Выгодная сделка

Глава 11: Формула цены планеты

Горное убежище Кларка находилось в самом сердце потухшего вулкана Серро-Эскондидо в Андах, на высоте четырех с половиной тысяч метров над уровнем моря. Снаружи это выглядело как обычная геологическая формация — древние застывшие потоки лавы, покрытые вечными снегами. Но внутрь вела квантовая развертка пространства, технология, позволяющая создавать помещения значительно большие, чем их внешние габариты.

Когда транспорт прошел сквозь маскирующий барьер и оказался внутри комплекса, Мери невольно ахнула. Перед ними открылся атриум высотой в тридцать метров, освещенный мягким искусственным солнцем, подвешенным под куполообразным потолком. Террасы, соединенные изящными мостиками, спускались вниз подобно висячим садам древнего Вавилона. Журчание воды доносилось от множества фонтанов, а воздух был наполнен ароматом цветов, многие из которых явно не принадлежали к земной флоре.

— Добро пожаловать в «Убежище Андромеды», — сказал Кларк, выходя из транспорта. — Один из семи комплексов, которые я построил на Земле за последние годы.

— Это невероятно, — прошептала Мери, поворачивая голову, чтобы охватить взглядом всю панораму. — Как ты создал все это внутри горы?

— Пространственная компрессия и молекулярная реструктуризация, — объяснил Кларк, ведя ее к панорамному лифту. — Основной принцип заключается в том, что пространство не является фиксированной константой, как считают ваши физики. При правильном воздействии квантовых полей можно буквально «развернуть» дополнительные измерения, создав внутренний объем в несколько раз больший, чем внешняя оболочка.

Лифт бесшумно поднимался между террасами, и Мери могла рассмотреть детали этого подземного мира. На одном из уровней располагалась лаборатория, заполненная устройствами, похожими на произведения футуристического искусства. На другом — библиотека с голографическими книгами, парящими в воздухе. Третий уровень был отдан под гидропонные сады, где росли растения самых немыслимых форм и цветов.

— Каждый уровень выполняет свою функцию, — продолжал рассказывать Кларк. — Исследования, отдых, производство, хранение. По сути, это автономный комплекс, способный обеспечить жизнедеятельность в течение нескольких лет без внешних ресурсов.

Лифт остановился на одном из верхних уровней, где располагались жилые помещения. Интерьер поражал сочетанием элегантности и функциональности — плавные линии мебели, стены из полупрозрачного материала, за которыми угадывались горные пейзажи, пол из какого-то минерала, который мягко светился изнутри.

— Эта комната для тебя, — Кларк указал на просторное помещение с панорамными окнами, выходящими на внутренний атриум. — Все системы автоматически подстроятся под твои потребности. Если понадобится что-то еще — просто попроси Диаму.

— Диаму? — переспросила Мери.

В воздухе появилась голограмма — женская фигура в длинном платье, сотканном из звездного света. Лицо было одновременно знакомым и неземным, а голос звучал как мелодия далеких ветров.

— Приветствую вас, Мери, — произнесла голограмма с легким поклоном. — Я — Диама, управляющий искусственный интеллект комплекса. Буду рада помочь вам освоиться в новом доме.

— Она создана на основе квантовых алгоритмов эмпатии, — пояснил Кларк. — В отличие от Омеги, которая специализируется на технических задачах, Диама сфокусирована на взаимодействии с разумными существами и создании комфортной среды обитания.

Мери с любопытством рассматривала голографическую женщину: — А она… настоящая? В смысле, обладает сознанием?

— Это философский вопрос, который обсуждают даже в Галактической Федерации, — улыбнулся Кларк. — Диама демонстрирует все признаки самосознания, эмоций, творческого мышления. Различие между «искусственным» и «естественным» интеллектом стало довольно размытым, когда технологии достигли определенного уровня сложности.

— Благодарю за такую характеристику, Кларк, — с теплотой в голосе ответила Диама. — Мери, если позволите, я подготовила для вас несколько комплектов одежды и личных принадлежностей. Кларк предоставил мне данные о ваших параметрах и предпочтениях.

В стене комнаты открылся потайной шкаф, обнажив коллекцию нарядов, которая заставила бы позавидовать любой модницы. Здесь были и практичные комбинезоны из нанотканей, и изящные платья, и что-то, напоминающее космические скафандры, но выполненные с изысканным вкусом.

— Я… я не знаю, что сказать, — Мери растерянно провела рукой по одному из платьев, ткань которого переливалась всеми цветами радуги. — Это слишком…

— Ничего подобного, — мягко возразил Кларк. — За последние дни ты рискнула жизнью, помогая спасти планету. Это меньшее из того, что ты заслуживаешь. Отдохни, приведи себя в порядок. А через час мы пообедаем, и я расскажу тебе кое-что важное о том мире, частью которого теперь стала Земля.

Обеденный зал располагался на одной из средних террас, откуда открывался великолепный вид на внутренний сад. Стол из цельного куска кристаллизованного времени — материала, который был полупрозрачным, но обладал удивительным свойством отражать не только свет, но и воспоминания тех, кто находился рядом с ним. В глубине кристалла иногда мелькали образы — лица людей и инопланетян, фрагменты пейзажей неземных миров.

Мери, переодевшаяся в элегантное платье приглушенного зеленого цвета, которое удивительно шло к ее глазам, с интересом разглядывала необычную посуду. Тарелки казались выточенными из перламутра, но при прикосновении подстраивались под температуру пищи. Столовые приборы выглядели как произведения ювелирного искусства, но были идеально сбалансированы и удобны в использовании.

— Я надеюсь, ты не против экзотической кухни, — улыбнулся Кларк, занимая место напротив. — Диама подготовила блюда, которые адаптированы для человеческой физиологии, но основаны на кулинарных традициях различных миров.

Первое блюдо напоминало суп, но жидкость в тарелке была насыщенного фиолетового цвета и слегка светилась. При дегустации Мери обнаружила, что вкус совершенно не соответствовал внешнему виду — это была нечто среднее между бульоном и фруктовым компотом, с оттенками специй, которые она не могла идентифицировать.

— Этралианский нектар, — пояснил Кларк. — Традиционное блюдо народа Этралии, кремниевых форм жизни из системы Вега. Они не едят в обычном понимании, а поглощают энергию напрямую, но это блюдо создано для дипломатических приемов с углеродными формами жизни.

— А ты… ты действительно бывал там? На всех этих планетах? — спросила Мери между глотками.

— На многих, — кивнул Кларк. — За два с половиной столетия активной торговли я посетил больше трехсот миров. Некоторые из них были райскими уголками — планеты-сады с идеальным климатом и дружелюбными обитателями. Другие представляли собой настоящий ад — токсичная атмосфера, экстремальные температуры, агрессивные формы жизни.

Следующее блюдо выглядело как обычное мясо с овощами, но при ближайшем рассмотрении оказалось чем-то совершенно иным. «Мясо» имело структуру, напоминающую кристаллы, а «овощи» были растениями, которые, казалось, продолжали медленно расти прямо на тарелке.

— Это синтетические белки с планеты Новый Эдем, — объяснил Кларк. — Местные жители научились выращивать питательные вещества прямо из минералов, используя специальные биокатализаторы. Результат полностью органичен, но при этом не требует убийства живых существ.

Мери осторожно попробовала странное «мясо». Вкус был насыщенным и приятным, но совершенно незнакомым — что-то среднее между говядиной и морепродуктами, с тонкими нотками чего-то цветочного.

— Кларк, — сказала она, отложив вилку, — все это поразительно. Эта еда, это место, эти технологии. Но мне кажется, ты хочешь рассказать мне что-то серьезное. Что-то о том, как устроен ваш… ваш галактический мир.

Кларк отложил свои приборы и откинулся в кресле. В его глазах появилось выражение, которое Мери начинала узнавать — смесь древней усталости и неисчерпаемой решимости.

— Ты права. То, что произошло с Сирусом — это только начало. Теперь, когда ты знаешь о существовании других миров, ты должна понимать, в каком мире живешь. И почему Земля так важна.

Он активировал скрытую голографическую систему, и над столом появилась трехмерная карта галактики — спиральная структура из миллиардов звезд, многие из которых пульсировали различными цветами.

— Млечный Путь, — произнес Кларк, жестом увеличивая отдельные участки карты. — Около четырехсот миллиардов звезд, приблизительно сто миллионов пригодных для жизни планет, примерно восемь тысяч миров с развитой цивилизацией.

Мери смотрела на это великолепие с благоговением. Каждая светящаяся точка представляла собой целый мир, возможно, со своей историей, культурой, миллиардами разумных существ.

— А управляет всем этим Галактическая Федерация? — спросила она, вспоминая предыдущие разговоры.

— Федерация — это лишь одна из многих сил, — поправил Кларк. — Самая крупная и влиятельная, но далеко не единственная. Есть Торговые Конгломераты, которые контролируют межзвездную коммерцию. Военные Империи, постоянно расширяющие свои границы. Религиозные Ордены, ищущие древние артефакты. Независимые Альянсы малых миров. И, конечно, торговцы планетами — такие, как я.

Голографическая карта изменилась, показывая различные зоны влияния разными цветами. Мери увидела, что галактика была разделена на сферы контроля, подобно политической карте Земли, но в трехмерном пространстве.

— И между всеми этими силами существует рынок планет, — продолжил Кларк, его голос стал более деловым. — Места, где миры покупаются и продаются, как товар.

--- Но как можно продать целую планету? — недоуменно спросила Мери. — Кто может быть покупателем?

Кларк улыбнулся, но в этой улыбке не было веселья: — Покупателей много. Терраформирующие Корпорации, которые превращают безжизненные планеты в пригодные для колонизации. Добывающие Консорциумы, интересующиеся минеральными ресурсами. Биологические Лаборатории, собирающие образцы уникальных форм жизни. Военные Базы, которым нужны стратегические точки. Частные Коллекционеры, покупающие планеты как… экзотические игрушки.

Он сделал паузу, давая Мери переварить эту информацию: — А иногда покупатели интересуются самими разумными обитателями. Как рабочей силой.

Мери побледнела: — Ты говоришь о рабстве в космических масштабах.

— К сожалению, да. Хотя Федерация официально запрещает торговлю разумными существами, на практике существует множество способов обойти эти ограничения. «Контракты на переселение», «образовательные программы», «культурный обмен» — эвфемизмы, за которыми скрывается принуждение и эксплуатация.

Кларк жестом изменил голографическую проекцию, и теперь над столом парили изображения различных планет — некоторые выглядели как земные рай, другие напоминали индустриальные кошмары.

— Позволь показать тебе, как формируется цена планеты, — сказал он. — Это не просто вопрос ресурсов или красоты. Существует сложная система оценки, учитывающая десятки факторов.

Торговый пост «Перекресток Времени», нейтральная зона сектора Орион, 25 лет назад

Кларк впервые увидел «Аукцион Миров» глазами молодого торговца, только начинающего свою карьеру после трагедии на Альтаире. Огромная сферическая станция дрейфовала в межзвездной пустоте, обслуживая торговцев, пиратов, дипломатов и прочих обитателей галактических окраин.

Внутри станции, в Зале Оценки, собрались представители различных рас и корпораций. Здесь можно было увидеть газообразных Неблианцев в защитных костюмах, кристаллических Кварцитов, механических Синтетов и десятки других форм разумной жизни. Всех их объединяла одна цель — прибыль.

— Сегодня на аукционе, — объявил аукционист — древний Эттралианец, чье тело состояло из переливающихся энергетических волн, — двенадцать планет различного класса и статуса. Начнем с лота номер один: Кеплер-442c, планета земного типа в обитаемой зоне.

Над аукционистом развернулась голографическая проекция — голубая планета с белыми облаками, очень похожая на Землю, но с красноватым оттенком континентов.

— Основные характеристики: диаметр 13,400 километров, сила тяжести 1.2G, атмосфера кислородно-азотная с содержанием кислорода 18%. Гидросфера занимает 71% поверхности. Биосфера: класс 4 — развитая растительная жизнь, простейшие животные формы. Разумная жизнь отсутствует. Минеральные ресурсы: стандартный набор, включая редкоземельные элементы и радиоактивные материалы. Технологическая оценка: девственная планета, пригодная для терраформирования или прямой колонизации.

— Стартовая цена: 500 парсеков, — объявил аукционист.

Кларк наблюдал, как начинался торг. Представители различных корпораций поднимали ставки, каждый видя в планете свой потенциал. Терраформирующие компании оценивали стоимость превращения ее в идеальный мир для колонистов. Добывающие консорциумы подсчитывали прибыль от минеральных ресурсов. Биологические лаборатории интересовались уникальными формами жизни.

— 650 парсеков! — выкрикнул представитель Корпорации Новых Горизонтов.

— 700! — перебил агент Добывающего Консорциума Центавра.

— 850 парсеков, — спокойно произнес голос сзади.

Кларк обернулся и увидел существо, которое выделялось даже в этой пестрой толпе. Коллекционер Зевс-9 был представителем одной из древнейших рас галактики — Архонтов. Его гуманоидное тело было покрыто переливающейся металлической кожей, а глаза представляли собой многогранные кристаллы, отражающие внутренний свет.

— Господин Зевс-9 предлагает 850 парсеков, — объявил аукционист. — Кто больше?

Наступила тишина. Все знали, что Архонты покупают планеты не для практического использования, а для своих «Садов Реальности» — личных коллекций, где они сохраняют образцы различных миров в первозданном виде. У них были практически неограниченные ресурсы, и мало кто решался конкурировать с ними.

— 850 — раз, 850 — два, 850 — три! Продано господину Зевс-9!

Кларк наблюдал, как право собственности на целую планету переходило к новому владельцу простой передачей квантового сертификата — документа, зашифрованного на субатомном уровне, который невозможно было подделать.

— Лот номер два, — продолжил аукционист, — Росс-128b. Планета класса «Развивающаяся Цивилизация».

Новая голограмма показала мир, очень похожий на средневековую Землю — континенты, покрытые лесами и примитивными городами, моря, бороздимые парусными кораблями.

— Разумная раса: гуманоиды класса 7, технологический уровень соответствует позднему феодализму. Популяция: приблизительно 800 миллионов особей. Средняя продолжительность жизни: 60-70 местных лет. Социальная структура: феодально-монархическая, с элементами теократии. Особые характеристики: высокая адаптивность к различным климатическим условиям, естественная устойчивость к большинству галактических заболеваний.

Кларк почувствовал неприятное сжатие в желудке. Они торговали планетой с разумными обитателями, как скотом на рынке.

— Стартовая цена: 1,200 парсеков.

— 1,400! — немедленно выкрикнул представитель Трудовых Корпораций Сириуса.

— 1,600! — перебил агент Империи Драконьего Кулака.

— 2,000 парсеков, — холодно произнес знакомый голос.

Кларк повернулся и увидел существо, от одного вида которого мороз пробежал по коже. Сирус — даже тогда, 25 лет назад, он был известной и зловещей фигурой в торговых кругах. Его биомеханический аватар сверкал под искусственным освещением станции.

— Господин Сирус предлагает 2,000 парсеков, — объявил аукционист, его энергетическая форма слегка померкла — даже он испытывал неловкость, имея дело с этим торговцем.

Больше никто не поднимал ставку. Все знали, что Сирус специализировался на «проблемных планетах» — мирах, которые требовали «жесткого управления» для максимизации прибыли. Его методы были эффективными, но жестокими.

— Продано господину Сирусу!

После аукциона Кларк приблизился к молодому торговцу Веларду Кейну, с которым познакомился в баре станции. Велард был всего на пятьдесят лет старше Кларка — почти ровесник по альтаирианским меркам — и тоже только начинал свою карьеру.

— Как они это выносят? — прошептал Кларк. — Торговать разумными существами, как товаром?

Велард, представитель расы Синих Гигантов с планеты Актур-Prime, пожал массивными плечами: — Здесь не принято морализаторство, Кларк. Эти существа еще не достигли космического уровня развития. Согласно Доктрине Эволюционной Лестницы, они автоматически становятся подопечными более развитых рас.

— Но у них есть культура, искусство, чувства…

— И что с того? — Велард отпил из кружки с ферментированным напитком неизвестного происхождения. — Алтрианские кристаллические сады тоже демонстрируют сложные паттерны поведения, но это не делает их разумными в полном смысле. Эти гуманоиды находятся на доцивилизационной стадии. Под правильным руководством они могут быть полезны галактическому сообществу.

Кларк хотел возразить, но понимал бесполезность спора. В культуре торговцев планетами подобные взгляды были нормой. Разум определялся не способностью чувствовать или создавать, а достижением определенного технологического уровня. До тех пор, пока цивилизация не овладевала межзвездными перелетами, она считалась «развивающейся» и не имела права на самоопределение.

— Кстати, — Велард наклонился ближе, понизив голос, — я слышал, ты ищешь планету для своего первого проекта?

— Да, — кивнул Кларк. — Что-то подходящее для начинающего торговца.

— У меня есть информация о мире в системе Эпсилон Эридана. Небольшая планета, класс 2 по обитаемости. Примитивная биосфера, но очень красивая. И есть одна особенность, которая может заинтересовать коллекционеров.

— Какая?

— Кристаллические формации естественного происхождения. Они растут и изменяются, реагируя на фазы местной луны. Ничего подобного я не видел в других мирах. Правильно преподнесенная, эта планета может принести хорошую прибыль.

Кларк задумался. Его первая сделка должна была заложить основу для дальнейшей карьеры. Слишком скромная — и он не получит репутации серьезного торговца. Слишком амбициозная — и он может потерпеть фиаско, который поставит крест на его планах.

— Ты можешь предоставить координаты? — спросил он.

— За 50 парсеков и 10% от прибыли с продажи, — улыбнулся Велард.

— Договорились.

Так началась торговая карьера Кларка Крафта. Его первая сделка оказалась успешной — планету кристаллических садов он продал коллекционеру за 800 парсеков, что было отличным результатом для начинающего торговца. Но даже тогда, наблюдая, как прекрасный мир переходит в частную собственность, он чувствовал странное беспокойство.

Что-то внутри него протестовало против самой идеи превращения планет в товар. Но он подавлял эти сомнения, убеждая себя, что работает для высокой цели — спасения своего народа.

— Первая сделка всегда запоминается, — тихо сказал Кларк, завершая воспоминание. — Тогда я думал, что занимаюсь обычным бизнесом. Не понимал, что каждая проданная планета — это потерянные возможности, уничтоженные мечты, прерванные истории.

Мери молча слушала, пытаясь представить себе масштабы галактической торговли. Планеты, продаваемые как недвижимость. Целые цивилизации, переходящие в частную собственность. Разумные существа, низведенные до статуса ресурса.

— Но как формируется конкретная цена? — спросила она. — По каким критериям?

Кларк активировал новую голографическую проекцию — сложную схему с множеством переменных и коэффициентов.

— Существует Универсальная Система Планетарной Оценки, разработанная Гильдией Торговцев около тысячи лет назад, — объяснил он. — Она учитывает семнадцать основных категорий и более ста подкатегорий.

Категория 1: Физические характеристики— Размер и масса планеты — Сила тяжести — Магнитное поле — Атмосферный состав — Климатическая стабильность

Категория 2: Астрономическое положение— Расстояние от звезды — Тип звездной системы — Наличие лун и их влияние — Астероидные пояса и их ресурсы — Близость к торговым маршрутам

Категория 3: Геологические ресурсы— Полезные ископаемые — Редкоземельные элементы — Энергетические ресурсы — Строительные материалы — Уникальные минералы

Категория 4: Биологические ресурсы— Биоразнообразие — Уникальные формы жизни — Медицинские растения и организмы — Генетический материал — Экосистемная стабильность

— А разумная жизнь? — с тревогой в голосе спросила Мери. — Как она оценивается?

Кларк хмуро улыбнулся:

Категория 5: Разумные обитатели— Технологический уровень — Численность популяции — Социальная организация — Культурные достижения — «Потенциал полезности»

— Последний пункт — самый циничный, — пояснил Кларк. — Он оценивает, насколько выгодно новым владельцам сохранить местную цивилизацию. Если раса демонстрирует полезные навыки — художественные, ремесленные, интеллектуальные — ее могут оставить в качестве «живого культурного наследия». Если нет…

Он не закончил фразу, но Мери поняла подтекст.

— Остальные категории включают стратегическую ценность, туристический потенциал, научную значимость, религиозную или мистическую важность и так далее, — продолжил Кларк. — Все это складывается в итоговую формулу, которая определяет базовую цену планеты.

— А потом начинается торг, — догадалась Мери.

— Именно. И здесь вступают в игру психологические факторы. Репутация торговца, его связи, способность презентовать товар. Я видел, как опытные торговцы продавали заурядные планеты за астрономические суммы просто благодаря правильной подаче.

Кларк изменил голографическую проекцию, показав статистику своих собственных сделок за два с половиной века карьеры.

— За время работы я продал 317 планет, — сказал он, и в его голосе слышалась смесь гордости и стыда. — Общая прибыль составила около 180,000 парсеков. По меркам Гильдии Торговцев, я считался очень успешным.

— И что случилось с этими планетами? — тихо спросила Мери.

Кларк замолчал на долгие секунды, глядя на парящие цифры.

— Некоторые стали процветающими колониями. Несколько превратились в курортные миры для богатых жителей галактики. Десятки были полностью переработаны добывающими корпорациями. А некоторые… — он тяжело вздохнул. — Некоторые стали частными игрушками коллекционеров, где целые экосистемы поддерживаются искусственно для развлечения владельцев.

— А разумные существа?

— Флор-6 — планета художников, создающих скульптуры из живого света. Их купила Корпорация Развлечений, теперь они работают в тематических парках по всей галактике.

— Кевин-Прайм — мир музыкантов, которые использовали звуки природы для создания симфоний. Их приобрела Аудиокорпорация «Галактические Мелодии». Теперь они пишут рекламные джинглы.

— Нептун-7 — планета философов и математиков. Их купил Исследовательский Консорциум в качестве «живых компьютеров» для решения сложных теоретических задач.

С каждым примером голос Кларка становился все более тихим и печальным.

— Я говорил себе, что помогаю этим цивилизациям интегрироваться в галактическое сообщество. Что даю им возможности, которых у них не было бы в изоляции. Но правда в том, что я уничтожал их уникальность, превращая в ресурс для более развитых рас.

Мери протянула руку через стол и коснулась его ладони: — Но ты остановился. Ты изменился.

— Слишком поздно для тех трехсот семнадцати миров, — горько улыбнулся Кларк. — Но, возможно, не слишком поздно для Земли.

Он деактивировал голографические проекции, и в обеденном зале повисла тишина, нарушаемая лишь далеким журчанием фонтанов.

— Знаешь, что самое страшное в формуле цены планеты? — спросил он, глядя в глаза Мери. — То, что она работает. Она действительно позволяет объективно оценить стоимость мира с точки зрения его полезности для покупателей. Но она не учитывает бесценное — красоту уникальности, ценность неповторимости, важность права каждой цивилизации на собственный путь развития.

— По этой формуле Земля стоила бы около 12,000 парсеков, — продолжил он. — Высокое биоразнообразие, стабильный климат, разумная раса с большим потенциалом, стратегическое положение на торговых путях. Очень выгодная сделка.

— А сейчас? — спросила Мери. — Сейчас, когда ты знаешь нас лучше?

Кларк посмотрел на нее — на эту удивительную земную женщину, которая за несколько дней перевернула его представления о ценности и смысле. В ее глазах он видел то, чего не учитывала никакая формула — человечность.

— Сейчас я понимаю, что Земля бесценна, — тихо сказал он. — Не потому, что она богата ресурсами или стратегически важна. А потому, что она единственная. Такая же единственная, как и каждый из миров, которые я продал.

Он поднялся из-за стола и подошел к панорамному окну, за которым простирался искусственный сад убежища.

— Но есть одна проблема, Мери. Защитное поле вокруг Земли продержится максимум пять лет. После этого планета снова станет доступна для торговцев и завоевателей. И к тому времени мы должны подготовить человечество к встрече с галактическим сообществом.

— Как? — Мери подошла и встала рядом с ним.

— Технологии — это только первый шаг, — ответил Кларк. — Нужно изменить само мышление людей. Подготовить их к идее, что вселенная полна разумной жизни. Научить их быть не только потребителями и конкурентами, но и защитниками уникальности других миров.

— Ты хочешь превратить людей в торговцев планетами? — с тревогой спросила Мери.

— Нет, — Кларк повернулся к ней, и в его глазах горела решимость. — Я хочу превратить их в защитников планет. В цивилизацию, которая будет ценить уникальность выше прибыли. В пример для всей галактики того, как должны развиваться разумные расы.

— Это возможно?

— Не знаю, — честно ответил Кларк. — Но мы должны попытаться. Потому что альтернатива — это мир, где все планеты имеют цену. Где каждая цивилизация может быть продана. Где вселенная превращается в один большой рынок, управляемый жадностью и равнодушием.

Мери задумчиво смотрела на игру света и тени в саду убежища. Где-то там, за стенами горного комплекса, продолжалась обычная жизнь — люди вставали на работу, дети шли в школу, ученые делали открытия. И никто из них не подозревал, что судьба их мира зависит от решений, принимаемых в залах далеких космических станций.

— Кларк, — сказала она наконец, — а что если мы начнем прямо сейчас? Не ждать пять лет, а начать готовить людей уже сегодня?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, подумай, — Мери повернулась к нему, в ее глазах загорелось вдохновение. — У тебя есть глобальная корпорация, технологии, ресурсы. У тебя есть знания о том, как устроена галактика. А у меня есть понимание того, как думают и чувствуют люди.

Кларк заинтригованно поднял брови: — Продолжай.

— Мы можем создать образовательную программу. Не «инопланетяне существуют и скоро прилетят», а постепенное расширение сознания. Фильмы, книги, игры, образовательные курсы — все, что поможет людям мечтать о звездах. Не как о завоевании, а как о встрече с друзьями.

Идея была простой и одновременно гениальной. Вместо шокового откровения — постепенная подготовка. Вместо страха перед неизвестным — любопытство и надежда.

— «Земля среди звезд», — задумчиво произнес Кларк. — Программа по подготовке человечества к космическому будущему. Это… это может сработать.

— И не только подготовка, — добавила Мери. — Мы можем влиять на ценности. Показывать, что истинное богатство — это разнообразие, что настоящая сила — в защите слабых, что величие цивилизации измеряется не захваченными территориями, а количеством культур, которые она помогла сохранить.

Кларк смотрел на нее с растущим восхищением. За несколько дней эта земная женщина не только приняла реальность межзвездного мира, но и предложила план по изменению фундаментальных принципов, по которым этот мир функционировал.

— Знаешь, что самое удивительное? — сказал он. — Идея защиты цивилизаций вместо их эксплуатации настолько радикальна для галактического сообщества, что может произвести революцию. Если нам удастся создать на Земле культуру, основанную на таких принципах…

— То ваши торговцы планетами останутся без работы, — закончила Мери с хитрой улыбкой.

— Именно. И галактика станет местом, где формула цены планеты будет заменена формулой ценности уникальности.

Они стояли у окна, глядя на искусственный сад, который был микрокосмом того, о чем мечтали — место, где различные формы жизни сосуществовали в гармонии, где технология служила сохранению красоты, а не ее уничтожению.

— У нас есть пять лет, — сказал Кларк. — Пять лет, чтобы превратить планету потребителей в планету защитников. Пять лет, чтобы подготовить человечество к роли, о которой оно даже не подозревает.

— Тогда лучше начинать, — решительно ответила Мери. — Время — единственный ресурс, который нельзя купить даже за все парсеки галактики.

Кларк улыбнулся, и впервые за долгие столетия эта улыбка была полна искренней надежды. Рядом с ним стояла женщина, которая помогла ему найти то, что он потерял еще на пепелище Альтаира — веру в возможность изменить мир к лучшему.

Формула цены планеты была точной наукой. Но формула спасения планеты — это было искусство. И впервые в жизни Кларк Крафт чувствовал себя не торговцем, а художником, готовым создать свой шедевр.

Шедевр под названием «Будущее».