Зеркало богов

20

Без поддерживающих крыльев спина показалась тяжёлой и неуклюжей. А мир вокруг давил на меня. Не успели ребята опомниться, как я прислонился к стене здания и съехал по ней на корточки.

— Что с тобой?

— Всё в порядке, — сипло ответил я, шаря перед собой пальцами.

Ледяной Джин ткнул мне в ладонь триди-визор.

— Андрей? — спросила Диана.

— Я. Почему со мной говоришь ты, а не Мангуст? — Чтобы потом наш разговор не пересказывать ребятам, я снова включил громкую связь.

— Он лежит. Отдыхает. Велел передать, чтобы вы не очень торопились с Чаном. Никаких агрессивных действий с вашей стороны к нему. Только проследить, кому он передаст Зеркало. И, по возможности, оставаться незамеченными. Почему-то он решил, что на вас могут обратить внимание.

— Кто?

— Не знаю. Я спросила — он промолчал. Всё, я побежала к нему.

По громкой связи отчётливо слышно было, что голос Дианы слишком бодрый, чтобы быть естественным. Кажется, с Мангустом не совсем всё в порядке.

Под лестницами уютно. Или у меня агорафобия развивается, либо я чувствую себя в безопасности, пока защищён хотя бы со спины. Или, вот как сейчас, спокоен, что меня не видно в этих тенях да за ребятами.

Шевельнулся Люциус.

— Только у меня впечатление, что к нам подкрадываются со всех сторон? С оружием, внутри которого именно моя смерть?

— Стихов писать не пробовал? Есть хочу, — несколько нелогично заявил Ледяной Джин. И протянул мне руку. — Вставай. В отличие от Люциуса, я ничего не чувствую, кроме зверского голода. А уж ты-то точно голоден. Из нас четверых червячка успел только Тисс заморить. Вставай быстрей.

— Сейчас отдышусь — сам встану.

Тисс, сидевший у Люциуса на руках, отозвался коротким мырканьем, отчётливо недовольным: то ли не понравилось, что его добычу с каким-то червячком сравнили, то ли — что оклеветали. Он же никого не морил. Добычу прикончил в честной схватке.

— Поесть мы всегда успеем. Где Чан — можешь определить?

— Идёт по улице.

— У неё есть что-нибудь примечательное?

Ледяной Джин слепо смотрел на перила лестницы, рядом с которой стоял. То, что точно не смотрит на лестницу, подсказывали его глаза: отсутствующие, немигающие, хотя тени на перилах хаотично вздрагивали. Свет постоянно менялся: подлетали аэротакси, сверху опять взрывались салюты и фейерверки.

— Справа от дороги небольшой канал, — сказал наконец Ледяной Джин, и его глаза ожили в настоящее. — Много гондол и просто лодок. Даже катера есть.

— Понял. Венецианская улица.

— Далеко отсюда?

— На аэротакси минут пятнадцать, в зависимости от движения на воздушных трассах. Стоянка у нас над головами, так что транспорт искать не придётся.

— Андрей, можешь идти?

— Могу.

Я забрал Тисса у Люциуса и пошёл к лестнице.

Свободное аэротакси нашли не сразу. Меня оставили на скамейке — почему-то ребята решили: мне надо обязательно отдохнуть, но оставили с условием, что я им потом расскажу, как именно с помощью Мангуста мы вышли из отеля. Наш хозяин с меня обещания молчать не брал, так что я легко согласился на это... Я сидел, гладил Тисса и размышлял о происходящем и происходившем. Странные слова Люциуса о том, что к нам подкрадываются со всех сторон, откликнулись в моей душе неожиданно. У меня было другое ощущение — что на нас что-то опускается. Причём, что-то такое, что не даёт сбежать, пока мы не выполним предназначения. Вот только какого?

Какой же силищей обладал Мангуст, если он смог буквально одним шёпотом создать... Проблема в том, что я даже не знал, как назвать то действо, которое произошло со мной. Если Мангуст меня загипнотизировал, то непонятно, откуда у меня появились крылья. Хотя под гипнозом человеку можно внушить очень многое. Но когда человеку на сцене гипнотизёр говорит, что в руках у него в пустых ладонях лежит сочное яблоко, то этот фрукт видит только сам загипнотизированный. Зрители из зала видят всё те же пустые ладони. А Мангуст сделал невероятное. Я видел крылья. Ребята — нет. Но эти крылья скрыли и меня, и ребят от посторонних взглядов, превратили нас в невидимок. Так что это?.. Придётся озадачить этим вопросом ребят.

С другой стороны, размышлял я, Мангуст ведь не откажется объяснить, каким образом он всё это проделал? Ведь потом мы вообще забудем обо всём...

Нечестно... Несмотря ни на что, мне не хотелось бы забывать мою нынешнюю работу... Я улыбнулся. В такой компании мне ещё не приходилось работать.

Звякнул триди.

— Андрей, иди в нашу сторону, никуда не сворачивая от скамеек. Мы на краю стоянки, но далековато. Не заблудишься — сразу нас увидишь.

Найти ребят оказалось проще простого. Минуты две шёл вперёд, пока не увидел Ледяного Джина. Люциус уже сидел в машине. Я присоединился к нему, и ведун, севший рядом с водителем, велел:

— Венецианская, ресторан «Лазурные небеса».

— Ресторан? — удивился я.

— Джин только что посмотрел — Чану надоело идти по улице, и он тоже нашёл аэротакси, — тихо сказал Люциус. — Назвал адрес. Так что в ресторан мы прибудем почти одновременно с ним.

— Зеркало у него?

— Не знаем. Скорее всего. Только он о Зеркале не думает. Или все мысли о нём блокированы. Так считает Джин.

Мы замолчали. Дома ярких улиц быстро пролетали мимо нас. Потрескивание салютов, гудение машин снизу и наверху. Свежий, немного влажный, даже скорее — какой-то сырой воздух... «Мысли блокированы, — опять думал я. — А сам Чан об этом знает? Кто блокировал его мысли — он сам, или кто-то со стороны?»

Сделав мягкий вираж, аэротакси втиснулось между двумя машинами на стоянке при ресторане. Ледяной Джин расплатился карточкой, и мы вышли.

Ресторан «Лазурные небеса», как выяснилось, назвали не за то, что он располагался на верхних этажах. Будучи открытым, он имел по краям посадочно-стартовые площадки для летающих на искусственных крыльях. Видимо, эта его особенность привлекала посетителей не меньше, чем вкусные блюда.

Пока мы шли по залу, сопровождаемые официантом, к свободным местам, несколько раз видели: посетители то и дело встают и подходят к площадкам — восторженно поахать-охать на смельчаков, взмывающих в небо.

Кажется, только Люциус не обращал внимания на летунов.

— Чан... — сказал он обыденно, когда мы сели. — Слева от нас. Ведём себя спокойно. Он о нас не знает — не забывайте.

— Один? — спросил Ледяной Джин, сидевший к залу спиной.

— Один. Вполне возможно, что он зашёл сюда просто поесть.

— И для этого поймал аэротакси?

— Может, он раньше здесь бывал. И ему понравилось.

— Нет, он здесь впервые. Долго думал, что выбрать. Консультировался с официантом. Мне всё-таки кажется, у него здесь встреча.

— А что будем делать, если на этой встрече он передаст Зеркало богов?

— Что ещё — следить, конечно, за следующим.

Физиономия Чана оказалась такой, как на снимках-триди: маленькие глаза то и дело бегали по залу, рассматривая посетителей и площадку для полётов, а самодовольная ухмылка человека, который слишком хорошо знает этот мир, не сходила с его тяжёлого рта. Не поручусь, но мне казалось, обыщи кто его, наверняка обнаружит немалое количество оружия в одежде — хотя выглядела одежда его до обыденного простой: тёмно-серая рубаха заправлена в тёмные кожаные брюки. Куртку он расстегнул, но снимать не стал. В этом ресторане такие вольности, наверное, позволительны. Во всяком случае, многие посетители выглядели так, как будто только-только заглянули сюда с улицы.

Ел Чан спокойно, как будто никуда не торопился. Так что, поглядывая на него, я коротко рассказал ребятам, каким образом шёпот Мангуста нас вывел из отеля.

— Даже думать не буду, как он это сделал и что это было, — сказал Ледяной Джин, задумчиво пропуская сквозь пальцы прядь подрезанных волос. — Мне иной раз кажется, что Мангуст, хоть и выдаёт себя за человека... Ну ладно, будем говорить начистоту — за гуманоида, но таковым вообще не является. Слишком легко делает некоторые вещи, которые для меня непостижимы. Например, как он закрыл нас так, что отец не смог меня пробить? Вот это мне трудно понять до сих пор. Отец считается на Веде лучшим считывающим. Самые жёсткие блоки пробивал, но добирался и до прошлого, и до будущего человека. А тут...

— Ты так легко говоришь об отце впервые на моей памяти, — заметил Люциус. — У тебя изменилось отношение к тому, что он сделал?

— Нет. Да. — Ледяной Джин негромко засмеялся. — После встречи даже не с ним, а ведийской молодёжью я вдруг понял одну вещь: а ведь мне здорово повезло, что меня изгнали. Останься я на Веде, я бы этого, конечно, не сознавал. Но мне повезло во многом. Меня изгнали — и я увидел мир и себя в нём. Мне повезло, что я встретил тебя, Люциус, и Мангуста. Не будь вас, мог бы валяться дохлым где-нибудь там, куда меня тащили сопровождающие меня в изгнание ублюдки. Я нашёл возможность заработать, чтобы продолжить поиски матери. В общем и целом — я везучий. Теперь осталось только разобраться с этим делом. С Зеркалом богов.

— Слишком много всего сказал за раз, — усмехнулся Люциус. — У тебя, я погляжу, какая-то прямо эйфория.

— Почему — какая-то? Всё очень просто. В детстве я всегда трепетал перед отцом — он всегда всё обо мне знал. Этакое недремлющее око. А сейчас я чувствую себя свободным человеком. Если бы ещё Мангуст научил меня этому приёму — закрываться.

— Научить... — задумчиво протянул я. — Что-то мне кажется, всякие странные штучки, которыми он оперирует, даются ему очень трудно.

— Это только в последнее время, — возразил Люциус. — Раньше он быстрей восстанавливался.

— Он что-то говорил о планете, на которой облучился.

— Мы о ней знаем не больше твоего. Мангуст предпочитает о таких вещах умалчивать.

Принесённый заказ оказался весьма впечатляющим. Пока официант расставлял блюда с передвижного столика, мы молчали, наблюдая за его профессионально ловкими движениями, но когда Ледяной Джин расплатился и официант отошёл... Люциус взглянул на нас — и замычал.

— Ммм... Я слопаю это всё. Джин, ты что — разве можно столько заказывать?!

— Ну, ты же сам сказал, что слопаешь всё! Помнишь, когда мы в последний раз ели? Вот именно. Так что заткнись — и наслаждайся. Чан тоже вроде никуда не спешит.

Кошак, невидимым сидевший на моих плечах, расслабленно скользнул ко мне на колени и закивал, раздувая ноздри и ловя запахи. Но из-за стола не показывался, словно понимая, что ему здесь рады не будут.

В общем, мы, все четверо, с огромным энтузиазмом накинулись на еду. Мне пришлось ещё и со скоростью: попробуй не успей Тиссу кусочек преподнести — лапа с когтями немедленно лезла к моей вилке. Один только раз его башка выползла из-за края стола, когда кошак уловил какое-то странное для ресторана движение. Это летуны приземлились с нашей стороны.

Надо сказать, что тот зал ресторана, где мы обедали, немного узковат. Длинные стены — с проёмами для одиночных посадочных площадок. Один конец — вход в ресторан из здания. Другой — полностью занят под стоянку для аэротакси и под общую площадку летающих. Мы сидели у одной из стен. Чан — ближе к площадке с аэротакси и летунами. Слева от него столик занимала семья — родители спортивного вида и двое мальчишек лет двенадцати. Справа — тоже, как и Чан, в одиночестве сидел солидный мужчина, в строгом чёрном костюме. Если семья обменивалась впечатлениями о развлекательном центре, откуда она только что явилась, то мужчина лениво потягивал какой-то напиток, время от времени так же лениво разговаривая по триди-визору.

Так что Тисс с изумлением потаращился на громадных птиц, которые вблизи оказывались людьми. А поскольку я вскоре наелся от пуза, то с не меньшим удовольствием тоже принялся наблюдать за летунами. И у меня вырвалось:

— Если помечтать... Мне хотелось бы попросить Мангуста, чтобы он научил меня летать — но не так, как летают эти люди... Хотя...

Люциус медленно улыбнулся, глядя на группу, в пять человек, приготовившуюся к одновременному прыжку с разных выступов ближайшей к нам площадки.

— Хорошо понимаю тебя, Андрей.

Ледяной Джин недовольно перебил:

— Зато я не понимаю. Он и в самом деле сюда есть пришёл? Смотрите — заказывает ещё что-то. Может, не будет никакой встречи?

Присмотревшись, я вынужден был согласиться с ведуном: Чан вёл себя как человек, пришедший полакомиться дарами моря — фишкой данного ресторана. Он с удовольствием поглядывал по сторонам, даже снисходительно — на летунов. Но не оборачивался в поисках нужного ему человека или на любого, кто проходил мимо его столика. Или так хорошо маскируется?

Поскольку он сидел спокойно, я, напротив, с трудом заставлял себя сидеть на месте. Теперь, когда чувство голода отпустило и даже забылось, больше всего мне хотелось подойти к одному из летунов. Вот уж где бы насмотрелся на снаряжение. Да, я знаю, что крылья сделаны из искусственного материала. Но издалека они казались такими живыми — сильные, разлапистые. Так и хотелось потрогать и сами перья, и пух снизу.

Неподалёку от столика Чана один за другим на посадочную площадку приземлились три летуна. Странные какие-то. Их лётное снаряжение резко отличалось от уже виденного ранее. В первую очередь — цветом. Все трое и были в чёрном, и их крылья тоже тускло отсвечивали гладким чёрным шёлком.

Впрочем, Чан и на этих не обратил ни малейшего внимания, словно они и не опустились буквально перед его носом. Официант ему только что принёс блюдо, заказанное дополнительно. И Чан полностью сосредоточился на еде.

— Вы знаете, — внезапно заговорил Люциус, исподтишка наблюдавший за ним, — я всё больше и больше убеждаюсь, что он не знает о смерти Дрейка. Ну не может так себя вести человек, недавно убивший напарника.

— Как знать, может, Дрейк не был напарником, а только наёмников-исполнителем на одно дельце, — сказал Ледяной Джин. — Тогда Чана понять нетрудно. Или он из тех, кто к цели идёт по трупам. И для него трупом больше — трупом меньше... Убил — забыл.

— И всё равно. Ощущение такое, будто Чан вообще не знает, что был такой на свете Дрейк. Ты его слышишь, Джин?

— Все мысли о еде.

Машинально нажимающий кнопки триди-визора, я глянул на экран и заспешил:

— Тише. Тут в местных новостях кое-что интересное рассказывают.

Ведун и драко чуть сдвинули ко мне стулья. В полном молчании мы выслушали информацию о том, что, не долетев до орбитальной станции, в космосе взорвался корабль, принадлежащий барону Ди Гранду. Орбитальная полиция начинает следствие по делу.

Мы переглянулись.

— Как-то он вовремя взорвался, — озадаченно сказал Люциус.

— В смысле?

— Как будто его специально убрали.

— Не городи чепухи, Люциус. У тебя опять предчувствие? Радоваться надо, что теперь хоть в эту сторону можно не оглядываться. Со спины теперь некого бояться.

Внезапно свет в ресторане дрогнул и померк.

За мгновения до наступившей в помещении тьмы я заметил, как двое из чёрных летунов принимали на руки снаряжение третьего. Темнота наступила не полная, поскольку город вокруг светился и мерцал. И — темнота была живая, благодаря мелькающим на фоне городских огней фигурам летунов с посадочных площадок.

Секунды ошеломления, а потом в ресторане раздались женские вскрики и ойканье. Затем успокаивающие голоса мужчин, подзывающих официантов или возмущающихся плохим обслуживанием.

Потом я услышал горячий шёпот Ледяного Джина:

— Вот чёрт...

В зале зажёгся свет.

Как будто кадры поехали в обратную сторону: двое чёрных летунов быстро обряжали третьего в лётное «обмундирование». Затем — секунды быстрых шагов на посадочную площадку. И — попадали с её краёв.

— Что происходит, Джин?

Ледяной Джин ругался шёпотом на нескольких языках, с трудом удерживаясь, чтобы не взглянуть в сторону Чана. Опущенные глаза не скрывали бешенства.

Ничего не понимая, я посмотрел на Чана. Он сидел, откинувшись на стуле, с застывшей улыбкой, всё так же ухмыляясь всему миру — безнадёжно мёртвый. Пока ещё не было заметно всем. Если официант подойдёт...

— Если официант подойдёт, — будто прочитал мои мысли Ледяной Джин, — он орать на весь зал всё равно не будет. Репутация заведения превыше всего. Андрей, спокойно встаёшь, выходишь на стоянку и ищешь свободное аэротакси. Мы встаём чуть позже, чтобы никого не испугать и чтобы потом к нам никаких претензий, что, мол, с места происшествия сбежали.

— Ты запомнил хоть кого-то из тех троих? — спросил встревоженный драко.

— Запомнил. Того, что крылья снимал. Он очень старался заглушать свои мысли, но убийца точно он. И Зеркало богов у него. Мы сейчас на аэротакси за ними и полетим. Ну, Андрей... Если сейчас труп повалится... Нам не выйти.

— Знаю, — огрызнулся я. Взвалил на шею Тисса и встал.

Разворачиваясь от своего столика, я вдруг уловил движение. Мимо столика Чана деловито прошагал тот самый солидный мужчина, который лениво болтал с кем-то по триди-визору. Почему-то меня это остановило.

— Андрей, ну?!

— Джин, посмотри на этого типа. Прощупай его, ладно?

Едва я договорил, как неизвестный немедленно обернулся. Он даже не искал нас глазами, а взглянул сразу, будто слышал мой шёпот. Взглянул — и снова пошёл к лестницам на выход из ресторана.