Зачарованный чай и колючий граф

Глава 15. План бабки Алдоны

Тишина после той перепалки в переулке была особенной. Густая, тяжёлая, как бульон из старых костей. Мы сидели за кухонным столом — я, Каэлен, и между нами – невысказанная правда, что теперь всё по-другому. Всё серьёзнее.

Он первым не выдержал.

— Они придут. Теперь точно придут. И не двое. И не с пустыми руками.

Я смотрела на свои руки, сложенные на столе. Они всё ещё дрожали.

— Знаю.

— Элис, ты должна... — он замолчал, подбирая слова. — Ты должна меня выгнать. Сегодня же. Пока не поздно.

Я подняла на него глаза. Он был серьёзен. Смертельно серьёзен.

— И куда ты пойдёшь? Снова в канаву? Или прямо в лапы к дядюшке?

— Это не твоя забота! — он ударил кулаком по столу, и чашки подпрыгнули. — Твоя жизнь дороже! Твой дом! Твой чёртов магазин!

— А твоя жизнь что, пустяк?! — вскочила и я. — Я неделю тебя отхаживала, травы бабкины на тебя тратила, витрину новую вставляла, а ты теперь взял и решил, что она ничего не стоит?!

Мы стояли друг напротив друга, дыша как загнанные звери. Глаза его горели. В них плескалась ярость, отчаяние и что-то ещё... боль.

— Она того не стоит, — прошептал он, и его плечи обмякли. — Ничего этого не стоит.

В этот момент в дверь постучали. Три чётких, неторопливых удара. Мы оба вздрогнули и замерли, глядя на вход.

— Кто это? — прошипел Каэлен, принимая боевую стойку.

— Не Элрик, — так же тихо ответила я. — И не наёмники. Слишком... вежливо.

Подойдя к двери, я прильнула глазом к щели. На пороге стояла бабка Алдона. В своём обычном виде — три плаща и выражение лица, словно она только что съела лимон.

Я открыла дверь.

— Ба... что ты тут...

— Отойди, дитя, — она прошла мимо меня, как таран, и уставилась на Каэлена. — А, так вот он какой, твой «помощник». С лица ничего, а вид, прямо скажем, помятый.

Каэлен, застигнутый врасплох, выпрямился под её испытующим взглядом.

— Бабушка Алдона, я...

— Молчать! — она ткнула в него пальцем. — Ты тут у меня внучку в какие истории втянул, а?

— Ба, он не...

— И ты молчи! — она повернулась ко мне. — По всему городу шумят, про какого-то оборотня-аристократа. И про лавку одну!

У меня похолодело внутри. Даже бабка уже знает. Значит, слухи действительно разошлись.

— Кто тебе сказал? — спросила я, чувствуя, как подкашиваются ноги.

— Мне сказали вороны, — отрезала она. — А вороны, между прочим, самые правдивые птицы. Умнее некоторых тут. — Она снова набросилась на Каэлена. — Ну что, «Лунная Тень», доволен? Довёл девочку до того, что за ней наёмники по переулкам бегают?

Каэлен побледнел ещё сильнее. Казалось, он готов провалиться сквозь землю.

— Я... я ухожу. Сейчас же.

— Ага, конечно, — фыркнула Алдона. — Уйдёшь, а тут на нас все шишки посыпятся. Умный план. Очень.

Она прошлась по комнате, её серьги позвякивали в такт шагам.

— Слушайте сюда оба, дураки несчастные. Ситуация, ясное дело, дерьмо. Но не безнадёжное.

Мы переглянулись с Каэленом.

— Не безнадёжное? — недоверчиво переспросила я.

— Нет! — она остановилась и уперла руки в боки. — Потому что я тут кое-что про твоего дядюшку проведала, парень. Ох, и мерзавец же он, надо сказать.

Каэлен насторожился.

— Что вы узнали?

— Что яд-то в тебе — не простой. А с замедленным действием. Месяц, может полтора — и каюк. Но! — она снова ткнула в него пальцем, — есть противоядие. И рецепт его знаю только я.

— Вы уже говорили, — напомнил Каэлен. — Но ингредиенты...

— Ингредиенты — это полбеды! — перебила она. — Главное — время! Пока твой дядя думает, что ты и так сдохнешь, он особо не дергается. Шпионов шлёт — да. Но не армию. Значит, у нас есть время его опередить!

Она вытащила из складок своего плаща потрёпанный клочок пергамента и швырнула его на стол.

— Вот. Список. Всё, что нужно для зелья.

Мы с Каэленом наклонились над пергаментом. Список был... впечатляющим.

Цветок лунного света — растёт только в Зачарованном лесу, цветёт раз в десять лет при полной луне.

Корень мандрагоры — не моложе ста лет, должен кричать при извлечении.

Перо грифа-долгожителя — водится только на Южных скалах, у гнезда Короля Грифонов.

Чешуя речного змея — последняя линька, не менее килограмма.

Роса с крыльев утренней сильфиды — собирается на рассвете, до первых лучей солнца.

Я смотрела на этот список, и у меня пропадала душа в пятки.

— Ба... это же... это нереально! Где мы всё это возьмём?

— А кто сказал, что это будет легко? — усмехнулась Алдона. — Но возможно. Я знаю, где что искать. И... — она многозначительно посмотрела на Каэлена, — ...у нас есть кое-кто, кому это зелье нужнее, чем нам.

Каэлен медленно поднял голову. В его глазах зажёгся тот самый огонь, который я видела в переулке. Не отчаяние. А решимость.

— Я всё сделаю. Всё, что нужно.

— Вот это настроение! — бабка хлопнула его по плечу так, что он аж качнулся. — Значит, так. План простой. Вы вдвоём...

— Мы? — перебила я. — Ба, я не могу его бросить! Магазин, Элрик...

— Магазин подождёт! — отрезала она. — А Элрику я сама мозги вправлю, не беспокойся. А ты, — она ткнула мне в грудь, — ты ему нужна. Как проводник. Как знаток местности. И как... голова на плечах. Потому что он, я смотрю, в порыве благородства готов на любое безрассудство.

Каэлен покраснел и опустил глаза. Бабка, как всегда, попала в самую точку.

— Но как? — не сдавалась я. — Нас же везде ищут!

— А вы и не будете появляться там, где вас ищут, — ухмыльнулась Алдона. — Вы отправитесь туда, где вас и в помине не ждут. В Зачарованный лес. А оттуда — на Южные скалы. Дорога неблизкая. Месяц, не меньше.

Месяц. Оставить магазин на месяц. С моими-то долгами. Это было равносильно самоубийству.

— Я не могу, — прошептала я. — Это конец для «Корешков».

Бабка посмотрела на меня, и её взгляд внезапно смягчился.

— Дитя, иногда чтобы что-то сохранить, нужно на время это отпустить. Поверь старухе. Иногда самый прямой путь — это обходной.

Она повернулась к Каэлену.

— Ну что, парень? Готов к приключениям?

Он выпрямился. Его лицо было серьёзным, глаза горели.

— Да. И... спасибо. За всё.

— Не благодари пока, — махнула она рукой. — Ещё вернётесь ли — большой вопрос. А теперь слушайте внимательно. У меня для вас есть кое-какие... подарочки в дорогу.

Она снова полезла в свои бесконечные карманы. Начиналось самое интересное. И самое опасное.