лишь загудели по каменным ступеням его нетерпеливые шаги. А Ридд крест-накрест рубанул морским приёмом всклокоченного псоглавца и брезгливо пнул останки подальше. Словно в кошмарном сне он наблюдал краем глаза, как ещё дёргавшиеся парящие обрубки зашевелились, сползаясь вместе, и взлетевшее к звёздам хриплое рычание подтвердило — этот снова оживёт под лунным светом.

Обычно псоглавцы действовали по одному-двое. Но когда на обитаемых землях вспыхивал чадный огонь войны, эти твари словно чуяли поживу, и их стаи шли следом за армиями, не брезгуя ни живыми, ни мёртвыми…

— Леди Морти, а отчего вы их не угостите своей Силой? — Ридд смеха ради провёл любимый приём своего отца и едва не засмеялся над озадаченной мордой (именно мордой!) псоглавца, хотевшего ударить ненавистного человека лапой и вдруг обнаружившего вместо неё куцую кровавую культяпку. Ударом ноги отбросив дымящийся обрубок как можно дальше, парень заработал крохотную передышку.

Дочь некромансера сначала понесла какую-то околесицу насчёт того, что нельзя применять магию смерти против живых и не владеющих такой же силой. Идиотка! Это только к разумным относится — и то, лишь в пределах королевства!

Видимо, отголоски лихорадочно пронёсшихся в голове Ридда мыслей каким-то образом отразились на его гримасе, потому что леди запнулась и даже легонько смутилась.

— Ну, и они слишком уж неожиданно напрыгнули, я не успела подготовиться. Ночь была такая тихая и красивая.

Оставалось не совсем понятно, о чём думала эта пробирающаяся в романтической лунной ночи парочка — но уж не о готовности к драке точно… Сзади и снизу донеслись шаги и тяжёлое дыхание возвращавшегося Питта, а из проёма входа в ночное небо вырвалась крохотная живая звезда.

— А ну, расступитесь, — со зловещей ухмылочкой заявил вояка, скидывая с плеча двуручный меч и становясь в стойку.

Ридд за шиворот притянул к себе возмущённо пискнувшую леди. Неровен час, попадётся под это… а это сейчас впечатляло, и весьма. Питт на пробу крутанул двуручным мечом, оценивая его вес и размеры, а потом словно ветряк врубился в завывающую от бессильной ярости толпу.

— А у клинка отменный баланс, — заметил он и чуть ли не элегантно, противоходом развалил неловкого псоглавца надвое.

— Питт, дружище, отец этой леди наложил на меч несколько весьма серьёзных заклятий, да и я одну хитрую руну кислотой выжег. Попробуй дотянуться вниманием, — посоветовал Ридд, одной рукой держа трепещущую шпагу, а другой дрожавшую от нерастраченной злости Морти.

Постепенно клинок, невесомой тростиночкой порхавший в умелых руках хорошего рубаки, озарился багровым сиянием. Затем он полыхнул огнём, и с этого мгновения псоглавцы оказались обречены. Каждый удар меча рубил их словно слепленных из теста, а останки тут же вспыхивали призрачным пламенем.

— Кстати, ты был прав — дядечка оказался наш, из настоящих, — заметил Питт и после защитного tete de pont лихо разъял натрое ещё одну тварь.

Мерзкое и великолепное зрелище не могло продолжаться долго. Вдруг обнаружив себя не просто уязвимыми, но уже и переполовиненными, псоглавцы с хриплым взлаиванием бросились врассыпную. Вояка ещё немного поразвлекался, догнав и изрубив нескольких самых медлительных или неловких, а затем вернулся, сияя победной улыбкой не хуже обеих лун. Он подобрал свой потерянный меч и сунул в ножны.

— Строиться, — вместо поздравления негромко скомандовал Ридд.

Питт сообразил мгновенно. Вытянулся перед приятелем, положив на плечо неохотно угасавший двуручник и молодецки выпятив грудь. Следом чуть озадаченная леди пристроилась у его левой руки, а там и старательно светившая где-то над головами феечка замельтешила у левого плечика девицы.

— Сержант Питт — выговор. Волшебница леди Морти — выговор, — будничным голосом принялся перечислять Ридд, неспешно прохаживаясь перед строем словно главнокомандующий и для пущего злодейского эффекта даже заложив одну руку за спину. — Цветочная малышка — в виде поощрения назначается повелительницей всех фей в округе.

Если Питт мрачно вздохнул с убитым видом, полностью признавая, что оплошал, то леди согласилась далеко не сразу, и лишь после красноречиво предъявленного ей посоха волшебницы она нехотя кивнула с весьма кислой физиономией. Зато маленькая фея просияла ярким светом и крутанула в воздухе пируэт. При этом она последовательно сменила все цвета радуги и лишь потом засветила ярко-белым, как и положено благовоспитанной фее из порядочного клана, добившейся повышения по службе.

— Вольно. Поймайте быстренько дюжину феечек и следуйте за мной, — негромко проронил парень и неспешно направился вниз, в душноватую тьму подземной крепости…

Бывший сержант довольно спокойно отреагировал на преобразившуюся часть подземелий — уж он здесь бывал. Но вид на ярко освещённую и увитую живой зеленью лестницу поразил его до глубины души. Что же говорить о девице, которая вместо представлявшихся ей мрачных крысиных нор обнаружила такое великолепие?

— Не обольщайтесь, я расчистил только один проход и библиотеку, — отмахнулся Ридд от расспросов. Но леди Муэрта всё равно косилась на парня, от которого сейчас магией шибало за лигу.

Уже внизу Ридд опасливо покосился на стол — не обратит ли кто внимание, что тот весь завален книгами? Но похоже, защитное заклятье этого места в отсутствие читателя само вернуло тома и свитки на свои места и снова уснуло, оставив там лишь вазу с цветущей вишнёвой веткой и радостно просиявший по возвращении сюда живых огонёк.

— Да, я каким-то образом сумел принять силу — но не расспрашивайте попусту, всё равно ничего не знаю.

Питт хотел рубануть на пробу пару по-прежнему топтавшихся у прохода костяков, но Ридд попросил леди волшебницу попробовать оседлать их и сделать слугами. Сам он уже довольно неплохо освоил эту науку, и несколько скелетов без устали потрошили завалы во тьме, добывая оттуда разные занятные мелочи… с любопытством и даже чуть завистью он следил, как дочь чёрного мага по-хозяйски перехватила бразды правления и принялась распоряжаться.

— Да, за пределами этой залы тут и впрямь мрачновато, — признала она наконец, с отсутствующим взглядом охватив вниманием почти весь уровень.

У Ридда едва не отвисла челюсть от удивления, уж сейчас-то он сполна мог оценить масштаб работы и ту лёгкость, с которою она была проделана. Да уж, вот что значит потомственная волшебница, к тому же обучавшаяся у самого строгого и знающего учителя — не чета какому-то сыну деревенской ведьмы!

Дабы скрыть своё смущение, ему пришлось отвернуться и обратиться к беззаботно порхающей феечке.

— Ваше величество, вот вам двенадцать фрейлин, двенадцать придворных дам. Выучите-воспитайте их… — Ридд запнулся, наблюдая как испуганно заметались было выпущенные на волю малышки, которых это место едва не доконало. — Пусть присмотрят за растениями отсюда и вверх по лестнице.

Внимательно прислушивавшаяся феечка тотчас закивала с самым довольным видом — уж ухаживать за всякой зеленью их силой заставлять не надо. Но парень не остановился на том, посоветовав ещё организовать патрулирование ближайших окрестностей.

— Чтоб не боялись и привыкали — а потом можно будет второй и первый уровни облететь, ниже пока не спускайтесь.

Наверное, что-то такое особенное и впрямь имелось в этой блистательной малявке с золотым ведёрком, потому что она мгновенно навела порядок среди своих соплеменниц, и те выстроились перед нею в воздухе неровным полукругом, трепеща от волнения, но внимательно к чему-то прислушиваясь. Уж как там они общались, то можно на досуге и у Флоры поинтересоваться…

Да, это может и подождать, друг мой!

Следом Ридд приказал бывшему сержанту разобраться с мечом прежнего лорда мёртвых — и сам по себе непростой клинок, он после наложенных чар стал и вовсе ненамного хуже гномьего оружия.

— А вы, леди Морти, обдумайте свои ошибки и скорректируйте тактику на будущее. Не заставляйте думать, будто столь блестящая волшебница на поверку просто неумеха.

Подчёркнуто игнорируя вспыхнувший и едва не испепеливший его взгляд девицы, парень добыл из своей сумки пару виалов вина и предложил отметить маленькую победу, заодно и пересказать ему новости. Скелеты притащили ещё одно кресло с выщербленной спинкой, а затем и неподъёмный табурет для Питта. Принесённых парочкой припасов и остатков у самого Ридда с лихвой хватило, чтобы организовать маленький пир.

И как же странно оказывалось иногда отвести глаза от разрумянившихся лиц и света магического шара, чтобы вспомнить, что всё это непринуждённое веселье царит на глубине многих сотен шагов под землёй — в овеянных самой жуткой и зловещей славой местах! Поневоле вздрагивало что-то в душе, а по спине пробегал холодок от осознания иных истин…

— Значит, вы ушли из города по реке, он уже был почти окружён, — Ридд задумчиво повозил по расстеленной тряпице, которую все молчаливо согласились принимать за белоснежную скатерть, косточку от персика. — Но пока оснований тревожиться нет?

Леди Морти как-то странно, искоса взглянула на Питта, а потом вполголоса добавила ещё новостей. Некие люди из числа пришедших по воде якобы купцов не пытались злоумышлять против барона Шарто — они собирались накрыть одним мощным и весьма подозрительно смахивавшим на чёрный обрядом весь замок…

— Эльфийка первая забила тревогу — она же к той магии чувствительная. А потом с угловой башни она всадила в ту барку какой-то странный арбалетный болт. Люди говорили, огнём ахнуло так, что на несколько мгновений обнажилось дно реки.

Питт кивнул и добавил, что нескольких лихоимцев удалось взять живьём — и они сейчас в пыточной. А баронский палач просил передать некоему мастеру Ридду самые свои искренние уверения в беззаветной любви. И глоток хорошего хереса… ага! Но поскольку того сейчас больше беспокоила армия графа Мейзери, то постепенно разговор зашёл и о ней…

— Граф тоже заручился поддержкой нескольких дворян. Да и деньжат у него вдосталь — он нанял два отряда ландскнехтов.

Ридд поморщился. Одетые в хорошие доспехи профессиональные меченосцы это такая сила, которая любого заставит отнестись к себе серьёзно. И коль скоро их наняли за полновесное золото, они плату отработают с лихвой.

— Да уж, если бы удар изнутри города увенчался успехом, то последовавший за ним штурм снаружи доконал бы защитников быстро, — невесело признал он.

И всё же Питт не зря верил в светлую голову своего друга. Ридд улыбнулся в блестящие глаза собеседников.

— Дружище — а помнишь, как мы спьяну на Вороновом холме за призраками гонялись?

Волшебница осуждающе покачала гловой. Это же сколько нужно было принять на грудь, чтобы устроить подобное безобразие, да ещё и в таком месте, одно только упоминание заставляет холодом заурчать в животах? Это если не учитывать того факта, что любой солдат относится к магии с недоверием и брезгливостью. И это ещё мягко сказано…

— Леди, вы сумеете поймать несколько духов, чтобы привести в лагерь осаждающих и потом под утро натравить на ставку графа?

Означенная леди не стала скрывать, что задачка хоть и не из простых, но вполне осуществима. Другое дело, что в лучшем случае удастся посеять лишь кратковременную панику.

— Этого достаточно, леди. Мы с Питтом за это время подожжём осадные орудия и требучеты. А потом… — Ридд загадочно усмехнулся. — А потом я сделаю то, ради чего то всё затевалось. И если наутро барон с его мечом и несколькими рубаками с гномьим оружием не разгонит ту банду, я его просто уважать перестану.

Питт после некоторых раздумий признал, что план достаточно безумен, чтобы сработать. Леди же посмотрела на обоих парней как на вовсе не малость скорбных галовою и со вздохом произнесла, что постарается на этот раз не оплошать и даже взять реванш.

— Отец хоть и не приказывал помочь барону, но… судя по его недомолвкам, и ругать за то не станет, — тонко улыбнулась она.

А затем совершенно непоследовательно поинтересовалась — смазливую служанку Камиллу некий мастер Ридд направил в башню чернокнижника просто так или с неким умыслом?

Парень отозвался далеко не сразу. Но с лёгкой улыбкой признал — что или. Но, дальше на ту тему распространяться не стал. Посоветовал лишь всё обдумать, что возможно — прорепетировать. А потом отдыхать, осматривать в пределах разумного риска здешние достопримечательности и вообще, и в частности. Он обернулся к распекающей своих фрейлин королеве фей.

— Малышка, покажи леди здешние… удобства. Если вы там ещё и воду организуете, это будет предел моих мечтаний.

Та, понятное дело, заважничала, но приветливо умотала вместе с девицей в ту сторону, где Ридд обнаружил как раз эти все… удобства. И оставшиеся вдвоём парни с ухмылкой переглянулись.

— Дружище, что ты удумал? — Питт в шутку обнял приятеля — но как-то так, что у того в лёгких отчего-то вдруг закончился воздух.

Ридд легонько засмеялся, кое-как вырвавшись из медвежьих объятий друга. Ну вот отчего бывает, что с некоторым людьми отчего-то легко? Проникаешься к ним неизъяснимой симпатией, и ощущаешь, что это взаимно. Когда шутки оказываются удачными и в меру, намёки в нужной мере прозрачны, а все кошки белы. С такими и дорога не в тягость, и трудности вполне переносимы…

— Сделать, что нужно — а потом соскочить. А ты, здоровый, что удумал?

Прежде чем ответить, Питт этак вроде невзначай глянул в ту сторону, куда удалилась леди, а потом чуть смущённо улыбнулся.

— Нет, братцу не соблазнить меня титулами. Если он уж так лихо начинает… пусть новому королю служат другие. А я, кажется, уже знаю, чего хочу — по крайней мере, на ближайшее будущее.

И столь велика оказалась убеждённость, прозвучавшая в его словах, что Ридд дружески хлопнул друга по плечу.

— Что ж, не скажу, будто огорчён.

И всё же, крытые кольчугой плечи недюжинной силы бойца поникли. Словно кто-то незримый и искусный выпустил воздух из парня, а вместе с ними и напускную браваду. Питт покачнулся и рухнул в кресло, обхватив голову руками.

— Знаешь Ридд, я долго думал… — и такая горечь мелькнула на лице друга, что не позавидуешь. — Неправильно всё это.

— Понимаешь, неправильно! — с исказившимся лицом выкрикнул он, и гулкое эхо испуганно удрало в темноту.

Ридд было поинтересовался — а стоит ли ему знать всякие откровения — но Питт лишь грохнул по каменному столу кулаком так, что тот загудел.

— Да, слыхал я… всякое. Что кузнец взял себе жену на сносях после баловства вельможи, а за то ещё и горсть золота, чтоб открыть кузню и своё дело. Однако отцом своим считаю именно его, понимаешь? Он меня выкормил и воспитал! И заметь, дружище, ни разу ничем не попрекнул и корки хлеба не пожалел.

Спутанные волосы упали Питту на лоб. Но он словно не заметил того — так ярко сквозь мокрые пряди блистал драгоценным сапфиром яростный взгляд. И ощутивший на себе эту силу Ридд вздрогнул. Та самая сила, что равняет людей и богов — она сейчас смотрела из глаз друга, и перед нею в ужасе дрожало мироздание.

— Нет, дружище, ещё не пробил наш последний час! Крепка наша рука, пусть и смущён дух — неужели мы так легко сдадимся?

Не успело эхо этих яростных и великих слов затихнуть в цитадели знаний, как словно эхо откликнулся ему из прохода молодой и полный скрытой силы другой голос.

— Друг мой, не говорите ерунды. Никто и не говорит о сдаче. Просто у нас, людей, иногда бывают сомнения, — вышедшая из темноты леди Морти залихватски взлохматила рыжую шевелюру, и упавшие с неё блёстки влаги блеснули в сиянии светильника.

Поднявший голову Ридд вздрогнул. Ощущение, будто во всём мире ничего нет, кроме этого тщедушного огонька, снова нахлынуло с неодолимой силой. Казалось, стоит этому единственному источнику света испугаться, поникнуть, как вселенная полностью погрузится во тьму.

Словно осознав сейчас всю свою важность, маленький светлячок на носике старой гномьей лампы просиял с удвоенной силой.

— Вы помните графа Лестера? — девица непринуждённо турнула из кресла Питта и взамен уселась сама, являя собою то милое, привлекательное и чуточку неприличное зрелище, которое являют собою не совсем уж страхолюдные девицы, заявившись под всеобщие взгляды после омовения. И совсем уж другим, доверительным и в то же время не допускающим возражения голосом леди холодно сообщила, что обоих головорезов ждёт хорошая головомойка. — С водой я разобралась — всё ж она родственная стихия земле.

Ридд мимолётно припомнил оговорку одного почтенного тёмного мага, что матерью этой девицы являлась мастер земли. А стало быть…

— А при чём тут граф Лестер? — первым сформулировал он главный из множества вопросов, обсевших соображение наподобие пчёл на летнем лугу.

Куда подевалось элегантное даже в полуизодранном виде чёрно-белое одеяние молодой волшебницы, оставалось только гадать. Мало того, стоило бы крепко призадуматься над вопросом, откуда сия рослая и столь же легкомысленная особа позаимствовала этот шёлковый, синий с золотом и явно великоватый ей халатик. Но Ридд не дал себя сбить с толку какой-то девице, пусть и магичке до мозга кости, и с неприличной настойчивостью повторил свой вопрос.

Леди в ответ сначала глянула так, что у парня зачесались ладони ухватиться за что-нибудь стальное и острое, а ладонь Питта словно ненароком замахнулась припечатать одной девице пониже спины, но помедлила. Ах ну понятно, уже поладили. И куда только папенька-некромансер смотрит? Хотя возможно и другое — могучий чёрный маг спит и видит, как бы пристроить чадушко и извечную головную боль хоть за кого-нибудь…

— Граф Лестер, коего многие помнят по легендам, но почти никто доподлинно, был личностью одарённой. Он в своё время усадил на трон троих монархов и вошёл в историю под прозвищем делатель королей, — девица невозмутимо расчёсывала волосы сама — ибо по воспитанию вниманием камеристок, фрейлин и прочих горничных обременена не была. — Правда, он плохо кончил…

Ладонь Питта, сначала вместо шлепка вознамерившаяся было откровенно погладить девицу пониже спины, заколебалась в воздухе.

— Не нравятся мне эти намёки, — бывший сержант скорчил такую физиономию, что Ридд поспешил снова налить всем вина.

Но коварная молодая леди невозмутимо заметила, что некий хитрый лис, всё время так и норовящий спрятаться где-нибудь в тени, уже фактически посадил на трон некоего мускатного барона и даже добыл хрустальную корону для ярла эльфов.

— А совсем недавно, на глазах моей милости, возвёл в августейшие и весьма яркую личность из числа цветочных фей…

Питт едва не поперхнулся, и от смущения не нашёл ничего лучше, чем с хрустом лопающегося металла скомкать в ладони ни в чём не повинную оловянную чарку. Правда, затем мрачно поинтересовался — отчего этот означенный делатель королей прячется в подземных катакомбах, куда в здравом уме ни один человек или эльф не сунется? Уж не потому ли, что наверху стало уж очень жарко?

— Или ты прячешься от судьбы, дружище?

Эхо от этих слов ещё долго металось не столько под сводами, сколь в сознании самого Ридда. Даже когда он улёгся под стеной, привычно накрывшись полой плаща и поглаживая рукой уложенную рядом трость-шпагу, иные горькие истины вновь и вновь приходили на ум и гнали прочь сон. Ах, если бы ещё не эта столь несвоевременная симпатия к одной эльфке…

Мой друг, любовь всегда приходит вовремя! Это всё остальное несвоевременно… а теперь, милый Риддерик, спи…