Светлейший-8. Зимние интриги

Глава 26

Если бы подобное случилось в нашем мире и дошло до руководства Ордена, то моему товарищу пришлось бы туго.

Устав нашего братства категорически запрещал ввязываться в подобные интриги и воздействовать на людей — будь то чиновник, военный или крестьянин. Мы имели право прибегать к подобным ментальным воздействиям лишь в экстремальных ситуациях, когда вопрос касался спасения жизней.

Иными словами, если бы Магистр узнал, что Стагнис так накосячил, то его бы ожидало суровое наказание вплоть до заключения в стенах обители или перевода на черную работу.

— Так что ты теперь будешь делать, Алексиус? — старый друг пристально смотрел мне в глаза.

Теперь я точно видел одно — Стагниса этот мир изменил гораздо сильнее, чем он был готов признать. Вопрос, кто из нас больше поддался соблазнам.

— Ничего, — коротко ответил я.

— В смысле?

Я пожал плечами.

— Доносить я на тебя не буду. Постараюсь замять дело с адъютантом и по возможности отвлеку внимание от твоей персоны. Будет непросто — Шереметева восприняла это как личное оскорбление.

Толстой-Стагнис усмехнулся.

— Ну еще бы. Она гордая баба.

— И опасная, Стагнис. Не стоит ее недооценивать.

— Хорошо, трепещу, — отмахнулся он. — И это все?

Я изумленно уставила на него.

— А чего еще ты от меня хотел? — раздраженно бросил я. — Я прикрою твою задницу. Но лишь один раз. Обещай, что больше так подставляться не будешь, потому что ты и правда выбрал не ту жертву. И не лезь в эти интриги. Тебе нравится твоя тихая семейная жизнь и склянки в лаборатории — вот и занимайся ими.

По лицу товарища пробежала тень, но он промолчал.

— Не переходи дорогу Шереметевой, — добавил я. — Эта женщина едва не уничтожила семью, в которой я переродился. Из благих побуждений, к слову. Она у нас тоже любительница раздавать всем справедливые наказания. Только вот справедливость у каждого своя. И если ты не хочешь, чтобы и у твоей семьи начались проблемы, просто не лезь в Спецкорпус.

— Быть может, проще тогда и вовсе ее убрать…

— И думать не смей, — отрезал я. — Она нужна мне на своем месте.

Стагнис насмешливо приподнял брови.

— Да она тебе нравится! Вот уж не подумал бы… Хотя не буду лукавить, в ее жесткости есть некоторое обаяние. Весьма нетипично для женщин в этом мире. Ладно, раз она тебе нужна, умываю руки…

Я смотрел на него и пытался понять, действительно ли Стагнис согласился с моими условиями. Было в нем что-то неуловимое, что заставляло мою интуицию оставаться в режиме боевой готовности. Нет, симпатия ко мне была искренней — я это чувствовал. Но остальное…

— Помнишь наш прошлый разговор у тебя дома в кабинете? — Я шагнул ближе к нему. — Я хочу знать все. Я хочу тебе помочь.

Он отстранился и оглядел меня снизу вверх, словно пытался оценить, был ли я с ним откровенен.

— Что ж, Алексиус… Я сильно рискую, доверившись тебе, ты же понимаешь это?

— Конечно.

— Мне нужны гарантии. Я хочу убедиться, что ты и правда со мной.

— И что мне сделать?

Он огляделся по сторонам и улыбнулся.

— Мы прокатимся кое-куда, — он достал из кармана ключи от автомобиля и бросил мне. Я ловко поймал и взглянул на брелок — «Омега». — Полугар наверняка уже выветрился, спасибо ускоренному метаболизму магов. Так что ты за рулем, а я покажу дорогу. И твоя задача — оторваться от слежки. Никто не должен знать, куда мы едем.

Я, едва бросив взгляд на его черную «Омегу», молча направился к водительскому месту. Машина была не новой, средней руки, но держалась бодро. В таких автомобилях важнее не возраст, а то, как за ними ухаживают. Судя по всему, Толстой заботился о своем транспорте, пусть он и не отличался особыми изысками.

Сев за руль, я привычным жестом пристегнул ремень, запустил двигатель и выждал пару секунд, прислушиваясь к его ровному урчанию. Толстой уже занял место рядом.

— А движок-то не от «Омеги», — я покосился на товарища.

— Верно. Движок немецкий. На триста лошадей.

— Какие еще сюрпризы меня ждут?

Стагнис ухмыльнулся.

— Увидишь.

— Едем на Выборгскую сторону. Черная речка, промзона, — Он чуть повернул голову к окну. — Придется через Центр.

Я кивнул и тронулся с места. Однако, проехав буквально пару десятков метров, заметил припаркованный у дома с тремя арками автомобиль. Он стоял в тени, но я уловил движение внутри. Слежка.

— А вот и наш хвост, — негромко сказал я.

Толстой не удивился.

— Твоя любимая «Четверка» — улыбнулся он.

— Скорее всего. Слишком уж они осторожничают.

— Сможешь оторваться? — в голосе Толстого звучало скорее любопытство, чем беспокойство.

Я ухмыльнулся.

— Считай, что экзамен по вождению начинается прямо сейчас.

— Мне доставать пакет?

— Я буду нежен.

Я дернул руль вправо и резко прибавил газу. «Омега» послушно рванула вперед. В зеркале заднего вида мелькнули огни, чужая машина вскоре тоже сорвалась с места. Но выигранного времени мне было достаточно.

Мы ушли через Пантелеймоновский мост, петляя по набережной, срезая маршрут дворами, но преследователи держались за нами цепко. Четвертое отделение не нанимало любителей. Они понимали, что, если я заметил слежку, теперь будет борьба на нервы и мастерство.

Вот только обычно в случае, если слежку замечали, то машину наблюдения снимали с маршрута и старались прислать замену. А эта упорно продолжала висеть у нас на хвосте.

— Где-то в кармане у тебя есть запасной план? — Толстой говорил спокойно, но с интересом наблюдал за дорогой.

— Конечно. Держись крепче.

Я резко свернул на Жуковского, потом в первый же переулок, разгоняясь. Сзади взвизгнули шины — хвост не ожидал такого маневра. Несколько секунд я слышал, как они пытаются догнать нас, но затем я бросил «Омегу» в крутой вираж и, едва не задев припаркованный у обочины «Мерседес», нырнул в очередной переулок.

Толстой довольно хмыкнул.

— Почти, почти… Но они еще там.

Я не ответил. Мы перелетели мост. Петербургская сторона давала возможность запутать следы, и я этим воспользовался. Несколько резких поворотов, пара дворов-колодцев — и когда я наконец вырулил на главную магистраль, хвоста за нами уже не было.

Я продолжил движение, делая лишние петли, чтобы окончательно убедиться, что мы сбросили преследование. Потом, решив не рисковать, выбрал маршрут через Аптекарский проспект, минуя Ботанический сад. Так нас точно не могли бы перехватить.

— Разве не проще было через Каменный остров? — спросил Толстой.

— Проще. Поэтому туда они бы и поехали, если заподозрили, что мы хотим на Выборгскую сторону. А так мы идем обходным путем, не вызывая лишних подозрений.

Товарищ усмехнулся.

— Признаю, в тактике ты разбираешься. Времена и миры меняются, а мы развлекаемся все так же. Как в старые добрые… Ладно, дальше прямо, потом по набережной.

Я кивнул, ведя машину ровно, но не расслабляясь. Еще несколько минут — и мы добрались до Черной речки. Промзона, возведенная еще в позапрошлом веке, выглядела пустынной, только кое-где светились окна старых зданий.

Толстой-Стагнис уверенно направлял меня, пока мы не оказались перед массивными воротами старинного кирпичного здания.

— Заезжай, — сказал он, доставая из кармана ключ-пульт.

Я посмотрел на ворота — дряхлые, обшарпанные, они не внушали доверия. Но стоило Толстому нажать кнопку, как за ними раскрылись другие, стальные, мощные, совершенно новые.

— Неожиданно, — прокомментировал я, загоняя «Омегу» внутрь. — У тебя все не то, чем кажется.

— В отличие от тебя, я решил не афишировать свои возможности в этом мире.

— А это место?

— Над ним я работал много лет, — заверил Толстой, выходя из машины.

Я выключил двигатель и посмотрел на него. Внутри у меня было странное чувство — словно мы пересекли невидимую границу, за которой начиналась другая игра. Теперь оставалось узнать её правила.

Толстой-Стагнис провел меня к массивной металлической двери, оборудованной сложными замками и системой охраны, на первый взгляд невидимой, но несомненно присутствующей. Я огляделся.

Старое здание из красного кирпича выглядело обветшалым, но теперь я понимал, что это лишь иллюзия. Под внешней оболочкой скрывалась настоящая крепость, укомплектованная по последнему слову техники. Камеры наблюдения, скрытые сенсоры, усиленные перекрытия — этот человек вложил немало сил, времени и средств в создание этого убежища.

— Впечатляет, — заметил я, отводя взгляд от стен и переводя его на Толстого. — Так вот на что ты действительно тратишь деньги. А я-то думал, твоя зарплата университетского преподавателя уходит исключительно на старые книги и кофе. Видимо, поэтому ты все еще и снимаешь жилье.

Толстой усмехнулся и приложил ладонь к сканеру. Дверь плавно скользнула в сторону, открывая путь внутрь.

— Есть вещи, которые не терпят компромиссов, Алексиус. Безопасность — одна из них, — сказал он, проходя вперед. — Заходи. Сейчас поймешь, почему у меня такая паранойя.

Я шагнул внутрь, и помещение озарилось мягким светом. Автоматическое освещение. Передо мной открылся просторный кабинет с лаконичным, но функциональным интерьером. В центре — массивный стол, аккуратно уставленный папками и какими-то приборами. Вдоль стен располагались стеллажи с книгами, мониторы, анализаторы и несколько запертых металлических шкафов.

Но самое любопытное — двери, ведущие в другие помещения. Каждая из них была помечена символом, напоминающим те, что использовали маги-теоретики для обозначения свойств эфира. Это была лаборатория. Настоящая секретная высокотехнологичная лаборатория.

— Чем ты здесь занимаешься, Стагнис? — спросил я, переводя взгляд на него.

Он не сразу ответил, а подошел к одной из дверей и открыл её.

— Проходи. Покажу тебе кое-что.

Мы вошли в небольшую комнату, одна из стен которой была полностью стеклянной. За прозрачной перегородкой находилось просторное помещение, наполненное сложным оборудованием. Белые стены, идеально чистые поверхности, ряды анализаторов, герметичные капсулы — лаборатория выглядела как нечто из будущего.

— Сейчас я не буду тебя туда пускать, — заметил Толстой, наблюдая за моей реакцией. — Стерильность, сам понимаешь. Пока это просто обзорная экскурсия.

Я молча кивнул. Интуиция подсказывала, что здесь скрывается нечто действительно важное.

— Итак, что ты здесь изучаешь? — спросил я.

— Искажения во всех их видах. Я обнаружил их раньше, чем кто-либо из местных специалистов, — Толстой наклонился над панелью управления, и на экране перед нами появились сложные графики и формулы. — Они ведут себя немного иначе в этом мире, ты уже и сам это понял. Физические и магические законы здесь слегка искажены, но это открыло мне новые возможности для манипуляций.

— Какие именно?

Толстой перевел на меня взгляд, затем направился к сейфу, встроенному в стену. Ввел код, приложил ладонь к сканеру, и дверца открылась. Через секунду в его руках оказался небольшой флакон из ртутного стекла, наполненный мерцающей жидкостью.

— Это, — сказал он, протягивая мне флакон, — экстрагированная энергия Искажений с измененными свойствами. В стабильной форме.

Я взял флакон, чувствуя, как его содержимое реагирует на мою магию. Это действительно была энергия Искажений, но не такая, какой я привык её ощущать. В ней не было хаотичности, разрушительности. Наоборот — структура казалась гладкой, податливой. Прирученная стихия.

— Попробуй, — сказал Толстой. — Для удобства вещество в жидкой форме. Такие, как мы, могут употреблять его без последствий — проверял на себе. Мне все приходилось тестировать исключительно на себе. Все же опасная дрянь, не хотел лишний раз брать грех на душу.

Я медленно открыл флакон, вдохнул тонкий металлический запах и сделал осторожный глоток. Немедленно запустил внутреннюю диагностику…

Магия тут же откликнулась. Энергия мгновенно связалась с моим эфиром, но не вызвала сопротивления, не стала разрушать связи, а, наоборот, усилила их. Более того, когда я попробовал трансформировать эту энергию в собственный эфир, это произошло почти мгновенно — без привычных потерь, без тяжести.

— Охренеть, — не веря своим ощущениям, выдохнул я. — Гениальная штука! Если довести разработку до ума, маголекари смогут использовать такие заготовки вместо собственного эфира. Это позволит спасти множество жизней…

Толстой усмехнулся.

— О, это лишь одна сторона работы, — сказал он. — Самая приятная. Но исследования велись в разных направлениях. Энергию Искажений можно использовать не только для исцеления.

Я медленно закрыл флакон и посмотрел на него.

— Ты говоришь об оружии, не так ли?

Он не ответил сразу, но в глазах его мелькнула тень удовлетворения.

— Можно сказать и так, — признался он. — Но давай оставим этот разговор на потом. Сегодня я просто хотел показать тебе, чем занимаюсь. Чтобы ты понял, к чему это все ведет. И чтобы ты понимал, почему все мои разработки не должны попасть не в те руки.

Я покачал головой, тяжесть осознания давила на меня. Это было открытие, которое могло изменить многое. Возможно, даже саму Империю. И теперь я знал, что Толстой-Стагнис сделал шаг в сторону, откуда возврата уже не будет.

Он вернул флакон в сейф и закрыл его на трехэтапный кодовый замок. Мы вернулись в общий зал, и я снова огляделся по сторонам.

— Откуда у тебя деньги на все это, Стагнис? Это же многие тысячи рублей. А твоя зарплата, при всем уважении, такого не позволит.

Толстой-Стагнис с улыбкой пожал плечами.

— Ну, кое-какое наследство мне все же досталось. Пусть у нас и побочная ветвь, но все же мы не нищие. Я просто грамотно инвестировал деньги. Приданое жены не трогал — на его основе я сделал трастовый фонд для детей. А все это — результат моих грамотных манипуляций.

— Да уж, видимо, вот у кого нужно учиться грамотному вложению средств…

— Не забывай, Алексиус, я в этом мире подольше тебя и времени даром не терял, — улыбнулся Стагнис.

— О, я вижу…

— Ну что, теперь тебе стало понятнее?

Я коротко кивнул.

— Почему ты не пришел с этими разработками к тому же великому князю?

Мой друг поморщился, словно проглотил лимон.

— Ты сейчас серьезно, Алексиус? Великий князь, как и весь регентский совет, думают лишь о том, как сохранить свою стабильность. И я не хочу, чтобы мои разработки стали помогать им сохранять то, что я презираю.

— Тогда что ты собираешься с этим делать?

— Пока просто буду продолжать работу. А там посмотрим. Поехали, Алексиус. Жена скоро меня хватится.

Мы вышли из лаборатории, и я демонстративно отвернулся, когда Стагнис принялся набирать коды сигнализаций. Я снова сел за руль — спасибо метаболизму, от выпитого алкоголя уже давно и следа не осталось. Толстой-Стагнис устроился рядом.

— Прошу тебя, не приезжай сюда без моего сопровождения, — сказал он. — Система безопасности очень зубастая и не пропустит даже тебя. Будут неприятные последствия.

— Поджарит меня? — улыбнулся я, выезжая в переулок.

— Нет. Если проявишь настойчивость, рванет так, что от квартала останутся одни руины. А мне бы не хотелось терять результаты многолетних трудов.

— Принято, — улыбнулся я и выехал на набережную.

Хвоста не было — оторвались мы качественно. И все равно я ехал, петляя. Получился огромный крюк, но так мне было спокойнее. Наконец, мы очутились у дома с тремя арками, и я вылез из автомобиля, бросив ключи владельцу.

— Спасибо за прогулку, — улыбнулся я.

Стагнис кивнул.

— И тебе. За доверие. Надеюсь, мы все между собой решили.

— Конечно, дружище.

Он обернулся и ушел в сторону двора, а я огляделся в поисках такси. Но в этот момент ко мне медленно подъехала темно-зеленая «Ласточка».

Стекло переднего пассажирского опустилось, и на меня уставилось строгое лицо женщины лет тридцати.

— Алексей Иоаннович, не угодно ли будет проехать с нами?