Зелёная кровь. Собачий вальс

Лилия

А Лилия, расставшись с Хольвином в клинике Лиги, неторопливо шла по улице, глядя по сторонам. Рядом с ней трусил Шаграт; плетеный поводок свисал до самой земли, а служебный жетон Шаграта с Путеводной Звездой позвякивал о стальные заклепки на ошейнике, как колокольчик на шее козленка. Парочка выглядела бы мирно и рассеянно — хрупкая девчонка прогуливает крупного пса — если бы не новая, с иголочки, форма ликвидатора на Лилии.

Прохожие опасливо отстранялись. Еще бы: проводник с псом-убийцей! На Шаграте традиционно не было намордника, никто не надевает намордники на служебных псов СБ, находящихся при исполнении — и Лилии казалось, что она везет за собой на веревочке тележку с небольшой атомной бомбой или каким-нибудь другим всеобщим кошмаром в этом роде. Окружающие люди реагировали очень подходяще.

Ветер, на удивление теплый, гнал легчайшие облака — и солнце то появлялось, дробясь в витринах и окнах, то исчезало, и улица на минуту серела. Обычная уличная толпа куда-то спешила по своим делам. Вдалеке взвыла и умолкла сирена автомобильной сигнализации. С лязгом открылись двери трамвая, подъехавшего к остановке — и с еще более громким лязгом захлопнулись. Пахло сладким, как разрезанная дыня — настоящим осенним запахом, который то и дело сбивали дым сигарет и бензиновый перегар. Желтые листья распластались по асфальту следами неведомых зверей. Около станции метро с рук продавали шерстяные носки, зелень и банки с домашним вареньем. Стая воробьев кормилась на газоне семенами какой-то травы; подойдя близко, в паузах между волнами городского шума можно было расслышать, как семена щелкают в полусотне клювиков… Лилия все примечала и удивлялась.

Она, наконец, шла с собакой. Рядом с ней — такой прекрасный пес, черно-рыжий, блестящий, с атласными настороженными ушами, с чуточку раскосыми глазами цвета темных вишен, с мокрым чутким носом, с ослепительной, совершенно кинематографической улыбкой. Все ведь должны им восхищаться, правда? Когда видишь такое живое совершенство, тянет ведь восхититься? Ведь удивительно, как он создан — такой красивый, умный и живой?

Почему же все шарахаются? Идешь, как прокаженный с бубенцом… Чего людям бояться? Ведь ни одна СБшная собака ни разу ни напала на прохожего. Ведь они защищают горожан от мертвяков, эти псы…

А один парень, случайный знакомец Лилии, сказал — он не знал, что она работает в СБ: «Что бы вокруг ни происходило, ни за что не стал бы инквизиторов вызывать. А вдруг я и есть мертвяк? Мертвяк же не чувствует, что он мертвяк, ему и так хорошо. И не стал бы я нарываться, ну их в задницу. Жить-то хочется…» Лилия тогда сказала: «Собаку заведи — и все. У тебя квартира большая, ей хорошо будет жить. И сразу будет ясно… и душе пес умереть не даст». А парень сказал: «Терпеть не могу собак. Твари вонючие». И Лилия больше с ним не встречается. И даже подумывает, не начать ли придерживаться аскезы.

Хотя с ее образом жизни так и так получается аскеза, как это ни называй. Ведь те, с кем могло бы выйти что-то серьезное и душевное, самые, что ни на есть, убеждённые аскеты, а в остальных нет ровно никакого смысла. И времени нет. Да все это пустяки. В жизни начинается светлая полоса — у Лилии в кои-то веки хорошая работа. Проводник. Воин Добра с Путеводной Звездой и дивной собакой.

Уже все псы СБ знали ее как свою. Хитрая ласковая Весна. Пижон Сапфир, который никогда не подбирал еду с пола, никогда не ходил по грязи и более всего любил мыться или купаться. Отважный рассудительный Рамон. Маленький Гарик. Матерщинник Данг, который независимо от Ипостаси умел показать, что имеет всех подсунувшихся и ногу задирать на все хотел. Деликатная Пурга. Талантливый разгильдяй Уран, любитель прятать на потом старые пованивающие кости… Их Лилия понимала отлично, с ними было легко и спокойно. И идти с Шагратом, не по делу, а так, гуляя — большое везение.

Пес как раз внимательно изучал много раз меченный угол стеклянного павильона автобусной остановки, когда девичий голос радостно завопил неподалеку:

— Лилия! Правда, ты?!

Лилия оглянулась, а Шаграт сел и осклабился. Роза, старая подруга, которая за компанию с Лилией пошла в отвратительный экономический институт, перебежала улицу и подошла, чудный человек, невзирая на дурные предрассудки.

Лилия восхищенно заулыбалась и замахала рукой. Роза с тенью опаски покосилась на Шаграта:

— Не кусается?

— Ну что ты! — Лилия даже прыснула. — Лучший кадр, штатный телохранитель господина посредника, который с нами сотрудничает. У него ума на сотню телеведущих хватит и еще немало останется…

Роза посмотрела странно — и Лилия осеклась.

Роза очень хорошо выглядела, очень. Она всегда была хорошенькая, но сейчас в ней появилось нечто пушистое и глянцевое одновременно. И волосы, от природы светлые, приобрели роскошный дымчатый оттенок, и кожа казалась бархатистой, и ресницы мохнатились. А лилово-розовая куртка, и штаны со стразами, и сапожки, и сумочка… а запах… это что же за духи, «Масло дня»? Боже, целое состояние, а запах просто райский…

Жизнь Розы, наверное, за это время тоже изменилась к лучшему. И смотрела подруга на Лилию с состраданием:

— Какая ты бледненькая… Устаешь, да?

Лилия смутилась.

— Нет, просто у меня ночное дежурство было… Это так… — и вспомнила о собачьей шерсти на форменной юбке, и о неистребимом запахе псины, и о волосах, выбивающихся из-под берета, и о синяках под глазами. И машинально поправила локон, который лез в глаза. — Да я-то так, просто вкалываю… Ты расскажи, как ты…

— Пойдем куда-нибудь, посидим… ах, ты ж с псом… Ну, пойдем, тут есть одно место — столики еще с улицы не убрали. Пойдем, посидим, пивка выпьем, поговорим… Как мы давно не виделись, ужас! Ты мне телефон оставь обязательно, я соскучилась.

— Нет, я… то есть, пойдем. Телефон оставлю, конечно. Только я пиво не буду, я так и не научилась… я — кофе, ладно?

— Ой, да брось! Чуть-чуть…

Пошли по улице. Роза смотрела во все глаза, будто им не верила. Говорила:

— Знаешь, ребята были в таком шоке, когда ты пропала… Нет, твои, конечно, не сахар, ясно, что отчим лезет и все такое, но из дома убегать в чем есть, неизвестно куда… Знаешь, в группе говорили, что ты утопилась, глупость, правда? Эта идиотка Хризантема говорила. Говорила, что отчим тебя изнасиловал, и прочую дичь — я на нее наорала как следует и с тех пор разговариваю только по делу…

Лилия вздохнула.

— Вообще-то, он, действительно, хотел, — вдруг хихикнула. — Я отбилась. Он на кухне полез, а я как дам раскаткой по лбу — у него такие глаза сделались… я думала — убила. Но он быстренько опомнился — и я сразу за дверь… Теперь смешно…

— Когда из Службы Безопасности бумага пришла, что ты теперь у них работаешь, все в шоке были. Даже хуже, чем в шоке. Ты не представляешь. Как ты додумалась вообще? Уму непостижимо!

— На самом деле все очень хорошо. Я теперь с собаками… видишь, какой дивный пес? А другие у нас! Знаешь, мне же всегда хотелось с животными работать.

— А как же твоя мать? Ты хоть ей звонишь?

— Звоню… Она почти не разговаривает. Только спрашивает, как я зарабатываю и хватает ли на жизнь. Она здорово изменилась.

— Ликвидаторов все боятся. Я просто тебя давно знаю — я не верю, что ты уже стала сумасшедшая… как эти психи в сериале…

— А мама меня знает недавно?

— Ну что ты! Она просто уже старенькая, у нее — нервы… А кстати, как ты зарабатываешь?

Лилия снова прыснула.

— По три денежки на день — куда хочешь, туда день! В том сериале психи богатые?

И Роза хихикнула:

— Не жалуются. На машинах ездят.

— А наши пешком бегают, только по работе — в служебных. Денег мало выделяют на псарню, мы ребят сами прикармливаем, все такое… да и оклад небольшой…

— И что тебя там держит? — Роза соболезнующе подняла брови. — Можно, знаешь, как устроиться! Вот я бросила институт, кончила курсы, теперь в элитном косметическом салоне, люкс, чаевые, премии… а работа по четыре часа в день, без всяких ночных дежурств. И за мной ухаживает один — ты не представляешь! Лимузин, квартира — как музей! Если замуж позовет, вообще работу брошу, буду целыми днями смотреть шоу и по магазинам ходить… о, пришли!

Лилия слушала и улыбалась. Роза принесла запах той самой простой жизни, которую охраняли ликвидаторы — и слушать было очень приятно. Радостно, что старая подруга счастлива, что ей весело и легко жить. Радостно, что она подошла разговаривать. Здорово, что у нее шикарный ухажер и что она может скоро выйти замуж.

И всякие жуткие мысли выветрились из головы. Разве что, в связи с шикарным ухажером, вдруг нелогично вспомнился господин Хольвин, вовсе уже и немолодой, с проседью, в нервной щетине, в ватнике, с цепким взглядом, Хольвин, который называл ее «барышня». «Славная барышня»… И любимого пса доверил. Чудесно получилось…

Подошли к окошечку уличной торговли. Роза купила бокал пива и орешки, Лилия — чашку кофе и пирожное-полоску. Сели за розовый пластмассовый столик, и Шаграт улегся Лилии на ноги, а она сняла форменный берет и положила его на колени, чтобы не отпугивать посетителей — без Путеводной Звезды китель можно было спутать с формой стюардессы или проводника поезда дальнего следования. Потом отломила половинку пирожного и протянула псу под стол — Шаграт взял деликатнейшим образом и скушал.

— Ты чего, его пирожными кормишь? — фыркнула Роза. — А им можно?

— Нельзя, — сказала Лилия тоном заговорщика и потрепала Шаграта по шее, по жесткой густой шерсти. — Но если нельзя и очень хочется, тогда можно кусочек. Все эти суровые бойцы — лакомки, я уж знаю. Вот Рамону его проводник печенье носит, Гарик сам не свой до булочек с повидлом, а Весна обожает мороженое, особенно ванильное. У всех же свои слабости…

— Как ты не боишься с оборотнями возиться… Он же оборотень, да? — Роза снизила голос. — Правда?

— Конечно. Все собаки в штате — двоесущные. У них — особое чутье.

Роза отпила пива.

— Знаешь, я все-таки не понимаю, как ты можешь… Они же — убийцы… Ты же, говорили, просто там на телефоне сидишь, не убиваешь людей — но все равно, вокруг же убийцы, как тебе не страшно?

Лилия пожала плечами. Пирожное с кофе настроили ее на благодушный и философский лад, но слова Розы несколько разрушали настрой.

— Я уже не сижу на телефоне. А ты чудачка. Вот как ты не боишься в городе жить? Ведь к тебе в салон может прийти мертвячка и сосать твою душу, пока ты ей макияж делаешь… Или в магазине там, в транспорте — подойдут, дотронутся, пробьют дыру в твоей ауре…

— Ой, брось! — Роза сморщилась, снова отхлебнула и продолжала: — От сглазов никто не застрахован. У меня родная бабка такая глазливая, что хоть плачь, хорошо еще, на вещи, а не на лицо. А мертвяки — это так, для страха. Вот бандит какой-нибудь или маньяк — это да, а мертвяк — что он сделает-то? Ну черная аура, говорят — так ее ж не видно…

— Понимаешь, Роза… маньяки — они очень часто дети мертвяков. В смысле родились, пока родители были с живыми душами, а росли уже с мертвяками, поэтому и стали такими. А бандиты — сплошь и рядом у мертвяков на побегушках. Я много видела… мертвяки, они…

— Ой, да ерунда это все! Мой говорит, что пока человека не убьешь, вообще нельзя сказать, мертвяк он или нет. А потом уже все, он и так мертвый. Дурость. В жандармах хоть какой-то смысл есть, а эти ваши ликвидаторы — как охотники на ведьм в древние века. Кто не понравился — того на костер!

— Нет, что ты! Это неправда! Ты просто не знаешь… Роза, к нам тут рысенка принесли, так ему какие-то гады пальцы отрезали…

— Ну Лилия, ну при чем здесь… Ну да, звереныша жалко. Но мертвяки тут ни при чем вообще. А сволочей на свете много, точно… Да ну их! Давай о чем-нибудь веселеньком лучше.

— Давай, — согласилась Лилия с облегчением.

— Я тут на днях в кино была, фильм — супер. Ты еще любишь ужастики?

— Конечно. А что за фильм?

— Там чокнутые из Лиги врываются в секретный институт и выпускают из лаборатории волков. А волки были заразные, зараженные суперчумой — и весь город вымирает, представляешь? Остаются только парень и девушка, и они…

— А кто их заразил?

Роза прыснула, чуть не выплюнув глоток пива на стол.

— Ну ты тормозишь, подруга! Я ж говорю, эти ненормальные посредники, волками!

— Да нет, — терпеливо пояснила Лилия. — Волков кто заразил? И зачем?

— Да какая разница!

— А почему посредники чокнутые?

— А по-твоему как?! В Лиге вообще нормальных нет, там одни маньяки. Кто еще мог чумных волков распустить?..

— А кто их заразил чумой?

— Да что ты все про это! Ты читала в газетах: эти идиоты угрохали кучу денег тюленя лечить, а выпустили его здорового — и тут же его касатка сожрала! — Роза рассмеялась. — Плакали денежки! Не идиоты, скажешь?

— Погоди, Роза… А почему — идиоты? Вот если, например, человека увезли на скорой с сердечным приступом, сделали ему операцию, вставили, положим, кардиостимулятор… а он вышел из больницы и попал под машину? Что ж, его не надо было лечить? Надо было бросить умирать?

— Ну Лилия! Во-первых, то ж человек!

— Но ведь тюленю тоже больно! Он тоже мучается!

— Нет, но откуда ж они знали, что он под машину попадет?

Роза отставила пиво.

— А откуда посредники знали, что тюленя съест касатка? — продолжала Лилия, горячась и потому улыбаясь чуть-чуть виновато. — А по-твоему получается, что никого лечить не надо — все равно все умрут в конце концов… и в этом фильме тоже… Фильм глупый, дело не в этом. Просто любой посредник стал бы спасать, освобождать тех, кто мучается. А создавать всякие суперсмертельные вирусы, чтобы ими живых существ заражать, не стал бы. Кто-то придумал эту дрянь, заразил волков — в этом кино — а посредники, выходит, виноваты, что люди умерли?

Роза задумчиво крутила стразовую пряжку на сумочке.

— Интересно, — проговорила она, наконец. — Знаешь, Лилия, ты стала очень какая-то странная, но умная. Мне это в голову не приходило.

— Я просто теперь на другой стороне, — сказала Лилия. — Я с ними. С Лигой, с ликвидаторами. С двоесущными. И я видела настоящих мертвяков. Знаешь, среди ученых бывают мертвяки — это на интеллект не влияет. И среди банкиров. И телевизор у нас многие не смотрят, потому что у артистов, у политиков там — морды сплошь и рядом мертвецкие…

— Не замечала…

Лилия отвела глаза в кофейную чашку, сказала тихо:

— К этому присмотреться надо. Так незаметно… Да ерунда, бросим. Идти пора, а жаль.

Роза покивала. Задумалась на минуту — и вдруг сказала:

— Слушай… а тебе сегодня еще надо на работу?

— Нет, я вообще-то выходная… Мне только пса в управление отвести…

— Лилия… А пошли в парк? Такая погода… когда еще будет денек такой — солнышко, тепло… Пошли? Там аттракционы, карусель новая… не виделись уже тысячу лет…

— С Шагратом в парк нельзя… нас оштрафуют, еще и ругаться будут.

— Ну отведем его?

Лилия встала, и Шаграт с готовностью поднялся.

— Ладно, — сказала Лилия. — Пошли. Пойдем, Шагратик, тебе обедать пора. Жалко, что собак в парк не пускают…