Забытый бог

Глава 3

Жаркий летний день был в самом разгаре. Воздух, прогретый лучами огромного светила, висевшего прямо над головой, наполнился запахами разогретого асфальта и автомобильной гари. По всему городу ездили поливочные машины, пытаясь хоть немного остудить этот раскалённый муравейник.

Контраст прохладного подъезда, где работали кондиционеры, и душной улицы был настолько велик, что Герон невольно вспомнил свою недавнюю поездку в район Красных Песков.

Пустыня — огромное пятно буро-красного песка, диаметр которого составляет больше двух тысяч километров. Аномальная зона, куда никто не мог и давно уже не пытался попасть. С тех пор, когда последняя экспедиция бесследно исчезла в красных барханах, правительство запретило даже приближаться к пустыне. Полоса отчуждения шириною почти в десять километров охватила этот район кольцом, и находиться в ней без специального пропуска было нельзя. Но так уж устроен человек, что запреты и опасность только разжигают его любопытство. Любители острых ощущений время от времени всё же пропадали в пустыне.

«В городе тоже опасно и запретов не меньше, — подумал Герон. — Может, поэтому здесь собралось такое количество народа?»

Хотя в этот час на улице было не так уж и много людей. Жара загнала всех в прохладные помещения с кондиционерами. Кто-то из горожан спасался на пляже, а многие воспользовались отпуском и уехали отдыхать на природу.

«Тем лучше для меня и хуже для моего хвоста, — усмехнулся он. — А вот если бы я был женат, то вполне мог быть ещё и с рогами. Весёлая получилась бы зверушка», — засмеялся он, представив себя в таком виде.

Насчёт рогов он был уверен на сто процентов, а вот наличие хвоста предстояло ещё определить.

Главное (и Герон это знал) — не дать понять агенту, что его пытаются вычислить, иначе сыщик будет следить за своим подопечным с утроенной энергией.

Журналист остановился у палатки, в которой торговали напитками. Купил лимонад и, отойдя в тень здания, стал медленно, как бы наслаждаясь, пить, неторопливо осматриваясь вокруг и пытаясь запомнить всех, кого видел на улице.

Пятью минутами раньше он купил в киоске газету и журнал, а сейчас положил их на парапет, намереваясь «забыть» здесь покупку. Освободившись от пустой бутылки, выбросив её в мусорную корзину, Герон пошёл дальше. Зайдя за угол здания и, как бы спохватившись, он быстрым шагом вернулся к своей «пропаже», внимательно разглядывая встречных прохожих.

Затем сел на автобус и проехал две остановки, запомнив всех, кто с ним вошёл и вышел из автобуса. Во время проезда отметил машины, которые ехали за ним и те, которые остановились, когда он вышел на остановке.

Пройдя ещё квартал, журналист нырнул в большой продуктовый магазин, у которого было несколько выходов на разные улицы. Здесь он купил пакет сладких пончиков к чаю, чтобы перекусить на работе. Всё должно было выглядеть естественно и не вызывать даже тени подозрения.

Герон придумывал всё новые и новые уловки. По натуре он был очень азартным игроком, хотя никогда не играл в рулетку или тотализатор. Ему нравилось играть с людьми. Это, конечно, намного сложнее, но зато и интереснее.

Игра в «кошки-мышки» продолжалась до самого входа в редакцию. Подводя итог, журналист пришёл к выводу что, если «хвост» и был, то состоял как минимум из трёх человек, которые передавали его друг другу. Он постарался хорошо их запомнить и решил, что после визита в редакцию обязательно продолжит эту игру.

Пневматическому лифту потребовалось всего несколько секунд, чтобы поднять Герона на девятнадцатый этаж. Он вспомнил тот день, когда в первый раз воспользовался новым лифтом и улыбнулся. Тогда в спешке журналист нажал не ту кнопку ускорения, выбрав почти предельную величину. Его словно магнитом притянуло к полу кабины, а при торможении он чуть не достал головой потолок.

Специалисты утверждали, что лифт совершенно безопасен. В отличие от старого, который двигался при помощи тросов и противовеса, новый лифт, словно поршень, ходил в цилиндре шахты, имея с одной стороны избыток давления воздуха, с другой вакуум. Даже если отключить всю систему управления и кабина начнёт падать вниз, то через несколько метров она плавно остановится, имея под собой воздушную подушку с высоким давлением.

В кабине было установлено две панели с кнопками. Первая — кнопки этажей, а вторая — величина ускорения, на которой каждый мог выбрать свою скорость подъёма или снижения. В том случае, когда в кабине находилось несколько человек, то нажимали кнопку наименьшего ускорения. Хотя и эта скорость намного превышала привычную.

«Да, техническая мысль на месте не стоит, — подумал Герон. — Интересно, что будет лет через двести? Наверное, будем перемещаться при помощи телепортации. Войдет человек в кабину на первом этаже, а через секунду выйдет на сто пятнадцатом…. Только бы не застрять посередине!»

Открыв дверь кабинета редактора, он остановился на пороге.

Сидевший за столом грузный мужчина с густыми, мохнатыми бровями и высоким лбом, эффектно переходящим в лысину, оторвался от бумаг, что лежали на столе, посмотрел на Герона и, театрально вскинув брови, которые очень точно передавали степень его «удивления», произнёс:

— А, это ты! Я думал, что тебя уже посадили за решетку!

— Вполне могу там оказаться, — ответил Герон. — И заметьте, не без вашей помощи!

— Всегда рад помочь «ближнему», — захохотал редактор.

— Особенно, если это сотрудник Управления, — добавил Герон.

— Ну ладно, выкладывай, из-за чего весь сыр-бор, — закончив смеяться, сказал редактор.

— Как, разве твой «ближний» не поведал тебе эту леденящую кровь историю? — как можно серьёзнее спросил Герон.

— Какую историю? — брови редактора недоверчиво и настороженно сошлись на переносице.

«Клюет!» — подумал Герон.

При слове «история» у редактора сработал профессиональный рефлекс погони за сенсацией.

— Извини Симон, я дал подписку о неразглашении. Увы, это — государственная тайна. Мне не то, что говорить, думать об этом запрещено! Одно моё лишнее слово, и от меня даже мокрого места не останется!

— Гера, а не собираешься ли ты навешать мне на уши лапши? Ты думаешь, я не знаю, как ты любишь всех разыгрывать?

— Я?! — Герон сделал круглые глаза. — Ну, вот скажи мне, что тебе удалось узнать от сыщика?

— Да ничего! — возмущённо взмахнул бровями Симон. — Ноль, дырка от бублика. Сыщик прикрылся законом и удостоверением как бронёй. Потребовал всю информацию о тебе и забрал фотоплёнку. Все мои вопросы отскочили от него, словно горох от стенки, да ещё запретил тебе звонить. Что это за шпионская возня? Я уже обзвонил всех, кого только можно, но никто, кроме тебя и понятия не имеет, что там случилось.

— Вот! Ты надеюсь, понимаешь, что я теперь — важная птица. Меня нужно холить, лелеять и оберегать. Можешь даже жалование прибавить, я не обижусь.

— Гера, это же вымогательство, шантаж, — от возмущения брови Симона прыгнули на лысину. — Освещать события в нашем городе и за его пределами — твоя служебная обязанность! Нет, ну я могу выделить тебе разовую премию, если, конечно, история стоит того.

— Так! Значит, я тебе рассказываю, ты мне платишь премию, а завтра меня находят в мусорном баке, с дыркой в башке! Симон, ну зачем человеку премия, если у него в башке дырка?

— Я тебе сейчас сам эту дырку сделаю! Ты думаешь, если я вспыльчивый, то меня обязательно нужно дразнить?

— Ладно, ладно! Успокойся, я тебе всё расскажу. Скоро. Может быть. Если ты создашь мне все необходимые условия.

— Что, опять прибавка к жалованию? — ехидно спросил Симон.

— Нет, ну зачем повторяться? Давай придумаем что-нибудь новое. Например, используем всё твоё влияние и связи для того, чтобы выяснить кое-какие детали этой истории. Но только так, чтобы моё имя при этом не упоминалось.

— Слушай, да ты же меня вербуешь. Пытаешься сделать из меня своего агента? Не слишком ли далеко ты зашёл?

— Как хочешь Симон, но иначе тебе ничего не узнать. Нет, ну если ты мазохист, которому нравится страдать от приступов бессонницы и любопытства, тогда конечно.

— Это не я мазохист. Это ты садист! Говори, что я должен сделать, шпионская морда!

— Не забывай, ты теперь мой агент и должен относиться ко мне с почтением, — но заметив, как набычился редактор, Герон поспешил сказать. — Это была шутка. Перейдём к делу. На одной из фотографий видно бампер машины с номером. Нужно узнать, кому она принадлежит, кто сидел за рулём и по возможности выяснить, почему машина остановилась именно там. Кстати, этот хлыщ вернул тебе плёнку?

— Да, полчаса назад прислал с посыльным. Эдди сейчас должен отпечатать все снимки. Ну, а ты что собираешься делать?

— Зайду в лабораторию, посмотрю ещё раз фотографии. Затем погуляю по городу. Нужно выяснить одну очень важную деталь.

— Какую? — спросил редактор, в надежде хоть что-нибудь вытащить из него.

— Симон, я обещаю тебе всё рассказать. Но это будет чуть позже.

— Уйди с глаз моих, интриган!

— Я не прощаюсь, — сказал Герон и вышел из кабинета.

Фотолаборатория находилась в другом конце коридора, и Герон не спеша направился туда, по дороге здороваясь и болтая с сослуживцами. В новостях этого дня журналист пытался найти хоть какую-нибудь зацепку для себя. Но всё, что было услышано, казалось, не имело никакого отношения к загадочной истории.

«Впрочем, я ещё слишком мало знаю, чтобы судить об этом», — подумал он, открывая дверь лаборатории.

Эдди стоял у какого-то диковинного аппарата и был так увлечён, что даже не повернул головы.

— Привет, — сказал Герон. — Эдди, ты часом не оглох?

— А, Гера, привет, — наконец, повернулся тот. — Ты только посмотри, какую машину приобрёл наш босс!

— Это что? Рентгеновский аппарат или пульт управления космической связью? Судя по габаритам и большому количеству кнопок и индикаторов, я всё же склоняюсь ко второму варианту.

— Темнота! Это — последнее слово фототехники! С помощью этого агрегата с изображением можно делать всё, что захочешь. Я и сам ещё толком в нём не разобрался.

— Это когда же успели тебе его подсунуть?

— Сегодня утром. Наладчики и представитель фирмы ушли совсем недавно. Так что твоя плёнка — это первое, что я туда вставил.

— Она всё ещё там? — спросил Герон, — А ты сможешь её оттуда вытащить?

— Обидеть хочешь? Не выйдет — на идиотов не обижаются! Лучше взгляни, какие получаются снимки. И это несмотря на то, что фотограф из тебя, как из козла пианист!

— Эдди, вот за что я тебя люблю, — захохотал Герон, — так это за то, что ты такой ласковый.

С этими словами он стал разглядывать фотографии.

Качество было выше всяких похвал. Чёткость, насыщенность и глубина цвета просто изумляли. Казалось, что снимки были объёмными и живыми.

«Да, — подумал Герон, — это совсем не похоже на то, что показывал мне Борк».

Дойдя до интересующей его фотографии, он убедился, что человека в капюшоне на ней нет, и снова подумал о галлюцинации. По спине пробежал неприятный холодок.

— Ну, вот и всё, — сказал Эдди, доставая из печатной машины последнюю фотографию. — Полный комплект. Нужно нести редактору. Кстати, ты не знаешь, зачем они ему понадобились?

— Он нашёл на них женщину своей мечты, и теперь будет носить её портрет у себя на сердце!

— Какую женщину? Ту, что на карнавале изображает ведьму? Я думаю, что ей для этого даже грим не понадобился!

— Иди быстрее, а то он от нетерпения съест свой последний карандаш! Кстати, на обратном пути прихвати пару чашек кофе. Я принёс твои любимые пончики.

— Бегу! Только ты здесь ничего не трогай! Если что-то испортишь, то я тебя вместо пончиков сожру!

Как только за Эдди закрылась дверь, Герон подошёл к печатной машине. Обилие кнопок и лампочек его не смущало. Под каждой из них была надпись, а инструкция, которую оставил представитель фирмы, лежала тут же, на столе. Освоившись кое-как с управлением, он начал прокручивать плёнку, чтобы найти нужный кадр.

Благодаря мощному графическому редактору, который создавал виртуальное трёхмерное пространство и помещал в него голограмму исходного объекта, с изображением можно было делать практически всё, что заблагорассудится. Результат выводился на монитор в размере и цвете, который устанавливал оператор. Можно было многократно увеличить любой участок кадра, придавая ему нужный цвет и контраст.

Найдя то, что искал, Герон увеличил центральную часть, где должен был находиться тот человек. Затем стал манипулировать яркостью, контрастом, делал изображение вогнутым, выпуклым, объёмным, менял ракурс, разворачивая кадр под разными углами. Картинка при этом принимала совершенно фантастический вид, но «капюшона» всё равно не было видно!

«Неужели я действительно схожу с ума? — подумал журналист. — Скоро придёт Эдди. Он мне точно башку оторвёт».

Пробежав глазами по панели, он увидел группу кнопок под общим названием «Фильтр» и начал их по очереди нажимать. Сначала каждый фильтр в отдельности, а затем соединяя их вместе. При очередной комбинации люди в кадре вдруг все пропали, зато в центре появилась фигура в капюшоне.

У Герона перехватило дыхание. Несколько секунд он в оцепенении смотрел на монитор, затем, словно очнувшись, запомнил комбинацию фильтров и быстро начал переводить машину в первоначальное состояние.

Закончив, журналист не успел отойти от аппарата и на три шага, как вошёл Эдди, держа в руках поднос с горячим кофе.

— Ты что там делал? — с тревогой и угрозой спросил он Герона.

— Ничего особенного. Я всего лишь её разглядывал, — ответил тот. — Ты же этого мне не запрещал.

Эдди недоверчиво посмотрел на него, поставил кофе на стол и подошёл к машине. Оглядев её со всех сторон, он вынул плёнку и, отдавая её Герону, сказал:

— И всё равно я не верю, что ты туда не лазил. Ты для этого слишком любопытен.

— А ты, если будешь таким подозрительным, в следующий раз пончиков не получишь!

— Ну ладно, ладно. Давай лучше перекусим, а то кофе остынет.

Сидя за столом и запивая очередной пончик кофе, Герон лениво спросил:

— Слушай Эдди, а зачем нашему боссу такая машина? Ему что, деньги уже девать некуда?

— Только между нами. Клянись!

Герон торжественно положил левую ладонь на пакет с пончиками, словно давал клятву на суде. Эдди это вполне убедило, и он продолжил:

— Шеф собирается начать издание нового журнала, красочного с иллюстрациями. Такого, чтобы от одного его вида всех конкурентов паралич разбил!

— А что, у других такой машины нет?

— Это — опытный образец. Босс вложил кучу денег в разработку проекта и теперь имеет право запретить производство и продажу таких машин. Хотя бы на некоторое время. Я думаю, пока новый журнал не войдёт в силу, другой такой машины не появится. Кстати, тащи сюда весь свой архив. Я знаю, у тебя есть кадры, которые вполне могут попасть в этот журнал. Если, конечно, я над ними поколдую. Гонорар пополам. Согласен?

— По рукам, — сказал Герон. — Но с условием, что ты научишь меня пользоваться этим аппаратом…. Под твоим чутким руководством, — добавил он.

— Я согласен, — ответил Эдди, широко улыбаясь, — но тоже с условием. Без пончиков в кабинет не входить!

Засмеявшись, они пожали друг другу руки, как бы закрепляя это соглашение. После чего, Герон поднялся, сделал прощальный жест Эдди и вышел в коридор.

Насчёт своего сумасшествия он уже успокоился. Но теперь его мучил другой вопрос. Каким образом незнакомцу удалось не засветиться на плёнку? И видел ли его кто-нибудь из окружающих?

С этой мыслью журналист вышел на улицу. Жара начала понемногу спадать, и к тому же на небе появились небольшие тучи.

«Может быть, всё же дождь пойдёт? — подумал Герон. — Хотя вряд ли — тучи явно не дождевые».

Он выбрал такой маршрут, чтобы через час, полтора вернуться в редакцию, надеясь, что за это время Симон что-нибудь узнает. Не прошло и пятнадцати минут, как Герон заметил знакомое лицо своего преследователя.

«Ну вот, первый на месте, — не без удовольствия заметил он. — И это означает, что я не ошибся. Посмотрим где остальные».

Чтобы не бесцельно бродить по городу, поскольку это могло насторожить его «охрану», Герон решил купить себе кое-что из верхней одежды. Да и новый зонт тоже нужен — старый давно уже истрепался в командировках. Поэтому заходил он в основном в галантерейные магазины, рассматривая и выбирая вещи, которые ему были нужны.

Прошло около часа, но «охрану» никто не менял. Мужчина шёл за ним, почти не прячась и не выпуская свой объект из поля зрения.

«Остальных, наверное, хватил тепловой удар, — усмехнулся Герон. — Да и этот бедолага тоже выдохся. Ещё бы, целый день на такой жаре и на поводке — собачья работа».

Но не успел он так подумать, как «бедолага» исчез, и ему снова пришлось напрягать все своё внимание, высматривая очередного знакомого.

Минут через десять журналист забеспокоился.

«А вдруг «конвой» отменили? Может быть, Борк всё уже раскопал и снял с меня все подозрения?.. Ах, нет, — почти с радостью воскликнул про себя Герон. — Вот, он, голубчик. Хвост номер два. Они явно не боятся меня потерять. Значит, не заметили, что я их вычислял. Да, но откуда у частного сыщика такой штат? Похоже на то, что ему помогает полиция. Или он ей помогает. В любом случае это — не рядовое дело. Пора возвращаться к Симону. Третьего ждать не буду, — решил он, — и так всё ясно».

Огромный супермаркет, в котором сейчас находился Герон, больше был похож на город, чем на магазин. Широкие проходы, словно улицы и проспекты делили его площадь на квадраты и прямоугольники с отделами и секциями разнообразных товаров. Сходство усиливалось тем, что по «улицам» двигались минимашины, доставляя товары со склада в отделы. Под днищем таких машин находился увлажняющий пылесос и полировочные щётки. Кроме того, они тянули за собой площадку с поручнем, на которую мог встать каждый желающий. Молодые люди запрыгивали на ходу. Пожилым достаточно было поднять руку и грузовое «такси» сразу останавливалось.

Одно из таких такси поравнялось с Героном. На платформе стояла девушка в форме работника магазина. Он сразу признал в ней вчерашнюю студентку.

«Боже, как тесен наш город», — подумал он, запрыгивая на площадку.

Встав напротив, журналист пристально посмотрел на студентку.

— А я вас узнала, — улыбнувшись, сказала девушка. — Вы вчера сидели за нашим столиком в ресторане.

— Я вас тоже сразу узнал, — ответил он. — Только вчера почему-то решил, что вы студентка.

— Вы не ошиблись. Просто я учусь на вечернем отделении, а вчера у меня был выходной и мы с друзьями бродили по городу.

— Наверное, вы ещё долго там сидели, после того как я ушёл?

— Нет, мы дождались, когда откроют движение и взяли такси. Вы вчера всё время фотографировали, и я сначала подумала, что вы гоняетесь за Фризой. Но вы даже не взглянули в её сторону.

— Фриза? Фриза Корвелл? Она была там?!

«Вот лопух, — подумал он. — Как же я этого не заметил?»

Фриза была единственной дочерью алмазного короля Бернара Корвелла, чья империя охватила всю планету. Ему принадлежали не только все копи и рудники, на которых добывали драгоценные камни, но и все ювелирные мастерские и магазины. Добыча, обработка и продажа драгоценностей — всё находилось под контролем его империи. «Бриллиантовый Берни» или просто «Бэ-Бэ», как окрестили его газетчики, был не только сказочно богат, но ещё имел большой вес и влияние в правительстве, поскольку состоял в Государственном Совете по экономической политике.

— Да, она вышла из салона красоты, который находится над рестораном и села в машину.

— В ту, что стояла слева от нас?

— Ну, конечно. Фриза была так близко, что я разглядывала её почти в упор.

— И чем же она на этот раз всех удивила?

— Одежда была у неё довольно скромной, я бы даже сказала, подчёркнуто скромной и причёска простая. Но это скорее для того, чтобы создать контраст тому чуду, что сверкало у неё на груди.

— Какая-нибудь новая безделушка?

— Ну, если бы вы это видели, то так бы не говорили. От этого колье невозможно было оторвать глаз. Оно сверкало и искрилось всеми цветами радуги, а в центре сиял огромный рубин. Мне даже показалось, что он не отражает, а излучает свет. Потрясающее колье. Вы много потеряли, что не сфотографировали её с этим чудом.

— Я уже мысленно рву на себе волосы и посыпаю голову пеплом! Если мои друзья узнают, что я упустил такой кадр, то они меня просто засмеют. А где же была её охрана?

— Они сели в следующую машину.

— И ждали, пока не пройдёт процессия?

— Нет, там случилось что-то непонятное. Водитель вдруг выскочил из машины и, замахав рукой охране, открыл заднюю дверь со стороны проспекта. Некоторое время они были в салоне. После чего водитель быстро сел за руль и обе машины рванули с места, не дожидаясь, пока откроют движение. Мы потом долго гадали, что же там произошло. И решили, что ей, наверное, стало плохо. Может быть, от жары упала в обморок. Хотя на улице она была всего несколько минут. Не знаю.

— А вы здесь постоянно работаете?

— Я сегодня работаю последний день. Завтра уезжаю к родителям на Озёра, и буду там все каникулы.

— А после каникул снова придёте работать в этот магазин?

— Да вы никак познакомиться хотите, — лукаво улыбнулась девушка.

— Неужели у меня нет никаких шансов?

— Ну, отчего же. Не так уж вы и безнадёжны.

Посмеявшись и познакомившись (девушку звали Хейла), они болтали ещё несколько минут. Когда «такси» остановилось у отдела, где работала Хейла, Герон спрыгнул с платформы. Он пожелал своей новой знакомой весёлых каникул и направился к выходу, не забыв проверить «хвост». Всё это время бедняге сыщику пришлось почти бежать вслед за платформой, чтобы не потерять из вида объект наблюдения.

«Ну, родной, кончились твои мучения, — подумал Герон. — Сейчас беру такси и еду в редакцию».

Откинувшись на заднем сидении машины, журналист стал «обрабатывать» информацию, которую только что получил.

«Если дело касается «Бэ-Бэ» и его дочери, то это уже не просто громкое дело. Это — сенсация. Здесь наверняка подключены государственная и полицейская машины. Попасть под их колёса — всё равно, что кончить жизнь самоубийством. Раздавят, как червяка на дороге. Надо предупредить Симона, чтобы не слишком резко высовывал нос — оторвут вместе с головой. Если ему всё рассказать, то он накинется на эту историю, как бык на красную тряпку. Но что произошло с Фризой, ведь не обморок же, в самом деле? Хотя и на убийство не похоже. Машина и стёкла — бронированные, села она сама, в полном здравии, и вдруг что-то случилось. Вряд ли кто подходил к машине. Охрана была рядом и не допустила бы этого. А вдруг она приоткрыла окно, и в этот момент кто-то выстрелил?… Бред! Слишком большое совпадение, чтобы быть похожим на правду. Она могла и не сделать этого. И что? «Кто-то» должен стоять и ждать, когда она «вдруг» откроет окно? Нет, если её действительно хотели убить, то стреляли бы до того, как она села в машину, а не после! Несколько слов водителя или охранника могли бы прояснить многое, но они будут молчать. Добраться до Фризы, если она жива, — практически невозможно. Остаётся Борк. Он то, конечно, в курсе всего, но детектив и без того меня подозревает. Ну, не идти же, в самом деле, к «Бэ-Бэ»… Да, негусто. А тут ещё загадка с капюшоном — невидимкой. Стоп! Его-то охрана в этом случае не видела! А как же увидел я? Может у меня в зрачках светофильтры? Или вдруг я — киборг, посланный с другой планеты?.. А может ты, придурок, хочешь в Шестое Управление?»

Такая мысль его немного отрезвила.

«Эта история слишком сильно пахнет жареным. Буду молчать, как рыба», — решил Герон, подъезжая к издательству.

Он подхватил свои покупки и, взлетев на этаж редакции, вошёл в кабинет Симона. Тот сидел хмурый, словно туча, и в полном молчании наблюдал за Героном. Положив пластиковый пакет, журналист сел в свободное кресло, упёрся рукой в подбородок и уставился на редактора.

«Кажется, он уже получил по шее», — подумал Герон.

Молчание длилось почти минуту, затем Симон взорвался:

— Чёрт бы тебя побрал, вместе с твоими фотографиями! Какого хрена ты фотографировал именно в этом месте?

Герон прекрасно знал характер редактора. В такие минуты его нельзя было перебивать. Нужно дать ему выпустить пар. Поэтому, пока Симон поносил его и его предков, его фотоаппарат и ту фирму, которая изготовила эту гадость, он, молча, хлопал глазами, пытаясь изобразить из себя невинную овечку.

Наконец, замолчав и опустив голову, Симон исподлобья поглядел на Герона, и совершенно спокойным голосом сказал:

— Сейчас звонил босс и предупредил, что если я ещё раз попытаюсь узнать что-нибудь про эту машину и того, кому она принадлежит, то для меня останется только одна работа в нашем издательстве — мыть по ночам туалеты.

«Телефон редактора прослушивают, — смекнул Герон. — Если бы не эта случайная встреча в магазине, я бы сейчас ничего не знал».

— Слушай, Симон. Давай забудем про всё это. Выкинем фотографии в мусорную корзину и займёмся другими делами.

Говоря это, Герон написал на бумаге: — «Ты тоже под колпаком у Борка», - и отдал редактору.

Тот, прочитав, написал что-то в ответ и, отдавая лист Герону, сказал:

— Да, ты наверно прав, у нас и без того дел по горло.

На бумаге было написано: «Машина Фризы Корвелл».

Герон посмотрел на редактора, кивнул головой и опустил записку в машинку для уничтожения бумаги.

— Ну, шеф. Посылай меня куда-нибудь, только не очень далеко!

— Звонили из пожарной команды — они выехали в автомобильный центр «Шарлей». Поезжай туда. Но без фотоаппарата!

Герон взял свой пакет и на прощание помахал редактору рукой. Тот махнул в ответ, но так, будто отгонял от себя назойливую муху.