За горизонт

Порто–Франко. 08 число, 9 месяц, 16 год. День — Вечер.

До города без проблем добираемся минут за пятнадцать. У северного КПП застаем готовящийся к отправке очередной конвой.

Такого в этом мире я еще не видел. Новый тип новоземельного транспорта — клетка на колесах. Народу в них набито так, что можно только сидеть или стоять. Чисто белых лиц в клетках не видно, в основном негры, арабы, латиносы. Вся эта пестрая братия орет, бьётся в истерике, пытается расшатать прутья клеток. И ровным счетом, не производит никакого впечатления на охрану. Кричат о чем–то мартышки в загоне — дело житейское.

Дальнейших подробностей местных автоперевозок разглядеть не удается. Руди перекинулся парой слов с охраной и нас пропустили на территорию города.

— Русский, за тем кирпичным домом направо, и ищи место для парковки.

А занятный городишко этот Порто–Франко. Каменные или кирпичные двухэтажные и изредка трехэтажные домики вытянулись вдоль мощеных крупным, тесаным камнем улиц. Черепичные и металлические крыши, сверкают панелями солнечных батарей. Несмотря на многочисленные стройки, в городе по–европейски аккуратно и чистенько. Что при наличии запредельного количества дармовой рабочей силы не удивительно.

Отдельно стоит отметить попадающиеся через равные промежутки времени люки канализации и решетки дождеприемников. Вместе с мощеными дорогами это даже не говорит, а просто вопит о серьезности подхода к городской застройке. Кроме Ордена некому вложить средства в строительство дорог, отвод ливневых вод, прокладку водопровода и канализации.

Сразу за северным КПП замечаю невысокую пузатую водонапорную башню, еще год, другой и разрастающаяся городская застройка закроет на неё обзор со стороны дороги.

Следом за водонапорной башней обращает на себя внимание пожарное депо на три машины и школа. Я даже притормозил, посмотреть на это чудо.

— Руди, оставь в покое автомат, что ты его, как член наглаживаешь. Оставил? Молодец. Смотри сюда, вот это П–образное здание — школа?

— Ага, в прошлом году достроили, — парень не знает, куда пристроить шаловливые ручонки, волнуется перед вечерним забегом в ширину.

— А вы с братом почему не в школе?

— На весь мокрый сезон отец отправит брата в Веймар. Там школа конечно пониже, зато учат лучше. А я уже отучился.

— Националист хренов, нацист даже, — бубню себе под нос на русском.

Не зря местная администрация свой хлеб ест, ох не зря. Домики в городе хоть и разномастные, но границы улиц обозначают очень четко. Деревянных строений очень мало. Тростниковых крыш нет вообще, только метал или черепица. При местной жаре и дефиците воды противопожарные мероприятия должны соблюдаться свято.

И еще деталь, дома не перегружены фортификационными излишествами, большие витрины и живые изгороди вместо заборов вполне рядовое явление.

Вроде все просто, но за этой простой стоит чья–то железная воля. В противном случае тут был бы филиал махновцев на выезде.

— Приехали, — Руди прерывает мои наблюдения на самом интересном месте.

Вслед за парнем захожу в оружейную лавку.

Ох, мля….. куда ж ты меня привел? Оружие в магазине в принципе было.

Но, что это было за оружие.

Манерные охотничьи ружья от Бенелли соседствовали с трещотками «Узи». А слабо тут еще и «Борз» людям впаривать? Трещотки сменялись витриной с разномастными револьверами.

В принципе, не имею ничего против револьверов, но тут у половины револьверов дуло короче моего мизинца.

Зачем такую дуру с собой таскать? Исключительно, чтобы в плен не сдаться. Или в качестве грузила на рыбалке подобный девайс привязать?

М14, М16.

Во, G11, вроде, я их только на картинке видел.

Манерные охотничьи винтовки от Браунинга, Мосберга, и прочих неизвестных мне производителей. Начищены, отполированы, сверкают нержавейкой и ложами из дорогого дерева.

Мелкашки на полстены расставили, клоуны, блин. Руди, б….., нам в оружейный магазин нужно, а не в цирк. Я начинаю закипать.

Хорошо, не успеваю высказать парню своих мыслей.

Как выяснилось, Руди привел нас строго туда, куда нужно.

Бегло осмотрев принесенный ствол, продавец сообщает, что купит этот кусок говна за двести пятьдесят экю и не центом больше. И торг здесь неуместен. И исключительно из уважения к герру Вольфгангу, он отдаст бабло сразу, а не после реализации. И что больше такое говно в этом городе никто не купит.

В итоге сходимся на трех сотнях за ствол, пару магазинов и патроны.

Если подумать, то нам дали нормальную цену за ствол. На перепродаже этого металлолома продавец больше сотни экю не наварит. Причем сотня, это очень оптимистичный прогноз.

Пока продавец отсчитывает Руди наличность, трачу три минуты своей жизни на детальный осмотр увешенной мелкашками стены. Хе–хе, а Руди в этот лабаз вдвойне удачно меня привел. Я даже тихонько хихикнул, не сдержав возгласа удовлетворения. За кучей манерных агрегатов, в самом углу, в ожидании моего пришествия в этот магазин, скромно приютился ТОЗ-78.

Иди–ка сюда, мой сладкий, папа тебя с пристрастием рассмотрит. Погонял туда–сюда затвор, извлек пятипатронный магазин, осмотрел, общупал и не нашел к чему придраться. Явно не первой свежести ствол, но состояние, на первый взгляд, более чем хорошее. Ремня нет, но это, ни разу не фатально. Приклад зачем–то слегка заужен, но сделано все культурно. Надо бы прицениться.

Обошлось без долгих торгов с заламыванием рук, вырыванием волос и сбиванием цены по пол экю в час. Сорок экю и я становлюсь обладателем ТОЗа. Еще сорок экю и я запихиваю в сумку двадцать пятидесятипатронных пачек с малокалеберными патронами.

Начать приучать мое потомство к стреляющим железякам, вполне достаточное количество, а по итогам расстрела этих двадцати пачек будем посмотреть.

Стоя в самом центре города с незачехлённым ружьем в руках, интересуюсь у немца. — Руди, почему патроны к мелкашке такие дешевые? В чем подвох?

— А нет подвоха, с таким калибром в буше нечего делать. Лучше уж совсем без оружия, чем с таким.

— А тебя отец из чего стрелять учил?

— Из пулемета. Пошли к фрау Ширмер, а то не застанем ее на месте.

— Пулеметчик, пробегись до пикапа, спрячь ружье. А то заметут нас почем зря. Доказывай потом, что мы как раз и шли сдаваться в местный околоток.

И глядя вслед резко взявшему со старта немцу, — Не будем нарываться на неприятности, не наш это метод. И сбрую под обрез, тесак и прочие крайне полезные в местном быту девайсы не купил. Как бы потом не пришлось сожалеть о несодеянном.

Следующим пунктом развлекательной программы этого вечера значилось посещение застенков местного гестапо. И штурмбанфюрера Ширмер в частности.

В маленьком уютном кабинете на втором этаже городского околотка добрая немецкая фрау подсунула нам под нос две готовые анкеты. Не поленилась собственноручно заполнить бланки к нашему приходу.

— Мальчики, своей рукой вписываем номера Ай–Ди и ставим подписи вот здесь и вот здесь. Поставили? Гут, завтра на ваши счета перечислят по пять сотен экю. — Руди, мой мальчик, у тебя наверняка есть дела в городе, ступай с богом. А тебя, Шутник, я попрошу остаться.

Стало быть, в Штирлицев играть будем. Будем тормозить и четче следить за базаром. Эта фрау за базар спросит легко и непринужденно.

— И, чем обязан такой чести?

— Русский, какие планы у тебя на ближайшее время? — фрау Ширмер переходит на русский.

— С какой целью интересуетесь? — я не люблю делиться планами, особенно когда их нет.

— Молодой человек, я бы советовала вам выбирать выражения. В этом доме вопросы задаю я, — сверкнув золотом пера на доисторической ручке, фрау Ширмер выводит свою подпись на анкетах.

— Продался в крепостные к Вольфу. На более прекрасное далеко, планов пока не строил. Возможно, двину на запад к русским. А возможно, осяду у немцев. Вольф утверждает, что мой немецкий уже не похож на хрюканье. И за мокрый сезон я могу прогрессировать до состояния, когда честные бюргеры не будут разбегаться от меня с криками: — Красные в городе!

— С кем–то из соотечественников уже успели пообщаться?

— Нет. Они тут вообще есть, мои соотечественники?

— Есть. Мало, но есть. Русский, я собственно, почему веду с тобой разговор. В зоне ваших анклавов на западе творится много нехорошего. Москва и Демидовск на грани полномасштабной войны. Мне без разницы, пусть рвут друг друга как хотят. Но……, — фрау изящно прикуривает тонкую сигарету, — Отголоски ваших разборок докатываются досюда. А здесь и без этого проблем хватает.

— Как я понял, Москва опирается на беглых новых русских капиталистов. А Демидовск оплот старой — коммунистической гвардии?

— Ты понял в корне неправильно. Москва опирается на финансовые ресурсы там, за ленточкой. У большинства влиятельных москвичей за ленточкой имеются серьезные деньги, которые позволяют им безбедно жить здесь, получая все, что нужно, через базы Ордена. Лишние заморочки с развитием производства им просто не нужны. Взять под контроль торговлю это вполне в духе Москвы, а вот развитее производства не их стиль. Демидовск же, напротив, сделал ставку на развитие собственной промышленной базы.

— А я тут при чем? Где Москва с Демидовском и где я?

— Пока ни при чем, но все может поменяться. Чей путь развития симпатичен лично тебе?

— Путь Демидовска, но я не оперирую понятиями симпатично — несимпатично. У нас — русских, есть хорошая поговорка про то, что рыба ищет, где глубже, а человек где……, — даю немке закончить фразу.

— А человек, где лучше. С такими людьми, как ты, работать сложнее всего, никогда не знаешь, чего от вас ждать.

— Нет. Человек ищет не, где глубже, а где рыба. И я бы предпочел, чтобы со мной вообще не работали. Я тихий, мирный отец двоих детей и местные политические разборки мне до известного места.

На минуту в маленьком кабинете повисает тишина, фрау Ширмер вдыхает ароматный дым дорогого табака, а я беру паузу.

— И, кстати, фрау Ширмер, а чью сторону приняли власти Порто–Франко? Судя по тому, что я не раз слышал об открытии московского представительства в Порто–Франко и ничего не слышал об эмиссарах Демидовска, рискну предположить, что Порто–Франко оказывает знаки внимания именно Новой Москве.

— Формально все именно так. Москва сумела вышибить из Порто–Франко людей Демидовска. Передел сфер влияния для многих в Москве — единственная профессия. Эту партию Москва выиграла за явным преимуществом. Порто–Франко центр этого мира, а Демидовск подобный расклад не устроит никаким образом. В Демидовске лидеры тоже не сахар и они обязательно вернутся в Порто–Франко за сатисфакцией. Вернутся вооруженными до зубов и очень злыми. Так что, ваши разборки обязательно дотянутся и сюда. Сейчас в Порто Франко меньше сотни русских, так что к тебе придут, не сомневайся. Если у тебя будет информация, которой стоит поделиться с немецкой фрау, поделись. Кто знает, где и какая рыба ловится.

— Гут, я подумаю. А теперь, с вашего позволения, я пойду. А то, как бы у Руди терпение не лопнуло, ну или еще, что не лопнуло.

На этой оптимистической ноте покидаю гостеприимные застенки местного гестапо.

— Ну что Руд, хватит тут контрфорс изображать, пошли делать из тебя мужчину, — сходу, беру в оборот прислонившегося к стене местных застенков парня.

(Если кто не знает что такое контрфорс, гугл вам в помощь, ибо знание, только тогда знание — когда приобретено усилием мысли, а не памятью (с) кто–то из великих (на гугле можете уточнить, кто именно).

— Нет, сначала едем в госпиталь. Уточним, что с Урсулой. Если слишком поздно за ней приедем, док может этого не оценить.

— Да ладно, не выкинут же ее на улицу. А и выкинут, со сломанной ногой она далеко не убежит. Догоним.

— Нет, не выкинут, но и нам до утра не отдадут. Док — крайне суровый мужик. Он считает, что во вселенной существует всего два мнения, его и неправильное. И на все неправильные мнения ему плевать (на самом деле Руди завернул слово куда крепче). Для него не существует авторитетов.

— Убедил. Поехали, посмотрим на местную больничку. И по пути надо бы вкусностей прикупить, я детям обещал. Как тут с медициной, в городе и вообще, в целом?

По дороге в госпиталь с заездом за вкусняшкам Руди кратко дает мне расклад по местной медицине.

За городом с медициной все плохо или очень плохо. А на значительном отдалении от Порто–Франко с медициной, чуть хуже, чем никак. По столицам анклавов квалифицированные доктора иногда встречаются, и аппаратура есть, местами. А вот системных поставок медикаментов практически нет.

Откуда Руди знает столь интимные моменты о медикаментах? Так они с отцом делают для Дока (и не только) машины, заточенные именно под перевозку лекарств.

И самые выгодные и самые безопасные конвои те, что перевозят медикаменты.

Выгодные понятно почему, а безопасные в силу того, что напавший на такой конвой становится не просто вне закона, он становится вне понятий. Хотя, последнее время, все чаще встречаются отморозки вообще без понятий.

В самом городе имеется небольшой медицинский центр Ордена. Но этот центр обслуживает интересы Ордена, и обычным людям туда ходить не стоит. Могут помочь, не бесплатно естественно, а могут и не помочь, как повезет. Остальной рынок медицинских услуг поделен между двумя частными клиниками, десятком практикующих докторов и Доком.

В местных раскладах Док фигура почти мифическая. Каким ветром к гоям Порто–Франко занесло представителя богоизбранного народа, и почему Дока с почетом не отправили в Зион, знает только он сам.

Бывший советский военный хирург, успевший побывать в переделках от Заполярья до в Афганистана, с началом перестройки ненадолго перебравшийся на землю обетованную, и резко сваливший оттуда в Новую Землю.

По прибытии в Порто–Франко, Док сходу оценил ситуацию и выбил из Ордена изрядный кусок земли и кредит на постройку медицинского центра.

Через месяц после прибытия в город Док развернул палаточный госпиталь из десятка палаток. Через год переехал в первое здание своей больницы. А через три года полностью закончил строительство медцентра, имея штат в сто с лишним голов первоклассного персонала — врачей, аптекарей, санитаров, водителей, охранников.

Построив больничку, Док не тормознул на достигнутом. А нагнул под себя практически всю перевалку лекарств к северу от экватора. Оседлать этот бизнес пытались и пытаются многие, но систему выстроил только Док. Аптечные склады во всех крупных поселениях этого мира. Отлаженная система доставки медикаментов. Свои транспортные конвои, суда и даже относительно регулярно летающие легкомоторные самолеты. Свое развивающееся производство лекарств. А главное, возможность закупать за ленточкой почти все, что нужно.

Вот к такому непростому человеку мы собирались заглянуть на огонек.

Ндэ…, серьезность притязаний в этом мире Док обозначил еще на подъезде к храму местной медицины. Ведомый Руди пикап медленно проехал вдоль длиннющего и высоченного кованного вручную забора. И это только видимая мне часть. Не многие новоявленные олигархи России могут позволить себе подобное там — за ленточкой.

За оградой виднелись аккуратные, сложенные из брусков серо–желтого камня корпуса медицинского центра. Основательные домики — высоченный цоколь, два этажа и еще мансардный этаж. Крыша блестит панелями солнечных батарей и воткнутыми между ними устройствами непонятного мне назначения с надписью «Siemens».

Проходя через ворота, Руди запросто поручкался с охранником и поинтересовался, где их величество — император местной медицины. Охранник лишь неопределённо качнул головой. Но парню этого оказалось достаточно, и он бодро рванул куда–то в глубину больницы.

Вот щегол, даже не дал осмотреть составленный во дворе больницы автопарк, а там было много приятных глазу понимающего человека машин. Особенно мне глянулся трёхосный аналог «буханки» от «Вольво» (главный герой никогда не видел «Вольво Лапландер»).

Как–то слишком уж по–простому все получается, пацан с улицы запросто входит к местному олигарху. Хотя это я с улицы, а судя по поведению Руди, он вполне право имеет.

Ага, пришли, похоже.

Что сказать, Док оправдывал легенды о себе.

На изящной скамеечке, закинув ногу за ногу, восседал седой, как лунь, еврей предпенсионного возраста.

Восседал не просто так, а демонстрируя всему миру свои сибаритские наклонности — макал зефирку в чашку какао, откусывал крохотный кусочек, и снова топил зефирку в какао. Аппетит доктору пыталась испортить пятерка молодых девушек в белых халатах. Док мучил девок каверзными вопросами, девки пытались что–то мычать то ли в ответ, то ли в оправдание.

Даже не понимая, о чем идет беседа, могу с уверенностью сказать, что за исключением крайней справа симпатичной девчушки получалось у девчонок откровенно плохо. Но Дока это скорее забавляло, чем напрягало.

Руди, по–свойски плюхнулся на скамейку рядом с Доком, подрезал с подноса зефирку и оценивающе уставился на девичьи коленки. Схарчить зефир Руди не успел, я тоже его люблю. К тому же я еще не пробовал местного зефира, так что моему организму зефир однозначно нужнее.

Док, к великому разочарованию Руди, свернул экзекуцию и отпустил девушек, благословив на дорогу, — С глаз моих курицы безмозглые. И на…(зачем)… мне все это нужно на старости лет?

Причем благословлял доктор на великом и могучем. А значит, неплохо было бы втереться в доверие к столь значимому человеку.

Имея дела с людьми подобными Вольфу, Доку, или той же фрау Ширмер, на тебя как бы распространяется маленькая толика их влияния. А совокупность этих толик позволяет намного увереннее чувствовать себя в этом мире. Случись что, я знаю Дока, Вольфа, фрау Ширмер и много других страшных слов.

— Док, отец велел заехать Урсулу забрать. Когда за ней заехать? — забыв поздороваться, зачистил Руди.

— Недель через пять заезжай, — по всему, Док остался не удовлетворен экзекуцией младшего врачебного состава, и Руди оказался вполне подходящей кандидатурой для продолжения банкета.

— И что я отцу скажу? — парень как–то сразу потерял напористость.

— Привет предавай, пламенный. Все…, иди, давай. Дай уже спокойно посидеть пенсионеру.

— А у вас, молодой человек, какой интерес к старому еврею? Болезни какие? Или мучит что? — это уже в мой адрес.

— Совесть, доктор. Совесть. Даже не знаю, что и делать. Все средства перепробовал, не помогает, — говорю с Доком на великом и могучем.

— Молодой человек, не занимайтесь самолечением. С таким диагнозом доктора вам не помогут. Вам в храм прямая дорога, совесть это по их части.

— А где тут храм ближайший?

— А хрен его знает. Я, знаете ли, атеист.

— Ну что же, если в этом храме медицины бессильны мне помочь, придется как–то с этим жить дальше. Зефир у вас очень вкусный, и приятно было познакомиться…….

— Аркадий Соломонович, — представился доктор, — Но официоз чужд этим забытым богом землям, так что можно просто — Док. Возьми еще кусочек в дорогу, не стесняйся.

— Если без официоза, то Дэн. За предложение, конечно, спасибо, но много сладкого вредно. Мне даже страшно подумать, сколько тут стоят услуги стоматолога. Так что, Аркадий Соломонович, всего вам наилучшего и долгих лет. А мне пора Руди догонять, а то, как бы он с расстройства без меня не укатил.

Что ж, по всему первый шажок к знакомству сделан, будем просчитывать дальнейшие ходы.

А теперь к жрицам любви, пришло время грешить.