Заворг. Назад в СССР

Глава 13

На время моего отсутствия, «Волга» стояла в гараже «друга семьи», а не в институтском боксе, а поэтому я взял ключ на вахте и поехал туда. Бдительный вахтёр предварительно позвонил Киму и выдал мне ключ только после команды: «Можно!» на его: «Можно выдать?», однако добавил: «Пусть подождёт!».

Я подождал. Георгий Николаевич спустился и м ы вышли из корпуса на парковочную площадку.

— А это что ещё за чудо-юдо? — удивлённо воззрился он на мою красавицу.

— Это моя, э-э-э, коробчонка, — едва не обиделся я.

— Твоя⁈ — удивился Ким ещё больше. — Где взял?

— Где взял, где взял? Купил! В командировку ВБТРФ посылала. Сначала в Сидней, потом в Сингапур. На обратном пути зашли в Японию и вот…

— Это новая машина, — сказал Ким. — У меня есть каталоги. Это «Краун» восемьдесят второго — восемьдесят четвертого года.

— Она подержанная.

— Всё равно, он стоит порядка двух миллионов Йен. Это две тысячи долларов. Не возьмут за цугундер? Твои, хе-хе, почти родственники?

— Командировочные, — пожал я плечами.

— Да ну, — с недоверчивой улыбкой сказал Ким. — Где это такие командировочные дают?

— В Караганде, Георгий Николаевич, — улыбнулся я и продолжил с интонацией «Ибрагима» из «Белого солнца пустыни». — И не говорите никому. Не надо.

Ким воззрился на меня, а я сел в машину, дождался его, и мы бодро поехали к гаражу.

Проректор по АХР, выйдя из машины, помолчал, потом сказал:

— Похоже, пить коньяк будем за мой счёт, — наконец сказал Ким. — Твои предсказания о выходе того закона подтверждаются моими связями. Значит, будем действовать, как спланировали. Я уже дал распоряжение, хм-хм, твоей жене, чтобы она организовала ремонтные работы в столовой.

— Извините, сразу вопрос: могу я присоединиться к планированию и контролю?

— Разумеется.

— Тогда скажите об этом моей жене.

— Кхм! Я скажу Ларисе Александровне, чтобы прислушивалась к твоим, э-э-э, рекомендациям.

В совхоз я опоздал, но в парткоме, как оказалось, о моей командировке были в курсе и лишних вопросов не задавали. Надо — так надо. Отправили, так отправили. Даже в ними советовались. А кого ещё, если нужно было срочно? Ведь парень отлично знает английский! Проверенный, так сказать, наш товарищ. Делов-то, свозить туда-сюда документы и посидеть на банкете. Кто сидел вместо меня на банкете, я не знал, но документы я привёз, да. Их по выходе из аэропорта дяде Тому вручил какой-то китаец, а «дядя» передал их мне.

Передав документы в первый отдел ВБТРФ, я отправился догуливать отпуск, тем более конец августа стояла серьёзная жара.

— Ты чего так задержался? — сурово спросила жена, когда пришла с работы.

Однако, увидев множество разных коробочек с красочными иностранными этикетками, и уплетающего диетический йогурт за обе щёки сына, она расплылась в улыбке.

— Откуда это богатство? — спросила она.

— Ты не поверишь. Прямым ходом из Сингапура. Был в командировке.

— В смысле? А военные сборы?

— Это они, таким образом, вызвали меня на работу. Чтобы я не отказался. Сборы, действительно были и мне даже очередное звание старшего лейтенанта присвоили, но уже через неделю, мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться. Первый отдел рекомендовал меня в срочную командировку в составе группы в Сидней, а потом в Сингапур.

— Это, наверное, те твои знакомые рекомендовали тебя, что нам в Трускавце помогли, — высказала предложение Лариса. Они же из КГБ, да? В такие командировки только ос их рекомендации ездят.

Я от услышанного пришёл в ступор. Во даёт моя жёнушка! Догадалась всё-таки, кто наши задницы от хохляцкого беспредела спас.

— Только ты, Лариса, никому не говори о своём предположении.

Жене пожала плечами.

— А что не предупредил? И вещи не взял. Костюм, то сё.

— Костюм, который воняет рыбной мукой? Я себе в Сиднее прикупил. На командировочные. Очень дешёвый, за сто долларов. А ещё — машину привёз Японскую.

Жена села на табуретку, стоящую справа от двери у кухонного стола.

— Это такую, как мы видели, сейчас по городу ездят?

— Ага, — я горделиво расправил плечи.

— Белая? Маленькая?

— Тёмно-бордовая. Большая. Пошли, покажу. Она в гараже Кимовском стоит. Там ещё кое-какие вещи остались. Перенести нужно.

Мы пошли. Из нашей общаги стоило только перейти дорогу и чуть по ней подняться, чтобы дойти до гаража. Метров сто, не больше. В машине оставалась лежать куча сокровищ, собранных мной на ближайшей к порту свалке, на которую я съездил после оформления на себя машины. Не куча даже, а гора: телевизор, микроволновка, двухкассетный, вполне себе рабочий, дек семьдесят четвёртого года выпуска марки «Кенвуд» с «родным» усилителем, обошедшимся мне в сто баксов. И к ним такие же колонки. Не мог я не взять такие вещи почти даром. Также в машине в отдельном мешке лежали детские мягкие игрушки и, главное, маленькие машинки. Которые моего Серёжу привели в неистовый восторг.

Выложив из багажника колёса в гараж, и переложив туда шмутьё, размещённое на задних сидениях, я усадил семью, и мы поехали кататься. Доехали до самой Шаморы, где уже было не очень много народа. Через три дня начало нового учебного года.

— Ах, жаль, что у меня купальника нет, — проговорила жена.

— Как нет? Есть! Я купил тебе. Вот пакет, в нём всё пляжное: купальники, халат, тапочки, полотенца. Там и мои плавки. Я тебя замотаю в плед, переоденешься.

Мы заехали на первый пляж, где обычно было мало купающихся по причине мелководья, но зато можно было подъехать близко к воде. Там мы и переоделись, и поплескались. Для Серёжки было самое то место. На глубоководье волны поднимались до метра, а сюда добегала лишь пена с «барашками», очень приятно массирующими ноги.

Обратно ехали расслабленные. Работал кондиционер, тихо звучала музыка. Мы достали из холодильника, заполоненного под жвак баночками с напитками, колу и наслаждались спокойной ездой.

У общаги пришлось сделать около десяти заходов, чтобы перенести всё имущество.

— Дверь хорошую ставить надо, — задумчиво проговорила Лариса, когда я, наконец, вернулся из гаража, куда была поставлена наша освобождённая от подарков машина. Зато комната стала похожей на склад.

— Нужен большой холодильник, — сказал я и подумал, что нужно поговорить с Кимом на счёт привоза «бэушного» холодильника на паруснике «Паллада». Или ещё раз сходить на нём пассажиром? Якобы просто на свалку. Там, в Японии, сейчас, действительно, можно совершенно бесплатно со свалки взять вполне рабочую бытовую технику. Японцы пока ещё не «прочухали тему». Или выменять на банку крабов. Моряки танкера машины десятилетки выменивали на пять-десять банок крабов. При мне курсант ДВИМУ пригнал автобус Ниссан с битой боковиной, выменянный на бутылку «Советского шампанского».

За ящик крабов можно неплохую тачку привезти, чисто на продажу. И надо пользоваться возможностью, пока не все кинулись таскать эти машины. Я, кстати, взял телефончик этого дилера, обещавшего организовать подгон машин в любой порт Японии. Как я понял по татуировкам, видневшимся из-под рукавов белоснежной рубашки, японец состоял в местной мафии.

— Надо с Кимом переговорить. Тот — мужик со связями там, где надо, а не как я. Доллары светить рановато, могут и присадить. Только в девяностом разрешать покупать валюту и то, — выезжающим за рубеж туристам. А в ноябре девяносто первого года Борис Ельцин, избранный к тому времени президентом РСФСР, издаст указ «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР». Этот указ, в частности, разрешит гражданам (на территории республики) открывать валютные счета в коммерческих банках, получать с этих счетов наличную валюту, а также покупать ее в тех же уполномоченных банках. Дополнительных разрешений и обоснований для этих операций больше не потребуется. А пока будьте любезны за наличие валюты под суд и на «трёшник» минимум на лесоповал. Статью из уголовного кодекса, кстати, уберут только в девяносто четвёртом. Да-а-а… Россия девяностых — страна сюрреализма. И мне придётся в неё нырнуть. Бр-р-р… Когда знаешь, что чем дальше, тем будет страшнее, как в сказке, становится сразу не страшно, а жутко. И да, мне было очень страшно.

Отец, увидев мою машину, обрадовался и припахал меня к поездкам на дачу, которую заимел аж на станции Кипарисово, что в семидесяти пяти километрах от Владивостока. Они её с дядькой Сашей «распахали» за одну зиму, то есть спилили деревья и выкорчевали пни. Раскололи стволы и поставили избушку. Дядька Саша сломал при этом ногу, упав с дерева. Я приехал и охренел. Вокруг участки стояли первозданными, а наш зеленел огородом и краснел помидорами. Офигительная картина. Однако к участку отцу нужно было «пендюрить» через две сопки «пешкодралом». А мне ездить, когда он в отпуске, значит, отрывать себя от жены и сына.

И я отдал «Крауна» отцу. У него были права на вождение всего, что движется, от мотоцикла, до автопогрузчика и большегрузного транспорта. Отец катался на дачу и радовался пока не вышел на работу. Меня к этому времени уже избрали заместителем секретаря ВЛКСМ и я ездил на работу на автобусе, даже не помышляя приехать на «Волге». Я вообще поставил «Волгу» в гараж «друга семьи». Лето кончилось, куда нам на ней было ездить?

Отец же стал ставить «Крауна» на территории автобазы, где теперь работал аккумуляторщиком. Рабочую неделю она стояла там, а в пятницу он заезжал за матерью и они уезжали на дачу. Или он один уезжал. Мать не особо любила «свежий воздух», а отец без природы жить не мог.

И вот как-то приезжает ко мне отец с дарами природы, то бишь — дачи — помидорами и перцами и со вздохом так говорит:

— Продал я твой «Краун», Мишаня.

Я чуть со стула не рухнул без сознания, но что-то меня в оном удержало. Однако всё вокруг поплыло, словно я с горла засадил целую бутылку водки.

— М-м-м-м-м… — замычал я, мотая головой, чтобы прийти в себя. — То есть, как продал? Я тебе такой доверенности не давал.

— НУ, это я так, образно. Пока не официально. Замучил меня наш директор автобазы. Продай да продай, продай да продай… Как увидел, прицепился и не отстаёт. «Ниву» новую предлагает. Я согласился.

— Э-э-э… Но это — моя машина, пап…

— Понимаешь, там сейчас дорогу так размыло, что я глушитель оторвал. Едва не потерял. А Нива повыше будет и попроходимее.

— Сука! — подумал я. — Вот ведь пи*дец.

— Он ещё доплачивает две тысячи. Ещё себе купишь.

— На две тысячи рублей? Папа, она куплена на валюту. Валюту сейчас хрен где достанешь.

— Я не мог ему отказать.

— Ты не мог ему отказать? Не надо меня дурачить. Тебе просто понравилась «Нива», но мне она на хер не нужна. Даже новая. По грибы ягоды ездить? Я не любитель, ты знаешь.

— Ну, извини, так получилось.

Я махнул рукой и подумал:

— И для кого я колёса брал, млять? И всё остальное?

Как загнанный зверь я ходил по комнате. Лариса молчала. Серёжка играл машинками. Отец сидел на табуретке возле кухонного стола.

— И что делать? — думал я. — Обломить отца? Не правильно это. Я ведь зачем ему машину отдал? Для того, чтобы он не горбатился. Вот он и не будет горбатиться. С директором автобазы тоже что-нибудь замутить можно будет, если познакомиться с ним поближе.

— Так, пап. Ты, э-э-э, не переживай. Как получилось, так получилось. Но машину буду продавать я сам. Две тысячи пусть себе засунет в зад. Такой Краун тут сейчас тысяч пятьдесят стоит, а Нива — максимум двадцать.

— Сколько⁈ — изумился отец.

— А ты думал. Волга тридцатник. А «Краун» получше «Волги» ведь?

— Ясно, получше. Хорошо. Поехали со мной. Сам будешь торговаться.

— Поторгуемся, — сказал я зловеще. — Мне за «Крауна» грузины уже шестьдесят предлагали. Так что мы две Нивы можем купить. Или «Ниву» и «Жигули»

— Если что, я уволюсь с автобазы. Вернусь на «Полину Осипенко».

— Не гони лошадей.

— Ты осторожнее с ним, Миша. У него там есть, э-э-э, свои людишки. Из бывших уголовников. Это опасные люди. Это они меня, э-э-э, уговорили, кхе-кхе, продать машину.

Я посмотрел на отца. Он стыдливо опустил голову и отвернулся. Меня вдруг заколотило. Я никогда не видел своего отца таким, э, поникшим и расстроенным.

— Да, ладно, папа, — усмехнулся я. — Ничего ещё не случилось. И не случиться. Умоются. А из автобазы уход, раз там так всё запущено.

— Кхм! Да я уже и заявление написал. В кадрах лежит.

— Так что же ты? — удивился я. — Ушёл бы, да и всё.

— Они грозились, кхм, «наказать». Поставили ультиматум. Пригрозили тебе навредить, кхм, маме.

Меня заколотило ещё больше и я пожалел, что не взял с собой пистолет.

— Похоже, сейчас бы он пригодился, — подумалось мне. — Хотя… Достал ствол — стреляй. Иначе зачем? Пугать? Заявят. Но осторожность не помешает.

Мы как раз подъехали к свороту ко въезду на автобазу, где я остановил машину.

— Тут её оставим. Не станем въезжать. Въезд бесплатный, выезд — стольник. Так пойдём.

Мы вышли и заперев машину, перешли дорогу.

Территория автобазы, довольно большая, была заполнена автотранспортом, но практически безлюдна. Только возле двухэтажного здания управления стояла группа разных по комплекции, но в основном, крупных людей. Только один из них имел субтильную, кхм, конституцию. Он же и выделялся вёрткостью и разговорчивостью, в чём-то убеждая коллег, сопровождая характерными для уголовных элементов движения руками. Когда нас увидели, его, ткнув в плечо, остановил один из «крупных», одетый в серый костюм с галстуком. Он же шагнул нам на встречу, как бы отсекая себя от «коллег».

— Не понял! А где тачка? — спросил он грозно.

— Это я не понял, — сказал я. — Зачем тебе моя тачка?

Директор автобазы, а это по внешнему виду был именно он, окинул меня удивлённым взглядом, а потом расплылся в «доброжелательной» улыбке.

— А-а-а… Ты, наверное, Михаил Васильевич? Сын нашего Василия Михайловича?

— Почему, наверное? Так и есть. А ещё я собственник той автомашины которую вы и ваши люди вымогают у моего отца.

— Как это — вымогают? — удивился директор автобазы. — Я предложил Василию Михайловичу равноценный обмен, а он согласился.

— Согласился? — я хмыкнул. — После того, как на него наехали вот эти… э-э-э… люди.

Я ткнул пальцем за спину директору.

— Наехали? — удивился он. — Странно ты выражаешься, парень. Никто на твоего отца не наезжал. О добровольно согласился продать машину.

— Мою машину, — уточнил я.

— Мне не важно, чью. Главное, он сказал слово. Не хочешь отдавать свою, пусть гонит такую же. Или…

— Что или? — поинтересовался я.

— Или включим счётчик, — пожал плечами директор.

— Таксист, что ли? — хмыкнул я.

— Не важно. Будешь ерепениться и ты попадёшь на бабки.

— Ух, ты, какой вы опасный. Пойду-ка я в милицию заявление писать. По факту вымогательства и угроз. И, да… Включим? Это кто? — спросил я. — Кто это включит счётчик? Поясните, чтобы я чётко всё изложил в милиции.

— Наглый, что ли? — удивился директор. — Ничего не боишься?

— Боюсь! Ещё как боюсь! И расцениваю ваши угрозы, как реальные, а не просто напугать или пошутить. Так и напишу, что очень боюсь.

— Ты оборзел?

Директор выглядел растерянным.

— Да что ты с ним базланишь, Тимофей Ильич. Дать и этому по кумполу, а машину загнать на базу. Она у них, верняк, рядом стоит. Не на трамвае же они приехали.

Это подал голос «крученый-верченый», до одури похожий на нашего ремонтного механика Санцевича, тоже таксиста, кстати.

— А ведь точно, — удивился своей несообразительности директор. — Валим их, ребята.