Здесь могут водиться люди

Свой среди своих

Вовка страшно любит задавать вопросы. Когда он приходит к нам, старший брат Геннадий запирается в своей комнате. Мама говорит, что это у Вовки возрастное и с годами пройдет. Не знаю. Мы с ним знакомы уже четыре года, а никак не проходит. По-моему, даже наоборот — усиливается. Однажды мы с папой смотрели по телевизору детектив. Как один наш разведчик проник в школу абвера и стал там крупной птицей. Тут пришел Вовка и тоже смотреть пристроился. Мы смотрим, а папа все нам объясняет. Когда на экране появился наш разведчик, Вовка спросил:

— Это кто? Фашист?

— Нет, — ответил папа, — это наш разведчик. Его забросили в тыл к фашистам. Он специально переоделся в их форму, чтобы выведать все секреты. Кругом враги, и он должен замаскироваться. Понимаешь, в чем штука?

— Понимаю, — ответил Вовка.

В это время наш разведчик пришел в кафе на конспиративную встречу с полковником абвера. Когда полковник уже совсем согласился, что его карта бита, и начал незаметно передавать нашему секретные сведения, Вовка опять спросил:

— А этот толстый кто?

Папа терпеливо объяснил:

— Во-первых, не толстый, а полный. А вообще-то он полковник, но вынужден сотрудничать с нами.

— Значит, он наш?

— Н-ну, не то, чтобы наш, — замялся папа. — Но, пожалуй… Да, наш. Но не до конца. Не перековался еще.

Тут на экране показался второй наш разведчик. Он работал в кафе официантом и прикрывал первого на случай засады.

— А это кто? — спросил Вовка. — Ух, какой злой!

— Не бойся, — сказал папа. — Он не злой, а сосредоточенный. Он начеку! Это тоже наш. Они вдвоем заброшены в тыл для разведки. Им поодиночке нельзя, понимаешь? Кругом враги. Надо ухо востро держать. Чуть что не так — хлоп, и готово!

И точно, тут же в кафе ввалились эсэсовцы, начали стрелять из автоматов и ловить наших. Первого нашего схватили и привезли на допрос к рыжему штурмбанфюреру с черепом на фуражке. Мы с Вовкой смотрим, не отрываясь. На допросе наш, конечно, молчит. Тогда эсэсовец решил сделать ему укол для расслабления воли и вызвал врача со зловещим чемоданчиком… Мы с Вовкой с ужасом смотрели на огромный шприц. Но тут эсэсовский врач незаметно прошептал нашему: «Вместо вещества для расслабления воли я впрыснул вам обычную воду. Я помогу вам бежать. Штурмбанфюрер подкуплен…»

Папа облегченно вздохнул и объяснил Вовке:

— Спокойно, Владимир! Без паники. Это тоже наш.

Не добившись успеха, рыжий штурмбанфюрер повез нашего разведчика в гестапо. У светофора наш выскочил из машины и помчался по улице. Штурмбанфюрер выхватил «вальтер» и начал стрелять: бах! бах! ба-бах!

— Убьет! — закричал Вовка, хватаясь за меня. — Убьет!

— Не убьет! — закричал папа в ответ. — Он мимо попадет, вот увидишь!

— Почему? — спросил Вовка. — Стрелять не умеет?

Папа замялся.

— Потому что, э-э-э… Ну, он, вроде как бы тоже наш… Видишь, мимо!

— А, так он наш… — разочарованно протянул Вовка, подумал и спросил: — Значит, тот толстый… то есть, полный полковник, он ведь наш, да?

— Не совсем, но… Да, почти. Не мешай, сейчас будет самое интересное, — ответил папа, не отрываясь от телевизора.

— И бармен тоже? — не отставал Вовка.

— И бармен, и бармен, успокойся.

— А врач?

— Что врач? — не понял папа.

— Врач тоже наш?

— Врач антифашист.

— Значит, наш. Да, наш?

— Наш, наш! — папа сделал погромче звук.

Вовка еще немножко подумал и вдруг спросил:

— А где же тогда фашисты?

Папа даже откинулся в кресле и развел руками.

— Ну, ты даешь, Владимир. Фашистов тебе мало? Человека в Берлин забросили, в самое пекло, а он: «где фашисты?» Да кругом! Все подряд, в кого ни ткни! Мал ты еще для таких фильмов, как я погляжу. Смотри давай, серия заканчивается.

В это время наш разведчик, прорвавшийся сквозь облаву, осторожно пробрался на окраину Берлина и постучался в дверь конспиративной квартиры. Дверь ему открыли… радистка и ее муж-связник! Папа старался не смотреть в Вовкину сторону. Вовка кашлянул и спросил, осторожно подбирая слова:

— Вот интересно, а эти дяденька и тетенька, они кто? Наши?..

Но папа не дал ему договорить.

— Что-то? А вы, друзья, уроки сделали? А? Чего молчите? Ну-ка, марш за учебники. Ишь, взяли моду — у телевизора тереться! Марш, кому сказано!

На вторую серию папа нас не пустил, сказав, что у него сил больше нет. И теперь, когда Вовка приходит к нам в гости, папа старается побыстрее уйти в другую комнату. Вовку это очень удивляет. Однажды он спросил меня:

— Как ты думаешь, почему они все от меня прячутся? Боятся, что ли?

— Понятия не имею! — ответил я.

Больше Вовка меня ни о чем не спрашивал.