Застрявший в Ревущем лабиринте

Глава 21

— А тебе не кажется, что нас на убой ведут? — уже в который раз пристала ко мне Двойка, воспользовавшись удобным моментом.

Наш караванчик вновь вышел к побережью, уже не настолько скалистому, как в районе убежища. Уже знакомые покатые сопки подпирали узкую полосу прибоя, замусоренную всяким плавуном. Тут наниматели объявили первый за день привал и теперь ковырялись возле ближайшей скалы. Даже без нашей помощи, что наводило на подозрительные размышления.

— Тогда бы они отказали не только Доске, — покачал я головой. — А раз тут нет Хопа с Мистой, волноваться нам с тобой стоит не об этом.

— О чём тогда?

— Что им вообще понадобилось в последний момент перед отплытием.

Темнокожая мечница нахмурила лоб, что выдавало напряжённый мыслительный процесс. Умничка, старается, не филонит.

— Наверное, какой-то схрон хотят вынести…

— А зачем он им, подруга? — мягко подтолкнул я её к нужной мысли. — Они поселились в самой непроходимой глуши лабиринта, вдали от посторонних глаз. Всё их убежище — один сплошной схрон. Какой смысл прятать добро ещё где-то? От самих себя?

Девушка нахмурилась ещё больше, но тут наше общение прервали вернувшиеся тех-охотники, а обсуждать при них подобные вещи лучше не стоит. Пришли, кстати, не все. Двое остались, как я и предполагал. В путь наша сводная дюжина вышла на семи гарру, при этом робот шагал на своих двоих, ничуть не отставая от животных. А вот Гаврюша тащил самых тяжёлых — Шеста и Молотильщика. Двое вислоухих горбачей тоже шли с перегрузом, и в отличие от выносливого бычка заметно отставали.

Теперь же «лишние» люди более не задерживали караван. Высаженные разведчики устроились в лодках, которые совместными усилиями дотащили до кромки прибоя и спустили на воду. Навскидку я оценил вместимость каждой в пять-шесть человек, включая гребца. Возможно, здесь и крылось ограничение по численности?

Чтобы не бросать никого на берегу.

— Обратно поплывём? — поинтересовался я Капу, который как раз проходил мимо.

— Может быть.

Командир не стал задерживаться рядом со мной и направился к своему зверю, что знаменовало конец привала. Меня эти недомолвки начали уже откровенно утомлять, но ничего не поделаешь — клиент всегда прав. Но только пока жив. Если нас попытаются кинуть на любом из этапов, то нам придётся распрощаться в самой резкой форме.

На такой случай я внимательно приглядывался к каждому и украдкой расспросил Двойку о её личных наблюдениях. У лазутчицы глаз намётанный, и при этом никто особо не удивлялся, чего это она сидит у меня на коленях и воркует в ушко. А вот с любым другим подобный фокус бы не получился, даже с Ютой. Тут нужно уметь себя держать, а лазутчица в любой ситуации вела себя максимально естественно. Хотя иногда на мой взгляд она переигрывала, прикусывая мочку моего уха. Но я стоически терпел.

У меня отличная память, подруга. Сочтёмся как-нибудь.

Отношения в отряде — дело вполне обычное. Можно сказать, рядовое. Это же не армия, с её строгим укладом, а главное — с разделением по половому признаку. При всём уважении, женщина не сможет носить на жаре уставную броню самурая и воевать наравне с мужиками. Чисто по физиологическим причинам, если у неё нет шипов по всему двухметровому телу. Зато барынями куда проще закрыть кучу других направлений. Те же стрелковые подразделения комплектуются зачастую из них одних. Женские глаза видят куда острее, и почти никогда не страдают цветовыми расстройствами. А есть ещё всякие писари, гонцы, личная охрана и множество других специальностей. Даже в полиции они служат без проблем.

У авантюристов же чаще всего сборные солянки в той или иной пропорции. А учитывая внешность моей заместительницы, такое поведение вообще не вызывало никаких вопросов. Красоткой её не назовёшь, но свои весомые плюсы у неё имеются. Вообще, жженоземки в империи весьма популярны, даже сильно разбавленные. Почти у всех помесей сохраняются светлые волосы и тёмная кожа, иногда приобретая специфические вариации. Вот как у Тары, с её лёгкой синевой.

Экзотика, мать её…

И пока эта инопланетная маньячка не отгрызла мне ухо, я успел в целом убедиться в своих предположениях на счёт наших нанимателей.

Основной боевой единицей, бесспорно, являлся Старый. Не даром именно его возвращения ждали вопреки цейтноту. И дело даже не в огромном опыте, ведь робот наверняка наматывал кишки ещё когда наших предков не было и в помине. Просто таким примитивным оружием как-то ему навредить невероятно сложно. Больше всего шансов у кувалды Молотильщика, если скелет любезно подставится под удар. Пожалуй, это главная наша проблема. Возможно, её получиться решить с моей помощью.

На ревуне разряд сработал, так почему бы ему не подействовать и на скелете?

Дальше шёл сам командир отряда. Капу носил с собой гигантский вариант катаны, которой можно и гарру при желании зарубить. Однако мы с Двойкой пришли к мнению, что он точно знает, как правильно обращаться с этой громадиной. Помимо неё тёмнокожий воин располагал ещё двумя клинками куда более скромных размеров, притороченных к седлу. У нас тут не кино про самураев, и оружие в бою частенько ломается. Поэтому моя прямая сабля ещё более ценная находка. Я её назвал Чоппер, в честь лезвия кухонного блендера. Или проще чоппа — с отсылкой к «Вахе», которую дома нет-нет да почитывал от нечего делать.

В общем, расставаться с клинком категорически не хотелось. При том, что я частенько меняю арбалеты и не привязываюсь к вещам.

Идём дальше. Ещё одного мечника звали Матсу. Немногословный, сурового вида мужик из той же расы условных латино-индейцев, к которой относились Миста с Мау. Только он ещё больше походил на сына Великих прерий. Ему бы роуч из перьев на голову да лук в руки — вышел бы вылитый коренной американец из племени какого-нибудь Тихого Копыта. Он, кстати, вёл всю процессию, словно заправский следопыт. Правда, вместо лука воин предпочитал пустынную саблю, куда тяжелее катаны и с более сильным изгибом. Да и попрочнее, чего уж скрывать.

Стреловую позицию в их пятёрке закрывала женщина, что неудивительно. Я вон слегка прозревшей Юте тоже вручил арбалет — того самого малыша, с которым купался. Ну, а куда девчонку, в штыковую отправлять? Сам вот отсиживаюсь, прекрасно понимая, какой из меня фехтовальщик. Тут некоторые с детства учатся обращению с мечом и всё равно могут проиграть более искусному противнику. А в стрельбе я более-менее набил руку. Талант, можно сказать, прорезался.

Может, у меня в роду не только декабристы затесались, но и какие-нибудь стрельцы? Кто знает…

Кличка охотницы дословно переводилась как Шип или скорее — Шило, так что я для собственного удобства нарёк её Иголкой. Тем более, она нервничала больше всех и крутилась в седле, словно уж на сковородке. Тара презрительно назвала её сопливой шлюхой из-за попыток строить глазки сначала мне, а потом и Молотильщику. Дамочка явно хотела втереться к нам в доверие, потому что её коллегам не удалось никого разговорить по дороге. Как будто невзначай.

Я заранее предупредил каждого, чтобы лишний раз не раскрывали рта без необходимости. Чем больше болтаешь, тем меньше у тебя шансов сохранить легенду. Она у нас и так шита белыми нитками. Разве что Хорту не требовалось особо изворачиваться. Все и так прекрасно знали, кто он такой и откуда родом, а словоохотливый наёмник в основном трепался за свои прошлые похождения. Иногда безбожно приукрашивал, но я не стал его одёргивать. Молотить языком он не меньший мастак, чем размахивать боевым молотом. Пусть лучше отвлекает внимание на себя.

Последним из пятёрки был довольно крепкий старик с бронзовой кожей и куцей козлиной бородкой, почти полностью седой. Вот уж кому больше всех требовался транспорт. Вдобавок он единственный щеголял босыми ногами, отчего прозвище Сапог звучало ещё более забавно. Наличие у него арбалета не смогло меня обмануть — это явный специалист в другой отрасли. Помимо седельной сумки с провизией дедуля навьючил гарру ещё одним увесистым баулом, внутри которого характерно позвякивал металл.

Зачем нашим нанимателям столько инструментов, я из вежливости не стал уточнять. И без того понятно, что направляемся мы вовсе не вывозить добро из «нычки», как предполагала Двойка. Тот самый груз, похоже, придётся разыскивать. А может, и отбивать.

Больше остановок не было до самого полудня, когда Матерь набрала самый жар. В такую погоду лучше держаться тени либо соорудить себе головной убор, чтобы не заработать тепловой подзатыльник. Раскалённый воздух дрожал, стоило только бросить взгляд на пару сотен метров вперёд. Даже выносливые к жаре гарру дышали с трудом, чего уж говорить о людях.

Бойцы без лишних команд покинули сёдла и принялись активно разминать ноги, включая нашего кибернетического сержанта. Задница-то у него не железная. Я тоже с удовольствием прошёлся по земле, удивляясь отсутствию качки. Надо признать, верхом передвигаться куда быстрее, но точно не удобнее. С непривычки у меня побаливала внутренняя поверхность бёдер, и внезапно — копчик.

С лошадью ушастых горбачей не сравнить, скорее уж с верблюдом, на котором ты сидишь анатомически неправильно, проще говоря — враскорячку. Зато мы успели покрыть расстояние полноценного пешего перехода. А уж после него даже самые опытные бродяги предпочитают прикинуться бревном.

Однако всё хорошее в жизни быстро кончается, и после спешного перекуса мы вновь запрыгнули в сёдла. Некоторые с явным неудовольствием, так что натёрло не только у меня. На душе стало чуточку легче, но мысль о том, что мы все к вечеру будем ходить как опытные путаны Дома Удовольствий, не отпускала ещё долго. Пока до меня не дошло, куда мы прёмся.

Чтобы вконец не отупеть во время привалов и долгих дежурств, я обычно разглядывал карты и теперь мог нарисовать оба варианта по памяти. Хоть экзамен сдавай. Поэтому цель нашего забега для меня становилась всё более очевидной. Мы шли к предгорью в самом центре полуострова, где прогалины между холмами всё сильнее сужались, переходя в извилистые каньоны. Отметок в той стороне было не так чтобы много, а со временем вариант остался лишь один.

Он-то меня и заставил забыть о дискомфорте.

Поначалу я принял крохотный значок за очередной промышленный объект и не придал ему значения. Подумаешь, ещё один «пустой» кружок, разделённый на четыре дольки перекрестием. На фоне других он откровенно терялся. Чего там только не вписывали древние картографы — и окружности поменьше, и многогранники, включая квадраты, и всякие чёрточки. Смысл у всех, насколько мне удалось понять, заключался в добыче и переработке. Заполненные же какой-либо заливкой представляли из себя куда более интересные комплексы, вплоть до населённых пунктов.

Но стоило задуматься, а какого лешего там забыли представители Университета, как преждевременный склероз меня отпустил. Вот что значит, взглянуть по-новому! Целую вечность назад я уже видел подобное изображение на арбалете из пещеры, где подцепил синюю дрянь. А ещё там была книга с точно таким же изображением. Тогда я подумал, что это руководство по эксплуатации самострела или же техпаспорт, поэтому прихватил её с собой. Обе вещи канули в прошлое вместе с пограничным форпостом имперских мятежников, а больше ничего подобного мне на глаза не попадалось. Либо я просто не обратил внимания.

Воистину, хочешь что-то спрятать — оставь на самом видном месте…

Корить себя за неосмотрительность уже поздно, ведь сюда пришлось бы делать солидный крюк. А так меня везут прямо на место, да ещё и с почасовой оплатой. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Оставался мизерный шанс на разворот в другую сторону, только с каждым часом мы продолжали путь всё в том же направлении. Наши проводники явно знали дорогу и ходили тут не раз.

Либо у кого-то в голове тоже имелась карта.

Однако уже через несколько часов я убедился, что ничего подобного у тех-охотников нет. Цель наконец-то попала в зону досягаемости спутника, позволив мне изучить её с высоты. Чёрная непонятная фиговина, похожая на оплавленный огарок. Возможно, когда-то она повыше, но сказать по одним только теням сложно. Размером примерно со стадион, даже силуэт похожий — овальный. Находилась она посреди вытянутой долины, куда явно в своё время вела дорога с побережья. Остатки инфраструктуры меня мало интересовали, потому что мы двигались иным маршрутом.

Зато ими воспользовались другие.

Заросли вокруг всего комплекса были полностью расчищены в радиусе нескольких десятков метров, судя по свежим пням, а на освободившемся пространстве располагалось скопище тканевые шатров. Кто-то разбил там настоящий лагерь и уходить не собирался. Хотя, почему кто-то…

Пусть на снимке люди представляли собой едва различимые точки, опознать их вышло без труда. Куда сложнее оказалось не тормознуть всю нашу процессию по привычке. Едва не спалился на такой ерунде. Я ведь нынче не командир, и с нами посторонние. Не идиоты же они, в конце концов? Или нет?

Следующие полчаса стали для меня самыми нервными на полуострове после ранения Двойки. Так и подмывало броситься и остановить ведущих нас на смерть тех-охотников, которые упрямо пёрли вперёд. Лишь у самого подножья холма, за которым и начиналась долина, они соизволили притормозить. К тому времени я выучил расположение палаток наизусть, поэтому вместе с удивленной Двойкой вызвался на разведку. Надо поскорее прекращать этот балаган, пока мы не нарвались на какой-нибудь патруль с собаками.

Однако у нанимателей имелось своё мнение. Капу предпочёл отправить вперёд Старого, а мне оставалось лишь болеть за скелета и готовиться к неизбежной стычке. Накрутил всем хвосты, чтобы не ослабляли бдительность, и отправил Тару на высоченное дерево, дабы она оттуда нам каркнула в случае чего. Подозрений это ни у кого не вызвало.

На этот раз к счастью обошлось, и вернувшийся минут через двадцать робот принялся чертить знакомую картину лагеря. Ему для обзора понадобилось взойти на вершину, которую само собой охраняли. Судя по кровавым разводам на лезвиях, для людей встреча закончилась с разгромным счётом.

Неизвестно, как быстро хватятся дозорных, но кое-какое время у нас в запасе было. А вот понимания, что делать дальше, мне откровенно не хватало.

Зато Капу не сомневался ни минуты. Он выслушал немой доклад Старого, в котором я дай бог понимал хотя бы треть жестов, после чего принялся излагать детали предстоящего штурма. Ни ругани, ни прочих эмоций, будто нечто подобное предполагалось с самого начала. Подавляющая численность окранитов его тоже не смущала. По моим прикидкам там ошивалось никак не меньше полусотни рыл. Вряд ли они там ночевали в отдельных палатках, подобно земным туристам — воспитание не то. Да и размеры у шатров были солидные.

Но это уже наши проблемы. Честно говоря, я бы сам удивился, поверни мы в обратный путь несолоно хлебавши. Слишком уж целеустремлёнными выглядели тех-охотники, будто вылетевший арбалетный болт. У него есть только траектория, а вот сомнений нет. Интересно, если ребята догадывались или же точно знали о конкурентах, не проще было прихватить с собой побольше народу? Нет?

Почему нас именно десять?

Все эти недомолвки начали уже конкретно так бесить, но сейчас у нас имелась проблема посерьёзнее — как зачистить стойбище и не скопытиться в процессе. Капу предложил разделиться и атаковать святош сразу с трёх сторон. Точнее, он скомандовал не терпящим возражений тоном. Лобовое направление брал на себя робот, воины ближнего боя врывались в жилую часть, где стояли шатры, а стрелки зачищали пустырь и подходы. У меня в таких делах опыта маловато, но дробить десятку я бы не стал, о чём и заявил вслух.

— Наш главный козырь это внезапность, — заявил жженоземец. — Нельзя ни в коем случае дать им организоваться. Ваша задача — прикрыть Старого и по возможности не сдохнуть, на этом всё.

Я мысленно сделал зарубку в памяти не соглашаться впредь на подобные авантюры и не стал спорить. Лишь отстоял Двойку, которую тоже хотели привлечь в группу ближнего боя. Делать ей там в своих ниндзяских тряпках совершенно нечего, с чем Капу всё-таки согласился. В итоге со мной оставили Сапога с Иглой, да Юту на сдачу. Та после покупки очков стала хоть куда-то попадать, но в целом от хрупкой девушки никто ратных подвигов не ждал.

А вот мужики собирались ударить в самое гнездовье, где стояла большая часть шатров. С какой-то стороны логично, если закрыть глаза на численность. Вчетвером особо не разгуляешься, пусть даже и в тылу. С собой они забрали животных, но там кроме Гаврюши одно сплошное пушечное мясо.

План изначально выглядел бредовым, но никто кроме Иголки не проявлял беспокойства. Значит, и нам не стоило. Хотя верить на слово у меня, честно говоря, получается с трудом.

Раздражённый и взвинченный до предела, я собрал стрелков и повёл их к условленной точке. Сигналом к действию должно было стать появление боевого робота, который для начала собирался совершить вояж по округе, дабы нам в спину никто не прискакал. На этом сумасбродный инструктаж завершился, и мы разошлись в разные стороны.

Для начала нам предстояло занять удобную позицию. Скорее всего — с боем. Когда-то давно с ближайшей горы в долину сошёл оползень, вклинившись туда длинным узким языком. С годами он оплыл и частично зарос, но всё равно перепад высот выходил существенным. С гребня уже можно прицельно работать по лагерю, поэтому вряд ли он будет пустовать. Простейшая проверка это подтвердила, никакой разведки не надо.

Дробить и без того немногочисленную кучку людей я не стал и вместе с Двойкой пошёл чуть впереди, стараясь производить как можно меньше шума. За ней нужен глаз да глаз, чтобы не умотала в одиночку гасить окранитов. Я их тоже люблю всей душой, но стараюсь держать голову холодной.

Без приключений мы перевалили через сопку, зачищенную Старым, и принялись спускаться к основанию оползня. Так и подмывало сгонять на вершину, чтобы своими глазами увидеть что там натворил робот, да время поджимало. Матерь понемногу клонилась к горизонту, и лучше бы нам успеть разобраться со святошами до заката, иначе большая часть отряда ослепнет в потёмках. Я бы, конечно, подождал восхода лун и погружения лагеря в сон, только пространства для манёвра скелет нам не оставил.

Грёбаный трактор! Не мог действовать чуть скрытнее, чтобы нам не пришлось идти в лобовую атаку?

С одной стороны он действовал по ситуации, а с другой — до чего же неудобно себя ограничивать! Выдай я весь расклад изначально, никакой спешки бы не понадобилось. Хорошо хоть сейчас я мог спокойно навести нас на место, где устроились дозорные. Тут сложно промахнуться. Человек — такая скотская птица, что его гнездовье видно издалека. Лишь единицы ведут себя на природе незаметно и не оставляют никаких следов.

Вершина гребня состояла преимущественно из камней, так что растительность туда добралась лишь фрагментарно. Мы же крались под густым пологом леса, пока тот не начал редеть. На условной опушке я вскарабкался на здоровенный валун, принесённый откуда-то сверху, и без проблем засёк людей на том же месте, где они попали на фото.

Всё верно, а куда им дёргаться?

Окраниты без особых затей расчистили место повыше, обложив его камнями по кругу. Сунься кто-то снизу, и он сразу попадёт в поле зрения, а потом и в прицел. Мы же заходили со стороны заросшего склона, который должна была контролировать другая группа. Однако та уже покинула этот бренный мир и ничем помочь коллегам не могла.

Я дождался, пока нас нагонят остальные, и шёпотом объяснил план действий. Все трое дежурных торчали на виду, главная трудность — завалить всех разом. И желательно не всполошить лагерь, до которого отсюда уже рукой подать.

Юта осталась на перезарядке, а мы полезли на валун занимать позиции. У Сапога это вышло с трудом — пришлось ругавшейся себе под нос Двойке послужить ему в качестве живого трамплина. Наконец почтенный старец вскарабкался и оседлал самый верх каменюки. Стоит кому-нибудь из часовых обернуться, как они могут запросто засечь его козлобородую физиономию. Близоруких там точно нет, а расстояние плёвое. Я видел мельчайшие детали даже без орлиного взора, просто прищурившись.

Ближайший — самый упитанный и рослый детина. Он снял массивный шлем, повязав голову зелёным сукном на манер банданы, и периодически вальяжно попивал что-то из фляжки. Старший по званию — тут к гадалке не ходи. Остальные пребывали в полной экипировке, но за местностью наблюдал лишь один. Да и то, вполглаза. Короткий поворот головы вдоль кромки оползня, и вот он снова уже вновь треплется с приятелем. Арбалеты стоят рядышком, прислонённые к камням. Тетива на взводе, болты в пазах. Схватиться можно за секунду, то есть — непростительно долго, будучи в дозоре.

Расслабились ребята на жаре. Думают, что на курорт приплыли…

Себе я выбрал вертлявого, а тех-охотникам предоставил разбираться с более неподвижными целями. Когда все тихонько сообщили о готовности, наша троица выдала слаженный залп. Дедушка завалил крепыша наглухо, прямо в затылок, а вот Иголка едва не промазала. Болт чиркнул по кольчужной бармице, которая окаймляла нижнюю часть шлема, где-то в районе уха. Удар сильный и максимально неприятный, но к сожалению не смертельный. Голову мотнуло, да и только.

Мой же оппонент снаряд поймал как положено — открытым лицом, и осел следом за командиром, но третий лишь согнулся, грозя уйти из зоны поражения. Вот дура крворукая! Охотница ругнулась и стала лихорадочно взводиться, однако к тому времени контуженый мог запросто лечь, и тогда нам его уже не достать. Пока мы добежим до укрытия, он уже десять раз придёт в себя и поднимет на уши всю округу.

Я бросил разряженный арбалет вниз и поймал подброшенный Двойкой. Вот уж кто понимает меня совершенно без слов. Чуть зубы не выбила мне, зато времени ушло всего ничего. Этот агрегат имел металлический каркас и сразу две пары катков. Мощь выходила запредельная, но слишком уж тяжёлая машина для меня. Такое ощущение, что решили слепить нечто среднее между стационарной баллистой и ручным орудием. Эта пушка нам досталась в наследство, и я в своё время рассчитывал сбыть её в порту за приличные деньги, оставив себе куда более привычный охотничий самострел.

Ещё один плюс от поездки верхом — на себе тянуть эту дуру то ещё удовольствие. Зато сейчас её силища пришлась как нельзя кстати. Дозорный почти скрылся из виду и тяжеленный болт, смахивающий габаритами на стрелу, только железную, пробил кольчужную сетку в районе шеи, пройдя над самой каменной кромкой. Так бедняга и упал, пока Игла судорожно пыталась вставить снаряд в паз. Сапог же не суетился и тоже скинул разряженное оружие девчонкам.

— Молодец, наёмник! Неплохо стреляешь, — похвалил он меня во время осторожного спуска.

— Да тот ублюдок просто башкой качнул не вовремя! — возмутилась охотница.

Никто не стал её переубеждать. Задачу мы выполнили, остальное по барабану. Уж сегодня у неё будет ещё куча возможностей реабилитироваться.

Я получил внизу заряженный арбалет из подрагивающих рук Юты и поспешил к разорённому гнездовью. Кукушата уже отмучились, включая последнего недобитка. Наконечник пробил ему сонную артерию, и крови натекла целая лужа. Быстрый обыск принёс нам ещё три простеньких самострела и кое-какую амуницию. Первым делом я заменил шлем пешего танкиста на правоверную кастрюлю, и лишь потом высунулся с противоположной стороны. Вдруг внизу кто-то глазастый?

Вроде бы позиция неплохая, но кажется бестолковой.

До ближайшей окраины лагеря отсюда чуть больше пятидесяти метров, но противник вряд ли будет столь любезен, чтобы подставляться. До крайних шатров же добрая пара сотен, и тут о какой-либо прицельной стрельбе можно сразу забыть. Для некоторых орудий это придел дальности. Просеять панику дружными залпами мы сможем, а вот нанести ощутимый урон живой силе — это вряд ли.

Что касается самого пустыря, то мы контролировали только небольшой сектор прилегающей территории до самого объекта, который возвышался даже над самыми крупными деревьями. Чёрный, стекловатый, и очень сильно деформированный в верхней части. Теперь я убедился в этом собственными глазами, взглянув на «стадион» с более удачного ракурса. Раньше крыша явно представляла из себя сплошной шаровидный купол, но теперь она просела и будто растеклась, как сдобное тесто.

Нечто подобное мне попадалось лишь в Мёртвом городе, где торчала оплывшая башня, словно недогоревшая свеча. Интересно, чем это их так приложило?

Жаль, что сейчас не до наблюдений за наследием прошлого. Народу в жилой зоне суетилось как-то слишком уж много. А выкошенный пустырь ко всему прочему патрулировали по кругу боевые тройки, состоявшие из двух рыцарей с мечами и одного стрелка.

Похоже, они охраняли весь комплекс целиком, а не только лагерь. А для подобного требуется ещё больше людей, чем я думал поначалу. Но не мог же весь десант припереться именно сюда? Хотя нам и сотни хватит, чтобы лечь тут костьми без вариантов.

А тем временем откуда-то издалека послышались выкрики. Сначала одиночные, короткие, но вскоре уже орали хором. Причём к голосам людей примешивался истошный рёв животных Прямо на моих глазах один из шатров покачнулся, а его сосед и вовсе начал оседать внутрь себя, пока из него не выскочил перепуганный гарру и не разбирая дороги понесся дальше.

Что ж, похоже — началось. И лучше нам покинуть галёрку, если мы хотим хоть как-то пригодиться. Нашему засадному полку вышло дать лишь один внятный залп по ближайшему патрулю, который пробегал неподалёку. Один воин рухнул навзничь, другой принялся кататься по земле в агонии, а третий пополз на карачках к укрытию из сложенных брёвен, утыканный сразу тремя болтами. Крепкий, чертяка. Я махнул на подранка рукой, причём буквально, и приказал спускаться. Либо мы выходим на кинжальную дистанцию, либо толку от нас меньше ноля.

— Но Капу сказал сидеть здесь! — заартачилась Иголка.

Мне хватило одного лишь взгляда во время взвода тетивы, чтобы строптивая дамочка без лишних понуканий сиганула за каменный бруствер. Видимо, почувствовало моё острое желание прибить её к окрановой матушке прямо на месте. Сапог, к счастью, согласился со мной и потопал босиком по сыпучему склону как ни в чём не бывало. Классный дед.

Впереди нарастала жуткая какофония побоища, в котором до нас не было никакого дела. Впереди только раз мелькнул чей-то силуэт, но тот улепётывал так быстро, что стрелять по нему вслед не было никакого смысла. Пустой перевод снарядов, а главное — времени.

— Окрановы мандавошки, мы правда это сделаем? — не могла поверить Тара, поравнявшись со мной. — Их там больше, чем до хера!

— Не беспокойся, второй раз анафеме нас уже не предадут. Это единоразовая акция.

— Грёбаный ты псих, я не о том!

— Разве? — оскалился я, выискивая глазами возможную засаду. — Тогда у меня для тебя есть одна мудрая поговорка. Глаза боятся, а руки…

— Из жопы, — мрачно продолжила мечница, скрестив клинки перед собой на манер ножниц. — А если нет, я им сама туда затолкаю!