Я — твоя Кошка (СИ)

15. Не такие

«Потерять доверие — легко. Заслужить — сложно. Вернуть потерянное — практически невозможно». М. К. Кот «Дневники и записки»

Мой образ «сиреневой феечки», как это все безобразие обозвал тихо смеющийся муж, имел одну четкую цель: наглядно проиллюстрировать мой статус гражданского лица, не имеющего отношения к Инквизиции. Перетопчутся инквизиторы, я с ними контрактов еще не подписывала.

На фоне крупной фигуры Кота, облаченного в темно-серую форму, я смотрелась чем-то совсем инородным и чудовищно легкомысленным. Уж какая муха меня укусила вчера в магазине готовой одежды, я даже не знаю. Наверное, само присутствие Марка будоражило кровь, на романтический лад настраивая женские мысли. Но скажу откровенно: никогда прежде я даже по праздникам и на вечеринки такую одежду не надевала. И вообще никогда никуда не ходила, чего уж там врать.

Обтягивающий фигуру шелковистый трикотаж, довольно короткая юбка, квадратный вырез глубокого декольте. И все это сверху прикрыла вольно бурлившая завитушками грива волос… Марк пресек все попытки их выпрямлять или усмирять нрав кудряшек привычной уздой из заколок. Объяснил все просто: «Я деспот, тиран и сексист».

Точно. Я и забыла его самое первое предупреждение.

Уже выходя их квартиры, которую с моей легкой руки мы оба теперь называли «приютом», я снова вдруг обнаружила на руке вчерашнее обручальное кольцо.

Оно было реально, я потрогала и на пальце подергала. Кот поймал мою руку, вздохнув. Очень надеюсь, что мысленно он не пожелал себе еще больше терпения.

— Это очень сложные и сильные артефакты, — палец мой поцеловал и продемонстрировал свою руку. Его кольцо было очень похожим, но отлито из яркого красного золота. — Я заказал в мастерской лучшего в нашем мире артефактора. Жена Макса, кстати. Мировая ведьма, хоть и бессмертная.

Мы медленно шли по тротуару тринадцатой линии, спешить никуда не хотелось. Да я и не знала куда.

— Зачем все так сложно? — я удивилась. — Зашли бы в ювелирку вчера да купили.

Марк усмехнулся и покачал головой.

— На нас просто так не надето вообще ничего. Ни одной нитки, — он остановился, задумчиво осмотрев еще раз мой наряд. — Наша форма прошита артефактной нитью с функцией отвода глаз и сразу несколькими элементами простейшей ментальной защиты. Подкладка кителя — щит от огненной атаки. Видишь, и стойка воротника, и манжеты расшиты сложными рунами. Это целый доспех. Так и с кольцами. Как считаешь, могу я кольцом оборачиваться?

Ой, я так надежно запуталась во всех этих их чудесах, что просто даже никак не подумала. Все равно, что докапываться до Деда Мороза, расспрашивая его о рационе лошадок, запряженных в волшебные сани. В чудеса или веришь, или топаешь мимо. Я же в Кота как-то поверила?

Пожала молча плечами. Получила в висок поцелуй, Марк все понял. Это его понимание для меня было самым чудесным в густой каше невероятного. Меня понимали. С первого взгляда, с одного общего на двоих нашего вздоха. И принимали, не осуждая, без попыток что-либо изменить, переделать. Даже когда он настаивал, как сегодня с прической, как настоящий «деспот, тиран и сексист», я в душе понимала: он берет на себя это решение. Я сама ведь давно так хотела. Робела, стеснялась, в себе смелости не находила просить.

— А иллюзии-то зачем? — он ждал от меня продолжения разговора, но говорить не хотелось. Ляпнула просто так.

— Считай это жестом трусливого собственника, — тихо буркнул в ответ. — Мне так спокойнее. Между прочим, в случае опасность для твоей жизни настоящая пара колец будет переносить меня к тебе молниеносно. Всегда.

— У меня Моня есть, между прочим! — поспешила ответить. Получила очень даже скептический взгляд.

Ну да… очень даже не факт, что он «есть», а не заглянул просто так на огонек или мной пообедать. А потом передумал и снова ушел.

— Значит, будет нас двое, — тихо фыркнул мой муж. В кармане его кителя громко пискнул его инофон, и мы сразу убыстрились. — К тому же, если тебя это утешит, — эта функция артефакта работает для обоих супругов. Тебя к моему бренному телу вынесет точно так же. Чему я не рад, но что делать.

Даже в мире иных есть она, справедливость…

Вот это я понимаю: подарок на свадьбу. Возможность преследовать мужа всегда и везде.

Свадьба… я вдруг впервые задумалась об этом странном явлении в жизни обычных людей. Почему-то Илона Король никогда не мечтала об этом. Никогда серая мышка не представляла себя в роли невесты. Вот и вышло все через пятую точку, простите. Сначала я оказалась с почти незнакомцем в постели, потом замуж вышла внезапно, теперь кольца вон, получила почти. Что теперь? А! Все забываю: еще я немножко беременная. Надо бы мужа об этом спросить.

Но он шел быстро рядом со мной, руку все еще не отпуская, и судя по взгляду, был погружен в мыслине радужные совершенно.

Будь все просто и мило, Кот не тащил бы меня в эту свою Инквизицию. Нашу супружескую постель он явно бы предпочел очередной операции по спасению этого мира. А может, он молча переживает о матери. О ней, как я успела понять, никаких новостей пока не было.

Утренняя суматоха Васильевского острова, суета пробегающих мимо студентов и всяческих служащих летом сменялась неторопливой толпой сонных и любопытных туристов. Они скорбно брели по проспектам, уговаривая себя повнимательнее посмотретьна на красоты знаменитого старого города, впитать флер культуры, пропитаться им на год вперед.

На маленьких улочках же остались лишь спешившие на работу аборигены, те немногие, кто не достоин был летнего отпуска, такие, как мы.

— А коллеги твои тоже ходят в отпуск раз в тысячу дней? — мне почему-то хотелось отвлечь его. Не обратить на себя это ценное невероятно внимание, а хоть немного разгладить морщинку тревоги между бровями. И вернуть любимые ямочки на все еще впалых щеках.

Почти получилось, он усмехнулся, немножечко притормаживая.

— Лер в отпуске был, говорят, в последний раз после рождения дочери. Двадцать с лишним лет тому как, — он меня притянул очень нежно, заправил кудрявую прядку за ухо, губами горячими в лоб быстро поцеловал. — Они этим живут, что ты хочешь? Это мы не такие.

Сказал и потянул за собою все дальше.

Мы пробежали уже перекрёсток со Средним проспектом, оживленную зону метро и неслись в сторону Большого проспекта, не сбавляя упругого темпа. Я с непривычки даже уже запыхалась, конечно. Все-таки надо бы спортом заняться, пробежки там всякие по утрам, фитнес… нет, лучше все-таки секс.

Мы так и неслись по тринадцатой линии, перебежали стремглав по переходу Большого проспекта, потом совсем немного направо и вот перед нами большое суровое здание с огромными стеклами окон и интригующей надписью на табличке у центрального входа: «ЦКБ Айсберг»

Да, прекрасно чувство юмора было у основателя внешней разведки, согласна. Во всех отношениях.

Уже на ступенях, практически перед самой входной дверью, нас нагнал Гуло. Он же Лер, он же, как меня Марк уже успел просветить, Воверине Каперис, он же Валерий Михайлович Дивин.

Ну, а что? Все логично: бессмертные за века обрастают не только бездонными схронами и умений и знаний, но целыми шлейфами личных имен. В каждой эпохе и каждой локации собственное. Посмотрела бы я на сотрудников паспортного стола, набирающих «Гуло». Тьфу, ну почему лезут в голову всякие глупости? Достаточно вспомнить о том, как мои документы менялись после нашего скоропостижного брака. Нет у бессмертных подобных проблем. Они все преотлично устроились. И тем более, не у Лера.

— Аве вам, кошки.

Глядя на него, стоявшего рядом так близко, смотревшего прямо на нас, хитро щурясь, я в который уж раз поразилась исходящему от него ощущению дикой опасности. Даже Макс не был так страшен, как этот широкий, сутулый, носатый, блестевший хитрыми глазками цвета зеленого мха почти-что-человек.

Марк сразу напрягся.

— Аве, сиятельный, — произнес Кот осипшим резко голосом, а потом медленно развернулся ко мне, погладил по плечу и почему-то не глядя в глаза произнес:

— Оставляю тебя на него, не скучай, скоро буду.

Что мне так в этом всем не понравилось? Взгляд его? Все еще не осознав произошедшего, стояла и хлопала глупо глазами, в удаляющуюся быстро спину глядя тоскливо.

Мы так не договаривались. Речь шла о том, чтобы «вместе», а тут мой сообщник внезапно и вероломно свалил. Что вообще происходит?

— Знаешь, Баст… — о существовании еще одного участника этой сцены вдруг напомнил тихий голос, прозвучавший за моей спиной. На несносного обладателя этого голоса, собственного говоря, меня и оставили. Как там кликуха его, все забываю? А!

Ях. Этот гад умел выдерживать театральные паузы, умело подчёркивая всю значимость им сказанного. Поневоле прислушаешься…

— Совсем не каждый бессмертный носит титул «Великий».

Судя по пафосу в тоне, эта наглая рожа так хвасталась титулом.

— Поздравляю, великий хвостатый, — безо всякого пиетета я буркнула. — А я тут при чем?

— Этот титул дается лишь тем, кто владеет неким уникальным набором способностей, — мою реплику словно бы и не заметив, продолжал тихо Лер. — Титул полностью состоит из двух слов.

И зачем он мне это рассказывает? Просто хочет развлечь? Я повернулась к нему и удивленно воззрилась на Гуло.

Красивый. Нетипичный, не безупречно-прекрасный, как все остальные мной виденные бессмертные, но хорош. И расшитый серебром китель ему очень шел. Рун на нем куда больше, чем у Кота. Знаки отличия это у них еще, что ли?

— Титул жены моей Венди звучит как «Великий Порталист». Хотя она еще мультиморф, боевой маг, ученый, концентратор и накопитель энергий.

Я молча кивнула. Похоже, ликбез. Лер времени решил зря не тратить и читает мне лекцию по основам их ранжировки. Что же, послушаю. Где все-таки носит Кота? Что-то мне очень тревожно.

— А я ношу титул «Великий кукловод». Н-да. Уж простите, но уговаривать вас мне просто некогда, — на этих странных словах, сказанных его величество манипулятором, что-то произошло. Сознание мое отделилось от тела и с удивлением наблюдало полученный результат. Как бывает во сне, когда мысли летят по просторам Вселенной, но ты твердо помнишь о собственной тушке, мирно спящей под одеялом в уютной кровати.

Прозвучавшая в мыслях команда: «Расслабься. Теперь улыбнись и пойдем». Ощущалась уже настоящим вторжением.

Это было…. Как минимум унизительно. Словно в комнату, где я голой стою и практически беззащитной, вдруг ворвался сосед и хозяйничает. Лезет на полку с бельем, трусы перебирает и поглядывает на мою обнаженность оценивающе.

Судя по брезгливой ухмылке Великого, это я зря размечталась. Ему я не интересна.

Тем временем, издевательство продолжалось: глупо весьма улыбаясь, словно овца, и живенько ноги передвигая, я потопала следом за ним.

Второй этаж, коридор, дверь, темная лестница, снова дверь. Кабинет, небольшой, очень темный, был аскетично обставлен. Стеллаж, стол и два офисных кресла.

— Сядь. Молча и совершенно спокойно. На инструктаж у нас десять минут, прости, но мне сейчас не до разговоров. Кстати, замечу: я это все мог бы сделать очень и очень давно. Не давая вам выдохнуть и личную жизнь хоть немного устроить.

Он прищурился, глядя мне прямо в лицо и постукивая пальцами протеза по гладкой столешнице. Тук-тук-тук… Взгляда не отвести, завораживающе.

Я все смотрела и мучительно вспоминала рассказы Марка о шефе. Что я знаю о Лере? Изначально он светлый, а значит, что цель его службы — причинять всем добро. Это немножечко радует, просто так убивать меня точно не будут. Только за мир во всем мире.

Он инквизитор. А следовательно, в его компетенции все преступления иных в отношении точно таких же иных. Людьми занимаются совершенно другие конторы. А еще он разведка. Его дело — всякие внешние угрозы этому миру. Симпатичный наборчик, согласна, великий. Пожалуй, для этого места, его таланты манипулятора очень даже уместны.

— Переварила? — Лер поставил на стол стакан чистой, надеюсь, воды и скомандовал:

— Пей.

Как я не старалась противиться, тело мое подчинялось его сильной воле. Рука протянулась сама, и стакан в нее как-то попал.

Лер, очень спокойно за мной наблюдавший, промолвил:

— Ты сделала сразу же две ошибки: привыкла ко мне, пропустив этот удар даром «Зеркала», и разозлилась на мужа, своей защиты его тоже лишив. Еще не умеешь жить в страхе. Еще не постоянно на страже. И сможешь ли? — он покачал головой, скорбно губы поджав. И сам же ответил себе: — Сомневаюсь. Но я сейчас не об этом. Очень скоро ты научишься сопротивляться и мне, так что времени у нас мало. Слушай.

Приятно, конечно, что он меня так оценил. Хотя фразу о защите Марка я совершенно не поняла. Не злилась, и в мыслях ведь не было. Потом все додумаю, позже.