Якудза из клана Кимура-кай

Глава 18

Транспортом и в самом деле надо озаботиться. Хотя бы такой же пожилой «Короллой» или «Короной», как у Хироми-сана, можно даже без прав и документов. Какой-нибудь неприметной городской повозкой. Мне, правда, её парковать негде, а машину без парковочного места тут не продают, но у меня и прав-то нет. Сбивать ноги об асфальт по одним и тем же маршрутам мне как-то поднадоело.

Такуя-кун обнаружился сидящим на лавочке неподалёку от входа на железнодорожную станцию Кита-Сэндзю. Он сидел с сигаретой в зубах, поглядывая на проходящих мимо школьниц и студенток. Катаги старались его не замечать, даже не смотрели в его сторону, а если случайно сталкивались с ним взглядом, то тут же отводили взор.

Я махнул ему рукой, он неуклюже поднялся с лавки.

— Кимура-сан, доброе утро! — шутливо произнёс он.

— Привет, аники, — сказал я. — Куда едем?

— Мы уже на месте! — ухмыльнулся он. — Пошли, покажу тебе фронт работ. Вообще, это мой район, по большей части, но оябун велел делиться.

— Веди, — пожал я плечами.

Мы пошли рядом, медленной походкой вразвалку. Возможно, надо было выдвигаться вечером, но раз уж он позвонил и позвал, наверное, в этом есть какой-то определённый смысл. Многие из местных заведений пока были ещё закрыты.

— У тебя как, время есть свободное? — спросил я.

— А что, отпраздновать хотел? — ухмыльнулся Такуя.

— Съездить в место в одно. В Аракаве, недалеко тут, — сказал я.

— Наверное, можно, — пожал он плечами. — Ты, я смотрю, времени не теряешь, крутишься уже сам, да?

— Ну а как ещё-то, — ухмыльнулся я в ответ.

До злачных мест Кита-Сэндзю мы добрались быстро, и при свете утреннего солнца этот район казался самым обыкновенным. Никто не валяется пьяным на тротуаре, не клянчит мелочь, не докапывается по самым мелким поводам, провоцируя на драку. Вон, даже патрульный ходит с самым безмятежным видом, старательно делая вид, что не замечает нас двоих, идущих навстречу. Ночью полиция старается держаться отсюда подальше, если только им не поступает прямой приказ.

Такуя-кун, никого не стесняясь, начал показывать на вывески и двери, мимо которых мы проходили.

— Сюда не суйся, — показал он на большой и просторный бар, явно очень дорогой. — Принадлежит Кёкуто-кай. И если я говорю, принадлежит, то так оно и есть, напрямую им. Попробуешь поставить на деньги — вынесут в пакете по кусочкам.

— Понял, — хмыкнул я.

— Зато вот это — наше, хозяин платит по сорок тысяч в месяц, — он указал на двухэтажный салон пачинко. — Но… Не ты договаривался, не тебе и собирать.

— Как скажешь, — пожал я плечами.

Каждое из заведений он комментировал в похожем стиле, кто сколько и кому платит, каков из себя хозяин, к кому лучше не лезть, а кто имеет связи в полиции или департаментах. До тех, с кого деньги буду собирать я, мы пока так и не добрались.

— А здесь — дерьмовое сакэ, — я показал на вчерашний бар.

— Ты просто не умеешь его пить, — усмехнулся Такуя. — Это наш бар, двадцатка в месяц. Я думал отдать его тебе, но раз тебе местное сакэ не нравится, то обойдёшься.

— Я могу его и не пить, — посмеялся я.

— Да как же! Будут угощать каждый раз, когда за деньгами приходишь, им дешевле тебя напоить до беспамятства, чем деньгами отдавать, — фыркнул аники.

— Попробуй меня напои до беспамятства, — сказал я. — У них бухло быстрее закончится.

— Ну ты… Да, наверное, — ухмыльнулся якудза. — Так, а вот тут у нас клуб маджонга.

Он показал на неприметную дверь без каких-либо опознавательных знаков. Полагаю, пускают туда исключительно по знакомству. Ироха-сан, скорее всего, именно здесь и проигрался в пух и прах.

— Тебе туда пока рано, — сказал Такуя. — Там суммы такие, ух! Оябун раз в неделю лично приезжает играть.

Значит, и впрямь серьёзно всё. Максимально.

Самую злачную улицу мы прошли до конца, и Такуя пока не назвал мне ни одного заведения, которое можно будет крышевать мне.

— Давай, идём дальше, оябун велел показать тебе всё, — сказал аники.

— Так ведь… — я показал рукой нам за спину, на оставшуюся позади улицу.

— Ты точно местный? — усмехнулся он. — Тут ещё есть.

— Местный, — ответил я.

Чуть в стороне от основного квартала утех находились ещё несколько заведений, идзакая, ресторанчик-якитория и лапшичная семьи Ироха. С рюмочной-идзакаи якудза предложил мне брать тридцать тысяч в месяц, с якитории столько же. Когда я понял, что теперь мы направляемся к лапшичной, то резко остановился.

— Нет, нет, нет, нет, — нахмурился я. — Ты шутишь?

— Не понял, что стряслось? — удивился Такуя. — В самый раз для вакасю, всё просто, как конфетку у ребёнка отнять.

Я посмотрел на вывеску, на рукописную табличку на двери.

— Семья Ироха — мои друзья, — твёрдо сказал я.

— И в чём проблема? Они платят, мы защищаем, — не понял аники. — Чтобы никаких неприятностей не было. Двадцатку всего.

— Проблема в том, что это мои друзья! — рыкнул я.

Масахиро вообще перестанет со мной общаться, если я вдруг заявлюсь к ним в лапшичную и потребую деньги. А то и откажется платить, и что я буду делать? Сам стану устраивать им неприятности, как это обычно бывает? Да чёрта с два.

— Знаешь, я согласен на тот кабак с дерьмовым сакэ, — процедил я.

Взгляд Такуи вмиг стал жёстким, стальным, лицо приняло непреклонное выражение.

— Нет, — отрезал он.

— Что значит «нет»⁈ — начал злиться я.

— Ты дал клятву, — холодно произнёс Такуя. — Не говори мне, что ты хочешь лишиться пальца в первый же день. Оябун сказал дать тебе три точки. Вот эти вот.

— Погоди-ка! У тебя и арифметика не складывается! — помотал я головой. — Одзава-сан требует с меня сто штук в месяц, идзакая и якитория дают вместе шестьдесят, с лапшевни вряд ли вы брали больше, а то и меньше, что это вообще за дела?

— Прояви изобретательность, — пожал плечами Такуя. — Даже дам тебе дружеский совет. Цену за защиту всегда можно повысить.

Я вдруг почувствовал себя обманутым, развели как гоя на Пасху. Нет, я был согласен с тем, что надо вертеться самому, искать варианты и проявлять изобретательность. Но то, как это было подано, напрочь отбивало всю охоту сотрудничать.

— Эти три точки… Ла-адно, я понял, — протянул я.

Деньги у меня имелись, да и Одзава-сан ещё не рассчитался со мной за бордель, так что мне ничего не грозило. Но сама по себе ситуация выходила очень неприятная. Я шёл в якудза с расчётом на то, чтобы остаться в плюсе, а не для того, чтобы из своих же денег спонсировать организацию.

— Что, пойдём, покажу, как это делается? — ухмыльнулся Такуя.

— Нет, благодарю, — сказал я. — Тут догадаться нетрудно. Сам потом загляну. Попозже, один.

— Как хочешь, братан. Я как лучше хочу, — сказал Такуя-кун. — Ты же мне, мать его, жизнь спас.

— Поехали лучше до Аракавы, — предложил я. — Тут всё ясно и так.

— Пожрать бы чего, — пристально глядя на вывеску лапшичной, сказал Такуя.

— Там пожрём, пошли, — настоял я.

Вернулись обратно на станцию, мне отчего-то не хотелось, чтобы Масахиро-кун видел нас вместе. Да и вообще, видел меня в прикиде якудза.

Проехали одну станцию на метро, вышли на станции Матия. Можно было бы пройтись пешком, но состояние Такуи не располагало к долгим прогулкам, а катать его на такси… Перебьётся.

— Куда идём-то? — спросил он, когда я начал озираться по сторонам в незнакомом районе.

— В госпиталь. Госпиталь Окада. Знаешь такой? — ответил я.

— Не бывал, но знаю, — сказал Такуя. — А чего, приболел?

— Нет, по делу, — сказал я.

Больше он вопросов не задавал, этой информации ему было достаточно, чтобы спокойно сопровождать меня. Сейчас от него требовалось только поторговать лицом, сурово зыркая на Фукуду-сана, чтобы тот был посговорчивее, потому что в одиночку я вряд ли что-то сумею разузнать. Если нас, конечно, пропустят в палату к Фукуде-сану.

Вход в госпиталь располагался на узкой улочке рядом с Мейдзи-дори Авеню, и представлял собой одновременно вход для больных и подъезд для карет скорой помощи.

Мы прошли в вестибюль, оформленный в светлых пастельных тонах. Очереди внутри почти не было, пара человек в медицинских масках ждали, пока администратор в белом халатике их примет. Пришлось, как порядочным гражданам, встать в очередь и немного постоять.

— Прошу прощения, господа, приём пациентов с травмами осуществляется через приёмный покой, — максимально вежливо попыталась нас отшить администратор, увидев распухшую от побоев рожу Такуи.

— Мы не по этому вопросу, администратор-сан, — сказал я. — Меня интересует, есть ли у вас пациент по фамилии Фукуда? Мы ищем нашего друга, его увезли, кажется, с сердечным приступом. Нам сказали, что он поступил в госпиталь Окада.

Девушка не поверила ни единому слову.

— Это врачебная тайна, — нахмурилась она. — Мы не раскрываем имена и диагнозы наших пациентов.

— В этом нет никакой тайны. Нам нужно поговорить с Фукудой-саном, он поступил сюда с сердечным приступом, — сказал я. — Посещения же разрешены?

Я посмотрел на плакат с графиком работы, на часы. Сейчас как раз было время посещений.

Администратор нахмурилась, начала молча листать толстый журнал. Мы с Такуей терпеливо ждали. За нами уже начала собираться небольшая очередь.

— Фукуда Синтаро-сан… — пробормотала она. — Сто тринадцатая палата.

— Благодарю вас, — улыбнулся я и незаметным движением положил на стойку пятитысячную купюру.

Придвинул к ней, чуть поклонился, отошёл, успев заметить, как она прячет деньги в карман халатика. Не взятка, а небольшая благодарность. Нужно быть щедрым и благодарным, если хочешь, чтобы люди отвечали тебе тем же самым.

— Надо хоть корзинку с гостинцами купить, — хмыкнул Такуя.

Здесь же, в вестибюле, в маленькой местной аптеке, продавались готовые наборы. И не только они, ассортимент аптеки поражал разнообразием, от лекарств и БАДов до еды с косметикой.

Предложение дельное, и я взял небольшую корзинку с фруктами и пирожными-моти, потратив ещё пару тысяч иен вдобавок. Будет лучше, если Фукуда-сан станет сотрудничать добровольно.

Такуя лишних вопросов не задавал, только поглядывал по сторонам, постоянно контролируя входы и выходы. Я нашёл схему эвакуации на стене, поискал нужную палату. Не так уж и далеко.

— Идём, — я ткнул пальцем в точку на карте, мысленно построил маршрут и направился прямо туда.

Такуя вразвалочку ковылял следом. Мы дошли до поста медсестры, поздоровались, сказали, к кому мы пришли. Медсестра указала нам на нужную дверь.

— Говорить буду я, — шепнул я своему товарищу. — Без имён, если что.

Тот молча кивнул, не особо желая вникать в мои дела. Я попросил о помощи, он поможет, но не более. Меня это полностью устраивало.

Фукуда-сан оказался коренастым толстощёким мужичком за пятьдесят. Он лежал на кровати в больничной пижаме и листал газету, и наше появление застало его врасплох.

— Кто вы такие? — насторожился он, откладывая газету себе на колени.

Я поклонился и двумя руками протянул ему корзинку с гостинцами.

— Вы от Нишизава-сана? — недоверчиво спросил он, но корзинку всё-таки взял и поставил рядом с собой на тумбочку.

— Неважно, чьи интересы я представляю, — сказал я, пристально глядя на лежащего Фукуду.

Отец явно плясал бы здесь на задних лапках, а вот я по отношению к его боссу не испытывал никакого пиетета.

Фукуда нас явно побаивался. Значки на пиджаках он не мог не заметить, и я почему-то видел, что он не в первый раз имеет дело с якудза. Узнать бы только, с каким семейством.

— И что вам нужно? — хмыкнул он.

— То же, что и Фудзиваре-сану, — сказал я. — Выяснить, куда подевались деньги.

— Вы от Фудзивара-сана? Не думал, что он сотрудничает с борёкудан, — скривился Фукуда.

Краем глаза я заметил, как поморщился от этого слова Такуя-кун, но сам я даже бровью не повёл.

— Это неважно, — сказал я.

— И что, вы хотите меня запугать? Я ничего не знаю! — почти выкрикнул он.

— Врёт, — веско вставил Такуя.

Это я и так видел. Я всех этих корпоративных лжецов насквозь видел, они все лгут так же естественно, как дышат.

— Пожалуй, соглашусь с вами, коллега, — сказал я. — Фукуда-сан, подумайте над ответом ещё раз.

Он быстро посмотрел на меня, на Такую, снова на меня.

— Что вы себе вообще позволяете, щенки⁈ — окрысился он, а потом схватился за сердце. — Обвиняете честного человека в краже⁈ Ох! Сердце!

Чересчур громко и картинно. Он нажал на кнопку вызова медсестры, продолжая ахать и охать.

— Прошу прощения, Фукуда-сан, мы поговорим в другой раз, — поклонился я.

Медсестра влетела обеспокоенным вихрем, зыркнула недобро на нас, начала заниматься спасением жизни пациента. Мы с Такуей поспешили уйти. Вышли в коридор, в вестибюль, на улицу. Синхронно, не сговариваясь, закурили, как только запах больницы сменился городским ветерком с примесью автомобильного выхлопа.

— Что за тип? — спросил Такуя.

— Босс отца, — хмыкнул я.

Такуя удивлённо вскинул брови, хмыкнул, задумчиво затянулся табачным дымом.

— И чего сделал? — спросил он чуть погодя.

— По всей видимости, спёр сорок лямов, — буркнул я.

Аники чуть не поперхнулся. Мне вообще-то не хотелось это озвучивать, но я подумал вдруг, что хуже от этого уже не будет.

— Серьёзное дело… — протянул он. — Надо бы оябуну сказать. Он что-нибудь придумает. Что за фирма?

— «Ёсикацу Электроникс». Барыги, техникой торгуют, — ответил я. — Телефоны, факсы, компы.

— И на отца эти сорок миллионов хотят повесить? — поморщился Такуя.

— Похоже на то, — сказал я. — Если до конца недели не найдутся.

— Понял, — кивнул Такуя. — Ну и дела…

— А этот хрен симулировал, по всей видимости, — добавил я. — Аккурат до конца недели там и проваляется.

— Поехали отсюда, — задумчиво произнёс Такуя. — Одзава-сан разберётся.

— Как будто ему есть дело, — фыркнул я.

Такуя вдруг схватил меня за воротник, резко, притянул к себе. В глазах плескалась самая настоящая ярость, даже в драке с людьми Кодзимы я не видел его таким.

— Даже думать такое не смей! — прошипел он. — Слышишь меня?

— Слышу, — выдавил я, и он тотчас же выпустил меня из своей мёртвой хватки.

Галстук выступил как удавка, я поправил его, поправил рубашку, взглянул Такуе в глаза. Тот стоял, набычившись, и подкуривал следующую сигарету от предыдущей.

У всех нас есть вещи, от которых срывает башню. В случае Такуи-куна это, видимо, было неуважение к названому отцу. Что-то мне подсказывало, что для него именно Одзава-кай стала настоящей семьёй, а не те люди, что произвели его на свет.

— Прости, аники, глупость ляпнул, — сказал я.

— Ничего, научишься ещё, — так же сдавленно ответил Такуя.

— Поехали, — предложил я. — На такси, мне неохота на метро переться. Куда, к салону пачинко?

— Нет. Оябун не любит долго на одном месте сидеть, — хмуро ответил Такуя. — Лови тачку, я покажу, куда.

На этой маленькой улочке машин в принципе было немного, и ни одна из них не была похожа на такси. Это у нас в России, особенно в провинции, любая тачка могла оказаться такси, от ушатанной жучки и до премиального седана бизнес-класса, а здесь в такси работали только в специальном окрасе и с табличкой на крыше.

Ещё и вызвать его по телефону — задача нетривиальная. Проще поймать прямо на улице, точно как в американском кино, когда герою стоит только взмахнуть рукой, как перед ним тут же останавливается жёлтый кэб. Я, похоже, на киногероя не тянул, потому что проезжавшая мимо белая «Тойота Краун» с синей табличкой на крыше просто промчалась мимо.

Пришлось немного пройтись по направлению к автобусной остановке. Только вторая машина соизволила притормозить на обочине, мы забрались внутрь, на заднее сиденье.

— Куда вам, уважаемые? — спросил водитель в узких велосипедных очках, обернувшись к нам со своего места.

— Тюохонтё, первый тёме, — бросил Такуя-кун. — К мэрии.