Змий

Глава 51: Беллочка в беде!

— Как же меня бесят эти слащавые, подобострастные и льстивые улыбки. И как жаль, что нет никакой возможности приласкать их всех Круцио!

Прошипела не хуже кобры перед броском разъярённая Белла, и могло показаться, что ещё чуть-чуть и она будет готова броситься на окружающих, если судить по её эмоциональному состоянию, хотя внешних признаков её состояния заметить было ну никак нельзя. Всё же «дрессуру» она прошла серьёзную, «спасибо» тётушке Вальбурге!

— Тише ты уже, Беллатрикс. Может мы с тобой и Сильвией входим в священные двадцать восемь, но это не даёт нам никаких гарантий, что нас не попытаются подслушать любые другие представители родов из этого списка же. А таких сейчас в гостиной вместе с нами немало.

Нервно дёрнул щекой Уильям Эйвери, высказывая своей кузине из рода Блэк всё, что он думает о её несдержанном и длинном языке. Может быть он и хотел сказать побольше, с другой интонацией и порезче, да только он не был дураком— становиться объектом неудовольствия своей вспыльчивой двоюродной сестры и переводить клокочущей в ней гнев на себя.

— Не нужно прожигать нашего братика таким взглядом, Белла, он ведь прав, и нужно вести себя сдержанней. Может быть нас и не слышат посторонние, но только дурак не догадается о твоих истинных чувствах, сестрёнка, и им для этого всего лишь нужно увидеть твой взгляд, — и после глотка чая из чашечки, Сильвия продолжила, — Лучше ответь, тебе сегодня не писала матушка?

Помимо имеющегося у них на двоих с сестрой сквозного зеркала, что связывало их с домом, у каждой из них ещё имелся зачарованный протеевыми чары пергамент, через который можно было в любую минуту связаться с родителями и передать или принять срочные известия.

— Нет, а разве должны были?

Удивилась Белла, ведь они каждый вечер перед сном связываются с домом и она не видела причин к тому, чтобы ей должны были написать во внеурочное время родители.

— Предчувствие. Мне не нравятся эмоции, которые возникали у Джеймса, наследника рода Трэвис, и его дружка Рабастана Лестрейнджа каждый раз, когда их взгляд обращался к нам. И то, как последний уже несколько раз взглянул конкретно на тебя Белла, мне очень-очень не понравилось. Чувство гадливости его эмоции в ответ во мне пробуждают.

Сильвия не могла отделаться от ощущений липкости и брезгливости после того, как невольно смогла прикоснуться к чувственному духу двух не самых лучших представителей магической аристократии Британии, входящих в список священных двадцати восьми семей, выдуманного и растиражированного в конце прошлого века отцом нынешнего Лорда Нотта.

— Ну вот, стоило тебе только о них упомянуть, как они решили почтить нас своим присутствием.

Недовольно протянул Уильям, глядя на приближающихся к их уголку, в котором кузен с кузина разместился на уютном диванчике с креслом и за небольшим журнальным столиком, где ютился чайный сервиз на три персоны. А ещё он был не рад тому, что теперь, после беседы с наследником Трэвис и Рабастаном Лестрейндж, им придётся разойтись по своим спальням. Артефакту, который обеспечивал им конфиденциальность беседы, после включения и своего отключения требовалось время на перезарядку, и занимало это от пяти до шести часов. Вести же беседу без него, да в гостиной Слизерина — ищите дурака! Ни он, ни его кузины на такую глупость не пойдут, ведь здесь даже малейшая оговорка или прочитанная по мимике и лицу эмоция могли обойтись очень дорого.

— Наследница Гринграсс, наследник Эйвери, мисс Блэк, доброго вечера, — стоило только двум старшекурсникам оказаться перед первокурсниками, поздоровался староста факультета, Джеймс Трэвис, а следом ему вторил Рабастан.

Получив же от младшекурсников ответное приветствие, тот не стал вилять вокруг да около, не видя в детях, сидящих перед ним, ни конкурентов, ни уж тем более ровню, ведь он в скором времени должен оказаться в составе Вальпургиевых Рыцарей, войти в ближний круг Темного Лорда (в Англии остались единицы образованных магов, кто понимает истинный смысл данного титула, и из последователей уже Гонта только Абраксас знает о его настоящем значении), он сразу же приступил к основной теме и причине, по которой решил уделить внимание этой мелюзге. Откуда ж ему было знать, что большая часть его внутренних эмоциональных позывов были пока ещё не очень умелыми, но вполне достаточными для раскачки и манипуляции их чувственным духом, действиями наследницы Гринграсс. Она уже вовсю оттачивала свой дар эмпата и играла чувствами окружающих, как в данном случае эмоциями двух молодых парней, уверенными в собственной исключительности.

— До меня дошли сведенья, что многие представители древнейших и благороднейших родов, и вы в том числе, спокойно общаются и ведут беседы с грязнокровками. Я же, как староста нашего факультета, хочу Вас предостеречь от подобных глупостей и дать совет — впредь не позволять своим поведением порочить облик священных двадцати восьми и опускаться до общения с ними. Я внятно донёс до Вас позицию дома Слизерин?

— Скажите, наследник Эйвери, подобный тон и претензия, это лично Ваша инициатива, которая выражает только Ваше настроение или же оно отражает ещё чьё-то недовольство и если это так, то чьё?

Прозвучал абсолютно безразличный и лишенный каких-либо чувств и эмоций голос Сильвии Гринграсс, и если бы он мог влиять на физические константы, то атмосфера вокруг превратилась бы в студёную, а чай, что находился сейчас в чашечке, которую держала в своей ручке юная наследница, обратился бы в кусочек льда.

— Что Вы имеете в виду, наследница Гринграсс? — подобрался Джеймс и вместо ответа задал встречный вопрос, так как только сейчас стал понимать, что он, видимо, погорячился с наездом, ведь всё стало идти совершенно не так, как он задумывал. Безусловно, его артефактный комплект защиты наследника был хорош, мог выдержать с десяток заклинаний среднего круга, даже уберечь от Империуса, а ещё прекрасно справлялся с задачей ментальной защиты, ведь даже некоторое время мог противодействовать магистру ментальной магии, вот только против воздействия на чувственный дух он был бессилен! Для того же, чтобы быть способным уберечься от манипуляций над собой подобным способом, нужно либо быть сведущим в работе именно с этим аспектом души — чувственным духом, либо быть хотя бы подмастерьем ментальной магии, дабы суметь отследить такое опосредствованное воздействие на сознание и противостоять ему, отрешившись от собственных эмоций. Но увы, для обоих балбесов, они не являлись ни первыми магами, ни вторыми. Магов, умеющих работать с пятой оболочкой души, в Европе всегда было исчезающе мало, так как в Европе нет ни одной школы магии, где бы изучался чувственный дух, а те немногие маги с даром к манипуляции энергией, проистекающей из пятой оболочки души, это всё привнесенное наследие с Ближнего Востока, либо из Азии. И увы, им не повезло быть представителями тех самых несомненно чистокровнейших магов, где нацизм занимал столь много в умах их предков, что ими ни в коем разе не допускались браки членов их родов с кем-то без огромной вереницы одаренных предков, но и не являющихся их соотечественниками. Ну а в ментальной магии они не практиковались, так как она требует прилежного старания, усердия и усидчивости, которым они похвастаться не могли.

— Лишь то, что Ваши слова сказанные ранее я могу легко интерпретировать как оскорбление не только меня, но и моего рода в частности, также как это могут сделать наследник Эйвери и мисс Блэк. И я уверенна, что к такому же выводу/умозаключению придет старшее поколение моей семьи, после того как я предоставлю им свои воспоминания и Вам, наследник Трэвис, придётся ответить за свою дерзость, а также очень постараться получить прощение и убедить наши семьи в том, что это только лишь Ваше мнение и глупость спровоцировали данный конфликт, что Вы только от собственного лица решили нас оскорбить и Ваш род к этому никак не причастен.

— Вы мне угрожаете?! — и его возглас вышел столько звонким и содержательным, что даже те немногие в общей гостиной Слизерина, кто ещё не присоединился к наблюдению и подслушиванию такого занимательного разговора, сделали это немедля. И всеобщему вниманию он подвергся из-за необычной яркости и экспрессии последнего своего вопроса, в котором Джеймс Трэвис умудрился выразить своё чувство возмущения, ярости, испуга, непонимания и досады одновременно. А ведь он наследник и такое поведение на публике нисколечко его не красит и не добавляет ему политических очков.

В гостиной на пару секунд воцарилась абсолютная тишина, в которой можно было расслышать лишь дыхание находящихся в помещении людей, но тут в игру решил включиться наследник Эйвери.

— Кстати, передайте пожалуйста моё восхищение Вашей сестре! Хоть мы и знакомы с ней лично, но знакомство это заключалось лишь в представлении нас друг другу, я не счёл подобающим со своей стороны написать ей личное письмо при таких условиях, в котором бы мог выразить свой восторг её достижениями, а вместе с тем поздравить. Я слышал, что её даже сравнивают с Вашей знаменитой прабабушкой, Анной Трэвис! Это правда?

Ооо… пошла реакции! Бедняга Джеймс даже красными пятнами покрылся от переполняющих его далеко не светлых чувств и эмоций. Небольшая отсылка. В Англии очень мало магических династий, в которых кодекс рода допускает возможность главенства над собой не мужчине. Достоверно известно о случаях матриархата в таких родах как Певерелл, Розье и Трэвис. И последним матриархом рода Трэвис была несравненная Анна-Мария, почившая совсем недавно (в начале этого века), что стояла во главе своей семьи на протяжении семидесяти лет, держа всех в ежовых рукавицах. И Уильям не просто так упомянул успехи старшей сестры Джеймса Трэвиса, которая в этом году оканчивает Дурмстранг и в прошлом году смогла достичь звания подмастерья в чарах и темных искусствах. Ей уже пророчат в ближайшем будущем мастерство в этих направлениях магического искусства. И сравнив её гений с бывшим матриархом рода Трэвис, он дал окружающим наглядную возможность оценить призрачные шансы нынешнего наследника на то, что он когда-либо сможет стать главой рода, и происходящая сейчас сцена серьёзное тому подтверждение, из которого видно, что он далеко не лучший выбор и претендент на роль Лорда Трэвиса. Его сестрёнка на его фоне выглядит намного выгоднее и перспективнее для рода, нежели идиот, который смог подставиться перед тремя первокурсниками и сделать себя виноватым на ровном месте буквально с первых предложений их общения.

— Это правда и обязательно передам… — и произнёс Джеймс эти слова с большим трудом, будто ему приходилось через силу разевать свой рот, отчего был отчётливо слышен скрежет зубов, а после же он, обернувшись к Гринграсс, продолжил, — и прошу принять мои извинения, я ошибочно выразился и имел в виду совсем не то, что в итоге прозвучало и как это было можно интерпретировать. Я лишь хотел выразить своё беспокойство и оградить юных представителей древнейших и благороднейших родов моей отчизны от связей, могущих опорочить их репутацию.

После полуминутной паузы и тишины в гостиной слово вновь взяла Сильвия.

— Я Вас услышала, наследник Трэвис. Ваши извинения мною приняты, но я буду обязана донести сведенья о сегодняшнем инциденте главе рода.

Извинения также получили и Белла с Уильямом, ответив ему аналогичным образом.

А уже после того, как Джеймс с Рабастаном пожелали доброго вечера и чуть отдалились, спешно покидая гостиную, Лестрейндж очень тихо, так, чтобы его расслышал только Трэвис, произнёс.

— Ничего, дружище, очень скоро как минимум одна из этих тварей заплатит нам за этот инцидент! Ещё поглядим, как запоёт мелкая дрянь Блэк, когда станет принадлежать моему братцу! — то ли просипел, то ли прошипел, словно дикий зверь переполненный яростью, Рабастан.

Вот только не одному Трэвису, кому предназначались эти слова поддержки, удалось их расслышать. Никому на островах не известна история рода боевых магов Эйвери. Когда-то те проживали на континенте, где в нашем мире располагалась Бельгия, так вот, ещё на рассвете своей истории (больше полутора тысяч лет назад) род Эйвери для собственного усиления принял в род потомков, которых зачали оборотням женского пола при помощи далеко не светлых ритуалов. После того, как детки родились, над ними производили ритуал усиления, и жертвой в нём служили матери-волчицы во время оборота в форме зверя. И таким вот образом новые члены рода получили немалые плюсы в виде усиленной регенерации, повышенной сопротивляемости магическому воздействию, выносливости, увеличенных физических кондиций тела и обострённых чувств, в том числе и слуха!

И то, что услышал юный Уильям, ему очень не понравилось, но сообщать о таких сведениях в гостиной было никак нельзя, а всё из-за привлечённого к их персонам пристального внимания в связи с только что произошедшим и отсутствию рабочего артефакта, прикрывающего их прослушки. Потому, как только он разошёлся с кузинами по спальням, то тут же написал Сильвии при помощи связного пергамента с протеевыми чарами, где в подробностях поведал ей о услышанном, изложив слово в слово сказанное Рабастаном Джеймсу.

— Ты же понимаешь, что это может означать только одно?

Ошеломлённым, убитым и потерянным голосом молвила Белла, когда Сильвия рассказала той о полученных от Уильяма сведеньях.

— Видимо Лестрейндж всё-таки смогли как-то повлиять на Ориона, и я практически уверенна, что тут не обошлось без самозваного Тёмного Лорда и его влияния на Вальбургу, что готова руки тому целовать.

В отвращении поморщилась от, представленной в юной головке, подобной картины наследница Гринграсс.

— И что мне теперь делать? Я не хочу выходить замуж за кого-либо из рода Лестрейндж и уж тем более за этого имбецила Родольфуса. А ведь если тетя убедила Ориона в выгодности подобного брака, то ни мои родители, ни уж тем более я, никак не сможем повлиять и изменить этого!!!

К бедной девочке стала подкрадываться истерика. Какой бы смелой, дерзкой и умной не была бы Белла, она всё равно оставалась одиннадцатилетней девочкой, и в число её талантов не входила менталистика, как у Сильвии, вот и повело её чувственный дух в предштормовое состояние из-за подобной новости, что повлекло за собой панику.

— Оставить панику! Ты разве уже позабыла сказанное когда-то нам на одной из лекций профессором Дрейком, что мы уже баловни судьбы и в наших руках находятся силы, способные кроить вселенную и переиначивать законы мироздания! Что нам подобная мелочь? Мы найдем способ, благодаря которому ты сможешь избежать брака с этим ничтожеством.

Сильвия также была знакома с Родольфусом и наслышана о его «подвигах» в стенах школы в годы его учебы. Так что мнение о нём у неё было однозначным: «безумное животное в шкуре человека». А потому она пыталась поддержать свою сестрёнку как только могла.

— И какой? Отречься от рода? Да только я тут же окажусь целью всех иных влиятельных родов Англии и не только, что попытаются прибрать меня к рукам. Сама ведь знаешь, что даже с отречением от рода и его магии, кровь во мне останется Блэковской и вполне пригодной для наведения через неё проклятий с помощью магии подобия на моих ближайших кровных родственников. А учитывая, что наша нынешняя семейка это продукт нескольких поколений целенаправленного инцеста, задеть таким образом можно очень многих. Да на меня собственная родня объявит охоту и далеко не с целью вернуть в семью!!!

Уже сорвалась на крик к концу размышления о своей возможной судьбе Беллатрикс.

— Зачем же столь радикальный метод? Есть ведь и другие. Вот так сразу, навскидку могу предложить бракосочетание по любому из возможных ритуалов, исключающих расторжение. Если он будет подтверждён магией, то Вальбурга хоть тресни, но не сможет уже ничего изменить, — но видя, как на слова о браке её сестрёнка стала набирать в грудь воздух для тирады, явно не сулящей Сильвии восхищения её блистательному уму с предложенной ею такой «замечательной» альтернативой, где она предлагает Белле поменять шило на мыло, Сильвия в спешке озвучила ещё один из возможных способов как минимум отложить возможный брак, — или же ты можешь напроситься на личное ученичество к проверенному и подтвержденному мастеру магии. Вот только принятие тебя в ученицы должно проходить по полному, старому ритуалу, только в этом случае власть над тобой учителя будет весомей главы рода, а слово превыше.

— И это же условие насчёт полного ритуала делает его невозможным для меня! Где я по-твоему смогу найти в ближайшем будущем учителя, который имел бы ранг мастера, согласился бы на принятие меня в ученицы, но главное такого, кому я бы могла всецело доверять? А ведь я на время своего ученичества не смогу противиться его воле и приказам!

Вот только, несмотря на собственные слова и возражения, Белла, собственно как и Сильвия, на слова об учителе, которому та могла бы доверять, сразу подумала об одном учителе, и перед взором обоих возник образ Ормарра Дрейка. И что мисс Блэк, что наследница Гринграсс, только вообразив себе подобную возможность — становления личными ученицами профессора Дрейка, который не оставил к себе равнодушным ни одну из девушек в Хогвартсе от мало до велика, исключением были лишь те, чьё сердце уже было занято, на это очень сильно смутились, ведь ни у одной из них не возникло внутреннего протеста на то, что у Ормарра может появиться над ними практически безграничная власть. А только спустя несколько минут до погрузившийся в мечты Сильвии дошло, что она вдруг взяла и перенесла ситуацию на себя лично! А ведь ей совсем не требуется идти на столь радикальные меры. И от этого ей стало ещё более неловко, что отразилось на её внешнем виде, а на её белоснежных щечках появился яркий румянец, не миновавший так же её ушек, что сейчас пылали алым. И мало ей было собственных мыслей и всколыхнувшихся по этой причине эмоций, на неё ещё обрушилась чувственная лавина, что погребла до этого под собой Беллу, а теперь уволакивала и тащила за собой её.

— Нужно срочно написать об этом родителям!

Именно эти слова сорвались с уст Сильвии, что спешила поскорее отвести от себя внимание кузины, так как для Беллы не остались незамеченными метаморфозы в расцветке её лица, отчего наследница Гринграсс сыграла на опережение и озадачила сестру её собственной проблемой, не желая в итоге отвечать на неудобные вопросы, могущие прозвучать от кузины по поводу её потери контроля над собственными эмоциями.

— И какие у кого мысли? Что делать будем? — глухо прозвучал голос матери Беллатрикс, в девичестве Друэллы Розье, а ныне Блэк, что после полученного от дочери сообщения и общения по сквозному зеркалу, после полученных сведений и окончания разговора с Белой сорвалась в истерику и желала немедля отправиться на Гриммо-плэйс 12. Повезло, что рядом находился её супруг. Сигнусу удалось её удержать от такого глупого поступка, а после того, как ему удалось немного привести в порядок жену, он тут же вместе с ней отправился к её родной сестре Розалии и своему другу Генри в Гринграсс-мэнор.

Они бы и третью свою сестрёнку к себе зазвали, но увы, из-за нынешней обстановки, когда муж Маргариты Эйвери является ярым поборником и сторонником взглядов Марволо Гонта, ни о каком доверии к ней и речи быть не могло. Увы, но магический брак это не магловская формальность с печатью в бумажке, не имеющая никакой силы по факту. Перестав быть Розье и став Эйвери, Маргарита стала полностью принадлежать мужу, ведь их брак помимо ритуала далеко не самого равноправного в отношении партнёров ещё был подкреплён брачным договором, по которому она чуть ли не полностью стала принадлежать своему мужу, лишаясь свободы воли.

Единственное, что пока уберегало Маргариту и её сына от внимания Тома Реддла, который никогда не упускал возможности влиять на ближний круг своих приспешников, а в особенности на тех, кому суждено в будущем стать главами родов, это острая антипатия Лорда Эйвери к самозваному Тёмному Лорду, которого он не то, чтобы на порог собственного мэнора пускать не хотел, даже простой беседы не желал с ним иметь.

А потому одна из тройняшек выпала из круга общения сестёр в связи с помешательством собственного мужа, которому она всецело принадлежит, на Томасе Реддле, ныне известному как Марволо Гонт.

— А у нас выбор то и не велик, причём до него уже дошли собственным умом наши дочери. Либо спешное замужество Беллы при помощи необратимого ритуала на более приемлемой кандидатуре, но тогда это неизбежная конфронтация с главной ветвью, либо найти ей учителя с гильдейским перстнем мастера, согласного принять нашу Беллу по старому ритуалу в личные ученики, причём такого, кто не убоится гнева рода Блэк. Ах да, как я мог забыть, нам ещё надо будет, чтобы он дал нам клятву не покушаться на честь и достоинство нашей кровиночки! Я ничего не упустил? — обратился Сигнус к Генри Гринграссу, главному аналитику и мозгу их негласного союза.

— Всё верно. Вот только я не представляю где мы сможем найти такого разумного, что готов повесить на себя обязательство в виде личного ученичества и обета её родителям, накликав при этом на себя гнев главной ветви Блэков, став тем самым мишенью для лучших наемных убийц, которых за его головой непременно отправит Вальбурга? И самое важное, если даже такой сыщется, то чем ему за это мы сможем заплатить? Простое ученичество по договору у мастера исчисляется десятками тысяч галеонов, а тут личное ученичество, и что-то я не припомню при моей жизни подобных случаев. Каких-то пару веков назад подобное ещё можно было встретить, и то это считалось редкостью, сейчас же все мастера обходятся контрактами, в которых обязуются обучить мастера и подробно расписывают все пункты взаимодействия с учеником, права и обязанности, но ни в какую не желают брать на себя бремя личного ученичества. Тут явно золотом не отделаться, и необходимо будет предлагать за подобное реально что-то баснословно дорогое и редкое.

— В моём приданном был редчайший экземпляр за личным авторством и рукой Салазара Слизерина, его лабораторный журнал по экспериментам в химерологии. Великой научной ценности экземпляр авторства гениального мага, а ведь он ещё представляет собой высокую историческую ценность. Ни для кого не секрет, что от его наследия до наших дней, как собственно и от других основателей, дошли лишь сущие крохи. Так что подобный научный труд может стать жемчужиной самой взыскательной библиотеки любого древнейшего и благороднейшего рода. Плюс к этому я готова заплатить пятьдесят тысяч галеонов, а также передать сердце последнего немейского льва под чарами нетленности.

Тут не только Генри офигел и ахнул, даже Сигнусу пришлось приложить немало усилий, дабы не уронить свою челюсть от услышанного. Подумать только, оказывается у него в доме в качестве приданного за его жену лежит труд самого основателя!!! А он даже не знает об этом, чего уж говорить о столь ценнейшем ингредиенте в виде сердца давным давно истреблённого на Земле магического представителя кошачьих. Незнание же его о собственных богатствах было обусловлено тем, что на Друэлле лично он женился по большой любви, которую естественно пытался всячески скрыть, ведь сама невеста к нему на момент свадьбы никаких великих чувств не испытывала и покорилась только спустя годы, благодаря его собственным стараниям и отношению к своей избраннице, а также после рождения Беллатрикс. Друэлла полюбила такого чуткого в отношении неё и надёжного мага, что души не чаял в ней и её доченьке. Оттого он и не вдавался в подробности, что ему досталось в качестве приданного за суженную. Он уже был счастлив только потому, что женился на любимой, остальное для него было уже не столь важно.

— Эххх… Это всё, конечно, прекрасно, во только все мои знакомые, что приходят на ум и имеют степень мастера в магии, даже за такую плату не согласятся становиться личным врагом Вальбурги. А ты что скажешь, Сигнус? — произнёс Генри после того, как отошёл от известия о предлагаемой плате за ученичество Беллатрикс.

— И у меня нет ни одной подходящей кандидатуры, — раздосадованно ответил пригорюнившийся папашка Беллы.

Пять минут в малой гостиной стояла тишина, и если дамы успокаивали свои нервы вином, то мужчины предпочли виски, но тут вдруг встрепенулась Розалия.

— У меня есть мысль, и пусть она может показаться на первый взгляд дикой и даже глупой, но присутствует во мне твердая уверенность, что вот оно решение возникшей перед нами дилеммы! — на одном дыхании молвила Роза и триумфально обвела всех взглядом.

— Ну же, не томи, говори уже о своей идее! — не выдержало материнское сердце, поторапливая свою сестрёнку с ответом на мучивший её вопрос.

— Ормарру Дрейк!

И после того, как прозвучали имя и фамилия нового профессора Хогвартса, о котором так восторженно отзывались дочери, находящиеся сейчас в гостиной разумные все разом погрузились в обдумывание поданной Розалией идеи по поводу предложенной ею кандидатуры на пост будущего учителя и защитника их девочки от посягательств чокнутой Вал.

— Соглашайтесь на любые его условия, и вы не пожалеете о своем выборе. Только запомните накрепко! Ни в коем случае ничего не требуйте от него, тем более никаких клятв, достаточно будет его слова!

Все четверо находящихся в комнате разумных сейчас в удивлении взирали на живой портрет, принадлежащий Тристану Гринграссу, бывшему несколько веков назад (пусть и непродолжительный период) директором Хогвартса, вот только сейчас его не было на собственном портрете, а был там Найджелус Блэк. И для всех оказалось большим удивлением понять, что директора Хогвартса оказываются могут перемещаться не только по живым картинам, принадлежащих их собственному роду, но и посещать любые портреты своих коллег по Хогвартсу.

— Прадедушка?! — в очередной раз за сегодняшний вечер был ошарашен Сигнус Блэк. А удивляться и вправду было чему. Ведь своего прадеда последние два поколения Блэков могли видеть лишь на гобелене с семейным древом и в Истории Хогвартса, где имелся портрет их знаменитого предка. Он уже давно не объявлялся ни на своём портрете на Гриммо, ни тем более на портретах своих кровных родственников, проводя всё своё время в Хогвартсе. Прославился он как очень одиозная личность. Всё же побыть пусть и недолгое время главой Хогвартса и остаться в памяти поколений, как самый непопулярный директор за всю историю школы, это нужно суметь постараться. Виной же такой памяти о нём стало его стремление вновь привести школу к тем высотам, которые задали основатели! Но увы, он слишком резко взялся за исправления намеренного саботажа предшественников, а в некоторых случаях их глупости, из-за которой нынешнее образование скатилось в бездну, отчего заимел множество недоброжелателей, которые смогли убрать его с этой почётной должности.

Пока Сигнус собирался с мыслями и пытался унять своё волнение, в разговор тут же включился Генри Гринграсс.

— Моё почтение, Лорд Блэк, — и подобное обращение пусть и к уже почившему Блэку, но при жизни бывшему Лордом, было допустимым, — Генри Гринграсс, Глава рода. Если исходить из Вашего настоятельного совета, как нам себя вести в отношении Ормарра Дрейка, Вам известна информация об этом человеке и согласно ей он является очень опасным разумным, с которым даже не стоит думать быть несерьезным и относиться к нему предвзято и свысока?

— Клятва.

Одним словом Найджелус лишил всякой надежды получить от него ещё какие-нибудь сведенья, хотя уже только этим своим ответом он дал немало информации к размышлению.

— Значит Вы были знакомы с ним по жизни, — задумчиво пробормотал свою мысль вслух Генри и это была не оплошность, он находился в кругу людей, которым доверял, и потому не считал должным фильтровать каждое сказанное слово. Тем более им тоже полезно подумать над открывшейся им информацией о интересующем их профессоре.

— Его настоящая личность хотя бы оставила за собой какой-нибудь след в истории и известна в миру? — попыталась получить хоть какие-нибудь наводящую на истинное имя профессора Дрейка информацию Друэлла, вот только после лукавой улыбки Найджелуса на картине клятва, когда-то им данная Святозару, посчитала что он в шаге от её нарушения и сделала тому ласковое предупреждение. Выглядело же это для сторонних наблюдателей так, словно бывшего директора Хогвартса сейчас пытают при помощи Круцио. Бедолага сейчас валялся на ковре нарисованной картины и в конвульсивном припадке бился скрюченный всем телом об пол и головой о ножку стола.

И происходящее с Найджелусом очень впечатлило свидетелей этой сцены. Уже только по виденному ими они смогли себе примерно представить какой силы клятва была дана бывшим Лордом Блэком и какой силы маг её принимал, раз даже астральный и ментальный отпечаток души всё ещё нёс на себе обязательства давшего клятву и давно уже ушедшего на перерождение почившего директора Хогвартса.

Найджелус даже в виде всего лишь портрета очень желал процветания своей семье, а ещё больше чести оказаться родом, из которого будет взят маг в личные ученики самим Салазаром Слизерином!

А потому он намеренно оступился и приблизился к нарушению клятвы, дабы получить откат и дать доступ заинтересованным лицам к этой информации (мере и силе незамедлительного предупреждения полученного им от клятвы), чтобы свидетели его наказания смогли сделать однозначные выводы. Маг, о котором ведёт речь Найджелус, очень могущественный разумный.

Для бывшего Лорда Блэка слова «Род превышено всего» были не бравадой и уж тем более не пустым звуком, а потому он с лёгким сердцем, если подобные слова применимы к всего лишь астрально-ментальной нарисованной проекции, пошёл на риск быть развоплощенным.

— Что-то я теперь стала сомневаться в правильности своей идеи обратиться с просьбой взять в личные ученицу нашу девочку к этому подозрительному профессору, — отвлёк наблюдающих за муками нарисованного Найджеласа обескураженный голос Друэллы. А всё потому, что она пыталась сообразить, кто же на самом деле этот профессор, раз ему удалось взять клятву у самого Найджелуса Блэка. Пусть его считали очень эксцентричным, а вместе с тем вспыльчивым магом с тяжелым характером, хотя подобная характеристика подходит практически каждому магу из рода Блэк, но она просто не могла поверить, что его можно было принудить или иным способом вроде шантажа вынудить дать клятву тайны. А раз он её дал неизвестному им магу добровольно, то лично он его как минимум очень уважал, и возникает вопрос, кто же это такой? Ведь всем известный факт, что он поносил всех магов на островах, и его признанием в Англии как достойных магов могли похвастаться единицы и все они известные люди. Значит Ормарру не с наших островов, но опять же, учитывая информацию о том, что Найджелус пропагандировал слоган «За Ла-Маншем жизни нет!» и Англию покидал лишь несколько раз, когда отправлялся на континент в гильдию для сдачи экзамена на мастерство, то становится ещё более непонятным, кто бы мог быть этот Ормарр и где он с ним познакомился?

— А у нас есть выбор? Я, конечно, попытаюсь повлиять на брата, но вы сами прекрасно знаете, что он буквально ест с рук у Вальбурги. Так что вероятность того, что у меня получится переубедить Ориона в целесообразности подобного брака крайне низка, я бы даже сказал — исчезающе мала. И кроется у меня подозрение, что автором подобной мысли у неё, что породниться с Лестрейнджам через нашу дочь прекрасная идея, является Марволо.

— Да какое уж там подозрение? Давно известный факт, что она спит и видит, как бы угодить этому исчадью! — при упоминании которого Розалию буквально передёрнуло от отвращения, — меня рядом с ним начинает одолевать озноб, а спустя несколько минут тошнить!!! Отвратительная личность, несмотря на его безупречное лицедейство и игру в благородного Лорда.

Ещё бы Розалию не передергивало от омерзения рядом с Реддлом, ведь она так же, как и её одарённая дочь, обладала даром эмпата, и прикасаться им к покалеченной душе было до рвотных позывов неприятно.

— Я, конечно, попытаюсь обратиться ещё к нескольким своим должникам в МКМ, в гильдии тёмных искусств и чар. Конечно, не хотелось лишаться этого ресурса в виде таких уважаемых мастеров в должниках, но чего уж теперь, — небрежно махнул рукой Генри, но все прекрасно понимали ценность подобного ресурса и оценили поступок, — А уже после, как я попытаюсь через них узнать ещё что-нибудь о мистере Дрейке, будем принимать решение.

— Спасибо, дружище! — прозвучали слова благодарности Сигнуса.

— Пустое, друг, ты бы на моём месте поступил бы так же.