Якудза из клана Кимура-кай

Глава 2

— Ну? Язык проглотил, катаги? — насмешливо добавил парень, не дождавшись от меня немедленного ответа.

— Закурить не найдётся? — спросил я, продолжая глядеть ему в глаза.

Боковым зрением я видел, что Масахиро юркнул куда-то в подсобку. Но зрительного контакта не разрывал, точно как и этот парень.

Если бы воздух мог искрить от взглядов, то искры летели бы во все стороны.

— Смелый, да? Кто тебя так отделал? — спросил он.

— Темно было, не разглядел. Косоглазые… Все на одно лицо, — сказал я.

Он ухмыльнулся. А затем достал пачку из внутреннего кармана и протянул мне сигарету. Зажигалку положил на стол. Только после этого я отвёл взгляд, закуривая непривычно крепкий табак. Кадзуки не курил, но кашель мне удалось сдержать. Мне, наверное, не стоило начинать… Но уже поздно.

Парень отвернулся и взялся наконец за свою лапшу. Я молча курил, поглядывая на улицу за большим широким стеклом. Пепел пришлось стряхивать прямо на пол. Надеюсь, Масахиро не будет ворчать.

— Местный? — спросил вдруг парень.

— Местный, — сказал я.

— А этого, — он кивнул в сторону подсобки. — Знаешь?

— Знаю, — сказал я.

— Это наша территория. Держи, — он протянул мне визитку. — Вспомнишь, кто тебя отмудохал, заходи. Пообщаемся.

Я удивился такой щедрости и великодушию, но вида не подал, взял визитку с почтением и уважением. Ничего лишнего, самый минимум информации. Адрес, судя по всему, какого-то офиса, и написанное иероглифами название «Одзава Консалтинг». Ни телефона, ни чего-либо ещё.

— Благодарю, Одзава-сан, — кивнул я.

Парень расхохотался так, что чуть не опрокинул свою лапшу.

— Нет, ты и правда катаги! Одзава-сан это наш босс, — пояснил он.

Следовало догадаться.

Я отвернулся, снова стряхнул пепел прямо на пол, потому что больше некуда было его стряхивать. Неловко получилось, конечно, но ничего страшного я в этом не видел. Я ждал, что парень представится сам, но он не представился.

— Загляну при случае, — сказал я, убирая визитку во внутренний карман.

Он доел лапшу, оставил всё на стойке перед собой, рыгнул в кулак. Поднялся, хищно осмотрелся. Я знал этот взгляд. И он мне не понравился.

— Сто йен, — напомнил я.

Парень ухмыльнулся, но всё-таки бросил на стойку помятую купюру. Тысячу.

— Бывайте. Я ещё загляну, — он посмотрел на меня, на Масахиро, вновь вышедшего из подсобки и замершего в поклоне. — Дяде привет.

Снова звякнули колокольчики над дверью, парень вышел всё той же расслабленной походкой. И как только он скрылся из виду, Масахиро набросился на меня.

— Ты с ума сошёл, Кадзуки⁈ — заорал он. — Это же якудза! А ты разговаривал с ним, как с каким-нибудь родственником! Как со своим дружком!

— И что? — не понял я.

— И сигарету выбрось! — крикнул он.

Я затянулся крепким табаком и посмотрел Масахиро прямо в глаза. Купюру со стойки он так и не взял.

— Выброшу, когда докурю, — сказал я. — Что не так с этим якудза?

Мой друг разом поник. Молча начал убирать мусор со стойки и протирать её тряпкой.

— Не молчи, — сказал я.

— Дядя… Им денег должен, — вздохнул он. — Думаешь, чего это я без выходных тут вкалываю? Он от них прячется. А ты с него ещё и деньги потребовал!

— Сколько должен? — хмыкнул я.

— Не твоё д… — начал он и тут же осёкся, видя мой пристальный взгляд. — Шестьсот тысяч.

— В долг взял? — спросил я.

— Проиграл в маджонг, — поморщился он.

Масахиро тяжело вздохнул, открыл кассу, бросил туда мятую купюру. Я доковылял до двери, открыл её, потушил окурок, бросил в урну. Вернулся за стойку.

— Немало, — сказал я.

Сколько это на наши деньги, понятия не имею, но судя по здешним ценникам, немало. Вся лапшичная, наверное, стоит меньше.

— Немало… — вздохнул Масахиро.

— С процентами ещё, наверное? — спросил я. — Когда срок платежа вышел?

— Позавчера, — буркнул он, проигнорировав первый вопрос.

Я достал карточку, взглянул ещё раз на адрес офиса, чувствуя неодолимое желание нанести им визит. Одзава Консалтинг…

— Напомни, как дядю твоего зовут? Ироха Юдзиро? — порылся в памяти я.

— Только не говори, что ты собрался к ним, — испугался Масахиро. — Не ходи! Ты всё испортишь!

Возможно, я и впрямь не самый лучший дипломат в этом городе. Но насчёт этой лапшичной у меня была полная уверенность. Что я справлюсь лучше, чем Масахиро или его дядя.

— Меня пригласили, ты же слышал, — равнодушно сказал я. — Нельзя такие приглашения игнорировать.

Масахиро закатил глаза и снова вздохнул. Его тоже можно было понять, прежний Кадзуки явно не отличался умом и сообразительностью, чтобы успешно провернуть такое дело. Да и храбростью тоже не отличался. К счастью, на его месте теперь я.

— Да, Ироха Юдзиро, — тихо сказал он.

Я подошёл к стойке поближе, перегнулся через неё и схватил его за предплечье, притягивая к себе.

— Я многое переосмыслил, когда по голове получил, — сказал я. — Если трусить, то ничего в жизни не получишь. Так что нам с тобой надо становиться смелее.

Опешивший Масахиро ничего не ответил, и я отпустил его.

— Бывай. Я ещё загляну, — сказал я.

Он молча ушёл в подсобку, а я вышел на улицу. Пожалуй, стоило согласиться на предложенную лапшу, но теперь уже поздно. Утренняя прохлада понемногу сменялась теплом, по мере того, как выходило солнце, необычайно большое и яркое для меня, обитателя совсем других широт. Мне даже пришлось снять куртку и нести в руках.

Визитную карточку семьи Одзава я на всякий случай из кармана достал. Адрес на ней был написан одной азбукой, название — другой. Для меня это выглядело странновато, но здесь такое происходило очень и очень часто.

А карточка непростая. Плотный картон, золотое тиснение. Такие может себе позволить не всякий бизнесмен, а здесь их раздаёт натуральная шпана. Значит, денежки у якудза водятся, и немалые.

Мысли о том, как легко и быстро заработать, крутились у меня в голове одна за одной. И этот заработок чаще всего находился по ту сторону закона. А все прибыльные делянки наверняка поделены теми же якудза, значит, влезать на уже занятые места будет опасно. Придётся придумать что-то новенькое.

Сразу же в офис я не пошёл, такие дела требуют подготовки. Я просто шатался по району. На ходу мне гораздо лучше думалось. Да и спешить было некуда, на самом деле. Конечно, в случае с долгом господина Ирохи медлить нельзя, но я считал, что спешка нужна только при ловле блох.

Я вышел к железнодорожной станции, возле которой околачивались какие-то гопники. В голове всплыло странное слово чинпира. Они занимались тем, что цеплялись к прохожим обывателям, по-простому говоря, глумились. Развлекались. Большинство прохожих обходило их стороной, но некоторым не везло. Нет, район здесь всё-таки плохой.

Пара человек из этой гопоты казались смутно знакомыми, но я всё ещё плохо отличал японцев друг от друга, так что мог легко ошибиться.

— Эй! Кимура-кун! — крикнул один из них.

Я даже не сразу понял, что обращаются ко мне.

— Эй, ты оглох? Тебе говорят! — крикнул другой.

Я остановился и повернулся к ним. Их пятеро, расклад совсем не в мою пользу. Повезло же, чёрт побери, попасть в тело какого-то слюнтяя, теперь придётся выгребать всё, что он наворотил за восемнадцать лет самостоятельной жизни. А исправлять репутацию куда труднее, чем зарабатывать с ноля.

— Пчёлы покусали, Кимура? — насмешливо спросил один из них, явный заводила.

Остальные так, подпевалы, ведомые, любители похохотать за компанию. Шакалы.

— По голове получил, — холодно произнёс я, уставившись заводиле прямо в глаза мёртвым рыбьим взглядом.

В былые годы этот взгляд работал безотказно. Надо бы потренировать перед зеркалом. Рожу кирпичом, не мигать, смотреть точно между глаз оппоненту. Мало кто выдерживает.

Этот тоже не выдержал. Нахмурился, покосился на своих дружков, будто в поисках поддержки. Зарядился от них уверенностью.

— Что, от нас тоже хочешь? — спросил заводила.

— А ты осилишь? — хмыкнул я.

Отступать нельзя. Даже если их пятеро. Во-первых, я сам себя перестану уважать. Во-вторых, я уже сейчас видел, что он даст заднюю. Не будет лезть в драку посреди бела дня, на глазах у толпы, испуганно обходящей нас, словно мы прокажённые.

Обывалы смотрели одновременно с испугом и с облегчением. Их пугала сама ситуация, которой они стали свидетелями, и в то же время они радовались тайком, что это не они стали жертвами этих чинпира, этих великовозрастных гопников. От этого становилось как-то… Противно, что ли. Я понял, что имел в виду тот парень, когда назвал меня катаги. Он назвал меня одним из них.

— А ты сомневаешься, Кимура? — после короткой паузы скрестил руки на груди заводила.

— Тебя, толстяк, даже моя младшая сестра отделает, — вставил другой гопник.

Я на него даже не взглянул, продолжая буравить взглядом главного. Тот стоял, скрестив руки, это его и погубило.

Как учила нашего Президента ленинградская улица… Я почесал кончик носа. А затем в два быстрых шага оказался рядом с заводилой, на расстоянии удара, вкладывая всю силу и массу в размашистый хук. Не самый быстрый, но он и этого не ожидал.

Мой кулак пришёлся заводиле прямо под ухо, тот рухнул в нокдаун, на руки одному из своих дружков. Трое оставшихся опешили на секунду, но тут же опомнились.

А вот теперь пора отсюда сматываться. Я развернулся и начал ставить спринтерский рекорд.

Нет, спортом точно не помешает позаниматься, да и удар поставить обязательно нужно. Но я слышал позади злое пыхтение и продолжал бежать, даже когда лёгкие начали гореть, а перед глазами заплясали разноцветные пятна.

Толпа вокруг глазела на всё это, как на какое-то представление.

— Полицию! Зовите полицию!

— Они хотели его ограбить!

— Держите!

Кто-то попытался схватить меня за плечо, и я резко остановился, с размаху ударяя локтем назад, не глядя. Что-то неприятно хрустнуло, плеснуло, но я не стал останавливаться и разглядывать последствия, я побежал дальше.

Не останавливался я до самого дома, хотя преследовать меня прекратили почти сразу же. Объясняться с полицией… Не с этого я хотел бы начать новую жизнь.

У крыльца я немного привёл себя в порядок, отдышался. Вспотел, как загнанная лошадь, но это ладно. В конце концов, я прибежал домой, а не на танцы с девочками.

Я проскользнул внутрь, бросил куртку на вешалку. На кухне гремела посудой мать, и я попытался скрытно прошмыгнуть мимо, но не преуспел.

— Кадзуки, это ты? — крикнула она, не отрываясь от процесса готовки.

— Я! — ответил я.

— Иди обедать! — приказным тоном сказала она.

Я бы предпочёл сперва сходить в душ после такого спарринга и пробежки.

— Попозже! — сказал я.

— Кадзуки! — строго воскликнула она, но я уже закрылся в душе.

Всё в стирку, вонять потом мне не к лицу. Разве что визитку пришлось достать из кармана и положить на полочку над умывальником.

Собой вообще тоже надо заняться. Сменить гардероб, постричься, скинуть немного лишнего веса. Сменить имидж, короче говоря. Никто не воспримет всерьёз сопляка в футболке с анимешным роботом Ганбастером.

Я постоял под душем, вытерся большим махровым полотенцем. Жизнь становилась всё лучше и лучше. Дел, конечно, разгребать ещё целый вагон, но даже слона едят по кусочкам.

В своей комнате я переоделся в чистое, натянув на себя обычную чёрную майку. Гардероб разберу чуть попозже. А теперь — за обед, нельзя заставлять Кимуру-сан ждать слишком долго.

В прошлой жизни я осиротел рано. Пока служил в армии, так что даже похоронили матушку без меня, в отпуск с таджикской границы выехать было нельзя. Отца и вовсе не знал. Полярник, как же.

Так что здесь я хоть и ощущал господина и госпожу Кимура чужими людьми, по воспоминаниям самого Кадзуки, своих детей они любили. Пусть даже Кадзуки был по отношению к ним полным засранцем.

Я вышел на кухню, довольно большую, служившую ещё и столовой, сел на пол за низенький стол, на котором уже меня ожидала еда. Большая тарелка риса с какой-то мясной подливкой, неизвестный мне жирный бульон, в котором плавала половинка варёного яйца, салат с прозрачной лапшой… Неудивительно, что Кадзуки такой комплекции. Я взял палочки, не зная, с чего начать.

— Ты ешь, ешь, — не отрываясь от хлопот за плитой, сказала госпожа Кимура.

Ладно хоть с палочками управляться я умел машинально, благодаря старым навыкам Кадзуки.

— Итадакимас, — буркнул я, истекая слюнками.

А затем набросился на это пиршество, понимая, что похудеть будет дьявольски сложно. Рис таял во рту, чуть острый соус нежно теребил вкусовые сосочки, так, что я едва сдерживался, чтобы не сожрать всё это в один присест.

— Рассказывай, Кадзуки, — произнесла госпожа Кимура.

Она мыла посуду, стоя ко мне спиной. Вода громко журчала, на плите опять уже что-то кипело.

— Что рассказывать? — с набитым ртом сказал я.

— Что с работой? Что с твоим лицом? Где ты пропадал? — спросила она, даже не оборачиваясь, тоном, не допускающим вранья или увиливания от ответов.

Она здесь власть. А не отец.

Я молча продолжил трапезу.

— Кадзуки, — строго произнесла госпожа Кимура, поворачиваясь ко мне.

Я поднял на неё взгляд. Выглядела она ещё не старой, в самом расцвете сил, и походила больше на Юрико-тян, такая же хрупкая, пусть и следы прожитых лет уже отразились на её лице. Причёска — чёрное каре, карие глаза, правильные черты лица. Сходства с Кадзуки я заметить не смог. В её глазах искрился лёд с вершины Фудзи.

— Не смей меня игнорировать, — сказала она.

— Я, вообще-то, ем. Очень вкусно, — сказал я.

— Кадзуки… — угрожающим тоном произнесла она.

Не уверен, что она смогла бы хоть как-то на меня повлиять или осуществить свои угрозы. Но лучше не проверять.

— Работу я найду. Уже нашёл, завтра на собеседование, — сказал я. — Лицо у меня такое, потому что меня вчера побили. Там и пропадал.

Госпожа Кимура недоверчиво посмотрела на меня, прищурив и без того небольшие глаза.

— Я звоню в полицию, — заявила она вдруг, скидывая фартук. — Их найдут.

Пришлось выскочить из-за стола и перехватить её на полпути к телефону. Я буквально загородил собой проход в коридор, в котором висел стационарный телефонPanasonic.Сдвинуть с места она меня не могла при всём желании, я был шире, тяжелее и выше неё.

— Не надо никакой полиции, — спокойно сказал я. — Я их сам найду. Уже нашёл.

Она посмотрела на меня снизу вверх, сложив руки на груди.

— Отойди, — потребовала она.

— Нет, — спокойно ответил я.

— Я скажу отцу. Он тебя накажет, — пригрозила она.

Я молча покачал головой. На столе остывал недоеденный рис, и мне жутко хотелось вернуться к еде. На плите из кастрюли полезла белая пена, с шипением касаясь пламени.

— Там кипит, — сказал я.

— Ой! Кадзуки! — спохватилась госпожа Кимура, накидывая фартук обратно и бегом возвращаясь к плите.

Наконец-то и мне посчастливилось вернуться за стол. Я принялся неторопливо доедать оставшееся, хотя чувствовал, что уже насытился. Порцию, пожалуй, можно и урезать.

— Что за работу ты нашёл? — спросила госпожа Кимура, ликвидировав последствия аварии на плите.

— Пока не хочу говорить, — сказал я. — Рано ещё, я ведь никуда пока не устроился.

— Ну ладно… — сказала она. — И чем тебе завод не понравился? Сидишь себе спокойно… Никто даже не трогает…

Я не стал отвечать и что-то объяснять, видя, что толку от этого не будет. Молча доел всё без остатка.

— Спасибо, было очень вкусно. Это просто пиршество! — сказал я.

Госпожа Кимура, занятая шинкованием огурца, просто кивнула в ответ. Про полицию она, похоже, уже забыла.

Я на всякий случай отключил домашний телефон, чуть выщелкнув провод из аппарата, а потом ушёл к себе в комнату. Вот теперь можно подыскать подходящую одежду, вот только единственной приличной оказался старый школьный костюм Кадзуки. Всё остальное можно было смело отправлять в утиль. Так что я стряхнул с чёрного костюма пыль, примерил, посмотрелся в зеркало. Вот так, пожалуй, можно уже отправляться в офис якудза. А не в футболке с Ганбастером.