Я - жена злодея?! Требую развод!

Глава 12

В контору, которую держал поверенный моего мужа, я вошла с самым спокойным видом, который смогла изобразить, хотя пальцы подрагивали от предвкушения настоящего дела. Меня встретил учтивый юноша и проводил в просторный кабинет на втором этаже.

Здесь, в окружении аккуратно разложенных стопок с бумагами за широким столом сидел маленький подтянутый старичок. Заметив меня, он тут же поднялся.

— Добрый день, леди Даркрайс. Я — Эллиас Де Вер, очень рад познакомиться с вами лично, — произнес он удивительно сильным голосом, и хоть ростом он оказался ниже меня на голову, держался с достоинством настоящего короля.

— Взаимно, — я улыбнулась, но руку ему протягивать не стала.

— Граф сообщил мне о вашем вопросе, — начал старик, заискивающе глядя мне в глаза, — и поручил собрать все сведения моему помощнику. Работает всего полгода, но очень способный юноша. Для него огромная честь помочь вам в вашем начинании.

Поверенный говорил и вел меня к неприметной двери в дальнем углу кабинета, а замолчав, распахнул ее передо мной.

— Что ж, проверим, насколько способен ваш помощник, — процедила я с досадой. Отделался от меня, значит. Наверняка считает, что моя идея — обычная женская блажь. Впрочем, не стоит горячиться, это лишь мое предположение.

В маленьком кабинете царил такой же порядок, как в комнате, из которой мы пришли, в кресле в углу сидел молодой блондин лет двадцати на вид. Высокий и изящный, не слишком широкий в плечах, с чувственными полными губами и огромными глазами бледного оттенка рассветного неба. Как только я переступила через порог, он тут же вскочил и поклонился, при этом нацепляя на лицо очаровательную, однако явно фальшивую улыбку. Губы его растянулись, но взгляд оставался сосредоточенным.

— Джейкоб Финчи, к вашим услугам, леди Даркрайс.

Голос блондина, как я и ожидала, звучал мягко и мелодично. Но стоило вслушаться в смысл слов, как я на миг остолбенела. Передо мной сейчас стоял будущий возлюбленный Марии. По крайней мере, по сюжету именно он помогал ей в охоте на графа и потом взял ее в жены. Шпион! Но прямо сейчас мне не в чем его обвинить. И вообще, не стоит сразу на него нападать: может, у него мне удастся выяснить что-нибудь о делах Адриана, раз уж сам супруг ничего не рассказывает?

— С вашего позволения, леди, я вас оставлю, — Эллиас поклонился, я кивнула ему и через мгновение услышала, как за спиной захлопывается дверь.

В кабинете мы остались втроем: Я, Джейкоб и Клейтон. Наемник оперся на дверной косяк и сложил руки на груди, старательно изображая мебель. Помощник поверенного тем временем предложил мне присесть в единственное в комнате кресло, которое стояло напротив его стула за письменным столом.

— Я изучил вопрос периодических изданий во всех подробностях и могу взять на себя все организационные моменты, — начал Джейкоб, стоило мне только опуститься на мягкое сидение.

— Я предпочла бы во всем разобраться лично, — осадила я его. — Присядьте и расскажите мне вот что…

Наша беседа затянулась почти на два часа. Я спрашивала про объемы продаж разных изданий, про цены на станки и рабочую силу, про налоги, материалы, доставку и системы оплаты. К чести Джейкоба, подготовился он действительно хорошо, и почти на все мои вопросы смог ответить сразу. Когда я заговорила про рабочих, он тут же предложил:

— Думаю, первые несколько выпусков стоит напечатать в городе, не вывозя людей и оборудование в поместье. Если дело не пойдет, вы сможете быстро продать станок — на его изготовление, кстати, уйдет где-то неделя, я уже сделал заказ.

— Однако если продажи пойдут успешно, то, быть может, будет целесообразнее перевезти людей в ближайшую к поместью деревню. С другой стороны, если тиражи станут большими, то могут возникнуть проблемы с их доставкой, но я думаю, пока рано об этом судить, сначала нужно напечатать хотя бы два номера, — подхватила я.

Исходя из затрат на производство мы подсчитали приблизительную стоимость одной газеты. Вышло чуть дороже, чем я предполагала, однако когда Джейкоб назвал цену на политическое издание, которое я читала утром, я поняла, что все не так уж и плохо.

В конце концов план выстроился следующий: первый номер журнала будет состоять из четырех страниц, их я пришлю поверенному через неделю, когда станок и работники будут готовы печатать. Они сделают первый экземпляр и отправят мне, я еще раз все проверю и после этого выйдет первый тираж — я решила пока остановиться на сотне экземпляров, раздать их бесплатно и понаблюдать за реакцией местного высшего света.

После того, как все рабочие вопросы мы обсудили, юркий слуга принес поднос с чаем и фруктами в сахарном сиропе. Я решила, что это буквально приглашение побеседовать еще немного, и задала вопрос, ответ на который знала еще из книги.

— Вы ведь сын виконта. По крайней мере, об этом свидетельствует ваша фамилия. Почему вы работаете здесь?

Джейкоб не заподозрил в моем дружелюбном тоне подвоха и охотно ответил.

— Вы правы, но, если быть точнее, я третий сын виконта. Отец очень добр и оставил мне столько денег в наследство, сколько смог по закону, но наша семья никогда не славилась богатством, поэтому я решил не обременять своих братьев и выбрал работу.

Тон и весь вид молодого человека буквально излучали трагедию молодого героя, и я мысленно посмеялась над легкой напыщенностью и пафосом, который сквозил из каждого слова. Адриан, хоть он гораздо сильнее и богаче этого щеголя, никогда не выглядел пафосным. Самые дорогие костюмы сидели на нем так же естественно, как сидели на мне джинсы в той, прошлой жизни. Джейкоб же явно старался выглядеть представительно.

— Думаю, вы поступили очень достойно, — приободрила я, доверительно наклоняясь к потенциальному источнику информации ближе. — Но должно быть, теперь у вас так много работы!

— О, я пока занимаюсь лишь малой частью дел Его Светлости. В основном текущими покупками для поместья и оформлением благотворительных сделок.

— Благотворительных? Не знала, что мой муж занимается такими делами, — я удивленно подняла брови и прислушалась. Непонятно откуда взявшееся чутье подсказывало, что именно в этих делах кроется что-то особенное. Ведь и в моем мире отмыть деньги через благотворительность было довольно просто.

— Уверен, граф достаточно благороден, чтобы не хвастаться добрыми делами, — тут же заверил Джейкоб. Он по-прежнему мягко улыбался, но в его голосе мне послышались нотки досады, — однако он регулярно перечисляет деньги на счет сиротского приюта в пригороде, недавно ссудил молодому пекарю денег на открытие булочной. Да впрочем, могу показать вам списки, если интересно.

Я кивнула, заинтригованная и слегка озадаченная. Убийца и интриган помогает бедным и обездоленным? Что-то не вяжется, где-то ошибка.

Пока я лихорадочно пыталась сообразить, какая преступная схема может крыться за финансированием приюта, Джейкоб отыскал среди бланков стопку каких-то черновиков и положил на стол передо мной.

— Вот, здесь ничего лишнего, только имена, даты и суммы. Прошу простить мне помарки, — извиняющимся тоном пояснил помощник поверенного.

— В работе без них никуда, разумеется, — пробормотала я, уже всматриваясь в имена.

Хозяйка приюта мелькала в списке чаще всего, потом — несколько студентов, которым граф обеспечивал что-то вроде социальной стипендии, а вот и булочник, и еще каике-то имена, которые мне ни о чем не говорили. Вполне вероятно, что часть людей муж спонсирует лишь для прикрытия, чтобы среди них труднее было отыскать настоящую причину его действий. Но судя по тому, как часто в расчетах появлялись перечисления бездомным детям, с ним явно что-то нечисто.

— Можете назвать мне адрес этого приюта? Хочу посетить его и, быть может, тоже чем-то помочь, — с улыбкой возвращая Джейкобу листы, попросила я.

Он тут же написал название улицы, дома и имя хозяйки на чистом листе бумаги, и я решила, что на этом расспросы пока стоит закончить.

В такой на удивление теплый для ранней весны вечер возвращаться в гостиницу не хотелось, так что я попросила извозчика отвезти меня в приют. Клейтон последовал за мной немой тенью, и хоть за все прошедшее время не проронил ни слова, я буквально спиной чувствовала его неодобрение. Однако запретить мне поездку к обездоленным детям, он, конечно же, не мог.

Я ожидала увидеть ветхое низкое здание с поваленным забором или еще что-то в том же роде, но экипаж остановился у добротного двухэтажного дома, вокруг которого сновали дети разных возрастов. Те, что помладше, мыли окна, подростки лет двенадцати гребли траву в саду и стаскивали ее в большие кучи, а два рослых паренька, которые, наверное, уже скоро покинут это место, стучали молотками по крыше — видимо, что-то чинили. Все воспитанники были одеты в одинаковые коричневые штаны и рубашки, и даже обувь имелась, хоть и ношеная. Что ж, не самое плохое место для беспризорников.

Когда я выбралась из кареты и огляделась, дети побросали свою работу и уставились на меня. Вскоре в дверях показалась молоденькая огненно-рыжая курносая пышечка, которую ничуть не портило мешковатое черное платье с серым передником.

— Добрый день, леди Даркрайс, — она тут же поспешила ко мне, поклонилась и выпрямилась в струнку. Все это она проделала так быстро и даже суетливо, что я едва успела различить ее движения.

Она меня знает? Может, Беатрис бывала здесь раньше? Черт, в таком случае я очень прокололась, когда беседовала с Джейкобом.

Я уже начала волноваться, но следующие слова незнакомки развеяли мои сомнения.

— Я Хелен, хозяйка приюта. Граф все передавал, что и вы приедете когда-нибудь нас навестить, но вы всегда оказывались так заняты, а потом ваша болезнь… — щебетала она, но опомнившись, замолчала и опустила взгляд. — В общем, мы все очень рады, что вы наконец смогли посетить нас.

— Я тоже рада, что нашла время и выбралась сюда, — от непривычно большого количества улыбок уже побаливало лицо, но я не хотела производить впечатление высокомерной аристократки. — Покажите мне приют.

Хозяйка, прикрикнув на детей, чтобы собирали инструменты и шли к ужину, повела меня внутрь. В просторном холле стояли длинные столы и стулья, в приоткрытой двери справа я заметила кухарку, которая разливала какой-то густой суп по тарелкам. Две шустрые девочки накрывали на стол. Хелен провела меня по комнатам — отдельным для мальчиков, для девочек и для совсем малышей, потом мы поднялись на второй этаж, где находился ее кабинет и две классные комнаты.

— Здесь сейчас целых двадцать ребят разных возрастов. Двое, те что на крыше, уйдут уже этим летом, им пора. Но думаю, за лето прибьется еще несколько ребят, — без устали щебетала хозяйка. — Здесь они занимаются. Милостью вашего супруга я могу не только кормить и одевать своих котяток, но и платить учителям, чтобы с ними занимались.

Надо же, какой у меня, оказывается, добрый муж. Так как же вышло, что он прикончил собственную жену в порыве гнева?

— Вы очень заботливая хозяйка, у вас широкая душа, — не подумав, пробормотала я, когда смотрела на чистые полы, старые, но выстиранные занавески на окнах и другие мелочи, которые делали это старое место крайне уютным.

— Ох что вы, госпожа, я лишь делаю все, что в моих скромных силах. У вашего мужа душа по-настоящему широкая, ведь сейчас мало тех, кто готов отдавать безвозмездно, — Хелен рассмеялась, но потом вдруг резко посерьезнела. — Вообще-то граф не любит, когда я кому-то говорю о его помощи, ведь в придачу ко всем своим добродетелям он еще и очень скромен, что для аристократа просто немыслимо. Но вы-то знаете, какая у него душа. Я чую, что знаете.

Это странное «чую» сильно выбивалось из речи и так резануло слух, что я остановилась прямо на пороге кабинета хозяйки.

Это странное «чую» сильно выбивалось из речи и так резануло слух, что я остановилась прямо на пороге кабинет хозяйки. Она, не заметив моей заминки и продолжая о чем-то щебетать, распахнула дверь и провела меня в комнату. Тут бумаги, счета и конторские книги валялись в полном беспорядке — очевидно, справляясь с оравой детей, Хелен банально не успевала разобрать все это.

Я мельком заглядывала то в один, то в другой лист, но все подсчеты касались продуктов, обуви, краски для стен и еще сотни мелочей, необходимых для жизни.

Хозяйка приюта подошла к большому окну и отодвинула штору. Я проследовала за ней и, отказавшись от предложения присесть, встала рядом. Со второго этажа открывался вид на весь передний двор. Внизу малышня стаскивала инструменты в сарай, двое юношей уносили туда же лестницу, по которой только что спустились с крыши, дети бегали, визжали и смеялись, они совсем не выглядели замученными работой или несчастными.

Краем глаза я глянула на Хелен и удивилась тому, с какой почти материнской любовью она наблюдает за своими подопечными. Улыбка на губах очень украсила ее пышущее здоровьем лицо, и при мысли о том, что муж часто бывает здесь, грудь противно кольнуло. Это что, ревность? Но… Ладно, эмоции в сторону. Сейчас главное выяснить, что же такого скрывает этот приют? В том, что здесь что-то не так, я почти уверена.

Еще какое-то время я расспрашивала хозяйку о повседневных делах, и в ее плотном расписании просто не могло найтись просвета для контрабанды оружия или ядов, или еще какого-нибудь содействия Даркрайсу. Наконец, устав от длинного разговора, я решила, что на сегодня пора заканчивать. Будто почувствовав или, вернее, «почуяв» мое настроение, Хелен вдруг замолчала.

— Сам ваш визит для нас большая честь, леди Даркрайс. Однако я наверное вас утомила. Сейчас дети придут ужинать, поднимется шум… — она многозначительно замолчала. Смелая девица, раз так откровенно пытается выставить меня, но именно эта попытка снова подхлестнула мои подозрения.

— Что вы, я же вовсе ничего не сделала. Может, я могу как-то помочь? — стараясь продемонстрировать искреннее участие, я коснулась руки хозяйки и почувствовала, как по коже пробежал разряд тока.

Она… тоже?

Мы в один момент подняли глаза и уставились друг на друга. Я на Хелен смотрела удивленно, она на меня — испуганно.

— Не волнуйтесь, я здесь только для того, чтобы узнать, все ли у вас в порядке, — медленно произнесла я, глядя прямо в глаза Хелен. — Я не намерена вредить вам или…

Слов мне не хватило, да и что я могла сделать? Сдать демонессу местным властям, а заодно резко приблизить смерть мужа?

От осознания того, что передо мной уже вторая возможность резко повернуть сюжет, а первую я упустила, отказавшись убивать Марию, стало тошно. Я еще раз беспомощно взглянула на детей за окном, потом на рыжую красавицу и закусила губу. Если поступлю так, то окажусь в безопасности, но что-то во мне возмущалось такому решению.

Чувствуя мои метания, Хелен в ответ накрыла мою руку своей, и я торопливо отогнала силу к глубинам сердца, чтобы не причинить ей боль снова. Нет, я не могу просто взять и, не разобравшись, лишить жизни ее и пустить по миру ее беспризорников. Ведь у меня нет никаких доказательств того, что она сделала что-то незаконное. Даже в газетах ни разу не писали о вероломных нападениях демонов прямо посреди города.

— Но я хочу, чтобы вы рассказали мне, как оказались здесь, — после долгого молчания продолжила я.

Хелен с пониманием кивнула, но попросила подождать ее здесь. Сама сбегала вниз, проверила, все ли в порядке с малышней и не затеял ли кто-нибудь драку, а потом вернулась с двумя чашками горячего крепкого чая на подносе.

Мы уселись за стол, и она заговорила, гораздо медленнее и тише, чем щебетала до этого.

— Мои родители погибли много лет назад, сражаясь с королевской армией. Они никогда не были воинами, вообще-то весь мой род в истинной форме всего лишь дикие коты, обычные, не львы там или не рыси даже. Просто коты, и просто хотели мира. Но вожди наших кланов не желали мириться с человеческими порядками, хотя это мы много лет назад вторглись в чужой мир. Я думаю, можно было бы договориться, но случилось, как случилось. Вы и сами знаете… — Хелен вздохнула, и я подавила желание снова коснуться ее руки или плеча, чтобы выразить одобрение. Решила, что лучше будет просто не перебивать. — Во времена войны очень многие из наших погибли, род котов почти исчез, а вожди все не унимались. Даже им уже стало ясно, что мы проиграли, но они никак не хотели идти на уступки. Когда молодой граф Даркрайс занял место своего отца, он многое сделал для того, чтобы примирить кланы аэрун… демонов, как вы нас называете, с реальностью и новой жизнью. Тогда многие захотели уйти в города, и я в том числе. Он многим из нас помог, но в глубинах леса до сих пор остались и те, кто считает, что война продолжается.

Значит, все или почти все из того списка, который мне показала Джейкоб, — демоны? Как много! Интересно, в курсе ли Королева и совет из ее лордов? Но задавать эти вопросы Хелен я посчитала бессмысленным. Наверняка ведь она понятия об этом не имеет.

— Ты разве не чувствуешь ненависти к людям, которые уничтожили твою семью? — спросила я, хоть и опасалась, что могу вызвать гнев демонессы или, как она назвала свой народ, аэрун.

— Человеческий век короток, и люди, которые живут сейчас, совсем не те, что жили раньше. И эти дети уж точно ни в чем не виноваты, — она кивнула в сторону окна, за которым давно уже не было никаких детей, и грустно улыбнулась. — Да и я понимаю, что люди лишь защищались, по крайней мере, первое время. Война есть война, разбираются сильные, а рядовым лишь отдаются приказы.

Мне оставалось лишь кивнуть, поражаясь правильности рассуждений.

— Граф все пытается остановить эту вражду, но слишком много на себя берет. Пожалуйста, леди Даркрайс, поддержите его, — вдруг попросила Хелена, и вместо сочувствия я ощутила очередной укол ревности. Но глубоким вздохом подавила его и отвернулась. Какая разница, что за интрижки он водил в прошлом, если всего через месяц он по сюжету должен встретиться со своей единственной любовью?