Заворг. Назад в СССР

Глава 22

Наступил девяностый год, принёсший много нового и интересного и интересного.

В Литве в январе прошла демонстрация за независимость и погромы армян в Баку и следом Карабахский конфликт, куда были введены советские войска. Армения объявила войну Азербайджану. Войска введены и в Баку.

В феврале ЦК КПСС проголосовал за отмену 6-й статьи Конституции СССР «о руководящей роли КПСС». Прошли массовые беспорядки в Душанбе. В Литве на выборах в Верховный совет националисты наносят поражение коммунистам.

В марте Литва объявила о независимости. В Вильнюс отправлены танки. На съезде народных депутатов в Москве Горбачёва избрали президентом СССР. Коммунистическая партия Эстонии объявила о выходе из КПСС. Эстония приостановила действие Конституции СССР на своей территории.

В апреле был принят Закон СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР». СССР прекратил поставки в Литву сначала газа, затем — нефти и угля, начало экономической блокады республики.

1 мая — в Москве на Красной площади сразу после традиционного первомайского прохождения колонн трудящихся прошла альтернативная демонстрация демократических сил с антисоветскими лозунгами. Латвия приняла декларацию о восстановлении независимости. Эстония объявила суверенитет. В Москве начал работу I съезд народных депутатов РСФСР. Председатель Совета министров СССР Николай Рыжков предложил план поэтапного перехода «к регулируемой рыночной экономике». Начало паники на потребительском рынке. Введение нормированного распределения основных продуктов питания. Борис Ельцин избран Председателем Верховного Совета РСФСР, одержав победу над кандидатами, предложенными М. С. Горбачёвым.

В июне объявлен суверенитет РСФСР и главенство его законов над законами СССР. Образована компартия РСФСР. Объявили суверенитет Молдавия и Узбекистан.

В июле объявили суверенитет Украина и Белоруссия.

То есть, в девяностом году произошёл, так называемый, «парад суверенитетов», образование структур РСФСР, вплоть до Госбанка, объединение Германий, введена многопартийность. До августа девяносто первого года в стране наблюдались разброд и шатания вязанные с суверенитетами и спором Ельцина с Горбачёвым, кто главнее, Девятнадцатого августа несколько высших руководителей СССР во главе с председателем КГБ СССР попытались ввести чрезвычайное положение и восстановить главенство власти СССР, но путч был подавлен. В декабре президент СССР подал в отставку и Союз Советских Социалистических Республик распался. Коммунистическую партию Советского Союза распустили ещё ранее.

— Да-а-а… А ведь я не верил тебе до самого конца. В смысле, до начала распада… До первых событий в Литве.

Дроздов отхлебнул чай, он любил его пить из гранёного стакана в подстаканнике. Я подстаканники не любил и мне был налит чай в обычную большую фарфоровую кружку с изображением «олимпийского» мишки с пятью кольцами и соответствующей надписью: «Олимпиада — 80».

Я пожал плечами.

— Верил, не верил, а без внимания не оставил.

— Честно говоря, к тому всё шло. Но чтобы наши верхи сами себе вырыли могилу, я поверить не мог. Шли разговоры о советской регулируемой рыночной экономике, но это ведь бред. Не может быть советская экономика рыночной. Потому я и не верил. А уж чтобы от социализма мы бодренько перешли к капитализму, этого вообще представить не мог. Как у тебя с Никитенко?

— Да, никак! Взяли под контроль управление, телефон, телеграф, порт, склады с продовольствием, заблаговременно вывели деньги на новые счета. Ваши ребята сработали профессионально. Хорошо, что мы заблаговременно создали охранное агентство, а в марте его переоформили под лицензию с оружием. Спасибо, Юрий Иванович, за сотрудников.

— Тебе спасибо, что взял ребят на работу. Ну, откуда ты всё-таки знал про переворот?

— Так, рассказывал же. Потерял сознание, очнулся с чужой памятью и знаниями будущего…

— Да-а-а… Жаль, поздно тебе эти знания пришли. Хотя… может быть, как раз и вовремя. Раньше бы ты мне сообщил, я бы кому-нибудь сказал, меня бы и шлёпнули. А так… Успели концы в воду спрятать, кхм. Благодаря тебе, Михаил Васильевич.

— Да, какой я вам «Михаил Васильевич», Юрий Иванович?

— Хм! Ну, как какой? Самый настоящий. Ты рассказал бы, как ты стал хозяином ВБТРФ?

— Э-э-э… Всё просто, Юрий Иванович. В моей памяти, доставшейся мне от неизвестно кого, чётко отложилось, что Владивостокскую базу флота акционируют, обанкротят и распродадут. Так же, как и Востокрыбхолодфлот с Дальморепродуктом. Вот я и постарался вывести флот из собственности руководства этих компаний. На жадину не нужен нож. Ему покажешь медный грош, и делай с ним что хош. Вот они и купились на дармовщинку и сверхприбыли. Я себе ведь ничего не брал. Только на расходы да на реконструкцию и модернизацию, да им на зарплаты.

— Да-а-а… Не слабо они поднялись, между прочим.

— Не слабо, да. А тут после того, как партию отменили, контроля никакого вот Никитенко и вспомнил про закон об акционерных обществах. Наверное, решил, что пора. Я ему говорю, конечно, Николай Иванович! Очень своевременное решение! А на завтрашний день совершил переворот. В эту же ночь, вернее. Радиограммы на все суда, капитан-директоров под контроль моих помощников по безопасности у которых имелись соответствующие приказы с открытыми датами. А первыми помощниками у нас ваши ребята. Ну, как-то так. Утром люди пришли и видят на входе вывеску: «МЦ 'Меридиан». Управление Владивостокской базы тралового и рефрижераторного флота. И вход по списку через вертушку. Никитенко вызвал милицию, а там уже лежало заявление о попытке рейдерского захвата моего предприятия. Да и с начальником Первомайского РУВД мы уже давно согласовали наши действия. Я же тренировал Оперативный комсомольский отряд и его сотрудников. Отбились пока. Теперь на меня и встречное обвинение выдвинули в мошенничестве и в суд подали о признании договоров недействительными. А судья им и говорит. Тогда придётся вернуть все деньги, что вам перевёл «Меридиан». Я-то ведь пришёл на предварительное слушание со всеми расчётами. Как-то так…

— И что, — усмехнулся Дроздов, — акционироваться не будете?

— Акционироваться? Шутите? После развала КПСС и ВЛКСМ учредителем «Меридиана» стал ваш покорный слуга. Ликвидировать «Меридиан» кроме меня по уставу некому. Так и зачем это мне?

— Не стыдно тебе? — улыбаясь, спросил Дроздов.

— А чего мне стыдиться? Работники зарплату получают, а кроме неё ещё и продуктовые наборы: минтай мороженый, крабовые палочки, лапшу сублимированную, крупы. Сейчас знаете, что в магазинах твориться. А у нас коммерческие связи налажены с другими производителями продуктов питания. Бартер рулит, ха-ха… Мы им качественного минтая, они нам всё, что угодно. Колбасу стали в Японии делать из фарша сурими. За уши не оттянешь. Так что не за что мне стыдиться. У меня, как была зарплата, такой и осталась. Мне много не надо. Зато валютные счета полны-полнёхоньки. Да и для населения рыбой торгуем в нашем рыбкоопе.

— Не опасаешься, что устранят тебя недоброжелатели? Многих «больших» людей ты обидел.

— Опасаюсь! Так, э-э-э, ваши ребята на что? Охрану обеспечивают. Семья вывезена за кордон. Детективы контролируют ситуацию. Да и не претендую я на Востокрыбхолодфлот с Дальморепродуктом ведь. А только не даю их акционировать и захватить пиратам пароходы, что, кстати, должно было произойти в будущем. И произойдёт, если не приложить максимум усилий. Зарплату моряки и рыбаки получают исправно, а их семьи имеют продуктовое снабжение. Советы трудовых коллективов контролируют расход каждого рубля. Что ещё нужно чтобы быть уверенным в завтрашнем дне. Да и не изменилось ничего для простого трудящегося.

— А приватизация?

— Хм. Отобрать и поделить? Не получится. Были инициаторы, но наша служба безопасности их вычислила и они самоликвидировались.

— Прямо таки «само»? — усмехнулся Дроздов.

— Доложили, что «само»? — я тоже улыбнулся. — Но точно без криминала всё прошло. Уволили их к «такой-то» матери и всё.

— И что будешь делать дальше? — спросил Юрий Иванович.

— Жить и работать на благо трудящихся. Пароходы содержать надо. Некоторые совсем износились. От каких-то придётся избавляться. Новые закладывать надо. Как-то так…

Дроздов немного пощурился, как кот, помолчал, потом спросил:

— А помнишь, ты в Лондон ездил?

Я удивлённо перевёл взгляд с кружки, в которой я разглядывал последние капли чая, на Дроздова.

— Естественно.

— И там ты снял деньги с одного счёта.

Мне с трудом удалось перехватить выплеск энергии из центра чувств.

— Не помню такого.

Дроздов улыбнулся и вынул из ящика стола, за которым сидел, несколько фотографий. Вытащил и положил передо мной. На первом фото был я, стоящий у банковской стойки, на втором — проходящий с менеджером в «закрома» с явно пустой спортивной сумкой, на третьей — выходящий из «закромов» с явно полной спортивной сумкой, на четвёртом — заходящий с полной сумкой в Сингапурский банк, на пятом…

— Ах, это. Было дело, каюсь.

— Хорошо, что твой дублёр сориентировался, когда менеджер предложил ему пройти идентификацию путём сканирования отпечатков пальцев. А так бы мог и в полицию попасть.

Я вздохнул.

— И для чего ты это сделал?

— Чтобы американцы не добрались.

— Хм. Добрыми, говорят, намерениями вымощена дорога в ад.

— Не корысти ради, Юрий Иванович.

Мне стало стыдно.

— Не потратил хоть?

— Как можно, — сказал я и всё-таки покраснел. Сколько раз я порывался «смотаться в Сингапур», да «руки не доходили».

— Ну-ну. Да-а-а… Владелец заводов, газет, пароходов…

Дроздов так и смотрел на меня чуть прищурившись, как папа Карло на нашкодившего Буратино. Его так и называли сослуживцы Папа Карло', или просто «Карло», потому что он немного был похож на артиста Николая Гринько, исполнившего эту роль в фильме семьдесят пятого года.

— Не буду спрашивать, откуда у тебя информация о номере счёта и пароле к нему. Всё равно скажешь: «Оттуда». Но ты совершенно прав, сейчас именно такие процессы в комитете происходят. Агентов сливают, тайники вскрывают, средства расхищают. Но кое что мы сумели перепрятать. Про кое какие знаю только я. Ты уже доказал, что ты не рвач. Да и раньше я знал, но большие деньги — большие деньги. И ими ты проверку прошёл. У тебя же в Лондоне был ещё один съём счёта? Так?

— Млять, — подумал я, но сказал. — От вас ничего не утаишь.

— А ты думал, мы тебя отправим в чужую страну без обеспечения контроля? Хе-хе-хе… Хорошего же ты о нас мнения! Ха-ха-ха…

— Да нет… Чо… Я не чо… — «засмущался» я.

— Я тебе дам «чо»! — погрозил мне пальцем генерал-пенсионер. Даже в шутку не смей.

Я поднял руки «сдаваясь».

— Так вот. Работы за кордоном долго не предвидится. Поэтому я тебе дам денег на закладку нового флота.

— Флота⁈ — раскрыл я рот. — Вы сказали флота?

— Флота-флота. Полагаю, судов на десять хватит. Ты, понятное дело, с умыслом ребят наших к себе взял, но ведь взял! И ведёшь себя правильно. С дерьма пенку не снимаешь.

— Вы знаете, сколько стоит флот построить? Тьфу, стихами заговорил!

— Конечно знаю. В Южной Корее, чтобы хороший траулер построить, нужно пять миллионов долларов.

Я повёл руками и пожал плечами удивляясь осведомлённости.

— Можно и подешевле, конечно. Кхм! То есть, вы готовы отдать мне пятьдесят миллионов?

— Почему бы и нет? Как раз лет через пять наши очухаются.

— Не очухаются, — вздохнул я.

— А когда?

— Лет через десять.

— Черт! Не доживу, наверное!

— Доживёте, — улыбнулся я.

— Тихо-тихо! — замахал руками Юрий Иванович. — Гусарам молчать! Даже если знаешь, то молчи. И даже если потом просить стану, всё равно молчи! Не хочу знать! Но и на том спасибо. Семьдесят семь — уже неплохой возраст.

Я пожал плечами.

— Как пожелаете. Но теперь уж точно не скажу, даже просить станете.

— Вот, — Дроздов покрутил головой. — Воспитал на свою голову исполнительного. Давай, рисуй план да за деньгами поедем.

— Куда? — удивился я.

— Ну, во-о-о-т, — явно расстроился бывший начальник управления «С» первого главка КГБ. — Сколько раз сказано, не «кудакай».

— Да, ну что вы, Юрий Иванович? Что за мистика? Приметы всякие.

— Вот если бы ты прошёл войну, не дай бог, тогда бы мог судить, где мистика, а где приметы. Слушать стариков надо! Тогда будешь здоровый и толстый, как китайцы говорят.

Потом Дроздов стукнул себя по лбу.

— Вот ведь злодей! Заболтал старика! Так и не ответил на мой вопрос.

— Какой? — «удивился» я.

— Что за счёт ты ещё вскрыл в Лондоне?

— А-а-а… Это счёт папы Элли.

Дроздов округлил глаза, потом хмыкнул.

— Даже не спрошу, как ты его умудрился вскрыть. Это твои дела. Раз они не всколыхнулись, значит всё с тобой нормально. Знаешь, кстати, о том, что они тебя искали по всей Австралии и по Всему Сингапуру. Элли с ног сбилась. Да и папа её… Даже детективов наняли. Но мы из Сингапура тебя в Индию «отправили», а там найти человека очень непросто.

Я пожал плечами.

— Не нашли и хорошо, — сказал я.

— Придётся помотаться по свету, чтобы деньги собрать, — вздохнул Дроздов. — А людей у меня сейчас раз два и обчёлся. Ты да я, да мы с тобой, короче…

— Вы мне льстите, Юрий Иванович, но большое спасибо за доверие.

— Получишь у меня, несносный мальчишка, — нахмурился «Папа Карло».

Я улыбнулся. Моё сердце наполнилось теплотой. Люблю я его, как своего дедушку.

Пришлось, да, покататься по свету. Нелегальные и легальные, то есть банковские, хранилища, где ждали своего часа от сотни до двухсот тысяч единиц в разной валюте по всему миру: от Амстердама с Глазго, до США, Мексики и Бразилии. Ну и по Индии и Азии тоже много лежало денег в иностранной валюте.

Сначала мы выгребли ближайшие «нычки», и на это потратили два месяца, потом принялись за дальние. Я просто перекладывал деньги из одного банка в другой. Или просто пополнял свои счета взятой в схронах валютой. Свои, в смысле — Джона Сомерсета, документы которого мне выдал Дроздов. Уроженца и гражданина Британии, проживающего в Индии. На него же мы открыли несколько фирм в Гонконе и Малайзии и от его же имени заложили несколько рыбодобывающих траулеров, то есть судов, добывающих рыбу с помощью трала, и не просто добывающих, но и перерабатывающих на филе и морозящих. И не в Южной Корее, а в Германском Гамбурге.

Почему не на мой молодёжный центр «Меридиан»? Так, мало ли, что может произойти. И со мной, и с «Меридианом». А деньги, всё-таки, чужие.