За гранью долга

Глава 10 Модар Ялгон

— И всё-таки я не понимаю, зачем было так торопиться… — очередной раз потерев тыльной стороной ладони воспалённые глаза, пробормотал принц Ротиз. — Срываться в путь в полдень, в дождь, оставив на постоялом дворе почти всю поклажу… Ради чего, Ялгон?

— Я просто пытаюсь добросовестно выполнять свои обязанности, ваша милость… — склонив голову в поклоне, вздохнул сотник. — Во время утреннего обхода один из моих людей заметил на лице одной из поварих зеленоватые пятна. И я решил не рисковать…

— Изумрудная лихорадка? — принц отшатнулся назад так, что чуть не разбил голову о стенку кареты. — Какого они были размера?

— Чуть меньше ногтя большого пальца, ваша милость… Даже если это и она, уехали мы вовремя…

— Да… — неуверенно пробормотал принц, однако дёргаться не перестал: — А её руки и грудь он осматривать не стал? И… где он сам?

— Нет. Увидев её лицо, он сразу же выбежал из кухни и отправился докладывать десятнику. Тот, естественно, немедленно нашёл меня. Насчёт воина не беспокойтесь — и его, и весь десяток я оставил на постоялом дворе, приказав сопровождать кареты с поклажей…

— Молодец… — слегка успокоившись, его высочество отодвинул в сторону занавеску, подставив лицо под лёгкий ветерок, а потом, ощупав свой лоб и щёки, испуганно спросил: — А других работников, заразившихся чуть раньше, он там не видел? Вдруг она была там не одна такая? Кстати, посмотри внимательно — на мне нет никаких пятен? А то мне отчего-то стало очень жарко. И… такое чувство, что лицо горит огнём…

— Нет, ваша милость! Лицо чуть розовее, чем обычно, но беспокоиться вам не с чего. Так и должно быть: дождь, сыро, и вы всю дорогу пьёте вино… Заразиться вы не могли: мы уехали как минимум дня за три до того, как пятна на лице этой несчастной превратились бы в язвы, и её надо было бы изолировать…

— А-а-а!!! Теперь я понял, почему ты убедил меня не брать с собой ни Мариссу, ни Геону! Мало ли что, правда?

— Угу… — Модар кивнул. — Найдём в Заречье. Других. Ещё более симпатичных…

— Только ты поторопись, ладно? А то я уже изнемогаю от желания… — вздохнул принц Ротиз. — Не понимаю, что со мной творится! Ведь только что из постели!

— Вам можно позавидовать, ваша милость… — «восхищённо» посмотрев на него, сотник постарался, чтобы в его голосе зазвучали нотки плохо скрываемой зависти. — В наше время немногие могут похвастаться такой мужской силой, как у вас. Нет, похвастаться могут все, но действительно сводить с ума женщин способны единицы…

— О да, ты прав! Знаешь, обе красотки были в диком восторге… — мгновенно переключившись на любимую тему, самодовольно ухмыльнулся принц Ротиз. И начал обстоятельный рассказ о своих последних «подвигах»…

«Нашёл чем гордиться… — подумал Модар. — Полгода на Радужной Пыли, и любой дурак превратится в такое же животное. Лучше бы ты задумался о том, что без женщин, вина и еды уже не в состоянии выдержать и двух часов. Даже мысль о возможности заболеть изумрудной лихорадкой удержалась в твоей голове всего пару минут! А ведь ещё год назад один намёк о возможности заболеть заставил бы тебя сломя голову бежать до самого Арнорда!»

— Кстати, а скоро мы доберёмся до Заречья? — внезапно прервав свой рассказ, поинтересовался принц.

— Да, ваша милость… Вон, уже городские стены показались…

— Как поселимся, сразу распорядись насчёт ужина: у меня уже сводит желудок от голода… А… перед ним… пришли ко мне в покои какую-нибудь красотку, ладно? А ещё лучше — двух: одной мне обычно бывает мало. Кстати, почему мы сорвались с постоялого двора, не взяв с собой хотя бы какую-нибудь прохожую? Ведь не могла же вся деревня заразиться?

…Как только кортеж въехал на постоялый двор, принц, пребывающий в омерзительнейшем настроении, мгновенно выскочил из кареты и принялся озираться. Увы, за получасовую поездку по ночному городу он не смог увидеть в окно ни одной представительницы женского пола и, обезумев от желания, искал хоть кого-нибудь, кто мог бы потушить огонь, пылающий в его чреслах. В общем, для того, чтобы дотащить его до комнаты и заставить отказаться от мысли отправиться на поиски лично, Ялгону пришлось проявить чудеса красноречия.

— Я хочу найти её сам! Веди меня на кухню! Немедленно! Там наверняка есть хотя бы одна молодуха… — шипел его высочество, мешая сотнику снимать с него одежду. — Ялгон!!! Ты меня вообще слышишь?

— Да, ваша милость! — отозвался Модар, «помогая» принцу улечься. — Бегать по кухне вам не положено по статусу. Для этого есть я. Пока вы переоденетесь и выпьете вина, я кого-нибудь обязательно найду…

— Только быстро! — раздражённо бросил Ротиз и, выхватив из рук Ялгона кувшин с вином, щедро сдобренным Радужной Пылью, поднёс его к своим губам.

Утвердительно кивнув, сотник вышел из комнаты и, затворив за собой дверь, вопросительно посмотрел на стоящего у стены мессира Джеро.

— Сидит в своей комнате. Вместе со своим оруженосцем. Ждёт, пока я накрою им на стол… — шёпотом доложил мужчина.

— А баронесса с дочерью?

— Тоже. Леди Олиона слегка раздражена — они уже нарядились к ужину и ждут уже час, пока я их приглашу…

— Отлично… Кто-нибудь посторонний в зале есть?

— Как вы и приказывали, только пара безземельных дворян. Желающих поселиться предостаточно, но у нас вдруг «завелись» крысы. Правда, из-за этого последние четыре дня «Четыре комнаты» практически не получает дохода, и я…

— Тебе-то какая разница? — фыркнул Ялгон. — Что, так вжился в роль хозяина этого сарая?

— Да, ваша милость… — ехидно ухмыльнувшись, мессир Джеро утвердительно кивнул. — Помнится, вы обещали, что если всё сложится нормально, постоялый двор так и останется моим…

— Угу… Обещал, значит, останется… Ладно, давай к делу. Итак, сейчас я отведу принца в таверну. Как только он примется за горячее, в зале должны появиться обе Церин. Кстати, подавальщицы готовы?

— Подавальщики! Вы же говорили, что в зале должны работать только мужчины, чтобы он ненароком не отвлёкся не на ту… Вот они уже и работают…

— Дубина! Я не о тех, кто должен быть в зале! Женщины в платьях родовых цветов семейства Церин готовы? Кто в коридоре орать будет? Ты, что ли?

— А… — облегчённо вздохнул «трактирщик». — Эти готовы… Сидят во-о-он за той дверью.

— Отлично. Как приведёшь леди Олиону и её дочурку, жди моего знака. Да. И ещё. После… всего надо, чтобы каждой даме выделили отдельную карету…

— Я помню, ваша милость… Сделаю всё, как надо…

— Всё, начинаем…

…Подождав с минуту, сотник набрал в грудь воздуха и, рванув на себя дверь, поклонился возлежащему на кровати принцу:

— За девушками я уже послал. Пока они приведут себя в порядок и прибегут, вы успеете перекусить. Стол накрыт. Прошу следовать за мной…

— Послал? Я думал, что они уже здесь! — взвизгнул его высочество и, залпом опорожнив очередной кубок, нервно вытер губы углом простыни. — Я не хочу есть! То есть хочу, но потом!!!

— Я так и думал, ваша милость! Поэтому попросил накрыть стол не для ужина, а так, чтобы слегка перебить голод… А ужин вам потом принесут прямо в постель. Для такого перекуса можно даже толком не одеваться. Вот вам штаны… Так, ваш колет несвеж… Моим, но чистым не побрезгуете? Чтобы не терять время на поиски в сундуках…

…Как сотник и предполагал, учуяв аромат жареной дичи, его высочество почувствовал зверский аппетит и, чуть ли не бегом добравшись до своего стола, на какое-то время забыл обо всём, кроме сочащегося соком куска мяса. Принц вгрызался в него как дикий зверь, рыча от удовольствия, и не замечал, что еду приносит подавальщик-мужчина.

«Ещё минут пять, и он сорвётся на кухню… — глядя на постепенно насыщающегося подопечного, подумал Модар. — Ну, и где же Джеро с семейкой Церин?»

Однако волновался сотник зря: не успел его высочество уполовинить блюдо с дичью, как дверь, ведущая на лестницу, распахнулась и в зал царственно вплыли баронесса и её дочь. Оглядев помещение, леди Олиона наткнулась взглядом на принца Ротиза и слегка побледнела.

«Да, это он. Значит, выйти из зала и уйти к себе, не поздоровавшись, вы уже не сможете. Оскорбление королевского дома и всё такое… — мысленно усмехнулся Ялгон. — Ну, и что будете делать, леди Олиона?»

Словно услышав его мысли, баронесса и её дочь присели в реверансе.

«Да… А ведь барон Велсер был прав… — оглядев Церин-младшую, подумал сотник. — Девочка смотрится намного интереснее, чем на портрете. И как раз во вкусе его высочества… Дьявол, он что, ослеп? А… всё ещё жрёт…»

— Ваша милость! Дамы ждут вашей реакции… — негромко пробормотал Модар. — Кивните им, что ли…

— Дамы? — принц оторвал взгляд от куска мяса, зажатого в руке, и, увидев Фиолу Церин, нервно сглотнул.

«Угу… — мысленно прокомментировал Ялгон. — Спрятать такие формы, как у неё, даже в глухом чёрном платье практически невозможно… Смотри, мой мальчик! И быстрее сходи с ума…»

Уронив мясо на тарелку, принц Ротиз вцепился в стоящий рядом кубок и, одним глотком допив его содержимое, восторженно посмотрел на Модара. А потом, не говоря ни слова, рывком отодвинул от себя стол и вскочил на ноги.

— Ваше высочество? — увидев выражение лица принца, баронесса побледнела ещё сильнее, потом выпрямилась, улыбнулась и сделала шаг навстречу принцу. При этом «ненароком» слегка сместилась в сторону. Так, чтобы закрыть собой не понимающую, что происходит, дочь.

«Барон Велсер снова оказался прав… — отметил сотник. — Дьявол! Ну откуда он всё знает заранее?»

…Начальник тайной службы смотрел в глаза Ялгону и грустно улыбался:

— Эх, Модар, Модар! Интересно, и когда я научу тебя думать?

— Простите, ваша милость! Но ведь это очевидно! Вы же сами сказали, что леди Олиона ищет для своей дочери мужа со связями при дворе, не правда ли? И что она мечтает вернуться в свет. Туда, откуда она была вынуждена удалиться после смерти мужа. Так разве можно найти кого-нибудь ближе к трону, чем принц Ротиз? Ну, если не считать его старших братьев? — затараторил сотник. — Значит, она может со спокойной душой подложить дочь к нему в постель и начинать радоваться тому, что её планы близки к воплощению…

— Бред! — возмутился барон Велсер. — Ты забыл, что Фиола Церин в тот момент будет считаться несовершеннолетней, а в таверне окажутся возможные свидетели её падения? Задумайся: принц, овладев подростком дворянской крови, тут же окажется вне закона. И, согласно Уложению, будет подлежать казни на месте! Фиола Церин получит несмываемое клеймо «порченой», и об её удачном замужестве баронессе можно будет забыть. Ты думаешь, леди Олиона этого не сообразит? Очень сильно ошибаешься! Она далеко не дура… Знаешь, откуда я узнал о её дочери?

— Нет, ваша милость…

— Церин-старшая подсуетилась. В прошлом году она заказала два портрета своей ненаглядной Фиолы мессиру Вийону Ландо. А когда он закончил работу, отказалась её оплатить. Мотивировав это тем, что он не смог передать истинной красоты её дочери…

— Самый известный художник Элиреи? Не смог? Вот это заявление… Ну, и чего она этим добилась? — удивился Ялгон.

— Как «чего»? Возмущённый художник покинул её имение и, вернувшись в Арнорд, принялся рассказывать об этом направо и налево. Естественно, демонстрируя обе картины как доказательство её глупости.

— А заказчиков у него — практически весь двор… — подхватил Модар. — То есть, получается, что леди Олиона продемонстрировала прелести своей дочери всем потенциальным женихам, не вывозя её из поместья?

— Именно! — усмехнулся барон. — Чтобы додуматься до такого, надо съесть собаку в интригах. И уметь просчитывать ситуацию на несколько шагов вперёд. Поэтому, увидев в глазах принца похоть, баронесса сделает всё, чтобы её дочь не пострадала. Увы, соображает она намного лучше тебя. В общем, именно поэтому я и требую, чтобы ты всегда досконально выполнял все мои указания…

— Ваше высочество? — промурлыкала баронесса. — Какое счастье, что судьба столкнула нас с вами на этом постоялом дворе! Представляете себе, на мой кортеж напали разбойники, и…

«С ума сойти… — восхитился сотник, глядя, как преображается леди Олиона. — В ней вроде бы ничего не изменилось, но из чопорной, высокомерной дамы она в мгновение ока превратилась в воплощение похоти и страсти… Как им, женщинам, это удаётся?!»

— В сторону! — не обратив внимания на выставленную ему навстречу грудь, ни на увлажнившиеся губы Церин-старшей, принц довольно грубо отпихнул её плечом и, запустив пальцы в волосы растерявшейся девочки, впился ей в губы поцелуем.

— Что вы себе позволяете! — баронесса вышла из образа и, оторвав Ротиза от перепуганной дочери, заорала: — Она не опоясана, ваше высочество! Вспомните про Уложение!

— Уйди прочь, женщина! — хрипло произнёс принц и правой рукой стиснул грудь Фиолы Церин. — Господи, как ты хороша… Идём ко мне… Ну же, чего ты встала?

— Отпустите меня, ваше высочество… — в голосе девушки внезапно зазвучал металл. — Я ещё слишком юна и не могу доставить вам того удовольствия, о котором, быть может, мечтаю всю свою жизнь…

— Я тоже мечтаю… — услышав в её фразе только последнее слово, принц Ротиз сглотнул подступивший к горлу комок и трясущимися пальцами потянулся к воротнику платья. — Что за уродский наряд? Тебе надо было одеть что-нибудь воздушное! С открытыми плечами и глубоким декольте… С такой грудью ты бы убивала наповал всех встречных мужчин. Впрочем, мы сейчас исправим это упущение…

— Ваше высочество! Я НЕ ОПОЯСАНА! — девушка попыталась сделать шаг назад, но не тут-то было — почти переставший соображать принц выхватил из ножен кинжал и, поддёв его остриём ткань между грудей Фиолы, одним движением проделал в ней здоровенную дыру…

— Уберите руки от моей дочери! — забыв про правила обращения к членам королевской семьи, заорала баронесса. А потом, испугавшись своего тона, добавила: — Принц! Если вам совсем невмоготу, давайте с вами возлягу я…

— Ты — потом… Уйди, я сказал… — заорал принц и, почувствовав, что баронесса вцепилась в его рукав, изо всех сил ударил её по лицу…

…Единственным человеком в помещении, не обращающим внимания на происходящее, оказался мессир Джеро: стоило Ялгону перевернуть кольцо на указательном пальце правой руки камнем вниз, как «трактирщик» исчез за дверью. А через мгновение в коридоре раздались испуганные крики специально проинструктированных девиц:

— Помогите! Насилуют!!!

«Колет на нём — мой… Под ним — исподнее… Короны — нет… Фамильных мечей — тоже… Узнать с одного взгляда нереально… Вроде бы всё так, как и должно быть… Всё! Можно ждать появления Утерса…»

Тем временем принц с трудом убрал руки Фиолы Церин от разреза на её платье и, видимо, озверев от её сопротивления, зарычал:

— Хватит прикрываться, дура!

— Вспомните про Уложение! Мне ещё нельзя… — девушка снова закрыла ладонями прореху. И с презрением в голосе добавила: — А я когда-то мечтала полюбить принца. Только вот тот, которого я встретила, оказался грязным и похотливым животным…

— Что, в этом зале некому помочь моей дочери? — размазав по лицу кровь из разбитого носа, баронесса Церин с трудом встала с пола и, покачиваясь, повернулась к сидящим у окна мужчинам. А потом, заметив, что они не отрывают взглядов от своих тарелок, взвыла: — И вы называете себя дворянами?

— Вот сейчас и полюбишь… — чуточку запоздало уловив тон предпоследнего предложения девушки, принц окончательно перестал соображать: перехватив кинжал поудобнее, одним движением удлинил разрез почти до края подола. А потом, недовольно поморщившись, попытался распороть и нижнюю юбку…

— Убери от неё руки, тварь… Она ещё не опоясана…

Момента, когда в таверне возник Утерс-младший, Ялгон не уловил: как и его отец, Аурон двигался дьявольски быстро. И, судя по всему, должен был так же быстро и соображать.

— Вон! Все вон из зала, я сказал!!! — поранив ногу ожесточённо сопротивляющейся девушке, зарычал принц. И, краем глаза заметив силуэт рванувшегося к нему графа Вэлш, взмахнул кинжалом…

«Вот это скорость… — ошарашенно подумал сотник, глядя на оседающее на пол тело своего подопечного. — Мда… Зачем мальчишке оценивать возможности противника и разрывать дистанцию? Смещение вперёд-влево и атака в горло… Всё, принц мёртв… Мои аплодисменты…»

— Согласно Уложению, лицо, уличённое в попытке насилия по отношению к несовершеннолетней девушке дворянского рода, карается смертью на месте… — стряхнув с клинка кровь, буркнул граф. А потом, убрав меч в ножны, поклонился Фиоле Церин и добавил: — Прошу прощения, сударыня, что так поздно: я прибежал, как только услышал крики. Разрешите представиться: Аурон Утерс, граф Вэлш к вашим услугам…

— Что вы наделали, граф… — выдохнула баронесса Церин. И, медленно опустившись на пол, мрачно пробормотала: — Вы только что убили его высочество принца Ротиза. Младшего сына короля…