Я — твоя Кошка (СИ)

48. Летучий корабль

“Чем выше полет тем больнее падение". М. К. Кот "Дневники и записки"

— Люблю тебя, солнышко ты мое смелое, — Кот как-то сразу все понял. Хотя мыслей не было никаких.

Только воспоминания вдруг нахлынули вязкой холодной волной. Не хотела бы я, чтобы он их увидел. Моя прошлая жизнь, где я ощущала себя серой мышью, где терпела высокомерное и даже презрительное отношение.

Эти холодные взгляды, эти напыщенные слова, что я слушала. Я же в рот откровенно заглядывала своему как-бы-гражданскому-мужу — сожителю! И считала все это любовью.

Как меня угораздило, как?

— Золотая моя, — поцелуй нежный в висок. — А ведь он выбрал это образ именно для тебя, специально.

Такие простые слова и вдруг все изменилось. Передо мной на ступеньках сидело совсем не горькое прошлое. Это всего лишь жестокий и хладнокровный преступник, отлично успевший изучить мои главные слабости.

Одного он узнать не успел: больше нет мышки-норушки. ЗАто есть очень злая и умная Кошка.

— Он боится тебя, — совсем неожиданное прозвучало. — Иначе, зачем? Бывший твой человек и он слаб. Только страх может заставить…

Снова прав мой самый лучший во всем этом мире мужчина. Гётлим знал, что я — зеркало. И бороться со мной этой самой их “магией” — бесполезно. Зато можно меня впечатлить, испугать, выбить из колеи. Как уже было тогда, в Норе, когда мы поймали Августу.

А Славка все всматривался в нашу сторону.

Почувствовал? Или все же услышал. В тюремной камере Инквизиции он уже демонстрировал этот талант. И знает, на что мы способны. К великому моему сожалению.

А еще, у него есть пистолет. Никуда он не делся.

— М? Точно… Плохо.

Можно подумать, в активе у нас было хоть что-то хорошее. Безоружны, дезориентированы и с очень смутно поставленной целью. Что нам надо от Гётлимов? В космос их не отпустить, грудью встав наперерез, героически? Может, ну их, пусть дальше себе улетают?

Судя по моим ощущениям, Марк был примерно такого же мнения, хотя явно знал много больше меня. Нам бы тут разобраться со своими, земными проблемами.

— Сколько там у нас полудохлых? — смерив пренебрежительным взглядом свою неказистую половину, спросил Сла… Нет. Гётлим.

Это был мимикрим. Крадущий людей. Вор и убийца, давно потерявший следы своей личности в бесконечной череде чужих тел. Помнил ли он сам себя настоящего? Знал ли? А был ли он в принципе? Сомневаюсь.

— Сам и вспомни. Раз я тупая такая, — Августа хрюкнула, жадно облизывая свои пальцы.

— Было примерно четыреста душ, — растягивая слова, словно в них сомневаясь, ей ответил Гётлим. — Если система не разрядилась — все должны оставаться на месте. Хотя… в момент катастрофы кое-кого мы могли упустить.

— Это твой был косяк, ты во всем виноват! — Гетлимиха сплюнула что-то и поднялась быстро на ноги. — Ты и твоя жадность! Запускать ориатрон на запредельных нагрузках было полным безумием!

— Что-то не помню я голоса разума, так громко орущего нынче, — Август плечами пожал равнодушно, отряхивая одному ему видимые крошки с темных штанов. — Что же ты меня не удержала? Можешь даже не отвечать, только время теряем.

— Я только сейчас… — она яростно развернулась, на глазах снова меняясь. Рядом с Гетлимом стояла теперь среднего роста незнакомая мне особа женского пола. Крепкая, широкая и грудастая. Иная? Судя по рваному вздоху рядом со мной, Кот с ней был знаком. Судя по острой иголке тревоги, за этим последовавшей, ничего хорошего это знакомство нам с ним не сулило.

Псевдо-Славик внимательно пронаблюдал ее трансформацию и снова поморщился.

— Сколько их там у тебя? Обернулась бы Гирой, явно толку в ней больше…

— Ненавижу, — прошипела в ответ ему собственная половина. — Идем. Посчитаем оставшихся, раз тебе так присралось их всех сохранить…

На этот раз возражать ей не стали, мужик кисло поморщился от ее слов и неохотно поднялся, последовав за девицей.

Я было шагнула за ними вперед, к кораблю, но Кот тихо фыркнул и меня потянул за рукав отчего-то строго в обратную сторону, за высоченные камни.

Куда это мы?

— Раздеваться и прятать одежду. Я оставлю здесь свой инофон с навигатором, отмечу локацию и попытаемся вызвать бессмертных.

Кстати, да. Где это наши сиятельные? Как ловить мимикримов, так нет никого, только бедные кошки опять все расхлебывают.

— Они давно должны были уже нас найти. Видимо, снова проблемы.

Я услышала звук шуршащей ткани одежды, потом на земле проявились форменные штаны, футболка и все остальное. Зачем?

— Уйду в оборот. Я не чувствую своей магии, а значит, практически безоружен. И отправить тебя назад не могу, это небезопасно: один из нас тогда сразу теряет невидимость.

Почти что беззвучно шептал все это Кот, но мой острый слух теперь чутко улавливал тихие звуки.

— Прелесть какая… — я ему прошептала, собирая все вещи и плотно их впихивая в глубокую нишу под камнем. Мокасины туда не пролезли. Придется их тут же прикапывать в гальку. — И что будем делать?

— Слушать… — он вздохнул, крепкой рукою меня прижимая к себе. — И принимать стратегические решения.

— Трудно быть богом… — я вздохнула, потершись о невидимого все еще мужа. — Думаешь, что тела “душ” все еще живы и им будет, куда возвращаться? Я ведь правильно все поняла?

— Думаю, что фантазировать здесь совершенно бессмысленно. Только слушать и наблюдать. В любом случае тело — лишь только сосуд. Пока живо сознание, можно найти ему оболочку. Посмотри на Гётлимов, где нынче их тело?

Да уж. Убедительный аргумент, с этим и не поспорить.

— Говорить ты не сможешь? — сразу же уточнила.

— Попробуем обойтись. Если что — обернусь и обратно, я быстрый, — тихонечко усмехнулся, поглаживая меня по руке мягкой… лапой. Действительно быстрый. Сунул кончик хвоста мне в ладонь и вперед осторожно повел.

Мы бесшумно поднялись по легкому трапу, я очень старалась быть тихой.

Вместе с головой погрузились в черное чрево космического корабля. Кажется, способность чему-либо удивляться я окончательно потеряла. После демонов и богинь. Подумаешь, магические инопланетяне, меняющие тела как перчатки. Эка невидаль их межзвездный корабль. Интересно, а как они этак летают по космосу, если никого толком поблизости нет? Или под боком у нас обитаемые миры?

Марк дернул хвостом недовольно и я мысленно с ним согласилась: пора брать себя в руки и думать на нужную тему. Что делать с разумными, “полудохлыми душами” и как все-таки грохнуть Гетлимов. То есть обезвредить, конечно, чего это я.

Звуки громкого разговора доносились откуда-то сверху. Мы тихонечко поднялись по пролету прозрачного трапа, внезапно оказавшись у раздвинутой настежь блестящей стены.

И где соответствие жанру волшебности? Здесь обязаны быть огнедышащие драконы, несущие на хвосте путешественников между звездами. А перед нами открылось вполне себе фантастическое помещение: высокие черные стеллажи с огромным количеством цилиндрических колб, тускло светящихся в плоской крепежной решетке, зеленоватое освещение и большой стол, полукруглый и тоже прозрачный. Мода у них там такая на вещи прозрачные? Канинская лаборатория выглядела куда представительнее…

— А что я теряю? — Псевдо-Слава-Август вальяжно сидел в чём-то, отдаленно похожем на полупрозрачное (опять-таки!) кресло и разглядывал гладкие прямоугольные ногти. — Напомни-ка мне, моя неугомонная обладательница Икс-хромосомы.

— Совершенно рехнулся? Мозги все растерял за годы интрижек?

Гётлим выгнул бровь выразительно и поджал свои тонкие губы.

Гётлимиха почему-то испуганно к стеллажам отступила и испуганно зашипела.

— Энергетический контур движка запустится уникальным ключом, — зло она произнесла. — А-а кл-ю-ю-ч у нас…

— Капля моей крови, — он поморщился, явно увидев какую-то преступную совершенно крохотную заусеницу, портившую холеным рукам весь внешний вид. — Мы все это уже обсуждали не раз.

— Не твоей, убогая ты моя половина, — она принялась за осмотр стеллажей, от него отвернувшись. — Нашей. Того, кем мы были до катастрофы. Убраться отсюда может лишь полноценный организм. Генетически кровь отличается, и системе глубоко и категорически наплевать на нас с тобой, на обоих. Мы до тех пор будем торчать в этом чертовом мире, пока не сольемся обратно. Я сколько раз тебе это уже говорил! Говорила…

— Мне и тут очень неплохо… В отличие от тебя. Следов своих я не оставил, никаких биомаркеров или прочих анализов. Лягу крепко на дно и буду себе приторговывать сувенирами.

— И проживешь только половину срока положенной жизни.

— Мы все не бессмертны. Мне здесь даже понравилось.

Над его головой пролетела прозрачная колба, с громким хрустом разбившись о стену. Минус еще чья-то жизнь…

— Ты-ы-ы-ы! — Августа подпрыгнула к нему, снова замахиваясь тонким, прозрачным сосудом. — Если бы ты не связался с этой лживой шлюхой…

— Какую из моих женщин ты так ласково обозначила? — ловко пригнувшись, Гётлим даже в лице ничуточки не изменился. Привык? — Не ту ли, которая многократно вытаскивала твою задницу из Дозоров?

— И сделала тебя своей послушной марионеткой! Очнись уже! Она все это время играла двойную игру, допуская тебя в департамент. Как сытая кошка резвится с глупой жирной мышью. Думаешь, она тебя все еще не сдала? Говоришь, не оставил следов? Сколько раз ты с ней там “расслаблялся”? Сперма что? Не следы? Все мужики — законченные болваны.

— Что ты сказала? Откуда…

— Тебе бесполезно глаза открывать, ты слепец.

Она снова на Гетлима замахнулась, но тот больше не стал уклоняться, быстро перехватив ее руку.

— Я тебе все-таки изнасилую! — на себя резко дернул, роняя ее на колени, быстро обе руки захватил, обездвижив и резко прижался к спине. — А что? Раз уж ты взялась со мной спорить и ничего не боишься. Хоть удовольствие получу. И никто ничего мне не сделает. Секс сам с собой — это весьма…

Она безуспешно пыталась освободиться, злобно шипя и выдав целый поток громких, щелкающих звуков на неизвестном мне языке.

— Я уже и забыл эту речь, — Гётлим провел крупным носом по шее девицы, заставим меня опять вздрогнуть. Я хорошо еще помнила этот жест. — Но ты меня не возбуждаешь совсем… Скажи, а почему ты уверена, что у нас все получится? За эти годы мы научились жить совершенно раздельно. Я теперь даже мыслей не слышу твоих. И не чувствую совершенно. С тобой что-то там сделали, в Инквизиции?

Хвост Кота в моей ладони отчетливо дрогнул.

— Вспомни лучше себя и всех своих баб! — прошипела его собеседница.

— Бабы… он довольно прищурился. С Гирой нас связывали тесные деловые отношения, хотя ты права, она меня все-таки переиграла. А Мария… Сначала, ты знаешь, мне нужно было понять, почему мы не можем взять ее ипостась. А потом…

— Когда все стало понятно, тебе было приятно ее преданное заглядывание в рот, — Августа теперь смирно сидела у Гётлима на руках, не делая больше попыток избавиться от захвата. — И преданные взгляды, и в постели она ничего, как и все кошки.

— Да! — он выдохнул очень печально. — Зелье отличное получилось, я бы еще с ним поэкспериментировал…

— Там тебя встретят радушно, вали. Кукловод спит и видит твое возвращение. Стол накрыл и готовит приветственные речи.

— Ты права. — мимикрим вдруг спустил с рук свою половину, тут же быстро вставая. Она на пол едва не упала, снова яростно зашипев. — Запускай уже все, что ты тянешь, идем! По дороге детально расскажешь еще раз, что ты там задумала.