Змий

Глава 5: Чудо!

Покинув город и отъехав от него на десяток лиг, уже поздней ночью я съехал с тракта и углубился подальше в лес, где мне пришлось убить коня и при помощи заклинания из школы смерти, уничтожить его труп. Нельзя оставлять за собой следов. Для этой цели я пустил по своему следу в сторону Венеции заклинание заметания следов, начиная от отпечатков копыт на земле и запахов, вплоть до затирания духовных флуктуаций, что оставила моя душа в астрале и магическом фоне. После того, как я скрыл свой путь, открыл портал в место, которое находилось в нескольких часах от нужного мне дерева с тайником Елены Ровенкело. Повезло, что в памяти Салазара был эпизод, связанный с замком, неподалёку от координат нахождения диадемы Ровены.

И вот в моих руках оказалось сокровище Ровены, та защита, которой оградила дуб её дочь Елена, не стала для меня серьезным препятствием, уж не после того, как я разминировал личные покои её мамаши. Создав ещё один портал, я прошёл в него и оказался высоко у горах, в одной из множества пещер Альп, где у Слизерина было скрытое убежище. Здесь у него имелась и комната под ритуалы, и зельеварня, кладовая с ингредиентами в стазисе, а также обычные апартаменты с кроватью, сменной одеждой и купелью, в которой можно совершить омовение. Все минималистично и без роскошеств, ну так и создавал он его ещё тогда, когда был просто странствующим магом, ищущим лучшей доли, не заработавший известности, и ещё будучи незнакомым с Годриком.

Почему открыл портал, а не аппарировал? Так не придумали тут ещё этих пространственных чар. Зато были доступны порталы, но лишь тем, кто имеет минимум пятый октан.

Пройдя в ритуальный зал, я лёгким усилием воли создал диагностирующий круг, в который поместил диадему и, сняв перчатки из драконей кожи, голыми руками я опасался брать что-либо связанное с Морганой, которая Ровена, и отойдя в сторону, запустил сканирование творения бывшей любовницы Слизерина.

Моргана была параноиком похлеще Слизерина и он лишь случайно смог узнать пароль к её личным покоям и только благодаря тому, что мог утром, по пробуждению, вспомнить всё, что происходило вокруг него, пока он спал. Его органы слуха, а также магическое с астральным зрением, в часы его сна всё так же мониторили обстановку и запоминали происходящее вокруг него.

Ровена никогда не приводила Салазара в свои личные покои, да и не знал он о них, думая, что то место, где он с ней спал и было её тайной комнатой, на самом же деле это была лишь стандартная комната, которую могла создать выручай-комната. И вот однажды после бурной ночи Ровена подорвалась с постели, в которой лежала вместе со своим любовником, видимо, получив какой-то сигнал, проверив крепость сна Салазара и убедившись, что он действительно спит, она открыла в стене вход в свои личные апартаменты. Так и узнал он пароль в её обитель в Хогвартсе.

— Да нет, Вы что серьезно?! — офигевал я, когда ритуал закончил свою диагностику и показал мне результат своей проверки. Диадема помимо того, что была ключом доступа к управлению Хогвартса, являлся очень сильным ментальным усилителем, благодаря заключённому в него высшему духу разума, но и это было не всё. Спасибо библиотеке Ровены, я теперь был хорошо подкован в магии душ, демонологии, шаманизме и астральной магии, благодаря чему смог обнаружить в диадеме хорошо спрятанную ловушку душ, точнее это даже не ловушка душ, а скрытое пространство вне реальности и измерений, огороженное от колеса Сансары, откуда можно было управлять самим артефактом и влиять на того, кто им пользуется. Это был не крестраж и даже не филактерия, а нечто более совершенное и хитрое, ведь даже моё духовное и астральное зрение не распознали в диадеме хранилище души, увидев в ней лишь пленённого духа разума.

Неделя расчетов, экспериментов и мне всё-таки удалось вытащить из диадемы душу Морганы так, чтобы не повредить ключ-диадему и сейчас, держа в руке заключённую в изумруд душу любовницы Салазара, я размышлял над тем, как с ней лучше всего поступить.

Была у меня одна безумная идейка, вот только она могла грозить мне становлением полноценным демоном, и я не знал, стоит ли оно того. Хотя ведь до этого обошлось, и душу Салазара я схарчил и не поморщился.

Надо считать и думать. Ещё неделя расчетов и передо мной лежали исписанные пергаменты с подробностями ритуала, который должен помочь мне в этом нелёгком деле. Мне не нужно будет пускать в своё внутреннее пространство моего физического тела душу Морганы и становиться одержимым, для того чтобы побеждать её в поединке и уже там разделывать её душу на оболочки и поглощать их сразу и одновременно. Рассчитанный мною ритуал был ступенчатым. Первый обрушал на душу Морганы чудовищный по силе ментальный удар, второй под моим непосредственным контролем вторгался в её разум и разрушал её личность, при этом сохраняя её память, третий вырывал её воспоминания, четвертый же обрывал связи всех оболочек её души с ядром и отпускал то в колесо Сансары, пятый запускал поглощение её праны моей второй оболочкой, шестой перерабатывал её астральную оболочку в чистую энергию, без следа её особенностей и пускал на усиление моей собственной, седьмой развеивал к чертям собачьим её чувственный дух, а то мало ли, мне ещё не хватало бабских тараканов приобрести, уж у Морганы они были отожранными и размером с мамонта, восьмой должен после того, как память уже изъята, полностью стереть все воспоминания и её личность из ментальной оболочки, пустив их на моё усиление, а девятый повторял демонический механизм пожирания сути, благодаря которому я должен поглотить и значительно усилить свой магический ноус. Её же память оставалась в моём ментальном теле в виде архива.

Всё было перепроверено десятки раз, и теперь стоял вопрос в том, что делать первым, жрать сердце кицунэ или же проводить ритуал. Если сожру сердце, то мне потребуется минимум месяц на то, чтобы отойти от поглощения сил и способностей кицунэ и привести в порядок собственную душу. Два таких сложных воздействия на собственную душу, без должного перерыва между ними, могут быть для меня опасны. Если проводить первым ритуал с душой Морганы, то тогда сердце я смогу поглотить только через полгода в лучшем случае, ведь поглощение сил Морганы затронет практически всю мою душу и её стабилизация займет более долгий срок, но я и так уже порядком затянул с поглощением сердца. Чем дольше оно находится изъятым из кицунэ, тем меньше шанс на успешное его поглощение.

Вот же блядство! И почему я не подумал ранее о том, чтобы оставить своей ученице способ связи со мной, через который мог бы передать ей сообщение? Единственное что мне приходит сейчас на ум, каким способом я могу оповестить семью Бадоэр о своей задержке, это Патронус, вот только моим патронусом можно неподготовленных людей на тот свет отправлять. Он то у меня имеет вид Василиска и какого-то фига не красивенький такой серебряный, каким я в фильме его видел, а практически неотличимый от меня настоящего, размером метров десять, такой же темно-зеленый, материальный и глазища желтенькие. Ну просто очаровашка!

Мдаа… загнал же я сам себя в угол. На замке Бадоэр стоит неплохая защита и в обход неё, не потревожив сигнальные чары, я знаю лишь два способа, как доставить туда сообщение. Первый, это мой Патронус, и так как он является Высшими светлыми чарами и не несёт угрозы человеку, то может беспрепятственно проникнуть в замок Франческо и передать моё сообщение, ну и второй, это призвать демона из среднего круга, подчинить его и отправить с поручением передать послание, но этот вариант мне нравится ещё меньше.

Не придумав ничего лучше, я дождался наступления позднего вечера и, когда на часах было одиннадцать, призвал своего обаяшку патронуса и, надиктовав ему сообщения для ученицы, что я задержусь в своём поездке может быть месяца на три, но постараюсь управиться побыстрее и прибыть пораньше, отправил его к Марии, мысленно извинившись перед ней и возможными свидетелями.

Вот хорошо было Салазару, у него то патронусом была гюрза и имела вполне себе серебряный цвет.

Эх… ладно, чего уж теперь. Пора заняться насущными делами и выбросить посторонние мысли из головы.

Три недели у меня ушло на то, чтобы стабилизировать свою душу и усвоить силу и способности кицунэ. Так быстро у меня это вышло потому, что у меня уже были подготовлены специальные эликсиры, одним из ингредиентов в приготовлении которых были органы кицунэ, что и помогли мне успокоить и нормализовать мои взбаламутившиеся оболочки души, а также лёгкому внедрению в меня дара к материальным иллюзиям. Эти иллюзии кицунэ оказались просто чудом каким-то и по своим свойствам они очень похожи на теневых клонов из Наруто, тоже ограниченно разумны, всё зависит от меня и моего посыла при их создании. Если я создаю собственную копию, то она может колдовать до тех пор, пока в ней не закончится вложенная мною при её создании магическая и ментальная энергия, а также достаточно крепки и сильны, но естественно не как я, но где-то процентов двадцать от моих истинных физических показателей имеют. Единственное, что их отличает от теневых клонов, это то, что они не могут передавать свою память и приобретенный за время своего существования опыт, хотя есть у меня некоторые идеи как наделить их подобной способностью, но на эксперименты сейчас просто нет времени. Но зато я могу переносить своё сознание в них и смотреть их глазами, а это даёт просто отличные возможности в шпионаже, ведь их невозможно обнаружить при помощи магии местных, европейских, волшебников. Создать воробушка или даже муху, да пустить полетать, посадить где-нибудь неподалёку от интересующих меня разумных и слушай, да смотри себе на здоровье, о чём там шепчутся интересующие меня личности.

Ритуал по поглощению души Морганы прошёл в целом наверное хорошо, ну не знал я таких тонкостей о пране и что она может так повлиять на моё тело, хорошо хоть метаморфизм имею и произошедшие со мной изменения не так критичы. Спасибо и на том, что сиськи не выросли. Не каждая прана, как оказалось, одинаково полезна для здоровья, женская очень разительно отличается от мужской и теперь я вылитый бисенён в своём истинном облике.

Но к черту эти мелочи, ведь то, что я получил из её памяти, с лихвой покрывает это мелкое неудобство. Оказалось, что Моргана была рождена аж за тысячу триста лет до Рождества Христова и являлась жрицей Морриган, кельтской богини смерти и плодородия. Её обучение магии началось с друидизма, в котором она была очень сильна, и с проклятий, а благодаря своему таланту она смогла привлечь внимание Морриган. Став её жрицей, после трёхста лет служения Морриган она узнала о посмертии, которое ожидает её в чертогах госпожи и очень испугалась подобной судьбы для себя. Она бросила все свои силы на поиск способа улизнуть от подобной чести и нашла, как избежать встречи со своей госпожой, в чьи чертоги она должна была отправиться после смерти. Переселяться в другие тела, захватывая их. Так и бегала она при помощи захвата тел своих дочерей вплоть до того дня, когда её дочь украла у неё диадему и в течении недели погибла сама, а затем и Ровене не повезло нарваться на засаду инквизиции во Франции, куда она прибыла для начала поисков своей диадемы, к которой была привязана её душа. Церковники в разрушительной схватке смогли уничтожить её очередное вместилище и душа Морганы унеслась в Албанию, где оказалась в своей диадеме, в дупле дуба, куда её сныкала Елена Ровенкело. Но и на старушку нашлась проруха, в виде в меру наглого и везучего ползучего гада, это я о себе, если что.

С её знаниями она легко могла создать себе бессмертное тело, да что уж там, её душа уже давно имела восьмую оболочку души и просто протяни она в одном из предыдущих своих тел более трёхсот лет, что не было проблемой для мага, её тело бы перестало стареть и вернуло бы себе молодость и облик двадцатилетней девчонки. Вот только не могла она так поступить, ведь её искало проклятье её госпожи. Когда Морриган поняла, что хитрая жрица попыталась от неё улизнуть, она запустила в мир проклятье, нацеленное на душу своей нерадивой служительницы, и как только бы её душа полноценно открылась бы миру, то оно бы её обязательно нашло. Вот она и скакала из тела в тело, прячась от него, прекрасно понимая, что побороть проклятье целой богини ей пока не под силу.

Всё это время Моргана искала способ избавиться от проклятья, познавая всё до чего могла дотянуться в магии. И благодаря проделанной ей работе, у меня теперь имеются знания по многим видам магии, а также по истории этого мира.

Более ста тысяч лет назад, когда на Земле был ледниковой период, произошло грандиозное событие масштабов мультиверсума, в одной точке сошлись десятки миров, отчего на нашей планете стали открываться порталы в них. В одних случаях схождение с новым миром было недолгим, а в некоторых порталы держались тысячелетиями. На тот момент на планете не было никаких развитых цивилизаций и только стали формироваться родо-племенные отношения среди коренных жителей земли — кроманьонцев. Кстати, монголоиды, индусы, нации на территории Персии, индейцы обоих Америк, негры и европеоиды, это всё люди из разных миров, что проникли на Землю через эти порталы. Европеоиды же являются пришлыми из Мидгарда, которые ассимилировали основную массу коренного населения Земли — кроманьонцев, а славяне являются синтезем европеоидов и ариев, расы фейри, самые большие порталы в чей мир открылись в горах Тибета и Уральских. Процесс схождения и расхождения различных миров в точке пространства Земли происходил на протяжении пятидесяти тысяч лет. После удаления их и разрыва связи, на их месте образовывались пространственные лакуны, в виде доменов и аномалий, но один из миров так и остался навсегда привязан к нашему миру. Ныне его называют магическим, где находятся большинство магических поселений и тот же Хогвартс.

Человеческие расы, что попали к нам таким вот образом, не имели достаточно знаний и сил, чтобы вернуться обратно домой, да и не хотели многие из них возвращаться по множеству причин, у каждой из которых она была своя, у кого-то в мире шли бесконечные войны, где-то была очень агрессивная флора и фауна, а некоторые, как индейцы из Америк, прибыли из умирающего мира. Только фейри обладали знаниями межмировых переходов и когда выяснилось, что в нашем мире нет ничего интересного для них, большая их часть покинула Землю.

Теперь что касается богов. Все местные пантеоны, такие как скандинавский, греческий, славянский, китайский, индийский, американский, египетский и наций востока образовались из сильных магов, что уже родились на Земле и смогли образовать собственные культы, благодаря чему получили приток ба-хионя, который сделал их божественными сущностями.

Моргане было неизвестно почему, но около трёх тысяч лет назад начался исход богов в другие миры и закончилось это перед появлением христианства. Моргана же являлась очень сведущей жрицей и отлично разбиралась в апостольской магии, отчего мне теперь понятна природа единого бога.

Всем известно, что эта вера имеет иудейские корни и первоначально возносила хвалу Яхве, он же Саваоф, что был сильным вавилонским магом света, которого как оказалось вознесло своей верой иудейское племя в божественный ранг. Вот только он ни разу не вездесущий и не творец всего сущего. Истинный же творец мультиверсума, первозданного хаоса, из которого рождаются миры и в котором они растворяются, тот что создал души, бессмертный атман, кто воплотил колесо сансары, ни разу лично не посещал наш мир, он непостижим и неуловим, ему нет дела до нас с вами.

И вот когда боги покинули наш мир, без их присутствия и управления их эгрегоры (пантеоны, куда стекалась ба-хионь от паствы) стали истаивать, разрушаться, но не Саваофа. Этот индивид, когда создавал свой культ, в своём учении, что распространял среди своих верующих, присвоил себе заслуги творца и пока он находился в нашем мире, к нему приходила хвала в виде ба-хионя за деяния, которые он не совершал, но после того как он его покинул, эгрегор веры остался бесхозным и не рухнул он потому, что Творец присутствует в каждом уголке вселенных, миров, ведь всё это его творения и даже если мир создан каким-нибудь демиургом, создавался то он из хаоса, который создал истинный Творец. Это и удержало эгрегор веры в единого творца в целостности, так как незримое присутствие его есть и в нашем мире, хоть лично его здесь нет.

По мере расширения паствы христианства, а затем и мусульман, что также верят в единого творца, у эгрегора сложился свой псевдоразум, который стал управлять энергией веры в меру своего разумения, которое складывалось из чаяний и молитв приверженцев Творца всех его конфессий (иудей, христиан, мусульман), а также являть чудеса на самые яркие просьбы и обращения к себе тех, кто истинно верит.

Благодаря знаниям Морганы мне теперь открылись доселе неизведанные горизонты устройства вселенной и сил ею управляющих, а также природа божественных сущностей и это я уже не говорю о множестве заклинаниях из забытых школ сгинувших или ушедших цивилизаций.

Глава гвардейцев, а по совместительству сильнейший маг на службе семьи Бадоэр, сейчас совершал обход замка и проверял магическую защиту, что отвечала за безопасность его обитателей.

Уже больше двадцати лет он служит этой семье и ни разу не пожалел о своём решение. Когда ему, тридцатилетнему магу, который благодаря упорному труду смог получить заветный перстень, а с ним и звание мастера боевой магии, только покинув гильдию, пришло приглашение на встречу с Франческо Бэдоэр, где ему предложили стать личным телохранителем тогда ещё наследника рода. Теперь же он является главой службы безопасности и всего боевого крыла этой немаленькой семьи с огромными активами во множестве городах. Он был многим обязан Франческо, ведь только благодаря своей службе на него и статусу, который он имел благодаря этому, он смог заполучить себе в жены свой цветочек, свою ненаглядную Сабрину. Пусть он и маг, но он не был аристократом, а его возлюбленная являлась таковой и только то, что его сватом стал его господин, сделало его счастливым семьянином и отцом. Его маленькому солнышку уже шесть лет и удача, она оказалась тоже одаренной как и её отец. Все эти мысли вяло текли в голове Сильвио, что дарили ему радость и гордость как собственными достижениями и семьёй, так и причастностью к такому знатному роду, как вдруг он услышал вскрик из покоев госпожи Марии, любимицы его господина — дона Франческо и сигнальные чары защиты замка оповестили его о том, что там применялись высшие светлые чары.

Он как умелый маг знал, что светлые, не означает безобидные и поэтому, не медля, на всей доступной его тренированному телу скорости ворвался в покои Марии и окаменел от страха и отчаянья.

«Василиск!!!» — кричало в ужасе его сознание!!! В данный момент логика и трезвость рассудка у него была задавлена, он не думал о том, как он мог миновать распознающие и сигнальные чары замка и пробраться сюда, вся его суть застыла в первобытном ужасе перед хищником, которому он не сможет сделать ровным счётом ничего!

Огромная змея обвила кровать Марии и её пасть была в десятке сантиметров от лица госпожи, но когда он вломился к ней в комнату, василиск резко обернулся и его глаз даже не смогли увидеть его движения, как змея уже зависала над ним и её жёлтые глаза уставились в его. Он уже распрощался с жизнью, когда василиск взял и истаял.

— Что… это… было? — спустя несколько секунд, справившись со своим страхом, сдавленно спросил Отто, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Это был патронус моего учителя, — послышался ответ восторженным голоском Марии.

Сильвио понадобилась минута, на то чтобы переварить услышанное.

Глянув на Марию и, убедившись, что с ней всё в порядке, Сильвио пожелал ей спокойной ночи и прикрыл дверь в её комнату.

— Твою мать, если в исполнении Святозара светлые чары у него такие, то какие же у него тогда боевые? Нужно будет завтра рассказать об этом Франческо, — в силу своей службы он частенько бывал в смертельных передрягах и у него раскрылся дар, который позволял ощущать степень смертельной опасности своих противников и сейчас, столкнувшись лицом к лицу с Патронусом Святозара, он понял, что не представляй он опасности для Марии, живым ему было не уйти. Этот Василиск его бы перекусил пополам и ему не помогли бы ни его навыки магического боя, ни дорогие защитные артефакты, ни зачарованная кольчуга из гоблинской стали.

— Мне нужно выпить! — и с такими словами он направился в кухню, где собирался взять несколько кувшинов с вином и залить свой собственный страх алкоголем.

Ещё месяц у меня ушёл на то, чтобы практически в непрерывных медитациях успокоить свои духовные оболочки и помочь им в стабилизации, ну а также разборе памяти двухтысячелетней магини. Немало знаний для меня лично были бесполезными, зато теперь у меня появились рецепты некоторых эликсиров, зелий, а также ритуалов и медитаций, которые очень помогут развитию мага женского пола, что очень пригодится моей ученице. Всё-таки Моргане порой попадались не очень одаренные магией тела, и подобные знания ей были необходимы, ведь не всегда она захватывала собственных дочерей.

Когда моя магия пришла в относительный порядок и я уже мог ей безопасно пользоваться, без опасений что мой люмос может ослепить или вовсе спалить что-нибудь, всё-таки на время освоения духовных оболочек мой контроль энергий пошёл в разнос, да и после значительного прироста сил нужно было приноровиться к новому уровню, я решил возвращаться обратно в Венецию.

К слову, пока я оттачивал и восстанавливал контроль, практикуясь для этого в заклинаниях, я переработал защиту своего убежища, используя новые знания и ритуалы, доставшиеся мне из памяти Ровены, всё-таки её знания это нечто! Там столько всего интересного, что мне лет двести, если не триста понадобится на их усвоение и отработку.

Теперь же в своём убежище, после всей проделанной над ним работой, я могу скрыться даже от божественного внимания, а это дорого стоит, и доступ для перемещения сюда порталом есть только у меня. Для того, чтобы сюда попасть кому-то кроме меня, ему нужно сперва случайно наткнуться на отнорок в одном из рукавов разветвленной сети пещер, на глубине и удаленности от поверхности в нескольких километрах, и только уткнувшись в стену, обладая знаниями, чтобы понять, что она является иллюзией, а для этого нужно быть минимум кем-то уровня магистра в знаниях этой области магии и продавить защиту, а чтобы её разрушить, нужно иметь силы уже полноценного Архимага.

Переместившись на ту же полянку в лесу, откуда он отправился в леса Албании и, выйдя к тракту, я при помощи новоприобретённого дара к материальным иллюзиям создал себе коня с всей необходимой амуницией и спокойно отправился на нём в Венецию. Всё-таки это очень удобный и практичный дар.

Оказавшись в замке Бадоэр, я первым делом хотел наведаться к Франческо, но выяснилось, что его сейчас нет не только дома, но и в Венеции. Сегодня утром он отправился по торговым делам в Милан и вернётся только через неделю. Ну и ладно, тогда проведаю свою ученицу, но и она оказалась занятой беседой со своим духовником — кардиналом Амати. Отправив слугу оповестить Марию и Венченцо о своём возвращении, решил пройти в свою комнату и немного полежать, ведь во время своего путешествия (поглощения сердца кицунэ и души Морганы) я и не спал толком, не считать же за сон медитации? Пусть они в значительной степени снимают ментальное напряжение, но всё равно это не полноценный сон и моё сознание в должной мере не отдыхало все эти два месяца. Но только я оказался у себя в апартаментах и уже собирался скинуть с себя походную одежду и принять ванну, перед тем как завалиться в постель, в дверь постучали. Это оказался слуга, который сообщил, что со мной желает переговорить кардинал Венченцо, который сейчас дожидается меня в своих апартаментах, выделенных ему в замке.

Эхх… ладно. Лучше сейчас сходить к нему и не заставлять кардинала себя ждать. Зачем лишний раз испытывать его терпение.

— Здравствуйте, Ваше Преосвященство, — а сам тем временем оглядывал убранство его комнаты и был приятно удивлен увиденному. Когда мне предложили выбрать себе апартаменты из имеющихся свободными в замке, мой выбор пал на самые готичные и мрачные. И тут даже не понятно, чей это был выбор, меня из прошлой жизни или Салазара, чью память, а вместе с ней и изрядную долю чувства вкуса и привычек я приобрёл себе. Гостиную в апартаментах кардинала можно было охарактеризовать двумя словами — аскетизм и практичность.

Было заметно, что раньше здесь было больше мебели и гобеленов, которые видимо по настоянию самого кардинала убрали из комнаты, зато теперь здесь появилось больше церковной атрибутики. Небольшой иконостас на стене, а также древнее деревянное распятие, от которого очень шибко и сильно разило святостью. Занятная вещица.

— Добрый день, Святозар, и я ведь просил обращаться ко мне по имени. Вы не являетесь католиком и мой духовный сан для Вас не является чем-то значимым. Так что мы с Вами в равных диспозициях, где оба видим в друг друге лишь христиан, не более, — а проследив за моим взглядом, он даже встрепенулся и воодушевился.

— Вы тоже ощущаете благодать от распятия? — и чуть помедлив, рассказал мне его историю, — Этот крест был привезен из Иерусалима братом Готфрида Бульонского в 1121 году. Мне так и не удалось выяснить его происхождение, но он явно принадлежал праведному и святому человеку, — а у меня в голове уже роились идеи, как можно выяснить его историю. Я в прошлой жизни не был истинно верующим, а в этой, после приобретения памяти Салазара и Морганы, я получил достоверные факты подтверждающие существование богов и Творца. Этот же святой стихийный артефакт был словно овеществленный Свет, кристаллизованный в виде полуметрового в длину простого деревянного креста. И мне было очень любопытно узнать, как он появился на свет и кто на него так повлиял.

— Он словно солнце сияет в моих глазах, только не ослепляет, а дарит умиротворение и надежду. Если вы позволите мне прикоснуться к нему, Венченцо, то у меня скорее всего появится возможность пролить свет на его происхождение, — после моих слов кардинал аж вздрогнул и пристально впился в меня своим взглядом.

— Вы действительно считаете, что Вам такое под силу? — да неужели, оказывается и Вас кардинал можно вывести на яркие эмоции. Сейчас в его словах слышалось предвкушение и возбуждение религиозного фанатика, которому сообщили, что ему предстоит встреча с создателем.

— Да, — без столь ярких эмоций ответил я ему и, получив разрешение, подошёл к стене. Прикоснувшись к Кресту, я применил заклинание из памяти Морганы, благодаря которому можно было подключиться к инфосфере и увидеть прошлое предмета по его астральной и ментально-информационной матрице.

Стоило только заклинанию сорваться с моих пальцев при прикосновении к дереву, как меня чуть не распылило на атомы и, если бы не длительные практики в апостольской магии Морганы, в бытность её жрицей Морриган, то я не смог бы отвести от своего бренного физического тела влияние эгрегора христианства, которое обратило на меня своё внимание, когда я дурак по собственной глупости, чуть ли не по шею засунул голову в форточку, которым является крест, в эгрегор веры в Творца на земле. Не будь у меня собственного дара к ментальной магии и вбитых в рефлексы Морганы умений обращаться с энергией веры, я бы в течении нескольких секунд сгорел, вспыхнув словно тополиный пух от огня. В поисках решения, куда деть этот океан святой энергии света, я направил её на исцеление ещё не до конца успевшей восстановиться души, но когда она уже была полностью здорова и энергия из эгрегора должна была уже не исцелять, а калечить, я отправил её на единственный символ христианства на себе, серебряный православный крест, что висел у меня на шее и вовне.

Комнату озарил ярчайший белый свет, а крест на груди раскалился до нескольких тысяч градусов и не проплавил меня насквозь только потому, что я трансформировал под ним кожу в шкуру василиска и наложил защиту от высоких температур. Сам же крест не испарился только потому, что он был крестом — символом веры.

Моё экстренное собственное спасение длилось каких-то секунд пять, когда мне удалось разорвать связь с эгрегором и к тому моменту я был выжат ментально практически до донышка. Ведь мне пришлось использовать всю мощь своего разума для того, чтобы не то чтобы управлять всей той силой, что через меня только что прошла, я словно серфер поймал волну и с ужасом в сердце пытался не дать ей подгрести меня под себя и не сделать фанатиком христианства.

После того, как свет покинул меня, я оглядел комнату и увидел, стоящего передо мной на коленях, истово молящегося кардинала. Мдаа…

Моё сознание ещё не выпало из ускорения и я стал разбираться в последствиях произошедшего.

Начну с себя. Моя душа теперь полностью цельная и однородная, нет той разрозненности в духовных оболочках, где части от Морганы ещё не были ассимилированы моей собственной душой. Дар к иллюзиям, полученный от кицунэ, который в качестве сателлита был прикреплён к моему собственному наследию нага, полностью слились и стали единым механизмом, на порядок став сильнее, за счёт совершенствования моего духовного артефакта, которым собственно и является любой врождённый дар.

Теперь насчёт православного крестика. Я создал его из алхимического серебра при помощи трансмутации. У любого трансмутированного материала очень маленькое астральное тело, ведь оно является отображением памяти развития и эволюции материала. А так как оно было создано из чистой энергии, которая приняла физическое воплощение в виде серебряного крестика, то и памяти как таковой у него нет, нет истории зарождения в недрах земли, его путешествия в потоках магмы, застывание и пребывания в каменной породе, как он в виде руды был найден, обработан, получен металл, он не видел руки мастера, которая сделала его символом христианства, не ощутил на себе влияния души кузнеца при своём сотворении. Он был практически чистым листом и, когда я направил на него внимание эгрегора, он принял в себя суть учения в творца и его благодать, при этом в определенной степени руководствуясь моим мировоззрением он отсекал от себя противные мне концепции и теперь этот божественный артефакт был накрепко привязан ко мне и при этом он не делает меня проводником ни одного из учений Книги, будь то Библия или Коран. Я могу с помощью него благословлять и исцелять, но при этом мне не нужно следовать ни одному из течений веры, достаточно моего знания и принятия того факта, что Творец существует, но при этом от меня не требуется ему поклоняться.

Третье. Я смог узнать историю появления этого креста. Когда-то дерево, из которого он был создан, являлось доской стола, за котором сидел Христос и его двенадцать учеников во время Тайной Вечери.

После того, как Иисуса распяли, Варфоломей, один из апостолов, разобрал этот стол и сделал из доски, что была самой крайней и находилась напротив того места, где сидел Христос, крест. Затем этот крест попал к ученику Варфоломея, а когда христианство стало мировой религией и набрало большую паству, он оказался в храме Иерусалима, откуда был забран одним из рыцарей первого крестового похода, и вместе с ним он прибыл в Рим, где долгое время пролежал в хранилище артефактов.

Четвертое, выброс святой силы, в которую преобразовалось ба-хионь, проходящая через меня и вышедшая в мир, прошлась широкой волной от меня, затронув всех обитателей замка, а может и соседних поместий.

«И что мне теперь делать?» — размышлял я, глядя на бьющегося в религиозном экстазе кардинала. Он сейчас представляет собой типичного фанатика, всё-таки его воля не смогла полностью уберечь его личность от обрушившейся на него благодати.

Эхх… надеюсь это временный эффект.