Земля разбитых грез

Глава 28

И как же так получилось, что мы подписались на эту авантюру?

Я лежал в кустах и внимательно изучал отходящий ко сну лагерь.

Работорговцы, как и всегда, выставили шесть человек тремя парами в дозор, составили четыре своих фургона в центре, стреножили лошадей. Простолюдины сперва занялись животными, затем — ужином, после они группами отправились в кусты. Сделав все дела, они разбредались по периметру лагеря, занимаясь своими делами. Пожалуй, на руку нам играла некоторая… кастовость южан, что ли?

Солдаты — за исключением часовых — кучковались в одном месте, обслуга — в другом, алхимик — в третьем, ну а рыцарь со своими спутниками — в четвертом. И эти множества вообще не пересекались! Быть может, на войне они бы такого и не допустили, но тут, в рутинной поездке, расслабились и позволили себе ошибки. А ведь и без всякой магии: пара гранат — и половина защитников каравана выходит из чата. Ну что ж, нам это лишь на руку.

Медленно, но верно, одна группка за другой отправлялась ко сну. Наконец, бодрствовать остались лишь часовые, рыцарь с одним из своих оруженосцев да офицер.

И это, пожалуй, можно было счесть удачей. Расфуфыренный франт сидел возле костра и точил саблю, а значит, он и станет первой жертвой. Я кинул в рот сразу три кусочка мяса и принялся жевать, не глотая.

Замысел мой не отличался сложностью: следовало ваншотнуть командира взвода, а так как для этого кроме Стрелы Древних в арсенале ничего нет, значит, едва она полетит в голову вражины, отправляю мясо в желудок и бегу драться, по дороге немного прихожу в себя, ну а дальше — действуем по обстоятельствам.

Девушки начнут после сигнала, которым станет именно моя атака.

Ощутимо потряхивало от напряжения. Мы подписались на весьма и весьма опасное дело, которое легко может окончиться смертью. Страшно — до жути, но…

Я должен. Не прощу себя, если погублю близнецов!

С этими мыслями я и начал плести заклятье, не забывая жевать мясо.

Медленно, шаг за шагом, выстроил каркас, сформировал двенадцать узловых точек, в которые вписал символы, напитал конструкцию силой, после этого — принялся выращивать стрелу. На этот раз решил остановиться на размере персика, а не яблока, чтобы не вливать всё в один удар.

Прошло несколько секунд, и вот, наконец-то, заклинание готово.

Я поднялся и выдохнул, глотая пережеванное мясо. Все, больше времени нет, нужно атаковать прямо сейчас!

Ну, понеслась моча по трубам! И я мысленно приказал: «Лети!».

Заклинание сорвалось вперед, меня немного шатнуло в сторону, но, в целом, сознание не уплыло, а потому я выхватил левой рукой револьвер и устремился вперед, к своей паре часовых.

В это самое время Стрела Древних достигла офицера и с оглушительным хлопком взорвалась, развалив всю верхнюю часть его тела на куски. Если у мужика и имелись защитные артефакты, их явно оказалось недостаточно. Я взвёл и наставил револьвер на врагов.

Парни оглянулись на взрыв, и это очень помогло — я свалил одного из них первым же выстрелом, а второму зарядил пулю в бок, оказался на расстоянии эффективного удара, и, не раздумывая, всадил ему копье в живот.

Человек страшно заорал и схватился за рану, я выдернул оружие, отпихнул умирающего в сторону и понесся к просыпающемуся лагерю, продолжая палить.

Оставшиеся четыре пули задели лишь одного, но никакого значения это уже не имело. Револьвер отправился в кобуру, по телу разлилась приятная легкость, и я, перекинув копье в левую руку, принялся охаживать ближайших солдат молниями. Выдал пять залпов, превратив добрую полудюжину людей в кровавое месиво, разлетевшееся кусками во все стороны, насадил кого-то на копье, вновь освободил оружие и ударил молниями, водя рукой из стороны в сторону. Это было сродни наитию, я просто знал, что оно сработает, так и случилось.

Змеящиеся и трещащие алые всполохи перемололи в фарш еще пару человек, ударились в борт телеги, прошлись по нескольким лошадям. Упоение боя захватило меня. Хотелось смеяться и плясать, бить все новых и новых слабых и жалких червяков. Убивать и купаться в их крови!

Над головой пролетело несколько едва различимых сгустков магической энергии, а спустя секунду их стало много — солдаты похватали оружие, рассредоточились и теперь явно собирались взять меня в клещи. С другой части лагеря уже бежал запыхавшийся колдун, а рыцарь, выхватив копье, разгонялся на своем монструозном коне.

Где Ананда с Сюин?

Я огляделся, не заметив девушек.

Они кинули меня? А и пофиг! Сам всех зарежу!

И я, дико засмеявшись, кинулся на очередного врага.

В этот самый миг позади мага что-то взорвалось, обдав волной горячего воздуха даже меня. Южанин же полетел носом в землю, но не пострадал — вокруг него замерцал слабо заметный барьер, а один из артефактов ярко заблестел, раскрыв свою ауру. Затем возле рыцаря точно промелькнул всполох молнии и его конь, дико заржав, повалился на землю, обливаясь кровью из обрубков задних ног. В один удар Сюин снесла обе конечности и, не тормозя, подпрыгнула, в полете отрубив голову одному из оруженосцев, не успевшему даже среагировать на стремительную атаку.

Я расхохотался от восторга, но эйфория была преждевременной — плечо, ногу и живот разорвало болью. Пока глазел по сторонам, вражеские пехотинцы пристрелялись.

Быстро сформировав щит и выставив его перед собой, я помчался к ближайшей группе ублюдков. Парни рассредоточились, поддерживая друг друга огнем, и явно не собирались просто так сдаваться. И не скажу, что у них все было плохо: пока я держал щит — ничего не мог сделать своим протезом, а копье в левой руке вряд ли представляло большую угрозу. И, все же, следовало занять большую часть пехотинцев, а лучше — всех, иначе у спутниц могли начаться проблемы.

В прыжке я подобрался к одному из них, ткнул копьем, правда безрезультатно, отскочил в сторону и ткнул еще раз, после чего получил сразу три заряда в спину и повалился вперед, мгновенно отпуская щит и вытягивая кристаллическую руку.

Солдат метил мне в голову, но опоздал — молнии прошили его навылет, оторвав руку и превратив грудную клетку в кровавое месиво.

Я повалился на землю, перекатился за труп, старясь не замечать кошмарной боли, затем поставил новый щит и, бросив копье, выхватил новую полоску мяса — регенерация работала с чудовищной скоростью, забирая все силы. Еще пара минут такого боя — и меня даже убивать не придется, сам повалюсь на землю.

Плевать, и так хорошо!

— Эй, парни, — захохотал я, — может, подождете? Мне тут надо манапот захомячить!

Увы, но использование инвентаря в Дамхейне не ставило игру на паузу, а потому враги, начавшие все больше концентрироваться вокруг меня, сумели перестроиться и продолжили истощать щит короткими очередями. Хуже того, двое отправились на помощь алхимику.

Это немного отрезвило.

Я бросил короткий взгляд на своих новых знакомых и выругался. Все происходило куда хуже, чем мы рассчитывали. Да, оруженосцы рыцаря отправились на тот свет, и Сюин сейчас яростно рубилась с закованным в сталь громилой, который отбросил копье и махал двуручной секирой так, точно держал в руках погремушку. Да, моя внезапная атака позволила уполовинить число защитников. Все так.

Вот только ни рыцарь, ни маг не получили сколь-нибудь серьезных повреждений, а я был зажат плотным огнем на подавление. Попробую снять щит — тотчас же получу парочку выстрелов в голову, которые наверняка не переживу. Продолжу сидеть — и ублюдки отправят часть бойцов на помощь своим командирам. Как быть? Левой рукой зарядить револьвер? Нереально, не сдюжу. Опять броситься вперед, размахивая копьем? Тоже не выход — они просто рассредоточатся и зайдут за спину.

Остается надеяться на волшебного хомяка, пора бы ему уже сказать свое веское слово.

— Айш-нор, — заорал я, — давайте!

Пару секунд ничего не происходило, а затем огонь начал стихать!

Несколько солдат выронили ружья, кто-то принялся палить в сторону, вопя от ужаса, еще один потерял сознание. Я понял, что это шанс, а потому, дико заорав, бросился вперед, не убирая щит. Столкнулся с одним из врагов и сбоку всадил ему в голову копье. Затем, перехватив оружие двумя руками, насадил на лезвие еще одного стрелка, потом — еще. В этот момент зрение четвертого сфокусировалось, и я, не думая о том, что делаю, метнул копье.

Оно ударило южанина точно в грудь, с поразительной легкостью пробив его навылет, а я уже охаживал молниями оставшихся в живых бойцов.

Спустя мгновение все было кончено, и я, выдернув копье, бросился на помощь Ананде, схватка которой начала заходить в тупик. Да, алхимики, и правда, не продемонстрировали чего-нибудь этакого, предпочитая пользоваться артефактами, коих у каждого хватало с избытком. Вот только, сдается мне, что Шутница сознательно не стала раскрывать карты. Не верю я в эти ее слова о полной бесполезности магов ее специализации в бою.

Эти мысли промелькнули и испарились за ту секунду, что я сокращал дистанцию. Оказавшись за спиной алхимика, не стал мудрить и тупо ударил копьем. Уж не знаю, что это с ним стало, но лезвие прошло сквозь магический барьер, не встретив сопротивления и оскорбительно легко вонзилось южанину в спину.

Алхимик заорал, задергался точно жук, пришпиленный булавкой к дощечке, выронил магический жезл, а уже в следующий миг его голова разлетелась фонтаном кровавых брызг, обдав меня теплой кровью.

Раньше, наверное, я бы заблевал тут все, но сейчас лишь зло оскалился и слизал солоноватую жидкость с губ.

— Ты вовремя, — охнула Ананда, подходя ко мне.

Она даже не запыхалась! Нет, точно темнит девица.

— Всегда пожалуйста, обращайтесь, — ухмыльнулся я, окинув взглядом поле боя, и посмотрел туда, где Сюин рубилась с рыцарем. — Наверное, теперь надо бы помочь ей.

— Не вздумай! — встала у меня на пути чародейка. — Она сама справится.

Жажда боя бурлила в крови, хотелось наплевать на предупреждение и схлестнуться с космодесантником, но здравая часть сознания наконец-то начала брать верх, а потому я лишь жалобно пробурчал:

— Но ведь…

— Нет, — оборвала она. — Алаинн у нас девушка гордая и не примет помощи. Просто смотри и наслаждайся, а я пока добью выживших.

Я не стал возражать, просто оперся на копье и принялся наблюдать за схваткой, не обращая внимания на вопли раненых, дорезаемых Анандой.

А посмотреть, и правда, было на что. Меч и секира мелькали с такой скоростью, что временами превращались в размытые пятна. Сходясь и расходясь, бойцы кружились в подобии танца, гротескном, уродливом, полном ярости и смертельной ненависти, но… таким притягательном.

Я сглотнул, силясь сдержать рвущийся наружу порыв принять участие в битве, напоить копье свежей кровью и искупаться в ней…

На плечо с шумом приземлился Айш-нор, а вслед за этим мне на шею юркнуло теплое мохнатое тельце и стало немного легче.

— Спасибо, — поблагодарил я ллинга, который, кажется, только что чуть-чуть успокоил меня. — В драку не побегу.

Да я бы уже и не успел, даже пожелай того.

Меч азиатки неожиданно засветился ярко-алым светом, кольца на его обратной стороне как-то дружно звякнули, а в следующий момент правая рука рыцаря взлетела высоко в небо вместе с секирой. Сюин плавно развернулась и нанесла удар на противоходе, срубая голову с плеч.

Здоровяк еще несколько секунд стоял, а затем с грохотом повалился на землю. Пожирательница же стряхнула кровь с клинка и одним движением спрятала его в ножны.

— И всего-то? — недовольно фыркнула она.

— Не говори глупостей, — откуда-то сбоку выбралась Ананда, тащащая упиравшегося и верещащего подранка. Кажется, даже не солдата, а одного из обслуги. — Ни я, ни Аластар не справились бы с ним. Вот, я тут тебе покушать принесла.

— Сладкого хлебушка, — не смог я сдержаться от идиотской и совершенно неуместной шутки.

Хорошо хоть, китаянка не могла смотреть этот шедевр российского кинематографа, а то бы обиделась.

— Спасибо, ты лучшая, — Сюин стянула шарф и подскочила к вопящему человеку. Ее рот неожиданно раздвинулся, раздался в стороны, освобождая клыкастую пасть, снабженную несколькими рядами острейших треугольных зубов. Китаянка со всей силы вцепилась мужчине в шею и вопль оборвался, превратившись в сдавленное бульканье, и, наконец, затихнув.

Она рванула на себя, выдирая здоровенный кусок плоти и подставляя лицо под струю артериальной крови. Усиленно заработала челюстями, глотая сырое мясо и только не урча от наслаждения.

— Какой вкусный, — облизнулась пожирательница. — Вы идите, освободите рабов, а я пока что устрою небольшой легкий ночной перекус.

С этими словами она потянула руку мертвеца и принялась хрустеть ей, разгрызая кости и глотая тёплое ещё мясо.

— Идем, значит, — хлопнула меня по плечу Ананда.

— Угу.

Мы сбивали один замок за другим и выпускали на свободу изможденных людей, потерявших всякую надежду на спасение. Близнецы отыскались в четвертом фургоне, и, когда они увидели меня, Морвин бросилась на шею, и даже Илэр проявил нечто, похожее на благодарность.

— Господин Аластар, я знала, что вы спасете нас, — плакала Морвин, — знала, что не бросите!

— Один бы не справился, — я указал на Ананду и Сюин, закончившую трапезу и натянувшую шарф обратно.

Близнецы поклонились девушкам, прочие спасенные последовали их примеру.

— Значит так, — тотчас же заговорила Шутница, тряхнув тяжелыми кудрями. — Убираем трупы, ужинаем, после делим трофеи и отдыхаем до утра, вот. Ну а дальше — разбегаемся, уничтожив следы боя. Кто хочет, значит, получит свою долю и может идти, куда пожелает. Кто хочет, может присоединиться к нам и отправиться в безопасное место. Угу?

— Что за место такое? — спросил кто-то из толпы — пленных оказалось почти полсотни.

— Слышали что-нибудь о Вольном Городе? — вопросом на вопрос ответила та.

Судя по поднявшемуся шуму многие были в курсе.

— Я не тороплю вас, сейчас, вот, приберемся, отдохнем, ответ, значит, дадите завтра. А сейчас, — она хлопнула в ладоши, — давайте-ка разобьемся на группы и примемся за работу. Угу.

Тела работорговцев закинули в лишние фургоны, не понадобившиеся никому, а потому подлежащие сожжению утром. Сюин привела коней. Раненым оказали первую помощь, а несколько человек отрядили готовить. После этого началось самое интересное — дележка лута.

Имущество покойного мага забрала себе Ананда, рыцарский доспех и его вещи перешли по праву сильного в пользование Сюин. Я стал счастливым обладателям одной из винтовок и запаса в пять обойм к ним.

Недолго думая, передал это богатство Илэру. Нет, бесспорно, автоматическое оружие, работающее на магической энергии, отличная штука. Вот только если я оставлю его себе, то в бою займу обе руки, а значит, не смогу выставить щит или ударить молниями. Да и что с копьем делать, опять же? Привык я к нему за этот месяц. А потому побегаю с револьвером, а Илэр пусть повышает свою боевую ценность. У паренька, определенно, есть задатки настоящего снайпера.

Вытребовал себе отличный бинокль офицера. Нет, я понимаю, что подзорная труба — это круто и очень пафосно, да и замена попугая у меня имеется, но, все же, пиратского корабля за окном что-то я не наблюдаю.

Остальную часть добычи все распределили поровну, кидая жребий, если на одну вещь претендовало несколько человек. Обошлось без драк и склок. Впрочем, истощенные дорогой пленники, скорее всего, попросту не имели сил собачиться.

К моменту, когда был готов ужин, дележ полностью завершился. Даже лошадей — и тех удалось распределить по группам. Спасенные быстро разбились на несколько отрядов: те, кто собирались двигаться на север, те, кто решил идти на запад, и те, кто хотел присоединиться к освободителям и направиться на восток. Идти на юг, вот ведь неожиданность, желающих не нашлось.

Все эти мытарства закончились глубокой ночью, и обессиленные люди буквально попадали возле костров, а потому мне с девушками пришлось брать на себя дежурство.

— Аластар, ты был неплох, — чавкая недоеденной печенью рыцаря, похвалила меня Сюин.

— Ну, спасибо.

— Я серьезно. За пару месяцев так наловчиться не каждый сможет. Говоришь, уже дважды посещал мир демонов?

— Да, и все равно ни черта не понимаю.

— Это нормально, я, вот, уже пять лет тут обитаю, а так и не разобралась, как все работает. Если бы не Шутница, думаю, загнулась бы еще на первом году.

В голосе китаянки послышалась неожиданная нежность и она улыбнулась. Если бы не окровавленная пасть, полная акульих клыков, наверное, это можно было бы назвать открытой и теплой улыбкой. Не уверен.

— Что планируете делать дальше? — продолжила она.

— Буду искать способ убраться отсюда к чертям собачьим, — я сразу понял, куда китаянка клонит. — Вот только с детьми не знаю что делать. И так им кучу проблем создал на ровном месте…

Я умолк и перевел взгляд на собеседницу, ожидая ее предложения, и та не заставила себя ждать.

— Сдай их нам. В Вольном Городе рады всем.

— А чего это за город такой-то?

— Поселение в паре дней от Ночной земли, выросшее посреди Восточной пустоши. Люди боятся к нам лезть, да и досталось этой местности изрядно. Уж не знаю чем по ней бабахнули две сотни лет назад, но там до сих пор ничего не растет, а тварей Судий столько, что хватит на прокорм армии ребят вроде тебя.

Я зябко поежился. Из всего выходило, что местечко не самое благополучное. Как-то страшновато оставлять тут детей, да вот только тащить их с собой и дальше мне не позволяла совесть. Да, конечно, они привели меня в воровскую малину, затем ограбили, но, все-таки… При взгляде на сирот во мне просыпались отцовские чувства, хотелось защитить детей и дать тем нормальное будущее.

Именно поэтому я решил оставить их — вместе с половиной награбленных богатств — где-нибудь, где поспокойней.

Нужно только убедиться, что хорошо, а потом — отправлюсь по делам. Чёрт уж с ним, неделя погоды не сделает, можно дать крюк.

— Хорошо. Тогда отправлюсь вместе с вами до города, погляжу что да как, и, если все в порядке, пускай они живут у вас.

Я потянулся и прикрыл глаза. Напряжение боя начало уступать место усталости и апатии.

— Проклятье, как же спать хочется.

— Привыкай, обычный для нас отходняк.

— Для нас?

— Для искаженных, — пояснила она. — Да, мы можем быстро восстановить силы едой, но не думай, что тут все как в компьютерных играх. Сколько раз ты опустошил сегодня резерв? Два или три?

— Пару раз точно был близок.

— Ну вот. Даже если сразу после этого нажраться так, что наружу полезет, восстановиться полностью не выйдет. Мы все еще люди… — она закинула остатки сырой человеческой печени в рот и проглотила ту, не жуя. — Ну, отчасти.

— Ага, я заметил. Слушай, а ты пыталась найти способ вернуться на Землю?

Сюин помрачнела.

— Пыталась. У меня родители дома остались, они не молодеют, знаешь ли, хотя и без меня в старости не пропадут.

— И что?

Китаянка отрицательна покачала головой.

— Пусто. Это тебе хорошо — повезло найти вменяемого демона. У меня дела куда хуже, там и спросить некого было… Вот только, — она посмотрела на дальнюю ветку, где пристроился Айш-нор. — Ты серьезно веришь ему?

— Не до конца, но мы, вроде как, в одной лодке.

Девушка фыркнула.

— Или он хочет показать тебе это.

— Думаешь, врёт?

— Уверена, что как минимум многое не договаривает. А насчет портала на Землю… Да, думаю, что врёт.

— И все равно я должен попытаться. Мир тут большой, может, найдется кто-нибудь, понимающий, что делать.

— Ага, Мать Леса. Вернись к паладинам, спроси её.

Я скрипнул зубами и сжал кулаки.

— Будет надо — и её спрошу.

Во взгляде Сюин читалось отчетливое сомнение. Наконец, она пожала плечами и откинулась на спину, закинув ногу на ногу и положив под голову руки.

— Как хочешь. Попытайся, набей пару шишек. Если что, возвращайся к нам. В городе найдется местечко еще для одного искаженного.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

Впервые хоть кто-то в этом клятом мирке проявлял немного человеческого участия и заботы. Это согревало душу.

— Всегда пожалуйста. Можешь поспать, я все равно не сомкну глаз, а тебе отдых не помешает, ты еще слишком мало раз ступал за грань. Не добрался даже до Шага Неуверенности.

Я хотел уточнить, что она имеет в виду, но в голове, действительно, шумело, усталость накатывала волнами, и пришлось поддаться ей.

Утром мы разделились. Большая часть спасенных двинулись на запад, чтобы там уже разбиться на два отряда. Мы же вместе с пятнадцатью бывшими рабами, желавшими попытать счастья на границе обжитых земель, отправились сперва на восток, затем — на юго-восток.

Разговаривали мало, в основном — о незначительных пустяках. Конечно, я многое хотел спросить у спутниц, да вот только разевать пасть там, где неосторожно оброненные слова могут услышать незнакомые люди, Дамхейн меня уже отучил. Детишки тоже замкнулись в себе, когда узнали, что я планирую сдать их в местную вольную общину. Уж не знаю почему, но выглядели оба крайне расстроенными.

Ну а с аборигенами и вовсе не о чем было толковать.

И я занялся единственно полезным делом — принялся шлифовать два своих заклинания. Как показала практика последних недель, даже столь скудный арсенал может быть чудовищно эффективным, если грамотно применять его вместе с револьвером и моей волшебной ручечкой.

А потому, в неимоверных количествах поглощая вяленые пузырьки с маной, я раз за разом мысленно воссоздавал конструкты заклинаний, наполняя их силой и рассеивая. Архидемон не хочет учить новому? Ладно, хрен с ним. Освою в совершенстве то, что уже есть.

Нужно пользоваться затишьем, пока есть такой шанс. Мне удалось оторваться от гейских паладинов, от Геральта из Хренивии, от черта в ступе! А значит, как завещали нам топы ВоВа и Линейки: качаться, качаться и еще раз качаться.

Еще б в этом клятом мирке левела с экспой были! Но, увы, никаких магических Систем с большой буквы Дамхейн не предусматривал. Все по хардкору аки в Dark Souls, а значит, учим заклинания и тренируем перекаты.

Так и шло время. Минуты складывались в часы, а те, в свою очередь, собирались в сутки. Одни, вторые, третьи.

Пустынная дорога, никаких опасностей, никаких угроз, никаких разговоров. Лишь скука смертная, непрерывные тренировки да тяжелый сон. Ну и ладно, даже так лучше, чем то, что было.

Иоганн внимательно изучал останки сожженного каравана.

«Опять работорговцы», — мысленно вздохнул он, роясь в углях. — «Южанам категорически не хватает биомассы для Ям Боли, удовлетворяющей всем извращенным требованиям, и это при их фатальной перенаселенности. В последние годы активность охотников на разумную дичь значительно выросла. Для чего Совету Равных копить столько энергии? Кажется, в мире затевается нечто крайне неприятное».

Тряхнув головой, он постарался отбросить ненужные мысли.

Это неважно.

Всё неважно.

Лишь месть Лесному Королю имеет значение.

Мужчина прикрыл глаза и вспомнил улыбку сына. На смену веселому лицу ребенка пришла бледная маска, искаженная гримасой ужаса, а в голове эхом отдались последние слова: «Отец, он позади, он заберет меня, пришпорь коня, молю!»

Шесть десятков лет уж прошло, а ужас той кошмарной ночи не выветривается из головы…

Убийца Чудовищ прикрыл лицо ладонями и постарался успокоить дыхание. Приступ начался очень не вовремя, на востоке всегда следует держать ухо востро и не расслабляться ни на секунду.

Трясущимися руками он извлек из внутреннего кармана баночку, с трудом открыл ее и затолкал в рот сразу несколько пилюль, разжевал, не обращая внимания на горечь, затем с трудом проглотил.

Полегчало уже спустя пару мгновений, и он смог распрямиться, потом — длинно и протяжно выдохнул.

Тремор прошел, дыхание выровнялось. Как и всегда. Чудо-пилюли, за которые с одной из высших паладинов пришлось расплачиваться услугами, помогали безотказно. Вот только рано или поздно они кончатся, и что тогда? Опять убивать ради Эйри?

«Хватит тратить время!» — оборвал он себя. — «Ищи следы!»

И охотник принялся методично и деловито вытаскивать из особой седельной сумки — жесткой, похожей на чемодан, что использовали древние — специальные артефакты.

Он создавал их не один год и мог с уверенностью сказать, что мало кто по эту сторону гор обладал подобной коллекцией. Именно благодаря им Иоганну раз за разом удавалось встать на след беглецов. Он сумел определить, что беглецы двинулись к мертвому городу, он сумел пробиться через растревоженное логово нежити и отыскать останки зверей Судий, которых искаженный пустил на корм. После — добраться до убитого хозяина леса, и вот, теперь, сюда.

Иоганн взял в руки простые очки в роговой оправе. Надел.

— Что ж, поглядим, осталось ли что-нибудь ценное на сем скорбном пепелище.

Прищурившись, он вытащил обгорелую лучевую кость, принадлежавшую, судя по виду, взрослому мужчине. Ни единого следа плоти не оставалось на ней, из чего можно было сделать весьма однозначный вывод: кость глодали.

Иоганн достал небольшой серебряный нож и очертил им круг, в узловые точки которого нанес ключевые руны, добавил немного серебристого катализатора, после чего положил находку в центр и активировал конструкцию.

— Надо же, — удивленно воскликнул он, наблюдая результат. — Пожиратель и экзекутор вместе. Куда бы это записать.

Он продолжил изыскания и вскоре стал счастливым обладателем пары стеклянных осколков, закоптившихся от жара. Взяв из саквояжа пипетку, охотник аккуратно капнул на находку, затем еще раз хмыкнул, после чего посмотрел на восток.

— Вольный город, стало быть… Хм-м, что ж, это многое объясняет.

Он поднялся, с хрустом потянулся, затем убрал инструменты и закинул чемодан на лошадь.

— Ну что ж, кажется, у нас появилась отличная возможность познакомится чуть ближе. Не думаю, что Сюин и Ананда откажут мне в такой малости, как голова одного искаженного.

Ярость Лехри можно было не просто наблюдать, нет, она ощущалась, заполняла собой помещение, висела в нем подобно сизому табачному дыму.

Риманн вздохнул и покачал головой, ожидая, когда ученик наконец, успокоится. Тот давно не кормил своих демонов, а потому держался с очень большим трудом.

«Следует найти приговоренного к смерти, дабы гнев Лехри не пал на невинного», — с огорчением подумал старый воин.

Не то что бы он разделял страсть юноши к причинению страданий, но, говоря начистоту, молодой гений был куда ценней, нежели душегуб, дожидавшийся своей участи в узилище.

«Так и поступим», — решил старший паладин, после чего демонстративно указал рукой на кресло в дальнем углу комнаты и сам присел на диван напротив.

Слуги заранее подготовили чай и сладости, а потому Риманн спокойно разлил ароматную жидкость по фарфоровым чашкам, отпил чуть-чуть и закусил отменным бисквитом. Говорить что-либо не требовалось, охотник слишком хорошо знал подопечного для того, чтобы читать тому нотации или взывать к спокойствию.

Своевольный и необузданный Лехри, конечно же, был взбешен неожиданным приказом вернуться, но на самом деле больше всего его раздражало то, что цель сумела уйти, раствориться в окрестных лесах. А потому всю дорогу до Эйри он наверняка копил обиды, холил их и лелеял, взращивал и поливал, обильно удобряя злостью и жалостью к себе.

Какой же тогда смысл в словах?

Каменное спокойствие наставника в очередной раз подействовало, и Лехри немного угомонился, сел в кресло, и, схватив сдобную булку, в три присеста сжевал ее, подавился и, разбрызгивая крошки, начал кашлять.

Риманн наблюдал за ним с грустной улыбкой, все так же сохраняя молчание.

Наконец, ученик не выдержал.

— Почему? — выдохнул он, зайдясь в новом приступе кашля.

Вместо ответа высший паладин налил чая и пододвинул кружку, дождался, пока тот не выпьет немного, угомонив кашель, и лишь затем разомкнул уста.

— Успокоился, глупый ученик?

Лехри буркнул что-то себе под нос, но кивнул, правда лицо его при этом дёргалось и извивалось, точно живя своей жизнью.

— Я не один и не два раза говорил о том, что человек твоих дарований обязан держать себя в руках. Впрочем, сейчас не время для нравоучений, вот, изучи.

Он протянул ученику тонкую папку, после чего налил себе еще чая.

Лицо Лехри по мере чтения менялось. Сперва с него ушла злость, затем — обида, наконец, покинуло и недоумение. Их место занял… страх? Увы, увы, не сие в высшей степени достойное чувство, нет. На лице юного паладина промелькнули радость, веселье, и ожидание.

«Увы, сегодня он в кровавом настрое, а посему будет рад грядущему», — подумал высший паладин.

— Наставник, — плохо скрывая переполнявшие его эмоции, произнес Лехри, — это точные сведения?

— Точнее некуда. Их перепроверил лично просветленный, и сомневаться не приходится.

— Но как подобное могло ускользнуть от нас? Почему узнали только сейчас, полгода спустя?

— Разведка Эйри допустила непростительную оплошность, если не сказать большего. Грейди сейчас проводит чистку рядов, но, коль тебе интересно мое суждение, его и самого недурственно было бы проверить. Измена, мнится мне, свила гнездо высоко. Но даже так… Результаты есть.

— Шпионы?

— Больше, чем мы ожидали, и куда выше, чем хотели бы. И не только у нас. В Ойлеане также начались чистки.

— А что метсаны?

Старик пожал плечами.

— Кто ведает, что на уме у детей леса?

Впрочем, это уже не волновало Лехри. В глазах юноши зажегся огонь борьбы, а сбежавший искаженный остался где- то на задворках памяти, отодвинутый по-настоящему важными вопросами.

— Выходит, скоро начнется война?

Голос паладина звучал прерывисто, хрипло, возбужденно. Лехри облизывал губы и даже подался вперед, с восхищением глядя на учителя.

— Мы станем воевать с Махансапом? Как в годы вашей молодости, наставник?

Риманн зажмурился, и перед его внутренним взором предстала изуродованная, лишенная жизни равнина. Тут и там грохотали разрывы снарядов. Черноту разгоняли всполохи выстрелов и магические заряды. А прямо на него — молодого двадцатитрехлетнего паладина — несся бронированный поток. Кошмарные всадники на ужасных конях. Рыцарство Махансапа, идущее в лобовую атаку.

Горло вмиг пересохло, а руки задрожали, и старый воитель поспешно открыл глаза.

Да, он видел вещи и пострашнее. Да, пережил схватку с пожирателем, пары шагов не дошедшего до вознесения, а победой над столь грозным противником в бою один на один могли похвастаться единицы. Да, за долгие годы пришлось переступить через десятки, сотни поверженных противников, каждый из которых с легкостью истребил бы целую дивизию. Но…

Ужас, пережитый в первом сражении, остался в его сердце навек.

А потому старый воин, посмотрев на полное радости лицо юноши, произнес:

— Нет, Лехри. В этот раз все будет куда страшнее.

— Почему, наставник?

— Нас стало больше. У нас больше союзников. У нас больше оружия. На этой войне мы, подобно Древним, опояшем землю рядами траншей, призовем пламя, газ и магию массового уничтожения. И моли Морриган о том, чтобы, когда война начнётся, на огонек не заглянули пожиратели, народ моря или обитатели Темного Леса.

Он помассировал виски и приказал:

— А теперь оставь меня. Ты назначаешься командиром особого полка, принимай людей и материальную часть, готовь их и тренируй так, как будто завтра в поход, потому что, скорее всего, подобным образом и случится. Будь готов исполнить любой приказ.

Лехри поднялся, вытянувшись струной, ударил кулаком по груди, и, склонив голову, четко развернулся.

— И вот еще что, — в спину ему прошептал Риманн, — постарайся обуздать своих демонов, иначе они пожрут тебя на этой войне, ученик.

— Я постараюсь, учитель, — произнес юноша, затворяя за собой дверь.

Как всегда, искренне. Как всегда, уверенно. Как всегда, лживо.

— Что ж, значит, одним смертником сегодня в Эйри станет меньше, — вздохнул высший паладин, наливая себе еще одну кружку чая и поднимая ее трясущимися руками.

«Хорош наставник… Со своими демонами справиться не может, а советует… Поистине, мы передаем свои ошибки по наследству детям и ученикам, чтобы изуродовать тех, как нас в свое время покалечили наставники и отцы… Ничего не меняется. Никогда».

Вздохнув, он отставил кружку и извлек из внутреннего кармана фляжку с верным лекарством, к которой не прикладывался уже несколько месяцев.

Глоток, и расплавленный огонь устремился по венам, разгоняя страхи и пряча неуверенность.

Риманн с видимой неохотой отстранился от фляжки, затем повертел ее в руках, пожал плечами.

«Ну, от еще одного глоточка ведь ничего страшного не случится. А если что, Агна закодирует», — решил он, и залпом осушил содержимое. — «Какая разница, в самом деле? Этой войны мне не пережить. А потому… мое здоровье!».