Замуж за дракона любой ценой (СИ)

Глава 32 Хитрый герцог и «наши прилетели!»

Первое.

Какой-то молоденький баруангури кинулся мне наперерез — видимо, хотел не дать подобраться к их «властелину». Но в последний момент прыгнул в сторону — прямо к Ользору.

И… одним движением выхватил у него камень.

Отпрыгнул прежде, чем Ользор успел кинуться на него.

Все замерли, ведь власть Ользора мгновенно закончилась. Парень-баруангури гордо замер в центре зала, вознеся руку с камнем. А потом с него начала сползать иллюзия… и мы увидели Гармина, «черного герцога».

— У меня камень вашей власти! — закричал он, оглядывая изумленных баруангури. — Ты, Ользор, стой на месте! Я приказываю! Остальные… немедленно прекратите все это безобразие, иначе я буду вынужден использовать свою власть!

Ользор застыл, прикованный к месту.

Остальные баруангури принялись переглядываться. То, что главное орудие власти оказалось в руках дракона, не могло их радовать.

— Молодец, «герцог», — сказал Ингвар. — Даже иллюзию смог поставить такую, что мы не догадались. А теперь дай-ка это Гарорсу, он… в общем, будет надежнее.

— Ладно, держите, — усмехнулся Гармин, подошел и отдал камень мне. — По правде, я не знаю, как это все разгребать.

Я принял у него камень, наклонился и аккуратно положил на пол бесчувственного Правителя.

— Ользор, стоять дальше! Не двигаться! Кобзар! — крикнул я, вспомнив имя того разумного советника. — Подойдите. Объясните, как вылечить его побыстрее. И как вернуть камень в его тело. И да, стража! Ользора — в блокировочную темницу. Туда, куда он хотел посадить Правителя. Да, прямо так берите. Замороженного. Так он безопаснее. Судить его будет Офозар, когда выздоровеет.

Кобзар послушно приблизился к нам с Правителем, нагнулся над ним с трепетом в лице. Обреченно покачал головой.

— Вновь принять камень власти он сможет, лишь когда полностью выздоровеет. А на это уйдут месяцы… Ох, любезный посол, так тяжело принять, что все это время нами будет править дракон…

И в этот момент случилось второе.

Что-то ударило в стену. Тут же разбилось стекло на другом конце зала, и в окно запрыгнул огромный белый тигр-оборотень (точно такой же, как Жорди). На спине у него сидела весьма красивая эльфийка с ведьминским выражением на лице. И молодой баруангури.

Тигр зарычал. А эльфийка соскочила на пол и подняла над головой какую-то склянку.

— Всем прекратить безобразничать! Иначе я распылю это, и вы все заснете! — прокричала она.

«Гарри, миленький, десант я высадила! Мы с Амариэнь поставили полог невидимости, такой, что они нас не видели! Но я по-прежнему не могу обернуться!» — послышался у меня в голове голос непобедимой моей драконицы.

«Сейчас приду, милая, приземляйся во двор, все объясню! — ответил я. — У нас нормализовалось!»

— Не нужно никого усыплять! Мы уже победили! — вслух сказал я эльфийке.

Она опустила руку, и вдруг ее лицо стало растерянным… Трогательно-нежным.

А потом красивые брови гневно сошлись на переносице.

Она решительно пошла к Ользору, которого еще не успели вынести из зала, и все расступались перед ней.

— Оли! — практически прорычала она. — Я что, для того тебя выхаживала, чтобы ты переворот устроил? Чтоб ты наших девочек похищал и мучил⁈ Для этого, да⁈ Ну ты и… Я тебе устрою! Бородавки на носу выращу! На крылья паршу напущу! И вшей еще — в самое чувствительное место!

— Можешь ответить! — ехидно сказал я Ользору, не выпуская из рук камень.

— Ами-ии! — неожиданно мягким голосом простонал Ользор. — Ами, это ты…

— Это я, да, — сурово ответила эльфийка и остановилась перед ним. — А вот это — ты? Вот это чудище, которого все боятся?

— Я не боюсь, — усмехнулся я.

— Я не про драконов, — махнула рукой эльфийка. — К тому же не мешайте взывать к совести. Ай-я-яй, Оли, ты был таким хорошим парнем! И таким чудесным лю…

— Хм, — вмешался сопровождавший эльфийку тигр-оборотень. Он, конечно, принял человеческий облик. — Чего-то я не понимаю. Амариэнь, ты знакома с нашим врагом и даже…

— Врагом? — прежним жестким голосом бросил Ользор. — Можно подумать, я кого-то убил. Не слишком ли строго вы меня судите?

— Мы тебя вообще еще не судим. Судить тебя будут баруангури и по законам баруангури. Когда раненый тобой Правитель сможет присутствовать на суде, — сказал я. — А не убил ты никого только потому, что тебе не позволили. Амариэнь, — я запомнил, как звали эльфийку. Кстати, кажется, так звали давно пропавшую легендарную принцессу эльфов из нашего мира. — Так что там у вас за знакомство?

— Видите ли, — она с очередной порцией негодования поглядела на Ользора, и на его носу действительно (как она и угрожала) начала расти то ли бородавка, то ли добротный бордовый прыщ. — Очень давно Оли были молодым хорошим и горячим демоном. Драчун! Странствуя по мирам, он подрался с одним драконом. И закономерно получил несовместимые с жизнью раны. Он полз по джунглям — Верочка, Корди, вы ведь помните, что у меня там джунгли? И приполз к моему крыльцу. Ясное дело, я его стала выхаживать и выходила. Несколько лет мы жили вместе… У нас роман приключился. У-у, гад! Какое разочарование! Я ведь все эти годы хранила в сердце твой благородный образ!

— Да, роман, — ехидно, но грустно сказал Ользор. — Тогда ты любила меня таким, какой я есть. И я все эти годы хранил в сердце твой добрый светлый образ…

— Да потому, что тогда ты не был таким! — обернувшись на него, бросила Амариэнь. — Тогда ты был достоин моей любви.

Махнула рукой, и на его щеке вырос еще один прыщ.

Ользор поморщился — видимо, их появление сопровождалось болью или другими раздражающими ощущениями.

И вдруг снова заговорил не жестким, вкрадчивым, почти ласковым голосом:

— Прости, Ами. Тебя я не хотел разочаровать. Прости, что ушел тогда. И что… не оправдал твоих ожиданий. Я ушел, чтобы стать кем-то, хотел вернуться, когда выполню свою предназначение. И, признаюсь, я был близок к этому…

Амариэнь взглянула на него, потом вздохнула и махнула рукой.

— Вот этот бедлам ты называешь предназначением? Да ты лучше выполнил бы предназначение, если б копал грядки с пуарессией на моем огороде! Хотя…. Да и Господь с тобой. У меня там истинный родился, чтоб ты знал. На родине. Мне, знаешь, как-то не до тебя. Это так… поначалу старые чувства взыграли. Мой дар мне все сказал, кроме того, что главный гад во всей этой заварушке — это ты. Хороший сюрприз от судьбы. Она умеет делать непредсказуемые сюрпризы даже предсказателям.

— Ясно. А я хотел просить тебя о милости, — грустно и подозрительно смиренно сказал Ользор.

По идее, нужно было прикрывать эту лавочку. То, что подруга Оли и Веры оказалась бывшей женщиной негодяя, ничего не меняло. Его все равно ждет казнь по результатам суда. Офазор не пощадит его.

Но у меня рука не поворачивалась просто «перекрыть кран». У этой истории должен быть какой-то логический конец. Как у любой истории…

— О какой милости? — с интересом спросила Амариэнь.

— Убей меня.

— Зачем тебе это?

— Хочу умереть от руки женщины, которая любила меня. И которую любил я. А не по приказу мальчишки, который недостоин судить меня.

Если бы не последняя его фраза, я бы даже сказал, что это хорошая идея.

Я сторонник законного суда. Но сидя в темнице до суда, Ользор может что-нибудь придумать. Он слишком опасен, слишком изощрен его ум, чтобы его пребывание в тюрьме длительный срок было безопасным для баруангури.

Тем более что конец один. Он все одно «висельник».

— Слишком просто! Пусть мучается! — крикнул кто-то из толпы баруангури.

Амариэнь же серьезно смотрела на Ользора. Потом сказала:

— Нет. Но я помогу тебе. Твоей душе. Другое…

Я мог бы заморозить Ользора снова.

Я мог бы приказать баруангури растерзать его или наоборот — освободить.

Но над эльфийкой я был не властен.

Никто не успел среагировать, когда она…

По правде, я чувствовал себя идиотом тогда. Горе-правитель, позволивший всему этому произойти!

Правда, по итогу все это оказалась к лучшему.

И конечно, она была прекрасным воином и магом. Возможно, опытнее большинства присутствовавших.

Во мгновение ока Амариэнь выхватила что-то из-за пояса — вроде бы кинжал, засветившийся голубым светом. И резко махнула вдоль спины Ользора.

— Ааа! — отчаянно простонал он.

В следующий момент он завалился на пол. Не то чтоб перестал исполнять мой приказ «стоять на месте». Просто ноги перестали держать его.

А мы изумленно смотрели, как от тела стонущего Ользора отделяется большая крылатая тень демонского вида.

— Лишение второй ипостаси! — закричал кто-то из баруангури. — О-о! Это страшнее смерти! Неужели она это умеет⁈

Амариэнь, похоже, умела.

Я не знал, как лишить баруангури второй ипостаси. Возможно, это знали баруангури, присутствовавшие в зале. И, видимо, это было что-то очень сложное. Равно как и дракон может потерять вторую ипостась лишь в самых экстремальных условиях.

Тень поднялась в воздух, затрепетала. На мгновение рванула обратно, словно хотела войти в тело Ользора. Но в разбитое окно налетел ветер — и тень растаяла, как не было.

— Будь ты проклята! — простонал Ользор, корчащийся на полу, в сторону эльфийской принцессы.

— Не получится, — с сожалением глядя на него, ответила Амариэнь. — Не получится навести на меня проклятье. Ты ведь знаешь, что при потере второй ипостаси баруангури теряют также и всю свою магию. Тебя ждет жизнь человека. Возможно, магия восстановится через несколько сотен лет. Но к тому моменту ты будешь другим человеком. Хотя тебе следовало бы не проклинать, а благодарить меня. Я спасла тебе жизнь. Уверена, Правитель, когда дело дойдет до суда сочтет, что такая казнь более сурова, чем просто смерть.

— Да больно нужна мне такая жизнь! — крикнул Ользор.

Я внутренне поморщился.

Где-то мне было даже жаль его. Я понимал, что такая жизнь ему не мила, что для него это хуже смерти.

Его жизнь обнулилась.

Все цели пошли прахом.

Даже умереть он теперь не сможет, как баруангури. Умрет, вероятно, как простой человек. Все, что у него осталось — острый ум. Но поможет ли он ему коротать долгие годы без магии?

К тому же я на своей шкуре знал, что значит жить без второй ипостаси. Что значит лишиться крыльев.

Правда, я не терял магию! Должно быть, это как жизнь без рук или ног.

Можно было бы призвать к ответственности Амариэнь за самоуправство. Но, в конечном счете, она нашла неплохой выход. Так Ользор будет практически безопасен в ожидании суда. И да, скорее всего, суд приговорит его к продолжению подобного существования. В заточении, без магии и крыльев. Столько столетий, сколько еще продлится его жизнь. Ведь на срок жизни отъем второй ипостаси вроде бы не повлиял.

Наверное, душа подсказывала Амариэнь сохранить жизнь тому, кого когда-то любила.

— Со временем ты поймешь, почему я так сделала. Твоя душа поймет, — сказала она и отошла от Ользора.

Все.

Хватит.

Меня ждет Ольга и нетерпеливо мысленно покашливает.

Я отдал распоряжение увести, наконец, Ользора. Эльфийка испросила разрешение приступить к лечению Правителя. И даже обещала, что с ее методами оно пройдет быстрее и успешнее.

Парень баруангури — шпион, как оказалось — поспешил записывать общую картину по преступлениям Ользора.

Ингвара с Верой попросил пока что заняться текущими государственными делами баруангури.

А я поспешил во двор правительственного замка.

Там в окружении перепуганных баруангури стояла великолепная золотая драконица.

И у меня просто захватило дух от ее красоты.

Хотелось немедленно обратиться драконом и лететь с ней крыло к крылу.

Но сейчас было важнее помочь Оле научиться обращаться свободно туда-обратно.

…Любимая развлекалась. Время от времени она выпускала огонь куда-нибудь в сторону, чтобы посмотреть на реакцию баруангури. Порой издавала рык — опять же для шутливого устрашения.

— Всем разойтись, — скомандовал я этим изумленным зрителям.

Когда двор опустел, Ольга склонилась головой ко мне, и я с наслаждением обнял ее.

— Ты такая красивая, любовь моя, — улыбнулся я, гладя ее в особо чувствительных местах.

— Мурр… Продолжишь, когда я смогу обратиться, — мысленно ответила она.

Был не самый удачный ракурс, но я заметил, как она лукаво сверкнула глазом.

— Хочешь продолжения — обернись, — улыбнулся я, тут же выдумав стратегию для ее обучения.

Ведь по энергетике истинной я понимал, почему у нее не получается обернуться.

Ей слишком понравилось быть в драконьей ипостаси!

К тому же ее внутренняя драконица, вырвавшаяся наружу, боялась, что ей снова придется заснуть надолго. Что ее больше не выпустят «погулять».

Что же, попробуем!

— Милая, хочешь обнять меня? — сказал я, расстегивая камзол. — Я жду тебя!

— Мрр! Рррррррр! — ответила любимая.

Ольга

— Опять драконий стриптиз⁈ — усмехнулась я, видя, как Гарри с непередаваемым чувством расстегивает камзол.

Под ним, конечно, еще была рубашка. Но движения были такие, что хотелось прижаться к нему прямо сейчас.

Впрочем, мне и без раздевания этого хотелось. Последние минуты во дворе я просто изнывала от нетерпения увидеть своего истинного.

Увидеть, услышать голос, прижаться…

Как же я сразу не поняла, что мы созданы друг для друга? Наверное, сказывалось то, что я не была драконом в полном понимании, это мешало нам обоим прочувствовать нашу связь до конца.

И конечно, слава Ингвару, который пусть жестким методом, но заставил Гарри обратиться, а нас обоих понять, кто мы друг другу.

— Что значит — опять? — ревниво прорычал Гарри.

Для меня — тихонько пролепетал. Я ведь возвышалась над ним, как дом. И это было неудобно… Как-то даже неприлично быть настолько выше своего мужчины! Хоть при своем немаленьком росте я привыкла, что далеко не все кавалеры выше меня.

— Ну как… Ты ведь слышал, наверное, какое шоу я устроила на аукционе, — ответила я мысленно. — Гар-р-и, прекрати! Лучше объясни мне технику обращения обратно!

— Технику ты знаешь, — улыбнулся он. — Ты должна захотеть обернуться. А ты не хочешь.

— Да нет, я хочу! — вспылила я. — Мог бы… в общем, перестань это! А то я за себя не ручаюсь!

— Нет, еще недостаточно хочешь, — сообщил любимый, стянул камзол, перешел к рубашке. — Я создаю тебе условия. Теперь у тебя есть шансы посмотреть на мужской стриптиз в исполнении опытного дракона.

Он еще и музыку наколдовал — земную Энигму. Она полилась из всех щелей, заполнила сад.

Красиво, но совершенно не пошло двигаясь, Гарри продолжил расстегивать пуговки, потом медленно начал стягивать рубашку, обнажая стройное, но мощное тело с восхитительными мускулами.

— Иди сюда, милая… Станцуем вместе! — сообщил паразит.

И уже с обнаженным торсом принялся танцевать. Без акробатических трюков, что выполняли для меня молодые драконы на аукционе, но намного лучше. Сила, желание, страсть сквозили в каждом его жесте.

— Я сейчас улечу! — сообщила я. — На нас же в окна смотрят!

— Несомненно! И каждая дама баруангури мечтает оказаться на твоем месте, — самоуверенно заявил Гарри.

Ну я тебе сейчас покажу! Каждая дама, видите ли!

Мое. Мое драконье сокровище — мужчина-дракон.

Чужими лапами (даже с самым хорошим маникюром!) — не трогать.

Что-то рвануло из меня, и я снова ощутила необыкновенную легкость, обращаясь вихрем золотистых частичек. Еще пара мгновений — и лицо Гарри стало приближаться, вот я уже стояла рядом, будучи ростом чуть выше его плеча.

— Вот и все, любимая, — услышала я, и Гарри прижал меня к груди. — Теперь ты хочешь быть в обеих ипостасях. Попеременно.

— Ну и способ ты выбрал, — улыбнулась я ему в грудь, потом страстно обвила руками его шею. Непередаваемо. Как он умудряется пахнуть так мужественно и благородно одновременно? Мой дракон — лучший мужчина на свете. — Но мне понравилось.

— Теперь стриптиз с тебя, — хрипло шепнул мне в ухо Гарри.

— Да пожалуйста, — рассмеялась я и (с нежеланием, просто из принципа) высвободилась из его объятий.

Музыка еще звучала, видимо, Гарри забыл ее отключить, и я томным движением отвела ворот рубашки, выданной мне Корди еще в замке Ользора…

— Оля, проклятье! — прорычал Гарри. — Так не пойдет! На нас в окна смотрят!

— А что? Тебе можно, а мне нельзя? — промурлыкала я, подошла к нему, положила руку ему на плечо, а другой рукой принялась расстегивать следующую пуговку.

При этом, разумеется, характерно двигалась в опасной близости от Гарри.

В общем, отсутствие красивого платья мне не помешало.

Гарри просто хрипло зарычал и подхватил меня на руки.

— Моя драконица, — прохрипел он мне в шею. — Любимая. Прекрасная во всем.

…Мне было все равно, куда он меня несет.

Потому что нам нужно было остаться вдвоем. А где остаться — Гарри виднее.

В общем, мы с моим истинным стоим друг друга.

Доступны для общения с другими людьми мы стали где-то через пять часов. Да и то только потому, что к «замещающему правителя баруангури» начали стучаться и сообщать, что настоящий правитель очнулся.

И просит к себе посла с друзьями, чтобы поблагодарить.

Ничего особенно интересного на «приеме» у Правителя не произошло. К тому же мы с Гарри были немного раздосадованы, что нас оторвали друг от друга.

Драконья плотская составляющая любви — она, знаете ли, не такая, как у людей. Я теперь сама дракон и могу сказать, что мы неутомимы!

А уж единение истинной пары, что в полной мере проявляется в этом, делает взаимопроникновение особенно глубоким. Это единство не только тел, но и душ, и сердец, и помыслов.

К тому же мы ведь проводили время не только в постели… в смысле, да, мы как раз все это время провели в постели. Но занимались не только этим, но и разговаривали, делились друг с другом всем, что накопилось, накипело, родилось, возникло в душе и в сознании…

В общем, забавным в посещении Правителя была Амариэнь.

Благодаря ее лекарскому искусству Правитель не только пришел в себя, но и чувствовал себя намного лучше. Амариэнь давала прогноз, что при таком лечении через неделю он уже сможет принять обратно камень власти.

Баруангури были готовы молиться на целительницу, которая возродила к жизни их Правителя. У них самих таких медицинских навыков не было, так что ее уговаривали остаться придворным лекарем. Амариэнь отказывалась, у нее же истинный родился!

Так вот, теперь эта целительница очень забавно контролировала, сколько именно времени можно разговаривать с раненым. Хмурилась, даже ворчала, как пожилая медсестра в земной больнице. Более того — выдала всем что-то вроде бахил из плотной ткани!

Прелесть просто!

Правитель, бледный, но живой, поблагодарил нас со своего шикарного ложа (выполненного, как полагается у баруангури, в готическом стиле). Я была представлена как истинная Гарорса и получила несколько комплиментов.

А дальше Правитель искренне просил нас остаться на недельку, чтоб Гарри еще поправил баруангури, пока Офозар выздоравливает.

Ибо — как сообщил он нам, понизив голос — после истории с Ользором он уже не знает, кому насколько доверять. А потому не знает, кому можно временно доверить камень.

Вообще мы не планировали оставаться тут более пары дней.

Я нервничала, как там Мет. Он, по словам Гарри, находился сейчас на попечении принца и его друзей в Академии. Что они его не угробили — уверена. Это даже им слабо! Но он ведь волнуется за меня! Скучает! Не хотелось бы, чтоб мой слоник волновался лишнее время.

Да и вообще, пора и честь знать.

Но в итоге мы согласились остаться до момента «принятия камня власти» и помочь Правителю. Заодно Гарри обещал сделать Офозару «профайлы» на ближайших Советников. А мы с Амариэнь рекомендовали сделать одним из Советников весьма умного и верного баруангури — Мерзана.

— Наслышан о его приключениях. И о помощи вам, — слабо улыбнулся Правитель. И тут в его глазах мелькнуло молодое лукавство. — Но для этого баруангури я приготовил не только награду, но и… другую должность.

— Какую? — искренне поинтересовалась я.

— Увидите, увидите… — продолжил лукавить Правитель. — А сейчас прошу проследовать на торжественный ужин в вашу честь, на котором я, увы, не смогу присутствовать. И прошу не убегать через пять минут — у вас еще будет время… на медовый месяц в моем имении…

«Ужин!» — вдруг взревело все у меня внутри.

Последний раз я ела еще в имениях Ользора. А потом обращалась, летала… все такое. И с Гарри мы о еде не подумали — было как-то не до того….

В общем, да, ужин был очень кстати.

А потом мы с Гарри снова будем вместе.

Только поговорю с сестрой, а то совсем мы друг друга забросили с нашими истинными парами!

Вера

Я проснулась посреди ночи, и мне было нехорошо. Странно нехорошо. Тошнота подкатывала к горлу. Лицо горело, словно я пришла с пляжа, где провела слишком много времени.

Ингвар… мой несравненный дракон лежал рядом.

Одна его рука покоилась у меня на животе, другая была расслабленно откинута в сторону.

Мне подумалось, как редко, должно быть, он расслаблялся в своей длинной драконьей жизни. Жил без расслабления, без понимания. Ведь — теперь точно знала — понимаю его только я. В смысле понимаю на уровне чувств.

Преодолевая тошноту, я осторожно, чтобы не разбудить своего дракона, убрала его руку и, обнаженная, села на кровати.

Несмотря на дурноту, не выдержала и провела рукой по его спине.

В голове всплыло все, что было накануне.

То, как я стала истинной парой и невестой дракона. Как мы обрели друг друга.