Земля разбитых грез

Глава 33

Я бежал по длинному узкому коридору, а позади клубилась тьма, становившаяся всё гуще, всё осязаемей, всё страшнее. Стоило остановиться хоть на миг, и она поглотила бы меня, а потому, не обращая внимание на лихорадочно бьющееся сердце, захлёбывающиеся от нехватки воздуха лёгкие и отяжелевшие ноги, я не сбавлял ход.

Удивительно, но я понимал, что сплю. Правда, легче от этого не становилось.

Бег, коридор с тускло горящими лампочками, боль, стиснувшая сердце, чудовищное удушье, да тьма. Вот и всё, что осталось у меня в этом странном сне. Я буквально чувствовал, как нечто плохое происходит прямо сейчас, как гаснет свет надежды и всё погружается во мрак. Как исчезает сама жизнь, будто что-то высасывает её…

А затем я услышал крики. Далекие, едва различимые, но не менее страшные от того. Наверное, это походило на вопли грешников, истязаемых в лавовом озере. Или на мои собственные — во время прохождения моста ножей. А может…

Может, это кричат дети?

Я поскользнулся и рухнул, попытался вскочить, но уже не успел — тьма навалилась, схватила, дернула, и потащила куда-то вглубь, в самые кошмарные бездны.

Проснулся я от своего собственного вопля и несколько минут не мог понять, что происходит. Затем пришло осознание, что сейчас кричал кто-то другой!

Я резко обернулся и обомлел: близнецы корчились на земле, хватаясь за животы, извиваясь, точно черви на куске тухлого мяса. Они уже не кричали, нет, рты Морвин и Илэра разверзались в беззвучном вопле, а их глаза, полные муки, с мольбой были устремлены на меня.

Вскочив, я бросился к детям.

— Что случилось? Что происходит?

— Не трать ты сил, не докричаться ныне до тех, кто сделал в бездну шаг, — послышался довольный голос Айш-нора.

Демон сидел возле рюкзака и тыкал клювом во что-то.

Я подскочил к нему и обомлел — на земле распотрошённая тушка мелкого демонического зверька. Очень и очень свежая.

— Что ты наделал, тварь пернатая…

— Дал отрокам лишь то, что жаждали они столь сильно: величье, мощь, возможность выбирать.

Я переводил взгляд с архидемона на близнецов, не в силах вымолвить и слова.

— Зачем? Они же умрут.

— Умрут? Конечно, ритуал не пережить им…

Сказав это, ворон внимательно уставился на меня. Возможно, пару месяцев назад, я бы не понял ничего, но общение с древней тварью научило неплохо читать между строк.

— О чём ты?

— Спасти их сможешь, коль не убоишься. Готов чужую боль в себя принять?

Пальцы сами собой сжались в кулаки.

— Какая же ты гнида…

— Я архидемон, смертный. Не игрушка неба, не ангел, добрый, любящий людей. Коль не по нраву предложенье, что ж, можешь просто бросить всё, убраться без затей.

Очень захотелось ударить по птице чем-нибудь убойным, но это не поможет детям, у них и так уже ласты заворачиваются.

— Что я должен делать?

— Возьми сосуд, его наполни кровью и близнецов ей напои. Все тело отзовется болью, ты муки ради ближнего прими. Готов?

— Готов.

— Тогда вперёд, спеши, не медли, уж каждый на счету остался миг.

Я, точно ужаленный, подскочил к вещам и, разбрасывая их, выудил глубокую глиняную миску.

— Пойдет?

— Вполне.

Дальше — дело техники. Нож сам-собой оказался в правой руке, левую — заголил до локтя и вытянул над миской.

— Ну, как там говорят? Делай вдоль, да?

С этими словами я резанул, стиснув зубы от боли. Кровь щедро полилась в миску, вот только клятая регенерация на этот раз мешала — рана исцелялась с фантастической скоростью.

— Проклятье, — я взвыл, режа руку второй раз, — а можно как-нибудь отключить исцеление?

— Терпи, коль живыми жаждешь ты увидеть их… Режь себя сей же миг!

— Ну спасибо, советничек хренов.

С третьего раза наконец-то я наконец-то наполнил миску до половины и понёс её к корчащимся близнецам. Те уже не кричали и почти не дергались. Да и фактически не жили.

— Открой им рты и алой влагой жизни ты пресохшие колодцы напои.

— Поэт недоделанный, — буркнул я, но послушно разжал зубы Морвин ножом и влил в её рот изрядную порцию крови. Остаток же отправился в желудок Илэра.

— Теперь ложись ты рядом, нож подальше спрячь. Готовься.

— К че… — начал было я, выполняя указания демона.

Договорить не успел.

Страшная, невообразимая боль внезапно пронзила всё тело. Казалось, что даже откушенная рука, и та разрывается от нестерпимой муки.

Я заорал, раздирая пальцами лицо, и принялся кататься по земле.

— Хватит! Хватит!! О, Господи, хватит!!!

Не знаю сколько длилась агония. Секунду, минуту, час, вечность… Но кончилось всё в один миг, точно по мановению волшебной палочки. Вжух… И всё вернулось на круги своя: ночь, тишина, догорающий костёр и наша троица посреди унылой степи.

Боль ушла, точно её и не было никогда, во всём теле ощущалась какая-то неестественная легкость, хотелось вскочить, бежать, танцевать, радоваться…

Эйфория пропала столь же стремительно, как и мучение, оставив после себя лишь опустошённость. Я с трудом поднялся и, шатаясь, подошёл к близнецам. Склонился над ними.

Те дышали ровно и тихо. Да, выглядели бледными и измученными, но, хотя бы, жили.

— Слава Богу, — облегченно вздохнул я, после чего подошел к костру и подкинул в него пару сухих веток, протянув руки к разгорающемуся пламени. Меня трясло, озноб усиливался с каждой секундой, слабость — тоже. Если для близнецов всё закончилось, то для меня, похоже, только начиналось.

Я моргнул и обнаружил, что стою на своем любимом пляже посреди ничто.

— Ah shit, here we go again! — повторил я бессмертную фразу Си-Джея и зашагал к замку.

Снова ад, снова пытки при жизни, снова эта клятая боль.

Ну а на что ты рассчитывал, дружок-пирожок? Что демоны обучат тебя дружбомагии за красивые глаза? Странно, вроде бы, большой уже мальчик, три десятка лет на этом свете, а всё веришь в чудеса. Скажи спасибо, что хоть это есть, и не ной, тебя ждут дома.

Я открыл ворота, вошел внутрь и с удивлением уставился на Айш-нора, сидевшего на ступенях прямо напротив входа.

— А замок твой неплох, о смертный, мне по нраву.

— Ты как тут оказался?

— Сильней ты стал, и наша связь окрепла. Могу в твой иллюзорный мир отныне я входить, отринув тело бренное, лишь дух в эмпирей устремить.

Я вздохнул и, подойдя к камину, уселся в кресло перед ним, снизу вверх разглядывая гостя.

— А сейчас мне придется переться в портал и общаться с твоими родичами?

— Да.

— А сам как, сможешь присоединиться?

— Увы, но не могу. Твой замок — мой предел, ступить ногою за него не в силах.

— Ладно, как там дети? Выкарабкаются?

— Теперь — скорей всего.

Я прикрыл лицо ладонями и задумался.

Несколько минут мы молчали, наконец, я сложил руки на груди, посмотрел на архидемона и задал вопрос, который уже давно назревал:

— Ты ведь не просто так выбрал меня, верно?

— Конечно так, — не стал отпираться Айш-нор.

— Это… моя кровь?

— Да, был уверен я почти, что ты подходишь. И не ошибся.

Я скрипнул зубами.

— Объясни нормально.

— Смертный, — свет в зале как-то поубавился, а архидемон, напротив, прибавил в размерах, в его рубиновых глазах промелькнули отсветы лавового озера, и мне вдруг захотелось оказаться в другом месте, — ты опять забыл, что я тебе не друг. Мы заключили договор священный, но не братались, не мешали кровь. Я не обязан отчитываться перед тобой…

— И, всё же, делаешь это.

— Да, не хочу недопонимания. Я выбрал тебя из-за редкого дара, мутации крови, встречающейся у немногих. Людей, подобных тебе, именуют провожатыми.

— Дай догадаюсь: я сам легче переношу инициацию и позволяю пройти её другим?

— Увеличиваешь шанс выживания.

— И сильно?

— С одного процента, до пятидесяти.

Спина покрылась холодной испариной.

— Хочешь сказать, что близнецы даже с моей кровью могли не выжить?

Айш-нор каркнул, обдав меня почти осязаемым презрением.

— Что с того?

Злоба даровала мне неожиданную храбрость. Я вскочил, и, сжав кулаки, выкрикнул:

— Они — люди!

— Они — грешники, а значит, я властен распоряжаться их судьбами.

— Близнецы не сами выбрали себе такую дорогу!

Демон расхохотался.

— О, нет, сами! Они могли умереть, отправившись к престолу любого светлого бога, в которого верят. Даже Морриган способна подарить чистым душам хорошее посмертие. Но вместо этого дети стали убивать, прелюбодействовать, воровать и лгать. Так почему же я не должен карать их?

Очень захотелось ответить грубо и жестоко, но, если так подумать, Айш-нор, пожалуй, был прав. Он — архидемон, а не добренькая фея. Его задача отделять агнцев от козлищ и наказывать преступников. Без жалости, без снисхождения. Сколько крови на руках детишек? Думаю, немало.

А на твоих ручечках, Сашенька? М-м-м? Понимаешь, что после смерти ты, скорей всего, отправишься в столь пугающее тебя озеро лавы на пару сотен лет! И Айш-нору для этого даже не нужно было покупать твою бессмертную душу!

Эта мысль окончательно утихомирила меня, и я решил перевести тему:

— Почему сейчас? Почему ты пошел на это именно сейчас?

— Удобный момент. Никто не помешает. Никто не возразит. Отчаяние глушит глас разума. Они ведь сами подписали договор, никто их не заставлял. Они обрели силу, шанс подняться над грязью. Так что закрой рот и делай то, что должно.

Я сжимал и разжимал кулаки, стиснув зубы так, что те едва не хрустели.

— А что было бы, не окажись у меня этого дара?

— Тебя бы сожрал волк либо добили паладины. А я потратил бы лишний год на ожидание. Или два года. Или десять. Мне, смертный, некуда спешить.

— Какая же ты все-таки тварь… — прошептал я, не в силах сдержать бессильную ярость. — Ничем не лучше уродов, притащивших меня в Дамхейн.

Архидемон оставил эту мою эскападу без ответа, видимо, сочтя продолжение разговора ниже своего достоинства. Очень хотелось послать его куда подальше, но…

Я вздохнул, бросил короткий взгляд на решетку напротив входа и зашагал по направлению к лестнице. Нравится или нет, но, если хочу выжить, должен становиться сильней. Пора уже научиться оставлять мораль за дверью, в последние месяцы она только мешала. Вот только не потеряю ли я тогда нечто важное, нечто, что делает меня собой?

Я поставил ногу на первую ступеньку и, полуобернувшись, спросил.

— Что теперь будет с близнецами?

— Они сказали, что хотят следовать за тобой. Что ж, я даровал им такую возможность. Воспользуются ей или нет — зависит от них.

Болело все. Она никогда не чувствовала себя такой разбитой, даже после недавней ночи в подвале.

Морвин со стоном открыла глаза и огляделась по сторонам. Темно, неподалеку догорал костер, рядом валялся брат. Она облизнула пересохшие губы и с удивлением ощутила вкус крови. Затем покосилась на окровавленный нож и миску, валявшиеся неподалеку.

Недоуменно покачав головой, она попыталась найти взглядом Аластара, но того нигде не было. Наконец, пошатываясь и постанывая от боли, она поднялась и увидела его, валяющегося возле костра.

Взвизгнув от ужаса, девочка бросилась к спасителю. Тот не двигался, но дышал, и она облегченно вздохнула, приложив руки к груди.

— Живой, — прошептала она, облизнула губы и потянулась к волосам Аластара.

— Кар, — раздался из-за спины глумливый голос Айш-нора. — Адама дщерь, что делаешь сейчас?

— Ой, — девочка отдернула руку и резко обернулась.

Владыка мира мертвых сидел на груди брата и в его рубиновых глазах плясали огоньки веселья.

— Негоже деве юной к мужам, что ей в отцы годятся, подходить с намереньями, полными греха.

Щеки Морвин запылали.

— Прости, о великий, — прошептала она, потупившись.

— Бог простит, я — Судия, я приговор лишь оглашаю. Но то — пустое… Он, — крыло устремилось на лежащего, — сей час проходит испытанье. Коль знаю я супругу хорошо, бредёт сквозь поле скорпионов или замерзает.

Морвин от ужаса не смогла произнести ни слова.

— И тебя уж сия чаша не минует, — продолжил владыка мертвых. — Но потом… Как чувствуешь себя, какие перемены ощущаешь?

Морвин прикрыла глаза, пытаясь понять, что же изменилось после заключения договора с мучителем грешных. Ничего не произошло.

— Не знаю, — пискнула она.

— Что ж, будем разбираться. Только соню разбужу.

Сказав это, могучий Айш-нор ударил клювом прямо в темечко Илэра, и тот, завопив от боли, открыл глаза.

— С пробужденьем, — глумливо произнес архидемон.

— Дери меня в сраку конь! — процедил Илэр, обхватив плечи и мотая головой. — Как же хреново-то.

— За силу плата тяжела.

— Уже понял, — брат поднялся и кивнул Морвин, потом взглянул на Аластара и выругался. — Это из-за нас?

— Нет, он сильнее стал немного, сейчас мученьями оплачивает всё.

Девочка ойкнула и сжалась. Мысль о том, что спасителя сейчас пытают владыки подземного мира, ужасала. Еще страшней становилось от того, что её это тоже ждет.

Айш-нор же чуть отошел назад и внимательно посмотрел на близнецов.

— Настал черед понять, чем вы полезны можете сей час нам стать.

Морвин помнила объяснения Аластара о магии искаженных. Так, его молнии появились сами-собой, даже заклинание учить не пришлось. Просто захотел, вот.

Она прикусила губу.

«Чего я хочу?»

Перед глазами промелькнул образ Шень Сюин, называемой также Алаинн. Сильной, уверенной, непобедимой. Способной постоять за себя, защитить тех, кто дорог. Умеющей сражаться.

Она со всех сил сжала пальцы и зажмурилась так, что стало больно, а когда открыла глаза, с удивлением уставилась на кулаки, от которых шло слабое красноватое мерцание.

— Так, стало быть, боец? — с легким удивлением в голосе проговорил владыка. — Разбей, дитя, тот камень.

Крыло указало в сторону небольшого валуна, торчавшего на краю площадки.

Морвин стало страшно, очень страшно. Ноги подкосились, и она ойкнула.

— Я? Я… не…

— Молчать! Иди и делай!

Сердце колотилось бешено, хотелось, как раньше, прикрыть глаза, отрешиться от происходящего и не думать, не чувствовать, не бороться.

Он бросила короткий взгляд на Аластара, распластавшегося возле костра.

«Вот кто действительно храбр! Вот у кого воля прочней стали!»

Девочка упрямо стиснула зубы и постаралась унять дрожь.

— Хорошо.

На негнущихся ногах она подошла к камню. Старый, покрытый мхом, закругленный ветром, он наполовину врос в негостеприимную землю пустоши.

«Я должна ударить. Должна. Все будет хорошо, хорошо, хорошо!»

Она зажмурилась, замахнулась и обрушила кулак на камень.

Морвин ожидала вспышки боли, мерзкого хруста костей — как тогда, когда пьянице Киве, задолжавшему пару медяков, сломали ноги — и брызг крови.

Но вместо этого раздался скрежет, в лицо ударило что-то, и девочка, ойкнув, распахнула глаза. Прямо посреди камня виднелась глубокая отметина. Кулак вошел в него почти наполовину, обдав Морвин крошкой. Она снова ойкнула и упала на колени.

— Не может быть…

Илэр радостно засмеялся и, подскочив к сестре, обнял ту, поднял и закружил.

— Сестренка, ты смогла, смогла! Теперь никто не посмеет тебя и пальцем тронуть! Ты же ему череп проломишь враз, — засмеялся он.

Морвин, алая, как мак, пыталась отстраниться и вырваться из объятий брата, но никак не могла побороть робость, вечное свое проклятье.

— А что ты можешь? — спросила она, решив перенаправить энергию брата в правильное русло.

Тот остановился, отпустил сестру, и задумчиво почесал нос.

— А хрен знает, — выдал мальчик, наконец ответ. — Владыка, помоги.

— Ты должен сам понять, как изменилась магия внутри. Что появилось. Не глазами, а душой смотри.

Ирэл вздохнул, сел и закрыл глаза. Сперва ничего не происходило, а затем он начал медленно растворяться в воздухе.

Морвин ойкнула и протерла глаза. Нет, ей не показалось — брат растворялся в ночи, пропадал. Мгновение, и никого нет.

— Чёт не выходит, — раздался из пустоты голос.

Девочка завизжала и отскочила ближе к огню.

— Ты чего? — крикнуло ничто голосом Ирэла.

— Ты… тебя нет, я тебя не вижу! — выпалила та.

Повисло молчание.

— Илэр, ты где?

— Да тут я, тут, — голос донесся из-за спины, и девочка заорала в голос, отпрыгнув в сторону и размахивая кулаками.

— Стой ты, зашибешь! — рассмеялся невидимка. — Всё в порядке, я тут.

— Но я не слышала, как ты шел.

— Прекрасный, редкий дар, — провозгласил Айш-нор, — не каждому дается. Вот только силы очень уж он быстро ест. Совет даю, и падать не придется. Вернись скорей.

— Как?

— Подумай ты о том, как снова станешь зримым.

Пару секунд ничего не происходило, а затем наконец-то Илэр начал проявляться. Он застонал и уселся подле огня.

— Ног не чувствую, — пожаловался мальчик.

— Потратил слишком много сил на первый раз. Теперь — поешь и отдыхай. С рассветом в путь. Ну а сейчас я караулить стану, уж не обессудь.

Морвин достала пару кусков вяленого мяса, подсела к огню и протянула один брату.

— Теперь всё будет по-другому? — с надеждой в голосе прошептала она.

— Уверен в этом, — кивнул Илэр, вгрызаясь в еду. — Мы больше не бесполезны.

Плато в мире демонов ни капли не изменилось — всё такое же безжизненное, серое и унылое. Ну, всяко лучше озера кипящей лавы. Ладно, будем ждать нашу рогатую няшу.

Я уселся на спёкшуюся землю и сорвал серый тоненький стебелёк.

Надо же, трава как трава. Точно у нас на даче осенью.

От этой в высшей степени глубокой и философской мысли меня отвлекло появление жены Айш-нора. Сегодня она не прилетала, а просто вышла из воздуха. Впрочем, за исключением этого, никаких больше изменений в Тор-иле не было заметно.

Я поднялся и вежливо склонил голову.

— Приветствую, госпожа. Давно не виделись.

Демонесса искренне улыбнулась.

— Уж третий раз в столь краткий срок. Ты скор. Последствий спешки не боишься боле?

— Как будто у меня есть выбор. — Я вздохнул. — Что у нас в программе сегодня? Можно что-нибудь побыстрее, а то нас преследуют, к утру неплохо бы уже прийти в себя.

Да, я, конечно, дико храбрился, но разве что-то изменится, если стану трястись как лист? Боль станет меньше? Пытки — легче? А тут ещё два мелких недоразумения, решивших с какого-то перепуга погубить себя, заключив договор с демоном…

Да, нужно спешить, но…

— Но только без лавы чтобы.

— Тебя пугает пламень смертный, почему?

— Не знаю, — честно признался я. — Но как только смотрю в это озеро, от страха забываю обо всем на свете.

Демоница вздохнула и щелкнула пальцами.

В следующую секунду равнина исчезла, но вместо адского жара я ощутил лишь пронизывающий до костей холод. Мы стояли у подножия высокого холма. Или маленькой горы. Это как посмотреть.

Завывал ветер, валил снег, тут и там торчали чахлые деревья, занесённые по самую макушку, а внизу, возле подъёма, земля разверзлась широким провалом. Я заглянул туда и отшатнулся. На глубине в добрых полсотни метров отчётливо виделась покрытая льдом река.

Я поёжился и посмотрел на своего Вергилия.

— Мне нужно забраться на вершину?

— Догадлив смертный, это благо.

— Угу, тут особо и думать не надо. Выбирай самый паршивый вариант — и вперёд.

Я с чувством выматерился, наблюдая за тем, как ветер подхватил снежную кашу и завертел её, закружил в бешеном танце метели.

— Что по времени?

— Довольно быстро, не успеешь заскучать.

Мне дико не понравилось это «не успеешь заскучать», но, опять же, сам просил экспресс-пытку, так что чего ныть?

— Ладно, увидимся наверху.

Я вздохнул и сделал первый шаг навстречу боли.

Сперва всё было нормально — лёгкий холодок, снежок в лицо, ничего такого, чем можно было бы напугать русского. Дальше — больше. С каждым пройденным шагом мороз крепчал, а ветер — усиливался.

Уже спустя каких-то пять минут я обхватил плечи руками, стараясь сохранить остатки тепла, и был вынужден прикрыть глаза и опустить голову, чтобы не сталкиваться с летящими целенаправленно в харю снежинками.

И с каждой минутой становилось только хуже!

— Забей, это всё не настоящее, ты сейчас валяешься возле костра!

Шаг, другой…

— Не холодно, не холодно, не холодно!

Шаг, другой…

- ***, какой же дубак, мать его!

Шаг, другой…

— Давай, тряпка, иди, иди, мать твою за ногу! Не смей останавливаться!

Шаг, другой…

Холодно!

Шаг, другой…

Холодно!!

Шаг, другой…

Господи, как же холодно!!!

Я не мог сказать, сколько прошло времени: минута, час, день, а, может, вечность?

Пронизывающий холод, казалось, поселился глубоко внутри, разрушая саму душу.

Хотя, погодите, я же сейчас и есть обычная душа. Значит, убить меня нельзя!

С трудом я разомкнул покрывшиеся ледяной коркой веки и, прикрыв лицо ладонью, огляделся по сторонам. Позади всё тонуло в буране, по сторонам торчали какие-то холмики, впереди — в заоблачных невообразимых далях — виднелась вершина, к которой вела прямая тропа. Я стоял по колено в снегу посреди белого моря и мог только идти, ничего больше.

Но этот холод! Этот кошмарный холод!

Все тело будто бы онемело, не в силах пошевелиться, и я с ужасом понял, что снег уже мне не по колени, а доходит до середины бедер. Но ведь прошло всего несколько секунд, как это возможно?

Я моргнул, а когда вновь открыл глаза, то оказался занесен белой порошей до пояса.

— М-мать в-вашу!

Страх сумел-таки разорвать цепи холода, плеснув метафизического адреналина в астральные вены души, и я с трудом сделал шаг. И ещё один. И ещё.

Все тело деревенело от нестерпимой стужи, но я шёл и шёл, и шёл. Останавливаться тут было нельзя, а поворачивать — поздно.

Ветер становился все сильней, в его завываниях я расслышал горестные стоны тысяч и тысяч душ, отправленных на бесконечную гору, дабы искупать вину. Пройдя мимо очередного холмика, я отряхнул его и едва не завопил от ужаса — на меня смотрел вмороженный в лед человек. Он был жив — зрачки лихорадочно дёргались, а в глазах застыло безумие вперемешку с болью.

Сколько он стоит тут? И что будет со мной, если остановлюсь? Тоже превращусь в ледяной столп?

И я продолжил свой скорбный путь.

Шаг, другой…

Шаг, другой…

Шаг, другой…

Температура продолжала падать, а ветер всё усиливался, но я поклялся себе, что не остановлюсь, не сдамся, не отступлюсь, чего бы мне это ни стоило!

Я старался не смотреть на ноги, чёрные и раздувшиеся, не смотрел и на руки, покрытые пятнами обморожения.

Всё это понарошку. Это не со мной. Всё это кончится, когда пройду испытание!

В голове не осталось мыслей, желаний и страхов. Была лишь цель и был холод, пронизывающий насквозь. И ничего боле.

Сдайся, это же так просто…

Шаг, другой…

Зачем ты мучаешь себя? Отступись, не нужно…

Шаг, другой…

Ну что же ты? К чему страдать? Жизнь так коротка, зачем обрекать себя на муки ада до смерти?

Шаг, другой…

Остановись!

Шаг, другой…

Прекрати!!

Шаг, другой…

Стой!!!

Шаг, другой…

И всё кончилось.

Я удивленно моргнул — холод куда-то пропал. По-крайней мере, снаружи. Внутри меня, кажется, навсегда поселился лёд.

— Достойно путь прошёл ты свой. Не убоялся и не отступил. Ты верил сердцем, думал головой. Теперь иди ж назад, во славе новых сил!

Тор-ила, как и всегда, возникла из пустоты за моей спиной. Вот честное слово, как будто персонаж какого-то дурного аниме.

Я моргнул.

Так, раз могу шутить про китайские порномультики, значит, прихожу в себя.

Тяжело вздохнув, повернулся к демонице и огляделся. Мы стояли на вершине высоченной горы, с которой открывался фантастический вид на морозные равнины.

Куда ни кинь взгляд, всюду лишь заснеженная гладь да торчащие тут и там невысокие деревья. И, конечно же, столбики замерзших людей.

Тут светило яркое весеннее солнце, росла зелёная травка и летали бабочки, а чуть ниже простиралась бескрайняя ледяная пустошь.

— Госпожа, скажи, места, что ты показываешь… Это круги ада?

Я не был уверен, что Тор-ила поймет, однако ошибался.

— Наш мир иной, чем земли Люцифера, и наказанья здесь отмерены не так… Но сходства есть, назначена тут мера тем, кто в сердца пустил при жизни мрак. Кто заморозил сердце, превратил в ледышку — стоит на холоде, забытый и не упокоится никак!.

— И что сотворили грешники, которых морозят?

— Вон тот, — длинный когтистый палец указал на сугроб в паре километров вниз, и я, неожиданно, увидел замороженного бородача, чей рот был распахнут в беззвучном крике, — по головам шёл, преступая законы чести и любви. Обманывая, предавая, манипулируя простыми честными людьми.

Она умолкла на секунду, поморщилась, и продолжила.

— Тот, кто при жизни сердце заморозил, дабы очиститься, сквозь лёд пройдет.

— Как-то не похоже, что он двигается.

Демоница пожала плечами.

— Коль жаждет срок отмеренный стоять во льду — его то выбор.

Я медленно, но верно оттаивал, переминаясь с ноги на ногу и изучая приходящие в порядок руки. Следов обморожения почти не осталось, даже ногти вернулись в норму. Судя по всему, мое пребывание в мире демонов подходило к концу. Тут стоило задать что-нибудь мудрое, но, увы, в голову ничего не лезло. Видимо, холод всё-таки сделал свое дело, выбив из пустой башки большую часть мыслей.

А потому я лишь улыбнулся Тор-иле и просто сказал:

— Ну, полагаю, до следующего раза?

— Спешить не след, — на удивление серьезно проговорила она. — Три раза приходил уж. Опасно силу быстро набирать.

Я вздохнул.

— Благодарю за совет, но вынужден отказаться. Я должен как можно быстрее стать могущественней, без этого не смогу вернуться домой.

На лице рогатой красавицы промелькнуло выражение, напоминающее жалость.

— Тогда борись с судьбою, не слушай тени по углам. И оставайся ты собою, такой совет сегодня дам.

И вновь мир вокруг замерцал, стал иллюзорным, не настоящим, я прикрыл глаза и открыл их, когда услышал знакомый уже шелест прибоя.

— Ну вот, у нас, по идее, есть немного времени, давайте-ка погуляем по выдуманной жилплощади, — решил я, покидая комнату с порталом.

Замок не изменился с прошлого раза. Все такой же массивный, каменный, пустой. Вопрос вызывала лишь внезапная перестановка, из-за которой лестница оказалась как бы утопленной в небольшой коридорчик, открывая проход направо, да появилась подозрительно выглядящая решетка, явно ведущая в подвал. Я прогулялся по коридорам, подергал запертые двери по обе стороны от входа, выбрался на стену. Как ни странно, но все этажи, кроме первого и чердачного, оказались недоступны, а из помещений открытым оказался лишь обеденный зал, в который я и вернулся.

В очаге все так же весело потрескивал огонь, а на стене над ним висело копье. Приглядевшись, я заметил ещё одно новшество: на каминной полке в красивой лакированной подставке покоился револьвер.

И почему это мой внутренний мир все больше милитаризуется? Что дальше? Волшебный танк во дворе замка? Ну и это, если уж тут у нас феодальное владение, где же мои символы власти и славные трофеи? Флаги какие-нибудь, отрубленные вражеские головы?

Я, прищурившись, огляделся.

Ничего не изменилось.

Ну да, ну да, пошел я нахрен. И ладно, давай побродим еще чуть-чуть.

Стоило мне сделать шаг по направлению к выходу из зала, как где-то сбоку почудилось движение. Я резко обернулся, но ничего не обнаружил.

— Хм-м-м…

Резко почувствовал себя неуютно.

Я сглотнул и, подойдя к камину, взял копье и револьвер. И сразу стало как-то спокойнее и легче.

Повторная инспекция доступной части замка прошла без эксцессов. Комнаты — закрыты, лестница, ведущая в подземелье, отгорожена решеткой и заперта аж тремя засовами, ничего странного.

Я уже собирался возвращаться на пляж и валить в реальность, как вдруг заметил, что одна из дверей на первом этаже приоткрыта. Выставив перед собой копье, я заглянул внутрь.

Ничего особенного — рабочий кабинет. Полки, забитые книгами и свитками, расположились по краям, большой дубовый стол, покоящийся на ворсистом ковре — в середине, массивный стул с резной спинкой — позади. На столе лежали бумаги, рядом аккуратно примостилась шариковая ручка, серьёзно выбивающаяся из интерьера.

Я прислонил копье к стене и сел за стол. Взял ручку, повертел её в пальцах. Ничего особенного: дешевый пластик, жёваный колпачок, толстый вращающийся шарик. Отложил странную штуковину и потянулся к документам. Развернул первый свиток и замер, оторопев.

На нем четко, в деталях, изображалась Стрела Древних. Тут нашлось место всему: и символам демонического алфавита, и силовым линиям, и узловым точкам, и подробным пояснениям в какой последовательности их следует активировать и почему… Тут было всё, что мне объяснял Айш-нор, и даже больше!

Я схватил следующий свиток, развернул. «Длань мертвецов»!

Следующий — магический щит.

Дальше — крюк-кошка, который я, увы, пока что не успел освоить.

Так, отложу, что там еще!

Я потянулся к следующему свитку и развернул его.

Посреди чистого листа красовалось одно слово, криво выведенное шариковой ручкой: «Сдохни!»

Дверь с грохотом захлопнулось, а в коридоре послышался мерзкий хохот, затихающий по мере того, как удалялись шаги.

Я вскочил, сам не понимая, когда успел выхватить револьвер и взвести курок. Подкрался к двери, резко распахнул её и выглянул наружу.

Никого.

Всё такая же тишина и покой, как будто мне померещилось.

— Знаете что, — прошептал я, — нахрен эту недвижимость с её полтергейстами. Валю-ка я в реальный мир!

Стоило так подумать, как перед глазами всё закружилось, и пришла хорошо знакомая темнота.

Когда я открыл глаза, уже светало. Костёр догорал, лишь жалкие угольки даровали остатки тепла. Близнецы спали неподалёку, укрывшись пледом.

Живы, слава всем богам. Хоть что-то хорошо.

Хотя, говоря начистоту, на сей раз жаловаться на супругу Айш-нора было бы несправедливо. Она выбрала, в целом, нормальное такое задание. Ни тебе огня, ни лавы. Лишь гора, снег, ветер. И холод. Кошмарный, продирающий до костей холод.

Потом, конечно, был этот странный невидимка… Но оно того стоило!

Я сжал пальцы магической руки. Стоило ведь? Ведь стал же сильнее?

Мысленно сформировал Стрелу Древних и метнул заклинание в камень неподалеку. Его разнесло в клочья, а я вместо того, чтобы валиться без сил, испытал лишь легкий дискомфорт.

— Да… Дом все ближе.

— Всё так же бодр и энергичен, как всегда? — Айш-нор уселся на плечо, не выказывая и тени раскаяния, — иди скорее насыщай желудок. Тебе нужна горячая еда.

— Смотрите, кто у нас заговорил, — буркнул я, бросив короткий взгляд на близнецов, которых не разбудил даже взрыв камня. — Как они?

— В порядке полном, утомились, спят.

— Надеюсь, у нас есть ещё время.

— Немного есть, враги от вас далече.

— Летал проверять?

— Обязан был, то долг.

Я открыл сумку и достал оттуда крупу, затем налил в котелок воды из фляги и принялся разводить костер. Раз есть время, позавтракаем по-человечески, а после — обсудим дальнейшие планы.

До сих пор трудно было поверить, что близнецы согласились на столь безумный шаг, едва не стоивший им жизни. То, что Айш-нор умело манипулировал детьми, чтобы удостовериться в правильности своих предположений относительно меня, как-то уже не сильно и злило. Действительно, чего ждать от демона? А вот то, что обитатели Дамхейна, не понаслышке знающие кто такие твари из иных планов бытия, пойдут на такой глупый шаг… Это обескураживало.

И было бы ради чего! Так ради меня — незнакомца, с которым их в недобрый час свела судьба.

Каша варилась, а я сидел, тупо уставившись в огонь.

Последние недели заставили многое обдумать и переосмыслить немало незыблемых, казалось бы, истин. Прошлая жизнь стала странной, туманной, подернутой дымкой, точно и не провёл я тридцать лет в отапливаемой квартире, имея доступ к чистой воде, хорошей еде, интернету, компьютерным играм, телевизору и медицине.

Только оказавшись тут, посреди подыхающего мирка, наполненного уродами всех сортов и мастей, наконец-то я понял, как же это хорошо — засыпать сытым, не выставляя караул и не борясь каждый день за существование. Не получая всё новые и новые раны. Не мучая себя и других.

Я помешал палочкой варево, снял пробу. Вроде готово, ладно, бужу их.

Вздохнул и покачал головой.

— Хватит ныть, Саня, мы ещё живы. Прорвёмся.

Мы перевалили через сопку и замерли на гребне холма. Внизу простиралась мёртвая равнина, укрытая пологом ночи. Там к потухшему городу тянулась мрачная, заполненная машинами дорога. Там вздымали голые ветви умершие деревья. Там начиналась Ночная земля.

— Вы уверены? Еще не поздно отступить.

— Поздно, — буркнул Илэр.

— Поздно, — в тон ему ответила Морвин.

— Поздно, — каркнул Айш-нор.

— Пи-и! — громко провозгласил Чуча.

Я обернулся, достал бинокль и приложил его к глазам. Вдалеке показались небольшие человеческие фигурки, с каждым шагом становившиеся всё заметней.

Я перевёл взгляд западнее, там можно было различить преследователей.

Нас загоняли, и делали это хорошо, качественно. Возможно, попытайся мы пару дней назад уйти на запад, смогли бы прорваться… Вот только почему-то мне кажется, что именно там нас ждала Сюин.

Вздохнув, я вновь посмотрел на ночной край посреди солнечного летнего дня. Сглотнул и сильнее сжал поводья.

— Что ж, раз выхода нет, тогда идём вперёд. За мной, юные искажённые.

И, произнеся эти глупые напыщенные слова я первым двинул коня вперёд. Животное заржало, дернулось было, но быстро успокоилось, попав под ментальную атаку ллинга.

Тот гордо пикнул и забрался мне на второе плечо, с явным интересом разглядывая окрестности.

Я ещё раз обернулся и, дёрнув поводья, ускорил животное.

Шаг. И незримая черта, отделяющая ночь от дня, была пересечена.

— Вперёд, постараемся оторваться от них на шоссе. Надеюсь, Сюин не полезет сюда.

— Да! — хором подтвердили близнецы.

И мы двинулись прочь. Навстречу судьбе.

Иоганн внимательно разглядывал в бинокль едва различимые фигурки беглецов и качал головой. Искажённый оказался достаточно отчаянным для того, чтобы рискнуть всем, отправившись во владения Древнего. И теперь вставал вопрос: как поведет себя Алаинн?

Эта безрассудная юная особа, кажется, не боялась ничего в этой жизни, а потому могла пойти на любое безумство, сам же он не горел желанием встречаться ни с хозяином данных мест, ни с его слугами. Одного раза хватило с лихвой. Вот только он был не готов бросить девушек на произвол судьбы, а если пожирательница продолжит погоню, то и её подруга отправится следом. А вдвоем они, скорее всего, погибнут.

«Что ж, в таком случае, произведем подготовительные мероприятия».

Он слез с коня и достал баул с артефактами, после чего начал прятать в них всё то, что не пригодится в Ночной земле, распихивая во внутренние кармашки и подсумки нужные устройства.

Мечи и арбалет трогать не стал, лишь поменял болты на серебряные. Затем аккуратно и даже бережно извлёк небольшой магический жезл. Простой, с рукоятью из клёна и обычной стекляшкой в навершии, он, тем не менее, являлся сильнейшим творением охотника, чью разрушительную мощь сложно переоценить. Жаль, после однократного использования, его придётся перезаряжать пару месяцев, но оно того стоило.

Именно этим жезлом в прошлый раз Иоганн отбился от слуг Древнего.

Послышалось лошадиное ржание, и с запада к отряду присоединились всадники, ведомые Алаинн.

— Где они? — выкрикнула та, спрыгивая на землю.

— Ушли, — Убийца Чудовищ указал жезлом на Темные земли. — Решили рискнуть.

Искажённая грубо выругалась и пнула ногой ближайший камень, который раскололся на куски. После этого она уселась на землю и прикрыла глаза, точно и не было этой вспышки гнева.

— Ждём, — распорядилась пожирательница.

— Ждём, — согласился охотник, продолжая перебирать артефакты и алхимические настойки.

Ананда прибыла примерно тогда, когда Иоганн закончил с предметами.

Южанка оглядела лагерь, перевела взгляд на Тёмные земли, затем на Алаинн. Тяжело вздохнула.

— Мы ведь не остановимся, да?

— Да, — резко бросила та. — У них — Душа Леса, как ты не понимаешь? Её одной хватит, чтобы осветить весь город, провести отопление, горячую воду и поддерживать всё это на протяжении нескольких лет!

— Ты преувеличиваешь.

— Паладины запитывают ими электростанции! — зло буркнула та. — А потому мы пойдем. Втроём, все остальные пусть возвращаются.

— Алаинн!

Девушки встали друг напротив друга и столкнулись лбами.

— Алаинн, отступись!

— Никогда! Не хочешь — вали назад.

— Я тебя не брошу, ты знаешь.

— Тогда и не ной. Вопрос решён!

Южанка повернулась к охотнику.

— Иоганн, ну хоть ты-то скажи что-нибудь.

— Я пойду и помогу вам, глупые дети. Но если интересно мое мнение, то лучше отступиться.

— Ни за что!

Он вздохнул, закинул вещи на коня.

— Отправляемся, когда будете готовы.

Ананда возвела очи горе и подозвала заместителя.

— Бери людей, и скачите в город, мы вернемся как только закончим тут, вот, — и, пресекая любые возражения, добавила, — исполнять!

Как и всегда, приказы единственного алхимика Вольного Города выполнялись быстро и беспрекословно, а потому очень скоро Иоганн и две его спутницы наблюдали за клубами пыли, поднимаемыми товарищами.

— Еще раз спрошу: вы точно уверены в том, что делаете? — поинтересовался охотник.

— Да.

— Нет.

— Так тому и быть. Идём. Постараемся догнать их.

С этими словами он взял коня под уздцы и первым шагнул в ночную мглу, окутавшую несчастную мёртвую землю.