Здесь могут водиться люди

Здоровенький ребенок

Труновы робко вошли в лекционный зал и сели поближе к трибуне.

— Надо непременно все-все записать, — шепнул Трунов, беря жену за теплую, чуть влажную руку. — Во всех деталях, подробно…

— Особенно насчет первых дней после роддома, — вздохнула Наташа. — Ты уж сам спроси, ладно? А то мне как-то неловко…

— Обязательно спрошу, — твердо пообещал Трунов, хотя, по правде сказать, сам стеснялся страшно. — И узнаю, и запишу. Ты, главное, не волнуйся и внимательно слушай. Во всем положись на меня.

Трунов почувствовал, что Наташа робеет еще больше него, ощутил себя защитой и опорой, сел прямее. Вокруг, стараясь не шуметь, рассаживались такие же пары — на лицах выражение тревожного, хоть и приятного ожидания.

На трибуну лектория вышла сухая непроницаемая женщина с папкой — врач педиатр. Трунов подобрался, раскрыл новенькую общую тетрадь и записал на первой странице: «Лекция». Записывать было не совсем удобно, потому что руку жены Трунов не выпускал. Он не успел еще закончить красивую волнистую черту под заголовком, как лектор приступила к делу. Читала она наподобие теледиктора программы «Время» — прямо и строго глядя в текст, изредка поднимая невидящие глаза на публику.

— Товарищи будущие родители, — прочла она и сделала неуловимую паузу, как бы ставя маленькую точку. — Тема нашей сегодняшней лекции (еще одна маленькая точка). Предупреждение заболеваний у новорожденных. Детей. Тема, согласитесь, весьма важная. И ответственная, не так ли. Товарищи будущие родители?

Лектор умолкла и посмотрела на заднюю стену зала. Слушатели сообразили, что их спрашивают, и с готовностью закивали, соглашаясь, — мол, да, тема крайне, просто чрезвычайно важная и своевременная. Так оно, впрочем, для них и было на самом деле. Супружеские пары пришли в лекторий по направлению консультации, чтобы прослушать курс лекций для будущих пап и мам. Лектор продолжала чтение, равномерно делая паузы. Казалось, текст у нее был напечатан столбиком, как стихи, и все время приходилось возвращаться к началу следующей строчки. Но это были не стихи.

— Товарищи будущие родители. О том, чтобы ваш ребенок родился здоровеньким. Следует позаботиться заранее. Еще задолго до родов и даже до. Того, как вы решили обзавестись ребенком.

Трунов не понял этой фразы. То есть, он не совсем разобрался, как это нужно заботиться еще до решения. Они с Наташей ничего такого не решали, все произошло как-то само по себе… Тем не менее, он сделал еще более сосредоточенное лицо и занес все услышанное в общую тетрадь.

— Некоторые будущие родители, — размеренно продолжала женщина на трибуне. — Не думают. Результаты, товарищи, получаются самые печальные. Возьмем такую вещь, как. Резус-фактор. При несовместимости резус-факторов весьма велика. Вероятность того, что ребеночек появится на свет не совсем. Здоровеньким. А наоборот…

Трунов живо обернулся к жене узнать, какой у нее резус, но Наташа опередила:

— Димочка, у тебя какой фактор?

Трунов понятия не имел, какой именно у него этот чертов резус-фактор. Волновать жену не хотелось, и он решил замять это дело.

— Фактор-то? — переспросил он как можно спокойнее. — Да ничего фактор, нормальный. Вполне кондиционный. Нас в армии всех проверяли… У меня и у Петьки Федюнина самый лучший оказался!

Наташа успокоилась, но тут лекторша завела речь о таких вещах, что Трунов начал путаться в записях. Оказалось, на здоровье ребенка влияет все. Причем влияет только отрицательно или, чаще всего, пагубно (необратимо). С особым нажимом поведала женщина-лектор о наследственных психических болезнях. Трунову показалось, что их около восьмисот. Он тут же вспомнил о своем дяде Лёне, работавшим скорняком и в конце жизни заболевшим манией преследования. На душе стало скверно. Лекция катилась дальше, подпрыгивая на ухабах пауз.

— Эти гены находятся в вас, товарищи будущие родители, — вещала женщина с папкой. — Вы носите их в себе. И порой скрываете от своих. Близких! Это преступно!

Наташа со страхом посмотрела на Трунова. Трунов, так не вовремя вспомнивший про сумасшедшего дядю Лёню, вильнул глазами.

— Дмитрий, ты от меня ничего не скрываешь? — тихо спросила Наташа.

— У Труновых ветвь крепкая, — заверил муж. — Не народ — зверь! Мы скорей сами кого хочешь с ума сведем… Не дрейфь, Наташка! — И он ласково погладил жену по руке.

Но маневр удался не полностью. Лекторша заговорила о преступном легкомыслии некоторых папаш, вступающих в случайные связи. Наташа высвободила руку и отвернулась в сторону.

— Ты так и не объяснил, где был тогда, в декабре… С кем ты был?..

— Да я же сто раз говорил, Наташа! С Вовкой Лариным заигрались в шахматы! Я же не юбочник какой-нибудь, не пью, не гуляю… Ты чего, Наташк?

— Теперь недолго ждать осталось, — со спокойствием обреченного проговорила Наташа. — Скоро всплывет, правда-то… Слышишь, что человек рассказывает?

Лекторша в это время как раз перешла к внутренним болезням.

— Вместо того, чтобы вовремя обратиться. За врачебной помощью, некоторые папаши и мамаши пытаются. Скрыть свои болезни от окружающих. В результате ребеночек рождается хилым. Малоподвижным и ослабленным…

Наташа резко обернулась к Трунову:

— Дмитрий, ты жаловался на боли в животе! Признайся во всем! Кошмар, это кошмар, господи, зачем я была такой дурой…

Трунов выронил общую тетрадь и всплеснул руками:

— Почему частые-то, почему?! Один-единственный раз объелся пирожками с капустой и уже частые! Твоими, между прочим! А больше я сроду…

Но жена не слушала объяснений. Ни на что, как видно, уже не надеясь, она впитывала страшные истины, размеренно постукавшие с трибуны. Лекторша сыпала непонятными, а потому жутковатыми медицинскими терминами. Если сформулировать вкратце, получалось примерно так:

— Очень немногие семьи имеют хотя бы маленький шанс завести здорового ребенка. Главное препятствие к тому — разгульные, преступно легкомысленные мужья, страдающие всевозможными недугами и не желающие в том признаваться; в случае, если ребенок родится все же здоровым, он все равно тут же заболеет и, вероятно, умрет, так как изверги-родители за детьми не следят; и наконец ребятишки, чудом оставшиеся в живых, протянут лишь до семнадцати лет, а затем в силу вступят наследственные болезни, дотоле скрывавшиеся все теми же гадами-родителями.

Каким образом в этих страшных условиях население страны сумело-таки достичь 280-миллионного рубежа, лектор не объяснила. Зловещие паузы только усиливали убийственное впечатление от лекции. Сзади сильно запахло валидолом. Кто-то всхлипнул. Трунову показалось, что в зале убавили света. Лектор как раз перешла к прожелтению головного мозга у младенцев (из-за недолеченной желтухи у родителей), когда Наташа медленно встала и направилась к выходу. Ей было уже все равно. Трунов засеменил рядом, скручивая общую тетрадь в трубочку и что-то жалобно бормоча.

— Куда вы, товарищи будущие родители? — оторвалась от текста женщина-лектор. — По окончании будет продемонстрирован кинофильм «Врожденные уродства». Очень важно и показательно! Вернитесь, вам это пригодится!

Наташа ускорила шаг. На улицу вышли молча. Временами Наташа принималась тихо плакать. Трунов даже не пытался заговорить. Из-за угла вывернула пестрая вереница галдящих детишек. Впереди шествовала полная цыганка с младенцем на руках. Маленький детский табор энергично двигался по направлению к автобусной остановке.

— Постойте! — закричал Трунов. — Погодите минутку!

Цыганка остановилась, и Трунова тут же окружила любопытная стайка черненьких ребятишек.

— Послушайте, — взволнованно начал Трунов, оглядываясь на жену. — Вы многодетная мать… Как вы решали с мужем вопрос о совместимости резус-фактора?

Полная цыганка поправила младенцу соску и продолжала молча смотреть на Трунова.

— И потом насчет наследственности… Я хотел бы выяснить… — Трунов неожиданно сбился, опять оглянулся на жену и закончил: — Их тут человек восемь, наверное? И как вам удалось, не представляю. Мы вот с женой решили одного, да и то…

Цыганка, по-прежнему не говоря ни слова, обошла Трунова и прошествовала дальше. За ней шумной оравой устремились многочисленные чада.

— Скажите хотя бы одно! — отчаянно закричал Трунов. — Вы прослушали курс лекций для будущих родителей? Мне это очень важно!

Цыганка обернулась на ходу и, презрительно осмотрев Трунова с головы до ног, произнесла с сожалением:

— Ай, несчастье! Такой молодой и такой безголовый. Бедная мать, бедная жена!..

После этих слов процессия шумно погрузилась в автобус и укатила вдаль.

— Ты видишь? — торжествующе закричал Трунов жене. — Нет, ты понимаешь? Она же и знать не хочет обо всех этих тонкостях! Рожает себе да воспитывает, и горюшка ей мало! А ты расстраиваешься!..

— Да… — прерывающимся голосом проговорила Наташа. — А врач-то рассказывала…

— Ну и пусть! — горячо зашептал Трунов. — У нее работа такая, нам-то что теперь? Не надо так переживать, все обойдется. Ну не надо, Наташенька… Перестань, не плачь, сейчас придем домой и будем пить чай… Осторожно, здесь лужа… Оп, перешагнули! Вот и успокоились, вот и умничка… А на лекции больше не пойдем. Ну их!

Он поцеловал жену в висок и бережно повел домой.

В положенный срок у Труновых родился здоровый, розовый и крикливый карапуз…